Найди красоту, которую ты потерял из виду (прежде чем утонешь)

— Волейбольные мячи, — говорит Коуши, поднимая руки вверх. — Я не понимаю о чём ты, Ко-сенпай, — отвечает Атсуму, наклоняя голову в сторону и хватаясь за лямки сумки. Осаму закатывает глаза, а Коуши вздыхает. Они знают, что их раскрыли, он не понимает, почему они притворяются дураками. — Мы будем играть, верно? — Близнецы, — спокойно говорит он. — Вы знаете правила про волейбольные мячи в автобусе. Вы двое, разбрасывая их, просто напрашиваетесь на неприятности. — За кого ты нас принимаешь, Ко-сенпай? — спрашивает Осаму. — Вы двое, не притворяйтесь невинными со мной,— отвечает он. — Вы никогда не бываете невинными, и это еще более подозрительно, когда вы пытаетесь. — Ладно. Атсуму бросает свою подозрительно округлую сумку на полку в клубной комнате. Близнецы не занимаются после игры первогодок в выходные. Коуши не совсем понимает, почему. Хината и Кагеяма — трудяги и стремятся все попробовать и научиться. Ямагучи кажется немного застенчивым и, возможно, немного подавленным хаосом клуба, но он думает, что тот справится, когда освоится. А у Цукишимы есть навыки, хотя он всё ещё немного замкнут. Они — хорошие новые игроки. — Хорошо, Хината, — говорит Танака, похлопывая Хинату по спине. — Идём. Что бы ни случилось с близнецами, им нужно успеть на матч, так что придется подождать. Даичи и Коуши направляют подростков к автобусу с их сумками. Путешествовать с близнецами всегда неловко. Во многих отношениях, когда они приходят домой после проигрыша, свернувшись калачиком, расстроенные и защищающиеся, это лучше для них, чем ясность и готовность к матчу. Может быть, бросание волейбольного мяча не очень хорошо для водителей или половины другой команды, но отвлекающие факторы определенно помогают их вспыльчивым характерам. Нетрудно догадаться, то, что убило их родителей и привело близнецов в Мияги — это что-то, связанное с движением и дорогами. И Коуши по-прежнему очень осторожно избегает искать информацию о том, что случилось с семьей Мия. Он не хочет спрашивать больше, чем они готовы дать. Он не знает об остальных членах команды, но никто никогда не интересовался этим. — Вы двое в порядке? — спрашивает Коуши, когда они выезжают. Атсуму кивает. — Недовольны, но в порядке. — Путешествия не так плохи, — бормочет Осаму. — Я думаю, тебе нужно больше волноваться о Шоё-куне, — говорит Атсуму. Коуши поворачивается. Хината с Танакой, выглядит очень нервным и бледным. Бедняжка. Его первый матч с командой — это, вероятно, большое событие, учитывая, как прошла его игра в средней школе. Возможно, это отчасти и злит близнецов. Они нарушают свои собственные правила ради первогодок. Он вздыхает и наклоняет голову. Это будет хуже, чем начало прошлого года, не так ли? Ну, по крайней мере, они знают, что на создание команды нужно время. В конце концов, потребовалось время, чтобы заставить Танаку и близнецов сотрудничать. С новыми первогодками тоже потребуется время. — Мне жаль, что ты не сможешь играть против Ойкавы, — говорит Коуши, — но может быть, у тебя будет шанс на отборочных. — Может быть, — бормочет Атсуму, откидываясь назад. — Знаешь, это наш единственный шанс, — говорит Осаму. Коуши хмурится. — Если мы не справимся в этот раз, шансы на то, что трое из вас, третьекурсников, попадут с нами, серьезно снижаются. — Почему? — Ты знаешь, где Межшкольные в этом году? Коуши хмурится ещё больше: «Нет?» — Здесь, — говорит Атсуму. — В Мияги. — Мияги получит второго представителя, — говорит Осаму. — Внезапно победа над Шираторизавой перестает быть целью, — продолжает он. — В то же время, когда наши шансы удваиваются, внезапно конкуренция становится намного ожесточеннее. — Почему? — спрашивает Кагеяма. — Разве не все по-прежнему будут выкладываться по полной? Победа — это всегда цель. — Конечно, — говорит Атсуму. — Легче сказать, чем сделать. Невозможно победить, если не верить в это, а гораздо легче поверить в то, что ты можешь занять второе место, чем в то, что ты можешь победить Ушиваку. — Даже если это подсознательная вера, этого достаточно, — говорит Осаму. — Так, больше не рассказывайте нам о том, что вы никогда не побеждали Шираторизаву, — говорит Даичи. — Мы нацелены на победу, верно? Мы идем до самого верха. Я не думал, что вы двое из тех, кого устраивает второе место. — Ну, мы не доберемся до вершины с тем составом, который у нас сейчас, — бормочет Атсуму. — Перестань относиться к этому так негативно, — огрызается Коуши. — Это временно. Атсуму складывает руки и ворчит, но больше не спорит. Он знает, что это будет сложная и запутанная игра. Атсуму иногда бывает занудой, но он не ожидал, что он будет так сильно переживать по этому поводу. Может быть, потому что близнецы уже в ужасном настроении, это только усугубило ситуацию. Это не в первый раз. Интересно, были бы они менее занудными в лучшей школе с лучшим клубом? И тут в задней части автобуса начинается хаос. Они поворачиваются, и Коуши морщится. Осаму и Атсуму смеются, но это действительно не смешно. Бедного Хинату вырвало на бедного Танаку. Цукишима смеется в руку, а Ямагучи выглядит бледным. Шимизу берет пластиковый пакет и отдает его Танаке, а Энношита мягко предлагает Хинате лечь поперек заднего сиденья. Бедняга выглядит так, будто вот-вот потеряет сознание. — Не можете вы, двое, дать ему какой-нибудь совет? — спрашивает Киношита, обращаясь к близнецам. — Вы играете на Национальных с детства. — Ничего, что помогло бы ему, — говорит Осаму. — Ага, мы никогда не нервничали, — говорит Атсуму. — Моя первая мысль всегда была о всех потрясающих игроках, с которыми мы собираемся играть, а затем о том, что мы собираемся их обыграть. Это всегда было достаточно захватывающе. — Кита-сан, капитан Инаризаки в этом году, говорил, что «ты нервничаешь только потому, что пытаешься быть лучше, чем ты есть», — продолжает он. — Шоё-кун, наверное, думает, что