Гран-при Саудовской Аравии, Джидда, Саудовская Аравия 25-27 марта
Шарлотта улетела через два дня после завершения гонки в Бахрейне, и Шарль в какой-то момент даже пожалел об этом. Шарлотта отлично отвлекала от беспокойства перед следующим этапом, постоянно нуждалась в тактильном контакте и позволяла Шарлю чувствовать себя в их отношениях ведущим. С Шарлоттой эта роль удавалась Шарлю лучше всего. С Маттиа или Карлосом Шарль всегда инстинктивно занимал позицию младшего, даже если внутри него всё этому сопротивлялось. Просто он был так воспитан: уважал иерархию, социальное положение, возраст и опыт. Даже титул Макса, его ровесника и соперника по многим гонкам, создавал между ним и Шарлем пропасть. Вот сам Макс — это другое дело. Он с раннего возраста был окружён властными людьми, привыкшими ломать других, не встречая сопротивления. И этот опыт сделал Макса таким как сейчас: несгибаемым, жёстким и бескомпромиссным. Хотел бы Шарль стать таким же: ему стало бы гораздо проще противостоять любому давлению извне. С этими мыслями Шарль шёл на первую тренировку. Макс без усилий обогнал его, держа под руку яркую, как экзотический цветок, Келли Пике. Она не уехала, видимо, решила поддержать любимого после обидного схода в Бахрейне. Шарль проводил Макса и Келли взглядом, пока они оба не скрылись в моторхоуме Рэд Булл. — И не стыдно ей здесь находиться, — с жёстким испанским акцентом проворчал Карлос, а Шарль вздрогнул от неожиданности и обернулся к нему: — А ей должно быть стыдно? — Должно. Раньше такие, как она, глаз бы не поднимали на улице, — Карлос ронял слова отрывисто и яростно, и Шарль тут же вскипел, как будто это и его касалось: — Раньше, это когда твои земляки костры инквизиции жгли? — Зря перестали, кстати, — Карлоса этот упрёк нисколько не смутил. — Сейчас бы не было вот этих всех... — Ты бы поаккуратнее, — Шарль прищурился. — Льюис услышит – не одобрит. — Да плевать я на него хотел, — выдохнул Карлос. – Меня просто бесит, что по паддоку проститутки всякие таскаются. — Если бы здесь не было столько камер и журналистов, я бы тебе врезал, — Шарль закусил губу, до белых кругов перед глазами ослеплённый холодной яростью. — Нашёлся блюститель морали. Максу в лицо сказать не хочешь, что думаешь? Или боишься, что испанские пластические хирурги твой длинный нос из твоей же задницы уже достать не смогут? Макс тебя так отделает, что мама родная не опознает. А я ему помогу. А потом скажу, что всё так и было, — Шарль стиснул кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони. — Ты нормальный вообще? — Карлос посмотрел на Шарля с удивлением, словно до этого момента был уверен, что разговаривает с кем-то другим. — Ты не забыл, с кем ты в команде? Что ты впрягаешься за него? Думаешь, Макс тебя за это уважать будет? Не будет. Такие, как он, никого не уважают. Проедет по пустой голове твоей и забудет. — Смотри, чтобы по твоей никто не проехал, — Шарль скривился, потому что во рту появился кислый привкус. Захотелось сплюнуть Карлосу под ноги, а потом оказаться от него на другом конце света. Надо же, какие демоны лезли из человека. А ведь в прошлом сезоне он ещё сдерживался, и Шарль был уверен, что у него неплохой напарник. Не такой, конечно, блаженный как Себастьян, но вполне нормальный, порядочный и опытный. А оказалось, что Шарль отстаивал честь Феррари плечом к плечу с несложившимся инквизитором и блюстителем морали. И ведь даже в дружеских отношениях с Даней Квятом, бывшим парнем Келли, Карлоса обвинить было нельзя. В бытность пилотами Торо