искусственный рай

Неделя, предшествовавшая их поездке, была наполнена нервным ожиданием, поскольку Хонджун пытался завершить все дела до того, как он уедет. Он менял смены, чтобы от него не требовали приходить на работу, и допоздна просиживал в библиотеке, пытаясь подготовиться к экзаменам, а также готовясь к презентации по гражданскому обществу, которая должна была состояться очень скоро, но которую он все еще не начал — и не смог начать снова из-за своего состояния и недавнего инцидента. Несмотря на стресс, он был рад уехать с Сонхва. Но он также, несомненно, нервничал — и эта нервозность иногда переходила в настоящую тревогу. Возможно, Сан был прав. Ему почему-то становилось все хуже, и он не был уверен почему. На протяжении многих лет Хонджун разрабатывал стратегии, позволяющие справиться с этой стороной себя — тревогой, паранойей. Теперь они были частью его самого, независимо от того, как сильно ему хотелось избавиться от этого. Арсенал Хонджуна из всех маленьких советов и хитростей, которые помогали ему переживать дни, когда его мозг отказывал. Но в последнее время ни один из них, казалось, не работал. Как будто он забыл все свои механизмы совладания с собой, все они были заменены одним простым решением — Сонхва. Всякий раз, когда у него начинали дрожать руки и возникало желание обернуться, проверить, нет ли за каждым углом потенциальных угроз, его разум мог сосредоточиться только на одном. Его большой палец зависал над контактом Сонхва, испытывая желание позвонить ему. И когда они были вместе, его взгляд устремлялся к его губам, к его клыкам, которые виднелись между ними, и ему хотелось, чтобы они просто вонзились в его кожу и забрали все это. Это было так просто. Средство от всех его проблем. Блаженство у него под рукой. Возможно, это было одной из причин, по которой он с нетерпением ждал возможности провести выходные вдали от дома. Он знал, что пока Сонхва рядом, он сможет спать в целости и сохранности, чувствовать себя комфортно в своем теле без необходимости бороться со своими навязчивыми мыслями. Потому что Сонхва мог бы просто забрать их, одним быстрым укусом. Но что-то в Хонджуне беспокоило его, голос где-то в глубине его головы кричал ему. Глубокая боль внутри него всякий раз, когда он думал о дозе яда, заставляла его желудок скручиваться от узнавания — потому что это чувство было знакомым. То, что Хонджун слишком хорошо знал и боялся. Как никто другой. Даже несмотря на то, что он знал, что это было глупо. Потому что он знал, что сейчас все по-другому. Он был не таким, как тогда. Он оставил эти привычки позади. Сонхва повел его по магазинам перед тем, как они поехали. Хонджун знал, что его гардероб не подойдет ни для какого более официального мероприятия, чем недорогой ужин, поскольку он состоял в основном из мешковатой одежды в уличном стиле, которую он переделывал, а также нескольких массивных ботинок.А мероприятие, на которое они направлялись, было, очевидно, очень формальным, судя по дорогим фирменным магазинам, в которые Сонхва водил Хонджуна, по пугающим громким именам, которых он автоматически избегал в торговом центре, зная, что все равно ничего не сможет себе там позволить и по непозволительно дорогим ценникам. Сотрудники, казалось, знали Сонхва там, и по тому, как хорошо он всегда был одет и как хорошо вписывался в коллектив, Хонджун не был удивлен. И все же было странно самому находиться там, снимать мерки — чего он тоже никогда раньше не делал — и примерять множество костюмов и рубашек. В итоге они остановились на трех костюмах, по одному на каждый день, и Хонджун изо всех сил старался не смотреть на эти жуткие ценники всякий раз, когда что-то примерял. Все было из темных тканей, которые красиво облегали его фигуру, брюки, которые делали его ноги длиннее и самое поразительное — везде на рубашках были глубокие вырезы. Ни одна из них не оставляла простора для воображения, все демонстрировали его шею, вплоть до ключиц или даже дальше. Больше всего Хонджуну понравился приталенный костюм из черного бархата с замысловатыми орнаментами, пиджак и брюки в тон, а под ними простой жилет на спине. И никакой рубашки, которую можно было бы надеть под низ, его шея полностью обнажена.