Испытание временем 1: Сын отца

      Энакин почувствовал темноту вокруг себя. Она приближалась, манила его прийти, соединиться с ним вместо того, чтобы сопротивляться. Его голова раскалывалась, легкие горели, и все, чего он хотел, — это свободы от гнетущей силы вокруг него. Как раз в тот момент, когда он был готов уступить тьме, положить конец страданиям, яркий свет пронзил тьму.       Инстинктивно он вцепился в него, позволяя свету втягивать его внутрь, пока темнота полностью не рассеялась. Энакин сделал несколько успокаивающих вдохов, когда облегчение и покой нахлынули на него, смешанные со спокойствием светлой стороны Силы. — Приятно видеть тебя снова, Энакин.       Энакин вздрогнул, пораженный; он думал, что был один. Однако, подняв голову, его взгляд упал на кого-то, кого, как он думал, он никогда больше не увидит. — Мастер Куай-Гон?       Куай-Гон улыбнулся. — Да, это я, Энакин; и прежде чем ты спросишь, это видение. Я являюсь тебе через Силу.       Энакин был ошарашен на несколько мгновений. — Что... почему? — Пришло время тебе получить объяснение. Видишь ли, это легче показать тебе, чем объяснять. — Объяснить что? — Спросил Энакин, сбитый с толку. — Почему Люк здесь. Да, обучение у джедаев – это одна из причин, но она почти незначительна по сравнению с реальной причиной. Он здесь ради тебя.       Энакин просто смотрел на Куай-Гона несколько минут. — Я?       Куай-Гон жестом пригласил Энакина подойти ближе. — Пойдем, я покажу тебе историю Люка, и тогда все встанет на свои места. — Каким образом? — Просто доверься Силе, Энакин; это все, что тебе нужно сделать, чтобы увидеть правду.       Энакин понял, что голос Куай-Гона затихает, и он огляделся; свет начинал тускнеть... — Куай-Гон?       Слишком поздно, он ушел, и Энакин оказался в кромешной тьме. Вскоре из той же самой темноты до него донеслись голоса. — В нем много от его отца.       Энакин услышал женский голос, заставивший его тщетно искать говорившую в темноте. — Это то, чего я боюсь, — раздался другой голос, на этот раз мужской.       Появился сияющий синий свет, и Энакин направился к нему, увидев перед собой необычную сцену. Там был Люк, гораздо моложе и выглядевший наивнее. Он держал световой меч в своей руке… странно знакомый световой меч. — Это — световой меч твоего отца, — раздался голос, похожий на голос Оби-Вана, хотя Энакин мог видеть, что никто не говорил на теперь быстро исчезающем изображении; голоса, казалось, доносились отовсюду и ниоткуда одновременно четким эхом. — Хотел бы я знать его, — печально сказал Люк.       Быстро появилась новая сцена, и вскоре Энакин наблюдал, как Люк выпрыгнул из спидера и помчался к дымящемуся зданию, зовя кого-то или нескольких человек. Энакин отшатнулся, когда в поле зрения появилось то, что подстерегало юношу; обугленные скелеты были всем, что осталось от того, кого искал Люк, и теперь Люк с болью отводил взгляд. Сцена погрузилась во тьму, когда Энакин снова услышал голос Люка. — Сейчас для меня здесь ничего нет… Я хочу изучить пути Силы и стать джедаем, как мой отец.       И снова новая сцена, и Энакин наблюдал, как Люк, Вуки и неряшливо выглядящий мужчина спасли женщину, которая была жутко похожа на Падме. Пока Энакин наблюдал, маленькая группа направилась к большому ангару для кораблей, хотя Люк внезапно остановился, сделав несколько шагов в другом направлении. — Бен? — Спросил Люк, и Энакин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Оби-Ван сражен красным клинком человека в черном костюме. — НЕТ! — Люк и Энакин оба закричали, первый прицелился из своего бластера и выстрелил в… были ли это клоны? Они не были одеты в одежду клонов, но они были одеты также.       Сцена погрузилась во тьму, и Энакин снова услышал голос Оби-Вана. — Ты должен отправиться в систему Дагоба.       В поле зрения Энакина появился Люк, тренирующийся с постаревшим Йодой, события проносились в быстром темпе. В какой-то момент все замедлилось до обычного темпа, когда Люк сделал паузу в своей тренировке, вглядываясь в виноградные лозы. — Что там внутри? — спросил он. — Только то, что с собой возьмешь.       Углубившись в листву, Люк снова столкнулся лицом к лицу с человеком в черном. После короткой схватки он отрубил мужчине голову своим световым мечом, и в снопе искр стало видно, что лицо под маской принадлежит Люку.       Темнота вернулась, и голос Люка донесся сквозь эту темноту. — Я не могу забыть видение. Это мои друзья. Я должен помочь им!       