Найди красоту, которую ты потерял из виду (прежде чем утонешь)

Атсуму просыпается от звонка будильника, тяжести на груди и с влажным пятном на футболке. Прерывистое дыхание Осаму распространяется по его коже, а дрожащие руки отчаянно хватаются за макушку. На мгновенье Атсуму снова лежит на дороге, воют сирены и нечёткие голоса, неспособный двигаться, неспособный сконцентрироваться ни на чём, кроме Осаму, кричащем его имя и умоляющем не оставлять его. А потом хаос пронзает тёплый голос бабушки, и Атсуму может заставить себя открыть глаза. Он глубоко дышит, сосредоточившись на том, чтобы преувеличить движение своей груди под головой Осаму. Осаму нужно чувствовать. Нужно знать, что он ещё дышит. Он медленно поднимает руку и нежно поглаживает брата по волосам. Тихие рыдания Осаму начинают медленно затихать, а Атсуму напевает тихую мелодию, которую пела их мать-утро. «Колыбельная, которую она услышала в России», — думает он. — Я здесь, Саму, — бормочет он. — Я здесь и я никуда не уйду. Осаму крепче хватается за макушку, его голос такой хриплый и слабый. — Я ненавижу это. Это так жалко. — Всё в порядке, — отвечает Атсуму. — Ты знаешь, что всё в порядке. Осаму трясёт головой, и Атсуму вздыхает, продолжая поглаживать его волосы. Атсуму никогда не смог бы оставить Осаму позади. Он никогда бы не уехал в Инаризаки, пока Осаму так мучается. Он никогда не смог бы оставить его наедине с ужасами в его собственном сознании. — Мальчики. — Атсуму поворачивается. В дверях стоит дедушка Рику, тепло улыбаясь. — Пора вставать, мальчики. Осаму медленно садится и вытирает лицо. Атсуму вздыхает. Он действительно выглядит жалко, но это не совсем его вина. Атсуму сомневается, что он был бы намного лучше, если бы его заставили уйти от Осаму. Скорее всего, он бы просыпался, крича, в общежитии или ему пришлось бы пить снотворное, чтобы нормально спать. Их бабушка и дедушка пытаются заставить их спать в разных комнатах с начала учебы в школе, но это только усиливает кошмары. Но Осаму не может успокоиться настолько, чтобы расслабиться. Поэтому Атсуму делает единственное, что он может сделать, чтобы успокоить брата, и берет его за руку. Он зарывает пальцы Осаму в свои волосы, позволяя ему почувствовать шрамы на затылке Атсуму. Частично он сделал стрижку, чтобы скрыть, что волосы вокруг него не спешат отрастать, чтобы это выглядело как выбор, а не как побочный эффект травмы. — Я здесь, Саму, — говорит он, пока Осаму проводит большим пальцем по шраму, дыхание медленно выравнивается. — Я здесь. — Да, — говорит Осаму, слегка кивая. — Да, ты здесь. — Тебе нужны лекарства? — Нет. Нет. Я в порядке. — Он издаёт пустой смешок и качает головой. — Я не избавлюсь от тебя так легко, а? — Никогда, — смеётся Атсуму. — Давай, одевайся. Нам нужно идти. Осаму кивает и снова вытирает лицо, прежде чем медленно встать. Не то чтобы Атсуму тоже не мучили кошмары. Иногда ему приходится искать Осаму в его комнате, прижиматься к нему и успокаивать себя тем, что с ним всё в порядке. Они прошли долгий путь от того, что едва могли отходить друг от друга, но они ещё не готовы к разлуке. Атсуму переодевается в свою волейбольную одежду и провожает Осаму в его комнату. Их бабушка и дедушка на кухне, когда они выходят с сумками. Рутина действительно помогала им освоиться в начале. Это были довольно долгие два года, но они добились своего. Бабушка складывает их бенто, чтобы они могли положить их в свои сумки вместе с утренними напитками. Было время, когда у бабушки с дедушкой лежали лекарства. Обезболивающие, антидепрессанты и успокоительные препараты, а также горстка витаминов, которые принимают бабушка с дедушкой и которые, как они убеждены, нужны и мальчикам. Это был долгий, трудный путь, но теперь они довольствуются одноразовыми лекарствами, которые принимают, когда у них случается приступ паники или снятся кошмары. Дедушка Рику и дедушка Джун потягивают утренний чай на веранде, а Момока делает прическу. Атсуму старается не обращать на нее внимания. Она не член семьи. Она — вдова Утро, которой их дедушка и бабушка любезно помогли и приютили, поскольку одинокий человек в их возрасте довольно жалок. Мир просто не приспособлен для одиноких людей. Он уверен, что они с Осаму ей не нравятся. — Вы мало говорили о своих тренировках на этой неделе, мальчики, — говорит дедушка. Атсуму всегда радуется, что за то время, что они живут в Мияги, их бабушка и дедушка не потеряли свой акцент. Это, по крайней мере, немного напоминает дом. — Разве вы не рады своим новым товарищам по команде? Вы уже познакомились с ними? — Только с двумя, — говорит Атсуму. — Связующий немного придурок, — ворчит Осаму. — А другой мелкий коротышка, который столкнулся с Ойкавой в прошлом году, — продолжает он. — Придут ещё двое, — говорит он. — Эти двое были полны энтузиазма. — Есть какие-нибудь милые мальчики-утро, с которыми мы могли бы свести вас двоих? — спрашивает Момока. Атсуму и Осаму пялятся на неё, но дедушка Джун смеётся и вмешивается между ними. — Ах, эти мальчики всегда так раздражаются из-за подобных вопросов. — Ну-ну, не вини их, — смеётся дедушка Рику. — Они молоды, позволь им веселиться. Цубоми была такой же в их возрасте. Ах, наша Цубоми тоже была замечательным игроком. Атсуму улыбается и кивает. Осаму тоже мягко улыбается. Они знают. Их мать-вечер была невероятным доигровщиком в Light Pharmaceutical Red Rabbits. Все всегда ворковали, что Осаму похож на неё — не то чтобы Атсуму замечал подобное; она была обаятельной и общительной, и открытой. Осаму не был таким. Но все их родители и многие братья и сестры были волейбольными игроками. Это у них в крови. Они лишь самые молодые из довольно длинного ряда профессиональных волейболистов. Их мать-утро была центральным блокирующим в национальной команде, и все четверо играли в волейбол в старшей школе. Даже те, кто не играли в волейбол, были конкурентоспособными спортсменами, а их дедушки и бабушки всё ещё играют в местной взрослой команде. По крайней мере, они понимают, зачем близнецы тратят так много времени на волейбол. Каким-то образом, Атсуму все равно единственный связующий в семье. — Разве Ойкава не хороший связующий утро? — говорит бабушка. — Очень красивый. Очень обаятельный. — Тебе он нравится только потому, что он назвал тебя нашей сестрой, когда вы встретились в прошлом году, — фыркает Атсуму. — Не могу