Удивительно, но он действительно чувствовал себя в нем великолепно, ему нравился образ, который отражался в зеркале в примерочной. И он почувствовал себя еще лучше, когда Сонхва проскользнул вместе с ним в небольшое пространство, встал позади, обхватив руками его талию. — Ты выглядишь потрясающе, — прошептал он, его глаза встретились с глазами Хонджуна через зеркало, когда он поцеловал его в обнаженную шею, прямо поверх исчезающего шрама. — Я сожалею о том, что… пришлось взять все настолько открытое. Это глупая многовековая традиция, согласно которой люди не должны прикрывать свои шеи в подобных местах. Если это доставит тебе дискомфорт, просто скажи мне. Хонджун покачал головой. —Нет, мне… мне это нравится. Особенно видя, как глаза Сонхва были сосредоточены на нем, слегка потемнели в отражении. — Хорошо, — сказал он тихим голосом. — Мне тоже. Была только одна вещь, которая смущала Хонджуна в течение недели, предшествовавшей поездке. Уен снова был дома, вернувшись из семейного визита, и однажды вечером, когда они были одни, Хонджун подошел к нему и спросил о праздновании. — Нет, Есан ничего не упоминал об этом, — сказал Уен. Хонджун нахмурился. Что? Он был совершенно уверен, что Есан тоже возьмет с собой Уена, если Сонхва берет с собой Хонджуна. — Он действительно этого не сделал? — вновь переспросил Хонджун. Уен лишь пожал плечами. — Впервые слышу об этом. Итак, насколько я понимаю, ты идешь, раз уж спрашиваешь? Хонджун кивнул. — Да. Меня не будет три дня. — Ты сказал Сану об этом? Может быть, Хонджуну это показалось, но слова прозвучали резко, как будто Уен в чем-то обвинял его. Это заставляло его чувствовать себя странно, как будто ему приходилось оправдываться. — Да. Я сказал, что собираюсь в поездку с Сонхва. Он не уточнил, куда и почему. Просто оформил это как отъезд на выходные. Потому что он не знал, как объяснить ему, что большая часть причин, по которым Сонхва взял его с собой, вероятно, заключалась в том, чтобы было из кого выпить во время празднования. И что Хонджун действительно с нетерпением ждал этой роли. — И это все? — Да. Это все, что ему стоит знать. Уен не казался обрадованным этим ответом. — Так ты все еще не рассказываешь ему о том, что Сонхва пьет из тебя? — спросил он. И снова это прозвучало обвиняюще. Хонджун медлил с ответом. — Мне нужно знать, чтобы мы прояснили наши истории, — настаивал Уен. — Я не буду лгать ему ради тебя, если он спросит напрямую, но мне нужно знать, каких тем следует избегать. Старший вздохнул. — Нет, он не знает. — Хорошо. — Правда? Уен лишь пожал плечами. — Да. Хорошо. Это звучало не так, как будто все было в порядке. Но Хонджун в любом случае согласился бы, если бы это означало, что он мог бы еще немного не говорить об этом Сану. Может быть, после поездки он расскажет ему. Мягко, чтобы он понял, что ему не о чем беспокоиться. Медленно приучая его к мысли, чтобы не напугать. Чтобы Сан знал, что Хонджун доверяет ему и не хочет ничего от него скрывать. И чтобы Уен перестал смотреть на него вот так, с обвинением в глазах. Может быть, Сонхва тоже мог бы быть там, чтобы помочь ему объяснить, заставить его понять, что все будет хорошо. Что он не возвращается к дурным привычкам. Сонхва был таким успокаивающим, с такой нежной аурой. Сан обязательно должен был бы полюбить его, увидеть, насколько он