Россо они не ладили, а в какой-то момент перешли в состояние открытого конфликта. Но к моральному облику Квята у Карлоса вопросов не было. Видимо, в его системе ценностей мужчины вполне могли оставлять потомство без регистрации брака, а потом порхать в новые отношения. Переживавший внутреннюю бурю, Шарль успешно прослушал инструкции своего гоночного инженера и даже напутствия Маттиа. Карлос бросал на него странные взгляды, но Шарль не реагировал. Он понимал, что драка между напарниками недопустима. Им даже на трассе прямо запретили соперничать, чтобы не провоцировать аварийные ситуации и сходы. Оставалось только кипеть, как забытый на плите чайник, и ждать, пока разрешат сесть в болид и выехать на трассу. Лучшего способа сбросить напряжение ещё не придумали. В младших сериях творилось что-то невообразимое. Сессию Формулы 2 пришлось прервать досрочно из-за нескольких серьёзных аварий, и непонятно было, сколько подобных инцидентов ожидало впереди. Более крупные, нежели в прошлом сезоне, машины совсем иначе вели себя на трассе, и Шарль всерьёз опасался, что до финиша доедут не все. Осторожничать Шарль не любил, но пытался изо всех сил, прекрасно понимая, что к следующему этапу в Австралии им нужно сохранить как можно больше расходников. F1-75 вела себя довольно неплохо, но Шарль не расслаблялся. Когда Ландо снёс табличку, отмечающую метраж, над трассой появились красные флаги. Шарль вернулся в боксы и первым делом заглянул в телеметрию. Макс не отпускал его больше, чем на две десятых, а значит, в квалификации в субботу могло быть всё что угодно. Впрочем, того, что произошло дальше, не предсказал никто. Когда все гонщики вернулись на трассу после красных флагов, йеменские повстанцы нанесли ракетный удар по нефтехранилищу компании Арамко, главного спонсора Формулы 1. Тёмное облако дыма взметнулось ввысь в десяти километрах от трассы, а в воздухе повисла настоящая, удушающая тревога. Шарль едва успел натянуть шорты, когда в дверь его комнаты постучали: — Шарль? Руководство собирает вас в главном офисе. Это срочно! Шарль так резко дёрнул футболку, что она затрещала по шву. Ещё бы, было не срочно. Пламя над разрушенным хранилищем было отлично видно в сгустившихся сумерках. Пилоты в сопровождении руководителей команд и пресс-секретарей стекались к главному зданию в паддоке, чтобы выслушать мнение Федерации и принять общее решение, как быть дальше. Шарль ещё не осознал до конца, что на самом деле произошло, а потом относился к ситуации легкомысленнее, чем стоило бы. По крайней мере, встревоженным он не выглядел, и Макс, взъерошенный, с влажными после душа волосами, сразу же это заметил: — А ты хорошо держишься. Ещё чемоданы не собираешь? — А надо? — Шарль машинально провёл ладонью по своим волосам. В спешке он забыл взять кепку и теперь выглядел лохматым и сонным. — Ты тоже, я смотрю, в панике не бегаешь. — Не бегаю, — Макс согласился. — А что бегать? В этот раз в нас не попали. Да и не целились, наверное. А будет ли ещё один раз, кто знает. — Думаешь, нам нечего опасаться? — Шарль придвинулся ближе, чтобы удобнее было говорить, не привлекая к себе внимания. — Я думаю, что в гонке мы рискуем больше. Но мы же не бросаем, верно? — Макс покосился на Шарля. — Ты видел, что в Ф2 сегодня было? — Ты прав, — Шарль капитулировал. Макс звучал одновременно рискованно и рационально. Они действительно каждый гоночный уик-энд рисковали своими жизнями. И в каждом сезоне находилось множество ситуаций, где тот или иной пилот оказывался на волосок от