***
Охотник был в здании недалеко от дома 500 по Республиканской улице. Он уже приготовил свою снайперскую винтовку, зарядил отравленные дротики и осматривал здание через оптический прицел. У него была фотография рядом с ним, чтобы он мог дважды проверить, что нашел свою цель, и он уже выяснил, на каком этаже находится сенатор. Теперь ему просто нужно было найти этого джедая… Улыбка промелькнула на лице Охотника, когда он, наконец, заметил светловолосого мужчину, одиноко стоящего у окна в одной из спален. Улыбка исчезла, когда он вернулся к наблюдению за тем, где находилась его цель, обыскивая другие комнаты, которые он видел, в поисках двух других, которые должны были быть в квартире. Он заметил, как сенатор и тот, кто, как он предположил, был джедаем, которого его работодатель потребовал оставить невредимым, пересекли гостиную, проскользнув в другую комнату на противоположной стороне квартиры. Охотник позволил себе еще одну зловещую улыбку; это сделало бы эту работу намного проще. Наведя прицел на одинокую фигуру, лежащую в кровати, Охотник немедленно применил технику, о которой ему сообщили, чтобы скрыть свое присутствие от чувствительных к Силе джедаев. Он сосредоточился на сильных, но ненасильственных чувствах, просто чтобы уменьшить любые подозрения, и начал думать о новых игрушках, которые он купит на ту прекрасную плату, которую получит за эту работу. Все, что угодно, кроме миссии, которую он сейчас выполнял, должно было быть у него на уме. Теперь ему просто нужно было терпеливо ждать, пока обитатели уснут. Ему было немного жаль джедая, который получит отравленные дротики, которые он использует сегодня вечером. По крайней мере, до тех пор, пока он снова не подумал о награде, которую получит за эту работу. Вскоре после того, как эта мысль пришла ему в голову, Охотник нажал на спусковой крючок.***
— Люк. Люк поднял глаза и обнаружил, что находится в мире белого, пораженный, увидев Куай-Гона. — Куай-Гон, ты вернулся. В Куай-Гоне не было его обычной беззаботности. — Да, хотя и не при приятных обстоятельствах. Сила… прямо сейчас затуманена, но все же есть скрытое течение опасности. Я боюсь, что твоя жизнь может оказаться в опасности. Люк нахмурился. — Совершенно очевидно, что это так; Сидиус знает, что я напал на его след, и теперь видит во мне угрозу. Конечно, моя жизнь в опасности. Куай-Гон лишь коротко усмехнулся беспечному тону Люка, прежде чем тот протрезвел. — Да, но эта угроза… отличается от той. Все слишком затуманено, чтобы быть уверенным, но… — Ты все равно хочешь, чтобы я был осторожен? — Предположил Люк. Куай-Гон кивнул. — Да, это было бы неплохо. Я не думаю, что Сила позволила бы тебе умереть, если она хочет, чтобы ты изменил судьбу своего отца, но с твоей стороны требуются усилия, чтобы остаться в живых. Люк хихикнул. — Ну, да, очевидно. Я не могу сделать то, что от меня хочет Сила, если у меня есть склонность к самоубийству. Куай-Гон улыбнулся шутке. — Да, хорошо, будь осторожен. Мне бы не хотелось, чтобы ты … Голос Куай-Гона затих, и они оба одновременно почувствовали возмущение в Силе. Люк почувствовал лишь легкий укол, хотя, что бы ни чувствовал Куай-Гон, судя по выражению лица старого мастера-джедая, это чувство было определенно сильнее. — Люк, проснись! — сказал он резко и с такой силой, что глаза Люка распахнулись, когда он вернулся к реальности. Секундой позже он мог только ощущать мучительную боль, которая поглотила все его существо.***