хороший. Это была приятная мысль. Он расскажет ему. Но не сейчас. После поездки. Когда они отправились на день рождения Идена поздно вечером в пятницу, были только Сонхва, Есан и Хонджун. Юнхо и Минги были слишком молоды, чтобы по-настоящему знать такого старого вампира, сказал ему Сонхва. И Хонджун неохотно начал принимать тот факт, что Чонхо, на самом деле, вероятно, действительно был человеком, так что он тоже не собирался идти с ними. Есан, казалось, заметил нервозность Хонджуна, сразу же предложив сесть на заднее сиденье, а рука Сонхва, которая всю дорогу лежала на его бедре, была тем ощущением заземления, в котором он отчаянно нуждался. В этот день было не очень холодно, но Сонхва и Есан все еще были одеты в длинные пальто, со шляпами на головах и перчатками на руках, чтобы защитить себя от солнца, которое проникало через лобовое стекло. Поездка оказалась на удивление долгой, они ехали на юг пару часов, пока город не уступил место полям и, наконец, скалам, которые он смог разглядеть вдалеке. Казалось, чем дальше они ехали, тем теплее становилось, хотя, вероятно, это просто из-за того, что серая городская пыль осталась позади и сменилась ясным небом на побережье. Чем дальше они ехали, тем меньше нервничал Хонджун, вскоре отвлекшись на прекрасный вид из окна машины. —Мы скоро будем там, — сказал Сонхва, когда они проезжали мимо первых скал, солнце медленно начинало садиться за них, окрашиваясь в слабые оттенки розового и оранжевого, и к тому времени Хонджун практически приклеился к своему окну. Однако, когда они подъехали к этому месту, о скалах быстро было забыто. Потому что Хонджун многого ожидал — шикарного отеля в городе, роскошного дома, может быть, виллы. Но уж точно не то, что выглядело как маленький замок, построенный так, чтобы выходить на море. Камень его стен казался старым, таким, каким Хонджун представлял себе средневековые замки, здание было скорее высоким, чем широким, увенчанным рядом башен с той стороны, которая возвышалась над утесами и волнами, разбивающимися о них внизу. Перед замком раскинулся прекрасный сад, прерываемый только дорожкой, ведущей к главным воротам. А рядом с ним были припаркованы десятки машин, некоторые подъехали одновременно с ними, и все они выглядели такими же дорогими, как у Сонхва. — Ты должно быть шутишь? — спросил Хонджун, широко раскрыв глаза. — Мы на месте. Пошли, — только и сказал Сонхва, улыбаясь. Когда они вышли из машины, их сразу же окружило множество людей, одетых почти как дворецкие. Они достали их сумки из багажника машины и позаботились о том, чтобы быстро прикрыть Сонхва и Есана от последних солнечных лучей парой черных зонтиков, под которые вампиры с радостью нырнули. Сонхва протянул одну руку и улыбнулся Хонджуну, жест выглядел старомодным, как что-то из фильма, но тем не менее, Хонджун просунул свою руку под его, пока их вели через ворота замка. — Это на самом деле особняк Идена? Типа, он здесь живет? — удивился Хонджун, обводя взглядом окрестности, пытаясь охватить все сразу. — Да, это его дом. Хотя, честно говоря, пару сотен лет назад найти что-то подобное было гораздо легче, чем сейчас. Так что не доставляй ему удовольствия от того, что ты слишком впечатлен. Однако было легко сказать, но трудно сделать. Не тогда, когда перед ними открылся огромный вестибюль, устланный темно-красными коврами на каменном полу, почти цвета крови. Все окна были задернуты тяжелыми шторами, чтобы не пропускать внутрь солнце, единственным источником освещения в зале были огромные, замысловатые люстры, свисающие с высоких сводчатых потолков, и подсвечники, стоящие вдоль стен. Помещение было переполнено людьми, гостями в маскарадных костюмах и персоналом, несущим сумки. Насколько мог судить Хонджун, это были в основном вампиры, судя