он должен играть хорошо, чтобы заслужить место в команде, или что-то в этом роде. — Или сильнее, чем ты думаешь на самом деле, — соглашается он. — Аран-кун всегда был удивительным, но он не всегда верил в это, поэтому нервничал перед играми. Ките-сану приходилось его успокаивать. К тому времени, как они прибывают в Аоба Джосай, Хината, по крайней мере, немного проснулся и выглядит менее бледно. Он достаточно пришел в себя, чтобы извиниться перед Танакой. Коуши вздыхает. Бедный Хината. А Танака почему-то не понял и продолжает давить на него. Хината уже ищет туалет, а Кагеяма начинает злиться. Он надеется, что Кагеяма сможет играть как обычно, даже если Хината будет действовать ему на нервы. Коуши вздыхает и передает Кагеяму Танаке, чтобы тот держался подальше от Хинаты, пока он и Дайчи сосредоточатся на том, чтобы вывести всех остальных из автобуса. Когда он оглядывается, половина команды уже исчезла. Ради бога. — Ты хочешь найти их или я сам? — говорит Даичи. — Я сам, это же близнецы, в конце концов, — вздыхает Коуши. Он видит, что половина команды пререкается с двумя игроками Сейджо. Коуши вздыхает. Он думает, что один из них может быть тем большим середняком из команды Кагеямы в средней школе. Почему они всегда такие? — Вам не стоит так их запугивать, Танака-сан, — говорит Цукишима. — Гляньте, вы ужасно напугали элиту. — Мы не напуганы! — Разве? — тянет Атсуму. — Тогда почему вы поставили условие выставить на матч нашего младшего связующего? — Кажется, Ойкава-сан боится встретиться с тобой, Тсуму, — говорит Осаму. — Я никогда не считал его трусом, — вздыхает он. — Я с нетерпением ждал игры с ним. — Очень жаль. — Ну, настоящие издевательства мы прибережем для матча, а? — смеётся Танака. — Даже если вы заставили нас использовать нашего нового связующего, мы все равно надерем вам задницу, верно, ребята? — Вы, парни! — кричит Коуши. Коуши позволяет Цукишиме, который тянет за собой Ямагучи, ускользнуть словно их не было здесь. Он разберётся с ними позже. Он смотрит на Танаку и толкает его для поклона. — Прощу за них прощения. — Всё нормально, — говорит низкий игрок. Хотя он выглядит довольно раздраженным. С тех пор, как близнецы заговорили об Ойкаве. — Очевидно, у вас есть несколько буйных игроков, которые не могут себя контролировать. — Танака, прекрати пытаться запугать всех, — огрызается он, отпихивая его. Он переводит взгляд на близнецов. — А вы двое- — Мы ничего не сделали, — говорит Атсуму, отходя от них. — По сравнению с тем, что могли, — бормочет Осаму. Ну, это правда, полагает он, но это не повод гордиться собой. — Давно не виделись, Король, — говорит высокий, когда они уходят. Коуши хмурится. Почему многие первогодки такие? — С нетерпением жду возможности увидеть какой диктатуре ты их подвергаешь. Кагеяма поворачивается к нему. Затем кивает. — Хорошо. — Хааа, ты правда винишь Тобио-куна за свои ошибки? — смеётся Атсуму. Кагеяма пялится на него, а Коуши хмурится. Близнецы кажутся не совсем дружелюбными по отношению к Кагеяме, но он не очень удивлен, что Атсуму заступается за него. — Вся ваша команда терпела его отвратительное поведение три года, а теперь вы хотите обвинить Тобио-куна в собственной бесхребетности. Он был с нами пять минут, и мы его приручили. — Приручили? — шипит Кагеяма. — Ну-ну, Тсуму, — тянет Осаму, смотря на пару Сейджо скучающим взглядом. Коуши ненавидит этот взгляд. Тот же самый взгляд, которым он смотрел на второгодок, когда впервые пришёл. Как будто он смотрит на мусор, недостойный его времени. — Ты должен знать лучше. Если в команде есть проблемы, все зависит от капитана и тренера. — Ах, виноват, — говорит он. — Это ваш тренер и капитан позволили Кагеяме уйти от ответственности за свои дерьмовые действия. — А тренер Коминато позволил бы вам такое? — Пара Сейджо смотрит друг на друга, большой первогодка в ярости от того, что кто-то оскорбляет его тренера и встает на сторону Кагеямы. — Я имею в виду, что ты свинья, которая думает, что знает все, но тренер Коминато никогда не позволял тебе думать, что твои пасы — это все, верно? Ну, я думаю, именно поэтому мы попали на Национальные, а Китагава — нет. — Осаму ухмыляется и смотрит на Кагеяму и Атсуму. — Можете вы представить тренера Вашиджо, терпящего такие пасы? — Он бы убил бедного Тобио-куна, если бы тот попытался, — смеется Атсуму и кладет руки на плечи Кагеямы. — Тебе повезло, что ты не пошел туда, Тобио-кун, тренер Вашиджо сломал бы тебя. — Так что, возможно, вместо того, чтобы возлагать вину на Тобио-куна, — говорит Осаму, наклоняя подбородок и каким-то образом вкладывая еще больше презрения и отвращения в свой скучающий взгляд, — тебе следует возложить вину на тренера, который обучал его и не исправил все те плохие привычки, которые нам приходится исправлять сейчас, и на команду, которая позволила ему избежать наказания. Или ты скажешь мне, что ему не позволяли выходить сухим из воды, и это было неожиданностью, когда он повел себя так на Межшкольных? — Я бы тебе поверил, — усмехается Атсуму. — Миллионы не поверят, но я поверю. Обещаю. — Тренер Китагава Даичи подвел Тобио-куна и подвел Ойкаву-сана тоже, — говорит он. — И мне жаль всех тех, кого он подвел. Примите мои соболезнования. Ваша команда была очень хороша. Если бы у вас был тренер получше, вы могли бы победить Шираторизаву и встретиться с нами на Национальных соревнованиях. — Близнецы, — твердо говорит Коуши, прежде чем пара Сейджо взорвётся. — Мы уходим. Он толкает их в сторону спортзала, где их ждут остальные члены команды. Атсуму засовывает руки в карманы, пока они идут. Кагеяма смотрит на близнецов. Он, наверное, удивлен, что они заступились за него. А вот Коуши — нет. Но он также не уверен в их тираде. Теоретически, возможно, это правда, что тренер очень важен. Это значит, что им сильно не хватает опыта? Навыков? Смогут ли они действительно добиться успеха