***
Люк медленно начал приходить в себя, хотя, когда его чувства начали возвращаться, он попытался удержать черноту, в которой был до этого. Эта новая тьма была так полна боли, а он не хотел этого. Однако в конце концов он пришел в себя, несмотря на свои доблестные усилия оставаться без сознания. Его тело болело, голова пульсировала от боли, а шея была болезненно откинута слишком далеко назад. Край вентиляционного отверстия впивался ему в спину и начал довольно глубоко врезаться в неё. Одна рука была прижата снаружи к переднему краю вентиляционного отверстия между ним и большим камнем, а другая рука также была полностью закрыта камнями, хотя и находилась выше первой руки. Он попытался пошевелить головой, но ударился ею о камень над собой и мгновенно замер. Его голова застряла в этом крошечном пространстве в скалах, а спина была согнута под неправильным углом , наполовину высунувшись из вентиляционного отверстия; он был полностью пойман в ловушку. Он вообще не мог пошевелиться. Паника быстро нарастала, в голове пульсировало, дыхание было поверхностным, но он цеплялся за свою ограниченную подготовку и использовал то, что знал, чтобы успокоиться как можно лучше. Он напряг свои чувства, в ушах звенело, пока он продолжал медленно возвращаться к своему обычному спокойствию. Он мог сказать, что был похоронен глубоко под обломками, и его ушло в пятки. Он не думал, что у него есть какой-либо выход; никто не знал, где он был, и он был так глубоко под землей, прежде чем здание обрушилось. Вдобавок ко всему, он сомневался, что ему хватит кислорода, чтобы продержаться до прибытия спасателей. Когда к Люку вернулся слух, он понял, что его комлинк все еще работает …отчасти. — Л… к…— Помехи были ужасными, и комлинк, вероятно, был поврежден и не подлежал ремонту, но он мог слышать, как кто-то пытается дозвониться. — Лю…к! Узнав голос своего отца, Люк медленно и осторожно повернул запястье, пока не почувствовал, как камень нажимает на кнопку, которая, как он знал, позволит ему ответить. — Я здесь!— крикнул он. Его голос был надтреснутым и скрипучим, но, по-видимому, он был достаточно громким, чтобы Энакин услышал; хорошо, Люк беспокоился, что, если говорить громче, на него обрушатся оставшиеся обломки. Послышалось еще больше помех. — Г… е…т, — раздался голос его отца, его слова были разбитыми и искаженными. Он спрашивал, где Люк? — Я в ловушке, я вообще не могу пошевелиться! Я был в вентиляционных шахтах, когда произошел обвал! Я даже не могу пошевелить головой, и я действительно глубоко под поверхностью. Я приближался к подвалу, когда дом обрушился, — печально сказал ему Люк. На другом конце провода на некоторое время воцарилось молчание, и Люк на мгновение задумался, не сломался ли наконец его комлинк. Однако в следующий момент снова послышался голос его отца.— — Л…е…м…с…р…е…Я…п…Э… а… Люк покачал головой. — Мой комлинк слишком поврежден, я не могу понять, — Люк сделал паузу, чтобы откашляться. — Я не могу уловить смысла в том, что ты говоришь. Благодаря Связи Силой, которая, как он понял, существовала даже в это время до рождения Люка, хотя она была довольно слабой и нуждалась в некотором укреплении, Люк почувствовал приступ раздражения своего отца. Люк цеплялся за эту маленькую Силовую Связь, тянулся к своему отцу, когда чувства его отца стали яснее для Люка. Люк чувствовал боль, раздражение, страх и отчаяние своего отца, хотя, казалось, он тоже пытался сохранять хладнокровие. —Я…со…би…ра…юсь…го…во…рить…с…то…бой…так…что…бы…ты…мог…слы…шать…ме…ня… — раздался голос его отца, когда Энакин говорил очень медленно. Люк слегка улыбнулся. — Хорошо. Итак, у тебя есть план, как выбраться? — Мы…ра…бо…та…ем…над…э…тим. — Хорошо, а...— Люка прервал звук стонущего металла, и внезапно все вокруг него изменилось. Очевидно, часть вентиляционного отверстия в конце концов прогнулась под тяжестью камней. Край вентиляционного отверстия сильно царапнул его по спине, войдя достаточно глубоко, чтобы вызвать неконтролируемый крик боли, когда он пошевелился, его рука, застрявшая в щебне, резко дернулась вверх, вероятно, полностью сломав комлинк, и он снова сильно ударился головой о камень, когда его сбросили вниз. Ему пришлось поспешно использовать Силу, чтобы камни не упали ему на голову и не раздавили ее, медленно расставляя их стратегически, чтобы ему не пришлось продолжать держать камни. Люк подавил свою боль, молча терпя свою агонию. Он мог чувствовать панику, охватившую его отца, хотя, учитывая, что он даже не слышал помех от комлинка, он был уверен, что тот был полностью сломан. Он чувствовал, что его спина ужасно кровоточит, слышал звук того, как кровь равномерно капает в вентиляционное отверстие. Люк закрыл глаза, медленно и прерывисто выдохнув. Я умру здесь, подумал он, чувствуя эмоциональное оцепенение, в то время как его физическая боль была слишком реальной. Энакин услышал стон металла и крик агонии Люка, а затем комлинк отключился. — Люк! Люк! Люк!— он отчаянно позвал по комлинку, но безуспешно. Ужас и паника захлестнули его, и он цеплялся за присутствие, которое он в конце концов идентифицировал как Люка некоторое время назад, нуждаясь в заверении, что он все еще жив. — Что случилось?