low stage

      Бэйдоу прикрывает глаза, закуривая дымящийся косяк.       — Кто это? На букву «ж», да? — возбужденно щебечет Кэцин, наблюдая за попыткой Ганью изобразить лягушку. На самом деле, получается у нее довольно плохо: высовывать язык и скакать по комнате — не самая лучшая идея.       Бэйдоу тянется за бутылкой, опасно балансирующей на краю журнального столика. Теплое пиво — Ганью просто забыла убрать его в холодильник — обжигает горло, горечью оседая на языке.       — Жук? Майский жук? — Бэйдоу морщится. Какой громкой, оказывается, может быть Кэцин. Она правда родственница Нингуан? В них же ничего схожего, кроме гиперответственности и безусловной любви к порядку во всем.       Кадзуха скучающе подпирает щеку рукой, наблюдая за всей этой вакханалией. Бэйдоу невольно задумывается: почему здесь нет Нингуан? Ее не пригласили? Но Кэцин разве не упоминала, что написала ей в первую очередь?       В любом случае…       Бэйдоу чувствует, что становится скучно. Чего-то словно не хватает, но она не может сказать чего. Она снова делает глоток пива, ловя на себе осуждающий взгляд Дэхьи, сидящей напротив.       — Собираешься напиться?       — Оно безалкогольное.       Дэхья усмехается, складывая руки на груди. Возможно, она чувствует себя немного не в своей тарелке, ведь из всей их разношерстной компании знакома лишь с Бэйдоу. Но она ведь сама захотела пойти с ней?..       — Кэцин, — Бэйдоу трогает ее за плечо, но Кэцин, увлеченная безостановочным флиртом со своей девушкой, на требовательное прикосновение даже не реагирует. — Кэцин, черт возьми.       — Что?       — Где Нингуан? Она не придет?       — Не знаю, — Кэцин пожимает плечами, равнодушно хлопая маленького паучка, бежавшего по поверхности журнального столика. — Я предложила, а идти или нет — ее дело, — и она отворачивается, снова поглощенная детской игрой.       Бэйдоу тяжело выдыхает. По правде, ей очень хочется уйти, но не позволяет только совесть, ведь она пообещала Ганью, что проведет этот день с ними. И только Бэйдоу задумывается о побеге, как из прихожей раздается тихое хлюпанье.       Она поворачивается на звук и видит Нингуан, промокшую, красную и запыхавшуюся от бега по лестнице. На ее щеках выступил пунцовый румянец, светлая челка забавно прилипла ко лбу, а легкая кофта промокла насквозь.       — Простите, на улице ужасный ливень… — она устало выдыхает, скатываясь по стене. — Я думала, меня расплющит.       — Жаль, что не расплющило, — с наигранным разочарованием говорит Кэцин, протягивая ей несколько салфеток, чтобы вытереть лицо.       — Привет, — Бэйдоу переваливается через спинку дивана, когда все снова начинают заниматься своими делами. — Ты вся сырая. Замерзла?       — Немного.       — Иди сюда? — она неуверенно похлопывает по месту рядом с собой. — Заболеешь, если останешься на полу.       Нингуан, спохватившись, поднимается, неловко садится рядом с Бэйдоу и тут же оказывается закутана в теплый плед, больше напоминающий огромное махровое полотенце. Их бедра на секунду соприкасаются, и внутри Бэйдоу возникает острое желание приобнять ее.       — Может быть, сыграем во что-то более… — Дэхья морщится, тщательно подбирая слова. Бэйдоу чувствует толчок со стороны, опускает глаза и видит, как Нингуан смотрит на Дэхью свирепым взглядом беспощадного убийцы. — Массовое?       — Можем поиграть в «правду или действие», — говорит Бэйдоу, предлагая Нингуан косяк, отчего она делает брезгливое выражение лица, качая головой. — Что? Ты никогда не пробовала?       — И не собираюсь.       — Может, начнем уже? — Кэцин прищуривается, замечая руку Бэйдоу, лежащую на талии ее кузины. Она думает — нет, она абсолютно уверена — что они ближе, чем может показаться.       — Хорошо, — Дэхья выпрямляется в кресле, в предвкушении хлопая ладонями по своим коленям. — Нингуан, правда или действие?       — Правда.       Бэйдоу исподтишка поглядывает на Нингуан, раздраженно сминающую край пледа. Кажется, ей не нравится Дэхья.       — Насколько ты ревнива по десятибалльной шкале?       Молчание.       