Почти отчаянный голос Йоды раздался совсем рядом. — Ты лететь не должен! — Но Хан и Лея умрут, если я этого не сделаю! — Люк огрызнулся в ответ. — Если ты решишь встретиться с Вейдером, ты сделаешь это в одиночку, — сказал голос Оби-Вана, когда темнота рассеялась, чтобы показать Люка, поднимающегося по короткому лестничному пролету к человеку в черном, которого Энакин принял за Вейдера. — Ты еще не джедай, — прошипел Вейдер.       Энакин наблюдал, как эти двое столкнулись в короткой схватке, и Энакин обнаружил, что начинает нервничать, поскольку почти сразу понял, что Люк был намного слабее. — Ты многому научился, юноша, — снова прорычал Вейдер через некоторое время, указывая пальцем на юношу. — Ты обнаружишь, что я полон сюрпризов! — Люк бросился вперед, но ситх обезоружил его, и он был вынужден увернуться от клинка Вейдера, бросившись вниз по лестнице. К раздражению Энакина, сцена погрузилась во тьму, возобновившись в другом месте боя. Казалось, эти двое перешли в другой зал, поскольку Люк отчаянно пытался защититься от шквала случайных металлических механизмов, которые Вейдер бросал в него. Энакин отчаянно хотел прыгнуть и помочь своему новообретенному другу, но он не мог; он был бессилен что-либо сделать, кроме как наблюдать.       В конце концов, Люк был побежден, выпав из разбитого окна позади него. Люку удалось удержаться на дорожке далеко внизу и тщетно попытаться покинуть комнату. Прямо перед тем, как он смог выйти из комнаты, он снова был занят Вейдером, когда мужчина появился из-за угла, отталкивая Люка обратно к самому концу прохода.       Энакин зарычал на мужчину, когда Вейдер повалил уставшего и окровавленного Люка на землю, Энакин твердо стоял рядом с Люком, несмотря на то, что ничего не мог сделать для юноши. — Держись, Люк, с тобой все будет в порядке, держись, — пробормотал Энакин.       Вейдер, тем временем, направил свой красный световой меч в грудь Люка, когда Люк слабо затрясся на земле, медленно отползая назад, чтобы избежать лезвия, которое сулило смерть. — Ты побежден; сопротивляться бесполезно. Не дай себя уничтожить, как это сделал Оби-Ван.       В глазах Люка вспыхнула искра ярости, и Люк отбросил меч, вскакивая на ноги и отступая еще дальше по дорожке. Однако все было напрасно, потому что сразу после того, как Люк наконец нанес удар Вейдеру по плечу, ситх отрубил ему руку. — Нет! — крикнул Энакин, когда Люк закричал от боли, падая на колени перед Вейдером. Он был полностью пойман в ловушку, его оттеснили к концу дорожки. — Выхода нет, — прошипел Вейдер. — Не заставляй меня уничтожать тебя.       Люк не ответил; он просто отодвинулся еще дальше от него, медленно пятясь по балке портала позади него. Энакин стоял на шесте между ними двумя, с тревогой наблюдая за происходящим, инстинктивно защищаясь рукой перед Люком. — Люк ты еще не осознал свою важность. Ты только начал постигать свое могущество. Присоединяйся ко мне и я закончу твое обучение. Объединив наши силы мы положим конец этому разрушительному конфликту и привнесем порядок в галактику! — заявил Вейдер своим громким голосом. — Я никогда не присоединюсь к тебе, — Люк язвительно зарычал на Вейдера, прижимая раненую руку к груди. —Если бы ты только знал силу темной стороны … Оби-Ван никогда не рассказывал тебе, что случилось с твоим отцом … — Он сказал мне достаточно! Он сказал мне, что ты убил его! — Люк плюнул с сильным ядом, которого Энакин никогда раньше не слышал от юноши. — Нет… Я твой отец.       Шок и горе пронзили Люка и отразились на его лице, так же как и страх. Энакину было больно видеть это. — Нет… нет… Это неправда… Это невозможно! — Прислушайся к своим чувствам. И ты узнаешь, что это правда. — НЕТ! НЕТ!       Энакин съежился от неприкрытой агонии в тоне Люка. Этот персонаж —Вейдер— должно быть, совершал ужасные вещи, чтобы заслужить такую реакцию Люка. Во всяком случае, помимо очевидного. — Люк… ты можешь уничтожить Императора. Он предвидел это! Это твоя судьба!       Люк все еще был в шоке от предыдущего откровения, но Энакин мог видеть, как шестеренки начинают работать в его голове, когда он регистрировал эту новую информацию и отчаянно искал выход из своей ситуации. — Присоединяйся ко мне, и вместе мы сможем править галактикой как отец и сын, — заявил Вейдер, почти по-отечески протягивая руку Люку.       