Изменить будущее (Читают книги о Гарри Поттере)

      После предыдущей главы все же приняли взять небольшой перерыв, чтобы собраться с эмоция и слушать историю дальше. Двое Мародеров, как впрочем и все присутствующие Гриффиндорцы и супруги Тонкс, были очень мрачными, обсуждая между собой все, что уже успели узнать. — Для меня все равно в этой истории что-то не сходиться, — покачала головой Марлин, взглянув на свекровь и свекра, которые сейчас вызвались присмотреть за внучкой. — Без обид, Джеймс, Сириус, но взгляд со стороны. Питер просто ходит хвостом за вами и это факт, так всегда было. Он слабее и я не представляю, чтобы он мог додуматься искать Сириуса, который реально может его убить. — Питер тоже потерял друзей, — отозвалась Лили, взглянув на приподнявшего бровь Блэка. — Может он хотел ответов, вот и пошел на поиски того, кто мог их дать. — Лили… — Погоди, Сохатый, — протянул Сириус, останавливая друга. — Я прекрасно вижу, на что это похоже. Я не отрицаю, что вполне мог сойти с ума потеряв всех вас, да и заклинание, которое могло убить столько людей я знаю, причем не одно. Но я клянусь, Цветочек, я бы не в жизни не перешел на сторону Волан-де-морта и не предал бы тебя и Джеймса. В этом случае я бы лучше умер сам, но не предавал бы. — Допустим, — вздохнула рыжеволосая ведьма. — В этом я впрочем и не особо сомневалась, признаться, это обвинения и мне кажется странным. Все же я наблюдала за вашей дружбой во время Хогвартса и сейчас. — Давайте отталкивать от того, что в Ордене появился предатель, — задумчиво проговорил Фабиан. — Просто исходя из логике вещей, кто бы это мог быть на первый взгляд? Это точно никто из нас, просто потому что у каждого есть причины никогда не становиться на сторону Волан-де-морта. — Я не думаю, что это Бенджи, — протянула Марлин, с усмешкой взглянув на мужа. — Бенджи слишком преданный. К тому же Пожиратели причастны к гибели его старшего брата, он не станет им помогать. — И не Доркас, — хмыкнул Сириус. — Я ее с детства знаю, то, что творят пожиратели для нее не допустимо. — Не Эдгар, — отозвалась Андромеда. — Они с Амелией винят Волан-де-морта в смерти своего отца, так что он на предательство не пойдет. — Хорошо, их не убираем из списка, но пока не особо подозреваем, — кивнул Гидеон. — Тогда у нас остаются Дирборн, Лонгботтомы, Питер, Ремус и Вэнс. — Не думаю, что Фрэнк и Алиса перейдут на сторону Волан-де-морта, — хмыкнул Джеймс. — О них в книгах не говориться ничего, а их сын воспитывался леди Августой, так что вероятнее всего они погибли. Ремус и Питер тоже отпадают однозначно.       Сириус нахмурился, переглянувшись с женой, после чего перевел несколько неуверенный взгляд на лучшего друга и покачал головой, но говорить ничего не стал, не желая ссориться. — Толку гадать? — вздохнула Лили, обведя всех взглядом. — Мы все уверены в своих друзьях и желаем исключить их из возможного списка предателей. — Действительно, — согласно кивнул Тед. — Это делает нас в каком-то смысле слепыми. Так что проще дослушать эту книгу, может в конце действительно буду ответы на многие вопросы.       С этим пришлось согласиться, поэтому решили побыстрее вернуться к чтению, чтобы прояснить все происходящее. Гарри смутно помнил, как добрался до подпола «Сладкого королевства», миновал туннель и очутился в замке. Вот он еще в «Трех метлах», а вот уже вылез из горба статуи. Всю дорогу он думал только о нечаянно подслушанном разговоре. Как же так? Почему Дамблдор, Хагрид, мистер Уизли и Корнелиус Фадж молчали? Почему скрыли, что родителей предал их лучший друг?       С Сириус с сожалением покачал головой, каким-то безжизненным взглядом взглянув на книгу. К удивлению Блэка его постаралась успокоить даже мать, как в кажется почти забытом детстве потрепав по волоса и крепко сжав плече. В этот раз они с Орионом сели на один диван с первенцем и его женой. За ужином Рон и Гермиона тревожно поглядывали на Гарри, не смея заговорить с ним — рядом сидел Перси. После ужина друзья поднялись в гостиную, а тут Фред и Джордж на радостях, что наступили каникулы, взорвали десяток бомб–вонючек. Гарри не хотелось рассказывать близнецам о походе в Хогсмид, и он тихонько выскользнул из гостиной и поднялся в пустую спальню. В спальне присел у тумбочки, вытащил книги и нашел фотоальбом в кожаном переплете, который ему подарил Хагрид два года назад. Там были фотографии мамы и папы. Гарри сел на постель, задернул полог и стал разглядывать снимки… На свадебной фотографии папа машет ему рукой, на лице у него сияет улыбка, непослушные волосы на голове, такие же, как у сына, торчат в разные стороны. Папа держит под руку маму, и она тоже светится счастьем. А рядом — шафер папы… Гарри раньше не обращал на него внимания. — Ты ведь не знал кто это, — вздохнула Марлин, прикрыв глаза и прижавшись к мужу. Тот обнял ее, спрятав лицо в светлых волосах девушки. Если не знаешь, что это Блэк, то и не