Изменить будущее (Читают книги о Гарри Поттере)

Конечно, Гермиона хотела как лучше, но Гарри все равно злился. Каких–то несколько часов он держал в руках самую лучшую в мире метлу, а теперь даже не знал, увидит ли еще когда-нибудь свою «Молнию». И все из–за Гермионы. Гарри был уверен, что сейчас метла в полном порядке. Но что с ней станет после проверок, страшно подумать! — Действительно страшно, — вздохнул Джеймс. — В конце концов не профессора же изготавливают метлы, чтобы все сделать правильно. Рон же был просто в ярости. Разобрать на части совершенно новую «Молнию»! Да это настоящее преступление! — Это может быть и преступление, но злиться может только Гарри, — сказала Андромеда. — И то мне кажется, что больше всего он злится потому, что метлу забрали в Рождество. — Действительно, метла была подарком Гарри, но ни как не Рона, — согласился Гидеон, неодобрительно качая головой на поведение племянника. А Гермиона не сомневалась, что поступила правильно, и перестала бывать в общей гостиной. Наверное, сидит в библиотеке, решили Рон с Гарри, но не пошли мириться. К счастью, каникулы кончились, и вскоре после Нового года башня Гриффиндора снова наполнилась людьми и шумом. Вечером перед началом нового семестра к Гарри подошел Вуд. — Как прошло Рождество? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, тихо продолжил: — Я тут на каникулах кое о чем размышлял… Ну, о том, что случилось во время последнего матча. Дементоры ведь могут снова явиться на матч… Я хочу сказать… Мы не можем позволить тебе… — Если он сейчас исключит Гарри из команды, то это его окончательно добьет, — заметил Тед. — Просто в совокупности плохих новостей станет завершающей точкой. Вуд смутился и замолчал. — Я тоже об этом думал, — быстро произнес Гарри. — Профессор Люпин сказал, что научит меня противостоять дементорам, после Рождества у него будет время. Начнем заниматься на этой неделе. — Прекрасно! — просиял Вуд — Тогда другое дело… Я не хочу терять такого ловца, как ты, Гарри. А ты заказал новую метлу? — Нет, — качнул головой Гарри. — Нет?! — недоуменно переспросил капитан. — Пора бы уже заказать! В матче против Когтеврана на «Комете» и делать нечего! — Ему подарили на Рождество «Молнию», — сообщил сидящий рядом Рон. — Честно не совсем понимаю, почему он все время лезет не в свое дело? — раздраженно вздохнула Нарцисса. — Не думаю, что дела в команде его касаются. — «Молнию»? — Вуд изменился в лице. — Не может быть! Нет, ты серьезно? Настоящую… настоящую «Молнию»? — Не радуйся, Оливер, — мрачно произнес Гарри. — У меня ее больше нет. Забрали проверить, не заколдована ли она. И он объяснил Оливеру, что произошло в рождественский вечер. — Заколдована? — с недоверием переспросил Вуд. — Но кто мог ее заколдовать? — Сириус Блэк, — вздохнул Гарри. — Говорят, он охотится за мной. И МакГонагалл решила, что это он прислал метлу. Вуда, кажется, не очень взволновало известие, что за его ловцом охотится знаменитый убийца. — Ну конечно, этого только квиддич и волнует, — хмыкнула Лили. — Обе книги так было. — Но Блэк не смог бы купить «Молнию»! — выпалил он. — Он ото всех скрывается! Вся страна его ищет! Он что, просто так зашел в магазин товаров для квиддича и купил метлу? — Он мог бы ее заказать или попросить того же Кикимера, — пожал плечами Регулус. — Кикимера? Реджи, ты головой ударился? — странно посмотрев на него, спросил Сириус. — Он его ненавидит и за хозяина не считает, — напомнила Андромеда. — Вы не правы, — хмыкнул Орион. — Домовики Блэков подчиняются всем Блэкам, Кикимер не исключение. — Правда, я слышал, что он про него ворчит, когда мы были на Гриммо, — тихо отозвалась Марлин, родители ее мужа переглянулись, но промолчали. — У меня в любом случае достаточно возможностей купить метлу, даже если я в бегах, — заключил Бродяга. — Так что на самом деле разумное предположение. — Я это понимаю… — махнул рукой Гарри. — А МакГонагалл — нет. Она хочет всю ее разобрать на части… Вуд побледнел. — Я пойду и поговорю с ней, Гарри, — пообещал он. — Попробую ей объяснить… «Молния»… настоящая «Молния» в нашей команде… Она ведь не меньше меня хочет, чтобы мы победили… Она должна понять… «Молния»… — Если благодаря Вуду ему вернут метлу, я забуду весь прошлый год, — сказал Джеймс. На следующий день начались занятия, первый был урок Хагрида. Гарри и его однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро. Но урок оказался на удивление веселым. Хагрид–таки придумал, чем развлечь класс, принес целую кучу саламандр и разжег костер. