***
Энакин издал крик ярости и муки, когда он обернулся, чтобы увидеть Люка, подвешенного в воздухе Силовым Захватом, в то время как Сидиус одновременно душил его. Пока он наблюдал — прежде чем он смог отреагировать — худший кошмар Энакина развернулся. В том, что казалось замедленной съемкой, Энакин увидел, как Сидиус поднял свой светящийся кроваво-красный меч, дернул Люка вперед и пронзил его. Глаза Люка были широко раскрыты от шока, когда он уставился на Сидиуса, очевидно, не замечая светового меча, который был воткнут ему в грудь. Сидиус засунул световой меч поглубже, и Люк издал странный звук, не отводя взгляда. Затем Сидиус вытащил световой меч, и Люк сделал небольшой вдох, прежде чем Сидиус позволил ему неподвижно упасть на пол. Энакин бросился на Сидиуса в слепой ярости, едва осознавая, что Сидиус блокировал его яростное наступление, нанося удар за ударом, безжалостно атакуя Ситха. Сидиус просто захихикал над достижениями Энакина. — Хорошо, Энакин, хорошо! Используй свои агрессивные чувства! Энакин пристально посмотрел на Сидиуса. — Ты заплатишь за это, Сидиус, — прорычал Энакин своим разъяренным тоном, его голос дрожал от того, насколько сильно он был в ярости. — Если бы ты только мог видеть, Энакин. Ты сможешь победить меня только своей ненавистью и своим гневом. Я чувствую их в тебе сейчас… Но ты все еще недостаточно силен, чтобы победить меня. Только после того, как ты примешь темную сторону, ты будешь близок к тому, чтобы остановить меня. Голос Сидиуса был вкрадчиво-маслянистым. Взгляд Энакина усилился, когда он просто зарычал на Сидиуса в ответ. Сидиус хихикнул. — Кажется, ты почти на месте. Освободи свой гнев, Энакин! Используй темную сторону! Это твоя судьба – присоединиться ко мне, Энакин. Ты знаешь, что это правда. — Я никогда не присоединюсь к тебе, — выплюнул Энакин. Сидиус снова захихикал. — Кажется, ты уже принял свою темную сторону, Энакин. Конечно, ты понимаешь, что твой сын не выживет. Возможно, если ты присоединишься ко мне, я использую свои силы, чтобы спасти его, — искушал Сидиус. Энакин почувствовал, что его решимость поколебалась от этого предложения, но быстро собрался с духом еще раз. — Мне не нужна твоя помощь! Ты все равно не стал бы помогать! Ты бы позволил ему умереть! — Я начинаю уставать от этого, Энакин, — усмехнулся Сидиус, отталкивая Энакина назад Силовым ударом. Однако вместо того, чтобы остановиться, Сидиус продолжил удар, и Энакин застрял, пригвожденный к стене. Энакин застонал, когда Сидиус подошел ближе, и как только Сидиус оказался в пределах досягаемости, он отбросил Энакина, приставив свой световой меч к шее джедая. — Ты уже стоишь на коленях; теперь обещай! Энакин тяжело дышал, затем рискнул и попытался выбить ноги Сидиуса из-под него. Ситх прыгнул, и Энакин перекатился на спину, поднимая свой световой меч, чтобы не дать мечу Сидиуса разрубить его пополам. Медленно, со сцепленными мечами, Энакин поднялся на ноги, его взгляд застыл на Сидиусе, когда он неуклонно отталкивал ситха назад. Его рука кричала ему остановиться, но Энакин был слишком переполнен яростью и адреналином, чтобы по-настоящему ощутить боль. Погрузившись в Силу, Энакин толкнул Сидиуса вперед, отправляя ситха в полет. Сидиус восстановил равновесие на подоконнике, смеясь как сумасшедший. — Тебе придется постараться гораздо лучше, чтобы убить меня, Энак... Слова Сидиуса были прерваны, когда он повернулся лицом к Энакину, шок наполнил его глаза. Энакин остался равнодушен к выражению лица, когда Сидиус медленно опустил взгляд на световой меч, которым Энакин проткнул его живот. По щекам Энакина текли слезы, когда взгляд Сидиуса вернулся к Энакину. — Это… это для Люка. Лицо Сидиуса начало искажаться от ярости, и Энакин вытащил свой световой меч из его живота, вытолкнув Сидиуса из окна простым Силовым Толчком. Ступив на край, Энакин наблюдал, как он падает, пока не увидел голубую вспышку энергии темной Силы, высвободившуюся, когда Сидиус умер. Энакин мог почувствовать огромный сдвиг в Силе, когда