Люк оглянулся на мужчину, и Энакин стоял напряженный, ожидая увидеть, что сделает Люк; ему не понравилось выражение, появившееся на лице Люка. — Пойдем со мной; это единственный способ.       Люк внезапно упал, выпустив шест, за который он держался на платформе, и вызвав крик шока и паники у Энакина, когда Вейдер просто уставился на него. Тем не менее, Энакин испытал облегчение, увидев, как его засосало в один из воздуховодов, и его спасла женщина, которая была похожа на Падме.       Сцена погрузилась во тьму, и появилась другая, на которой был изображен пожилой, гораздо более измученный Люк, сидящий с духовной формой старого Оби-Вана. — Я не могу убить своего собственного отца, — говорил Люк Оби-Вану. Его голос был мягким, но Энакин распознал твердость своего выбора в тоне юноши. Люк бы этого не сделал. — Тогда Император уже победил. Ты был нашей единственной надеждой, — тихо ответил Оби-Ван, и изображение исчезло. Его голос в последний раз донесся из темноты. — Ты должен снова встретиться с Дартом Вейдером.       Быстро появилось новое изображение, и Энакин был потрясен, увидев Люка, одетого во все черное и в наручниках, которого несколько похожих на клонов солдат и офицер передали Вейдеру в тускло освещенном коридоре. — Это мятежник, который сдался нам, — сказал офицер. — Хотя он отрицает это, я полагаю, что их может быть больше, и я прошу разрешения провести дальнейший обыск в этом районе.       Вейдер перевел взгляд с мужчины на Люка, очевидно пытаясь понять, что происходит, в то время как Люк спокойно смотрел на него в ответ. Энакин делал то же самое, с любопытством вглядываясь в Люка.       —Он был вооружен только этим, — закончил офицер, передавая Вейдеру световой меч Люка. — Хорошая работа, коммандер, — сказал Вейдер. — Оставьте нас. Проводите свои поиски и приведите ко мне его спутников.       Люк внимательно слушал каждое слово, сказанное Вейдером, на его лице на мгновение промелькнуло глубоко укоренившееся беспокойство при упоминании поиска, но в остальном он сохранял бесстрастное выражение. — Да, мой лорд.       Когда они остались одни, они вдвоем пошли по коридору бок о бок. — Император ожидал тебя, — сказал Вейдер в конце концов. — Я знаю, отец, — спокойно сказал Люк, устремив взгляд вперед. Энакин прошел между ними, все еще невидимый.       Вейдер взглянул на Люка, маска скрывала его истинную реакцию на слова Люка, когда он изучал молодого человека. — Итак, ты принял правду.       Люк, наконец, повернулся лицом к Вейдеру при словах Ситха, выражение его лица было серьезным, а голос ясным. — Я смирился с тем, что когда-то ты был Энакином Скайуокером, моим отцом.       Энакин замер, все его тело внезапно похолодело, глаза расширились от шока. Он не мог пошевелить ни единым мускулом, парализованный. Нет, нет, он, должно быть, ослышался… Но он знал, что это не так. Люк говорил ясно и твердо. Дыхание Энакина стало поверхностным, когда он перевел взгляд на двоих, которые тоже остановились как вкопанные.       Этот… этот ситх, которого он видел, человек перед ним, который был больше машиной, чем что-либо еще, который безжалостно убил Оби-Вана, отрезал руку Люку и, судя по тому, что Люк рассказал ему, стал причиной смерти его жены, не мог быть Энакином. Он отказывался в это верить, но все факты были прямо перед ним.       Проба крови на Тайте, сильная связь Силы, которую разделяли Люк и Энакин, почему они были так похожи, почему Люк не сказал, кто его отец, необъяснимые эмоции по отношению к Падме, которые подхватил Энакин… все это было прямо там, смотрело ему в лицо все это время, а он этого не видел. Нет, он не хотел видеть это из-за того, что это означало бы, из-за мрачного будущего, которое это сулило ему впереди. Он чувствовал себя странно, отрицая это, но все еще страдал от шока. Что… что с случилось? Глубокая, опустошающая печаль охватила Энакина, когда он уставился на Ситха, который был им самим из будущего. В конце концов он снова перевел взгляд на Люка, которого теперь мог видеть в новом свете.       Свет, в котором отец видит своего сына. — Это имя больше не имеет для меня никакого значения, — услышал Энакин, как Вейдер зарычал на Люка, потрясая световым мечом Люка. — Это имя твоего истинного "я", ты просто забыл, — парировал Люк, решительно вздернув подбородок, что отражало упрямое выражение Падме. — Я знаю, что в тебе есть добро. Император не смог искоренить его.       