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев. Зато урок прорицания был куда менее веселым. Профессор Трелони учила гадать по руке. Взглянув на ладонь Гарри, она без обиняков сообщила ему, что такой короткой линии жизни она отродясь не видела. — Да что она привязалась к моему сыну? — возмутилась Лили. — Она ему теперь до конца учебы смерть предсказывать будет? — Пусть идет кому-нибудь другому смерть предсказывает, — Джеймс был полностью солидарен с женой. А вот защиты от темных искусств Гарри ждал с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Ему хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином. — Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри напомнил ему о его обещании. — Дай подумать… Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, кабинет истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться… ведь настоящего дементора в замок не приведешь… — Тренировочный дементор, — пожал плечами лорд Блэк. — Такие вполне существуют, думаю если попросить, то у Дамблдору не составить труда его найти. Все же в его интересах, чтобы Гарри умел защищаться. — А вид у него все такой же нездоровый, — сказал Рон по дороге в трапезную. — Как ты думаешь, что с ним такое? За спинами у них раздалось громкое насмешливое хмыканье. Друзья обернулись. У ног рыцаря в латах сидела Гермиона и пыталась втиснуть в сумку учебники, которых было так много, что сумка не закрывалась. — Похоже кто-то догадался, — прошептала Сириус, склонившись к недалеко сидящему другу и стараясь, чтобы не услышали рядом сидящие родители. — Я не удивлен, она единственная кто выполнил задание Снейпа, — также тихо ответил Джеймс. — Удивительно, что она никому ничего не сказала. Хотя впрочем, может и понимает, что Рем не опасен вне полнолуния. — Что это ты хмыкаешь? — обиделся Рон. — Ничего я не хмыкаю, — с важным видом ответила Гермиона, закидывая сумку на плечо. — Я слышал, — настаивал Рон. — Мне интересно, что происходит с Люпином, а ты тут хмыкаешь… — А разве это не ясно? — На лице Гермионы было написано такое превосходство, что Рон буквально взбесился.       Мародеры вновь переглянулись между собой, после чего перевели взгляд на старших Блэков. С одной стороны оба понимали, что они уже взрослые и их другу ничего не угрожает особо, но с другой стороны Сириус понимал, что ему вполне может влететь, даже не смотря на то, что ему уже почти 20. — Не хочешь говорить, не надо! Просить не будем! — Ну и прекрасно! — И Гермиона, пройдя мимо них, с надменным видом удалилась по коридору. — Ничего она не знает, — Рон бросил ей вслед презрительный взгляд. — Просто вид делает. В четверг ровно в восемь вечера Гарри вышел из башни Гриффиндора и направился в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, он достал палочку и зажег лампы. Через пять минут в кабинет вошел профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик. — Что это? — спросил Гарри. — Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию. — Не плохой вариант, — кивнул Поллукс. — Раз мальчик боится дементоров, то боггарт вполне может помочь в тренировки. — Я два дня прочесывал замок. И мне повезло: в шкафу у мистера Филча нашел вот этого. Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нем практиковаться. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моем кабинете; у меня там есть один шкаф, который придется ему по вкусу. Жаловаться не будет. — Хорошо, — кивнул Гарри и, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене. — Итак… — Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри, чтобы он сделал то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, Гарри, — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Оно называется заклинание Патронуса. — А как оно действует? — занервничал Гарри. — Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — что–то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор. Гарри вдруг ясно представил себе, как он съежился за гигантской фигурой, сжимающей в руке огромную дубину. — Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, — продолжил профессор Люпин. — Однако я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам. — А мне вот интересно сколько времени у него уйдет на это? — поинтересовался Гидеон. — У нас все заняло несколько дней. — Несколько дней полноценных тренировок в исполнение Грюма, — фыркнул Сириус, посмотрев на кузена. — Забыл, что мы буквально без сил возвращались? — Сомневаюсь, что Ремус будет так изматывать мальчика, — отозвался Фабиан. — У них там не война в конце концов. — А на что похож Патронус? — полюбопытствовал Гарри. — У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин. — И он же характеризует твою анимагическую форму, — согласно кивнул Джеймс. — Ну не всегда, Джим, — покачал головой Сириус. — В большинстве случаев, но есть и расхождения, вспомни. — Это вам тоже Минерва рассказывала? — поинтересовался Поллукс. — Сами прочитали, — пожал плечами его старший внук. — Стало интересно поподробнее узнать об этом. — А как вы его вызываете? — Надо сосредоточиться на одном–единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор. Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Разумеется, семейство Дурслей не подарило ему ни одной счастливой минуты. А что было самое приятное в Хогвартсе? Ну, конечно, первый полет на метле! — Не то, — покачал головой Сириус, взглянув на внимательно слушавшего брата. — Нужно что-то посильнее. Иногда даже совместить несколько воспоминаний. — Есть, — произнес он, стараясь как можно острее пережить заново то фантастическое ощущение. — А теперь слова… — Люпин прокашлялся. — Экспекто патронум! — Экспекто патронум, — чуть не задыхаясь, проговорил Гарри. — Экспекто патронум. — Ты хорошо сосредоточился на счастливом воспоминании? — спросил Люпин. — Ремусу стоило объяснить, что лучше всего подходит под счастливые воспоминания, — заметила Марлин. — Просто привести пару примеров. — Д–да… — Гарри как можно быстрее вернулся мыслями к первому полету на метле. — Экспекто патроно… нет, патронум… извините… экспекто патронум, экспекто патронум. Внезапно из волшебной палочки вырвалось что–то похожее на струю серебристого газа. — Вы видели? — обрадовался Гарри. — Видели? У меня получилось! — Очень хорошо, — улыбнулся Люпин. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре? — Я бы не советовала, — будто что-то вспомнив, проговорила Меда, поджав губы. — Но ведь свет получился? — заметил Регулус, разглядывая свою волшебную палочку. — Лишь слабая струя, — покачал головой Сириус. — Она к сожалению ничем не поможет против дементора. — Лунатик слишком торопиться, — признал Джеймс. — Лишь бы больше ничего не произошло, — взмолилась Лили, глядя на книгу. — От боггарта особых проблем быть не должно, — заметил Сигнус. — Он не обладает той же сильной, что и дементоры. Больше питается страхом. — Да, — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. Он вышел на середину кабинета и попытался сосредоточиться на полете, но что–то мешало ему… В любой миг он может снова услышать мамин голос… Нельзя об этом думать, иначе он услышит ее, а он не хочет этого… Или все же хочет? Люпин взялся за крышку ящика и рывком поднял ее. Из ящика медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повернуто к Гарри, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему И на Гарри накатилась волна ледяного холода… — Экспекто патронум! — завопил он. — Экспекто патронум! Экспекто. Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше. «Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…» «Отойди… Отойди, девчонка…»        На глазах слушателей вновь навернулись слезы. — Он не хотел убивать грязнокровку, прошу прощения, — глухо произнес Люциус, кивнув Лили. — Это действительно не в стиле, Темного лорда. Очень странно. — Гарри! — позвал откуда–то голос. Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось. — Извините, — прошептал он, садясь. — Тебе не за что извиняться, — пробормотала Лили, прижавшись к Джеймсу. — Навряд ли у кого-то он вообще выходил с первой попытки, — отозвался Тед Пот, обильно выступивший на лбу, застилал глаза. — Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил Люпин. — Ничего… — ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое–как встал на ноги и прислонился к нему. — Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось. — Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз ее голос был громче. И еще голос Волан–де–Морта… — Даже не хочу думать о том, что чувствует при этом всем Ремус, — тихо вздохнула Андромеда. — Ему тоже не легко. Лицо Люпина заметно побледнело. — Гарри, если ты не хочешь продолжать… — Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу! — И все из-за дурацкого квиддича! — возмущенно воскликнула Лили, беспокоясь о состояние сына. — На этой игре свет не сошелся. — Это для тебя он дурацкий, а для Гарри квиддич служит не плохим отвлечением от проблем, — резонно заметила Марлин. — Конечно не хорошо, что он так зациклен на этой, но все же. Ему это важно. — Я просто беспокоюсь, — фыркнула бывшая Эванс. — Я не хочу, чтобы мой сын лишний раз слышал, как меня убивают. — Соглашусь, — кивнул Джеймс. — Тренироваться можно было бы тогда какое-то время без боггарта, чтобы хотя бы тот же свет сильнее стал. — Ладно… — понимающе произнес Люпин. — Тогда тебе, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание… Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным… Гарри задумался и решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как в конце прошлого года