***
Сидиус стоял в своих собственных жилых покоях, его глаза блуждали по городу, на самом деле не видя зданий перед собой. Его мысли были… в другом месте. Сила быстро изменилась за те короткие несколько часов, которые прошли, но Подпись Силы джедая все еще присутствовала. Сидиус был в ярости от этого открытия, еще больше, когда почувствовал, что Охотник покинул Корускант. Неважно, он получит по заслугам. Прямо сейчас Сидиус сосредоточился бы на том, чтобы закончить работу самому. Мальчик был совершенно беззащитен, и поэтому Сидиус воспользовался возможностью нанести удар с помощью Силы, позаботившись при этом оградить себя от любых посторонних глаз. В ослабленном состоянии мальчик был не в состоянии бороться с тьмой, которую Сидиус наслал на него, чтобы сломить его волю. Если бы он мог подавить волю мальчика к жизни, Люк умер бы, и Сидиус смог бы продвигаться дальше со своими планами. Сидиус почувствовал, что жизнь мальчика ускользает еще немного, и он улыбнулся, продолжая давить на мальчика тьмой. Сопротивляться бессмысленно. Скоро Люка больше не будет.***
Люк прошел через много ужасных вещей, но это был новый вид агонии. Ощущение огня, бегущего по его венам от яда, сжигающего его изнутри, исчезло, и довольно долгое время Люку казалось, что он умер. Однако то, что произошло дальше, отогнало эти мысли прочь. На мгновение Люк почувствовал, что выныривает на поверхность, ощущая присутствие своего отца и Оби-Вана не слишком далеко от него. Однако тьме не потребовалось много времени, чтобы напасть, окутывая Люка удушающей простыней, обволакивая и сдавливая его, отрезая от всего остального. Это был новый вид боли, бесконечная безнадежность, которая поглощала все его существо и заглушала каждое болезненное воспоминание и страх, пока Люк изо всех сил цеплялся за жизнь. Ему хотелось свернуться в клубок и отдаться сокрушительному, удушающему чувству, которое приносила темнота, но он не мог. Люк ощущал зловещее присутствие, которое скрывалось за этим безжалостным нападением тьмы; он узнал бы его где угодно. Однако от осознания этого ему стало только хуже. Люк попытался позвать на помощь любого, кто мог его услышать, но его усилия были прерваны темнотой еще до того, как он полностью обрел дар речи, и его держали глубоко внутри темноты. Люк задрожал, желая освободиться от гнетущего, удушающего присутствия, которым он был раздавлен. Он почувствовал, как знакомое присутствие коснулось его собственного, наполненное беспокойством и страхом, состоящее из света с некоторыми прожилками тьмы в нем. Люк почувствовал прилив надежды, когда осознал Присутствие Силы своего отца, протягивающейся к Люку в темноте. Пришел ли Энакин, чтобы помочь ему? Люк потянулся к Энакину, но Энакин уже отступил, и Люк мог сказать, что он был подавлен болью, страхом и тьмой, в которых Люк был поглощен прямо сейчас. Его сердце упало. Он был совершенно одинок. По крайней мере, он знал, что его отец был там, беспокоился за него. Люку придется пройти через это ради него, независимо от того, насколько близко к краю смерти Люк себя чувствовал. Ибо Люк чувствовал, в какой опасной ситуации оказалась и его жизнь, хрупкая на тонкой грани между жизнью и смертью. Конечно, было не так уж трудно понять, что Сидиус пытался подтолкнуть его к смерти. Новая волна тьмы обрушилась на Люка, и он отступил, соскальзывая в свое депрессивное состояние, но отчаянно цепляясь за свою слабую решимость.***
— Энакин, проснись. Энакин вынырнул из дремоты, устало моргая, пытаясь осознать где он. Он был в медицинском крыле… рядом с Люком. Он немного осунулся, когда прошлая ночь вернулась к нему, и он взглянул на Люка. — Я не хотел засыпать… Что-нибудь случилось? Оби-Ван колебался, но Энакин уже уловил его колебание, так что не было смысла пытаться что-либо скрыть от него. — Он несколько раз чуть не умер, но пока остался с нами… — торжественно сказал ему Оби-Ван. Энакин опустился в кресло, проводя руками по лицу и по волосам. Почему это происходило? Почему это должен был быть Люк? Оби-Ван вздохнул, положив руку на плечо Энакина. — Энакин… Я разбудил тебя, потому что пришло время заседания Совета. У тебя были новости о войне, которые ты собирался сообщить… Часть Энакина кричала "нет", что он хотел остаться с Люком, что он должен был убедиться, что с юношей все будет в порядке. Однако он знал, что ему необходимо как можно скорее донести эту информацию до Совета. Он неохотно встал. — Очень хорошо; но я вернусь сюда, как только все закончится, — сказал Энакин усталым тоном. — Это то, чего я ожидал бы от тебя, Энакин. Я уверен, что если что-то случится за то короткое время, пока нас не будет, мы будем проинформированы об этом. Он снова посмотрел на Люка. — Хорошо, я иду… — В любом случае, сейчас у него была конкретная просьба к Совету.***