поверить, что ты повелась на такие слова, бабушка, — вздыхает Осаму. Бабушка громко смеётся. — Кому не нравится лесть? Как и каждое утро, близнецы присоединяются к пожилым людям, живущим по соседству, в небольшом местном парке. Утреннее тайцзи с пожилыми людьми помогло им пережить много трудных времен. Рутина, легкие упражнения и компания людей, которые не пялились и не задавали неудобных вопросов об их травмах. Они просто сочувственно улыбались и шли дальше. Они могли злиться, они могли много жаловаться на то, что бабушка с дедушкой заставили их ходить, но это определенно помогло им пережить самые тяжелые времена, наряду с постоянной и непрерывной терапией. Если бы Момока ушла — или перестала осуждать их и пытаться свести их с внуками, племянниками и племянницами других — это было бы замечательно. Но мягкие движения, глубокое дыхание и знакомая рутина прекрасно подходят для того, чтобы успокоить их перед тренировкой. — Как ты думаешь, какими будут новые блокирующие? — бормочет Осаму, пока они ждут на автобусной остановке. Они оба инстинктивно отошли от обочины и стоят в маленьком деревянном помещении. — Тсуму? — Это не имеет значение, не так ли? — бормочет Атсуму и делает глоток холодного чая. — Мы будем бороться изо всех сил, чтобы остаться на вершине, если они будут хороши, не так ли? Осаму в ответ усмехается. — До тех пор, пока ты не уступишь какому-нибудь сопляку, который не знает, как отдать пас. — Я, черт возьми, лучший связующий на свете, Саму, — смеется он. — Никто меня не победит. Особенно если он ни хрена не умеет пасовать. Осаму улыбается, когда подъезжает автобус. Их маршрут идеально рассчитан, чтобы доставить их туда, куда нужно, не оставляя их слишком долго на обочине дороги. В пути с ними всё в порядке, но стояние на обочине всегда заставляет Осаму нервничать. Атсуму никогда не испытывал такого же стресса, но его психотерапевт сказал, что это может быть потому, что он концентрируется на Осаму и успокаивает его. Прогулка вверх и вниз по длинному холму от школы — это самое худшее. На длинной дороге нет ни обочины, ни тропинки. Единственное спасение — травянистый берег, который Саканошита предоставляет в качестве убежища. Осаму прислонился к краю автомата, из которого Атсуму достал напитки. На этой неделе он нервничал больше, чем обычно. Он протягивает Осаму банку кофе со льдом — без кофеина, кофеин может вызвать тревожность — и берет свою. Они пришли рано, но так всегда бывает, когда все идет гладко. — Что с тобой? — спрашивает Атсуму. — Тебе было плохо всю неделю. И не думай, что я не заметил, как ты пялишься на Тобио-куна. Это моя работа, а ты её украл. Осаму хмурится. — Я знаю, что ты выбрал Карасуно чтобы наказать се- — Не начинай эту хрень снова, — стонет он. Они быстро поднимаются на холм и по крутому травянистому склону, садятся и ждут остальных членов команды в относительной безопасности. Он ненавидит, когда Осаму указывает на то, как они оказались в Карасуно. Да, он знает, что это Осаму привел их сюда. Атсуму просто выбрал ближайшую к дому школу, и именно Осаму заставил его соизмерять близость школы с тем, насколько хороша их команда. Именно Осаму сказал, что если он отказывается от Шираторизавы, чтобы остаться рядом с Атсуму, то они, по крайней мере, пойдут в полуприличную школу. — Мы отказали Шираторизаве, — говорит Осаму, — потому что никто из нас не хотел сидеть на скамейке запасных. Даже если я попаду на Национальные. Даже если бы ты сидел на скамейке запасных на Национальных. Мы решили, что это не стоит того. Но… разве здесь не лучше, чем сидеть на скамейке запасных, не попасть на Национальные и даже не быть известным? По крайней мере, в Шираторизаве мы бы играли с сильными школами и учились у лучших игроков. — Я не проиграю Тобио-куну, — срывается Атсуму. К тому же, они уже отказали Шираторизаве и Инаризаки. Что именно Осаму предлагает им сделать? — Да, будет отстойно, если они заменят меня им, но с какой стати такое случится? Я не собираюсь проигрывать. А потом, когда Дай-сан уйдет, либо после Межшкольных, либо в конце года, ты снова станешь моим доигровщиком, и мы снова будем доминировать. — Вы двое уже планируете, что будете делать после нашего ухода? — Они смотрят вверх и видят Коуши, усмехающегося им. — Доброе утро. — Утро, Ко-сенпай, — смеётся он, вставая. Они спускаются с холма, чтобы присоединиться к нему и закончить поход в школу. Не так уж плохо, когда есть с кем поболтать. Еще одна техника отвлечения. — Кто играет три на три сегодня? — Я думаю, это будут Атсуму, Хината и один из блокирующих, — отвечает он. — И я считаю, Кагеяма будет с Танакой и другим блокирующим. Либо так, либо с Осаму и Даичи. Посмотрим. Я думаю, что Дайчи хочет сделать команды как можно более сбалансированными, чтобы как следует их рассмотреть, поэтому я думаю, что он хочет, чтобы ты играл против Кагеямы. Сомневаюсь, что я смогу за ним угнаться. — Ты должен больше верить в себя, Ко-сенпай, — говорит Осаму. — Ты связующий, которому мы верим. Это важно. — Вы, ребята, проводите так много времени, говоря мне лесть, — стонет он. — Ну же, я знаю свои способности, я реалист. Мне приходится компенсировать недостаток технических навыков в других областях. Может, у меня нет способностей, как у тебя или Кагеямы, но у меня свой способ сражаться, верно? — смеётся он, пока они направляются к воротам. — Хотя было бы хорошо немного подрасти. Вы все слишком высокие. — Ты говоришь такое столько, сколько мы тебя знаем, — смеётся Атсуму. — Потому что это правда, — стонет он. — Вы должны поделиться этим ростом. Вам не нужно быть такими высокими. Кагеяме тоже. По крайней мере, я могу терпеть высоких блокирующих, но они первогодки. Они всегда приходят раньше всех. Коуши, будучи самым нелепо-преданным сенпаем, которого Атсуму когда-либо встречал, начал приходить пораньше со своим ключом от клуба и спортзала, чтобы они могли пораньше тренироваться. Сейчас это важно как никогда. Придя в клубный зал пораньше, они могут надеть свои длинные щитки без посторонних. Не то чтобы первогодки могли пользоваться клубной комнатой, но Осаму снова начинает стесняться своих шрамов, а Атсуму всегда здесь, чтобы поддержать его. И Коуши всегда здесь, чтобы поддержать их. — К нам пришёл Кагеяма. Что думаете об этом? — спрашивает Коуши. — Почему все думают, что у меня проблемы с Тобио-куном? — фыркает Атсуму, натягивая