догадаешься. На фото он красив и весел, а теперь у него исхудалое, бледное лицо. Неужели он уже тогда переметнулся на сторону Волан–де–Морта? И замышлял убить лучших друзей? — Никогда, — едва слышно пробормотал Сириус. — Джим и его родители в какой-то степени заменили мне семью, хотя были не обязаны. Я бы никогда так не поступил в ответ на все, что они сделали для меня. — Никто бы из моих друзей меня не предал, — покачал головой Поттер. — Особенно ты, Бродяга. В тебе я уверен, как в самом себе. Понимал ли он, что его ждет двенадцать лет в Азкабане, после которых он станет неузнаваем. «Но ведь на Блэка дементоры не действуют!» — думал Гарри, а Блэк глядел на него с фото и улыбался. И когда они совсем близко, он не слышит крик его мамы… — Я уверена, он слышит кое-что похуже, — вздохнула Дромеда, с болью во взгляде посмотрела на кузена. Гарри захлопнул альбом и сунул в тумбочку, снял мантию и очки, плотнее задернул полог и лег. Кто–то отворил дверь спальни. — Гарри, ты здесь? — спросил Рон. Гарри притворился, что спит. Рон вышел, Гарри лег на спину и стал глядеть в потолок. Впервые в жизни он почувствовал ненависть. Изображение Блэка словно вырезали из альбома и наклеили на потолок, и он в темноте смеялся над Гарри. Потом, как на экране кино, Блэк убил Питера Петтигрю (Петтигрю немного смахивал на Невилла Лонгботтома). И у Гарри в ушах зазвучал тихий, взволнованный голос (хотя он никогда в жизни не слышал голоса Блэка): «Мой господин, наконец–то я — Хранитель Тайны Поттеров…» — Трудно представить, чтобы Сириус кому-то подчинился то такой степени, — хмыкнул Гидеон. — Он даже с Грюмом спорит по поводу всех его приказов, а тут… — С Темным лордом спорить трудно, — заметил Люциус. Его собеседник пронзительно захохотал, именно этот хохот Гарри слышал всякий раз, когда приближались дементоры. — Гарри, на тебе лица нет! Гарри заснул только под утро, а проснувшись, обнаружил, что спальня уже пуста. Он оделся и спустился по винтовой лестнице в гостиную. В гостиной были Рон с Гермионой. Рон жевал мятную жабу и поглаживал живот, Гермиона корпела над домашней работой, разложенной на трех столах. — А где все? — Гарри рассеянно огляделся. — Разъехались. Сегодня первый день каникул, ты что, забыл? — Рон пристально поглядел на Гарри. — Скоро обед, я уже собирался пойти тебя будить. Гарри сел в кресло у камина. За окнами все еще падал снег. Перед камином, как рыжий пушистый коврик, растянулся кот Живоглот. — Тебе нездоровится? У тебя правда больной вид. — Гермиона обеспокоенно взглянула на Гарри. — Забавно, что из них двоих о самочувствие Гарри заботиться пока только Гермиона, — хмыкнул Гидеон, покачав головой. — Нет, все в порядке. — Послушай, Гарри, — Гермиона и Рон переглянулись, — ты, конечно, расстроился из-за того, что вчера услышал. Но все равно нельзя делать никаких глупостей. — О чем ты? — Нельзя самому охотиться за Блэком, — сорвалось с языка у Рона. Гарри промолчал: разговор был явно подготовлен, пока он спал. — Ты ведь не станешь, правда? — с надеждой спросила Гермиона. — Блэк не стоит того, чтобы из-за него умирать, — добавил Рон. — Стоит, — отозвался Джеймс, посмотрев на хмурого лучшего друга. — Но не для тринадцатилетнего подростка, — хмыкнула Лили. — В конце концов Сириус сбежал из Азкабана, кто знает, насколько он в состояние контролировать себя после стольких лет рядом с дементорами. Даже если Фадж сказал, что Сириус выглядит адекватно. Гарри поглядел на Рона, на Гермиону. Ну как же они не понимают?! —Знаете, что я слышу, когда рядом дементор? Рон с Гермионой в предчувствии чего–то страшного покрутили головами. — Я слышу, как перед смертью кричит мама, умоляет Волан–де–Морта пощадить меня. Если бы вы вот так услышали последние слова мамы, вы бы их навсегда запомнили. Такое не забывается. А если бы вдруг узнали, что выдал ее Темному Лорду их лучший друг… — Мальчика можно понять, но пойти на поводу мести в этом случае действительно не лучший вариант, — покачал головой Сигнус. — Сириус в конце концов уже взрослый волшебник и знает куда больше заклинаний, чем третьекурсник. — Учитывай Азкабан, дядя, — отозвался Бродяга. — Я провел там достаточно времени, после сбежал, это все явно не плохо израсходовала мои силы. Сколько времени понадобиться на их восстановления и в каком я вообще состояние? Столкнуться с портретом это одно, а тут… Может быть удача и будет на его стороне. — Ключевая фраза: может быть, — заметила Лили. — Ты ведь еще учишься, а Блэк уже взрослый волшебник! — воскликнула Гермиона. — Его поймают дементоры, увезут в Азкабан, там он понесет наказание! — Ты ведь слышала, что сказал Фадж. На Блэка Азкабан не действует, как на обычных людей. Какое это для него наказание! — И что ты задумал? — Рон был явно встревожен. — Хочешь его убить? — Что ты, Рон! — испугалась Гермиона. — Гарри никого не хочет убить, правда, Гарри? — Я бы хотел, — вздохнул Бродяга. — Все бы хотели, — согласилась