по бледной коже, неоспоримой безупречной красоте и отсутствию глубоких вырезов на одежде, подобно той, в которой щеголял он сам. Там были люди, собравшиеся в небольшие группы и беседующие, а другие направлялись к своим комнатам или машинам. Многие из них приветствовали Сонхва и Есана, когда они пробирались сквозь толпу. Хонджун мог только крепче сжать его руку, пытаясь не поддаваться всем этим ощущениям, и он был рад, когда они, наконец, достигли винтовой лестницы, которая, предположительно, вела их в одну из башен. Их проводили в комнату, почти на самом верху, Есан же отделился от них где-то по пути, чтобы пойти к себе. Когда они зашли, их сумки уже были там. Это было большое круглое помещение с кроватью с балдахином, столбики которой были украшены замысловатой резьбой в виде виноградной лозы, а на деревянный пол были наброшены тяжелые темно-красные ковры. Здесь были большие окна, которые заливали бы комнату светом заката, если бы не несколько слоев бархатных штор, которые были задернуты перед ними, чтобы не пропускать лучи, оставляя комнату освещенной только еще одной маленькой люстрой на потолке. Другая дверь, предположительно, вела в ванную, а рядом с ней, на стороне, противоположной кровати, находилось большое зеркало в золотой раме, занимавшее половину стены. — Мне жаль, что здесь так темно, — сказал Сонхва, разглядывая занавески. —Иден и некоторые другие старые вампиры очень чувствительны к солнцу, поэтому они склонны просто полностью закрываться от него. Хонджун не возражал. — Все в порядке, тебе, наверное, тоже так удобнее, верно? Может быть, мы сможем открыть их ночью, чтобы впустить немного лунного света. Сонхва, казалось, понравилась эта идея. Они оделись к ужину, Хонджун надел один из самых повседневных нарядов — который все равно был намного более формальным, чем весь его домашний гардероб. — Большинство людей только сегодня прибыли, так что этот вечер более неформальный, — объяснил Сонхва. — Можешь ожидать своего рода посиделок в гостиной, дающих людям возможность пообщаться с теми, кого они давно не видели. Большой праздничный ужин состоится только завтра, так что пока не нервничай. Хонджун кивнул, глядя в зеркало, чтобы поправить свою рубашку с очень глубоким вырезом. Это внезапно заставило его почувствовать себя неловко. Сонхва, казалось, почувствовал его беспокойство, взяв одну из рук Хонджуна в свои и успокаивающе потирая ее. — Есан и я всегда здесь, если ты почувствуешь себя некомфортно. — Я не нервничаю, — сказал Хонджун, что было очевидной ложью. Сонхва улыбнулся, глядя на их руки. — А ты нервничаешь? — спросил он в итоге в ответ. — Да, это действительно так. Я сильно изменился с тех пор, как многие из них видели меня в последний раз, и я боюсь, что они не сделали того же самого. Хонджун на самом деле не знал, что он имел в виду под этим. Но он все равно переплел свою руку с рукой Сонхва и послал ему ободряющую улыбку. — Тогда, по крайней мере, мы сможем понервничать вместе. Немного отдохнув и распаковав свои вещи, они спустились вниз, пересекли большой вестибюль, который разветвлялся на пару разных комнат. По дороге они подобрали Есана, который выглядел совершенно сногсшибательно в своем черном костюме, который резко контрастировал с его белыми волосами и кожей, придавая ему еще более нереальный вид, чем обычно. Сонхва был прав, помещение, в которое они вошли, действительно напоминало гостиную, несмотря на очевидную обстановку зала замка. Там были группы диванов и кресел, где люди сидели вместе и беседовали, и стоячие столики, за которыми собирались другие. На заднем плане играла слабая музыка, и когда Хонджун посмотрел в ту сторону, он увидел струнный квартет, который сидел на слегка приподнятой платформе в конце зала. Там были десятки людей в