Испытание временем 1: Сын отца

      Люк стоял в кабинете Сидиуса, повсюду вокруг него сверкали молнии, в то время как мастер Винду изо всех сил пытался удержать молнию, вырвавшуюся из кончиков пальцев Сидиуса, от попадания в него. Люк застыл рядом с отцом, чувствуя тошноту. — Он предатель! — Крикнул Винду, изо всех сил стараясь удержать яркую молнию подальше от своего тела. — Я могу спасти твою любимую!— Сидиус сказал Энакину. — Ты должен выбрать! — Не слушай его, Энакин! — кричал Винду. — Не позволяй ему убить меня! — Взмолился Сидиус, когда Энакин вытащил свой световой меч, все еще разрываясь между ними двумя. — Я больше не могу его удерживать! Я не выдержу больше... Я не могу... Я слаб... Слишком слаб. Энакин, помоги мне! Я не могу... Я не выдержу дольше...       Слова Сидиуса побудили Люка к действию, и он подошел к своему отцу, отчаянно желая вразумить другого джедая. — Отец, он лжет, пожалуйста, ты должен понять, что это уловка! Он вполне способен, он просто пытается заманить тебя в ловушку.       Молния Сидиуса перестала искриться, и Винду поднял свой световой меч на уровне груди Сидиуса. — Я собираюсь покончить с этим, раз и навсегда! —Вы не можете! — Резко ответил Энакин, привлекая к себе всеобщее внимание. — Он должен предстать перед судом!       Хотя это был благородный шаг, Люк знал, что он был ошибочным, и в данном случае ему было только неприятно слышать, как его отец выступает в пользу ситха. — Он контролирует Сенат и Суды! Он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых !— Винду спорил. — Я слишком слаб… О… Не убивай меня, пожалуйста!— Сидиус ахнул. Люк с отвращением посмотрел на Сидиуса, испытывая отвращение к его жалкому представлению, призванному убедить Энакина, что он единственный, кто прав. — Это не путь джедаев! Он должен жить!— Рявкнул Энакин, и Люк мог видеть, что другой Скайуокер был в отчаянии, но Винду больше не слушал его. — Пожалуйста, не надо! — взмолился Сидиус. —Он нужен мне! — Закричал Энакин, отчаяние сочилось в его тоне. — Пожалуйста, не надо! — Еще раз сказал Сидиус, когда Винду двинулся, чтобы сбить его с ног. — НЕТ! — крикнул Энакин. — Отец, нет! — Люк закричал, пытаясь схватить Энакина за руку, чтобы остановить его. Его руки прошли только сквозь Энакина, как будто Люк был не чем иным, как призраком. Итак, он был вынужден наблюдать, как Энакин выхватил свой световой меч и плавно отсек руку Винду с мечом.       Сидиус ухватился за эту возможность, злобно ухмыляясь. — СИЛА! — закричал он, поражая беззащитного Мейса Винду новым смертоносным залпом ситхских Молний. — НЕОГРАНИЧЕННАЯ ВЛАСТЬ!       Люк беспомощно наблюдал, как Энакин, спотыкаясь, отступил назад, быстро подойдя к своему отцу и безуспешно пытаясь положить руку на плечо Энакина. Винду вылетел из окна, когда все это произошло, любезно предоставленный императором. — Что я наделал? — Энакин закричал, и в его тоне была такая мука, что Люк почувствовал, как слезы подступают к глазам. —Ты следуешь своей судьбе, Энакин, — промурлыкал Сидиус, медленно поднимаясь на ноги и подходя, чтобы встать перед Энакином. Энакин склонил голову, тяжело дыша. — Стань моим учеником. Учись использовать тёмную сторону Силы. — Не делай этого, не слушай его, — умолял Люк своего отца, опускаясь на колени рядом с мужчиной. — Я сделаю всё, о чём вы попросите, — выдохнул Энакин, к большому отчаянию Люка. — Хорошо, — прошипел Сидиус.       Боль и страдание были очевидны на лице Энакина. — Помогите мне спасти жизнь Падме. Без неё мне не жить. — Обмануть смерть смог лишь один, но если мы будем работать вместе, то раскроем его тайну.       