— … и канцлер также просит, чтобы я был тем, кто отправится за Гривусом, — закончил Энакин. Он сидел в своем кресле в Зале Совета, передавая информацию Палпатина другим членам Совета. — Нет. Мы пошлем кого-нибудь с большим опытом, — сказал Йода. — Я понимаю, мастер. У меня… в любом случае, я хотел бы обратиться с другой просьбой, — сказал Энакин, слегка колеблясь. К настоящему моменту его меньше всего заботило, кто пойдет за Гривусом; у него было более неотложное, важное дело, которым нужно было заняться. — Выследить нападавшего на юного Люка, ты желаешь, хм? — Спросил Йода, понимающий огонек в его глазах выбил Энакина из колеи. — Да, я хотел сделать именно это, мастер. Йода откинулся на спинку стула, на мгновение задумавшись. Винду воспользовался возможностью вмешаться. — Ты уверен, что это было бы разумно? Скайуокер склонен быть опрометчивым и безответственным, когда дело доходит до дел, в которых замешаны люди, которых он знает. Энакин почувствовал, как в нем поднялись раздражение и злость, когда Винду заговорил так, как будто его там не было, и к тому же так низко о нем отзывался. Он придал своему лицу твердое выражение, сохраняя его безразличным к отношению Винду. — Кто-то должен выследить этого убийцу; он знал, как защитить себя от обнаружения с помощью Силы, он знал, что использовать, что было слишком быстро, чтобы отразить, и потом, к него был наниматель. Кто мог хотеть смерти Люка? — Энакин спорил так спокойно, как только мог. — Мы можем отправить на поиски кого-нибудь другого, — легко парировал Винду. — Я знаю, как он выглядит. Я видел его вблизи, когда он пытался помешать мне доставить Люка в Храм, — указал Энакин, скрывая свое раздражение. — Найти этого убийцу, ты должен. Быть осторожным, ты должен. Боюсь, его наниматель представляет немалую угрозу, — сказал Йода. Энакин кивнул, пряча улыбку при виде раздраженного выражения лица Винду, чувствуя прилив облегчения и жажды мести, смешанных воедино. — Спасибо, мастер; я выполню это задание. Энакин откинулся на спинку стула, думая о том, что он собирался сделать, как только найдет этого Охотника; он собирался наслаждаться этим. Однако внимание Энакина было возвращено к собранию, когда он услышал нечто, что вызвало тревогу в его голове. — Пошлём мастера Кеноби, так и сделаем мы. Оби-Ван собирался отправиться один, чтобы захватить Гривуса? Не то чтобы Энакин сомневался в навыках Оби-Вана, просто он знал, что Гривус будет непростой задачей. Если кого-то и следовало послать на помощь Оби-Вану, то это должен был быть Энакин; они оба были грозны, и было почти гарантировано, что Гривус не сбежит. Как только Совет закончил заседание, Энакин поспешил к Оби-Вану. — Я вам понадоблюсь в этом деле, мастер. Оби-Ван выглядел довольно обеспокоенным. — Я согласен, Энакин, я не слишком доволен выбором, сделанным Советом. Хотя в то же время это, вероятно, закончится дикой погоней за бантой. — Я знаю, но ты не должен идти один, — возразил Энакин. Оби-Ван улыбнулся. — Да, но ты нужен, чтобы защитить канцлера и найти убийцу, который пытался убить Люка. Энакин не мог спорить с ним по этому поводу. — И все же… Оби-Ван сжал плечо Энакина. — Давай; нам нужно еще раз навестить Люка, прежде чем мы начнем выполнять эти задания. Энакин вздохнул. — Да, мы должны…***
Когда они добрались до медицинского крыла, целительница остановила их, прежде чем они смогли войти в комнату. Энакин немедленно разозлился и чуть не устроил сцену, но вмешался Оби-Ван. — Он снова выровнялся?—— Серьезно спросил Оби-Ван. Целительница кивнул,а и Энакин внезапно почувствовал тошноту, его сердце подскочило к горлу. — С ним все будет в порядке? Она вздохнула. — Как я уже говорила ранее, это все зависит от него. Когда он выравнивает линию, мы не знаем, вернется ли он или будет потерян для нас. Энакин, не желая больше ничего слышать, прошел мимо нее к комнате Люка, несмотря на ее протесты. Однако он знал, что лучше не пытаться войти в комнату, поэтому заглянул внутрь через стеклянную стену, радуясь, что шторы не были задернуты. Было ужасно видеть Люка таким беспомощным, неспособным что-либо сделать, чтобы помочь юноше. Звук ровной линии, исходящий изнутри, наполнил Энакина непреодолимым страданием. Пожалуйста, Люк, пожалуйста, не умирай у меня на глазах, подумал он. В отчаянии Энакин потянулся