Нарцисса, с сожалением смотря на брата. — Но месть в его случае действительно хорошим может не закончится. Отец прав. Гарри снова промолчал. Он и сам не знал, чего хочет. Одно было ясно: нельзя сидеть сложа руки, покуда Блэк на свободе. — А Малфой все это знает, — вдруг сказал он. — Помнишь, Рон, его слова на зельеварении? «Будь я на твоем месте, я бы его выследил… Уж я–то бы отомстил!» — Я бы не хотела твоей смерти, — покачала головой леди Малфой. — Даже если бы он что-то и услышал от нас с Люциусом, то слова явно вырванные из контекста. — И ты не нас послушаешь, а Малфоя? — рассердился Рон. — Вспомни, что получила мама Петтигрю после его гибели от рук Блэка? Орден Мерлина первого класса и кончик мизинца в коробочке. Папа сказал, больше ничего не нашли. Этот Блэк чокнутый и очень опасен… — Должно быть, Малфою сказал отец, — не слушал Гарри. — Он хорошо знал Волан–де–Морта… — Больше склоняюсь, что Драко действительно мог подслушать наш с Нарциссой разговор, — хмыкнул Малфой. — Сомневаюсь, что мы бы не обсуждали все это, с учетом того, что моя жена тоже Блэк. — Ну мы еще не слышали, чтобы тут вообще о родственных связях чистокровных говорилось, — заметила Цисси. — Хотя я думаю, что все же бы поговорила с сыном относительно его дяди. — Зови его «Вы–Знаете–Кто»! — взорвался Рон. —… значит, Малфои знали, что Блэк на стороне Волан–де–Морта… — Знали, что не был, — вновь заговорил Люциус, взглянув на старшего из братьев Блэк. — Давай признаем, сколько раз кто-то из нас приходил к тебе с предложением поддержать Темного лорда. Он то желал тебя видеть в своих рядах, там все же практически все наследники. — И каждый раз ваши предложения для вас же ничем хорошим не заканчивались, — хмыкнул Бродяга, не отрицая, что подобное действительно было. — Да и из дома я отчасти именно поэтому и свалил. Еще мне не хватало чокнутого фанатика поддерживать. —… и Малфой будет скакать от радости, если Блэк тебя прикончит, как Петтигрю! Пойми ты, Малфою только того и нужно, чтобы тебя укокошили к следующему матчу! — Гарри, опомнись. Ну, пожалуйста! — со слезами взмолилась Гермиона. — Блэк страшный человек. Ну зачем тебе лезть на рожон! Ты мгновенно попадешь ему в руки, он только того и ждет… Твои мама с папой не позволили бы тебе самому искать Блэка. Они хотели, чтобы ты жил. — Я никогда не узнаю, чего они хотели. Я никогда — спасибо Блэку! — с ними не разговаривал. — Прости Гарри, — прошептал Сириус. — Чтобы я там не сделал. — Это невозможно слушать, — пробормотала Марлин. — Это все слишком тяжело. Живоглот потянулся и выпустил длинные когти. Карман Рона задрожал. Воцарилось молчание. — Послушайте, ведь сейчас каникулы! — воскликнул Рон. — Скоро Рождество. Идемте к Хагриду, мы у него сто лет не были. — Нельзя, — возразила Гермиона. — Гарри не должен выходить из замка… — Идемте, — сказал Гарри, выпрямляясь в кресле. — Заодно спрошу его, почему он, рассказывая мне о родителях, никогда не упоминал Блэка. Разговор о Блэке принимал явно нежелательный оборот. — Может, лучше сыграем в шахматы? — поспешно предложил Рон. — Или в плюй–камни? Перси оставил мне игральный набор… — Нет, пойдем к Хагриду, — твердо решил Гарри. Друзья сходили за мантиями, вышли сквозь портретный проход («К барьеру, гнусные желтопузики!» — крикнул сэр Кэдоган вдогонку) и пошли по опустевшему замку, их шаги гулко отдавались в коридорах. — Его что, нет дома? — спросила Гермиона, стуча зубами от холода. Рон прижался ухом к двери. — Слышу какой-то странный звук. Кто–то там есть. Может, Клык? Гарри и Гермиона тоже приникли к двери. Внутри слышались глухие рыдания. — Может, за кем–нибудь сбегать? — предложил Рон. — Хагрид! — Гарри забарабанил в дверь. — Хагрид! Раздались тяжелые шаги, и дверь отворилась. Глаза у Хагрида покраснели и опухли, по кожаному жилету струились слезы. — Вы уже слышали! — прорыдал Хагрид и кинулся обнимать Гарри. — Я снова кого-то убил? — язвительно протянул Блэк. — Сириус перестань, правда хватит, — проговорила Вальбурга, посмотрев на сына. — Тебе нужно успокоиться, иначе это плохо кончиться и для нас.       Бродяга тяжело вздохнул, снова прижав к себе жену. Лесничий был ростом с двух мужчин, его объятия были делом нешуточным. Гарри наверняка бы упал, если бы Рон с Гермионой вовремя не схватили лесничего под руки. Друзья все втроем втащили его в хижину, усадили за стол, он уронил голову на руки и разрыдался еще громче. Лицо его все было залито слезами, намокла и нечесаная борода. — Что стряслось, Хагрид? — спросила испуганно Гермиона. Гарри заметил на столе письмо. — Что это, Хагрид? Хагрид подтолкнул письмо к Гарри. Гарри раскрыл его и прочитал: —«Уважаемый мистер Хагрид! Сообщаем, что расследование по делу о нападении гиппогрифа на ученика во время урока закончено. Постановлено принять заверения профессора Дамблдора, что Вы в этом прискорбном инциденте невиновны». — Ну тут как посмотреть на самом