гибели. — Хотя, зрителей я бы убрал, — после небольшой паузы добавил Макс. — Другое дело, что они сами могут не захотеть. А мы... Мы можем ехать. — Тогда зачем мы сейчас идём на это сборище? — Шарль обвёл рукой внушительную толпу из гонщиков, инженеров и руководителей команд. Пресс-служба наверняка уже собралась где-то отдельно, чтобы согласовать общий тон заявлений. — Надо же создать видимость полезной деятельности, — Макс фыркнул. — Так что придётся сидеть и кивать. Хотя я не удивлюсь, если найдутся такие герои, которые выступать не захотят. — Ну и пусть, — Шарль пожал плечами. — Лишь бы другим не мешали. — А вот этого я тебе обещать не могу, — Макс на долю секунды коснулся ладонью его плеча. — Ты же знаешь, как у нас некоторые любят свои инициативы на всех натягивать. Тебе не припоминают, что ты на колено не вставал? — Нет, — Шарль покачал головой. — Ты же тоже не вставал. А поскольку ты ещё и титул у Льюиса из-под носа утащил, то припоминать это будут только тебе. Хотя я читал, что и Даню, и Кими публика поддержала, мол, всё правильно сделали. — Ты же понимаешь, что это разная публика, — Макс фыркнул. – Понятно, что соотечественники поддержали. Но ты сравни, сколько их у Дани, а сколько у меня. Или у тебя. — Да уж, — Шарль засмеялся. — А от Кими, мне кажется, иного и не ждали. Скорее, все были бы в шоке, если бы он согласился участвовать на уровне глубже футболки с надписью. — У Кими просто нет проблем с самооценкой. Он знает, что он хорош. Ему не надо ничего доказывать никому, — Макс снова коснулся плеча Шарля. — Тебе было бы полезно научиться так же. — А тебе? — Шарль повернулся к Максу, чтобы видеть его реакцию. — А я уже умею, — Макс горделиво выпятил грудь, но сам же испортил пафос момента, засмеявшись. — У меня такая репутация сложилась, что я всегда буду плохим, пока любой мой соперник хороший. Так что мне просто плевать. — Зато про тебя не пишут, что ты слишком мягкий для того, чтобы быть чемпионом, — Шарль с чего-то вдруг решил, что Макс нуждается в утешении и поддержке. — Я уже устал читать, что мне нужно перестать быть булочкой с корицей и отрастить наконец яйца, если я хочу оказать тебе достойное сопротивление. — В прошлое воскресенье твои яйца выглядели весьма убедительно, — хмыкнул Макс, и Шарль не смог удержаться: он засмеялся, распираемый изнутри непривычным чувством удовольствия. И пусть Макс не сказал ничего особенного, может, и вовсе отреагировал грубовато, но он был искренен в своём признании, а Шарль от этого летел как на крыльях. В конференц-зале, куда они пришли, уже собралось всё высшее руководство. Шарль отметил, что даже Мохаммед Бен Сулайем оставил свои дела, чтобы успокоить пилотов. Рядом с ним перебирал бумаги Стефано Доменикали, а значит, ситуация складывалась серьёзнее, чем могло показаться на первый взгляд. А тотальное отсутствие журналистов только подчёркивало эту серьёзность. Шарль заметил несколько свободных стульев в дальнем углу конференц-зала и, как в детстве, потянул Макса за рукав его фирменной куртки. — Было бы лучше, чтобы ты сел впереди, — проговорил тихо Кристиан, который держался чуть позади Макса, но тот только головой покачал: — Ещё чего не хватало. Там есть кому лицом торговать. — Как знаешь, — Кристиан тут же отступил, и Шарля это удивило едва ли не сильнее, чем то, что Макс последовал за ним на самые дальние места. Маттиа, будь он рядом, сейчас бы начал взывать к совести Шарля и напоминать об ответственности перед командой, в то время как Кристиан не настаивал, позволяя Максу принимать решения