Вторженец!
Эхо чужого сигнала тревоги отдается в ее костях, ломит туго свернутые крылья. Явик движется сквозь лабиринт коридоров, не отнимая руки от поверхностей: стены, камни, тумбы. Вслушивается в отзвуки, считывает прошлое. Принцесса здесь, в глубине комплекса — в холоде и оцепенении. Буря в толще жидкости. Высокие потолки начинают давить своими размерами, душит опустошение комнат, Явику следует поторопиться. Теперь комплекс лишь призрак былого величия, скелет. Нужный зал находится предательски далеко — воин ворчит и шелестит ругательства, которые не сможет выдать при принцессе. ВИ Музыка ведет по коридорам к цели, становясь мерцающим маяком в тускнеющем освящении. Комплекс гудит системами, воет задуваемым воздухом, пищит и скрипит проводкой. — Миледи здесь, — отзывается ВИ, приводя Явика в комнату с огромным бассейном. Помещение кажется обманчиво пустым. Вода мутная в тусклом отсвете разряжающихся ламп — ВИ перенаправляет оставшуюся энергию в эту комнату. На самом дне едва виднеется мерцающая фигура, на краю лежат доспехи и коммуникатор для связи. — Прерывать процедуру крайне нежелательно. Однако в случае опасности для госпожи - для спуска воды воспользуйтесь кнопкой на панели. Зеленая справа, верхний ряд, — уведомляет ВИ. Явик скользит взглядом по комнате, двигаясь к аппаратуре, где нажимает на заветную кнопку. Все здесь гудит и на ладан дышит — комплекс вот-вот испустит последний дух. — Сообщить человеку, что вы с миледи скоро прибудете? — уточняет ВИ. — Сообщи, — отмахивается протеанин. Механизмы резервуара приходят в движение с рокотом и скрежетом, мерцающая фигура в воде странно дергается. Словно все тело изводят конвульсии. Протеанин едва дожидается, постукивая ногой по полу, пока вода достаточно опустится, и стремительно спускается вниз по лестнице к Вуне, преодолевая сопротивление жидкости. Она сидит, уткнувшись лбом в колени, обнимая себя и трясется мелкой дрожью. Не от ледяной воды, а от собственных ощущений извне. Боль, страх, ненависть — ядовитый коктейль бурлит под холодной голубоватой хитиновой кожей. Все вокруг содрогается, и принцесса делает отрывистый вздох. Ее глаза приоткрыты, но в полном расфокусе. Она что-то шепчет на родном языке, но даже Явик не может понять — что конкретно. Новый толчок. Женское тело выгибается, рот раскрывается в немом крике. Еще толчок — челюсти смыкаются до зубного скрежета. Явик в некоторой растерянности и первым делом идет на связь с Шепард — надо начинать с малого. Канал связи немного гудит и шелестит помехами, но связь есть. — Коммандер, я нашел принцессу, — сообщает Явик, следя за состоянием Вуны. Она сильнее сжимает руки на своих локтях, царапая пластины. Тяжелее дышит, шипит от ментальной боли. — Отлично, живая? — уточняет Шепард, с их стороны слышны залпы Жнецов в воздухе. — Жнецы бьются насмерть. Один уже пал. Два других сильно подбиты — надо сворачиваться и возвращатсья на корабль. Можешь ее вытащить? Явик кивает команде, вновь осматривает принцессу, пытается прикинуть в уме план по эвакуации. — Принцесса жива, но в состоянии транса, — отвечает Явик. — Подключена к машине… К сознанию какого-то Жнеца. — Прямое физическое воздействие нежелательно, — вмешивается Музыка. — Сознание может остаться внутри умирающего Жнеца. Воспользуйтесь панелью. — Мы будем наблюдать за ситуацией. Поторапливатесь там, — отключается Шепард. Шарик кружится вокруг нужного места, но Свет в комплексе моргает, панель у бассейна тухнет. — Энергия заканчивается. Требуется экстренно закончить процедуру, — отвечает ВИ. Будь у него эмоции — казался бы смущенным таким