Энакин наблюдал в оцепенении. Люк, должно быть, действительно любит его, раз готов попытаться спасти его даже сейчас, хотя Энакин знал, что это бесполезно. Совет учил его этому с самого первого дня: как только человек переходит на темную сторону, он никогда не вернется.       Вейдер ничего не сказал, и Люк отвернулся, подойдя к окну и положив руки на перила. — Вот почему ты не смог уничтожить меня. Вот почему ты сейчас не приведешь меня к императору.       Вейдер молчал в течение нескольких ударов сердца, глядя на Люка, и Энакин затаил дыхание в ожидании, несмотря на тот факт, что он знал, что Люк ошибается, просто глядя на эту… версию себя, этого будущего его.       Вейдер активировал зеленый световой меч Люка, и Люк инстинктивно напрягся, осторожно повернув голову именно так на звук. — Вижу, ты собрал новый меч, — сказал Вейдер, осматривая оружие. — Твое обучение завершено.       Убрав меч, Вейдер отвернулся к противоположным перилам, спиной к Люку. — Действительно, ты могуществен, как и предвидел Император.       Люк медленно повернулся лицом к Ситху, оценивая Вейдера, в то время как Энакин наблюдал в ошеломленном молчании, все еще пытаясь осознать происходящее. — Пойдем со мной, — мягко сказал Люк. — Оби-Ван когда-то думал так же, как ты, — тихо сказал Вейдер, поворачиваясь обратно. — Ты не знаешь могущество темной стороны. Я должен повиноваться своему учителю.       Люк медленно покачал головой, выдерживая пристальный взгляд Вейдера. — Я не перейду на другую сторону. Тебе придется убить меня.       Энакин почувствовал тошноту. — Не смей этого делать, дурак, он твой —наш— сын! — пробормотал он. — Если это твоя судьба, — медленно произнес Вейдер, и Энакин немедленно почувствовал тошноту в животе. Он не мог поверить в то, что слышал!       Люк подошел к Вейдеру в три коротких шага. — Доверься своим ощущениям, отец. Ты не сможешь сделать этого. Я чувствую борьбу внутри тебя.— Сказал Люк, его тон становился жестче, а ближе к концу слова вырывались быстрее, умоляя. — Слишком поздно для меня, сын мой, — Вейдер отвернулся, выражение лица Люка стало опустошенным, и Энакин почувствовал слабость, схватившись за перила, чтобы не упасть. — Император покажет тебе истинную сущность Силы. Теперь он твой учитель.       Похожие на клонов солдаты появились по обе стороны от Люка, чтобы сопроводить его, и Люк медленно кивнул. — Тогда мой отец действительно мертв, — сказал Люк ясным голосом, на его лице ясно читались разочарование и скорбь, прежде чем его увели. Его слова сильно поразили Энакина, и он смотрел вслед Люку со слезами, жгущими его глаза, когда они уводили его, пристальный взгляд Люка не отрывался от формы Вейдера.       Когда Энакин оглянулся на Вейдера, ситх медленно двигался к окну, очевидно, в глубокой задумчивости прислонившись к перилам.       Сцена снова изменилась, и Вейдер повел Люка в комнату на космической станции к стулу, где сидел высохший старик, который, как предположил Энакин, был Императором. Люк оставался связанным. — Добро пожаловать, юный Скайуокер. Я ждал тебя, — промурлыкал Император. Его голос был тревожно знакомым, но в то же время Энакин не мог его вспомнить; это было через двадцать с чем-то лет в будущем, так что время могло исказить голос, если Энакин действительно знал, кто это был. — Они тебе больше не понадобятся, — заявил Император, взмахнув рукой и снимая наручники с Люка.       Люк устало посмотрел на Императора. — Стража, оставьте нас, — приказал император, дождавшись, пока одетые в красное стражники исчезнут, чтобы заговорить снова. — Я закончу твое обучение. Со временем ты будешь звать меня учителем. — Ты сильно ошибаешься. Ты не заставишь меня перейти на темную сторону, как отца, — спокойно сказал Люк. — Ты поймешь, что именно ты ошибаешься относительно многих вещей, — радостно сказал Император, подходя к Люку и Вейдеру. — Его световой меч, — сказал Вейдер, вручая Императору оружие.       Энакин стоял высокий и твердый рядом с Люком, его сердце болело от того, чему он был свидетелем, но он хотел быть рядом со своим сыном, даже если его на самом деле там не было. — Ах, да, оружие джедая; очень похожее на оружие твоего отца. Но ты должен понимать что отец никогда не покинет темную сторону. То же произойдет с тобой, — зловеще сказал Император. — Ты ошибаешься, — сказал Люк с самодовольной ухмылкой, отказываясь разорвать зрительный контакт с Императором. — Скоро я умру, и ты вместе со мной.       