к Люку через их Силовую Связь, хотя, когда он обнаружил боль и страдание, которые обнаружил прошлой ночью, на этот раз он не отступил. Звук ровной линии прекратился, и Энакин почувствовал, как Люк зацепился за его присутствие, как будто это было единственное, что поддерживало юношу в живых. Вздрогнув, Энакин понял, что, вероятно, так оно и было. Даже когда он стоял здесь, думая об этом, Энакин мог чувствовать легкость страданий Люка, облегчение и надежду, просачивающуюся к Энакину от физически невосприимчивого человека. Именно тогда Энакин почувствовал вкус того, что причиняло Люку столько боли. Тяжелая, сокрушительная тьма внезапно обрушилась на Люка, но им двоим удалось уцепиться друг за друга. Энакин точно знал, что в тот момент он действовал как спасательный круг для Люка. Удивительно, но в то же время он уловил кое-что из того, что было в его страданиях. — Ты еще не джедай. — Нет, я твой отец. — Нет! Нет! Это неправда! Это невозможно! — Как умер мой отец? — Молодой джедай по имени Дарт Вейдер… предал и убил твоего отца. — Я не буду сражаться с тобой, отец… — Твои мысли предают тебя, отец; я чувствую в тебе хорошее, конфликт. — Никакого конфликта нет. — Ты не мог заставить себя убить меня раньше, и я не верю, что ты уничтожишь меня сейчас. — Ты не можешь вечно прятаться, Люк. — Да… Твои мысли выдают тебя. Твои чувства к ним сильны. Особенно для… сестры! Итак, у тебя есть сестра-близнец! Твои чувства теперь предали и ее тоже. Оби-Ван поступил мудро, спрятав ее от меня. Теперь его провал завершен. Если ты не перейдешь на темную сторону, то, возможно, это сделает она! — Никогда! — Я никогда не перейду на темную сторону. Вы потерпели поражение, Ваше Величество. Я джедай... как и мой отец до меня. — Если ты не будешь обращен, ты будешь уничтожен! — Юный глупец, только сейчас, ты понимаешь. — Твои слабые навыки не идут ни в какое сравнение с мощью темной стороны! — Отец, пожалуйста, помоги мне! — Нет! Ты идешь со мной! Я не оставлю тебя здесь, я должен спасти тебя! —Ты уже спас меня, Люк. Ты был прав. Ты был прав насчет меня. Скажи своей сестре…ты был прав… — Отец…Я не оставлю тебя! Энакину было так трудно справиться с вихрем стольких сокрушительных эмоций. Была боль от оторванной конечности, боль от открытия, которое причинило столько страданий, страх за столькие жизни, боль от борьбы с любимым человеком, ярость от угрозы другому дорогому любимому человеку и, о, мучительная боль от многократно бьющей Молнии Ситхов. Затем, в конце…боль потери; такая глубокая потеря, когда то, что только что было восстановлено, было болезненно разорвано… Однако, вместо того, чтобы сдаться и отступить от страданий, Энакин посылал волны ободрения Люку в попытке облегчить боль юноши. Энакин мог чувствовать, как Люк цепляется за это чувство, единственную отсрочку для юноши, и Энакин потянулся дальше, чтобы попытаться дать ему больше возможностей для побега. — Энакин, с тобой все в порядке? Голос Оби-Вана прорвался сквозь концентрацию Энакина, и он вернулся к реальности с резким толчком. Заботясь о том, чтобы продолжать посылать Люку чувства уверенности и утешения, Энакин встретил обеспокоенный взгляд Оби-Вана, который только усилился, когда он увидел выражение лица Энакина. — Что случилось? — Он испытывает такую сильную боль… Заново переживает все свои худшие потери и травмы, свои худшие воспоминания, — пробормотал Энакин.— И повсюду темнота, она удушает. — Ты можешь прорваться к нему? — с любопытством спросил Оби-Ван. Когда Энакин кивнул, Оби-Ван сделал резкий вдох. — Возможно, тебе следует остаться здесь и помочь ему; пусть кто-нибудь другой найдет убийцу. Энакин бросил на него острый взгляд. — Убийца мой. Я разберусь с ним… Хотя мне также следует остаться здесь и помочь Люку. Мне придется сделать все, что в моих силах. Когда состояние Люка снова стабилизируется, я займусь выслеживанием этого убийцы. Оби-Ван снова вздохнул. — Заходи туда, Энакин… Ты нужен ему. Энакин молча кивнул, входя, когда целители, которые ухаживали за Люком, пока он лежал, покинули комнату. Оказавшись внутри, он вернулся на место, которое занял ранее рядом с Люком, с беспокойством глядя на юношу. — С тобой все будет в порядке, Люк, я обещаю, — пробормотал Энакин, держась за их Силовую Связь и посылая Люку столько положительных эмоций, сколько мог. Он просто получил болезненное, но благодарное ощущение от Люка в ответ, прежде чем Люк, казалось, мысленно замкнулся в себе, чтобы выдержать еще один натиск темноты. Кто бы это ни делал, он заплатит; Энакин позаботится об этом.