Люк беспомощно наблюдал, как Энакин соскользнул со стола, на который опирался для поддержки, и выглядел хрупким и болезненным, когда опустился на колени перед Сидиусом. — Я предаю себя вашему обучению... — Хорошо… — тихо ответил Сидиус, но Люк не пропустил, как Энакин опустил голову от стыда и печали. Он делал это только потому, что верил, что это единственный способ; он никогда не хотел этого. — Сила крепка в тебе. Могущественным ситхом ты станешь. Впредь, ты будешь известен как Дарт... Вейдер.       Люк медленно поднялся на ноги, не в силах справиться с уколом страха, который пронзил его при виде мрачного выражения, которое теперь появилось на лице Энакина, когда он посмотрел на Сидиуса. — Благодарю тебя… мой учитель. — Встань.       Люк с растущим чувством недомогания наблюдал, как Сидиус и его отец обсуждали свой следующий шаг, как они уничтожат джедаев и сепаратистов. Он энергично покачал головой, отшатываясь; он не мог на это смотреть.       К счастью для него, сцена изменилась, но в итоге она оказалась хуже, чем та, которую он только что покинул. Люк обнаружил, что идет рядом со своим отцом, когда Энакин повел легион клонов против Храма. Его сердцебиение было неустойчивым, и у него почти случился приступ паники, когда он наблюдал, как его отец прорвался сквозь ряды джедаев, беспомощный что-либо сделать, чтобы остановить бесконечные страдания вокруг него, независимо от того, насколько отчаянно он хотел сделать именно это.       Энакин вошел в Зал Совета, где прятались несколько маленьких детей. Маленький светловолосый мальчик выступил вперед. — Мастер Скайуокер, их слишком много! Что мы собираемся делать?       Люк прислонился к стене, о которую он споткнулся, для поддержки, отвернувшись, когда услышал жужжание теперь уже зажженного светового меча Энакина. — Только не они, пожалуйста, нет, — простонал он, медленно сползая по стене. Он чувствовал, как его желудок яростно сжимается в знак протеста против бойни, свидетелем которой Люку предстояло стать.       Сцена погрузилась во тьму как раз в тот момент, когда первый испуганный крик удивления разорвал воздух, затихая вдали, прежде чем Люк услышал два голоса; его мать и отец, если быть точным. — С тобой все в порядке? Я слышала, что на Храм Джедаев было совершено нападение. Дым видно даже отсюда! — его мать плакала, и Люк почувствовал, как у него разрывается сердце; она понятия не имела, что происходит, что сделал ее любимый… — Я в порядке, я в порядке; я пришел посмотреть, в безопасности ли ты и ребенок, — ответил Энакин. Люк почувствовал, что слегка приободрился; даже настолько погруженный в темную сторону, Энакин все еще беспокоился за свою жену и ребенка. — Что случилось? — Джедаи попытались совершить государственный переворот. — Я не могу в это поверить! — Я сам видел, как мастер Винду пытался убить канцлера. — О, Энакин…что ты собираешься делать? — Я не предам Республику. Я предан канцлеру, и Сенату… и тебе. — Что насчет Оби-Вана? — Я не знаю. Многие джедаи были убиты. Мы можем только надеяться, что он остался верен канцлеру. — Энакин, я боюсь… — Имей веру, любовь моя, скоро все наладится. Канцлер поручил мне очень важную миссию. Сепаратисты собрались в системе Мустафар. Я еду туда, чтобы положить конец этой войне, жди меня, пока я не вернусь. Все будет по-другому, я обещаю. Пожалуйста…подожди меня.       