Энакин посмотрел на Люка, потрясенный. О чем это он говорил?       Император просто рассмеялся. — Возможно, ты намекаешь на надвигающуюся атаку своего флота мятежников?       Немного бравады Люка улетучилось, и на мгновение он оторвал взгляд от Императора, хотя все еще сохранял при себе мужество. Император снова рассмеялся. — Да, уверяю тебя, мы здесь в полной безопасности от твоих друзей. — Твоя самоуверенность – это твоя слабость, — сказал ему Люк, и в глазах Люка появился почти озорной взгляд, похожий на взгляд Энакина. — Вера в друзей - твоя слабость! — рявкнул император, возвращаясь на свой трон. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы добраться туда, но у Энакина было чувство, что такая видимость слабости была обманчивой. — Бессмысленно сопротивляться, сын мой, — сказал Вейдер Люку.       Энакин бросил на мужчину свирепый взгляд, когда Люк опустил глаза, выражение его лица постепенно теряло свою браваду и уверенность. — Все, что произошло, произошло в соответствии с моими желаниями, — сказал Император со своего места, когда Вейдер и Люк приблизились. — Твои друзья, там, на луне Санктуария, идут в ловушку, как и ваш флот повстанцев. Это я позволил Альянсу узнать местоположение генератора щита. Это вполне безопасно от вашей жалкой маленькой группы. Их ждет целый легион моих лучших войск. О… боюсь, дефлекторный щит будет вполне работоспособен, когда прибудут ваши друзья. — Император снова рассмеялся, и на лице Люка отразилось отчаяние. — Подойди, мальчик, посмотри сам, — сказал Император, указывая на окно. И Энакин, и Люк подошли к указанному окну, став свидетелями того, как небольшой флот застрял в перекрестии прицела снаружи между боевой станцией и флотом имперских кораблей снаружи и был уничтожен один за другим. — Отсюда ты станешь свидетелем окончательного разрушения Альянса и конца вашего незначительного Восстания.       Люк повернулся, и Энакин заметил, что он смотрит на свой световой меч, который был рядом с Императором. — Ты же хочешь этого не так ли Ненависть кипит внутри тебя. Возьми оружие джедая. Воспользуйся им. Я не вооружен. Убей меня им. Вложи весь свой гнев. С каждым мгновением ты все больше становишься моим слугой.       Энакин в отчаянии посмотрел на Люка — своего сына — изо всех сил пытающегося не сдаться. Люк действительно знал, к каким последствиям приводит действие под влиянием гнева, как он сказал ранее. Печально, Энакин знал, что он вообще не мог помочь своему сыну, напоминая себе, что это было одним из воспоминаний Люка. — Нет, — сказал Люк, хотя Энакин услышал, как его голос немного дрогнул в конце. — Это неизбежно. Это твоя судьба. Ты, как и твой отец, теперь мой! — прошипел Император.       По мере того как шли минуты и снаружи умирало все больше людей, Люка все больше и больше мучила сцена, свидетелем которой он был, и насмешливые слова Императора; Энакин видел, что он начинает сдавать.       Император был слишком счастлив еще раз соблазнить Люка. — Как ты можешь видеть, мой юный ученик, твои друзья потерпели неудачу. А теперь посмотри на огневую мощь этой полностью действующей станции. — Он не твой, — сердито прорычал Энакин Императору, хотя это было бесполезно.       Император нажал кнопку для связи, и Люк в панике отчаянно переводил взгляд с Императора на флот снаружи. — Огонь по желанию, командир.       После уничтожения нескольких кораблей флота Император заговорил снова. — Ваш флот потерян, и твои друзья на луне Эндор не выживут. Спасения нет, мой юный ученик. Альянс погибнет, —Люк обвиняюще посмотрел на Вейдера, его глаза спрашивали, почему его отец просто стоял там и смотрел, как Император делает это с его собственным сыном. — Как и твои друзья.       Глаза Люка вернулись к его световому мечу. — Хорошо… Я чувствую твой гнев. Я беззащитен. Возьми свое оружие; порази меня всей своей ненавистью, и твой переход на Темную Сторону будет завершён.       Было очевидно, что Люку пришлось заставить себя отвернуться от Императора, его движения были резкими. Затем, внезапно, Люк резко развернулся, призывая к себе свой световой меч. Люк быстро набросился на Императора, но багровый клинок Вейдера встал у него на пути. Император просто рассмеялся, когда Люк обнаружил, что вынужден вступить в очередную битву с Вейдером.       