Нингуан хмурит брови, встречаясь с насмешливыми глазами Дэхьи. Бэйдоу на секунду кажется, что Нингуан придвинется теснее, возьмет ее за руку и насупится, как ребенок, у которого хотят отобрать конфету.       И это довольно забавно на самом деле. Бэйдоу с удовольствием смотрит на свою руку, обвитую вокруг талии Нингуан. Она ведь не против? В конце концов, если бы ей что-то не нравилось, рука Бэйдоу была бы сейчас сломана.       — Одиннадцать.       Кэцин разражается заразительным смехом, Ганью подхватывает, смущенно прикрывая рот ладошкой. Даже слабо заинтересованного Кадзуху ее оригинальный ответ заставляет ухмыльнуться.       — Знаешь… — Дэхья весело улыбается. — Ты очень похожа на человека, который не любит делиться тем, что принадлежит ему.       — Может быть…       — Хорошо, — Бэйдоу бесцеремонно вторгается в их разговор, постепенно перерастающий в словесную конфронтацию. Ее пальцы успокаивающе сжимаются на талии Нингуан. — Правда или действие, Кэцин?       — Правда.       — Что бы ты хотела в себе изменить?       Кэцин на секунду задумывается, почесывая подбородок.       — Наверное, ориентацию, — и, замечая обиженный взгляд Ганью, тут же добавляет: — Эй, это не значит, что я тебя не люблю. Просто… Тогда у меня были бы более простые отношения с семьей. Но я ни о чем не жалею.       — Не думаю, что мою мать возможно переубедить в чем-то, — Нингуан делает неопределенный жест рукой. — Ей абсолютно не важно…       — Бэйдоу, прекрати ломать мой стол! — высокий голос Ганью сквозит возмущением — она все-таки заметила, что Бэйдоу ковыряет взбухшую от когда-то пролитой воды столешницу. — То есть, правда или действие?       Бэйдоу переводит взгляд на притихшую Нингуан. Она сидит слишком близко, но Бэйдоу не может сказать, что ей это не нравится. И когда это Нингуан стала пахнуть совсем как она?       — Действие, я полагаю? Только не заставляйте меня кукарекать или что-то по типу того.       — Нет, — Ганью качает головой, складывая руки на груди. — Вообще-то я думала о другом. Ты же теперь танцуешь, верно?       Бэйдоу неуверенно качает головой. Ей придется станцевать? Станцевать вместе с Нингуан перед всеми? Кажется, у нее уже начинается паника.       — Тогда научи Нингуан самым простым приемам. Из борьбы, я имею в виду… — Ганью смущенно потирает затылок, а Бэйдоу с облегчением выдыхает. По крайней мере ее не заставили танцевать.       — Научу, когда мы будем в зале. Здесь слишком мало места. Мы же не хотим, чтобы кто-то из нас пострадал?       Когда внимание наконец переходит к Кадзухе, Нингуан кладет голову на плечо Бэйдоу, бурча себе под нос что-то неразборчивое. Она кажется такой милой и забавной, что у Бэйдоу невольно щемит в груди.       Неужели это та Нингуан, которая раздражалась от одного лишь вида Бэйдоу? Которая разговаривала с ней, как с единственным дерьмом в своей жизни?       Бэйдоу на самом деле даже не надеялась, что их отношения когда-нибудь наладятся. С того момента, как она впервые увидела Нингуан, прошло немало времени. Вспомнить только, как Нингуан шарахалась от любого прикосновения, отмахиваясь от нее, как от назойливого комара.       Сейчас она… изменилась? Конечно, скептический взгляд из-под ресниц и излюбленное закатывание глаз никуда не делись, но лишь потому, что все это — ее неотъемлемая часть, без которой существование Нингуан представляется попросту невозможным.       — Бэйдоу, — Нингуан находит ее руку своей и сжимает, переплетая их пальцы. Она выглядит как сонный птенчик, и Бэйдоу, наблюдая за ней, не может сдержать умилительную улыбку, как бывает, когда взрослые воркуют над маленькими детьми.       — М?       — Какие у тебя отношения с Дэхьей?       Бэйдоу замирает, улыбка превращается в неловкую. Признаться, она совсем не ожидала подобного вопроса. Нингуан так нравится ее смущать?       — Мы друзья, — она усмехается и отпивает пиво из кружки. — Просто друзья, которые иногда собираются вместе, чтобы выпить. Или покурить, когда как.       — Я слышала, что вы встречались, — Нингуан почти неприязненно морщится. — Раньше.       