модной одежде, некоторых Хонджун узнал, проходя мимо них ранее, и деловитые официанты в темной униформе, бегающие между ними. Некоторые из них несли тяжелые подносы, предлагая бокалы с чем-то, что могло бы показаться красным вином, если бы Хонджун не знал где он был. Он инстинктивно крепче сжал руку Сонхва, когда они вошли в комнату и смешались с другими гостями, радуясь присутствию Есана с другой стороны. Хонджун действительно пытался не обращать внимания на взгляды, но ему казалось, что все они устремились на них, когда они проходили сквозь толпу. Сначала на Сонхва, затем на Хонджуна, а затем, в конце концов, вниз к его обнаженной шее, что ясно как божий день показывало, что он не был одним из них. И когда он огляделся вокруг, то не увидел ни одного другого человека, который тоже казался бы человеком. — Сонхва, — прошептал Хонджун ему, в то время как люди продолжали смотреть. — Разве ты не говорил, что я буду не единственным человеком? Сонхва положил другую руку на руку Хонджуна. — Не волнуйся. Я знаю, что это не так. У Хонджуна больше не было времени спрашивать его об этом, потому что в следующий момент к ним подошла группа вампиров, которые узнали Сонхва и Есана. Они обменялись приветствиями, и Хонджун попытался держаться на заднем плане, все еще чувствуя себя неловко. — Вот, выпейте по бокалу, друзья мои, — какой-то вампир махнул официанту туда, где они стояли. Есан взял с подноса один из тяжелых на вид бокалов, почти похожих на кубки, и поблагодарил официанта, прежде чем сделать быстрый глоток, но Сонхва вежливо отказался. — Ах, неудивительно, — прокомментировал один из них, глядя на Хонджуна. — Я вижу, вы привели с собой компанию. — Да, я привел. Это Хонджун. Еще один из вампиров выглядел удивленным. — Этого я очень не ожидал увидеть от тебя из всех присутствующих. Пак Сонхва, пришедший с кем-то. Интересно. Другой вампир кивнул. — Мне тоже действительно стоит купить себе такого же. Делает жизнь намного проще. Они рассмеялись, поднимая свои бокалы в знак согласия и делая глоток из своих бокалов, отчего их губы окрасились в темно-красный цвет. Хонджун только нахмурил брови, комментарий показался ему странным. Он был рад, когда Сонхва вежливо сказал, что ему нужно встретиться с другими людьми, и покинул группу. Его лицо казалось немного суровее, чем до встречи и он вцепился в руку Хонджуна сильнее, чем раньше. Они пробрались сквозь толпу гостей, которые, казалось, все хотели поговорить с Сонхва, Есан вскоре вновь отошел от них, чтобы поздороваться со своими собственными знакомыми. Сонхва старался, чтобы Хонджун чувствовал себя комфортно, знакомил его с людьми и всегда держал за руку или талию, но ему не помогало то, что он видел, как все на него пялятся, особенно когда они делали это, сопровождая большими глотками из своих бокалов. Хонджун видел, как официанты постоянно бегают взад-вперед, стараясь всегда наполнять бокалы, и это приводило его в замешательство. Разве не было нехватки крови? Откуда у них столько было? Хонджун хотел спросить Сонхва, но у него никогда не было такой возможности, так как они всегда были окружены кем-то. В конце концов они добрались до довольно большой группы, собравшейся в конце зала, и все, казалось, столпились вокруг одной фигуры, стоявшей посередине. — Тот, с кем все пытаются поговорить — это Иден, — предупредил его Сонхва, прежде чем они подошли к ним. — Пак Сонхва, — приветствовал их низкий голос, как только они присоединились к кругу. — Чем я обязан такой честью? Человек, который говорил — Иден — выглядел так, как Хонджун всегда представлял себе вампиров. Какими они были в книгах и фильмах, когда он был младше и сознательно никогда не встречался ни с кем из них лично. Его волосы были темными, как ночь, а кожа такой бледной, что Сонхва