Кодекс Чести

      Утро двадцать восьмого дня рождения застало Драко Малфоя в шикарной спальне с типично английским интерьером. Он скрупулёзно относился к этому: магловские современные интерьеры не для него. Как бы ни старалась Грейнджер привить ему любовь к магловским технологиям и моде, он оставался верен себе.       Он мог сколько угодно любоваться девушками, одетыми в неприлично короткие платья, очевидно, магловских дизайнеров, но ближе ему были фасоны, которые он видел на леди из своего круга. Рафинированная элегантность, аристократизм и в то же время сдержанность — вот что он впитал с молоком матери и предпочтения менять не планировал.       То же самое можно было сказать о его отношении к маглорожденным: вести с ними дела, иметь выгодные связи, да черт с ним, даже водить дружбу — в его личном Кодексе чести это не возбранялось. Почему он должен отказываться от удачного сотрудничества (а быть может, и связи, которая подразумевала нечто большее, чем просто распитие виски после заключения выгодной сделки?) только на основании происхождения партнёра? Он из рода Малфоев, а они оставались на плаву при самых разных перипетиях судьбы. К примеру, его дед вообще был первым претендентом на руку королевы Англии в прошлом веке.       И кто бы его посмел обвинить в предательстве крови, позвольте спросить?       И Драко отнюдь не видел в этом противоречий.       Потратив утро на изучение деловых бумаг, ответив на письма с поздравлениями от малочисленных друзей, он сидел на открытой террасе, наслаждаясь погожим днём. Круглый столик на изящных ножках был накрыт типично английским ланчем, который был принят в его семье. И это было не просто его прихотью: Драко ожидал мать.       Каждый год в этот день Нарцисса непременно проводила несколько часов с сыном. Вот и сегодня, несмотря на то, что её отдых во Франции ещё не был завершён, она переступила чугунную решётку камина ровно в полдень.       Французский воздух всегда шёл ей на пользу: Драко с удовольствием отметил свежий и цветущий вид матери. Она приоделась у лучших модельеров и заглянула к целителю-косметологу: морщины в уголках глаз разгладились, а кожа приобрела нежный персиковый оттенок. Ни единого седого волоса в причёске, стройная фигура, изящные манеры — его мать была эталоном жены чистокровного волшебника. И Драко воспитывался в убеждении, что его мать — идеал. Того же он не мог сказать об отце, но это была неприятная тема, о которой в свой день рождения Драко предпочитал не думать.       — С днём рождения, дорогой. — Мать приобняла его и оставила лёгкий поцелуй на щеке.       Они сели за стол, и непринуждённая беседа потекла спокойным ручейком. Светские сплетни, новости и аккуратные расспросы о том, появилась ли у сына постоянная пассия, не утомляли. Нарцисса не слишком одобряла нежелание сына связывать себя узами Гименея, но понимала, что в современном мире уже не блюдут традиции столь же рьяно, как в дни её юности. Потому сквозь пальцы смотрела на то, что имя сына периодически мелькает в газетах в колонках о самых состоятельных холостяках магической Британии.       Эльф в аккуратном переднике подал чай. Появление изысканного фарфорового сервиза символизировало начало разговора по душам.       Сад Мэнора был прекрасен: с террасы открывался великолепный вид на перспективу дорожек, живых изгородей и фонтанов. По красоте он мог бы вполне посоревноваться с садами лучших французских дворцов. Строгая геометрия создавала впечатление спокойствия, и сад словно был отражением своих хозяев в их внешней невозмутимости.       Драко вёл беседу с матерью, находясь в прекрасном расположении духа, когда заметил маленькую точку в небе. Безошибочно определив её, как сову, он с лёгким беспокойством ожидал её приближения. Мать проследила за его взглядом и тактично замолчала.       