конфузом. Явик, замешкавшийся в мыслях, как спасти Вуну от плена Жнеца, больше не может ждать, и вмешивается в контакт. — Очнись, — шепчет протеанин, дотрагиваясь до ее сознания. До двери, что она воздвигла. Но перегородка тонкая, едва сдерживающая внутренние порывы — Явик минует ее слишком легко. Волны страха, боли и ненависти почти сбивают воина с ног здесь, в мире реальном, а не в сознании, куда он проник — столь сильны эмоции того, чем является Жнец. И столь мала в этом мире сама принцесса — крошечный камешек, которым играются волны. Он еще не тонет в этой пучине, оставаясь такой же песчинкой-крохой над бурлящими водами. Стрекот, крик, плеск, возгласы — агонизирующий отклик его народа. Новый толчок — Явик чувствует, у него в боку пробили дыру. Спохватывается, дотрагивается до доспеха — все цело. Там, в толще соединенных сознаний, Жнец получил новую рану и откликом-вирусом распространяет свою боль. Принцесса кричит снова и снова, кричит надрывно там снаружи, почти ему на ухо. Вуна кричит и в соединенных сознаниях — в пустоту, где никто ее не услышит за общей стеной боли и агонии. — Мне больно. Больно-больно-больно, — в бреду переходит на шепот она, а из глаз текут черные кровавые слезы. Расцепляет руки и заваливается на спину, хватаясь за горло, раздирая пластины на груди, задыхаясь. Шевелит одними губами, а грудь перестает вздыматься. Мгновение — и женское тело вовсе перестает двигаться. В комнате становится одним дыханием меньше. Свет начинает активнее гаснуть. Явик в некоторой панике, но действует быстро и четко, прекращая исследование в отклике. — Очнись, — шепчет воин, бросаясь к замершему телу. Вслушивается в пульс — быстрый и урывочный, сердце едва справляется со своей работой. Легких не слышно, значит нужно вдохнуть в тело воздух. Явик набирает воздух, склоняется над женским телом и вдыхает в тонкие губы воздух, надувая ее легкие. Раз, второй, третий — успех. Протеанка делает жадный вздох и закашливается. Ее глаза обретают фокус, скользят по потолку и находят Явика. Она условно понимает где находится, но не более. — Или ты мне скажешь, какого темного бога ты слушала, чтобы сделать это, или я придушу тебя! — почти рычит воин. Прижимает маленькую госпожу к себе, помогая приподняться. Вуна делает еще пару вдохов и тихо смеется — медленно и устало. В этом звуке есть что-то победное и восторженное. — Твой сын чуть не остался без матери, женщина, — вибрирует от злости Явик. Он чувствует ее пульс — все еще быстрый, но более ровный. Кризис миновал. — Спасибо, что пришел за мной, — Вуна прижимается холодным лбом к его щеке, испуская импульс мертвецкой усталости и покоя. Впервые Явик чувствует такое от нее — удивительную ровность, комфортную пустоту. И этот покой странным образом передается и самому Явику. От нее исходит что-то еще — за первичным фасадом эмоций скрывается отблеск радости, надежды. Вуна поистине рада видеть воина. Они так и сидят в тишине — две соединенные эмоциями фигуры. Явик ждет, пока Вуна не начнет дышать ровно, пока волна холода не отпустит. — Я не мог бросить тебя одну, маленькая королева, — тихо, почти шепотом наконец-то отвечает воин. Его раздражение ушло окончательно, он лишь вслушивается в дыхание принцессы, терпеливо ждет, когда можно будет безопаснее для нее уйти. Вуна делает глубокий вдох, потирает явно озябшие холодные руки, затем кивает воину, пытаясь встать. Шатается и опадает обратно с разочарованным отзвуком. — Идем, маленькая королева, тебе нужно отдохнуть, — Явик поднимает ее на руки и уносит из этого злачного места. Они молчат, а на выходе принцесса и вовсе дремлет в руках воина — измученная, обессиленная, но достигнувшая отличного результата. Раннох освобожден от прибывших Жнецов.***