деле, — проговорила Друэлла. — Как преподаватель по сути он не справился со своими обязанностями. — Да ведь это здорово! — Рон похлопал лесничего по огромному плечу. Хагрид всхлипнул и махнул Гарри рукой, чтобы читал дальше. — «Тем не менее мы обязаны выразить наше беспокойство по поводу вышеупомянутого гиппогрифа. Мы получили жалобу от мистера Люциуса Малфоя и передаем дело в Комиссию по обезвреживанию опасных существ. Слушание состоится 20 апреля. Просим Вас прибыть в указанный день в Комиссию с Вашим гиппогрифом. До начала слушания Вам надлежит держать гиппогрифа на привязи в отдельном помещении. С уважением, Ваши коллеги…» — Ничего такого ужасного в слушание нет, — заметил Поллукс. — Другого варианта быть и не могло, с учетом того, что от магического существа пострадал ребенок. Ниже шел список школьных попечителей. — Но ведь ты говорил, что Клювокрыл очень хороший, — вспомнил Рон. — Держу пари, все обойдется… — Нет, не обойдется! Знаю я этих упырей из Комиссии по обезвреживанию. — Хагрид утер рукавом слезы. — У них зуб на самых интересных животных. — Гипогрифы не только интересные, но и опасные, это нужно было учитывать, приведя их на занятие с детьми, — проговорила Лукреция. — У Хагрида свое понятие опасности, — вздохнул Джеймс. — Угу, для него даже его паучки в лесу опасности не представляют, — передернула плечами Марлин. — А нас с Сириусом они тоже между прочим чуть не съели. Мало кто кроме нас и Гарри с Роном с ними познакомились. — Что? — едва ли не прошипела Вальбурга. — И мы снова об этом не в курсе? — И сколько еще раз жизнь наследника подвергалась опасности? — устало поинтересовался Арктурус, неодобрительно посмотрев на старшего внука. — Ты головой совсем не думаешь? — Встреча с пауками вышла случайно, мы уж явно к ней не стремились, — хмыкнул Сириус, чуть поежившись под пристальными взглядами родственников. — Это было в середине 6 курса, поэтому собственно вы об это и не знаете. Даже тетушка Лу с дядей Альфардом в курсе не были.       Леди Пруэтт согласно кивнула, подтверждая слова племянника. Если бы на была в курсе, то точно бы просто так подобное не оставила. В углу кто–то громко зачавкал. Гарри, Рон и Гермиона обернулись. На полу врастяжку лежал гиппогриф и что–то жевал. — Ну как оставить его снаружи, ведь ужас сколько намело снегу! — всхлипывая, объяснил Хагрид. — Теперь Рождество, а он будет там один–одинешенек и на привязи. Друзья переглянулись. Они расходились с Хагридом во взгляде на «самых интересных животных», которых другие люди называют «опасными чудовищами». Впрочем, Клювокрыл и вправду выглядел безобидным. Хагрид же и вовсе считал его милашкой. — Только лишь выглядел, но на деле способен убить, впрочем все зависит от обращения к животному, — сказал Сигнус. — Тебе надо хорошенько подумать, как его защитить. — Гермиона села рядом с Хагридом и погладила его по огромной ручище. — Необходимо доказать Комиссии, что он неопасен. — Ничего не выйдет! — рыдал Хагрид. — Комиссия в кармане у Люциуса Малфоя. Все его боятся. Я проиграю дело и тогда Клювика… — Почему все считают мои деньги, — возмутился лорд Малфой. — Одни намеки, что я всех подкупаю и по другому поступать не умею. — Как бы там не было, но у Хагрида действительно не особо много шансов против тебя, — отозвалась Андромеда. — Обычных фраз о том, что гиппогриф никого не обидит и он хороший тут будет не достаточно. Хагрид чиркнул пальцем по шее и с плачем рухнул на стол. — Может, Дамблдор поможет? — вслух подумал Гарри. — Он и так мне очень помог. А у него самого забот полон рот: эти дементоры, Сириус Блэк… Рон и Гермиона взглянули на Гарри, как будто хотели сказать: вот он, подходящий момент укорить Хагрида, умолчавшего о роли Блэка в гибели его родителей. Но Хагрид был так несчастен, так боялся за судьбу гиппогрифа, что Гарри просто не мог еще усугублять страдания своего друга. — Правильно, друга нужно поддержать, — кивнула Марлин, которой не особенно хотелось вновь слышать оскорбления в сторону ее мужа. — Хагрид, нельзя сдаваться, — твердо сказал он. — Гермиона права, надо хорошенько продумать защиту. Мы будем свидетелями… — Я где-то читала о суде над гиппогрифом, его тоже раздразнили, и он напал на обидчика, — задумалась Гермиона. — Того гиппогрифа оправдали. Обязательно найду этот случай. Хагрид только громче зарыдал. Гарри с Гермионой обернулись к Рону, как к якорю спасения. — Заварю–ка я чаю, — сказал тот. Гарри вытаращил глаза. — Мама всегда предлагает чашку чая, когда кому–нибудь плохо, — развел руками Рон. — Ну чай с мятой и успокаивающими травами действительно очень не плохой вариант, — неожиданно согласилась Андромеда. — Я и сама часто так делаю. — Не думаю, что у Хагрида найдутся успокаивающие травы, дорогая, — усмехнулся Тед, обняв жену. Наконец, выслушав многочисленные заверения о помощи и увидев перед собой кружку горячего чая, Хагрид высморкался в платок размером с добрую скатерть и