самому. Первым слово взял Доменикали, и Шарль честно попытался прислушаться. Руководитель Ф1 долго и нудно рассказывал о том, что случилось, о сути конфликта между саудитами и хуситами, а также о беспрецедентных мерах безопасности, которые были предприняты организаторами, чтобы гоночный уик-энд всё же состоялся. "Лучше бы сразу спросили, кто готов ехать, а кто хочет к мамочке. И их бы уговаривали. Столько времени бы сэкономили", — в чате появилось сообщение от Макса, и Шарль не смог с ним не согласиться. "Я согласен выступать и сегодня, и завтра, и в воскресенье. Зачем меня уговаривать?" "Так и я согласен. Может, вообще все согласны? И зачем тогда сидим?" — вопрос Макса тянул на риторический. Им обоим было понятно, что в подобных ситуациях видимость активных действий всегда имела больше значения, нежели реальные действия. — Мы уверены, что продолжение уик-энда невозможно! — со своего места поднялся Джордж. Рядом с ним одобрительно закивал Льюис, а Макс застонал и съехал вниз на стуле: — Начинается. — Интересно, — Шарль даже не стал утруждать себя написанием сообщения, а просто наклонился и жарко зашептал Максу на ухо: — А "мы" — это Мерседес или все пилоты? Мне бы не хотелось, чтобы Джордж за нас всех говорил. — А вот не надо было выбирать его главой профсоюза, — Макс поморщился. — Мы же сами его уполномочили говорить от нашего имени. — Можно подумать, было много желающих занять этот пост, — Шарль уже даже не отклонялся. Он навалился всем весом на подлокотник кресла, что удобнее было наклоняться к уху Макса. — Зато теперь будет много разговоров и переливания из пустого в порожнее, — Макс скрестил руки на груди и съехал ещё ниже на своём стуле. — Вовремя мы вторую практику не начнём. — Хоть бы вообще начали, — Шарль искренне тревожился. Он, конечно, не осуждал тех, кто опасался продолжать, но и тратить время на разговоры не хотел. Вторая практика была слишком ценна для команды, чтобы пожертвовать ей. Только в это время условия на трассе были максимально приближены к боевым. И если они хотели получить реальное представление о машинах, нельзя было терять ни минуты. Шарль перевёл взгляд на Макса и заметил, что тот дремлет, прикрыв глаза. — Макс, — Шарль легонько толкнул его локтем. — Ночью будешь спать. — Ночью вряд ли, — пробормотал Макс, не открывая глаз, а потом добавил: — Келли осталась до конца недели. — А Шарлотта улетела вчера, — Шарль глубоко вздохнул, чтобы скрыть смущение. — И я был бы благодарен, если бы ты не хвастался так откровенно наличием у тебя личной жизни во время уик-энда. — Ладно-ладно, мужская солидарность, да, — Макс выпрямился и сел ровно. Джордж и Льюис что-то яростно доказывали Стефано Доменикали, а Мохаммед Бен Сулайем взирал на эту дискуссию с видом максимально брезгливым. Похоже, в нём боролись спортивные принципы и культурные традиции, в которых яйца курицу не учат. Шарль прислушался и убедился, что не ошибся: Джордж уверенно говорил за всех пилотов, когда отказывался от проведения гонки в воскресенье. Но прежде, чем он успел осознать, что он по этому поводу думает, Макс поднялся, с шумом отодвинув свой стул: — Я прошу прощения. До второй практики осталось десять минут. И мне бы не хотелось её пропускать. И, думаю, не только мне. Я уважаю твоё желание уехать домой, Джордж, но я собираюсь выступать. Даже если я буду делать это один. — Я тоже буду выступать, — Шарль поспешил подняться. Он смотрел выше головы Стефана, чтобы не встретиться с ним взглядом, а заодно чтобы избежать встречи глазами с Маттиа. — И я