Крик агонии пробудил Энакина от его грез, и инстинктивно он вылетел из кровати, оглядываясь в поисках источника. — Оставайся здесь! — сказал он только что проснувшейся Падме твердым тоном. Он узнал этот голос — тот, который в данный момент кричал, — и ужас наполнил Энакина, когда крики агонии Люка не прекратились. Сила настойчиво пульсировала вокруг Энакина, когда он пролетел через квартиру и ворвался в комнату Люка. — Люк! — воскликнул он, бросаясь к парню сбоку. Люк изнывал в агонии, зажмурив глаза, в то время как его крики продолжались непрерывно. Когда Энакин протянул руку, чтобы положить ее на плечо Люка, что-то выпало из сжимающегося и разжимающегося кулака Люка, привлекая внимание Энакина. Энакин схватил что бы это ни было с кровати, задаваясь вопросом, понял ли Люк вообще, что он это уронил, не говоря уже о том, знал ли он, что оно у него было. Кровь Энакина похолодела, когда он взял отравленный дротик в свою ладонь, его голова резко повернулась, когда он увидел дыру в окне, пробитую дротиком. Половина его хотела найти и преследовать стрелка, но все остальное — включая Силу — кричало Энакину, чтобы он помог Люку и что преследование убийцы может подождать позже. Дротик все еще был в руке, Энакин подхватил увядающее тело Люка на руки и выбежал из комнаты. В этот момент что-то ударилось о стену, едва не задев его голову. Убийца, очевидно, все еще находился в идеальной позиции для стрельбы. Падме была в гостиной, но, увидев Люка, ее лицо побледнело, и она бросилась к спидеру, на котором Люк и Энакин приехали домой ранее, завела его, когда Энакин укладывал теперь бредящего Люка на заднее сиденье. Отлично, галлюцинации были побочным эффектом; эта поездка была бы интересной. — Падме, оставайся в спальне; там ты будешь в безопасности, — твердо приказал Энакин. Учитывая ситуацию, она не стала с ним спорить, и Энакин быстро отправился в Храм. У тамошних целителей были бы возможности спасти Люка; это было то, за что Энакин цеплялся за надежду прямо сейчас. — Отец, помоги мне! — Люк закричал на заднем сиденье, все еще увядая. Энакин поморщился, его подозрения о том, что у Люка галлюцинации, подтвердились. Держись, Люк, я собираюсь оказать тебе помощь. С тобой все будет в порядке, с тобой все будет в порядке.***
Охотник выругался, когда его дротик промахнулся мимо второго джедая. Он мгновенно перезарядил парализующий дротик после попадания в цель, просто чтобы не дать другому джедаю или, возможно, сенатору дать его цели получить лечение. Однако каким-то образом Охотник промахнулся — а он никогда не промахивался. Конечно, в ту единственную ночь, когда ему нужно было совершить чистое и уверенное убийство, он промахнулся. Охотник быстро встал и собрал свое снаряжение; ему нужно было убраться с Корусканта как можно быстрее. Если бы джедай вовремя получил медицинскую помощь и им каким-то образом удалось спасти его, Охотник был бы мертв. Его работодатель-ситх пообещал ему медленную и мучительную смерть, если он потерпит неудачу; он не мог позволить себе такой неудачи. Возможно, если бы он подошел достаточно близко, то смог бы прикончить джедая простым выстрелом из бластера. Эта мысль заставила Охотника изменить направление и удвоить скорость. Он должен был закончить эту работу. Он быстро сел в свой спидер, отправившись в погоню за двумя джедаями. Энакин почувствовал себя довольно разъяренным, когда бластерный огонь загудел над его головой. Другой спидер остановился рядом с его, и Энакин взял за правило запоминать как можно больше о водителе. Очевидно, это был убийца, пришедший закончить свою работу до того, как Люк сможет получить медицинскую помощь; Энакин действительно был бы удивлен, если бы убийца не предпринял еще одну попытку. Убийца прицелился, и Энакину пришлось довольно сильно вильнуть, чтобы Люк не попал под огонь бластера. Выругавшись себе под нос, Энакин рискнул подойти слишком близко к другому спидеру в попытке сбить убийцу с пути. Он был частично успешен, заставляя убийцу карабкаться, чтобы восстановить контроль над своим спидером, в то время как Энакин ускорился еще больше. Тем не менее, убийца продолжал преследование, продолжая свои попытки прикончить Люка. Кстати, о Люке… Энакин оглянулся на парня, встревоженный тем, что его конвульсии становились слабее, и Энакин мог чувствовать, что его боль только усилилась. Если этому убийце не удалось прикончить Люка самому, его усилия замедлят их, что, возможно, будет