без тренера, который бы их направлял? Близнецы хороши, у них есть опыт, и они помогли им пройти долгий путь, но этого недостаточно. Им нужен тренер. Хотя Коуши не может не задаваться вопросом, какой тренер сможет справиться с близнецами. Близнецы и в лучшие времена не дают покоя, а неподготовленный тренер может погубить команду. — В той ситуации правда виноват наш тренер? — спрашивает Кагеяма, смотря на близнецов. — Немного, — отвечает Атсуму. — Твоё отношение было твоей собственной ошибкой, ты не можешь винить кого-то другого за это, так же как я могу винить других людей за моё отношение, которое люди, очевидно, не ценят. — Ты придурок, Тсуму, — говорит Осаму. — Ты не лучше, — смеётся Танака. — Тогда что? — говорит Кагеяма. — Хммм, — Атсуму наклоняет голову, почти задумчиво. — Твои проблемы твои собственные, но работа тренера, капитана и команды заключается в том, чтобы справиться с этим. Я имею в виду, ты сам это сказал, верно? Ты никогда не знал, что мы ненавидим друг друга в Яко, когда наблюдал за нами. — Верно, — говорит он. — Вы все выглядели как очень хорошая команда. — Потому что мы были командой, — говорит он. — И потому что тренер Коминато никогда бы не позволил нам вытворять такую хрень, как тебе. Ты, наверное, целую вечность готовился к тому, что произошло. Такая хрень просто так ниоткуда не берется. — Тренер Коминато посадил его на скамейку, как только он начал требовать, чтобы люди соответствовали его пасам, — бормочет Осаму. Атсуму удивительно нежно улыбается: «Да». — Вас посадили на скамейку запасных? — спрашивает Кагеяма. — Хорошо, — смеётся Танака. — Ты заслуживаешь этого время от времени. — Ну, я был связующим всего несколько недель, — говорит он. — И это был тренировочный матч. Но тренер подошел и поговорил со мной после. Сказал, что я так много работал, чтобы стать связующим, почему я выбрасываю все на ветер, что у меня в голове. Он напомнил мне, почему я стал связующим в первую очередь и что значит быть связующим на самом деле, — он хмыкает и наклоняет голову. — Хороший тренер может творить чудеса, Тобио-кун. — И кроме того, ты наш товарищ по команде, — говорит Осаму. Кагеяма хмурится, глядя на них. — Правило номер один, — говорит Танака. — Неважно, насколько команда не ладит наедине, мы все прикрываем друг друга, когда за нами наблюдают другие люди. Всегда. — Даже если ты деспотичный король, — говорит Осаму, — ты наш король-тиран. Как и этот придурок. Он бьёт Атсуму в плечо, пока они идут в спортзал и присоединяются к остальным членам команды. Даичи устало улыбается, и Коуши улыбается в ответ. Что ещё он может сделать? Эти дети никогда не перестанут быть ими, не так ли? — Он огромен, — охает Хината. — Спортзал… игроки… Он дрожит, наблюдая за игроками, выполняющими упражнения. Их также очень много. Хотя близнецы и Кагеяма смотрят так, будто для них это самое обычное дело. Он предполагает, что Китагава, должно быть, была довольно огромной, и представляет, что Яко была довольно большой, как завсегдатай Национальных. Для них это совершенно нормально. Они здороваются, и Атсуму нежно похлопывает Хинату по плечу, когда они кланяются. — Может быть сложно, — вздыхает Коуши. — Все игроки Сейджо хороши. — Да, они могли бы войти практически в любую школу и стать асами, — говорит Дайчи. — Они все высокого уровня, когда дело доходит до их блоков и атак. Я очень рад, что мы не сталкивались с ними раньше. — О чем тут беспокоиться? — смеётся Танака. — У нас есть Хината. — Танака, — шипит Коуши. — Не дави. Бедный Хината выглядит так, будто вот-вот снова потеряет сознание. — Что? — говорит Танака, похлопывая Хинату по плечу. — Мы приняли его в команду, зная насколько он отстойный, верно? Мы же не думали, что нам не придется его прикрывать. Хината наклоняет голову: «Ох». — Но- Осаму закрывает рот Танаки рукой, прежде чем тот успевает продолжить, и Коуши вздыхает. Наконец-то он сказал что-то полезное, по крайней мере, близнецы не дадут ему все испортить. Атсуму наклоняется с ухмылкой. — Прямо как сказал Рю, — говорит он. — Мы приняли тебя в команду, зная, на каком уровне ты играешь. Мы не ждём, что ты будешь играть, как я или Саму. Хината моргает. — Меня не посадят на скамейку? — Кого волнует, если такое случится? — говорит Осаму. — Если тебя хоть раз не садили на скамейку, ты плохой игрок. Теперь и Кагеяма пялится на них тоже. — Будешь беспокоиться о том, что тебя посадят на скамейку запасных… — Танака хмурится и задумывается на мгновение, прежде чем щелкнуть пальцами. — Когда тебя посадят! Осаму кладет руки на плечи Хинаты. — Всё, о чем ты должен беспокоиться, это набор очков. Ты будешь в заднем ряду только один розыгрыш, прежде чем я сменю тебя, а в остальном ты должен просто доверять своей команде, чтобы она заботилась о тебе. — С другой стороны, это тренировочный матч против Ойкавы-сана, — смеётся Атсуму. — Ты можешь выйти и сыграть с Тобио-куном с командой новичков без проблем, но ты боишься Ойкаву-сана, когда у тебя есть нормальная команда? — Ах, когда вы так говорите, думаю, это звучит не так страшно, — говорит Хината. — Это не так, — говорят близнецы. — И от этого матча тоже ничего не зависит, — говорит Коуши. — Даже если ты облажаешься, даже если мы проиграем, ну и что? Мы же не на турнире играем. Никакого вреда, кроме нашей гордости. — Мы многому учимся, играя против сильных команд, — говорит Дайчи. — И даже если мы проиграем, мы чему-то научимся. Кагеяма кивает: «Ты становишься только лучше, играя с командами, которые сильнее тебя. Проигрыш в тренировочном матче не дает ничего, кроме опыта. Это буквально те же ставки, что и в матчах, что мы играли в субботу, просто другая расстановка». — Мне кажется, мы поняли друг друга, — шепчет Коуши Даичи. Даичи кивает: «Нам придется поработать над нервами Хинаты перед Межшкольными». — Да, это определенно может стать проблемой позже. Они быстро разминаются, и Коуши