свои наколенники. — Я знаю, что я лучше него. А если он начнёт догонять меня, я буду работать усерднее. — Разве Ойкава не попробовал и чуть не сошёл с ума? — бормочет Осаму. Атсуму морщит нос. Конечно, когда они впервые встретились с Ойкавой, он был немного взбешен идеей приезда в Мияги еще одного так называемого гениального связующего. Он уверен, что только дети, которых он помогал тренировать, не дали ему сорваться на них. А может быть, дело было в том жалком состоянии, в котором они находились: не могли играть в волейбол в школе, все еще выглядели перебинтованными и травмированными, Осаму поначалу с трудом ходил, но очень хотел просто быть рядом с волейболистами. Поэтому Ойкава разрешил им оставаться и тренироваться с детьми, а потом тренироваться с ним. Именно поэтому они чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы отправить к нему Шоё. Честно говоря, бывали моменты, когда Атсуму казалось, что он немного влюблен в Ойкаву. В основном, когда тот закрывал рот и сосредотачивался на игре. Но Коуши пялится на них. Они хмурятся. — Что? — Вы двое знаете Ойкаву? — выпаливает он. Они кивают. — До того, как я поймал его, флиртующим с Атсуму на Межшкольных? — На тот момент мы не видели его несколько месяцев, — говорит Осаму. — Он дал нам место для игры и помог вернуться в форму, но эта группа допускает только Утро после перехода в старшую школу. Поэтому как только у нас появилась команда, мы перестали быть его ответственностью. — Тогда почему ты так испугался его флирта? — говорит он. — Он никогда не делал так раньше, — фыркает Атсуму. — Мы просто играли в волейбол. Не думаю, что мы даже обсуждали, в какую школу он пошёл. Или в какую школу собираемся мы. — Вы, волейбольные идиоты, невероятны, — вздыхает он. — Давайте, пойдём в спортзал. Вдалеке слышны крики, когда они направляются в спортзал, и шаги, бегущие в их сторону. Похоже, пришли дети-идиоты. Тобио и Шоё нелепо конкурентоспособные. И это говорит Атсуму, который, как известно, соперничает с Осаму. И вообще. Коуши отпирает спортзал, и они идут внутрь, чтобы подготовиться к игре три на три. Насколько серьезно он относится к тому, что Атсуму будет против Кагеямы? Как бы ему ни хотелось показать парню, как выглядит правильный связующий, он не очень хочет раздавить кучу детей. Это просто жестоко. Даичи твердо решил не обучать детей дальше подач. Потому что было бы несправедливо, если бы они получили дополнительную подготовку по сравнению с другими первогодками, если бы они хотели правильно оценить их. — Это была ничья. — Невозможно, я выиграл. — Заткнись, Кагеяма. — Почему вы двое тратите свою энергию до игры? — вздыхает Рюноске. Остальные члены команды входят следом за Рюноске, оставив свои сумки в зале клуба, и присоединяются к ним на полу, чтобы начать разминаться. Даичи заходит последним, загоняя первогодок и показывая им, где оставить свои вещи. Да, блокирующие приличного роста. Долговязый блондин сейчас точно самый высокий в команде, и у него неприятный взгляд. И его друг не совсем маленький. Интересно. — Хорошо, — говорит Даичи. — Первогодки, представления. — Он указывает на группу, проводящую разминку. — Большинство в клубе второгодки. Доигровщики: Танака Рюноске и Киношита Хисаши. — Они поднимают руки и по очереди здороваются. — Центральный блокирующий — Нарита Казухито. Они Утро. И наши Вечера: Энношита Чикара, блокирующий, и близнецы Мия: Осаму наш либеро, а Атсуму наш ас. Это Сугавара Коуши — наш вице-капитан и связующий, я Савамура Даичи, капитан, доигровщик. Мы тоже Утро. — Хината Шоё, Утро, доигровщик, — щебечет Хината, всегда стремясь сообщить всем, что он нападающий. — Здорово наконец-то встретиться с другими первогодками. Тобио хмурится. — Кагеяма Тобио, Утро, связующий. — Ямагучи Тадаши, — говорит блокирующий пониже. — Утро. Центральный блокирующий. Рад познакомиться со всеми вами. — Цукишима Кей, — говорит высокий. — Центральный блокирующий. Нам обязательно рассказывать наш пол? Это нечто, основанное исключительно на сексе и отношениях. У меня нет никакого интереса делиться таким с кучей людей, которых я никогда раньше не встречал. — Мы уже знаем, что ты Утро, — бормочет Осаму. — Все первогодки. Цукишима хмурится, поправляя очки, и с отвращением отворачивается в сторону. Атсуму никогда не понимал людей, которые расстраивались из-за своего пола или скрывали его. Возможно, потому, что у Атсуму никогда не было возможности уединиться из-за этого. Волейбольные журналы любят немного сплетен. Они любят рассказывать своим читателям, какие игроки состоят в отношениях и у кого только что родились дети. Их рождение не стало исключением. Они были не только последними в династии игроков высокого уровня; они были близнецами, что не совсем обычно, и их мать очень открыто рассказывала о своих проблемах с зачатием ребенка и о стигме вокруг этого. Как ангел, которым она была. В то время как Осаму сторонился памяти родителей после их смерти, Атсуму приблизил их к себе, особенно ее, собирая все статьи о них, какие только мог найти. Они были ее чудесами. Она всегда говорила это им и всем, кто слушал ее. И прежде чем они стали самостоятельными близнецами Мия — как будто это что-то значило, как будто это был титул — они были сыновьями Мии Цубоми. Конечно, Атсуму тоже привык к тому, что его несколько романтизируют и сексуализируют. Уже в тринадцать лет он пестрил на страницах журналов с потенциальными партнерами. Самое раннее, как он помнит, в волейбольном журнале Кансай — они вдвоем с Араном и безумно хорошим либеро Утро, который сейчас тоже в Инаризаки, Мичинари — их считали новыми сильными седорету на волейбольной сцене Хёго. Даже уже предположили, что они вчетвером будут в Инаризаки. А потом, в национальном масштабе, с Сакусой, Изуной и либеро Утро, имени которого он даже не помнит. Их жизнь в центре внимания была связана как с их игрой, так и с их отношениями. Каждый раз, когда его и Осаму заставали с группой «Утренников», появлялись слухи и сплетни. Суна породил свою долю таких сплетен. Атсуму изо всех сил старается притвориться ради Осаму, что он не видел, какой взгляд появлялся у его брата каждый раз, когда он видел домыслы о тесной связи Суны с Хошиуми, Хиругами и Комори. Атсуму также не считает нужным указывать на то, что их школьные формы украшены золотым или фиолетовым узором, что становится ясно с первого