темное присутствие Сидиуса исчезло. Энакин сделал несколько глубоких вдохов, обретая контроль над собой, когда отошел от окна, усталость и боль нахлынули на него теперь, когда адреналин прошел и его ярость рассеялась. Его голова и плечо кричали от боли, но все это все еще было в глубине сознания Энакина. Его световой меч со звоном упал на пол, и он подбежал к тому месту, где все еще лежал Люк, опустился на колени и перевернул своего сына, притягивая Люка к себе на колени. — Люк, Люк, поговори со мной, Люк, пожалуйста! Люк застонал, скривившись, когда слабо пошевелился — он все еще был жив. — Отец… Энакин увидел, как Люк пытается поднять руку, чтобы дотянуться до него, и он крепко ухватился за эту руку, прижимая ее к своей груди. — Я здесь, Люк. Просто останься со мной, хорошо? С тобой… всё будет в порядке. Не умирай... Люк слабо улыбнулся, все еще не открывая глаз. — С тобой… все будет в порядке... Энакин притянул его ближе, слезы все еще свободно текли по его щекам. — Нет, Люк, у нас обоих все будет хорошо. Ты должен жить. Ты сам сказал, что ты нужен дома, ты нужен своим друзьям, ты нужен своей сестре… — Отец, пожалуйста… Я не… смогу выжить. Давай... давай будем реалистами. Сердце Энакина забилось сильнее, когда он посмотрел вниз на Люка. — Люк… Я не могу потерять тебя, только не вот так. — Энакин. Ты не потеряешь меня… Падме беременна, помнишь? Я н-не из этого времени. Я не… не принадлежу этому месту. Энакин кисло усмехнулся. — Как ты можешь говорить, что все будет хорошо… Ты умираешь, Люк. — Да, да… Но теперь… прошлое, теперь все по-другому. Ты… не пал. Энакин, отец — у тебя есть шанс. Это… это т… того стоит. Люку становилось все труднее говорить, и Энакин едва расслышал звук открывающихся дверей, когда кто-то —или несколько человек — вошел. Энакин не обращал на них внимания, его глаза были прикованы к его сыну. — Люк, пожалуйста… Не делай этого со мной, я не могу потерять тебя, я не могу, просто держись…— сказал Энакин. —Все… Точно так же, как в тот день в лагере со своей матерью, Энакин не смог заставить себя закончить предложение. Боль оказалась слишком сильной для него. Глаза Люка медленно приоткрылись, ища лицо Энакина. Когда они нашли глаза Энакина, они выдержали его взгляд твердо, непоколебимо. В ответ Энакин крепче сжал руку Люка. — Отец, пожалуйста… п-пообещай мне…ты не упадешь. Не-не сейчас. Не в…будущем… никогда. Н-не упусти… шанс, который тебе был… дан. Дорожи… с-своими детьми. Дай… дай им самого лучшего о-о-отца… на которого они могли надеяться. И-и делай… то, что т-ты знаешь, это… правильно — Люк на мгновение скорчился в агонии, и рыдание прорвалось сквозь жесткий контроль Энакина. Люк сжал руку Энакина немного крепче. — Обещай мне, — прохрипел он, его дыхание было прерывистым. — Я сделаю это, Люк; я обещаю тебе, — сказал Энакин, выдавливая слова сквозь слезы. Люк кивнул, облегченно вздохнул. — …Отец? Глаза Энакина не отрывались от лица его сына. — Да, Люк? — Я-я г-горжусь… горжусь тем, что называю тебя… называю тебя своим… отцом. Энакин улыбнулся, хотя Люк закрыл глаза. — И я горжусь тем, что называю тебя своим сыном, — прошептал он. Но пока он говорил, голова Люка начала запрокидываться, и Люк казался тяжелее в руках Энакина. — Люк… Ответа не последовало, и рука Люка начала расслабляться в руке Энакина. — Люк. Все мольбы в мире не могли остановить то, что происходило. Медленно рука Люка выскользнула из руки Энакина, и тихий стук, который она издала, ударившись об пол, заставил весь мир Энакина разлететься вдребезги. Как будто все онемело, Энакин медленно двинулся, не чувствуя, как он перемещается, меняя положение безвольного тела Люка и поддерживая его обеими руками. На расстоянии Энакин почувствовал, как люди, вошедшие в комнату, приближаются к нему. Он слышал голоса, но не мог разобрать, о чем они говорили. Он просто был в шоке. Слабо, мозг Энакина зарегистрировал, что одним из людей там был мастер Винду. Он выглядел потрепанным, но был относительно невредим. Там были люди, пытавшиеся