Шепард совершила на Раннохе нечто невероятное — примирила гетов и кварианцев. Кварианский флот присоединяется к борьбе против Жнецов, а после победы — начнет новую веху истории на Раннохе, что вернулся к ним спустя 300 лет изгнания. Принцесса протеан на Раннохе сделала что-то столь же удивительное — стравила Жнецов друг с другом и открыла миру еще одно убежище-кладезь знаний протеан. За неделю по галактике прокатывается великая весть — этого как раз хватает принцессе, чтобы оправиться от ранения и вернуться в строй. Тали теперь работает на инженерной палубе, где раньше часто бывал Вуэко. Воин следит какое-то время за новенькой, чтобы она не навредила маленькому протеанину, но тот, наоборот, пропитывается к кварианке симпатией, как к азари. В один из дней, когда Явик ищет принцессу на «Нормандии», он слышит нечто необычное, только выйдя из лифта на жилую палубу. Явик слышит знакомый вибрирующий смех и музыку — странную и до ужаса топорную попытку выплеснуть эмоции в «искусство» в этом цикле. Протеанин движется на звуки и доходит до нужной комнаты. В остекленной каюте с приглушенным светом двое — кварианка и принцесса, держащиеся за руки в странной, подозрительной близости. — Вы все делаете правильно! — подбадриваетТали’Зора, делая новый поворот, увлекая представительницу древней расы в это движение. Женщины кружатся еще пару раз в такт музыке, затем Тали делает небольшой выпад, наклоняя Вуну назад. Та вновь заливается вибрирующим смехом, прищуривая глаза. Явик тоже вибрирует — от раздражения. От того ли, что принцессе весело? Не совсем. Ей весело с примитивами. Воин входит в комнату и стоит, наблюдая, как женщины еще какое-то время смеются и кружатся. Стоит минуту, вторую, сливаясь с полутьмой комнате. Тали помогает Вуне выпрямиться, осторожно отпускает ее руки и начинает хлопать, Явик для них декорация, часть интерьера. — Это называется — танго. Я сама мало о нем знаю, но — выглядит очень красиво, — радуется кварианка. — Всегда хотела его станцевать, спасибо! Затем Тали натыкается взглядом на Явика и охает, замолкая. — Спасибо, Тали. Было очень приятно и интересно… — замечая такое поведение Вуна поворачивается к Явику. — Тебе что-то нужно, воин? — Что за примитивщину вы тут… — начинает скрипеть он, но не успевает закончит фразу, когда его перехватывают так, как минуту назад стояла сама Вуна. Он чувствует прикосновение: смех, удовольствие, отвлечение, игривость. Импульс не проходит глубоко, оставаясь на поверхности, но и не исчезает бесследно, переставая быть простым мазком. Вуна поводит головой, глядя на Тали, и та, кивнув, выскальзывает из помещения. Принцесса делает первое движение вперед, толкая Явика бедром. Он отставляет ногу, но женская нога не уходит, чуть стукаясь доспехами. Следующее движение — поворот, так же проходит несколько неловко и косо, вызывая новую волну вибрирующего смеха. — Расслабься, воин, хотя бы раз, — тихо говорит Вуна, сияя золотом глаз. Явик получает новый импульс, такой же теплый и легкий, несколько игривый. Его затягивает, и Явик решает подыграть. Они делают несколько кругов и квадратов под музыку, которая сейчас кажется даже лучше, чем до прихода сюда. Все еще примитивная, но лаконичная. — Почему кварианка? — наконец спрашивает Явик. Они не прекращают танца, а взгляд принцессы становится более игривым. — Удивительно, но они очень ценят танцы. Из-за их шлемов с мимикой все довольно затруднительно, — Вуна направляет их в еще один поворот, но Явик перехватывает ведущую