готов, — с не меньшим шумом отодвинув стул, поднялся Себастьян. Друг за другом стали подниматься другие пилоты. Некоторые, конечно, остались сидеть, но даже тех, кто встал, хватило бы, чтобы провести полноценный уик-энд. — Ты меня поддержал? Это мило, — Макс наклонился к Шарлю. — Я просто хочу гоняться, — Шарль смутился и вцепился пальцами в спинку впереди стоящего стула. — Я собирался встать, ты меня опередил. — Ладно, — Макс похлопал Шарля по плечу. — В любом случае, нас большинство. А значит, надежда есть. — Мы проведём ещё один брифинг, — поспешил объявить Стефано Доменикали, когда гул голосов пилотов стал слишком уж заметным. — Сейчас отличное время для проведения практики, нельзя его тратить попусту. — Какая свежая мысль, — Макс хмыкнул и первым двинулся к выходу из конференц-зала. Шарль уже привычно последовал за ним. На улице ощутимо пахло гарью, а пламя всё ещё виднелось вдалеке. Шарль чихнул, потёр нос и бросил быстрый взгляд на Макса: заметил тот или нет. — А я сначала подумал, что это моя машина горит, — вдруг поделился Макс. — После тех проблем с топливным насосом в Бахрейне я бы не удивился. — Я вообще сразу ничего не понял, — Шарль с удовольствием ухватился за возможность продолжить разговор. — Подумал, что землетрясение или что. Грохнуло так. Потом уже по радио передали, что это не на трассе, и можно продолжать. — И продолжали бы, к чему все эти сборища? — Макс вздохнул. — Я за себя вообще не парюсь. Иначе я бы здесь не гонялся. — Я за себя тоже, — согласился Шарль. — Правда, я порадовался, что Шарлотта уехала. Я бы не хотел, чтобы с ней что—то случилось. — Келли не захотела улететь, — Макс помрачнел. — Хотя так было бы лучше. Всё же, она не только за себя отвечает. Но она отказалась наотрез, сказала, что успеет. — И ты не настоял? — Шарль по-настоящему удивился. Он привык, что переупрямить Макса было не под силу никому. — Я бы настоял, будь это кто-то другой. Но Келли... Она не поймёт. Так что мы решили не доводить ситуацию до ссоры, — Макс прищурился. — Но я на всякий случай забронировал билеты на все возможные рейсы на ближайшие трое суток на её имя. Если вдруг понадобится сваливать отсюда, у неё такая возможность будет. — Да ты настоящий псих! — с неприкрытым восхищением протянул Шарль. — А она знает? — Зачем? Узнает, если понадобится. Если не понадобится, то не узнает. Я же говорю, я не хочу накалять ситуацию. А у Келли такой характер... Она сильная женщина. И очень независимая. — В вопросах независимости вы с ней похожи, — заметил Шарль. — Не сложно? Кто-то же должен уступать постоянно. Или вы по очереди? — Зачем уступать? Каждый делает так, как считает нужным. А в спорных ситуациях мы разговариваем. И решаем, кто как поступит, — Макс пожал плечами. — Она уже, знаешь ли, по уши наелась доморощенных патриархов. — Ну просто... Я не знаю, — Шарль растерялся. — А в быту? Элементарно, как вы решаете, что есть на завтрак? — Элементарно, — Макс засмеялся. — Я не завтракаю, а Келли и Пи завтракают когда хотят и чем хотят. И никто никому свой образ жизни не навязывает. — Удобно, — Шарль улыбнулся несмотря на то, что внутри вдруг шевельнулось что-то тёмное и недоброе. Карлос, выходит, не соврал насчёт привычек Макса, и от этого Шарлю было иррационально обидно. Он-то за дюжину лет так ничего и не заметил. Впрочем, в том, что касалось Макса, он ещё очень многого не знал. Взять один этот поступок с билетами. Шарль допускал, что кому-то другому такой жест мог показаться нелепым или излишне шикарным. Но в системе ценностей Шарля