ему что-то сказать, но он их не слышал. Он не хотел их слышать. Он был слишком занят, глядя на своего сына сверху вниз, его глаза не могли оторваться от безжизненного тела Люка. Кто-то положил руки на плечи Энакина, пытаясь мягко оттащить его от Люка, но Энакин держал крепко. Когда одна попытка не увенчалась успехом, другие пары рук вцепились в него, пытаясь оттащить, но он сопротивлялся. В конце концов, он не знал когда, какое-то количество людей смогло ослабить его хватку на Люке, и они воспользовались возможностью, чтобы оттащить его, кто-то другой забрал у него тело Люка. Это было похоже на то, что они взорвали бомбу, и Энакин внезапно начал сопротивляться множеству рук, которые удерживали его. Ему казалось, что он кричит — возможно, выкрикивает имя Люка — но в голове у него все кружилось, все было медленным и размытым, и ничего не имело смысла. Ничего, кроме Люка. Он мертв. Он мертв, он ушел, и он не вернется. В конце концов чьи-то руки вытащили его из комнаты, и Люка больше не было в поле его зрения. Энакин медленно перестал сопротивляться, согнувшись от внезапно охватившей его боли. Его плечо горело огнем, голова пульсировала от боли, и он чувствовал себя так, словно его ударили ножом прямо в сердце. Те голоса, что слышались раньше, продолжали доноситься до него в его оцепенении, но он не воспринимал их полностью, и особенно их слова. Что они вообще могли ему сказать? Смутно Энакин отметил, что его посадили на корабль. С тех пор как он перестал сопротивляться, руки с большой легкостью перемещали его с места на место, пока, наконец, не уложили на раскладушку. Энакин просто уставился на стену, когда пара рук порхала над ним, осматривая и обрабатывая его плечо и голову. Слова долетали до него сквозь туман. — …потерял что-то жизненно важное… Шок от потери… Некоторые повреждения головы… Незаинтересованный, Энакин уставился на размытый потолок над ним. Его разум решил помучить его, снова и снова прокручивая в его голове боль и смерть Люка. Я горжусь тем, что называю тебя своим отцом. Слезы снова потекли из глаз Энакина, и он перевел дыхание. Он дал Люку обещание — его сын не мог умереть напрасно. Но сейчас… Сейчас Энакину нужно было время, чтобы прийти в себя. Его страдания были слишком велики, чтобы он мог сразу же вернуться к жизни. Ему понадобится время, чтобы оправиться от этой потери… если он когда-нибудь оправится.***
Оби-Ван пережил покушение на его жизнь, совершенное его собственными людьми. Он все еще не мог поверить, что это произошло. Коди, человек, который сражался бок о бок с ним и прошел с ним через так много… Оби-Ван встряхнулся. Зацикливание на этой мысли не помогло бы. Прямо сейчас ему нужно было сосредоточиться на пилотировании своего корабля. Он получил сообщение от мастера Винду о том, что джедаи должны следовать планам, разработанным Люком, и он был на пути к Тайтону. Это заняло у него некоторое время, но он смог безопасно проникнуть на планету и найти там Храм Джедаев. Когда он вышел из своего истребителя, несколько других джедаев поспешили ему навстречу. — Мастер Кеноби… — С вами все в порядке… — Винду разговаривает с Сенатом … — …пытаются заставить клонов отступить… — Нам повезло, что ваш бывший ученик смог… — …слышал, что он не покидал медицинское крыло и не сказал ни слова с тех пор, как покинул Корускант… Оби-Ван вздрогнул, поворачиваясь к последнему человеку, который говорил об Энакине. — Энакин здесь? С ним все в порядке? Джедай колебался, и Оби-Ван почувствовал, как им овладевает чувство страха. — Он в некотором смысле, да но... — Что вы имеете в виду, в некотором смысле? — резко спросил Оби-Ван . И снова джедаи заколебались, и они медлили с ответом. — Это то, что вы должны увидеть сами. Он в медицинском крыле. Прежде чем они смогли сказать ему что-нибудь еще, Оби-Ван быстрым шагом направился к медицинскому крылу, беспокойство за своего самого близкого друга не покидало его. Обращаясь к своим чувствам, Оби-Ван искал Сигнатуру Силы Энакина. Он был встревожен, когда