не упускает из виду, что многие смотрят на Кагеяму. Его старые товарищи по команде, он уверен. Близнецы все еще выглядят раздраженными. Коуши не думает, что это изменится в течение дня. Если только игра не будет особенно удивительной. Не похоже, что все решится волейболом и свиными булочками после него. Даже Ойкава не сильно поможет, учитывая, что Атсуму раздражен тем, что не играет против него. И вот они выстраиваются в ряд, надев манишки. Хината нервно подпрыгивает, но, похоже, его хоть немного успокаивает спокойное, почти скучающее присутствие Атсуму рядом. То, что близнецы действительно относятся к этому не иначе, как к тренировке, о которой они не могут беспокоиться, определенно помогает. Если честно, то близнецы, совершенно не беспокоящиеся по поводу матчей, помогают Коуши не нервничать тоже. И, как типично, пара, которую идиоты уничтожали на улице, в стартовом составе. Хотя Ойкавы нет. — Хааа? — тянет Атсуму, занимая свою позицию рядом с Хинатой и Даичи перед сеткой. — Ойкава-сан даже не играет? Какая трата времени. Теперь я заинтересован ещё меньше. — Правда? — спрашивает Хината, смотря на него. — Вам даже не интересно? Вы совсем не нервничаете. — Я был на Национальных, Шоё-кун, — вздыхает он и машет рукой на сеть. — Думаешь, эти неудачники, которые даже не могут стать лучшей школой префектуры, пугают меня? — Ты тоже не в Шираторизаве, — огрызается парень с редисоподобной прической, стоящий посередине. — По собственному желанию, — отвечает он. — Я и Саму попали туда, мы просто отказались. Я знаком с Ушивакой, видел, как он играет, когда мы были детьми. Я лучше не поеду на Национальные, чем поеду на Национальные и буду от скуки подстраиваться под него. Глаза Хинаты сверкают: «Это так круто!» Ну, по крайней мере, он расслабляется, хотя Атсуму учит его плохому отношению. Осаму поменялся с Цукишимой под ожидаемое бормотание Сейджо о том, какой он высокий для либеро. И да, он определенно высок, но его игра в защите надежна, как и ожидалось для бывшего доигровщика, и то, что он стал блокирующим, не сказалось на нем. Но Коуши также знает, что Сейджо смотрели их прошлогодние матчи. Нишиноя отправил (Коуши подозревает, что намеренно) плохо принятый мяч на трибуны и чуть не попал в нескольких теперь уже их третьегодок на прошлогодних отборочных Весеннего турнира. Они знают, что им не хватает либеро и нападающего, и они знают, что Осаму — блокирующий, так же, как Карасуно знает, что не хватает Ойкавы. Осаму легко принимает подачи, а Коуши делает вид, что не замечает, как Даичи хватает Хинату за манишку, чтобы оттянуть его назад и освободить место для подачи Кагеямы. Хината никогда не был в нормальной игре. Нервничать это нормально, он не привык к хаосу и движению настоящей игры. К быстрому ритму. Это не то же самое, что игра «три на три» или игра, которой он занимался в средней школе. — Атсуму-сан! Атсуму прыгает, и у Хинаты отпадает челюсть, он смотрит на него, пока он летит. Это тройной блок, и он видит, как Атсуму щелкает языком, явно разозленный тем, что ему пришлось столкнуться с таким большим блоком на первом же ударе. Тогда он бьет отскок от блока. — Принял! — кричит Танака. Он снова передает мяч Кагеяме, и на этот раз Дайчи немного отталкивает Хинату назад, чтобы увеличить расстояние. Похоже, что он говорит ему просто прыгнуть и замахнуться. Хината так и делает, но во время прыжка отчаянно закрывает глаза. Мяч отскакивает на площадку, пролетая совершенно мимо замаха Хинаты. — Похоже, Король снова делает эти безрассудные пасы, — говорит голос с другой стороны сетки. Хината нервно взвизгивает и отшатывается от Кагеямы, когда тот поворачивается к нему. Атсуму и Осаму обмениваются взглядом, и Коуши собирается призвать их сосредоточиться, чтобы не делать лишних замечаний, но Кагеяма говорит первым. — Прости, Хината, — говорит он. — Пас был высоким. Хината мгновенье смотрит на него, прежде чем фыркнуть. — На этот раз я тебя прощу. Кагеяма наступает на него, а Коуши вздыхает. Возможно, их перебранка означает, что они входят в ритм. Возможно, им придется привыкнуть к тому, что Хината нервничает с самого начала, независимо от того, что происходит, и просто принять это как нечто, с чем можно смириться. Следующее очко им возвращает быстрая Хинаты и Кагеямы. И теперь игра продолжается. Они меняют Цукишиму настолько часто, насколько это возможно. Они хотели посмотреть, что Цукишима может сделать в качестве блокирующего против Сейджо, но он не соответствует их стандартам подач. Они все согласились, что трех дней недостаточно, чтобы научить Цукишиму подавать до их уровня. Они пошли на компромисс с близнецами, хотя близнецы явно все еще дуются, что взамен они будут меняться на подачах Цукишимы как можно чаще. Не говоря уже о том, что первогодки, кроме Кагеямы, еще не доросли до сдачи экзамена. Они хорошо справляются. Хината начинает осваиваться, хотя ему все еще нужна помощь Даичи и Атсуму. Хината делает свою работу, привлекая внимание и блокируя Сейджо. Атсуму, возможно, был очень резок против приманки, но она работает. Ойкава появляется к концу второго сета и не утруждает себя разминкой, а просто сидит на скамейке и наблюдает вместе с тренерами. Он, как и Коуши, знает, что им не победить. Они были слишком сосредоточены на Кагеяме, а без Ойкавы, который организует атаку, они просто не справятся. Они совсем не были готовы к Хинате, а блоки Цукишимы неплохи. Возможно, они действительно смогут выиграть у топ-команды. У них действительно есть шанс теперь, когда к ним пришли новые первогодки. У них отличная команда. Хината дрожит, когда они разминаются после игры. Его первая победа. Он в восторге. Но в следующий раз всё будет не так просто. Ойкава и его чудовищная подача будут в деле с самого начала. Он будет пасовать и заставлять команду двигаться в более плавном ритме. И у них будет план, как с ними справиться. Это всего лишь