сказал: — Все правильно. Нечего раскисать… надо взять себя в руки… Огромный волкодав Клык застенчиво вылез из–под стола и положил морду Хагриду на колени. — И чего я расквасился? На себя не похож — Хагрид погладил Клыка по холке, потрепал за ухо. — Сам не свой последнее время… беспокоюсь о Клювике, да и уроки мои никому не нравятся… — А в Азкабане страшно? — осторожно спросила Гермиона. — Еще как! — Хагрид глядел в одну точку. — Другого такого места во всем свете нет. Я думал, с ума сойду. В голове всякие ужасы вертелись… все вспоминал, как меня выгнали из школы… как умер отец… как я отпустил Норберта… — Даже не хочу думать, о чем вспоминал ты, — покачала головой миссис Тонкс, посмотрев на кузена. На глазах у него опять выступили слезы. Норбертом звали дракончика, которого Хагрид выиграл в карты. — Посидишь там и забываешь, кто ты, зачем живешь. Я все мечтал, помереть бы, пока сплю… А потом меня выпустили. И я будто снова родился, все вокруг новое, лучший день в жизни. А дементоры–то меня отпускать не хотели. — Ты же был не виноват! — с удивлением воскликнула Гермиона. Хагрид горько усмехнулся. — Им–то что? Им нужно пару сотен заключенных, а кто виноват, кто нет, их это не трогает. — Хагрид молча уставился в чашку, потом тихо прибавил: — Хотел я было отпустить Клювика… пусть бы себе улетел… да как ему втолкуешь, что надо улепетывать? Да и закон страшно нарушить… как бы опять… — Хагрид поглядел на Гарри, Рона и Гермиону полными слез глазами. — Не хочу обратно в Азкабан. Хотя вечер у Хагрида был не очень веселый, все же он оказал на Гарри то действие, на которое Рон с Гермионой рассчитывали. Гарри теперь лишь изредка вспоминал Блэка и ревностно взялся готовить оправдательную речь для суда над гиппогрифом. — Пусть так, это даже хорошо, — кивнула Лили. — И другу попробует помочь, и от лишних мыслей отвлечется. Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. По замку поплыли ароматы праздничных яств, и в сочельник даже Короста высунула нос из кармана Рона: так вкусно пахло. Рождественским утром Рон кинул в Гарри подушкой, и Гарри проснулся. — Можно было и нормально разбудить, — пробормотала бывшая Эванс. — А может он периодически в этом плане на Джеймса похож становится? — усмехнувшись, предположил Сириус. — Его разбудить самая большая морока. — Поэтому ты вечно поливал меня водой или сталкивал с постели? — фыркнул Поттер, заставив лучшего друга рассмеяться. — А просто больше никто этим заниматься не хотел, — не смогла сдержать усмешки Марлин. — Мне было достаточно пару раз остаться спать с Сириусом, чтобы понять это. Ремус каждый раз будил Питера и только. — Никогда не понимала, как ты можешь так спокойно оставаться в комнате парней, — хмыкнула Лили, взглянув на блондинку. — Я думала, что это вообще запрещено, — заметила Нарцисса, посмотрев на внимательно слушающих этот диалог родственников. — Только в отношение комнаты девушек, — усмехнулась Лина, переглянувшись с ухмыляющимся мужем. — А вообще это никто не проверяет. А полог на кроватях закрывается, и тогда не только ничего не видно, но и не слышно, причем работает в оба направления. — С Рождеством тебя! Смотри, прибыли подарки. Гарри сощурился и потянулся за очками, на полу у кровати в полутьме спальни высилась куча коробок. Рон уже разглядывал свои подарки. — Еще один свитер от мамы… как всегда, темно–бордовый… Тебе она тоже наверняка прислала… Гарри развернул первый пакет. Ему миссис Уизли связала ярко–красный с гриффиндорским львом на груди, а еще напекла пирожков с изюмом и миндалем, не забыла прислать коробки с пирожными и ореховыми леденцами. Отодвинув все это, он увидел на полу длинную плоскую коробку. — Что это? — бросил Рон любопытный взгляд. — Не знаю… Гарри раскрыл подарок и не поверил глазам — это была чудесная новенькая метла. Рон выронил носки и спрыгнул с кровати. — Вот это да! — Он даже охрип от восхищения. И не просто метла, а та самая «Молния», которой Гарри каждый день любовался, когда жил в Косом переулке. — Опять Минерва? — спросила Лукреция. — Поразительно, что в этот раз она решила сделать это не при всех студентах, — хмыкнул Сигнус. Он взял метлу в руки. Древко блеснуло, метла задрожала, Гарри отпустил ее, и она повисла в воздухе — садись и лети. На кончике древка золотился регистрационный номер, гладкие прямые березовые прутья были как на подбор. — Кто это тебе прислал? — Погляди, может, в коробке есть записка? Рон разорвал упаковку. — Ничего нет. Потрясающе! Кто же это дарит такие дорогие подарки?.. — Интересно, а какие шансы на то, что это был ты? — протянул Джеймс, посмотрев на лучшего друга. — Вполне реальные, я думаю, — пожал плечами Сириус. — Гоблины навряд ли меня сдадут, они делами волшебников не интересуются. Да и даже если не сам, то мог попросить кого-нибудь в ком уверен. Андромеду с Тедом например, если с ними все нормально. — Меня не исключай, — отозвалась Нарцисса. — Может быть ты