обнаружил, что Энакин погряз в страданиях и глубокой эмоциональной агонии. Что же произошло? Оби-Ван мог сказать, когда он достиг зала, в котором находилась комната Энакина, потому что за пределами одной из комнат была группа джедаев, и одним из джедаев был мастер Винду. Когда Оби-Ван приблизился, Винду, казалось, пронзил его проницательным взглядом. — Оби-Ван, я вижу, у тебя получилось... Оби-Ван решил, что обойдется без формальностей. — Где Энакин? Винду, казалось, держался немного прямее. — Мастер Кеноби, кое-что прояснилось относительно вашего бывшего падавана, и я думаю, нам нужно провести продолжительную дискуссию... — Да, да, мастер Винду, и мастер Йода, и я были хорошо осведомлены о нарушениях Энакина. Могу я увидеть его? — спросил Оби-Ван, решив, что лучше всего услышать о случившемся от самого Энакина. Винду нахмурился. — Что ты имеешь в виду, и ты, и мастер Йода знали? Почему ты позволил такому случиться? Оби-Ван поднял руку. — Сейчас не время для вопросов, мастер Винду, у мастера Йоды есть все ответы. Итак, могу я увидеть Энакина? Винду покачал головой. — В этом нет смысла: он ни с кем не разговаривает. Он не издал ни звука с тех пор, как они погрузили его на корабль, направляющийся сюда с Корусканта. — Ты знаешь, что произошло? Винду покачал головой. — Не совсем. Я был там только для… что ж, я уверен, Энакин расскажет тебе, когда будет готов. Оби-Вану не понравился тон в голосе Винду. Он нахмурился, осторожно входя в комнату, в которой, по-видимому, находился его бывший ученик.***
Энакин сел на кровать, тупо уставившись на стену рядом с ним. Молча, Оби-Ван принял тот факт, что плечо и голова Энакина были залатаны, когда он подошел к кровати. — Энакин. На мгновение показалось, что молодой человек его не услышал. — Энакин? — он спросил снова, на этот раз немного громче. Энакин слегка подпрыгнул, его голова поворачивалась мучительно медленно, почти так, как будто он возвращался к реальности. Оби-Ван съежился, когда увидел страдание в глазах своего бывшего падавана. — Оби-Ван… С тобой все в порядке. Оби-Ван кивнул, пытаясь игнорировать тот факт, что тон Энакина был ровным и бесстрастным. — Да, это так. Энакин… что случилось? — другая мысль поразила Оби-Вана, и он начал напрягать свои чувства в поисках кого-то еще, кто должен был быть здесь. — Где Люк? Энакин резко вздохнул, его голова повернулась в сторону, когда его взгляд вернулся к стене. Оби-Ван замер, его разум начал формировать худшие выводы из реакции Энакина. Нет… О, нет… — Он мертв, — наконец выдавил Энакин. Казалось, каждый слог причинял Энакину физическую боль. — Сидиус убил его. Энакин повернул голову обратно к Оби-Вану, и Оби-Ван был поражен, увидев слезы, текущие из глаз Энакина. — Он умер у меня на руках, Оби-Ван…совсем как моя мать. Я не смог спасти его. Оби-Ван, казалось, впал в шок. Однако слезы, быстро льющиеся из глаз Энакина, казалось, подтолкнули его к действию. Он понимал ту же самую боль, что светилась во взгляде Энакина: Куай-Гон тоже умер на руках Оби-Вана. Хотя мать немного смутила его. Когда умерла мать Энакина? Когда Энакин вообще видел свою мать с тех пор, как начал тренироваться, чтобы стать джедаем? Оби-Ван отогнал эти мысли в сторону: сейчас было не время для этих мыслей. Он потянулся, схватив Энакина за руку. — Мне жаль, Энакин, — тихо сказал Оби-Ван . — Но… это не причина прекращать жить. У тебя все еще есть семья, о которой нужно заботиться. Энакин снова отвел взгляд, пытаясь контролировать себя. — Я просто… Я не могу поверить… Он действительно не может… Несколько неловко Оби-Ван поерзал на своем сиденье и обнял Энакина, оказывая ему некоторую поддержку, в которой, как он чувствовал, этот человек, отчаянно нуждался прямо сейчас. Конечно же, Энакин прильнул к нему, тяжело, но тихо всхлипывая в плечо Оби-Вана. — Все будет хорошо, Энакин… просто держись, — тихо сказал Оби-Ван, держа свое горе из-за смерти Люка при себе. — Почему он должен был умереть? — тихо спросил Оби-Ван Силу, когда Энакин плакал в плечо Оби-Вана.