разминочная игра. Но пока всё в порядке. Хината успокоился, и он играл хорошо, как только понял, что волноваться действительно не о чем. — Атсуму-сан, — зовет Кагеяма, когда они садятся в автобус. Атсуму оглядывается, но не останавливается. Он никогда не любит задерживаться на парковках. Коуши представляет себе, что дорожная авария, в которую попала семья Мия, произошла не во время поездки. Тем не менее, Кагеяма не унимается и бежит за Атсуму в автобус. — Атсуму-сан. — Что такое, Тобио-кун? — говорит Атсуму, когда они садятся. — Как вам мои пасы? — спрашивает он, сидя напротив него. — Хм? — Атсуму наклоняет голову, чтобы посмотреть на него. — Идеальны, как всегда. — Тогда почему вы не выглядите довольным? — говорит Кагеяма. Коуши слегка улыбается. Кагеяма, по крайней мере, это уловил. Не то чтобы Атсуму был тонким. Никогда. Атсуму оглядывается, когда Осаму садится на сиденье рядом с ним. Честно говоря, Коуши не совсем понимает, в чем проблема Атсуму с Кагеямой. Его отношение сильно изменилось со времен средней школы, и хотя он понимает проблему с быстрой атакой, она работает. Это удивительно. Они могут сражаться. Они могут выиграть в этом году. Но Коуши хмурится, глядя на близнецов. Возможно, сколько бы он ни говорил об обратном, Атсуму ощущает угрозу от Кагеямы. Приход ещё одного потрясающего связующего и первая игра в году по умолчанию определенно не может быть приятной. — Тобио-кун, — говорит Атсуму со вздохом. — Какой твой идеал связующего? — Идеал? — повторяет Кагеяма, наклонив голову. — Он спрашивает, о чем ты думаешь, когда пасуешь? — поясняет Коуши. Даичи бросает на него взгляд «правда?», но Коуши просто улыбается. — И почему ты выбрал позицию связующего? — Идеал — это то, что есть у людей? — спрашивает Хината. — Возможно не в таких словах, — говорит Энношита. — Неосознанно. Я думаю, это больше похоже на твой стиль. — Это так классно! — Это классно? — бормочет Цукишима. — Должен ли я тоже думать о таком? — говорит Хината, откидываясь на сиденье Атсуму. — Какой у меня будет идеал? Например, «Маленький гигант». О, например, девиз школы, это всегда очень круто. — Ничего такого странного, — бормочет Осаму, роясь в своей сумке. — О чем ты думаешь, когда бьёшь, Рю? — говорит Атсуму. — Эммм, — Танака хмурится, поднося руку к подбородку. — Если я облажаюсь, ты будешь кричать на меня! — Эй! — огрызается он. — Я не так много кричу на тебя! — Скажи это Асахи, — бормочет Осаму. — Заткнись, Саму! Ты кричишь так же много, как и я, и Ноя-сан! — Ну, я предполагаю, — говорит Танака, предотвращая ссору близнецов, — когда мне отдают пас, особенно Тсуму, я думаю «вау, он доверяет мне, я оправдаю это доверие и забью», понимаете? — Танака всегда надежный, — смеётся Киношита. — Ну, Тсуму не отдает пасы кому попало, — возражает он. — Помните, как в прошлом году он не давал мне никаких пасов, пока не вмешался Курокава? Так что заставить его доверять мне настолько, чтобы я пробил, — это большое дело. И, например, его сумасшедшие пасы, как во время матча с Шираторизавой, парень доводит себя до сумасшедших пределов, чтобы донести пасы до нас и при этом сделать их идеальными и легкими для удара. Я могу только постараться сделать всё, что в моих силах. Атсуму чуть не плачет. — Рю… — Я имею в виду, иначе я начну выглядеть плохо, — продолжает Танака. — Мне нужно, чтобы девушки обращали внимание на меня, в конце концов, а не на его потрясающие пасы. — Неважно, — бормочет он. Он поворачивается к Осаму, который уплетает бенто. — Эй, Саму… — Украдешь мою еду, и я заколю тебя своими палочками, — отвечает Осаму. — Саму, не будь жадиной! Кагеяма хмурится, смотря на близнецов. — Связующий… классная позиция. Он чаще всех касается мяча и контролирует атаку команды. Я… думаю о позициях игроков на площадке, о том, как отвлечь соперников, и оптимальной схеме атаки, чтобы забить мяч. — Ты звучишь как учебник, — говорит Осаму с набитым рисом ртом. — Разве это плохо? — спрашивает Ямагучи. — Он же прав, верно? — Кто знает, — отвечает Атсуму. — Я не могу научить тебя чему-то подобному. Причина, по которой ты что-то делаешь, — твоя собственная. Я могу сказать тебе, что, по моему мнению, должно быть причиной твоего поведения, но это не изменит твою точку зрения. — Значит, ты считаешь, что он не прав, — говорит Цукишима. Атсуму пожимает плечами. — Я не считаю его связующим. — Я хороший связующий, — огрызается Кагеяма. — Я не понимаю, почему вы не считаете так. — Если бы я сказал тебе это, ты бы сам ничему не научился, — отвечает он, — но я думаю, что то, что ты хорош в чем-то, является худшей причиной для этого. После этого Кагеяма замолкает. Хината задумчиво смотрит в окно, а Кагеяма размышляет над тем, что сказал ему Атсуму. Коуши не знает, что на это сказать. Он полагает, что это имеет смысл, в некотором роде. Делать что-то только потому, что у тебя это хорошо получается, не говорит о твоей страсти. Но, опять же, Кагеяма кажется увлеченным, просто не очень красноречивым. В этом году команде понадобится время, чтобы разобраться, не так ли? К тому времени, когда они снова добираются до спортзала, бедный Хината выглядит полусонным, а Осаму дежурит на кухне за то, что ударил Атсуму палочками для еды, и никакие утверждения, что Атсуму заслужил это, не спасают от этого. Атсуму, наверное, действительно заслужил, если честно. Он предупредил Атсуму, чтобы тот не пытался украсть его еду. Но это директор. — Не могу поверить, что нам удалось победить лучшую команду в двух сетах, — говорит Такеда, наблюдая за тем, как дети убираются. — Я был удивлен, как легко это получилось. Я смотрел некоторые ваши матчи в прошлом году по интернету, когда я стал куратором волейбольного клуба, но Хината и Кагеяма действительно нечто иное. — У нас есть игроки, — говорит Даичи, — но мы никогда не были в состоянии собрать всё вместе настолько, чтобы чувствовать удовлетворение от наших результатов. Я