Смутно Люку стало интересно, заметила ли Падме перемену в своем муже, в Энакине, и начала ли подозревать правду; из того, что он видел, Падме действительно была умной женщиной, поэтому он просто не мог поверить, что она ничего не замечала. Если только она не хотела видеть…       Когда голос Энакина затих, Люк услышал, как голос Оби-Вана начал приближаться к нему. — Когда вы видели его в последний раз? — Вчера, — раздался голос Падме. — Вы знаете, где он сейчас? — Нет. — Падме, вы должны мне помочь. Он в серьезной опасности. — От ситха? — От самого себя. Падме, Энекин перешёл на тёмную сторону.       Как и предсказывал Люк, Падме поспешила все отрицать, ее голос звучал выше обычного с нотками страшного возмущения. Люк опустил голову в трауре, его сердце кричало от очевидной боли его матери. — Вы ошибаетесь! Как вы вообще могли такое сказать? — Я видел голограммные записи, на которых он убивал юнлингов. — Нет, это не Энакин! Он не мог! — Он был обманут ложью, мы все были обмануты! Похоже, канцлер стоит за всем, включая войну! Палпатин – это Повелитель ситхов, которого мы так долго искали. После смерти графа Дуку Энакин стал его новым учеником.       Голова Люка вскинулась при этом заявлении. Нет, эта часть не была правдой, эта часть была ложью. Энакина только за день до этого назвали Дартом Вейдером…       Постепенно яма страха перед тем, что надвигалось, начала поселяться в животе Люка. — Я вам не верю! Я не могу… — Падме, я должен найти его. — Вы собираетесь убить его, не так ли? — Он стал очень большой угрозой …       В поле зрения появилось изображение, и Люк увидел, как его мать садится на корабль. Когда она отвернулась, он увидел, как Оби-Ван проскользнул на борт, очевидно, неизвестный Падме; он прятался, когда она пошла искать Энакина. Их разговор продолжался на заднем плане. — Я не могу… — Энакин – отец… не так ли? Мне так жаль…       И снова сцена изменилась, и Люк обнаружил, что наблюдает за очередной бойней Энакина. Безжалостно Энакин прорвался сквозь ряды сепаратистов, и Люк снова почувствовал, что его вот-вот стошнит, поскольку Энакин остался глух к их мольбам о пощаде.       К счастью, сцена снова изменилась, и Люк увидел, как его мать и отец бросились в объятия друг друга, объединившись на Мустафаре. Когда Энакин отстранился, он заговорил. — Я видел твой корабль. Что ты здесь делаешь? — Я так беспокоилась о тебе. Оби-Ван… рассказал мне ужасные вещи. — Какие вещи? — резко спросил его отец, и Люк напрягся от тона Энакина. — Он сказал… Ты перешел на темную сторону. Что ты… убил юнлингов! — Оби-Ван пытается настроить тебя против меня, — сказал ей Энакин ровно и мягко, голосом, похожим на масло, когда он пытался убедить свою жену, что все было хорошо. — Он заботится о нас. — О нас? — Спросил Энакин, его голос внезапно стал жестким и опасным, как будто щелкнул выключатель. Люк не мог сдержать дрожь. — Он знает. Он хочет помочь тебе. — Энакин ухмыльнулся, очевидно, смеясь над мыслью о том, что Оби-Ван хочет помочь ему. Падме увидела, что она только отдаляет его, и попыталась применить другую тактику. — Энакин… Все, чего я хочу, это твоей любви. — Любовь не спасет тебя, Падме, только мои новые силы могут это сделать! — Но какой ценой? Ты хороший человек, не делай этого!       Да, пожалуйста, не делай этого… — Я не потеряю тебя так, как потерял свою мать, — твердо сказал Энакин, качая головой. — Я буду обладать такой силой, о которой любой джедай может только мечтать. Я делаю это ради тебя. Чтобы уберечь тебя.       