стоить Люку жизни. И снова Энакин почувствовал, как его ярость опасно возрастает. Убийца снова поравнялся с ними, но на этот раз Энакин был готов. Он ухватился за Силу и почувствовал, как сила пронеслась через него, когда он схватил спидер убийцы. Это потребовало от Энакина большой концентрации, но он потянулся дальше с помощью Силы, толкая спидер достаточно сильно, чтобы заставить убийцу снова отклониться от курса, только на этот раз гораздо эффективнее. Энакин испытывал искушение преследовать убийцу и заставить его заплатить за то, что он сделал, но умирающий Люк на заднем сиденье требовал всего внимания Энакина. Через их Связь Энакин мог чувствовать все панические и агонизирующие чувства Люка, и это заставило его вздрогнуть. Их было так много, что это было ошеломляюще… Храм был в пределах досягаемости, и Энакин сильнее толкнул спидер, чтобы добраться до него вовремя. Показатель силы Люка был практически таким же низким, как и в развалинах на Тайсе, и быстро убывал. Приземлившись, Энакин выпрыгнул из спидера, подхватывая слабо бьющегося в конвульсиях джедая, который прекратил свои крики боли, будучи полностью подавленным ядом. Он крепко, но осторожно держал в руке смертоносный дротик, его дыхание участилось, когда он направился прямиком в медицинское крыло. Казалось, джедай почувствовал, что что-то серьезно не так, потому что группа целителей встретила его на полпути к медицинскому крылу. — Он отравлен; кто-то пытался убить его. Дротик у меня прямо здесь, — сказал он им, прежде чем они успели даже спросить, что произошло. Один из них жестом предложил забрать Люка из рук Энакина, но Энакин отказался, продолжая нести Люка, пока тот пробирался вперед к крылу. Одна из целительниц осматривала дротик, когда они все бросились вперед, и ее глаза расширились. — Я знаю, что это… — тихо сказала она. Она посмотрела на Люка сочувственно и с большим беспокойством, что только усилило страх Энакина. — Мы должны поторопиться, у него очень мало времени. Пока она продолжала объяснять ситуацию Люка другим целителям, Энакин сосредоточился на знакомой Сигнатуре Силы, которая быстро приближалась к ним. В поле зрения появился Оби-Ван, его лицо побледнело, когда он увидел слабо подергивающуюся фигуру Люка на руках Энакина. — Что случилось? — Спросил Оби-Ван, его голос сочился беспокойством. — Убийца; кто-то хочет его смерти, — мрачно сказал Энакин. — Хотя я не могу вспомнить никого, кто мог бы; никто по-настоящему его не знает. — Это очень беспокоит, — Оби-Ван взглянул на целителей. — Он умрёт? — Нет, если мы поторопимся, — сказала женщина, которая распознала яд. Тяжелая, ужасная тишина опустилась на группу, но Энакин не почувствовал облегчения, когда они достигли медицинского крыла. Люк зашел слишком далеко, чтобы Энакин мог почувствовать хоть какое-то облегчение. Как только Люк вырвался из рук Энакина и оказался на кровати, целители забрали его, а Энакин и Оби-Ван последовали за ними быстрым, напряженным шагом. Конечно, целители не пустили бы их в комнату, пока они лечили Люка, поэтому Энакин крепко сцепил руки за спиной и пристально наблюдал, опасаясь результата. Оби-Ван взглянул на него. — Ты случайно не разглядел нападавшего на него? Выражение лица Энакина потемнело, жгучая ненависть медленно поднималась в нем. — Да, разглядел. Он заплатит за то, что он сделал, — яростно сказал Энакин. Оби-Ван поднял бровь, и Энакин неохотно обуздал свои эмоции, хотя и сохранил хмурый вид. — Извини, мастер. — Постарайся не позволять своим эмоциям взять верх над тобой, Энакин. Я бы не хотел, чтобы ты сделал что,-то опрометчивое, — тихо сказал Оби-Ван. Очевидно, его учитель был хорошо осведомлен о том, о чем думал Энакин. Однако Энакин ничего не сказал; он был слишком сосредоточен на своих мыслях. Он ни за что не позволил бы этому убийце выйти сухим из воды. Этот человек умер бы за то, что он сделал. Хотя сейчас, подумал Энакин, успокаивая дыхание, я просто хочу, чтобы Люк жил.