думаю, мы действительно могли бы пробиться на Национальные соревнования, если бы смогли использовать способности, которыми обладают некоторые из наших молодых игроков. — Наши первогодки и второгодки — действительно нечто особенное, — соглашается Коуши. — Но мы всё ещё не справляемся, — вздыхает он. — Мы не можем извлечь из них максимум пользы. Быстрая Хинаты и Кагеямы хороша, но нам нужно вернуть либеро, если мы хотим быть в состоянии противостоять Шираторизаве и Национальным соревнованиям, и хотя опыт близнецов был для нас надежным руководством до сих пор, они уже два года не участвуют в Национальных соревнованиях, я сомневаюсь, что мы можем положиться на их опыт и наш, чтобы провести нас через Национальные соревнования, как это мог бы сделать настоящий тренер. — Такеда задумчиво хмыкает, а Даичи вскидывает голову и быстро машет руками. — Я не хотел намекать… — Что я недостаточно хорош? — усмехается Танака. — Я знаю, знаю, ты ничего не имел в виду. Но ты прав. Я могу произносить речи, поднимающие боевой дух, и я учусь так быстро, как только могу, но я не совсем технический тренер. Я не могу давать вам советы, как стать лучше, или помочь со стратегией. — Мы ценим всё, что вы делаете для нас, Такеда-сенсей, — говорит Коуши. — Вы уже принимаете больше участия, чем наш предыдущий советник. Мы ценим это. — Мы справимся, как всегда, — смеётся Даичи. — Не беспокойтесь об этом, — говорит Такеда. — Вообще-то, у меня есть наводка на тренера. — Правда? — Предоставьте это мне. Даичи и Коуши наклоняют головы, провожая его взглядом. Что ж, они позаботятся о команде, а тренера оставят Такеде. До сих пор он был довольно надежным. Мия не переодеваются вместе с ними в клубной комнате, но остаются и ждут. Они прошли долгий путь с тех времен, когда в прошлом году они хватали свои сумки и уходили. Коуши тепло улыбается, наблюдая за их разговорами и спорами. Они так далеко ушли от тех подавленных и злых первогодок, которые тогда заходили в их спортзал. Что бы ни случилось с Кагеямой, Коуши не может допустить, чтобы они снова оказались в темном месте. — Ноя-сан придет сегодня вечером, чтобы узнать всё о матче, — говорит Танака. — Сестра принесет домой еду на вынос. Ребята, хотите пойти? Большинство второгодок охотно соглашаются. Каким-то образом, несмотря на непростое начало, они действительно стали дружной группой. Нишиноя и Танака постоянно говорят о покраске Атсуму в блондина, хотя пока он сопротивляется. Они действительно смогли пройти путь от постоянных споров и почти физических драк до лучших друзей. У второгодок своя сложная социальная структура, в деталях которой Коуши так и не разобрался. — Мы бы пошли, но уже так поздно, мы опоздаем на автобус, — говорит Атсуму. Осаму кивает. — Расписание изменится, и тогда нам придется ждать около часа между автобусами. — Сестра подвезет вас, — говорит Танака. — Хорошо, — отвечают близнецы. — Вождение сестрёнки Саэко-сан вызывает у меня приступы паники, — бормочет Осаму. — Я тебя не виню, — смеется Танака. — Идёмте, — зовёт Даичи, хлопая в ладоши. — Я запираю. Они запирают помещение клуба и направляются к воротам. Кагеяма по-прежнему хмур и задумчив, пока они идут к выходу. Близнецы достаточно устали, чтобы лишь слегка опасаться дороги, по которой они идут, а болтовня команды делает всю остальную работу. Они, как всегда, берут напитки в автоматах у Саканошиты, пока Танака, Хината и Кагеяма внутри пытаются купить свиные булочки. — Мия-сан, — говорит Хината, возвращаясь с энергетическим батончиком, — вас это не смущает? Носить свои накладки и прочее под трениками и прочим? После игры вы все потные и всё такое, да? Я чувствую себя неловко под накладками после тренировки, когда начинаю остывать, понимаете? — Если ты не заметил, мы не местные, — говорит Атсуму. Хината кивает. — Здесь холоднее, чем в Кобе. — Оооо, — говорит он, быстро кивая. — В этом есть смысл. Каким был Кобе? — Хмм, я думаю, он не такой большой, как Сендай, — говорит Атсуму. — Но он более оживленный. Там гораздо больше людей, поэтому он кажется более многолюдным и оживленным. Здесь тише. Здесь вообще тише. Я имею в виду, мы жили в пригороде, и Яко не была в центре города или что-то в этом роде, но там никогда не было так тихо. — Значит, больше похоже на местоположение Шираторизавы? — говорит Коуши. Осаму кивает. — Скорее да. Инаризаки тоже на это похожа. Большая школа в пригороде. — Я был очень смущен, когда вас не было в Инаризаки, — тихо говорит Кагеяма. — Я читал об аварии, поэтому не удивился, что вы не играли в последний год средней школы, хотя никаких новостей о вашем переезде не было. Думаю, все ожидали, что вы перейдете в Инаризаки. — Он поднимает голову. — Но если вы здесь, почему вы не пошли в Шираторизаву? — Мы могли бы спросить тоже самое, Кагеяма, — говорит Танака. — Я понимаю, почему ты не в Сейджо, хорошо, но Шираторизава? — Я сказал вам в первый день, — говорит он. — Карасуно хорошая школа. — Шираторизава? Сейджо упоминали это, — говорит Хината. — Топ-школа префектуры, — говорит Энношита. — Действующие чемпионы и входят в восьмерку лучших школ страны. — Конечно, Инаризаки входит в четверку лучших, — бормочет Осаму. — Чего именно ты добиваешься всеми этими остротами, Саму? — огрызается Атсуму. — Я теперь не переведусь. — Оооо, — говорит Хината. — Это та самая школа, о которой близнецы говорили тебе, что ты не попадешь, верно, Кагеяма? Кагеяма хмурится и доедает свой энергетический батончик. — Они были правы. — Ты не поступил? — говорит Танака. — У меня не было рекомендации, поэтому я сдал вступительный экзамен, — говорит Кагеяма. Его плечи опускаются. — Я не понял ни слова. Это все была тарабарщина. Как будто пытаешься понять Хинату. — Эй! — Это смехотворно трудная школа, чтобы попасть в нее обычным путем, — говорит Даичи, слегка кивая. — Кто бы мог подумать, что король плох в учебе, — усмехается Цукишима, проходя