Птица сделала круг над ними и бесцеремонно уселась на край стола, покосившись на вазочку с печеньем. Взгляд Нарциссы был весьма красноречив, но министерские совы были крайне невосприимчивы к подобному сдержанному неодобрению. Драко забрал у неё письмо, надеясь, что срочного ответа оно не требует.       Птица посмотрела сначала одним глазом на получателя письма, затем другим. Поняв, что угощения не будет, она издала недовольный писк и сорвалась с места, улетая прочь.       — От кого письмо? — поинтересовалась Нарцисса, но от Драко не укрылось, как жадно она ожидает ответа. Он перевернул конверт и вгляделся в знакомый почерк.       — От Грейнджер, — просто ответил он.       От матери он не скрывал сотрудничество с советником министра. Нарцисса прекрасно знала, кому обязана свободе сына, и не возражала. К чему идти против системы, если можно подстроиться и быть в ней?       Но это письмо напрягло мать, и она испытующим взглядом проследила, как Драко равнодушно отложил нераспечатанный конверт на край стола, давая понять, что прочитает его позже.       — Будь осторожен, сын, — недвусмысленно сказала она, пригубив маленькую чашечку чая. — Если она забеременеет, тебе придётся жениться на ней.       Драко вскинул брови, встретив прямой взгляд матери. Ну конечно, болтливый портрет в его кабинете успел насплетничать, что их отношения иногда совсем не походят на деловые.       — А тебе хорошо известно, — продолжала мать как ни в чём не бывало, — что сохранение чистокровности в нашей семье — это не просто прихоть, а в первую очередь родовая защита.       — Мама, беспокоиться не о чем, — сдержанно ответил Драко, почувствовав себя школьником, которого мать вдруг решила научить противозачаточным чарам.       — Надо думать на три шага вперёд. Мисс Грейнджер может решить, что выйти за тебя замуж это отличное решение.       Драко не смог подавить смешок, который выглядел очень ребячливо.       — Это Грейнджер-то? Замуж? — он уже не сдерживал своей весёлости. — Она замужем за своей работой.       Острый взгляд материнских глаз изучающе сканировал его.       — А ты сожалеешь?       — Отнюдь, — Драко постарался придать своим словам убедительность. — Она не интересует меня.       — Но ты можешь в один прекрасный день заинтересовать её.       Драко закатил глаза, не заботясь, как это неприлично выглядит. Он решил оставить утверждение матери без ответа. Пояснять, почему подобное никогда не случится, не хотелось. Это было равносильно объяснению, почему Тритон никогда не станет министром Магии.       Жениться на Грейнджер просто не было нужды: он и без этого добивался от неё всего, что было нужно.       Нельзя было не признать, что он несколько зависел от неё. Но замысел с поставками зелий в Мунго имел под собой не только материальную основу. Если всё получится, то в услугах Грейнджер он нуждаться больше не будет. Малфой-Холдинг полностью перейдёт на кристально чистый доход, и влияние Малфоев увеличится. По старой дружбе и в благодарность за поддержку Драко планировал по-прежнему спонсировать Грейнджер с её проектами. Но аппетиты ей придётся поумерить.       Тем временем ланч подошёл к концу, и мать поднялась, чтобы попрощаться.       — Береги себя, — проговорила она на прощание и исчезла в всполохе искр камина, оставив после себя аромат вербены.       Драко задумчиво направился в кабинет. В дверях он вспомнил, что на столике террасы осталось письмо от Грейнджер. Теперь можно и прочитать его, и он поднял руку, в которую тут же прилетел коричневый конверт с личной печатью советника министра.       Оказавшись в своём кабинете, Драко удобно расположился в кресле и наконец распечатал письмо.       «Поздравляю тебя с днём рождения, Малфой!       