он получил двести очков и благодаря ему Гриффиндор занял первое место в соревновании между факультетами. — У него слишком мало счастливых воспоминаний, чтобы подобрать по-настоящему сильное, — проговорил Гидеон. — Мне почему-то кажется, что это тоже не подойдёт ему. Он снова стиснул палочку и вернулся на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин, опуская руки на крышку ящика. — Готов, — ответил Гарри, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется. — Начали! — выкрикнул Люпин, откидывая крышку. В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на Гарри, хрипло дыша и протягивая к нему свою гниющую руку… — Экспекто патронум! — закричал Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто пат… Перед глазами вновь появился густой белый туман… вокруг него двигались большие размытые тени… а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчетливо слышалась паника. «Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…» — Джеймс, — побледнев, прошептал Сириус.       Тот тяжело прикрыл глаза, крепче прижав к себе всхлипнувшую Лили. — И в итоге задержать не смог, — с болью пробормотал Поттер. — Если бы мантия была у меня. — Ты попытался, милый, это не твоя вина, — проговорила Лили. — Все будет хорошо, мы все исправим. Гарри слышал, как кто–то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздается высокий визгливый хохот… — Посмотрим кто будет смеяться последним, — мстительно проговорил Сириус. — Лично убью, ублюдок. — Гарри! Гарри! Очнись… Гарри открыл глаза и понял, что Люпин с силой бьет его по щекам. На этот раз ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему он лежит на пыльном полу. — Я слышал голос папы, — пробормотал Гарри. — Я в первый раз его услышал… Он пытался задержать Волан–де–Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться… Гарри внезапно осознал, что по его лицу течет не только пот, но и слезы. Он тут же наклонился и сделал вид, что завязывает шнурки, а сам старался как можно незаметнее утереть слезы рукавом. — Ты слышал Джеймса? — странным голосом спросил Люпин. — Да… — Гарри, утерев лицо, поднял голову. — А почему… разве вы знали моего папу? — Я… Да, я его знал, — ответил Люпин. — Мы были друзьями, когда учились в Хогвартсе. Послушай, Гарри, наверное, на сегодня хватит. Заклинание крайне сложное… Напрасно я предложил тебе… — Просто друзьями? Только ли когда учились в Хогвартсе? — переспросил Поттер. — Вот как значит…       Сириус нахмурился, глядя на книгу и пытаясь понять, что же произошло со всеми ними. — Нет! — воскликнул Гарри, вставая на ноги. — Я попробую еще раз! Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, все дело именно в этом… Подождите… Он снова погрузился в мысли. Ему нужно было по–настоящему счастливое воспоминание… Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса… Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашел то, что искал, — день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Дурслей в Хогвартс! Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут… — Это должно подойти, — кивнула Андромеда, стирая набежавшие слезы. Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил Гарри сделать еще одну попытку. — Ему тоже тяжело, — вздохнула Марлин, посмотрев на Джеймса. — Возможно его можно понять. У Гарри возникнет много, очень много вопросов. Может быть Рем думает, что не сможет ответить на них. — Не оправдывай его, — покачал головой Сохатый. — Я могу понять, что ему тяжело и больно, но мы дружили много лет и достаточно сделали друг для друга, чтобы вот так просто это все перечеркивать. — Сосредоточился? Ну что ж, начали! Он в третий раз поднял крышку, и из ящика поднялся дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и… — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопил Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! В его голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но Гарри по–прежнему отчетливо видел перед собой дементора. Фигура в капюшоне замерла… и вдруг из палочки Гарри вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним и дементором… У Гарри дрожали ноги, но он еще держался на них, хотя и не знал, как долго ему удастся простоять… — Почти получилось, — улыбнулся Джеймс. — Умница, жаль только, что не обошлось без неприятных моментов, — вздохнула Лили. — Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед. Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он рухнул на ближайший стул. Он чувствовал себя так, словно только что пробежал несколько километров. — Слабое магическое истощение, нужен отдых, — сказал Орион. — После всего, что он услышал сегодня, ему отдых просто необходим, — хмыкнула Лукреция. — Такое испытать в столь юном возрасте. Скосив глаза, он наблюдал, как профессор Люпин наставил свою палочку на боггарта, как тот (как всегда, при виде Люпина) превратился в серебристый шар и как профессор загнал боггарта обратно в ящик. — Великолепно! — произнес Люпин, подходя к Гарри. — Просто великолепно, Гарри! Вот это начало! — Может, попробуем еще? — переведя дыхание, спросил Гарри. — Всего один раз? — Нет, — твердо ответил Люпин. — На этот вечер с тебя хватит. Вот, держи… Люпин протянул Гарри большую плитку самого лучшего шоколада. — Съешь его весь, иначе мадам Помфри меня убьет, — улыбнулся он. — Ну что, встречаемся через неделю в это же время? — Хорошо, — кивнул Гарри и развернул плитку. Он ел шоколад и наблюдал, как Люпин гасит лампы, которые после исчезновения дементора снова вспыхнули. И вдруг ему в голову пришла мысль, которую он просто не мог удержать в себе. — Профессор Люпин, — позвал он. — Если вы знали моего отца, вы должны были знать и Сириуса Блэка. Люпин тут же обернулся. — Почему ты так думаешь? — резко спросил он. — Какая ирония, — хмыкнул Сириус. — От меня он видимо все же решил откреститься совсем. Хотя впрочем это вполне логично. — Не логично, — покачал головой Джеймс. — Сколько мы пережили вместе за все это время. Черт возьми, мы его первые друзья за все его детство. И помочь мы ему старались всем, чем могли все это время, каждый раз, когда… И вот что выходит в итоге? — В моем случае он может просто не знать, во что верить, — вздохнул Бродяга. — В конце концов, говорят, что я убил Питер, предал вас. — И это бред, — уверено заявил Поттер, глядя прямо на лучшего друга. Остальные же старались не вмешиваться в их разговор. — По крайне мерее от дружбы с тобой он мог не отговариваться. — Давай потом, — качнул головой Сириус, решив, что лучше вернуться к чтению. — Ну… просто… — растерялся Гарри, удивленный реакцией профессора. — Просто я знаю, что они дружили, когда учились в школе… Выражение лица Люпина смягчилось. — Да, я его знал, — коротко ответил он. — Точнее, думал, что знаю. Тебе лучше вернуться в свою спальню, Гарри. Уже поздно.       Джеймс кинул красноречивый взгляд в сторону Бродяги, на что тот просто устало вздохнул, прекрасно понимая, почему Джим так остро реагирует на это. Гарри вышел из кабинета, прошел по коридору и свернул за угол. А потом вернулся к стоявшему на постаменте рыцарю и присел на постамент, чтобы доесть шоколадку. Несмотря на то что от плитки осталось уже совсем немного, он чувствовал себя утомленным и абсолютно опустошенным И жалел о том, что упомянул Блэка, потому что было яснее ясного — профессору Люпину эта тема не понравилась. Но уже через минуту мысли Гарри переключились на его родителей. С одной стороны, слышать их предсмертные крики было ужасно, но с другой стороны, это были голоса его родителей, которых он никогда не слышал. — Две стороны одной медали, — проговорила Марлин, прижимаясь к мужу. Точнее, слышал, но не помнил этого, потому что тогда он был грудным ребенком. Но он знал: если в нем будет жить пусть даже небольшое желание услышать их снова, ему никогда не удастся победить дементоров… — Они умерли, — твердо произнес он, обращаясь к самому себе. — Они умерли, и даже если ты будешь слушать их голоса, это не вернет их к жизни. Пойми это наконец, если хочешь выиграть Кубок школы по квиддичу. — Не правильные приоритеты, но все же хоть какая мотивация, — покачала головой Вальбурга, бросая взгляды в сторону хмурящегося старшего сына. — Будет хуже, если он решит, что лучше слушать голоса родителей и сам будет искать встречи с дементорами. Гарри встал, запихнул в рот последний кусок шоколадки и двинулся в сторону башни Гриффиндора. Через неделю после начала семестра состоялся первый матч. Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. Теперь, победи они когтевранцев, второе место им обеспечено. Вуд довел количество тренировок до пяти в неделю. Для Гарри это значило, что на домашние задания у него остается всего один вечер, ведь по четвергам Люпин учил его вызывать Патронуса, и это было куда труднее тренировок. Но все равно он не уставал так, как Гермиона. Она столько всего на себя нагрузила, что, похоже, нервы ее стали сдавать. Каждый вечер она сидела в углу Общей гостиной, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрирующие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков. Она ни с кем не разговаривала и довольно грубо пресекала все попытки оторвать ее от работы. — О чем только профессора думали, когда давали ей маховик? — раздраженно спросила Вальбурга. — Девочка магглорожденная, ей это жизни стоить может, — согласилась Друэлла. — Здоровье это ее уж точно очень