взгляда. — Хорошо, давайте не будем ссориться, — говорит Даичи. — Мы не собираемся ссориться из-за такого. Важно знать об этих вещах, когда мы растем, и чтобы вы все понимали, куда вы можете прийти, если вам нужно поговорить, и чтобы, когда вы вырастете и, возможно, начнете задумываться об отношениях, вы знали, кто есть кто. Итак, давайте разогреемся, а потом начнем игру. — Кто играет? — спрашивает Рюноске. Даичи хмыкает. — Я все еще пытаюсь решить, как распределить близнецов. Тобио и Шоё вздрагивают, но Атсуму не обращает на это внимания. Он уверен, что они оба взволнованы идеей поиграть с ним. Он не возражает, что его считают асом — даже если Осаму лучше бьет, как бы ему не хотелось это признавать — но на самом деле он хочет вернуться к пасам. И он не хочет, чтобы у Тобио возникли какие-либо идеи по поводу того, что он будет пасовать за него. Он не собирается принимать тот дерьмовый пас, который видел на Межшкольных. Кажется, блондин тоже не хочет принимать его. Хотя похоже, что он вообще не хочет быть здесь. Даже подбадривание Веснушки ничего не делает с его энтузиазмом. Его поведение уже выводит его из себя. Дверь открывается как раз в тот момент, когда они заканчивают разминку. Атсуму и Осаму надевают свои цветные манишки: Осаму — синюю, а Атсуму — желтую, от которой, как он думал, он сбежал в средней школе. Входит Киёко со своей сумкой-холодильником с бутылками воды и картонной коробкой, сверху уложены ее блокнот и обычные принадлежности. Она улыбается и кладет свои принадлежности на пол, затем выпрямляется и смотрит на первогодок. Она слегка склоняет голову, а затем отворачивается, чтобы помочь подготовиться к играм. — Это Шимизу Киёко, — говорит Даичи. — Наша третьегодка-менеджер, Вечер. Она мало говорит, но её слова всегда оказывают большое влияние, когда она использует их. Если вам что-нибудь нужно, можете положиться на неё. — Он вздыхает и оглядывает группу. — Атсуму с Хинатой-куном. Шоё ликует и подпрыгивает, чтобы поприветствовать Атсуму. Он смотрит на двух блокирующих, и Цукишима неловко сдвигается. — При наличии выбора, я бы предпочёл работать с безумным нападающим, чем пытаться пробить по пасам Короля, — говорит он. Тобио напрягается, а Даичи вздыхает. — По крайней мере честно, нам просто нужно поработать над формулировкой. Ладно, Атсуму, Хината-кун и Цукишима-кун. Кагеяма-кун и Ямагучи-кун с… — Я хочу сыграть, — говорит Рюноске. — Ты не в моей лиге, Рю, — говорит Атсуму с усмешкой. — Повтори, городской, — огрызается он. — Не начинайте снова, — вздыхает Коуши. — Получается в каждой команде нападающий, связующий и блокирующий, — говорит Даичи. Атсуму снимает свою куртку и тренировочные штаны, и направляется к Шоё и Цукишиме. Он смотрит на Цукишиму. — Ты, блокирующий, — говорит он. — Ты можешь бить быстрые? Цукишима кивает. — У меня не самые быстрые, но они выполняют свою работу. — Ты ещё и высокий, — говорит он. — Насколько высоко ты можешь пробить? — Достаточно высоко. — Обе стороны могут совершить несколько пробных ударов, — говорит Даичи. Атсуму кивает. Ага, ему точно нужны несколько ударов с этой каланчой, чтобы понять, где его точка съёма. Достаточно высоко не самое полезное описание. Он часто видел Шоё, поэтому с ним проблем быть не должно. Они смотрят в сторону, где Кагеяма разбирается с Ямагучи и Рюноске. Он не пасует Рюноскэ достаточно далеко, чтобы дать ему выбор, который он хочет. Ямагучи кажется хорошим спокойным блокирующим, надежным, хоть и не очень агрессивным или впечатляющим, но надежным. Пасы Тобио всё ещё очень отвратительны. Теперь он перешел на совершенно другой метод и играет очень осторожно. Как раздражающе. — Пошли, каланча, — бормочет Атсуму, подхватывая мяч и уходя. — Цукишима, — исправляет он. Атсуму пасует мяч ему и встает на линию перед сеткой. — Забегай так быстро, как хочешь. Мы сделаем несколько ударов и разберёмся. Цукишима кивает, а бедный Шоё практически дрожит на боковой линии. Он подбрасывает мяч, и Атсуму сосредотачивается на его прыжке и замахе. Конечно, он не самый быстрый, но вполне приличный. У него приличный темп. И приличная высота. И Атсуму доводит мяч до него без каких-либо сбоев. Это уже начало. Но такой огромный парень должен бить гораздо выше. Они определенно должны поработать над этим. Атсуму уже начинает подбрасывать мяч все выше и выше. С Шоё легко. Шоё просто прыгает, а Атсуму может дать ему высокий, открытый пас, и Шоё хорошо пробивает. Пока у него нет большой силы, но он может хорошо менять направление. Ойкава проделал с ним хорошую работу. И Атсуму не может игнорировать то, что Тобио наблюдает за ним, как ястреб. Затем они приступают к самой игре. Атсуму встает на заднюю линию площадки, уже зная, что ему придется выполнять большую часть оборонительной работы. Цукишима занят грязной болтовней, а Шоё — тем, что борется за победу над Тобио. Атсуму просто пытается понять, повезет ли ему с этими первогодками. Действительно ли они будут полезны? Есть ли среди них яркие искры, или это просто кучка первогодок, пришедших повеселиться? — Эй, — быстро говорит он, смотря на Цукишиму. Он хмурится. — Даже если не можешь добить до пола, просто коснись, и я смогу отдать такой мяч. — Вы можете пасовать после мягкого блока? — спрашивает Цукишима. — Это проще, чем ждать, что ты отдашь пас после того, как я приму мяч, — отвечает он. — Если тебе нужно паснуть мяч, отправь его высоко и вне сетки, и пусть Шоё-кун разберется. Ничего вычурного, просто пасуй высоко и легко. Цукишима кивает и отворачивается. И тогда Танака берет мяч для подачи. Шоё подходит к нему сзади, и Атсуму уже видит, что он станет мишенью. И, да, Танака бросает силовую подачу вниз на Шоё. Прием довольно грязный и слишком близко к сетке, но Атсуму успевает подставиться под него. А затем перебрасывает мяч через сетку, зарабатывая очко. — Атсуму! — кричит Коуши. Атсуму поворачивается к нему. — Мы должны оценивать первогодок, не тебя. — Ну, я не виноват, что они не заметили очевидного сброса, — возражает Атсуму. — Я даже не пытался скрыть его. Атсуму оттаскивает Цукишиму перед следующей подачей. Цукишима уже знает об этом без предупреждения Атсуму. Что успокаивает. Похоже, у очкарика хорошее чувство игры. Итак, Атсуму принимает следующую подачу. Тобио не так обманчив, как ему кажется. Конечно, его форма идеальна, но на его лице написано, о чем он думает. О том же, о чем