подобный поступок стоял на одной ступени с признанием в любви. Карлос мог говорить и думать что угодно, но Шарлю Келли казалась весьма достойной женщиной. Самому себе Шарль мог смело признаться, что сам бы он до такого не додумался. — Знаешь, я до сих пор под впечатлением, — признался Шарль, когда они уже дошли до моторхоума Феррари. — Мне было бы приятно, если бы кто—то сделал такое для меня. Хотя "приятно", наверное, не самое правильное слово. Мне было бы охренительно. — Кто знает, Перси, — Макс наклонился к нему так близко, что его дыхание коснулось чувствительной кожи за ухом. — Может быть, кто-то уже сделал это для тебя. Сказав это, Макс отстранился, подмигнул Шарлю и продолжил уже совсем другим тоном: — Уверен, что смогу обогнать тебя, Леклер. И сегодня, и завтра, и в воскресенье. — Рискни здоровьем, — привычно, без капли злости, огрызнулся Шарль, прежде чем скрыться в своём моторхоуме. От сказанного Максом его натуральным образом потряхивало. И Макс опять, опять назвал его Перси. То ли заметил, что от подобного обращения Шарль на долю секунды выпадает из реальности, то ли просто попал пальцем в небо, потому что всегда был чёртовым везунчиком и сукиным сыном. Будь у Шарля немного больше времени, он бы бросился проверять статус бронирования на своё имя. Но до начала тренировки оставалось буквально пару минут, а Шарлю ещё нужно было переодеться и подготовиться. Он понимал, что результаты второй свободной практики станут их ключом к победе на этапе. А Макс, раздражённый сходом в первой гонке, явно собирался у него эту победу отнять. Макс вообще не привык сдаваться без боя. Во время тренировки он проиграл Шарлю буквально одну сотую, и это невероятно взбудоражило их обоих. На трассе такие отрывы нивелировались до смешного просто. Достаточно было тени ошибки, чтобы соперник воспользовался моментом и получил преимущество. Шарль был полностью погружён в анализ результатов заезда, а потому упустил момент, когда к нему с обеих сторон пристроились Маттиа и Карлос. Словно они опасались, что Шарль и в этот раз ускользнёт в стан врага, чтобы потом хихикать со своим главным соперником как влюблённая парочка в последнем ряду кинотеатра. — Неплохо, неплохо, Шарль, — Маттиа похлопал его по плечу. — Будет здорово, если ты и завтра сможешь утереть нос Рэд Булл. — А если не сможешь ты, то это сделаю я, — вставил своё ценное мнение Карлос, и Шарль едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Самомнение Карлоса всегда поражало Шарля. Тот держался так уверенно, словно заехал на подиум в бою, а не из-за схода обеих машин Рэд Булл. — Сейчас Джордж пустит слезу, Льюис вспомнит об угнетении цветного населения — и никто никуда не поедет, — Шарль поспешил осадить Карлоса, пока тот не начал воображать себя победителем. — Если честно, я бы лучше поспал. Моё мнение вы знаете, и оно не изменится. — Я тоже считаю, что уезжать было бы глупо. Тем более, правительство гарантирует нам безопасность, — уверенно заявил Маттиа. — Отменять гонку сейчас... Шарль позволил себе не прислушиваться. В гарантии от любого правительства мира он не верил. К тому же, сам факт атаки беспилотника на нефтехранилище ставил под вопрос компетентность службы безопасности в Саудовской Аравии. И будь Шарль обычным туристом, он бы умчался из Джидды первым же рейсом. Но Шарль был гонщиком, человеком, который привык рисковать своей жизнью с завидным постоянством. И он понимал, что шансы влететь в ограждение на скорости триста километров в час у него гораздо выше, чем стать жертвой