роль на себя, начиная поворот в другую сторону. Следует еще одна порция легкой вибрации-смеха, что доставляет Явику странное удовольствие. — Решила вернуться к первобытным временам? — голос его тише и спокойнее. Он тоже вибрирует-хмыкает. — Отдыхать тоже нужно с умом, — ее смех становится суше, а движения чуть скованнее, фраза звучит почти заученной. Словно он кольнул ее в уязвимое место. Явик повторяет то движение кварианки и чуть наклоняет женское тело назад, открывая вид на мягкую чуть светлую шею. — Это никак не поможет нашей победе… — отвечает Явик, возвращаясь в начальную стойку. Внутри самодовольство, вуаль восторга и трепета. Солдату такое ново, но ни капли не пугает, лишь сбивая с толку. Мягкий легкий импульс, что скользил по его коже, почти сразу останавливается, прерывая контакт — женские руки отпускают его. Явик понимает, что все испортил. Вуна отворачивается к шлюзу, где мимо окна скользит тьма бескрайнего космоса. — Скажи мне, Явик, ответит ли кто-то на мою грустную песню? На песню траура и безнадежности? Ту, что пели наши жрецы, отправляя в бой сотни и тысячи наших братьев и сестер. Пели и получали в ответ даже не гробы, как это все еще происходит сейчас, а строки в сообщении. Сухие, скупые перечни мертвых. Воин молчит. Лицо и сияющие глаза Вуны отражаются в стекле. Явик видит, как начальная радость перерастает в безразличие. Словно жидкость в прозрачном сосуде сменяет цвет. Искристое золото становится серебром. — Будет ли кто-то танцевать и петь оду радости на дне рождения сына? Давать ему новое, более взрослое имя? Не окрик или рык, который просто и быстро крикнуть в бою. Не порядковый номер из тренировочного лагеря. Молчание. Безразличие сменяется злостью. Серебро становится рубином, нет, кровью. — Кто будет рисовать картины далекого прошлого до того, как все окончательно рухнуло? — поворачивается к Явику она. — Чтобы мы не были записаны в истории, как мертвецы, что пожертвовали жизнями, как простые сошедшие с ума от одиночества существа? Я потому так много работаю с Лиарой и столько времени уделила Мордину. Чтобы нас помнили такими, какими были протеане Империи. Явик молчит, не останавливая принцессу. Она распаляется сильнее, начинает ходить вдоль шлюзового окна из стороны в сторону, как раненый зверь в клетке. — Чтобы помнили не те сказки, что сочиняла Лиара по осколкам былой славы. Где все смешалось вместе — мы, наши подчиненные, рабы, уничтоженные расы. Чтобы в этом был смысл! Мордин исследовал меня с сыном, чтобы нас могли лечить хотя бы от самых простых вещей. Ведь никто не знает нашей биологии на должном уровне. Ты знаешь, как остановить кровотечение, прижечь рану, отсечь лишнее и сражаться, но в мирное время… В мирное время этого мало. Злость сменяется глубокой печалью. — Все это бессмысленно, если… — Явик начинает говорить, снова не попадая словами в цель. Вуна фыркает уже от раздражения, хватает мужскую руку и начинает тянуть. У нее хватает сил сдвинуть воина на пару шагов, но он останавливается, сопротивляясь. — Куда мы? — уточняет он, более не двигаясь с места. Смотрит на принцессу, на разгорающееся снова пламя в золотистых глазах. — Идем убивать моего сына, — с вызовом смотрит Вуна. — Ты же этого хочешь? Мы все еще живем по законам Империи в твоем мировоззрении. Слабый погибнет, сильный — выживет. Мой ребенок слаб, я — слаба. Моя каста была певчими птицами и предметами увеселения, так зачем же я нужна сейчас?! Принцесса выпаливает последнюю фразу почти крича. Затем ведет плечами, трясет головой и вновь отворачивается к смотровому окну. — Ты будешь оракулом Надежды, — Явик