И так бывает.

— Ты не думаешь возобновить ваши отношения с Нилом? — спрашивает Белоснежка. Редкий свободный вечер, когда Эмма может заглянуть к родителям. Дэвид на дежурстве и мать с дочерью в лофте одни — чаёвничают. Эмма ехидно улыбается: — Собираешься меня отговаривать или…? — Ты уже взрослая женщина, — вздыхает Белоснежка. У Эммы чуть истерика не случилась, она едва со смеху не намочила любимые джинсы, когда Регина сказала сколько на самом деле Белоснежке лет. — Тебе самой решать. … — Сколько?! — Эмма не поверила своим ушам. — Ей было семнадцать, когда она тебя родила, — Регина вздохнула и налила Свон полный стакан воды. — И это случилось буквально за десять минут, как мы все попали в этот Мир посредством Проклятия, время, на все эти годы, для нас остановилось и… — Я старше собственной матери на одиннадцать лет! — Эмма покатывается со смеху и стакан чудом не выскальзывает у неё из пальцев, пролила примерно половину на себя, на пол и чуть не поперхнулась, когда попыталась опустошить стакан одним глотком. — С ума сойти! — Дэвид постарше, ему двадцать, — Регина вручает подруге салфетку. — С ума сойти! — повторяет Эмма, восторженно крутит головой и, наконец, немного успокаивается. — Так что будь немного снисходительна к родителям — они почти подростки, — вздыхает Регина. — А дел успели наворотить… — укоризненно качает головой Эмма. — Когда только успели? — В НАШЕМ Мире раньше взрослели, раньше начинали самостоятельную жизнь, многие к восемнадцати годам становились круглыми сиротами и как старшие в семье приглядывали за младшими сёстрами и братьями. В этом Мире в сорок только обзаводятся собственными детьми, а в нашем — к сорока ты уже почти старик или старуха, — говорит Регина и Эмма окончательно успокаивается: — Да тебя должны на руках носить. Оказались в Мире без огров, сумасшедших колдунов, лесных разбойников — Права человека, зубы дерут с анестезией, горячая вода прямо из крана… — Поэтому мы все так быстро пришли к полному и окончательному согласию, что война закончилась, мы в новом мире, забыли про то, что было в иной реальности, а с местной бюрократией пусть сражается бывшая Злая Королева, — фыркает Регина, — моих бывших подданных устраивает такое положение дел. … — Нил меня предал, — спокойно и холодно говорит Эмма, — оставил одну в мире, а я его не сдала властям. Хотя мой собственный адвокат почти умолял меня сделать это, судья обещал вместо реального срока дать условный и прокурор был готов его поддержать. Редкое единодушие, но ничего не добились. Спасибо, конечно, Нилу за автомобиль и деньги не были лишними, но мог бы объясниться после того, как я откинулась. — Хм… — качает Снежка головой, — может ты это зря? Не сдала его. — Говоришь, как мой адвокат, — ухмыляется Эмма, — он на это как раз напирал — мол, напарник тебя бросил одну, а ты за него готова в тюрьму пойти, испортить себе биографию? Обещал даже с работой помочь. Какая то мутная история с этими проклятыми часами… Коллекционная модель, а коллекционеры через одного законченные психи — за крохотный клочок бумаги могут конкретно зарезать и не поморщатся. — Это точно, — бывшей лесной разбойнице это знакомо. Ей приходилось иметь дело с такими. Один её чуть не прибил, а на вид был мелкий, шмендрик… Но за свою коллекцию древних, ржавых будильников сражался, как лев. — Тем более, что для ЭТОГО — подарить тебе ещё одного внука или внучку, — ехидно улыбается Эмма, — весь Нил не нужен. Совсем немного телесных жидкостей и готово. — Я, между прочим, ем, — недовольно морщится и ворчит Снежка. — С чего вы стали так брезгливы, Ваше Высочество? — смеётся Эмма. — Бывшая лесная разбойница таки. — Ну ты подумай об этом, — Снежка аккуратно промокает губы салфеточкой. — Подумаю, — вздыхает Эмма, — ты же не отстанешь. Но Нил пока пытается наладить контакт с собственным сыном, а Генри, как ни смешно, больше по душе общество дедушки Голда и бабушки Белль. Генри вырос практически на глазах у Голда и это он посодействовал Регине с усыновлением, как выяснилось помог обрести семью и материнскую любовь собственному внуку. — А как у тебя с Генри? — Он настоящий сын Регины, — совершенно ровным тоном говорит Эмма, — я ему скорее суррогатная мать, а не биологическая. Родила его я, но он настоящий сын Регины и больше похож на неё, чем на меня. Даже немного странно. … — Думаешь мне не было больно? — Лилит прикусила губу и смотрит подруге прямо в глаза, не отрываясь. — Но это реально был край… Мне до зарезу были нужны эти деньги. — Ты могла бы попросить их, — хмурится Эмма. — У меня, а я поговорила бы с отчимом, но ты предпочла украсть эти проклятые деньги и подставила меня. — Ты меня когда-нибудь простишь? — Давно. В конце концов ты дочь ведьмы, самой Королевы Зла и по любому не стала бы примерной девочкой в голубом платьице… — Да уж… — улыбается Лилит и целует свою девушку в губы. — Уф… — вздыхает Эмма, — жалко, но пора вставать. … Малефисент давно наблюдает за дочерью и её подругой и Эмма чувствует этот тяжёлый взгляд кожей — словно кто-то назойливо водит пальцем по лбу и щеке. — Нам необходимо поговорить, Мисс Свон, — говорит Малефисент проходя мимо лабораторного стола и у Эммы чуть не выскользнул пестик из пальцев, а Лилит закашлялась от неожиданности. — Что у вас происходит? — спрашивает Малефисент, Эмма отводит глаза и краснеет, Лилит ощетинилась и смотрит на мать в упор: — Ничего… — Я видела, как Эмма вылезала через окно кухни ранним утром. Это у вас семейное, Свон, покидать моё жилище через окно? Ну хотя бы все оконные стёкла остались целы на этот раз… … — Маленькое объявление, — уши Эммы Свон, дочери Белоснежки и учительницы местной школы, такие красные, что ещё немного и вспыхнут. Лерой вопросительно приподнимает кустистые брови — рядом с Эммой стоит Лилит, которая тоже непривычно красная и едва не дымится от смущения. Эмма откашливается: — Я сделала предложение своей девушке и она дала своё согласие. — Мы помолвлены! — Лилит почти пищит от восторга, как маленькая девочка. — Дату свадьбы мы ещё не назначили, но об этом будет сообщено в газете мистера Гласса, — добавляет Эмма, а Малефисент одобрительно и важно кивает. Лерой, в лёгкой растерянности сводит ладони, Руби присоединяется и парочка спускается со «сцены» под стук собственных каблуков и жидкие аплодисменты постоянных клиентов кафе Бабули, Эмма и Лилит усаживаются за столик вместе с Малефисент, делают заказ у Руби, которая поздравляет будущих молодожёнов. Вполне искренне. … — И давно вы? — строго спрашивает Белоснежка у дочери и её подружки. — Давно. Ещё тогда, — говорит Эмма, — поэтому мне было так тяжело — я потеряла не только единственную подругу, но и любимую. — Подготовку к свадьбе начинаем немедленно, — говорит Малефисент. — Конечно, — кивает Белоснежка, — наши девочки даже не подозревают как это всё хлопотно — организация свадьбы…