теракта. В чемпионате каждое очко имело значение, Льюис в конце сезона 2021 не дал бы соврать. А значит, было бы глупо не попытаться заработать двадцать шесть очков в Саудовской Аравии. Пристроившись на неудобном стуле в конференц-зале, Шарль огляделся. Он сейчас даже себе не признался бы, что искал взглядом одного конкретного человека. Он помахал рукой Пьеру, который выглядел непривычно встревоженным, кивнул Фредерику Вассёру, а потом закусил губу, заметив Макса. Тот явно подготовился к длительному заседанию, упаковавшись в фирменную куртку, кепку и глухую чёрную маску. Шарль даже позавидовал такой предусмотрительности. Макс, похоже, не собирался тратить драгоценное время на пустые разговоры, а потом замаскировался, чтобы спокойно поспать. Шарль в дебатах участвовать тоже не планировал, но и поспать бы не смог: Маттиа не сводил с него глаз. Чтобы хоть немного убить время, Шарль разблокировал телефон и открыл новостную ленту. Большинство новостей так или иначе касались взрыва и напряжённой политической обстановки в Саудовской Аравии, но Шарль не читал их дальше заголовков. Убедившись, что ничего более интересного в мире не случилось, Шарль перебрался в социальные сети. Шарлотта выкладывала фотографии с сестрой, а значит, по Шарлю особенно не скучала. Пролистав ещё несколько аккаунтов, Шарль заметил среди предложенных ему профилей страничку Келли Пике. Шарль не удержался, перешёл и принялся листать последние опубликованные снимки. В подборке фотографий Макс отметился только единожды, но Шарлю и одной фотографии хватило, чтобы залипнуть надолго. Так уж сложилось, что домашними и расслабленными они друг друга видеть не привыкли. И сейчас Макс, мягкий, смеющийся, тёплый, стал для Шарля откровением. — Чем ты занят? — Маттиа повернулся к нему, и Шарлю пришлось судорожно сворачивать окна, чтобы скрыть свой интерес. — Ты вообще слушаешь? — Нет, — Шарль покачал головой. — Там что-то новое говорят? — Вот сиди и слушай, — Маттиа закатил глаза и повернулся к Карлосу, который сидел прямо и жадно ловил каждое слово. Как будто им потом экзамен нужно было сдавать по этим переговорам, честное слово. Исключительно ради приличия Шарль попытался вслушаться. Тем более, слово взял Пьер, и Шарль даже собрался его по дружбе поддержать, но быстро передумал. Пьер настаивал на необходимости отмены гонки, и Шарль тут же приуныл. Само собой разумеется, что из двадцати пилотов хоть кто-то да захотел бы уехать прямо сейчас. И к тому, что первыми желающими оказались именно Джордж и Льюис, Шарль отнёсся вполне спокойно. Он бы и отказу Себастьяна участвовать не удивился. Тот раньше и не такие номера откалывал: вообще мог улететь без предупреждения — и поминай, как звали. Ещё и напарника по команде прихватить, чтобы уж наверняка. Но вот реакция Пьера Шарля сильно и, что уж тут душой кривить, неприятно поразила. До этого момента Шарль считал своего друга детства человеком отчаянным и дерзким. По крайней мере, в том, что касалось выступлений на трассе. К тому же, Шарль был уверен, что Пьер хочет реабилитироваться за свой сход на прошлом этапе. Макс же хотел! У него глаза гореть начинали, стоило только заговорить о гонке... Шарль одёрнул себя, потому что мысли опять соскочили с безопасного пути и встали на опасную дорожку. Думать о Максе за пределами трассы уже было плохой тенденцией. А Шарль не только думал, но и делал это с завидным постоянством. Ещё и эмоции по этому поводу испытывал. Шарль помотал головой и снова попытался слушать. Джордж зашёл на третий круг своих