— Оби-Ван позвал Энакина. — Я не знаю; я разговаривал с Люком и…Я думаю, на него обрушилось еще больше обломков, — сказал Энакин, его голос снова звучал напряженно. Он чувствовал огромную боль молодого джедая и понял, что Люк даже начинает склоняться к смирению. Он издал раздраженный звук глубоко в горле. — Ну же, Люк, соберись! — Ты чувствуешь его? — недоверчиво спросил Оби-Ван. — Да, и я думаю, что он сдается. — Не позволяй ему это сделать, — резко ответил Оби-Ван. Энакин кивнул, цепляясь за ту Силовую Связь, которая была у него с джедаем, и пытаясь вселить в него обнадеживающие чувства. Это была довольно трудная задача, так как Энакин сам был в панике и боялся. — Они приближаются?— резко спросил он Оби-Вана. — Они пытаются, — сказал Оби-Ван. — Ну, им нужно поторопиться. Люк глубоко под землей, и у него так мало кислорода… — Как и мы, Энакин. Мы все находимся в опасном положении. Они сделают все, что смогут, но… ни в чем нельзя быть уверенным, — тихо сказал Оби-Ван. Энакин разочарованно зарычал, ощупывая все вокруг Силой, пока не нашел вершину. Сосредоточившись как можно лучше, он медленно начал двигать камень наверху. Каждое движение должно было быть сделано осторожно, иначе он мог случайно похоронить их обоих, и это был бы быстрый конец этой идеи. Это был мучительно медленный прогресс, но если он ничего не предпримет, то к тому времени, когда прибудет команда Коди и Рекса, чтобы помочь их откопать, может быть слишком поздно.***
В конце концов, Энакин почувствовал клонов над ними и услышал, как Оби-Ван связался с Коди по комлинку, давая Коди срочные инструкции с его затрудненным дыханием. Их кислород был на исходе, хотя Энакин был слишком отвлечен своими усилиями, одновременно следя за исчезающим Люком, чтобы действительно беспокоиться. Он чувствовал, что обломки становятся все легче и легче, и помогал солдатам Силой передвигать обломки, пытаясь ускорить спасение. На мгновение он почувствовал облегчение, когда свет пробился сквозь трещины в камнях, которые обрушились на него, хотя он с Силой удерживал оставшиеся камни, когда их убирали с дороги. Он болезненно дернулся, чтобы освободиться, втайне благодарный, когда некоторые из клонов, одним из которых был Рекс, опустились, чтобы помочь ему подняться. Энакин зажмурился от резкого света после того, как пробыл в темноте так долго, пока клоны помогали ему выбраться из огромной кучи обломков. Он почувствовал, что Оби-Ван тоже выбирается на свободу рядом с ним. Когда они убирали обломки с руки и ноги Оби-Вана, он закричал от боли, и им пришлось поддерживать его, вытаскивая из-под обломков. Они подняли их наверх, и Энакин отдаленно услышал, как Рекс сказал что-то о том, чтобы забрать их оттуда для оказания медицинской помощи. Энакин остановил его, прежде чем он смог даже закончить предложение. — Люк, — сказал он, удивленный тем, каким хриплым был его голос. — Нам нужно вытащить Люка из-под этого. Я знаю, где он; следуйте за мной.***
Люк мучительно просыпался; на самом деле у него больше не было сил, но по какой-то причине он все еще был жив. Воздух входил и выходил из его легких очень медленно, с трудом, и он знал, что у него быстро заканчивается кислород. Его голова лихорадочно кружилась, его тело билось в агонии, он все еще мог слышать ритмичное капание своей крови, и он чувствовал, как будто он был частично отделен от своего тела; как будто вся боль была там, но в то же время это было не так. Поскольку время было неразличимым понятием под обломками, Люк просто знал, что в какой-то момент его дыхание стало затрудненным, грудь горела, когда легкие пытались жить за счет крошечного, почти несуществующего количества кислорода. Когда беспамятство снова пришло к нему, он радостно приветствовал это, ощущение пустой черноты было намного лучше, чем бесконечная агония, в которой он находился сейчас.***
Энакин, хотя и истекающий кровью и слабый, помогал клонам копаться в обломках, под которыми он чувствовал Люка, в бешеном, быстром темпе. С каждым мгновением Силовая Сигнатура Люка тускнела, а уровень паники Энакина возрастал. Сила, не дай ему умереть из-за меня, пожалуйста, не надо… Они неуклонно приближались к Люку, и Энакину пришлось отступить назад и позволить клонам копать, используя Силу, чтобы камни не раздавили молодого человека дальше, чем это могло бы быть уже. Наконец, он увидел, как из-под обломков появилась безвольная рука джедая, и он мгновенно спрыгнул вниз, отбрасывая камни в сторону в тумане. Подпись Силы Люка была настолько слабой, что Энакин опасался худшего, когда появилась покрытая грязью светловолосая голова. Энакин почувствовал внезапный прилив сильного, яростного желания защитить, когда он посмотрел вниз на джедаев, передвигающих больше камней и медленно открывающих вентиляционную шахту, из которой Люк наполовину свисал. Он положил руки на спину джедая, чтобы поднять его, и в тот же момент чуть не уронил его. Энакин отдернул одну руку, осознав, что она была скользкой от крови Люка. Морщась от страха, который рос с каждым мгновением, он, наконец, сумел полностью раскрыть Люка, вытащив его из-под обломков и самого подняв на поверхность. — Принесите медицинскую капсулу сюда, прямо сейчас! — потребовал он громким, но все еще хриплым голосом, опускаясь на одно колено и поддерживая Люка, пока он осматривал молодого человека. — Сила, Люк, не умирай у меня на руках. Особенно не так.