Падме положила руки по обе стороны от лица Энакина, и Люк онемел, когда увидел, что этот жест, казалось, даже не смутил его отца. Люк закончил тем, что сел на землю из-за того, что мир вокруг него опасно накренился, ошеломленный. — Пойдем со мной. Помоги мне растить нашего ребенка. Оставь все остальное позади, пока мы еще можем! — Ты что, не видишь? Нам больше не нужно никуда бежать. Я принёс мир республике. Я сильнее канцлера. Мы можем свергнуть его и управлять галактикой вместе. Делать всё так, как пожелаем       Люк отпрянул от своего отца при виде властолюбивого, безумного выражения, появившегося на его лице, как и Падме, которая в отчаянии качала головой. — Я не верю тому, что слышу. Оби-Ван был прав: ты изменился!       Темная ярость появилась в глазах его отца. — Я не хочу больше ничего слышать об Оби-Ване. Джедаи отвернулись от меня: не смей и ты поворачиваться против меня! — Я тебя не узнаю! — Падме плакала, и Люк почувствовал, как его сердце разрывается от боли матери. — Энакин… Ты разбиваешь мне сердце! Ты идешь по пути, по которому я не могу следовать!       Слезы грозили хлынуть из глаз Люка. Как он все еще мог смотреть на это? Вся эта боль и страдание… — Из-за Оби-Вана? — Угрожающе спросил Энакин. — Из-за того, что ты сделал! Что ты планируешь делать! Остановись, остановись сейчас же, вернись! Я люблю тебя! — Падме плакала, но Энакин больше не слушал. Его взгляд был прикован к чему-то, что появилось наверху корабельного трапа. Люк оглянулся и увидел Оби-Вана, стоящего на вершине трапа, и его кровь похолодела, его глаза в страхе обратились к отцу. Гнев наполнил черты лица Энакина, когда он повернулся к Падме. — ЛГУНЬЯ! — крикнул он ей, и Люк вскочил на ноги, инстинктивно встав между ними двумя, хотя это не имело никакого значения; технически его там не было. — Нет! — закричала Падме, отступая назад в тот самый момент, когда Энакин направился к ней. — Ты с ним! — Энакин был в ярости. —Ты привела его сюда, чтобы убить меня!       К ужасу Люка, Энакин поднял руку и начал душить Падме, свою беременную жену, мать Люка, Силой. — Что ты делаешь? Остановись, отпусти ее! Отец, пожалуйста, — умолял Люк Энакина, который не мог его слышать. — Отпусти ее, Энакин! — Потребовал Оби-Ван, но Энакин проигнорировал его. — Энакин… — Падме ахнула. — Отец, остановись! — Люк плакал, его глаза жгло от непролитых слез. — От-пус-ти! — потребовал Оби-Ван.       Наконец, Энакин отпустил мать Люка, и она рухнула на землю. Люк опустился на колени рядом с ней, его руки бесполезно блуждали по ее плечу и спине. — Мама… — тихо сказал он, высматривая хоть какой-нибудь признак жизни. —Ты повернул её против меня?! — Крикнул Энакин Оби-Вану, привлекая внимание Люка обратно к нему. — Нет, отец, остановись! Ты должен понять, что это безумие, подумай о том, что ты делаешь! — Люк умолял его. — Ты сам это сделал! — Оби-Ван с такой резкостью, что Люк был поражен; он никогда не слышал, чтобы Оби-Ван говорил таким тоном, никогда не представлял, что такой тон может исходить от этого человека. Энакин сбросил свой плащ, яростно расхаживая перед Падме, как хищник, защищающий свою территорию. — ТЫ НЕ ЗАБЕРЕШЬ ЕЕ У МЕНЯ! — закричал Энакин на Оби-Вана, и Люк отпрянул, внезапно испугавшись своего отца; возможно, прямо сейчас он был более пугающим, чем в том черном бронированном костюме. — Твой гнев и твоя жажда власти уже сделали это, — ответил Оби-Ван с жесткой ноткой в его обычно ровном тоне, когда он тоже снял свой плащ.       Двое начали кружить друг вокруг друга, как хищники в клетке, и Люк заметил, что впервые, в своей растущей ярости, Энакин оставил Падме, позволив Оби-Вану постепенно подобраться к упавшей женщине. — Ты позволил этому тёмному повелителю запудрить тебе мозги, а теперь и сам стал тем, что когда-то поклялся уничтожить. — Не читай мне лекций, Оби-Ван. Я вижу ложь джедаев насквозь! Я не боюсь темной стороны так, как ты! — Ехидно ответил Энакин.       