и не вернулся в род, но я бы все равно была на твоей стороне, просто потому что прекрасно понимаю, что ты бы не перешел на сторону Волан-де-морта и не предал бы Поттеров. — Готов поспорить, что не Дурсли. — Гарри налюбоваться не мог на подарок — Знаю, наверное, Дамблдор. — Рон разглядывал метлу со всех сторон. — Помнишь, он прислал тебе мантию–невидимку и не подписался? — Мантия–невидимка была папина, — возразил Гарри. — Он мне ее просто передал. Он не может выбросить на меня сотни золотых галлеонов. Так и разориться недолго. — Да, вряд ли он. Еще и Малфой бы сказал, что у директора завелись любимчики. Ты только представь себе, что будет с Малфоем! — Рон чуть не захлебнулся от смеха. — Его от зависти скрючит! У тебя теперь метла международного класса! — Даже не верится, — затаив дыхание, Гарри провел рукой по метле, а Рон рухнул от хохота на кровать, воображая позеленевшего от злости Малфоя. — От кого же… — А я знаю от кого. — Рон перестал хохотать. — От Люпина. — От Люпина? — Не думаю, что Лунатик смог бы, — с горечью вздохнул Джеймс. Тут уж настала очередь Гарри смеяться. — Да будь у него деньги, он бы себе новый костюм купил. — Это конечно, но он тебя любит. Он тогда пропустил матч, его вообще не было в школе, но ему, наверно, кто–то сказал о «Нимбусе», и он в Косом переулке купил тебе «Молнию». — Как это не было в школе? Он ведь болел. — Может, и болел, только в больничном крыле его не было. Помнишь, Снейп влепил мне наказание, я чистил утки в палатах, и Люпина там не было. Гарри нахмурился. — Да нет, Люпину такая метла не по карману. — Над чем это вы смеетесь? На пороге стояла Гермиона в домашнем халате и с рыжим любимцем на руках. На шее у кота красовался бант из мишуры, и Живоглот недовольно ворчал. — Унеси его отсюда! — Рон поскорее вытащил Коросту из–под одеяла и сунул в карман пижамы. Но Гермионе было не до Рона, она посадила кота на постель Симуса и, раскрыв рот, глазела на «Молнию». — Гарри, кто это тебе подарил? — Не знаю, в посылке не было поздравительной открытки. Гермиона вдруг посерьезнела и задумчиво закусила губу. — Что это с тобой? — удивился Рон. — Странно как–то, — ответила Гермиона. — Это ведь очень хорошая метла, да? — Самая лучшая в мире! — Восторгу Рона конца не было. — Значит, она дорого стоит… — Если подарок мой, то для меня не особо, — покачал головой Сириус. — Особенно в качестве подарка крестника. Дядя Альфард оставил мне хорошее наследство. — Еще бы! Да она дороже всех метел слизеринцев, взятых вместе. — Кто же это мог подарить Гарри такую дорогую вещь и даже не назвать себя? — Что нам за дело, кто ее прислал? — воскликнул беспечный Рон. — Гарри, дашь полетать, а? — На этой метле летать нельзя! — отрезала ни с того ни с сего Гермиона. Рон и Гарри недоуменно взглянули на нее. — Почему это? — возмущенно воскликнул Поттер. — Наверное потому что не известно, кто мог ее прислать, — вздохнула Лили. — А вдруг метла как-то заколдована, чтобы навредить Гарри в полете? — И что же Гарри с ней делать? Пол ею мести, что ли? Гермиона раскрыла было рот, но в этот миг Живоглот прыгнул с постели Симуса и вцепился в грудь Рону. — Убери своего кота! — заорал Рон. Кот рвал когтями его пижаму, Короста выскользнула из кармана и взобралась на плечо. Рон ухватил ее за хвост, сбросил кота и хотел было пнуть ногой, но промахнулся, угодил в чемодан у кровати Гарри, взвыл от боли и запрыгал на одной ноге. Тут из старого носка дяди Вернона выкатился вредноскоп, закрутился на месте, засверкал и пронзительно засвистел металлическим свистом. У Живоглота шерсть встала дыбом. — А значит, что опасность действительно в чем-то есть, — протянула Лили. — Соглашусь, рискованно принимать подарки, когда ты не знаешь, от кого они могут быть, — кивнул Регулус. — А вдруг на метле действительно проклятие какое-нибудь. — Совсем забыл про него. — Гарри нагнулся и поднял вредноскоп. — Я же сам его засунул в носок, а носки эти я не ношу. Вредноскоп вертелся и свистел на ладони, кот выгнул спину дугой и грозно зашипел. — Сейчас же убери своего кота, Гермиона, а то я за себя не отвечаю, — отчеканил Рон, сидя на кровати и потирая ушибленную ногу. Гермиона подхватила Живоглота — он желтым глазом злобно глядел на Рона — и вышла из спальни. — Спрячь ты эту штуку, — попросил Рон. Гарри сунул вредноскоп в носок, а носок запихал на самое дно чемодана. В комнате воцарилась тишина, только Рон пыхтел от боли и злости. Короста съежилась у него в руках. Гарри давно ее не видел, и сердце у него зашлось от жалости: крыса похудела и осунулась, кое–где вылезла шерсть. — Она что–то совсем зачахла, — заметил Гарри. — Не зачахла бы, не будь тут этого рыжего недоумка. Это у нее стресс. — Скорее она просто уже умирает, — хмыкнул младший из братьев Блэк. — Не может же крыса вечно жить в конце то концов. Гарри промолчал. Обычные крысы живут только три года, вспомнились ему слова хозяйки волшебного зоомагазина. Друзья