Пока шла битва, Люк, все еще движимый гневом, который заставил его наброситься в первую очередь, столкнул Вейдера с лестницы, и Энакин не мог не поморщиться. Император усмехнулся позади Энакина, который напряженно стоял прямо за Люком, наблюдая за боем. — Хорошо. Используй свою агрессию, мальчик. Позволь ненависти захватить тебя.       Люк сделал паузу, гнев все еще был в его глазах, прежде чем ему удалось постепенно взять верх над своим самообладанием, борьба постепенно покидала его, когда он смотрел на Вейдера и убирал свое оружие. В то же время Вейдер начал приближаться к нему снизу. — Оби-Ван… хорошо тебя обучил. — Я не буду сражаться с тобой, отец, — тихо сказал Люк, с легкой дрожью в голосе, когда он отступил.       Вейдер подошел ближе, поднимаясь по лестнице, и Люк инстинктивно отступил назад, настороженно наблюдая за Вейдером. Энакин был так же осторожен, инстинктивно теребя свой световой меч, хотя он ничего не смог бы сделать, даже если бы захотел. Единственным звуком было гудение активированного светового меча Вейдера и тяжелое дыхание Вейдера и Люка. — Ты поступаешь неразумно, ослабляя свою защиту! — Воскликнул Вейдер, быстро замахиваясь своим клинком на Люка, который быстро активировал свой световой меч и блокировал наступление. Энакин почувствовал, как его гнев вспыхнул при виде того, как Вейдер напал на Люка, но он подавил его с большим усилием, продолжая молча наблюдать.       Люк вырвался, отступая к нависающему проходу, где он пристально посмотрел вниз на Вейдера, который теперь довольно тяжело дышал. — Твои мысли выдают тебя, отец. Я чувствую добро внутри тебя. Борьбу... — тихо позвал он Вейдера. — Нет никакого конфликта! — Твердо заявил Вейдер. — Ты не мог заставить себя убить меня раньше, и я не верю, что ты убьёшь меня сейчас, — сказал ему Люк, начиная двигаться по дорожке, на которой он стоял. Вздрогнув, Энакин понял, что то, что он слышал сейчас, было тем, что он слышал от Люка, когда тьма опустилась на него ранее. Он видел, что произошло, вместо того, чтобы слышать обрывки фраз. — Ты недооцениваешь силу темной стороны. Если ты не будешь сражаться, то встретишь свою судьбу! — Вейдер метнул свой световой меч в Люка, который едва успел увернуться от летящего лезвия; но дорожка обрушилась внизу, и Люк исчез из виду. —Ты, криффов... — крикнул Энакин в удаляющуюся спину Вейдера, когда Вейдер пошел за Люком. Он замолчал, напомнив себе, что здесь его не могли услышать. Он мог слышать смех Императора, пока Вейдер искал Люка. — Хорошо… хорошо!       Энакин должен был последовать за Вейдером, чтобы увидеть, что происходит, и он быстро сделал это, разыскивая Люка точно так же, как сейчас делал Вейдер. Он не мог оценить его реакцию на происходящее. Вейдер медленно крался сквозь темноту в поисках Люка. — Ты не можешь прятаться вечно, Люк, — крикнул Вейдер. — Я не буду сражаться с тобой! — сказал Люк, голос эхом разнесся вокруг них, так что было бы нелегко определить его местоположение. — Отдайся во власть темной стороны. Только так ты спасешь своих друзей. Да... Твои мысли выдают тебя. Твои чувства к ним сильны. Особенно... к сестре. Значит у тебя есть сестра-близнец. Твои чувства выдали и ее. Оби-Ван поступил мудро, спрятав ее от меня. Сейчас его неудача очевидна. Если ты не перейдешь на темную сторону то, может быть, перейдет она? — Никогда! — Люк закричал, внезапно выйдя из темноты и бросившись прямо на Вейдера, что заставило Энакина инстинктивно отскочить в сторону. Люк обрушил на Вейдера яростные удары, и Энакин понял, что это был тот самый момент, о котором Люк рассказал ему несколько минут назад. Это было тогда, когда он дал волю своему гневу.       Безжалостно Люк надвигался на Вейдера, обрушивая удар за ударом. В конце концов, Люку удалось подтолкнуть его к проходу над шахтой реактора, где Энакин наблюдал, как Люк в ярости одолел Вейдера и быстро отрубил ситху руку. Вейдер закричал, и Люк направил свой клинок в грудь Вейдера, тяжело дыша, гнев все еще горел в его глазах.       Император рассмеялся позади них. — Хорошо, хорошо! Твоя ненависть сделала тебя могущественным. А теперь исполни свое предназначение и займи место своего отца рядом со мной!       Люк повернулся обратно к Вейдеру, который поднял руку в жалкой защите, плечи и грудь вздымались с каждым вздохом. Люк посмотрел вниз на свою механическую руку, медленно пошевелив пальцами, прежде чем снова перевел взгляд на Вейдера, его взгляд был прикован к собственной механической конечности Вейдера, которую Люк только что отрубил. Энакин с облегчением наблюдал, как Люк постепенно приходит в себя, в ужасе глядя на то, что он только что сделал.       