Оби-Ван наклонился, чтобы проверить мать Люка, и Люк вздохнул с облегчением, когда Оби-Ван, казалось, счел, что с ней все в порядке, даже когда Энакин продолжил свою речь. — Я принёс мир, свободу, справедливость и безопасность моей новой империи.       Оби-Ван медленно поднялся на ноги. — Твоей новой Империт!?       Люк нервно стоял между ними, не в силах видеть лицо своего отца, поскольку Энакин в данный момент стоял спиной к Оби-Вану. Ему совсем не нравилось, к чему все это клонится. — Не заставляй меня убивать тебя! — Энакин зарычал. — Энакин, я предан Республике, ДЕМОКРАТИИ!       Оби-Ван начал тихо, но Люк отпрянул в шоке и даже некотором страхе, когда впервые услышал крик Оби-Вана. — Если ты не со мной, то ты мой враг!       Оби-Ван замер, и короткое молчание было слишком тяжелым для Люка. —Только ситхи возводят всё в абсолют. Я сделаю то, что должен...       В ужасе Люк наблюдал, как Оби-Ван обнажает свой световой меч. — Нет, ты лишь попробуешь сделать…— Энакин ответил ровно. Оби-Ван зажег свой меч, и Люк с растущим ужасом наблюдал, как эти двое вступили в яростный поединок. Эта битва…онп не была похожа ни на что, что он когда-либо видел. Это делало битву, в которой участвовал Люк, похожей на прогулку по звездам; пара была похожа на двух адов, только что выпущенных из своей огненной тюрьмы. Его отец был безжалостен в своёнм наступлении, и Люку приходилось бежать, чтобы не отставать от них. — Отец, нет! — Люк закричал, когда Энакин схватил Оби-Вана за горло, наклоняя мужчину и медленно поднося собственный клинок Оби-Вана к голове Оби-Вана. Однако Оби-Ван смог пнуть Энакина в ответ, и Энакин вскочил на ноги, продолжая сражаться с Оби-Ваном, несмотря на то, что у Энакина в настоящее время не было светового меча, поскольку он вылетел из его руки, когда Оби-Ван пнул его. Энакин в прыжке отбросил Оби-Вана к столу, в результате чего Оби-Ван тоже потерял свой световой меч и оставил их обоих безоружными. Двое некогда лучших друзей добрались до мечей, и Энакин снова бросился на Оби-Вана, хотя на этот раз Оби-Ван смог опрокинуть Энакина навзничь.       Оби-Ван поднес к руке свой световой меч, готовый прикончить Энакина. — Бен, нет! — Закричал Люк, хотя это был бессмысленный жест, даже если бы они могли услышать его, поскольку Энакин уже поднес свой собственный световой меч к руке, блокируя нисходящий удар Оби-Вана с очевидной легкостью. С этими словами дуэль на световых мечах возобновилась, и Люк последовал за ними, словно в оцепенении, не в силах оторваться от этой ужасной сцены.       Следить за парой стало трудно, когда они начали ходить по внешней стороне здания, особенно когда эта секция здания сломалась. К удивлению Люка, Энакин продолжал свои яростные попытки убить Оби-Вана, даже когда они оба пытались избежать магмы, обрушивающейся на них со всех сторон. Люку удалось уцепиться за здание, когда оно рухнуло в лаву внизу, поднимаясь вместе с Оби-Ваном и его отцом. Энакин продолжал наносить удары вверх по Оби-Вану, в то время как Оби-Ван отбивал удары молодого человека сверху.       Когда Оби-Ван прыгнул на платформу из обломков, плавающих в магме, Люк последовал за ним, обернувшись, чтобы с ужасом наблюдать, как здание, на котором все еще находился Энакин, начало обрушиваться на водопад магмы, которого они пытались избежать, прыгнув. Было… было ли это причиной, что Энакин стал Вейдером? Неужели он потерялся на краю этой реки магмы и считался мертвым?       