делает шаг вперед. — Наш сын станет, кем он только захочет. У него будет сила одного имперского воина и матери-принцессы. Ему должно этого хватить. Воин кажется убедительным хотя бы для себя самого, явно заставляя принцессу пошатнуться в своих мыслях, обдумать их снова — ее глаза чуть расшираются, а взгляд уходит от отражения Явика в зеркале. Явик осторожно касается женской руки — мягко, аккуратно. Они никогда не говорили о чем-то кроме прошлого, вылазок с коммандером и нападениях на Жнецов. Они ходят вокруг да около, но оба тянутся друг к другу. Происходит ли это от одиночества? От безнадеги и понимания, что больше протеан нет во всей галактике? — Ты сильная, маленькая королева. Твой сын — умный и способный. Что сейчас, что тогда — вы украшение империи, цвет нации, — Явик говорит тихо, спокойно, не так, как на боевых операциях, не так, как на командных собраниях. Это тон только для Вуны с Вуэко. Вуна смотрит в его янтарные глаза и кивает, посылает отклик благодарности и теплоты.***
— Вуна, коммандер зовет на разговор в свою каюту, — говорит мимоходом Лиара. — Что-то серьезное? — лишь уточняет принцесса, и получает от азари неловкий короткий кивок. Азари привычно едва успевает делать перерывы на приемы пищи, потому берет заготовленный поваром бутерброд и кофе и исчезает за закрывающимися дверями своего кабинета. В последнее время все вновь, как на иголках. Всех торопит Горн. Протеанка заканчивает свои дела и направляется к лифту. Тот приветственно звенит, открывая свой зев и также звенит, прощаясь с пассажиром на нужном этаже. — Коммандер? — стучится протеанка в дверь. — Проходи, — слышится от Шепард, и дверь открывается. Принцесса заходит внутрь и замирает, увидев аквариум. Множество рыб с разных планет уживаются в одном большом резервуаре в красивой завораживающей движущейся картине. Проходит не одна минута, пока принцесса хоть немного пресыщается зрелищем. — Нам надо поговорить о Коллекционерах. — переходит к сути Шепард. Женщина сидит у своего стола, заканчивая работу с какими-то файлами. — Слушаю вас, — кивает протеанка, возвращаясь в серьезное русло. Шепард головой указывает на небольшой стул подле себя, Вуна садится, слушая. — После того, что случилось у Ранноха я думаю, нужно поставить в этой истории точку, — поясняет командующая, — Тогда в опасности была твоя жизнь и жизнь кварианцев. Это слишком много. — Но флотилия Коллекционеров справились. Выполнили миссию, снизив потери мирного населения, — не соглашается Вуна. Коллекционеры ее боль и, одновременно, отдушина. При виде хаск у протеанки кровь стыла в жилах от ужаса, но они приносили пользу, сражаясь со своими изначальными хозяевами. Плюс на минус давал пустоту. Ничего. Холодный расчет. — Верно, но вернувшиеся под контроль Коллекционеры могут быть одни где-то в галактике. Мы не можем так рисковать. Не сейчас, когда Жнецы распространились всюду. — Что вы предлагаете? Вернее, каков будет ваш приказ? — Отзови отдельные отряды. Собери всех найденных тобой Коллекционеров на одном корабле, — предлагает женщина, ее зеленые глаза холодны, но искренни. — Подумай об этом. — Хорошо, — кивает принцесса. — Я соберу всех и сообщу вам, когда буду готова к решающему шагу. Она уходит, полная раздумий, сожалений и горечи. Берет паузу в работе, просит Явика побыть с Вуэко и погружается в размышления. Думает, думает, думает. Ночью, рядом с сыном, днем одна и даже во время трапезы, едва слушая кого-то из экипажа за столом. В конце концов она решается на этот шаг, и Явик ее поддерживает. — Им нужно упокоиться, — лишь комментирует он решение принцессы. На полную