воззваний, и Шарлю отчаянно захотелось сделать какую-нибудь глупость: вскочить, заорать, убежать, лишь бы только не кивать болванчиком, пока обе стороны по сто раз повторяли одно и то же, будучи не в силах ни отступить, ни договориться. — Вы можете гарантировать, что мы покинем страну сразу же, если ситуация ухудшится? — Лэнс Стролл беспокоился за себя так явно, что даже не дождался завершения пространной речи Джорджа. — Разумеется, — Стефано Доменикали, похоже, уже устал повторять одно и то же раз за разом, потому что в голосе слышалось неприкрытое раздражение. — Мы сразу же... Шарль опустил голову, утомлённый общими фразами. Честно говоря, чем вот так перебрасываться репликами, стоило бы решить конкретные вопросы: как эвакуировать команды, машины, моторхоумы. Кто за что отвечает, кто куда бежит... И с этими инструкциями выходить на гонку. Чтобы хоть чем-то занять руки, Шарль снова разблокировал телефон и открыл электронную почту, чтобы в кои-то веки разобрать входящие и почистить ящик от спама. Количество непрочитанных сообщений оказалось неприлично большим, и Шарль со вздохом открыл самое свежее письмо, чтобы понять, что от него потребовалось авиакомпании ФлайДубаи. "Подтверждение бронирования...” У Шарля на секунду расплылось перед глазами. Он крепко зажмурился, досчитал до десяти, а потом снова открыл глаза и взглянул на текст письма. Ничего не изменилось. Шарль перечитал, вздохнул и, терзаемый предчувствием, открыл следующее входящее. “Подтверждение бронирования...” На другой рейс и другое время. И ещё, ещё и ещё. На все три дня уик-энда, а также на понедельник. И все отправлены ещё днём, до первого брифинга. Не выдержав, Шарль обернулся, чтобы снова найти Макса взглядом. Тот по—прежнему дремал, даже позу поменять не удосужился. Шарль стиснул пальцы в кулак, так сильно ему захотелось схватить Макса за шиворот, встряхнуть и... И спросить: зачем он это сделал? Ведь он же, больше некому. Неужели Шарль казался ему настолько беспомощным? Или была другая причина? Мысли о том, что в системе ценностей Макса он занимал место, равное Келли, Шарль допустить не мог. Не в силах справиться с нахлынувшими на него чувствами, Шарль открыл мессенджер, чтобы поделиться с кем-то близким, и завис, не представляя, кому он мог бы доверить подобное. Уж точно не маме и не братьям. И не Шарлотте. С той сталось бы задать много неудобных вопросов. Пьер был занят собственной безопасностью и всё равно не смог бы ответить прямо сейчас. Грузить своими душевными метаниями Себастьяна Шарль не хотел. Да и просто не мог он поделиться такими опасными, с какой стороны не взгляни, чувствами с кем—то кроме Жюля. Или самого Макса... Шарль встрепенулся, окрылённый этой мыслью. Макс эту кашу заварил, значит, он и должен был её расхлёбывать. "Что ты хотел этим сказать? " "Что ты меня пожалел? " "Или ты думаешь, я себе на билеты не зарабатываю? " "Или это такой тонкий намёк на несостоятельность Феррари? " "Я просто не хочу остаться без своего лучшего соперника", — Макс ответил неожиданно быстро, Шарль ещё даже не успел все свои версии перечислить. "Макс, ты осознаёшь, что ты псих?" — запал ссориться у Шарля сошёл на нет. "Как минимум, я об этом слышал. Ты мне говорил сегодня, — Макс добавил к своему сообщению смеющийся смайлик и вскоре дописал: — Дай поспать, я тебя прошу. Завтра мне всё выскажешь". "Спи, — Шарль в порыве безумия, не иначе, прилепил эмодзи воздушного поцелуя. — Спасибо".Положение в чемпионате мира: Шарль Леклер – 45 очков (#1) Макс Ферстаппен – 25 очков (#3)