думает большинство связующих после такого хода. Месть. Цукишима тоже это видит. Тобио пытается сбросить, но Цукишима толкает мяч обратно. — А, прости за это, король, — говорит Цукишима, — но это был слишком очевидный ход. — Ты знаешь, как много молодых связующих всегда совершают ответный сброс? — говорит Атсуму. Тобио сужает глаза, а Шоё хихикает. — Все, Тобио-кун. — Ой, ой, ой, — рявкает Танака. — Ты правда позволишь ему вот так разговаривать с собой?! Продолжай говорить, городской парень! — Пожалуй, буду, спасибо, — говорит он и берет мяч, чтобы снова подать. Дальше все идет по нарастающей, теперь Тобио немного больше опасается пытаться играть с Атсуму в жесткие игры. Он не сможет идти в ногу со временем, если будет играть с Атсуму, по крайней мере, он должен найти свой собственный способ игры. Атсуму — это Атсуму, а Тобио — нет. Все просто. Он должен быть собой. Даже если Атсуму все еще находит его пасы довольно отвратительными. Технически он прекрасен, его мастерство и техника на высоте. Он может пасовать из любой точки и отдать мяч именно туда, куда он хочет. У Атсуму от этого мурашки по коже. Но игра идет быстро. Пасы Атсуму, как всегда, великолепны — если он сам так говорит. Удары Танаки по линии остры, как никогда, и раздражают Цукишиму до чертиков. Блоки Ямагучи в порядке, и если уж на то пошло, Атсуму считает его лучшим нападающим. Он осторожен и внимателен, у него хороший прицел, хотя он и не из тех, кто сбивает мяч с ног. Однако Цукишима читает его довольно легко. И блоки Цукишимы хороши, даже если они слабоваты физически, они в нужном месте, хорошо и высоко. И пасы у него тоже хорошие. Когда Атсуму приходится принимать, Цукишима делает хорошие пасы Шоё, который хорошо и высоко прыгает и вообще обходит одиночные блоки. А потом все становится странным. Прием Цукишимы совершенно не работает, и Атсуму приходится потрудиться, чтобы подставиться под него. Но Шоё прыгает. Он уже в воздухе и совершенно неправильно выбрал время для быстрого удара. Тем не менее, Атсуму не может сдаться, не попытавшись. И он отправляет мяч в полет. Шоё вскрикивает, когда время паса не совпадает с его замахом. А потом бьёт левой. Мяч падает на пол с едва заметной силой, но с достаточным шоковым эффектом. Атсуму вздыхает, а Шоё приземляется, смеясь и ликуя. Что это, блядь, было?! Шоё чертовски повезло, что он фантастический связующий, который готов делать такие глупости по прихоти. Но если это то, как быстро и высоко Шоё может прыгать, и то, что ему удобно делать, даже если время совершенно не соответствует обычным стандартам, они могут использовать это позже. С некоторой работой. Множеством работы. — Что это было? — кричит Тобио через сеть. — Это было очень классно, верно? — смеётся Шоё. — Это было так быстро. — Он поворачивается к Атсуму с ослепительной улыбкой. — И ты передал мне мяч, вышло круто! Давай сделаем снова! Атсуму вздыхает и слегка стучит костяшками пальцев по лбу Шоё. — Ты невозможен. Разве ты не соображаешь? — Почему? — спрашивает он. — Все же сработало? — Я забираю слова обратно, — вздыхает Цукишима. — Я выберу Короля вместо идиота. — Отправь мне следующий, хорошо? — щебечет Шое, направляясь назад, пока Атсуму подбирает мяч. — Черта с два я отдам тебе еще раз такой мяч! — спорит Атсуму. — Бей как нормальный человек. Тобио смотрит. Атсуму изо всех сил старается не замечать этого, отворачиваясь, чтобы подать мяч. Ладно, может быть, он немного погорячился насчет смехотворной скорости удара Шоё, и, возможно, они могли бы это сделать, и все идеи уже крутятся в его голове, но сейчас не до этого. Он должен быть ответственным сенпаем на пять минут и сосредоточиться на игре. Позже он сможет рассказать Осаму о том, как это было здорово, и Осаму выслушает его, нравится ему это или нет. Несмотря на предупреждения Атсуму, Шоё снова быстро прыгает. А Атсуму, потому что он мелочный и собирается сделать замечание, что слушает своего проклятого связующего, отправляет мяч Цукишиме. Это приводит к такому большому ворчанию, нытью и недовольству, что Атсуму думает, оно того не стоило. В любом случае, они выигрывают с большим отрывом. — Почему ты не пытаешься использовать этот королевский пас? — насмехается Цукишима. — Эй, если хочешь подраться, делай это в свое время, — огрызается Атсуму. — Ты не можешь говорить такое, Тсуму, — смеётся Рюноске. — Ты ссоришься со всеми. — Хааа? Что это было, лысый? — Хочешь выйти, городской? — Мы буквально сейчас проводим игру, мистер «Не могу пробить перекрестный удар». Этого не достаточно для тебя? Которую, кстати, я выигрываю. — Хотя это не ты забивал, — говорит Осаму. — Если считать по набранным очкам, то Танака далеко впереди, — говорит Чикара. — А у первогодок намного больше вас обоих, — говорит Хисаши. — Вы ведете себя как дети, — вздыхает Казухито. — Как насчет того, чтобы вы двое сосредоточились на игре, а не разевали рты? — спрашивает Коуши. Рюноске и Атсуму отворачиваются, их лица слегка красные от упреков. Но когда он проходит мимо Цукишимы, он усмехается и смотрит на него. — Он собирается ударить кросс, — бормочет Цукишима. — А, значит, все твои мускулы на самом деле в твоем мозгу, — говорит Атсуму. Рюноске действительно пытается пробить кроссом в следующий раз, когда мяч поднимается вверх, несмотря на то, что Тобио совершенно неразумно — ладно, может быть, даже немного умно — делает все возможное, чтобы дать ему пробить по линии. И впервые за сегодня Атсуму прыгает на блок с Цукишимой, позволяя ему держать прямую закрытой, в то время как Атсуму опускает руку, чтобы отбить мяч, когда он идет на удар. Цукишима прыгает все выше, пока Атсуму не прекратит. Еще выше, и ему придется начать правильный разбег. А Шоё движется все быстрее. Предупреждения Атсуму о том, что не надо набирать скорость до смешного, остаются без внимания, и, по правде говоря, Шоё пробивает себе дорогу, даже если он промахивается так же часто, как и попадает. Однако это заставляет Атсуму задуматься о том, что мог бы сделать Осаму. В конце концов, он бьет гораздо лучше, и Атсуму лучше знает его привычки. Раздается свисток, и Атсуму хмуро смотрит на Киёко. Замена? В игре три на три? — Уйди с площадки, Рю, — говорит Осаму. — Чёрт, Саму проснулся, — шипит Атсуму. Осаму и Рюноске дают пять, и Осаму смотрит на Тобио своим спокойным, незаинтересованным взглядом, полным убийства. Тобио нервно