Натюрморт

Гравити Фолз 2014, октябрь. Я всегда мечтал стать скульптором, лепить из глины, создавать произведения искусства, вкладывая в них свои чувства и мысли, которых у меня всегда было достаточно. Но я поступил в медицинский колледж, как того хотели мои родители. Они мечтали о том, чтобы я продолжил нашу династию хирургов, и я не хотел их разочаровывать. Возможно, это неправильно жить так, как от тебя требуют другие, но они убедили меня, говоря фразами известного героя, мол ученый в несколько раз полезнее того же поэта. Или скульптора. В моем случае. В конце концов я смирился. Я больше не леплю. Времени нет, все забито учебой. Даже сейчас, я сижу на паре ненавистной мне анатомии и в который раз отвлекаюсь на мысли. Невозможно сосредоточиться на том, что тебе совсем неинтересно. Профессор продолжает монотонно рассказывать про строение человеческого тела, я спешно пытаюсь записывать. Не сказал бы, что я лучший студент, но результаты у меня довольно неплохие. Не гордость семьи, но хотя бы мне не светит вылететь с позором. Когда пары подошли к концу, я сгорал от желания и нетерпения посетить небольшой музей вблизи города, миллиард раз уже мною исследованный. Действительно, я кучу раз видел каждую из скульптур в нем, но я продолжаю туда возвращаться, преодолевая час пути. Все-таки что-то меня цепляет в этих глиняных людях. Я решил пойти к автобусной остановке через парк. Была осень. Мне очень нравилось это время года. Такое тихое, спокойное гармоничное. В парке, на удивление, людей было мало, наверное, из-за дождя. Тучи заволокли небо, заслонив собою солнце, из-за чего полдень казался вечером. На улице было пасмурно, прохладно. Ветер аккуратно развевал дым от моей сигареты, унося его куда-то вдаль. Подходящий день для раздумий. В конце концов я оказался в переполненном автобусе. Люди толпились, нещадно наступая друг другу на ноги. Я смотрел на сидящих подростков, которые по каким-то неизвестным причинам не могут уступить место пожилой женщине, и становилось до ужаса противно. Зачем долго жить, если никакого уважения от людей не получишь? В конце концов я не выдержал и обратился к юноше: — Уступи место женщине, — в моем голосе сквозило строгое недовольство, из-за которого, видимо, парень, до этого игравший в телефон, встал и уступил место, перед этим вздрогнув от неожиданности. Было видно, что он хотел возразить, однако его тело встало быстрее, прежде чем парень успел что-либо сказать. В ответ я получил короткое уставшее «Спасибо». Миновал час, и вот я стою и вновь смотрю на обнаженного глиняного человека. Меня удивляет, насколько красиво и точно выведены рельефы его тела. Скольжу глазами вниз по каждой жилке, аккуратно высеченной мастером. Никакая наука, мам, не сможет заменить те чувства, которые испытываешь, глядя на простую скульптуру, передающую каждый плавный изгиб человеческого тела. Не просто монотонный разговор о строении. Услада для глаз. Иногда ловлю себя на мысли, что действительно хочу коснуться его, этого глиняного человека. Провести рукой по его изгибам. Красиво. — Меня тоже восхищает умение передавать красоту тела в искусстве, — голос сзади заставил меня оторваться от наслаждения, которое я испытывал, глядя на статую. Я промолчал. Не люблю разговаривать с незнакомцами. — Сколько вам лет? — его вопрос заставил меня закатить глаза. Не хочется мне ни с кем беседовать. Это мой момент. Не наш. — Мне 20, — ответил я с толикой раздражения. — Не многим удается чувствовать искусство в таком возрасте, — его низкий бархатный голос как будто нежно скользил по уху. Красивый голос. Странно, но я бы сравнил его с горьким шоколадом. И все же я решил прервать эту беседу, отойдя к другой скульптуре. Мужчина, до этого стоящий позади меня, вслед за мной не пошел, что заставило меня вернуться в прежнее состояние, погрузившись в глубокие раздумья. Тогда я и подумать не мог, к чему может привести этот короткий диалог с незнакомцем.