подготовку уходит еще неделя. Коллекционеры стягиваются в одну точку у дальнего ретранслятора галактики. В том месте от их гибели большого вреда галактике не будет. — Коммандер, они готовы, — передает принцесса после очередного брифинга. — Джокер, проложи путь к дальнему ретранслятору. У нас там есть дела с Коллекционерами, — передает команду пилоту Шепард. — Уверены? — уточняет пилот и получает кивок. — Прокладываю. «Нормандия» попадает в систему через ретранслятор и почти сразу встречает нужный корабль, а точнее — монструозную связку из нескольких суден. — У меня такое сильное и неприятное дежавю, — замечает Тали, видя не иначе, как дредноут бывших недругов. Боевая часть команды собирается на мостике, чтобы выступить группой поддержки для коммандера и принцессы в случае надобности. — Только в этот раз не надо в лепешку расшибаться через заблокированный ретранслятор, — смеется Джокер. Все смотрят на Шепард, что вместе с принцессой и Явиком уходят к челноку. Вуэко провожает родителей маленькой встревоженной тенью. Корабль Коллекционеров встречает группу «радушно» — без обстрела, атак и засад. Внутри сухо, тепло и мертвецки тихо. Воин остается в челноке, чтобы не мешать, лишь передает Вуне прикосновение-прощание, полное поддержки. Они заходят на главный плац, где уже выстроилась небольшая армия бездушных сосудов, что когда-то были протеанами. Они стоят, завороженные, зачарованные, ждущие. Готовые к самой отчаянной безрассудной команде. К самой большой подлости их альтернативной «жизни». Вуна смотрит на них долгую минуту, пытаясь унять бурю в душе. Все в корабле трепещет, агонизирует, существует без цели, этой цели ожидая в приказе. — Ты должна их уничтожить, — высказывает свой вердикт Шепард, когда вновь окидывает взглядом ряды «осознавших себя» Коллекционеров. Протеанка также смотрит на стройное формирование из нескольких тысяч душ. Они пусты, они жаждут команды, они ищут «смысла». Принцесса уже дала им отмщение, натравив корабли Коллекционеров на жнецов в одной из систем. — Мы не можем позволить им просто быть, верно? — принцесса обращается к коммандеру, но та отрицательно мотает головой. — Они уже были рабами Жнецов, — продолжает Шепард, глазами не отрываясь от толпы. — Но сейчас они свободны. Хотя бы в таком виде, - Вуна печальна, полна трагичного благоговения. Будь эти сосуды живыми жителями Империи, как многого они могли бы достичь… Но сейчас это - лишь коконы без бабочек. На них смотрят тысячи Коллекционеров пустыми зеленоватыми глазами. — Ты хочешь, чтобы они - тень твоего народа, существовали в муках? Им не нужен сон, еда и воздух. Они уже сейчас просто «существуют». Вуна смотрит на маленькую армию без своих голосов. — Вы правы. Но так тяжело отпускать даже отзвуки родного мира. Скорее всего, я знала каждого из тех, кто пришелся ресурсом этой маленькой армии. Перепись еще предстоит закончить, - перебирает принцесса пальцами. Дурная привычка, отзвук волнения и нерешительности. — Я не буду сообщать Альянсу, но вижу единственный вариант — уничтожить их. Пусть освободятся и обретут покой, — Шепард поворачивается к принцессе и легонько касается ее руки. Шепард решительна, но мягка. Верит, что этот выбор — лучший, правильный. — Хорошо, — кивает протеанка. — Идите к челноку, я закончу с ними и присоединюсь к вам. — Если ты не вернешься, Явик мою печенку выест — будет новый деликатес, — сдавленно смеется коммандер, получая в ответ слабую улыбку, и только после этого уходит, бросив последний взгляд принцессе в спину. Вуна чувствует это свернутыми под доспехом крыльями. — Мелодия, — зовет принцесса, и ее