Бэйдоу внезапно ловит на себе внимательный взгляд Дэхьи, выражающий неподдельный интерес и легкий скепсис. Хоть Нингуан и старалась говорить тихо, она все равно обратила внимание на ее слова. Кажется, ей хочется услышать, что скажет Бэйдоу насчет их прошлого, больше, чем самой Нингуан.       Если бы ее здесь не было, Бэйдоу соврала бы, несмотря на собственные моральные устои. Сказала бы Нингуан, что никаких отношений на самом деле не было. Но сейчас, под пристальным взглядом Дэхьи, что-то внутри словно мешает ей сказать неправду.       — Да, но это было давно, — она наклоняется ближе, чтобы Дэхья не могла слышать ее слов. — И все было не так гладко, как хотелось бы.       Нингуан недоверчиво приподнимает бровь:       — И что же было не так?       — Она хотела быть… типа активом? Я не придерживаюсь этих терминов, но, наверное, нет более подходящего слова.       — А ты?..       — И я хотела, потому у нас и не получилось нормальных отношений.       За игрой они напрочь забыли о разногласиях, возникших в первое время, когда они только познакомились. Бэйдоу рядом с Нингуан чувствует себя слишком легко. Ей просто нравится ее общество, не говоря уже о занимательных разговорах на самые разные темы: танцы, спорт, семья и, конечно, романтика.       И Бэйдоу никак не может выбросить из головы приставшие, как надоедливый репей, мысли об их занятии только вдвоем. Плавные и резкие движения, то, как идеально ее рука обвивает талию Нингуан, ее улыбка, искристый взгляд.       Еще несколько дней назад Бэйдоу казалось, что у них ничего не получится. Что Нингуан в какой-то момент просто откажется быть с ней в паре, потому что они не подходят друг другу, а Бэйдоу слишком много делает неправильно, не так, как нужно. Она в какой-то степени боялась, что на очередной тренировке Нингуан просто сдаст назад, скажет что-то обидное и встанет рядом с каким-нибудь красавчиком из группы, потому что он профессиональный танцор, а Бэйдоу…       А Бэйдоу — просто Бэйдоу.       Бэйдоу занимается тяжелым, изматывающим спортом, но даже так ей кажется, что она делает недостаточно. Может больше, лучше, быстрее. Может быть, у нее просто проблемы с самооценкой, привитые когда-то давно, еще в детстве.       Ведь она не всегда была такой, какая есть сейчас — грудой жилистых мышц и выпирающих витиеватых вен. Она, как и большинство детей ее возраста, была маленькой слабой девчонкой, над которой часто шутили, потому что, признаться, она никогда не блистала умом или физической подготовкой.       А Нингуан… Кажется, идеальной она была всегда. Бэйдоу видела, как охотно она помогает своим друзьям, кузине или зеленым первокурсникам. И Бэйдоу она старалась объяснить как правильно, но ее нервы просто не выдержали чрезвычайной нагрузки.       — Мне, наверное, пора, — Бэйдоу вертит в руках опустошенную бутылку пива, давно выкуренный косяк дотлевает в импровизированной пепельнице.       Когда она в коридоре, сидя на полу, натягивает кроссовки, повидавшие множество тренировок и ежедневных пробежек — у нее просто не хватает на новые — из-за двери, ведущей в комнату, показывается голова Нингуан.       — Ты проводила меня в прошлый раз. Я обязана отплатить тебе тем же, — усмехается она, подходя ближе.       — На самом деле, отсюда до моей комнаты — меньше десяти минут, — на лице Нингуан появляется разочарование, и Бэйдоу не сдерживает веселой улыбки. — Но я не против компании.       — Замечательно, я собираюсь наконец-то узнать, где ты живешь, — Нингуан замечает удивление на лице Бэйдоу. — Что? Это нечестно, что ты знаешь, а я — нет.       — Мне повезло, что я живу одна. Можно курить прямо в комнате, главное — не над датчиком. Может быть, если бы у меня была бы сварливая соседка, которую тошнит от одного лишь запаха…       — Меня не тошнит…       — А кто говорит о тебе? — Бэйдоу хихикает, наблюдая за абсолютно смущенной Нингуан, выглядывающей исподлобья. — Я бы просто открывала форточку. ———       — Не хочешь кофе или чай?       Бэйдоу захотела еще немного погулять — Нингуан, конечно, согласилась. Разве она могла отказать? — поэтому сейчас они идут по аллее в парке, густо засаженном пальмами и южными туями.       — Мне хочется горячего глинтвейна, — Нингуан с детским очарованием ощупывает мягкую хвою низкого деревца, которому Бэйдоу не может дать названия.       — Безалкогольного, конечно?       Теперь Нингуан хмуро смотрит на нее, все так же поглаживая иголочки. Этот взгляд и опущенные уголки губ заставляют Бэйдоу рассмеяться от того, какой забавной может быть Нингуан.       — Ладно, поняла, — Бэйдоу вскидывает руки в знак капитуляции. — Ты просто извращенка, — маленький кулачок Нингуан мгновенно обрушивается на ее плечо. ———       Рядом с маленькой забегаловкой, где, однако, делают хороший кофе, у них завязался спор. Нингуан, как и хотела, взяла глинтвейн, Бэйдоу — карамельный раф, и тут встал вопрос об оплате.       Бэйдоу первая сунула бариста свою карту, на которую недавно перечислили ее стипендию, которой вполне хватило бы на их маленький заказ, но Нингуан… Бэйдоу думает, что лучше бы просто позволила ей заплатить за них сразу, не вступая в бессмысленный спор и не задерживая выстроившуюся за ними очередь.       — Еще раз: у меня достаточно денег, чтобы купить тебе твой извращенский глинтвейн! — Бэйдоу раздраженно выдергивает карту из цепких пальцев Нингуан и сует ее парню за кассой.       — Сейчас ты купишь мне мой извращенский глинтвейн, а потом умрешь от голода, потому что тебе попросту не хватит на еду!       — Ты меня провожаешь, значит я плачу!       — Вот именно! — Нингуан сверкает глазами, шлепая Бэйдоу по руке, — Я тебя провожаю, значит я плачу!       Они бы препирались еще полчаса, но кто-то из очереди вовремя встрял в их разговор, недовольно цокнув языком.       — Люди ждут, Нингуан… — Бэйдоу постукивает носком кроссовки по земле, выжидающе протянув ладонь. — Отдай мне мою карту!       — Сдачи не надо, — она, кажется, ее даже не слушает — вместо этого протягивает бариста несколько баксов, выуженных из своей маленькой сумочки, и разворачивается с гордо поднятой головой.       — Куда ты собралась? Общага в другой стороне!       Нингуан приходится остановиться и недовольно пошлепать вслед за насупившейся Бэйдоу, причитая о ее глупости и безалаберности. ———       — Подожди, — Бэйдоу останавливается напротив забора, за которым возвышается огромный развлекательный комплекс.       Нингуан скептически наблюдает за ее задумчивым профилем. Глаза Бэйдоу моментально загораются, и она не может сдержать саркастического фырканья:       — Только не говори, что собираешься…       — Пошли! Я там ни разу не была! — Бэйдоу хватает ее за руку и тянет к гостеприимно распахнутой калитке, ведущей прямиком в парк аттракционов.       — Ты живешь практически напротив этой штуковины.       — Ну да, — она делает оскорбленное выражение лица, драматично нахмурив брови. — Люди, живущие у моря, никогда в нем не купаются.       Взгляд Нингуан по-прежнему остается мало заинтересованным и отстраненным. Бэйдоу видит это и щипает ее за щеку, игриво присвистывая:       — Да ладно, я даже позволю тебе заплатить за меня. Или ты испугалась колеса обозрения? Оно не такое высокое, как кажется, но можешь сесть ко мне на коленки…       — Сама садись, — Нингуан встряхивает головой и потирает щеку, смешно наморщив нос. — Пошли уже…       — Первым делом я хотела бы на американские горки, — говорит Бэйдоу после того, как они выстояли огромную очередь за пропусками на удушающей жаре и под прямыми лучами солнца. — Что? Я каталась на них всего раз в жизни.       — В детстве?       — Да, с мамой. Я так боялась всех этих петель, а она смеялась и говорила, что поймает меня, если я вдруг выпаду, — Бэйдоу улыбается, но Нингуан все равно улавливает легкую печаль, мелькнувшую в ее взгляде.       — А я каталась с папой.       От тоски на лице Бэйдоу не остается и следа — вместо нее появляется живой интерес. Нингуан внутренне ликует — ей удалось отвлечь ее от грустных мыслей о семье.       — Правда, где?       — В парке, — не задумываясь отвечает Нингуан, и Бэйдоу весело усмехается. С ее губ почти срывается вопрос, но она действует с опережением: — На лошадках.       Тишина.       