мимо. Ямагучи сжимает его руку, но через мгновение улыбается и машет рукой. — Увидимся завтра. — Это не имеет значения, — говорит Кагеяма. — В какой бы школе я ни учился, мои противники — такие же старшеклассники, как и я. Я подумал, что смогу помочь команде и найти способ выйти на первое место. А с Мия эти шансы только возрастают. Нет причин, почему мы не можем победить. — Ты можешь вести себя круто, но ты все равно провалился, — говорит Танака и Хината разражается смехом. — Я не веду себя круто! — огрызается он. — Определенно нет, — смеется Атсуму. — Ну, близнецы не лучше, — говорит Энношита. — Атсуму тоже не поступил в Шираторизаву, — соглашается Кинношита. — Но Осаму там предложили место основного связующего, — говорит Нарита. — Так что, думаю, мы знаем, кто из близнецов на самом деле лучше, — смеется Танака. — Да пошли вы все! — кричит Атсуму, покраснев. — Мне предложили место запасного связующего, не основного, — говорит Осаму. — И если честно, увидев Ширабу-сана, я думаю, что сидел бы на скамейке с Эйта-саном. Атсуму вздрагивает. — Ширабу-сан просто ужасает. Честно говоря, когда мы играли с ним в прошлом году, я хотел просто отдать ему мяч, когда он смотрел на меня. Он как Кита-сан — страшный, но на самом деле злой, а не просто тупой. — Вы не попали в Шираторидзаву? — спрашивает Кагеяма. — Тренер Вашиджо — тот ещё козел, — говорит Атсуму, — но он не главный тренер школы, где проводятся Национальные соревнования. Он знал так же хорошо, как и я, что я не буду счастлив в Шираторизаве. Он не отказался бы от меня, он тренировал бы меня вместе с остальными членами клуба, и он прекрасно понимает, что я чертовски хороший подающий и нападающий, но я не тот тип связующего, который ему нужен, а Шираторизава — это та команда, в которой мне было бы скучно играть. Так что, для протокола, меня приняли, но не на ту позицию, которую я хотел. — Мне тоже не очень нравится быть распасовщиком, — говорит Осаму, а затем подталкивает Атсуму в бок. — Это наш автобус. — Ладно, до завтра, ребята, — говорит он и бежит за братом. — Вам лучше сказать Ноя-сану, что мы ждем его в клубе! Вскоре все расходятся, оставляя Коуши идти наедине с Даичи. Он вздыхает и засовывает руки в карманы, глядя на темное небо. Дальше они должны сами во всем разобраться. Они молча идут по улицам, и Коуши не знает, что сказать. Это была хорошая победа, и, честно говоря, приятно взять верх над лучшей школой и выиграть в двух сетах, но их капитана не было. Они играли не в полную силу. Это не гарантия победы в турнире. — Ты выглядишь напряженным, Даичи, — в конце концов говорит Коши. — Думаю о расстановке, — отвечает Даичи. Коуши хмурится, а Даичи смеется, наклоняя голову к небу. — Если бы у нас был тренер, это была бы его проблема, а не моя. Я не знаю, что делать. Я не знаю, как это делают тренеры школ с огромными клубами. — Я чувствую, что выбыл из борьбы, — вздыхает он. — Я с самого начала знал, что не смогу конкурировать с Атсуму на равных, но я надеялся, что смогу хотя бы поддержать его и продолжать бороться самостоятельно. Теперь, когда Кагеяма здесь, я чувствую, что потерял даже роль его поддержки. — Не говори так, — огрызнулся он. — У тебя достаточно собственных сильных сторон. Есть так много возможностей, что выбор лучшего варианта — это головная боль. Быстрая Хинаты и Кагеямы просто потрясающая, если бы мы использовали её как центр нашего нападения, мы могли бы пройти долгий путь. Цукишима может стать отличным блокирующим, тогда Осаму вернётся на позицию доигровщика, где ему наиболее комфортно. — Но тогда Атсуму окажется на скамейке запасных? — говорит Коуши. Даичи кивает. — Кажется пустой тратой времени сажать Атсуму на скамейку. Тем более, что они с Осаму так хорошо работают. Близнецы — невероятная команда, а Атсуму покрывает опыт, которого нет у Кагеямы, и… — Ты можешь сказать это, — говорит он. — Опыт, которого не хватает Кагеяме, и талант, которого не хватает мне. — Это не то, что я имел в виду, Суга. — Всё нормально. Атсуму идеальное сочетание меня и Кагеямы, верно? — улыбается Коуши. Он знает. Он знает, что его кохаи невероятны. Но он не перестанет сражаться по-своему. — Так? Давай пока поставим Атсуму на место связующего. Что нам нужно вокруг него? — Возможно, Осаму, — говорит Даичи. — А вот где — это еще вопрос. Если Асахи не вернется… — Вернется, — твердо говорит Коши. — Если нет, — продолжает он, — Осаму и Танака — отличные нападающие. Они могут продвинуть нас далеко вперед. Или он может остаться блокирующим, в зависимости от того, кого мы туда поставим. Или он может занять место доигровщика. — Он действительно может пойти куда угодно, — вздыхает он. — У этих близнецов такие высокие характеристики, что это расстраивает. — Он хмурится на Дайчи. — Все же, ты наш доигровщик. — Если есть лучшие составы, было бы довольно безответственно с моей стороны игнорировать их только потому, что мне придется сидеть на скамейке, — отвечает Даичи с ухмылкой. — Чем больше игр мы выиграем и чем дальше пройдем, тем больше шансов у всех нас получить время на площадке. Коуши хмурится. — Ну, если ты готов выйти на площадку, не рассматривал ли ты возможность поставить Атсуму быть доигровщиком Кагеямы? Атсуму — отличный нападающий, а Кагеяма — связующий, и мы могли бы использовать Хинату, который во многих областях является обузой, и, возможно, Осаму в качестве второго блокирующего. — Близнецы действительно взбесятся, если мы позволим Цукишиме быть стартовым блокирующим без подачи, — вздыхает он. — А Хината действительно может стать обузой. Его атака хороша, но если ее блокируют, то обойти ее невозможно. — Близнецы правы, у нее много недостатков. Но… можем ли мы позволить себе не использовать её? Особенно… особенно если Асахи не вернется… Коуши качает головой. Нет. Асахи вернется. Он должен вернуться. Их команда снова объединится, и они выиграют всё в этом году и