Не знаю, что пожелать человеку, у которого всё есть…», — далее шёл набор стандартных вежливых фраз, которым Грейнджер постаралась придать изысканности. Получилось не очень. Чувствовалась рука, привыкшая к сухому канцеляриту. Уроков изящной словесности у неё явно никогда не было. Драко опустил взгляд, просматривая письмо по диагонали, пытаясь вычленить что-нибудь дельное.       «… сообщаю информацию о ближайшем тендере. Планируется несколько этапов, но основные аспекты я могу тебе сообщить уже сегодня. Если ты подготовишь все необходимые документы к понедельнику, я гарантирую, что их примут должным образом…»       Драко с величайшим вниманием вчитался в строчки. Вот лучший подарок от Грейнджер: обещание, что предложения Малфой-Холдинг Визенгамот рассмотрит в первую очередь.       Настроение достигло своей наивысшей точки на сегодня, когда он заканчивал читать подробные рекомендации. Всё шло даже лучше, чем он планировал.       «… А теперь перехожу к насущным вопросам. Моему фонду по поддержке маглорожденных требуется…»,— Драко поморщился, складывая письмо. Он прочтёт очередные просьбы Грейнджер в следующий раз. Внезапно взгляд выхватил знакомое имя:       «Кстати, ты спрашивал, почему Гарри ведёт дело о незаконной торговле зельями. Если тебе всё ещё интересно, я узнала: Купер был отстранён самим Робардсом на общем собрании, и вместо него назначили Поттера, как перспективного аврора».       Драко медленно сложил письмо и убрал его в шкатулку с деловой корреспонденцией. Побарабанил пальцами по столешнице и поднялся, неторопливо приближаясь к арочному окну. Он задумчиво остановился перед ним, и его взгляд затерялся среди ровных аллей парка. Белый павлин вместе со своими самками прятался в тени раскидистых деревьев. Он важно ходил среди своего гарема, расправляя хвост, и ревностно следил, чтобы все они смотрели только лишь на него.       Значит, миссис Поттер вообще была ни при чём.       Слова, за которые Драко зацепился, были просто совпадением. И, судя по поведению Поттера, его жена не делилась подробностями их взаимодействия. Вопрос почему помимо воли возник в голове.       Они столько лет женаты, и у них нет детей. Джиневра не пропускает тренировки даже по выходным и порой остаётся на дополнительные. Она не пожаловалась мужу, хотя, признаться, было на что. Драко не переходил границы, но прекрасно понимал, что доставлял миссис Поттер множество неприятных моментов.       Не всё гладко в Датском королевстве, как говорится.       Волшебные часы на стене показывали четверть пятого. Тренировка «Уилтширских Драконов» сейчас в самом разгаре. Драко не собирался сегодня посещать свой клуб, но внезапно изменил планы.       В его Кодексе чести особняком стояла справедливость по отношению к своим служащим. Команду нельзя было назвать подчинёнными в полном смысле этого слова, но формально он считал себя их полноценным хозяином. И нет никакого противоречия в том, что он вдруг пожелал восстановить справедливость.       С этими мыслями он с хлопком аппарировал, отправляясь на стадион.       

***

      В первый раз за много лет полёт на метле не приносил Джинни должного удовольствия.       В голове набатом стучали слова матери: «Смирись. Ничего нельзя сделать».       Как сомнамбула она механически выполнила разминку, выслушала тренера и оседлала метлу. Сегодня утром она еле поднялась с кровати после бессонной ночи.       Джинни прокручивала в голове вчерашний вечер, зависнув в воздухе.       — Я попробую узнать, кто лучший специалист по подобным проклятьям у невыразимцев, — говорил ей Гарри, неловко глядя на неё, пытаясь понять, что лучше сказать и как себя вести. Джинни, словно чужая, сидела за столом с неестественно прямой спиной и уставившись в одну точку.       Отец уже был у невыразимцев, как сказала мама. Вся надежда на колдомедиков, и она лихорадочно перебирала в памяти всех знакомых, кто бы мог посоветовать ей целителя, работающего с тёмными проклятиями.       