ВИ-помощник появляется рядом черно-желтым голограммой-сферой. — Да, миледи? — его голос спокойный и ровный, подстать всей обстановке. Подстать мертвым внутри корабля. Принцесса делает глубокий вдох, чтобы начать подготовку к грядущему, разогреть легкие, разогнать кровь по венам. Ставит новый барьер для информации извне — чувствует, как их умы барабанят по новому препятствию даже без прикосновений. — Мне нужна мелодия гимна. Сложно петь без аккомпанемента, — принцесса не шевелится. — Подключи их к динамику корабля — здесь должен быть такой. Хочу, чтобы они все слышали. Взгляд проходится по безмолвной толпе хаск. Замершие в ожидании, внимательные, пустые. — Слушаюсь, — пиликает ВИ, пару мгновений шелестит в своих архивах, словно проетанин перебирает картотеку. — Включаю, миледи. Мелодию и Вас будет слышать весь корабль. Буду рад послушать Вас. Вуна горько улыбается от слов своего помощника и вдыхает, чтобы затем задержать дыхание. Это давление в груди помогает, давит на бьющееся быстрее сердце, дает больше решимости. Нужно покончить с этим, прижечь кровоточащую рану. Каждое сознание здесь тянется к ней, просит о новой команде, новом приказе. — Воины империи, спасибо Вам за помощь с Жнецами. Вы все сражались во славу нашего народа. И сейчас, я прошу вас исполнить последний приказ. Воспользуйтесь правом на самоуничтожение. Никто из вас не должен остаться в живых, — посылает им роковую команду Вуна. Гимн империи начинает звучать из динамиков, когда следуют первые звуки выстрелов и глухие удары тел о пол. Каждый такой удар отдается в ее костях, заставляя все тело ныть. Вуна резко выдыхает, до предела выпрямляет спину, складывает руки перед собой, сцепив ладони в замок, и начинает петь строки гимна, что не исполняла вот уже 50 000 лет. Она чувствует, как их сознания, одно за другим барабанившие в ее заслон, утихают, а тела падают ровными рядами на пол. В воздухе начинает пахнуть кровью и химикатами — едкий запах, что щиплет в носу и в глазах. Или же это слезы? Ее голос и мелодия разрывают тишину и мертвенность помещения. Видение мутнеет, на щеки падают первые капли слез. Она берет самую высокую ноту — до боли в голосовых связках, до пожара в легких, когда начинают падать самые близкие к ней ряды. Последний падает, не дослушав предназначенную им песню. Больше никто не бьется о стену в сознании Вуны. Больше никто не кричит плотью о былых времена. Принцесса протеан плачет по убитым, заканчивая гимн для комнаты, полной трупов хаск-протеан. Заканчивает, разводя руками над затихшей комнатой. Здесь не будет оваций, ибо лучшая награда комнаты — тишина. У Вуны жжет внутри. Жжет от ненависти к Жнецам. Жжет от страха за свое будущее. Жжот от беспомощности перед этим будущим. Она плачет еще какое-то время. Совсем тихо, сдерживая всхлипы и вой, что замер в груди — там, в родном времени. Скорбь — слишком большая роскошь на поле боя. — Мелодия, скачай все данные, что есть на корабле и отправь сигнал самоуничтожения, — Вуна бросает последний взгляд на опустевший зал и начинает двигаться обратно к выходу, где ее ждут. — Слушаюсь, миледи, — пиликает ВИ, и они уходят. Принцесса кивает Шепард на немой вопрос, а ВИ озвучивает отсчет до самоуничтожения базы. — Ты сделала все правильно, — пытается поддержать принцессу Явик, прикасаясь рукой к ее. Пытается передать тревогу, облегчение и гордость, но сейчас для Вуны это лишь капля в море ее печали и ненависти. — Ненавижу их. Ненавижу, — только и шепчет она, смахивая последнюю слезу. Явик подбадривающе сжимает ее руку. — Мы отомстим, — заключает он. И Вуне впервые полностью хватает этих слов.