выпрямляется, а Осаму проходит мимо него. — Ты знаешь, как пасовать быстрые, верно? — спрашивает Осаму. — Д-да, — отвечает Тобио, сглатывая. — Хорошо, тогда сделай, — говорит он. — Я привык к полуприличному связующему. Я не собираюсь просиживать штаны из-за сопляка. Тобио быстро кивает. — Заходи так быстро, как хочешь. Осаму кивает и смотрит через сетку на Атсуму. Он начинает думать, что Осаму просто не любит связующих в целом, если быть честным. Может быть, Атсуму испортил его мнение о связующих. Но это не страшно. Наконец-то все становится интересным. Все знают, единственная вещь хуже совместной игры близнецов — это игра близнецов друг против друга. Быстрые Осаму быстрые, и он не боится пробивать прямо по центру и высоко поднимать мяч. Тобио выглядит ошеломленным, когда он подстраивается под него, и мяч на скорости врезается в него. Это простой и чистый, в целом хороший прием, но недостаточно быстрый для такого настроения. И Осаму уходит с разгневанным видом. — Быстрее и выше, — шипит он. — Понял, — говорит Тобио. Шоё начинает нервничать. Видя Осаму, пробивающего быстрые прямо над его головой, он пытается продолжить его собственные нелепые удары. Атсуму идет на компромисс и говорит ему, чтобы он бежал в сторону так быстро, как ему хочется, а Цукишиме — держать середину. Дело в том, что Атсуму не совсем понимал, насколько быстр может быть Шоё, когда сказал разбегаться ему так быстро, как он хочет. И, черт возьми, этот парень умеет двигаться. И это так весело. Шоё — мечта любого связующего. Атсуму мог бы заниматься этим весь день, наблюдая, как он прыгает за каждым мячом, словно это первый мяч в его жизни. Как будто пас — это драгоценная вещь, которую он с удивлением получает. Видеть, как он ухмыляется, радуется, подпрыгивает и щебечет. И слышать его просьбы дать ему еще один пас, чтобы он мог попробовать еще раз. Конечно, он пропускает довольно много ударов. Он действительно отстой. Но в кои-то веки Атсуму не возражает. Потому что Шоё каждый раз выкладывается по полной. Потому что Шоё любит волейбол и получает огромное удовольствие, даже когда ему трудно. Он просто хочет продолжать идти вперед, совершенствоваться и пытаться снова, когда у него что-то не получается. Атсуму это нравится. И если Шоё начинает соперничать с Осаму, никто не может относиться к этому лучше, чем Атсуму. Удар за ударом наносится и блокируется. Туда-сюда. Ни одна из команд не может добиться успеха. Они застряли на двойке. И это выводит Атсуму из себя, даже если он получает удовольствие, пасуя Шоё. Поэтому он сбрасывает мяч за последнее очко сета. — Ты правда засранец, Тсуму, — вздыхает Осаму. — Разве? — смеётся Атсуму. Он усмехается и переходит под сетью. — Так, Утренние детишки, туда. Саму, тащи свою задницу сюда. — Ха? — Шоё пялится на них. — Вы вдвоем против всех нас? — Я ставлю на близнецов, — смеётся Коуши. — Верно? — смеётся Рюноске. — Эти двое опасны, когда загораются. — Они получили награды на Национальных, — шипит Тобио. — Мы в невыгодном положении. — Кого это вообще волнует? — фыркает Шоё, поворачиваясь к Тобио. — Можешь ли ты пасовать мне также быстро, как он? Я хочу прыгать и летать, я хочу бить по мячу. — Я могу отдать пас более быстрый и точный, чем Мия-сан, — отвечает он. — Я отдаю тебе мяч прямо туда, где он тебе будет нужен. — Если ты думаешь, что скорость и точность всё, что имеет значение, то ты ничего не узнал, — бормочет Осаму. Тобио разворачивается, чтобы посмотреть в их сторону, Осаму подбирает мяч для подачи. Детишки выглядят нервным. Подачи Осаму всегда противны, даже среди команды, становящейся известной своими подачами. И конечно же, хуже близнецов, играющих друг против друга — это близнецы, играющие вместе. Не будет большим преувеличением сказать, что близнецы раздавливают первогодок. Даже полностью превосходят. Пасы Тобио Шоё быстрые и точные. Проблема в том, что Шоё не тот нападающий, который может справиться с такой скоростью. Он ещё не может правильно разбежаться на такую быструю. Есть причина, по которой Атсуму не пасовал с той же скоростью, с какой он бы это делал, если бы Осаму был на его месте. Цукишима и Ямагучи справляются с его пасами лучше, даже если Цукишима выглядит раздражённым. Однако Тобио пасует им медленнее. Проблемы, с которыми сталкиваются Тобио и Шоё, определенно начинают сказываться. Уровень стресса по ту сторону сетки растет. По крайней мере, до тех пор, пока Коуши, будучи ангельским и грозным сенпаем, каким он и является, не дает Тобио что-то вроде ободряющей беседы. А потом Тобио тащит Шоё к черной линии вместе с другими первогодками. Цукишима выглядит шокированным, Ямагучи бледнеет, но Шоё бодр, и Атсуму это устраивает. По крайней мере, до того, как он видит их план. Шоё ловко уворачивается от их запланированного блока — парень так чертовски быстр, что сердце Атсуму учащенно забилось, и даже Осаму выглядит разгоряченным этим — и затем он поднимается в воздух намного раньше. Даже раньше, чем ожидает Атсуму. С закрытыми глазами! И Тобио отдаёт пас, едва коснувшись мяча. Прямо в руку Шоё! Что за хрень?! Атсуму ничего не делает, и мяч падает вниз. Он уже чувствует Осаму у своего плеча, который тоже не стал блокировать мяч. Тобио выглядит таким довольным собой. А Шоё празднует с восхитительным волнением. Но Атсуму не собирается утихомиривать свой гнев. Ну, может быть, немного. Но он всё ещё в ярости! — Атсуму, — зовёт Даичи. — Нет, — говорит Атсуму, разворачиваясь. Он уходит с площадки, Осаму следует за ним, игнорируя взгляды остальных. Он знает, что выглядит по-детски и как обиженный неудачник, но нет. Ни за что, блядь. Он не будет терпеть это неуважительное дерьмо. — Ты сказал мне не смотреть на мяч! — кричит Шоё. Тобио выпаливает: — Да, но… Я не им- — Но все же сработало, а? — говорит он. — С открытыми глазами я всегда смотрю на мяч, поэтому я закрыл их и- Атсуму отключается и садится на пол спортивного зала, с благодарностью принимая бутылку воды и полотенце от Киёко, прежде чем Осаму делает то же самое. Коуши смотрит на них, как на детей, но Атсуму это не волнует. Цукишима принимает это как знак, что он может сделать то же самое, и сползает по стене, чтобы растянуться. — Какого хрена? — шипит Атсуму. — Я знаю, — бормочет Осаму. — Точный пас прямо в руку Шоё-куна. — Страшно, да? — говорит Коуши с усмешкой. Они смотрят на него. — Он действительно хор- — Я