поедут на Национальные соревнования! Они должны! Даже если Асахи и Нишиноя не вернутся, они как-нибудь справятся. Близнецы говорят, что это нормально, что они могут занять только второе место, но Коуши не может не задаться вопросом, смогут ли они когда-нибудь пройти дальше первого тура, если их устраивает второе место. — Суга, — окликает Дайчи, толкая его плечом. — Ты слишком много думаешь. У нас всё будет хорошо. — Но ведь хорошо не достаточно, да? — говорит Коуши с горькой улыбкой. — У нас всё было хорошо. Этого недостаточно. — Ну, если мы действительно сможем найти тренера, мы будем более чем в порядке, не так ли? — говорит он с ухмылкой. Коуши вздыхает. Только Даичи решает все проблемы с помощью ухмылки и ободряющих слов. — Я просто надеюсь, что кого бы Такеда ни выбрал, он сможет справиться с нашими проблемными детьми. — Они будут хуже всех, если им не понравится тренер, — стенает он. Почему Дайчи не беспокоится об этом больше? — Что, если они уйдут? Думаешь, они смогут перевестись так поздно? В Шираторизаве и всех больших школах есть общежития, верно? Что мы будем делать, если они заставят нас выбирать между ними и тренером? — Они не будут такими уж плохими, — смеется Дайчи. — Разве? — говорит Коуши. — Они полные придурки. Как мы найдем тренера, который сможет с ними справиться? — Ну, тебе просто придется с ними справиться, — смеётся Даичи и похлопывает его по плечу, когда они расходятся. — Постарайся не думать слишком много, хорошо, Суга? Мы сегодня много работали и добились победы, которая, вероятно, больше никогда не будет такой легкой. Отдохни немного. Мы это заслужили. Суна измучен. Он так и не привык к началу года. Каждый год он говорит себе, что будет следовать своему режиму после последнего турнира года, но так и не делает этого. И вот в начале нового года, когда все снова набирает обороты, он измотан и вымотан. Он открывает дверь в свою комнату в общежитии и едва успевает войти внутрь, как бросает свои сумки. Он пинком закрывает дверь и прислоняется к ней, чтобы сохранить равновесие, пока снимает обувь. После всех прыжков, которые тренер Куросу заставлял их делать во второй половине дня, его ноги горели, когда он поднимался по этой чертовой лестнице на этаж второгодок. Он снимает спортивную одежду и надевает безразмерную футболку (которую прислала сестра, с мультяшным лисом и каламбуром) и шорты. Он бросает взгляд на домашнее задание на столе и быстро решает, что сегодня он ничего не сможет сделать. Вместо этого он задергивает шторы и зарывается под одеяло со своим телефоном. Он открывает переписку с Осаму. Аран дал Суне новые номера близнецов, когда они наконец снова вышли на связь, но, как и в прошлый раз, когда Суна попросил их, предупредил, что они могут не ответить. Близнецы по-прежнему изолированы от своей прежней жизни и, похоже, поддерживают контакт только с Араном. Суна рад, что ему пришлось приложить усилия, чтобы найти их, увидеть их с их командой и соперниками, счастливыми в окружении людей, которые приняли их, но это все равно больно. Близнецы просто отрезали их и нашли новую семью, чтобы заменить их. Аран сказал, что сегодня после школы у близнецов тренировочный матч. Суна отправил сообщение с пожеланием удачи, пока переодевался перед тренировкой. Ответа не последовало. Суна вздыхает и посылает ещё одно сообщение, мягко подталкивая его, давая понять, что надеется на его победу и что всё прошло хорошо. Оно отмечено как прочитанное, но ответа нет. И никогда не будет. Осаму читает его сообщения, но никогда не отвечает. Он беспокоится, что Осаму хочет вычеркнуть его из своей жизни и хочет, чтобы он прекратил, но каждый раз, когда он пишет, что прекратит, если Осаму скажет ему, это тоже остается без ответа. Поэтому всё, что Суна может сделать, это предположить, что Осаму не возражает против новостей и сообщений. Осаму прошел через что-то травмирующее и пытается собрать осколки своей жизни как можно лучше. Если всё, что может сделать Суна, это продолжать писать сообщения и давать ему знать, что он здесь, когда Осаму будет готов, тогда он так и поступит. Сейчас, он решает позвонить Комори. — Рин-тан, — щебечет Комори. — Комори, — отвечает он. Комори вздыхает так, как он всегда делает, когда Суна отказывается называть его другим способом кроме Комори. Не Мотоя. Не Мори-кун. Не Тоя. Только потому что Комори решил в день, когда они провели больше пяти минут вместе, что он нуждался в милом прозвище, не значит, что он вернёт услугу. — Ты звучишь устало, — говорит Комори. — Начало года всегда убийственное, — говорит он. — У тебя как дела? — Сакуса уже думает о Межшкольных, — — смеётся он. — Я думаю, он немного нервничает из-за близнецов. — Почему они пугают его больше обычного? — вздыхает он. — Они в Мияги. Не то чтобы у них есть шанс против Шираторизавы. — Ну, — говорит он. Суна тихо вздыхает и откидывается на изголовье кровати, готовый к сплетням. Комори всегда в курсе всех дел. Что ж, именно поэтому Суна терпел его с самого начала. — В Мияги несколько лет ходят слухи о гениальном связующем. Когда я узнал, что Мия там, я подумал, что может быть это был Атсуму, но слухи не прекращались. Связующий из средней школы, моложе Атсуму. Он только поступил в старшую школу. — И что же умеет гениальный связующий? — Понятия не имею, но он там. И ты знаешь, как Атсуму принимает вызовы от связующих. Суна вздыхает. Это был не просто вызов связующему, который раздраконил этого идиота. Любой вызов его заводил. Но гениальный связующий? Да, это взъерошит перья Мии. — Кроме того, — говорит Комори. — В этом году он проходит в Мияги. У них есть второй представитель. Если близнецы не смогут занять даже второе место, что ж, Карасуно и вправду нелетающие вороны, не так ли? Думаю, нам стоит списать их со счетов до окончания старшей школы. — Они справятся, — говорит Суна. — Они должны. — Ты иногда такой романтичный дурак, Рин-тан.