Внезапно Энакин спрыгнул со здания, аккуратно приземлившись на остатки дроида, прежде чем завис над обломками, на которых стояли Оби-Ван и Люк. Люк почувствовал странную смесь облегчения и ужаса, раздираемый вопросом о том, как он должен был относиться к этой битве. И снова двое сцепились в схватке, Люк стоял так далеко, как только мог.       Пара остановилась на мгновение, и Оби-Ван уставился на Энакина, явно затаив дыхание, в то время как Энакин, казалось, просто был поглощен ненавистью и тьмой. — Я подвел тебя, Энакин… Я подвел тебя… — Я должен был знать, что джедаи замышляли захватить власть! — Закричал Энакин. — Энакин, канцлер Палпатин – зло! — крикнул ему в ответ Оби-Ван. — С моей точки зрения, джедаи – это зло! — Ну, тогда ты заблуждаешься! — закричал Оби-Ван.       Эти двое были разделены на мгновение, когда они свернули, чтобы объехать камень и какие-то обломки. Когда они снова оказались бок о бок, выражение лица Энакина было полно мрачной решимости, которая пробрала Люка до глубины души. — Это конец для тебя, учитель! — Энакин сплюнул. — Отец, пожалуйста, нет! — Умолял Люк, хотя, конечно, это не возымело никакого эффекта. Оби-Ван ничего не сказал и просто приготовился к тому, что должно было произойти. Энакин спрыгнул с дроида, на котором он стоял, на платформу, на которой находились Оби-Ван и Люк, и Люк отполз в сторону, поскольку битва на световых мечах снова продолжилась на гораздо более близком расстоянии.       Когда Энакин, казалось, был опасно близок к победе, Оби-Ван вырвался, прыгнув в безопасное место на ближайшем берегу и едва избежав смертельного удара Энакина. Люк стоял на платформе со своим отцом, когда Энакин подводил ее к берегу, чувствуя себя странно на месте, в то же время ему казалось, что именно там его место. — Всё кончено, Энакин. Я стою выше тебя!— Оби-Ван крикнул ему вниз. — Ты недооцениваешь мою мощь! — Энакин зарычал. — Не пытайся, — предупредил Оби-Ван. — Отец, не... — Люк начал умолять его, но было слишком поздно. Энакин подпрыгнул, и Люк издал крик ужаса, когда увидел, как Оби-Ван отрезал оставшиеся естественные конечности своего отца, оставив только кибернетическую правую руку Энакина. Люк прыгнул на берег, когда Энакин кувыркнулся вниз, и он подбежал, чтобы присесть рядом с ним, сердце разрывалось от боли, что он ничего не мог сделать. Но здесь был кто-то, кто все еще мог.       Люк посмотрел на Оби-Вана. — Бен, Бен, помоги ему! — закричал он, но Оби-Ван просто стоял там, уставившись на Энакина, когда тот деактивировал свой световой меч.       Энакин изо всех сил пытался подняться, и когда его взгляд упал на Оби-Вана, они пожелтели; Люку потребовалась каждая капля самообладания, чтобы не отпрянуть от отца, вместо этого попытавшись положить руки ему на плечо. — Отец…       Внезапно, казалось, Оби-Ван сломался, и Люк в шоке наблюдал, как Мастер-джедай кричал на полную громкость на Энакина, в его голосе звенела невыносимая агония. — ТЫ БЫЛ ИЗБРАННИКОМ! ПРЕДРЕКАЛИ, ТЫ УНИЧТОЖИШЬ СИТХОВ, А НЕ ПРИМКНЕШЬ К НИМ! ВОССТАНОВИШЬ РАВНОВЕСИЕ СИЛЫ, А НЕ ВВЕРГНЕШЬ ЕЕ ВО МРАК! — НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — крикнул ему в ответ Энакин, когда Оби-Ван собрался уходить, подбирая световой меч Энакина с земли.       Где те слезы, которые Люк видел в глазах Оби-Вана? Люк почувствовал, как его собственные текут по его лицу, не в силах вынести мучительную сцену того, что на самом деле произошло в этот ужасный день так давно. —Ты был мне братом, Энакин. Я любил тебя! — слабо ответил Оби-Ван, его голос дрогнул.       