Люк деактивировал свой меч. — Никогда, — сказал Люк Императору, оборачиваясь и качая головой, его глаза горели праведной решимостью. У Энакина возникло внезапное желание придушить юношу, когда Люк отбросил свой световой меч, даже если это был жест удаления от него искушения. — Я никогда не перейду на темную сторону. Вы потерпели поражение, ваше величество. Я джедай, как и мой отец до меня.       Энакин преисполнился гордости от этого заявления, улыбаясь Люку, который стоял прямо и вызывающе перед Императором, непоколебимый. — Да будет так, джедай, — прошипел Император. Кожу Энакина покалывало от угрозы в голосе Ситха. — Если ты не будешь обращен, ты будешь уничтожен!       Когда Люк оказался беззащитным, Император выпустил в юношу смертельный заряд ситхской Молнии, и Люк мгновенно рухнул. Энакин издал тревожный крик, подбегая к своему сыну, в то время как Люк цеплялся за то, что было ближе всего, чтобы не упасть в шахту реактора позади него. На дорожке Вейдер встал, и Люк потянулся к Ситху, словно умоляя о помощи. — Юный глупец. Только теперь, в конце, ты понимаешь, — прорычал Император. Он еще раз ударил Люка молнией, заставив Люка отшатнуться от Вейдера, оказавшись в опасной близости к падению в шахту, поскольку электричество продолжалось. Люку удалось подняться, электричество все еще исходило от него, когда Император снова остановился, придвигаясь ближе. — Твои слабые навыки не идут ни в какое сравнение с мощью темной стороны! — усмехнулся Император, когда Вейдер занял место рядом с ним, молча наблюдая, как Люка продолжает бить током. Люк упал на пол, содрогаясь в конвульсиях и изо всех сил пытаясь сдержать свои крики внутри. — Ты поплатился за свое недальновидение!       Энакин опустился на колени рядом с увядающим Люком, пытаясь, но безуспешно, помочь ему подняться, поскольку Энакин ничего не мог здесь сделать. Люку удалось подняться, слабо протягивая руку к Вейдеру. — Отец, пожалуйста! — закричал он, прежде чем снова рухнуть на землю и продолжать корчиться и кричать от боли. Император увеличил интенсивность молнии, которая змеилась вокруг Люка и по полу. — Помоги мне! — Люк снова взмолился, его голос почти затерялся в потрескивании молнии, когда он слабо свернулся в клубок. Вейдер просто наблюдал, и Энакин снова смерил его убийственным взглядом, положив руки на плечи Люка. — Не стой просто так и смотришь, ты, бесхребетный трус, сделай что-нибудь! Останови его! Это твой сын! — Крикнул Энакин Вейдеру, вставая и подбираясь к лицу Ситха. Его не волновало, что никто не мог видеть или слышать его; он не стал бы просто стоять в стороне и наблюдать, как сейчас делал Вейдер. — Теперь, юный Скайуокер, ты умрешь, — спокойно заявил Император. Энакин обернулся и увидел ухмылку, появившуюся на лице мужчины, и сразу же почувствовал, как его захлестнула чистая ненависть к этому человеку.       Люк теперь был наэлектризован так, что дымился, его тело шевелилось медленно, когда он стонал и задыхался от боли. Когда Император снова начал мучать Люка, на этот раз, чтобы закончить работу, Энакин опустился на колени рядом со своим сыном, пытаясь не позволить сокрушительному чувству беспомощности овладеть им. Люк яростно бился в конвульсиях по милости Императора, его крики наполнили комнату. Как мог Вейдер просто стоять там и ничего не делать? — Сделай что-нибудь, помоги ему, пожалуйста! — Энакин закричал на Вейдера, его голос надломился.       Вейдер переводил взгляд с Люка на Императора, как будто ему действительно нужно было подумать об этом! — Сейчас же! — Энакин закричал на него.       К легкому удивлению Энакина, в этот самый момент Вейдер схватил Императора, поднял его и понес к шахте реактора. Энакин увидел короткое замыкание брони Вейдера, когда молния Императора сверкнула над ним, и Энакин увидел, как Люк поднял голову, с изумлением наблюдая за Вейдером, когда тот перебросил Императора через край и вниз по шахте. Вейдер рухнул, и по звуку, исходящему от машины, которая поддерживала жизнь ситха, Энакин мог сказать, что он умирает. Люк с трудом дотащился до Вейдера, слабо оттаскивая своего отца от края, удерживая Вейдера самостоятельно.       