встретились в гостиной. В это Рождество им было невесело. Гермиона заперла кота в спальне и дулась на Рона: как не стыдно, хотел пнуть Глотика ногой. Рон все еще кипел: Живоглот опять чуть не съел его крысу. Гарри взялся мирить их, но махнул рукой и стал изучать свой подарок. — Остались, чтобы друга поддержать, а в итоге сами же ему праздник и испортили, — поджала губы бывшая Маккиннон. — Какой смысл был тогда оставаться в Хогвартсе, если ладить не умеете. — Долго их дружба не протянет, — покачала головой Нарцисса Гермиона почему–то дулась и на метлу, ничего не говорила, но поглядывала на нее с недоверием, как будто и метла невежливо обошлась с ее любимцем. Наступило время обеда, и друзья спустились в Большой зал. Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, на котором накрыто на двенадцать человек За столом уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Стебель, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек и мрачного вида слизеринец–пятикурсник Гарри, Рон и Гермиона подошли к столу. — Веселого Рождества! — поздравил их Дамблдор и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждем. Друзья все трое уселись на дальнем конце стола… — Хлопушки! Берите, Северус. — Дамблдор протянул Снейпу большую серебряную. Снейп неохотно протянул руку. Дернул ее за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у Снейпа очутился островерхий колпак на верху которого красовалось чучело грифа.        В гостиной рассмеялись почти все, вспоминая историю с боггартом. — Это тоже обязательно разнесется по Хогвартсу, — хмыкнул Регулус. Гарри и Рон с улыбкой переглянулись. Снейп изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника. — Ну, что вы? Угощайтесь! — Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих. Едва Гарри протянул руку к блюду с жареным картофелем, как дверь в зал снова открылась и вплыла — по–другому не скажешь — профессор Трелони. На ней было длинное зеленое платье, расшитое блестками, в нем она еще больше походила на стрекозу–переростка. — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал. — Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание… — Что за чушь? — поморщился Регулус. — Давайте просто не будем обращать на нее внимание, — махнула рукой Марлин. — Она сама по себе странная. — Ну, разумеется, какой разговор?.. — У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. — Позвольте начертать вам стул. И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Снейпом и МакГонагалл. Трелони, однако, не села, она обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскрикнула: — Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрет. — Глупости, — фыркнула Вальбурга, предсказания ей видимо тоже не нравятся. — Тогда зачем она спустилась, раз не собирается садиться? — хмыкнул Сириус. — Зачем лишний раз представления устраивать? — Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, — нетерпеливо ответила МакГонагалл. — Садитесь скорее, индейка остынет. Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела — стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу. — Не желаете супу с потрохами, Сивилла? — спросила она. Трелони как не слышала. Открыла глаза и снова оглядела присутствующих — А где же любезный профессор Люпин? — Ему опять нездоровится, — ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. — Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество! — Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? — спросила МакГонагалл, подняв брови. Трелони бросила на соседку ледяной взгляд. — Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей? — И поэтому она говорит детям о их смерти, — ехидно заметил Сохатый. — Или устраивает подобные представления, — продолжил Бродяга. — Цену себе набивает, не более. — Это многое объясняет. — Должна сказать, Минерва, — в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, — профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как–то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал… — Его можно понять, — сухо отозвалась МакГонагалл. — Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что–то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но все же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров. — Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья? — Да, господин директор. — Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится. Дерек, вы еще не пробовали свиных сарделек? Попробуйте, очень рекомендую, — обратился Дамблдор к первокурснику. Тот отчаянно покраснел и дрожащими руками приблизил к себе миску с сардельками. — Представляю какого это, — усмехнулся Гидеон. — Точно за преподавательским столом всегда весело, — согласился Фабиан. — А сидеть вместе с ними наверное еще круче, — согласно кивнул Тед. — Хотя весьма странно. До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Сидели за столом еще два часа, Гарри и Рон в рождественских