И Бэйдоу заливается заразительным смехом, едва не задыхаясь — лицо Нингуан выражает чересчур широкий спектр эмоций. Вид ее такой — смущенной донельзя и покрасневшей — вызывает в животе Бэйдоу непонятное шевеление, словно там, внутри, что-то плавно колышется, щекоча нервные окончания.       — Ха, держу пари, ты вцепилась в папу и барахтала ногами…       Нингуан закатывает глаза, потому что… так, в общем-то, и было.       Когда их пристегивают в вагончике, Нингуан начинает нервничать. Ей постоянно кажется, что ее стошнит, ремень окажется ненадежным и она просто вылетит на очередной петле, перед этим продемонстрировав окружающим элегантный пируэт в воздухе.       — Не бойся, это совсем не страшно, — Бэйдоу успокаивающе поглаживает ее по спине, натянув на лицо слегка нервную от нескрываемого волнения улыбку.       Звучит громкий, почти оглушающий сигнал, запускается механизм, и поезд со скрипом трогается с места.       Уже на первом крутом повороте Бэйдоу думает, что лучше бы не заикалась об этих чертовых американских горках. Кто ее за язык тянул? До этого момента она даже не знала, что может кричать так громко. К тому же кофе, кажется, был лишним.       Не проходит и нескольких минут, а у нее уже болит горло от почти нескончаемого крика, прерывающегося лишь тогда, когда поезд едет по относительно ровному пути.       Нингуан изредка визжит, но в основном она удивительно молчалива. Бэйдоу постоянно посматривает на нее, чтобы убедиться, что она попросту не потеряла сознание.       — Когда я в очередной раз послушаю тебя… — все наконец заканчивается, и Нингуан на дрожащих ногах выбирается из вагончика, держась за живот, как будто ее вот-вот стошнит. — Просто напомни мне этого не делать…       — О, чувак… — Бэйдоу может лишь сочувствующе покачать головой, наблюдая за парнем, опустошающим свой желудок на идеально выстриженный газон. ———       — Хочу на колесо обозрения, — Бэйдоу указывает пальцем в его сторону, приобнимая Нингуан за плечи. — Посмотрим на вечерний Сиэтл с высоты птичьего полета.       Нингуан кивает и думает, что Бэйдоу похожа на маленького щенка, возбужденно виляющего хвостом и поскуливающего от нетерпения.       «Она такая глупая, но она мне нравится…»       И когда Нингуан смотрит на нее, она лишь в сотый раз в этом убеждается. Даже если по каким-то причинам, которых на самом деле не так много, она пыталась отрицать это, гасить в себе нелепые и несуразные чувства…       Нингуан больше не может этого делать. Даже просто потому, что по ее телу проходит лихорадочная дрожь, когда Бэйдоу случайным образом касается ее.       — Хочешь сладкую вату?       — А?       Нингуан оборачивается туда, где еще секунду назад должна была быть Бэйдоу, но находит лишь маленького ребенка, весело вышагивающего за ручку с мамой. Ей приходится покрутить головой, чтобы выцепить из толпы каштановую копну волос, притаившуюся у ларька со сладкой ватой.       — О Боже, Бэйдоу, — Нингуан закатывает глаза, но не может сдержать снисходительной улыбки. Бэйдоу подзывает ее к себе, с деланной сосредоточенностью выбирая вкус.       — Хочешь мороженое или вату? — Бэйдоу постукивает по стеклу морозильника. — Одно карамельное, пожалуйста, и… Нингуан?       — Ванильное, — качая головой, говорит Нингуан. Ей на самом деле не верится, что Бэйдоу ее одногодка. То, с какими рвением и сосредоточенностью она выбирает посыпку — и останавливается на цветных звездочках, «потому что они милые» — просто умиляет.       — Еще сироп, пожалуйста, — Бэйдоу указывает на маленькую коричневую баночку. — Шоколадный.       Нингуан позволяет ей заплатить за два рожка мороженого, чтобы она не дулась.       — Если у меня не будет денег на еду, я приду к тебе и буду сидеть под твоей дверью, — Бэйдоу смеется, облизывая мороженое, тающее на жаре слишком быстро.       — Я не умею готовить.       — Да? — она делает удивленное выражение лица. — Не нравится или не получается?       — И то, и другое, — Нингуан хмурится, вспоминая свою последнюю попытку приготовить что-то съедобное. — У меня чуть не сгорела кухня, когда я попыталась приготовить пасту. Я перевела столько продуктов… Было жалко выкидывать.       — Я научу тебя готовить, — Бэйдоу гордо тычет пальцем в свою грудь.       — Нисколько не сомневаюсь в твоих кулинарных способностях, — усмехается Нингуан. — Если я лишусь своей кухни, займу твою.       — Я буду не против, — Бэйдоу улыбается, откусывая вафельный стаканчик. ———       Вечерний Сиэтл, светящийся и переливающийся миллионами огней — красных, желтых, голубых и фиолетовых — невероятно красив. Нингуан завороженно следит за суетливыми дорогами и широкими проспектами. Она даже не знала, что ее город — город, который принял ее с распростертыми объятиями из провинциального Ньюкасла — настолько потрясающ.       Кабинка колеса обозрения едва ощутимо покачивается. Нингуан переводит взгляд на притихшую Бэйдоу — она сосредоточенно всматривается в городской пейзаж за окном. От красоты ее точеного профиля у Нингуан захватывает дух.       — Так странно…       Нингуан вопросительно хмыкает, не отрывая взгляда от Бэйдоу, утомленно прикрывшей глаза.       — Я даже подумать не могла, что мы сможем найти общий язык, — она поворачивается к Нингуан и ставит локоть на спинку сидения. Теперь они оказываются всего в нескольких дюймах друг от друга, и Нингуан чувствует странное смущение.       — Продолжай…       — Все эти препирательства, ссоры… Мне намного больше нравится, когда мы общаемся так, — Бэйдоу улыбается краешками губ и кладет свою руку поверх ладони Нингуан. — Как две сварливые старушки-подружки.       Сердце Нингуан пропускает удар.       О, Бэйдоу, если бы ты только знала…       Нингуан не хочет быть твоей подругой, другом, приятелем, товарищем и все в таком роде.       Она хочет быть твоей девушкой. Только твоей, Бэйдоу.       — Сегодня было весело, правда, Нингуан?       — Ага, — она неловко качает головой, вспоминая безумные американские горки, мороженое, лошадок и счастливые, наполненные весельем глаза Бэйдоу.       — Нужно как-нибудь повторить. Только после того, как мне зачислят стипендию, — Бэйдоу усмехается, прикрывая глаза. Ее темные длинные ресницы трепещут, губы чуть приоткрыты — Нингуан едва сдерживает себя, чтобы не коснуться их. Подушечками пальцев или губами — неважно.       — Тебе все еще нужна помощь с математикой?       На секунду между ними воцаряется молчание, прежде чем Бэйдоу начинает заливисто хохотать, вызывая у Нингуан смущенную улыбку. Она клянется себе, что это самый приятный звук в ее жизни и единственный, который она готова слушать вечно.       — Мои познания в области математики не изменились за несколько дней, Нингуан, — Бэйдоу смахивает воображаемую слезу с щеки, пытаясь отдышаться. — И я буду только рада, если ты поможешь мне с этим.       — Хорошо, — Нингуан удовлетворенно выдыхает, прислоняясь спиной к стеклу позади себя. — Теперь… расскажи мне о своем колледже? ———       Бэйдоу возвращается в свою комнату, когда небо уже окрашивается в яркие цвета заката.       На улице стало прохладно, и она незамедлительно отправила Нингуан домой, чтобы она не замерзла и не мучилась потом с нескончаемой простудой вместо того, чтобы отжигать с ней танго на возобновленных тренировках.       Сегодняшний день был… Да ладно, Бэйдоу не собирается увиливать от правды, называя вещи не своими именами, потому что он действительно был классным. И ей нравится проводить время с Нингуан и видеть, как она улыбается.       И ее ответ на заковыристый вопрос Дэхьи о ревности… Он повеселил ее, правда, если бы Бэйдоу в тот момент не сдержалась и рассмеялась… Она не хочет думать о том, что могло произойти тогда.       Может быть, Нингуан приревновала Бэйдоу? Это же просто смешно, но отчего-то похоже на правду. Бэйдоу ведь не показалось, что Нингуан…       Что Нингуан проявляет знаки внимания в ее сторону?       У Бэйдоу могут быть проблемы с математикой и другими точными науками, тем не менее — она не слепая. К тому же Нингуан сама сказала, что ей нравятся девушки…       Так может ли быть такое, что ей нравится Бэйдоу?       Мысль об этом долго не дает ей уснуть, но Бэйдоу совсем не против бабочек в своем животе.