Как только Люк собрался с силами, Энакин увидел, как ослабевший Люк обнял Вейдера за плечи, прежде чем тот начал нести бронированного гиганта через космическую станцию. Этим двоим удалось добраться до ангара, и на секунду у Энакина появилась надежда, что, возможно, искупленный Вейдер сможет это сделать. Однако Люк, наконец, согнулся под весом Вейдера. Отчаявшись вытащить их обоих с космической станции живыми, Люк потащил его к опущенному трапу корабля, прежде чем тот сам рухнул, чтобы отдышаться.       Вейдер едва дышал, и Люк поднял его, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке. — Люк… помоги мне снять… эту маску, — слабо сказал Вейдер.       Люк потрясенно уставился на него. — Но ты умрешь! — Меня уже ничто не спасет. Но всего лишь раз позволь мне посмотреть на тебя моими глазами.       Люк выглядел так, словно собирался возразить, но обнаружил, что у него нет слов, и просто кивнул, снимая кусочки маски. Энакин опустился на колени рядом с ними обоими, торжественно наблюдая, как маска снята с Вейдера, открывая человека под ней. Энакин дернулся в шоке, когда увидел бледного, болезненного, покрытого шрамами человека под ним; что с ним случилось, почему он надел этот костюм?       Вейдер улыбнулся Люку, когда Люк положил руку ему на плечо, и Энакин был загипнотизирован, увидев свои собственные глаза на таком поврежденном лице. — А теперь… иди, сын мой… оставь меня,— прохрипел Вейдер.       Люк покачал головой, в глазах была мольба. — Нет, ты пойдёшь со мной! Я не оставлю тебя здесь, я должен спасти тебя. — Ты уже спас меня, Люк. Ты был прав... Ты был прав насчет меня... Передай своей сестре... что ты был прав...       Энакин увидел вспышку паники на лице Люка, когда голос Вейдера начал затихать. — Отец…       Глаза Вейдера закрылись, и он начал обмякать. — Я не оставлю тебя, — сказал Люк, его голос сломался, и эмоции заглушали его тон. Энакин все еще мог слышать двойной смысл в его словах. Не оставляй меня…       Но было уже слишком поздно. Вейдер уже ушёл. Энакин увидел, как на лице Люка промелькнуло выражение, которое было ему слишком хорошо знакомо, и Люк опустил голову в невыносимой печали.       Сцена погрузилась во тьму, и Энакин увидел, как пламя ожило. Он следовал за этим светом, пока не нашел Люка, стоящего перед погребальным костром. Ему не нужно было смотреть, чтобы знать, что он сжигал тело Вейдера. Люк наблюдал, как он горит, его плечи были напряжены и выражали явный траур. Он был там один, заметил Энакин. В конце концов, Люк, казалось, сделал все возможное, чтобы примириться с кончиной своего отца, и Люк ушел, направляясь на празднование неподалеку. Однако он остановился на пороге празднования, явно не в праздничном настроении. Он обернулся, что-то привлекло его внимание, и Энакин сделал то же самое. Там он мог ясно видеть Призраков Силы Оби-Вана и Йоды. Пока он наблюдал, начал материализовываться еще один, и он был потрясен, увидев себя такого, каким он был в этот самый момент, материализующегося рядом с ними. Люк улыбнулся, когда заметил его, и призрак Энакина улыбнулся в ответ, на мгновение опустив взгляд, прежде чем снова поднять его и слегка ухмыльнуться.       Сцена исчезла, и Энакин снова оказался в белом мире с Куай-Гоном. Энакин просто тихо сидел на коленях, не находя слов для того, что он только что увидел. Куай-Гон, казалось, понял это, потому что он не давил на Энакина, чтобы тот сказал хоть слово. — Прежде чем ты проснешься… ты должен знать, что у Люка прямо сейчас есть собственное видение. — Какое? — тихо спросил Энакин через несколько мгновений. Куай-Гон бросил на него сочувствующий взгляд. — Твое падение.       Энакин отвел взгляд, не поднимая глаз, не желая ничего говорить. Куай-Гон положил руку на плечо Энакина. — Вам двоим будет о чем поговорить. Было приятно снова увидеть тебя, Энакин. Удачи.       Энакину не нужно было спрашивать, что он имел в виду. В любом случае, у него не было на это времени, потому что в следующий момент Энакин проснулся, уставившись в потолок. Он посмотрел на Люка на кровати рядом с ним, который яростно ворочался во сне.       Мой сын, ошеломленно подумал Энакин. Ему снится, как я становлюсь ситхом.       Тепло прошло через него при этой мысли, пока часть про ситха не вернулась к нему.       Его сын. Мой сын.       Энакин встал с дивана и пересек комнату, садясь в кресло у кровати Люка. Он сложил руки на матрасе и наблюдал за своим сыном, терпеливо ожидая, когда тот проснется, пока он обдумывал все, что только что узнал.