Глаза жгло от невыплаканных слёз. Но они оставались сухими, пока Гарри говорил ей, что всё будет в порядке. Он попробует помочь, попробует найти того, кто поможет.       А потом она лежала без сна в холодной постели, отвергнув ласки мужа, который пытался утешить её. Не хотелось сочувствия. Болеет не она, а мать, которая ценой своей жизни защитила её от того самого проклятия Беллатрисы.       — Джинни! — Пролетела мимо Анжелина. — Не спи!       Она очнулась и устремилась за квоффлом. Упустила его, не испытав никаких эмоций по этому поводу.       — Ты не в форме сегодня, — заметил Вуд, оказавшись рядом. Его сочувствующий взгляд красноречиво говорил, что ему очень жаль, но решение владельца неоспоримо.       Злость в душе подняла голову, как змея, яростно зашипев.       — Всё нормально, — резко бросила она и отвернулась.       Они ничего не знают. Думают, что она опечалена тем, что не вылетит на поле вместе с командой на ближайшей игре. И это действительно расстраивало её до глубины души, пока судьба словно в насмешку не показала ей, что есть вещи и похуже.       Краем глаза она заметила, что в середине тренировки явился Малфой собственной персоной. Кажется, его поздравляли с днём рождения, и он дружелюбно улыбался. Все эти дурацкие разговоры ощущались как за стеклом вакуума, в котором зависла Джинни.       Она вдруг поймала на себе внимательный взгляд и даже не сразу осознала, что это Малфой смотрит на неё. Джинни чувствовала пустое безразличие ко всему происходящему. Пытается позлорадствовать, увидеть, как на ней отразилась его прихоть? Пусть думает, что хочет. На душе было глухо и тоскливо, и даже тьма не высовывалась, выжидая нужного момента.       — Джинни, с тобой хочет поговорить мистер Малфой. — Воспер с беспокойством смотрел на неё. — После тренировки он будет ждать тебя в переговорной.       Она кивнула, даже не вдумываясь, что тренер ей сказал, и смысл слов так и остался за толстым стеклом отчуждённости, которой она себя окружила.       Это всё не имело значения теперь. Мозг не мог ни на чём сконцентрироваться, кроме как на мысли о больной матери.       Когда тренировка закончилась, Джинни спустилась на землю и, отстав от Анжелины и Чжоу, медленно поплелась в раздевалку.       Свечение заставило её вылезти из своего кокона. Патронус перед ней приобретал силуэт оленя, и сердце учащённо забилось.       — Джинни, надеюсь, тренировка уже закончилась. Я помню, что ты просила не присылать сообщения, когда ты в клубе, но подумал, что это важно. Я нашёл целителя, и он готов принять миссис Уизли в будущую пятницу. Он заверяет, что вылечил уже сотню магов от подобных проклятий, поэтому надежда есть!       Патронус склонил голову и растворился. Джинни стояла, пригвождённая к полу новостью, и надежда разлилась ярким светом в душе. Частичка тьмы, недовольно съёжившись, забилась в уголок, опасаясь, как бы подобное светлое чувство не прикоснулось к ней.       Хлопнула дверь, и из мужской раздевалки вышел капитан Брэвис.       — Ты уже была в переговорной? — осторожно спросил он.       — Что? — Джинни обернулась к нему, и её сияющий вид поразил, вызывая диссонанс с недавней потерянностью.       — Э-э, Малфой ожидает тебя для разговора. Воспер говорил тебе.       Джинни окончательно вернулась в реальность. Вот как! Этот хорёк соизволил зачем-то поговорить с ней. Показалось мало, что он сделал её запасной метлой? Придумал ещё что-то? Что ж, если вчера вокруг было слишком много свидетелей, то сегодня ничто его не спасёт от её сокрушительной ярости. И пусть он только попробует её исключить из команды!       Распаляясь подобным образом, Джинни подошла к переговорной и рванула ручку на себя, распахивая дверь с громким звуком.       Драко Малфой стоял спиной к ней, рассматривая кубки и награды, расставленные на полках. Она стиснула зубы, когда он легко повернулся к ней и на его лице расцвела улыбка.       — Привет, Джиневра.       — И тебе доброго дня. — Она чуть не добавила «хорёк», но вовремя остановилась. Это бы звучало так по-детски нелепо, а у неё в запасе есть словечки покрепче.       Драко, преспокойно уселся во главу стола, на место, которое обычно занимал тренер, и, чуть склонив голову, оглядел её с ног до головы. Не дожидаясь приглашения, Джинни со скрипом выдвинула стул и с кошачьей грацией опустилась напротив, не сводя с него взгляда. Пусть не думает, что она его боится.       Они молча сидели напротив друг друга, схлестнувшись взглядами в немом противостоянии.       Малфоя немного смутила её опасная решительность. Пятнадцать минут назад он наблюдал за ней, и невооружённым взглядом было видно, что она мысленно далека от тренировки. Расстроена тем, что не будет играть в ближайшем матче, и от этого её вид был таким потерянным. Если с мужем у неё не всё гладко, похоже на то, что Драко лишил её такой отдушины, как игра.       «Это весьма и весьма плохо скажется на общих настроениях в команде», — думал Драко, снова ловя на себе её острый, как рог взрывопотама, взгляд. Вероятно, он вчера тоже слишком сэмоционировал. Принял поспешное решение, не просчитав, чем это обернётся для него же.       Ладно, он загладит этот неприятный момент. Ему простительно — проверка и Поттер немного выбили его из колеи. Отступать от принятых решений он не собирался. Он человек слова, если угодно, поэтому Джиневру он поощрит другим способом. Драко снова улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой.       — Джиневра, у меня есть для тебя особое предложение.       — М-м, как интересно, — издевательски протянула она, откинув голову назад. — Что-то подсказывает мне, что оно мне не слишком понравится.       — Отчего же, — дружелюбие Драко Малфоя смотрелось так неуместно, если знать его подноготную. Джинни отправила ещё один резкий взгляд, дожидаясь, когда можно будет сделать выпад, смазать эту улыбочку с его лица острыми словами, бьющими точно в цель.       — Думаю, на этот раз дело обстоит иначе, — Драко ухмыльнулся. Он готовил это предложение для Чжоу, но если такое дело, то… — Я хочу предложить тебе сняться в рекламе моей сети зельеварен.       — Что-о? — Джинни хватала воздух ртом, поражённо глядя на довольного Малфоя.       — Да, только представь, твои фотографии в «Современном целителе», в «Пророке», а ещё мой релайтер договорился о рекламной статье в КолдоВоге и ФэшнМаге. Разумеется, я хорошо тебе заплачу.       Джинни смотрела на него так, словно он только что предложил ей стать его любовницей. Не находя слов, чтобы как-то облечь в стройные фразы свой ответ, она молчала.       — Мне кажется, ты отлично подойдёшь для этого, — Малфой откинулся на спинку кресла, окинув её оценивающим взглядом. — У тебя красивые волосы, правильные черты лица, точёная фигурка. А если ты ещё и улыбнёшься для колдофото, — он хитро сверкнул глазами, — успех обеспечен.       Джинни поставила ладони на стол и начала медленно подниматься.       — Почему бы тебе, драклов тролль, самому не сняться в рекламе? — прошипела она, глядя на него сверху.— Уверена, это будет просто головокружительный успех! Ведьмы сметут весь тираж КолдоВога, если там будет твоя точёная фигурка и смазливая физиономия.       Ни единый мускул не дрогнул на лице Драко, хотя, видит Мерлин, он мысленно поздравил себя, что палочка находится в кармане мантии, а Джиневра без неё вовсе. Он, хотя и не любил это признавать, но весьма отчётливо помнил её мастерство в летучемышином сглазе в школе.       — Запомни, упырь. Я — профессиональный игрок в квиддич, а не безмозглая дурочка, готовая радостно улыбаться, рекламируя твои полулегальные лаборатории.       