колпаках из хлопушек перепробовали все кушанья. Они первые встали из–за стола, и профессор Трелони громко вскрикнула: — Мои дорогие! Кто из вас встал первый? — Да какая разница? — проворчала Лили. — Зачем говорить о смерти в Рождество? У Гарри только настроение поднялось. — Не знаю. — Рон смущенно глянул на Гарри. — По–моему, это не имеет никакого значения, — холодно заметила профессор МакГонагалл. — Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл. — Я уже ничему не удивлюсь, — хмыкнула Андромеда. — С учетом того, о чем мы прочитали за это время. Драконы, Цербер, Волан-де-морт, Арокрамантулы, да еще и Василиск в придачу. — Ты про дементоров забыла, дорогая, — отозвалась Лукреция. — Сотню дементоров, если быть точнее. Все, даже Рон, засмеялись. Трелони была оскорблена до глубины души. — Ты идешь? — спросил Гарри Гермиону. — Нет, — буркнула Гермиона. — Мне надо поговорить с профессором МакГонагалл. — Наверное, хочет нагрузить себя еще уроками, — зевая, сказал Рон по дороге в холл. Сумасшедшего с топором в холле не было. На портрете у входа в гостиную Гриффиндора сэр Кэдоган праздновал Рождество с парой монахов, своим толстым пони и двумя–тремя предшественниками Дамблдора. Сэр Кэдоган поднял, забрало шлема и поприветствовал друзей кружкой, полной меда. — Веселого Рождества!.. Ик!.. Пароль? — «Подлый трус!» — Вам того же, сэр! — крикнул рыцарь, и проем открылся. Гарри поднялся в спальню за новой метлой и набором для ухода за метлами, который Гермиона подарила ему в день рождения. Спустившись вниз, он тщательно осмотрел «Молнию»; нет ни одного сломанного прутика, и древко блестит так, что и полировать не надо. Гарри отложил набор и стал с Роном просто любоваться метлой. Скоро дверной проем отворился и вошла Гермиона, за ней профессор МакГонагалл. — Помниться за все это время она только раз зашла в гостиную своего факультета, — заметила Друэлла. — В этот раз скорее всего из-за того, что Гермиона рассказала про метлу, — вздохнула Марлин. — И правильно сделала, — проговорила Лили, одобрительно кивнув. — Метла может быть опасна. — В любом случае проверка метлы занимает всего несколько минут, — махнул рукой Джеймс. — Ничего страшного не случиться, если Мини проверит ее. МакГонагалл была деканом Гриффиндора, но в гостиную факультета захаживала редко. Гарри видел ее только раз, она тогда пришла с очень неприятным известием. Гарри и Рон, держа в руках «Молнию», глядели на нее не без удивления. Гермиона обошла их, села за стол, взяла первую попавшуюся книгу и спрятала в нее лицо. — Это и есть та самая метла? — спросила МакГонагалл, подозрительно глядя на «Молнию». — Мисс Грейнджер только что сообщила мне, что вам, Поттер, подарили метлу. Гарри и Рон обернулись к Гермионе. Из–за книги — Гермиона держала ее вверх ногами — был виден только ее покрасневший до корней волос лоб. — Вы позволите? — МакГонагалл, не дожидаясь согласия, взяла метлу и тщательно оглядела. — Если я правильно поняла, ни письма, ни открытки в посылке не было. — Да, не было, — кивнул головой Гарри. — Боюсь, Поттер, что мне придется забрать ее у вас. — Забрать? — Гарри вскочил с места — Почему? — Нужно проверить, не наложены ли на нее чары. Сама я в метлах не разбираюсь, но, думаю, мадам Трюк вместе с профессором Флитвиком сумеют ее разобрать… — На это существуют специальные чары, — возмутился Джеймс. — Нет никакой нужды, чтобы разбирать ее. — Если метлу разобрать, потом она и вовсе может плохо летать и не слушаться хозяина, — согласился Сириус, раздраженно поглядывая на книгу. — Если профессор играла в квиддич, то должна понимать это. — Разобрать? — повторил Рон таким тоном, как будто заподозрил, что профессор МакГонагалл сошла с ума. — Это займет всего несколько недель. Как только убедимся, что метла чиста от заклятий, мы вам сразу ее вернем. — Сканирование чарами занимает пару часов, — заметил Люциус. — Действительно нет никакой нужды забирать метлу на несколько недель. — К тому же делать это в Рождество, — отозвалась Марлин. — Гарри и так плохо от всех новостей, а тут еще и праздник испортили. — Метла в порядке, профессор… — Голос Гарри чуть заметно дрожал. — Честно… — Откуда вам знать, Поттер? — мягко возразила МакГонагалл. — Вы ведь на ней еще не летали, и пока мы не убедимся, что метла не заколдована, боюсь, летать на ней вам не придется. Я буду вам сообщать, как подвигается дело. Профессор МакГонагалл развернулась на каблуках и вышла из гостиной. Гарри глядел ей вслед, сжимая в руке жестянку с полиролью. Рон повернулся к Гермионе. — Кто тебя просил говорить МакГонагалл про новую метлу Гарри?! Гермиона отбросила книгу. Краска еще не сошла с ее лица, но она встала и смело поглядела в глаза Рона. — Потому что я подумала, и профессор МакГонагалл со мной согласилась, метлу мог прислать Гарри Сириус Блэк! — Я конечно понимаю, что она беспокоится о друге, но можно же было подождать до утра, — отозвалась Нарцисса.