сильно испортит, — кивнула Лукреция. — Как она все это совмещает? — однажды вечером спросил Рон Гарри, который корпел над скучнейшим сочинением для профессора Снегга о ядах, не оставляющих следа. Гарри оторвался от своего пергамента. Гермиону почти не было видно за горой наваленных друг на друга книг. — Что совмещает? — Уроки. Она учит сразу столько предметов! — сказал Рон. — Я сам слышал, как она сегодня утром обсуждала с профессором Вектор, ну, с той, которая преподает нумерологию, вчерашний урок. Но Гермиона не могла на нем быть, она ведь была с нами на уходе за магическими существами! А Эрни МакМиллан сказал, что она никогда не пропускает и изучение маглов, хотя половина этих уроков совпадает с прорицанием. Но и прорицание она посещает без пропусков! — Чистокровный волшебник, отец которого работает в Министерстве, догадаться проще простого, — закатил глаза Люциус. — Уизли, — развела руками миссис Тонкс с таким видом, будто поставила кому-то смертельный диагноз. У Гарри сейчас не было времени поразмыслить над загадкой расписания уроков Гермионы — он маялся над сочинением для Снейпа. А минуту спустя его опять прервали, на этот раз Вуд. — Плохие новости, Гарри. Я только что говорил с профессором МакГонагалл о твоей «Молнии». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем твое здоровье. А я всего–то и сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч». — Ты капитан команды и здоровья твоих игроком важнее всего, — раздраженно сказал Джеймс. — Хоть кто-то его осадил, — проговорил Сигнус. — Это конечно особой роли не сыграло, но все же. Вуд удивленно покачал головой. — Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что–то ужасное. Я спросил, сколько еще они будут эту «Молнию» изучать… — Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». Вот и весь ответ… По-моему, Гарри, пора тебе заказывать метлу. На последней странице «Выбери себе метлу» есть купон заказа. Хорошо бы ты заказал «Нимбус–2001», как у Малфоя. — Я никогда ничего не буду покупать, как у Малфоя, — категорически заявил Гарри. — Какая разница у кого какая метла, если это метла хорошая, — заметил Регулус. — Действительно, если Драко подарят Молнию, его подарок ему уже нужен не будет? — поинтересовалась Нарцисса, на что ей никто не ответил. Январь незаметно сменился февралем, а холода все еще держались. Но хуже всего было то, что занятия с Люпином проходили не так успешно, как Гарри хотелось. В конце концов, он научился при появлении дементора вызывать неотчетливую серебристую тень, но этот его Патронус все же был слабоват и не мог дементора прогнать. Он только маячил впереди матовым облаком, питаясь энергией Гарри и истощая его. Гарри злился на себя: он никак не мог подавить в душе тайное желание еще раз услышать голос родителей. — Не нужно тебе этого, — покачала головой Лили, с болью посмотрев на книгу. — Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. Ты ведь больше не теряешь сознания! — Вот именно, — кивнул Сириус. — Мы кстати его тренировали, на 6 курсе, так что были чуть старше. — Для третьекурсника это действительно очень неплохо, — согласился Орион. — Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом. — Более мощные Патронусы все это умеют, — подбодрил его Люпин. — Но ты действительно многого достиг за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться. — Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться. — Я совершенно в тебе уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведай–ка этого питья, ты его заслужил. Это из «Трех метел». Ты еще не скоро сам сможешь его купить… С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки. — Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю. У Люпина удивленно поползли вверх брови. — Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри. — А–а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него еще какой–то миг оставалось подозрение. — Он точно не поверил, — покачали головой двое Мародеров. — Трудно поверить, что сын одного Мародера и крестник другого не найдет способа пробраться в Хогсмид, — усмехнулся один из братьев Пруэтт. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому–то факультету, — прибавил он поспешно. Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос. — А что у дементора под капюшоном? — наконец не выдержал он. Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился. — Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить свое последнее и самое страшное оружие… — Какое оружие? — Его называют Поцелуй дементора, — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что–то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу. Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло. — Что? Это они так убивают? — Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит… И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда. — Люпин сделал еще несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут.       Блэки побледнели и испуганно переглянулись, а затем посмотрели на Сириуса, который пытался успокоить жену. Меда не смогла сдержаться и расплакалась, спрятав лицо на плече мужа, терять брата ей вовсе не хотелось, даже просто слышать об этом. — Безумие, — проворчал Джеймс, сжав ладони в кулаки. Гарри какой–то миг оторопело думал о людях, у которых через рот высосали душу. И тут же мысли перекинулись на Блэка. — Он это заслужил, — тихо проговорил он.       Сириус дернулся, взглянув в сторону книги и крепче обняв супругу. Такой судьбы для себя было представить очень трудно. — Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания? — Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления. Как ему хотелось рассказать о разговоре про Блэка, который он подслушал в «Трех метлах». Гарри ругал себя, что задал этот вопрос о капюшонах. Ответ был такой ужасный, что он не шел у него из головы. Гарри представлял себе, как дементоры высасывают из человека душу и что он при этом испытывает. Воображение разыгралось, и Гарри столкнулся со спускавшейся вниз МакГонагалл. — Надо, Поттер, смотреть, куда идете! — попеняла ему профессор. — Простите, профессор МакГонагалл… — А я искала вас в гостиной. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в вашей «Молнии» нет ничего опасного. У вас, Поттер, есть где–то очень хороший друг… — Хороший крестный, — проговорил Джеймс. — Ставлю все состояние Поттеров, что метлу подарил ты. — А вдруг ошибаешься? — с небольшой улыбкой предположила Лили, на что муж только отрицательно покачал головой. Гарри не поверил глазам: профессор МакГонагалл протягивала ему целехонькую «Молнию» и тепло улыбалась. — Я… я могу взять ее? — У него даже сел голос. — Правда? — Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. — Хорошо бы успеть до матча на ней полетать. И пожалуйста, Поттер, постарайтесь в субботу поймать снитч. Иначе мы восьмой год не будем чемпионами, как мне любезно напомнил профессор Снейп вчера вечером. Онемев от радости, Гарри взял красавицу «Молнию» и понес ее обратно в гостиную. Завернув за угол, он увидел бегущего навстречу Рона, который улыбался во все лицо. — Она отдала ее тебе? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю? — Конечно, когда хочешь! — Наконец–то у него отлегло от сердца, весь последний месяц он места себе не находил. — Знаешь что, Рон, давай помиримся с Гермионой. Ведь она хотела как лучше… — Помиримся хоть сейчас. Она в гостиной, работает. — И все же обижаться друг на друга из-за этого столько времени, — вздохнула Нарцисса, покачав головой. — Какая-то неправильна у них дружба. — Все ссорятся, Цисси, — отозвалась Андромеда, успокоившись и пытаясь взять под контроль собственные эмоции. — И с одной стороны главное во время попросить прощения. Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шепот, все окружили Гарри, восхищенно глядя на «Молнию» и наперебой восклицая: — Где ты ее взял, Гарри? — Дашь мне полетать? — Ты уже пробовал летать на ней? — Теперь когтевранцы проиграют! Они все летают на «Чистометах–7»! — Гарри, дай немного подержать! — Бедный Гарри, — покачала головой Марлин. Минут десять «Молния» переходила из рук в руки, ее вертели так и этак. Наконец все более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном остановились у ее стола, и она оторвалась от книг. — Мне вернули ее. — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу. — Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон. — А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности. — Могло быть, но она не могла распоряжаться этой вещью, — хмыкнул Регулус. — Она хотела как лучше, — заметила Лили. — В конце концов хоть кто-то из них троих подумал о возможности проклятий на метле. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня. — ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами. — Рон, что случилось… — КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА! Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем–то красным, очень походившим на… кровь. Гарри всего передернуло. — Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу? — Н–нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона. Рон бросил что–то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх странных имен и названий лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков. — Примирение обернулось новой ссорой, — хмыкнула Нарцисса. — Говорю же, неправильная какая-то у них дружба.