знаю, что ты пытаешься поднять настроение, Ко-сенпай, — говорит Атсуму, — но это не сработает. — Такую хрень никак нельзя оправдать, — говорит Осаму. — Что не так? — спрашивает Чикара. — Я бы хотел, чтобы мяч, на который мне не нужно смотреть, оказался у меня на ладони. Атсуму смотрит на него. — Твои пасы хороши то- — Ты не получишь от меня паса, пока не усвоишь урок, — отвечает он. — Его пасы ужасны, — говорит Осаму. — Почему?! — срывается Тобио, поворачиваясь к ним. — Что не так с моими пасами?! Я быстр и точен и могу отдать пас куда угодно! Я хороший связующий! Я только что вложил мяч прямо в руку этого придурка с закрытыми глазами. Так, почему?! — Это было супер классно! — заявляет Шоё. — Мы должны попробовать снова, Кагеяма. — Зачем? — спрашивает Атсуму. Шоё хмурится, глядя на него. — Зачем тебе тренировать такое? Что именно ты вносишь в это соглашение, чего не может сделать никто другой? — Шоё непонимающе моргает. — И как именно ты собираешься совершенствовать искусство закрывать глаза и бить по мячу, который он вкладывает тебе в руку? Что именно ты собираешься улучшать? — Он именно то, что больше всего нравится королю, — говорит Цукишима. — Простолюдин-идиот, который заткнется и будет бить по мячу туда, куда ему нужно, и не будет жаловаться, как все мы. Тобио сжимает кулаки. — Я- — Не похоже, что виноват только он, — говорит Осаму. Он показывает на Шоё. — Как ты собираешься улучшать своё нападение, если он делает всё за тебя? Как ты собираешься играть с другими связующими в будущем? Или ты будешь играть с Кагеямой вечность? — Я не думал об этом, — говорит Шоё. — И как Шоё-кун научится эффективно использовать твои пасы, если будет только слепо бить по мячу? — Тобио закусывает губу. — Ты талантливый, Тобио-кун, но совершенно не думаешь. Ты правда понимаешь, что значит быть связующим? — Конечно, я знаю! — говорит он, прыгая перед Тобио. — Связующий — это тот, кто больше всех касается мяча, обманывает блокирующих и отвечает за атаки команды, выбирая, какой нападающий получит мяч. — Технически верно, — вздыхает он, — но какова главная цель у связующего? — Быть главным на площадке, — говорит Тобио. Коуши вздыхает, а Атсуму скрещивает пальцы в x перед ним. — Бззз. Неправильный ответ, Тобио-кун. — Тогда научите меня! — требует он. Атсуму подавляет улыбку. Он не испытывает отвращения. — Я хочу учиться! Я стану лучшим связующим! — Я думал, вы ас, — говорит Шоё. — Только до возвращения Асахи, — говорит Осаму. — Я не могу пробить тройной блок, Шоё-кун, — смеётся Атсуму. — Я хорош, но я связующий. — К тому же, я лучший нападающий, — говорит он. Атсуму прикусывает язык. Он не собирается спорить с этим, потому что это правда, но он не собирается говорить Осаму об этом. — Я в принципе лучше. — Хорошо, достаточно этого дерьма, — срывается он. Дверь открывается, прежде чем Атсуму может начать спорить. В зал вваливается Такеда, крича, что договорился о чём-то. Что теперь? Даичи и Коуши направляются к Такеде, но Атсуму не двигается с места. Даже когда Такеда представляется первогодкам, и ребятишки получают форму. Они все выглядят такими гордыми — ну, кроме Цукишимы, который скучает. — Что происходит, сенсей? — спрашивает Даичи. — У нас будет тренировочный матч, — объявляет Такеда, — с Аоба Джосай. Теперь все выпрямляются. Сейджо. Ойкава. Атсуму усмехается и поднимается. К черту замену Асахи, потому что он мог немного покричать — это точно было только немного, и он точно был не единственным, так что это вроде как несправедливо, что его наказывают — не может быть, чтобы он не был настроен, если они идут против Сейджо. Он никогда раньше не играл против Ойкавы. Чикара — отличный нападающий, он прекрасно справится с пасами Атсуму, даже если тот на него злится. — Только есть одно условие, — говорит Такеда, мгновенно нарушая весёлую атмосферу. Они поворачиваются к нему, и Такеда хмурится. — Они хотят, чтобы Кагеяма-кун играл связующим всю игру. — Какого чёрта?! — рявкает Рюноске. — Что это?! Они смотрят сверху вниз на на- — Хорошо, — говорит Коуши. Атсуму смотрит, и Коуши просто машет ладонью. — Это возможность увидеть быструю Кагеямы и Хинаты против сильной школы. — Ты тоже собираешься просто принять эту хрень, Ко-сенпай? — рычит Атсуму. — Ты просто злишься, потому что думал, что можешь избежать наказания быть нападающим, — говорит Осаму. — Если я не выйду из роли либеро, то ты будешь асом, придурок. — Я хочу играть против Ойкавы! — фыркает Атсуму. — Простите, Мия-сан, Сугавара-сан, — говорит Тобио. — Я сделаю все возможное, чтобы показать себя всем вам и убедиться, что я заслужил это место, даже если оно досталось мне на этот матч. Атсуму морщится и фыркает, но не думает об этом слишком много. Это не имеет значение. У него будет другой шанс сыграть против Ойкавы позже. Может, на Межшкольных этого года. И вот он получает возможность наблюдать, как они поощряют глупую странную быструю. Как будто его пасы недостаточно быстрые. Ну и хрен с ним. И, что еще хуже, Атсуму приходится прыгать на пасы Тобио, иметь дело с тем, что он смотрит на него, как на какого-то героя, и просит отзывы. Ему приходится делать всё возможное, чтобы объяснить Тобио, какие пасы предпочитает каждый, на что он охотно кивает. Он странное сочетание взволнованного щенка и очень раздражающего связующего, который не знает, как правильно пасовать. Он разочаровывающий и раздражающий, но он также странно искренний и честный. Он ненавидит это, но из-за этого его сложно ненавидеть. Это мягко говоря, расстраивает. — Дай-сан говорит, что мы пойдём в Саконашиту за мясными булочками, — говорит Осаму, когда они уходят этим вечером. — Отпраздновать новую команду. — Ты действительно думаешь только своим желудком, Саму? — отвечает Атсуму. Идти по дороге с командой легче, чем одному. Болтовня легка и спокойна и отвлекает его от хаоса, который может легко настигнуть его, когда он идет по дороге. Осаму слишком сосредоточен на еде, чтобы заботиться об этом. Это один из немногих положительных моментов в том, что он так одержим едой. Это еще один хороший способ отвлечься. Атсуму берет для них спортивные напитки из автоматов у магазина и бросает один Осаму. — Я не могу терпеть такое, — рычит Рюноске. — Они действительно думают, что это нормально — позволить им контролировать наш состав? Они смотрят на нас сверху вниз! Они смотрят сверху вниз на