Люк увидел, как его отец сделал паузу, увидел, что эти слова действительно дошли до него, и мерцающий огонек надежды зажегся в его груди; но в следующий момент Энакин закричал от боли. Люк перевел свое внимание немного дальше вниз по склону, чтобы увидеть, что Энакин загорелся, и его медленно поглощало пламя. — Отец! Отец! — Воскликнул Люк. Оби-Ван отводил взгляд, не в силах смотреть, но застыв на месте. — Бен, помоги ему, пожалуйста, не стой просто так! Помогите ему! Ему нужна помощь! ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ ХОЧЕШЬ ДЕЛАТЬ? — Крики Люка были истеричными, и горячие густые потоки слез текли по его лицу, когда Энакин, охваченный пламенем, потянулся к Оби-Вану, когда старший джедай просто… повернулся и ушел.       Сцена на мгновение потемнела, и Люк слышал только свои прерывистые рыдания в темноте вокруг него, прежде чем в поле зрения постепенно появилась другая сцена.       Энакин был в медицинской капсуле, каким-то образом все еще живой. Люк немедленно встал и наблюдал, как Энакина привели в темную комнату. Новая волна ужаса накрыла Люка, когда дроиды начали свою обширную и мучительную операцию над Энакином, не дав ему никакого обезболивающего, ничего, что могло бы остановить или хотя бы облегчить боль. Слезы Люка продолжали течь густыми реками по его щекам, когда он наблюдал, как дроиды облачают его отца в этот забытый Силой костюм. В конце концов, знакомое, наполненное страхом дыхание заполнило комнату по схеме, столь же знакомой Люку, как и его собственная душа.       Теперь рядом с Сидиусом стоял…Дарт Вейдер. — Лорд Вейдер… ты меня слышишь? — Да, мастер. Где Падме? Она цела? С ней все в порядке? — Люк услышал мягкий, робкий тон в голосе своего отца, удивленный тем, что он все еще был там после всего, что только что произошло. — Похоже, что в своем гневе ты убил ее, — сказал ему Сидиус после секундного колебания. — Я? Я не мог! Она была ЖИВА! Я ПОЧУВСТВОВАЛ ЭТО! — взревел Вейдер. Комната начала дрожать, машины прогнулись сами по себе и сломались, и Вейдер вырвался из своих толстых стальных оков, постанывая в эмоциональной агонии, когда он, спотыкаясь, двинулся вперед в костюме, в котором он и близко не привык находиться взаперти. — НЕЕЕЕТ! — Вейдер внезапно закричал на всю галактику, чтобы его услышала, и когда сцена погрузилась во тьму, Люк почувствовал, как слезы текут по его лицу, когда он упал на колени. Все, что он мог слышать, были рыдания, которые он почти не осознавал, были его собственными, прежде чем постепенно к нему вернулись фрагменты той ужасной ночи. — Ты был моим братом Энакином! — Ты разбиваешь мне сердце! — Отныне ты будешь известен как Дарт… Вейдер. — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — Отец, нет! — Закричал Люк, в панике бросаясь вперед. Он почувствовал, как сильные руки схватили его, одна на груди, а другая на плече, и какое-то мгновение он яростно боролся, пытаясь освободиться, его разум все еще был в лихорадочном тумане. — Люк, все в порядке! С тобой все в порядке, ты в безопасности! Я в порядке! — Люк услышал, как кто-то сказал. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что человек, держащий его, был Энакином. Не падший Энакин; это был его отец, который в настоящее время сдерживал его.       Люк чувствовал, что его лицо было мокрым от слез; должно быть, он плакал наяву так же, как и в видении. Свернувшись калачиком, Люк провел рукой по волосам, изо всех сил пытаясь восстановить контроль над собой и остановить свои сильные рыдания.       Хватка Энакина на Люке изменилась, и он был поражен, обнаружив себя в любящих объятиях Энакина, в то время как Энакин пытался успокоить его. — Все в порядке… сынок. Я здесь.