Она отчеканила это, стоя над ним и пылая яростью. Глаза метали молнии, грудь высоко вздымалась, а с губ едва не слетали опасные проклятия.       Малфой чуть склонил голову, озадаченно нахмурившись. Он считал, что все ведьмы были бы рады попробовать себя в качестве модели. Ну, кроме Грейнджер, вероятно. Невольно он почувствовал уважение к такой позиции. Не зря её мать происходила из рода благородных Пруэттов, слывших снобами и приверженцами чистокровных традиций.       — Я услышал тебя, — проговорил он ровным тоном, тонко усмехнувшись.       — И раз уж мы затронули эту тему, — Джинни продолжала смотреть на него сверху вниз. — То я хочу знать, какого нюхлера ты поставил меня запасной?       Драко с удовольствием подумал, что не было ещё ведьмы, в подходе к которой не помогли бы дипломатические навыки. Он поднял голову, и губы растянулись в ухмылке.       — Так уж и быть, я отвечу на этот вопрос. Только, Мерлина ради, перестань смотреть на меня, как разъярённая калех, вернись в образ нежной нимфы.       Джиннии скрипнула зубами, но медленно опустилась в кресло.       Малфой выдержал паузу, глядя на сидящую перед ним миссис Поттер. В очередной раз он отметил про себя, как невероятно её преображение от сдержанности и спокойствия до сметающего всё на своём пути пожара ярости. И ей удивительно шло и то, и другое. Пожалуй, в гневе она была даже соблазнительнее.       — Видишь ли, Джиневра, — возвращаясь к деловому тону, начал Малфой, переплетая пальцы рук перед собой на массивном столе. — Поговорим с тобой, как представители чистокровных семей. Ты должна меня понять.       Джинни нахмурилась, совершенно не представляя, о чём он. А Драко тем временем продолжал:       — Так совпало, что в вашей команде все игроки — чистокровные. Ты никогда об этом не задумывалась? Бирч, Вуд, Чанг, близнецы и твоя невестка. Покупая команду, я смотрел прежде всего на потенциал, а не на происхождение. Но, видишь ли, — он со значением посмотрел на неё, — кое-кто может истолковать это как ксенофобию и дискредитировать меня в глазах общественности. Подобное не пойдёт на пользу моей репутации. И это является ещё одной причиной, по которой я взял Фримена в команду. Он маглорожденный.       — Пусть так. Но почему я?       — А потому, миссис Поттер, — заговорщически проговорил Малфой, — Если я уберу Вуда, то найдутся те, кто будет обвинять меня в предвзятом отношении, а тебя подозревать в неприкосновенности из-за мужа.       — Какой бред.       Малфой пожал плечами.       — Моя предусмотрительность не раз выручала меня в самые тёмные времена, — он не удержался от игривости тона, желая посмотреть, как она на это отреагирует.       Но Джинни задумчиво смотрела перед собой. Затем она спросила:       — Ты сказал, что это одна причина. А какая вторая?       — А вторую я озвучил ещё месяц назад, — становясь вмиг серьёзным, ответил Малфой. — Как только в твоём животе поселится маленький Поттер, ты бросишь меня, оставив команду без третьего охотника.       Она резко вскинула на него глаза, а он уже потешался, весело глядя на неё. Как будто сказал что-то невероятно смешное.       Она поднялась, намереваясь уйти не прощаясь. Драко с интересом проследил за её удалявшейся фигурой. Ровная спина и длинная коса между лопаток. Он ничуть не лукавил, когда говорил о точёной фигурке.       — Джиневра. — Его низкий голос остановил её на пороге. Она развернулась, уже взявшись за ручку двери. — Не поздравишь меня с днём рождения?       Он снова улыбался ей. Соблазнительной улыбкой с ноткой порочности, зная, что это ему невероятно идёт. Джинни вдруг ухмыльнулась ему под стать.       — Не заслужил.       Дверь захлопнулась, и Драко усмехнулся себе под нос.       Джиневра Поттер.       Имя как-то странно ощущалось на языке. Не мелодично.       Ей не идёт. Она слишком утончённая для такой грубой фамилии.       Драко поднялся и аппарировал из клуба прочь.