Суга-сана! — Ко-семпай неважен, — возмущается Атсуму. — Я хочу сыграть против Ойкавы! — Коуши бьёт его по руке. — Ай. Я имею в виду, конечно же, меня волнует, что они смотрят на нас сверху вниз. Ты бы отлично сыграл против Ойкавы. Я бы доверил тебе этот матч. — Гладко, — бормочет Осаму. — Всё хорошо, — говорит Коуши с улыбкой. — Мы покажем им, что Кагеяма больше не тот связующий, каким был раньше. Верно, Кагеяма? Кагеяма отступает в сторону, глядя на него: — Что? — Ну, вроде бы в Аоба Джосай идут спортсмены из Китагавы? — спрашивает Чикара. — Хм? Значит, мы будем играть против старой команды Короля? — спрашивает Цукишима. — Эй, что не так с этим прозвищем? — огрызается Шоё. — Ты не знаешь, почему его зовут Королём площадки? — отвечает он. — Потому что он потрясающий, — говорит он. Цукишима закатывает глаза. — Обычное заблуждение. Но нет. Это было прозвище, данное его бывшими товарищами. Оно означает эгоистичный король, деспотичный диктатор. Я видел его матч в финале. Его команда так устала от его отношения, что они отказались прыгать на его безрассудные пасы, и его посадили на скамейку. Тобио смотрит на землю, а Атсуму вздыхает. Да, он может понять, почему Тобио превратился из громкого, требовательного контролирующего фрика в ужасного паиньку. Постоянно задает вопросы нападающим, как будто они знают, куда бьют лучше всего. Они знают, куда они хотят бить и куда круче бить, но Атсуму знает, куда они бьют лучше всего и как извлечь из них их истинный потенциал. От его внимания не ускользнуло, что Цукишима бьет для Тобио гораздо ниже, чем для него. — Но это было в средней школе, верно? — говорит Шоё. Тобио поворачивается к нему. — Я приму любой пас, который мне да- — Неправильный ответ, Шоё-кун, — говорит Атсуму. Они хмурятся, глядя на него. — Я имею в виду, звучит классно и всё такое, но он ничего не решает. Нет ничего неправильного в том, чтобы быть помешанным на контроле. Это работа связующего. Любой, кто не может пробить по моим пасам, просто отстой. Я скажу это гордо и любой, кто захочет поспорить с этим, может идти на хуй. — Вы бы знали как он отзывался о нашей старой команде, — бормочет Осаму. — «Если у тебя нет проблем с моими пасами, почему ты не можешь заработать чертово очко?» и вроде того. Тираничная свинья. — Мусор есть мусор, — отвечает он. — Не вижу ничего неправильного в том, чтобы называть мусор, когда вижу его. И если вы собираетесь назвать меня тираном, можно мне хотя бы короля прилепить? — Тобио пялится на него, и Атсуму вздыхает. Хорошо. Момент учения. Почему бы и нет? — Хорошо, парни в Яко ненавидели меня, а я просто не заботился о них. Однако мы были командой. С ними не нужно ладить, но с ними нужно играть. И когда мы были вместе на площадке, мы были отличной командой. Тобио хмурится. — Я бы никогда не сказал по вашей игре на Национальных. Но… Тренер сказал, что проблема была во мне. Я ожидал, что моя команда пробьёт по моим пасам, и злился, когда у них не получалось. — Потому что никто в твоей команде не мог пробить по этим пасам, — говорит Осаму. — Я не понимаю, — говорит Тобио. — Высокий блокирующий, #5, — говорит Атсуму. — Киндаичи? — Он не может бить твои быстрые пасы, он медленно бьет даже на своих быстрых и любит смотреть на площадку и мяч, — говорит он. — Ты должен был пасовать ему выше и слегка медленнее, может, немного ближе к сетке. Его точка съёма была достаточно высоко, а время достаточно странно. Он бы пробил над блоком. — Вы… поняли всё это, только увидев нашу игру с Хинатой? — говорит Тобио. — Он даже сказал также, — смеётся Коуши. — Он критиковал весь матч, — вздыхает Рюноске. — Ты очень напугал беднягу Асахи, — говорит Казухито. — Но это работа связующего, Тобио-кун, — смеётся Атсуму. Даичи приходит с едой, и всё забывается. Шоё уже копается в пакете, как только ему его протягивают, и это напоминает Атсуму о том, как Осаму вдохнул бы весь пакет, если бы ему дали такую возможность. Эти двое определенно поладят друг с другом. Но они спускаются в уютную болтовню и смех, даже если Цукишима молча и ворчливо следует за Ямагучи, он, по крайней мере, здесь. — Нам надо обсудить позиции, — говорит Даичи, смотря вверх на Атсуму. — По крайней мере, на этот тренировочный матч. Мы поговорим об этом снова, когда вернутся Асахи и Нишиноя. — Осаму-сан?! — пищит Шоё. Атсуму оглядывается. Осаму держит запястье Шоё в руке и свиную булочку во рту. Бедный Шоё ярко-красный, смотрит на Осаму, откусывающего кусочек его еды, жуя с тем блаженным видом, который бывает у Осаму только во время еды или во время особенно захватывающего матча. — Ты не ел, — говорит Осаму, когда проглатывает еду. — Я ел! — возражает Шоё. — Я просто разговаривал между делом. — Ты ел недостаточно быстро, — отвечает он. — Я полагаю, вы все должны быть предупреждены, — тепло смеётся Коуши. — Осаму немного помешан на еде. Он съест все, что не охраняется, в мгновение ока. Это единственное предупреждение, которое вы получите по этому поводу. Следите за своими обедами. Шоё надулся, поспешно отошел к Тобио с другой стороны и запихнул свою булочку в рот двумя быстрыми глотками, щеки надулись, как у хомяка, когда он посмотрел на Осаму. Черт возьми, это просто восхитительно. Даичи отманивает Осаму от бедных первогодок запасной булочкой, и, как идиот, Осаму уходит. — Что с тобой? — говорит Шоё. Атсуму наклоняет голову. Шоё суетится над Тобио. — Ты волнуешься из-за игры с бывшими сокомандниками? — Конечно нет, — говорит Тобио. Он хмурится и смотрит, как Атсуму пьет напиток. Он, должно быть, думает, что они достаточно далеко, чтобы их не услышали, если они будут вести себя тихо. — Мия-сан сказал, что у меня есть потенциал. — И? — спрашивает он. — Люди не говорят такого, — говорит он. — Люди говорят, что я одаренный и гений и… король, как будто я уже на пике своей карьеры. Даже мои тренеры думали, что как только я научусь подавать, я стану технически совершенным. Они перестали критиковать меня, кроме моего поведения. Это часть того, почему я хотел пойти в Шираторизаву, а не куда-либо еще — чтобы строгий тренер команды национального уровня помог мне продолжать расти. Чтобы я мог быть рядом с потрясающими игроками и учиться у них. И вот теперь я здесь. Мне есть куда расти и у кого учиться. Атсуму улыбается и делает другой глоток. Даже если он разочаровывает, есть куда расти и у кого учиться? Атсуму это не возбраняется.