выглядел так, словно он только что вернулся с курорта. Его клыки, казалось, были длиннее, чем те, которые Хонджун видел у других, они торчали из его губ, даже когда он не говорил, и вокруг него была неоспоримая аура авторитета. Это заставило Хонджуна захотеть остаться на стороне Сонхва еще больше, чем раньше. — За то, чтобы прожить тысячу лет, — ответил Сонхва, и это прозвучало слегка саркастично — как будто его бы сейчас здесь не было, если бы это был в любой другой случай. И если Хонджун еще не чувствовал себя неуютно в присутствии Идена, то теперь, услышав тон Сонхва, он определенно почувствовал это. — Поздравляю и благодарю вас за любезное приглашение, — продолжил он. — Мы с нетерпением ждем торжества. Он говорил с улыбкой на губах, но Хонджун увидел дискомфорт в его глазах, когда он оглянулся. — Кстати, о вас, — сказал Иден, и его взгляд переместился на Хонджуна. Он почувствовал, что съеживается под этим пристальным взглядом, который пробежался вверх и вниз по его телу, задержавшись на шее дольше, чем кто-либо другой делал это раньше. Как будто он знал, что это не повлечет за собой никаких последствий. — Кто этот прекрасный молодой человек рядом с тобой? — его голос сочился медом, и Хонджуну это не нравилось. — Это Хонджун, — представил его Сонхва. Хонджун прочистил горло прежде чем заговорить. — Здравствуйте, Иден. У вас прекрасный дом. Спасибо вам за приглашение. Он репетировал эти слова в своей голове всю дорогу сюда, но они казались фальшивыми на его губах. Искусственными. — И к тому же слишком вежливый, — ответил Иден. Он сделал шаг к ним, слишком близко, как показалось Хонджуну, и положил руку на плечо Сонхва. — Кажется, ты наконец-то снова пришел в себя после этой бессмыслицы с отказом пить у людей. Он повернулся к остальным членам круга. — Я всегда говорил, что он вернется, не так ли? Люди вокруг него соглашались, некоторые смеялись, некоторые потягивали темно-красное содержимое своих бокалов. У Идена в руке тоже был такой, но побольше, чем те, что держали его гости, и украшенный золотом по основанию и ободку. Он размахивал жидкостью, оглядывая Хонджуна с ног до головы. — Он вкусно пахнет, должен отдать тебе должное, — сладко сказал он, его глаза снова сосредоточились на шее Хонджуна. Это заставило сглотнуть. — И к тому же хорошенький. Я, конечно, захватил кое-что и для себя, но ты, безусловно, сделал хороший выбор. Хонджун почувствовал, как Сонхва напрягся рядом, и к этому моменту он знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что нейтральное выражение его лица было лишь тонкой завесой, скрывающей, что комментарий разозлил его. — О, вот в чем, однако разница между нами, — сказал он беззаботно, но Хонджун видел это насквозь. — Он здесь как мой компаньон, человек он или нет, и я бы хотел, чтобы к нему относились как к таковому все то время, пока мы здесь. Это заставило Хонджуна недоверчиво посмотреть на Сонхва снизу вверх. В его голосе слышалась скрытая угроза, и Иден, казалось, на мгновение растерялся, совсем как и Хонджун. Но вампир быстро изобразил улыбку и смеялся до тех пор, пока остальные вокруг него не подхватили. — У тебя всегда был довольно уникальный взгляд на вещи, Сонхва, я иногда, кажется, забываю это. Но, хорошо. Как насчет того, чтобы Мэддокс сопровождал нашего гостя на встречу с кем-нибудь из себе подобных, чтобы он устроился, пока мы будем наверстывать упущенное? Сонхва казалось насторожился. — Это необходимо? Иден положил руку ему на грудь. — Это всего лишь добросердечное предложение. Ваш спутник наверняка устал от путешествия и проголодался, а у нас есть еда для наших гостей-людей в другой комнате. Сонхва повернулся к Хонджуну. — Тебя это устроит? Хонджун на секунду задумался об этом, но в конце концов кивнул. Даже когда мысль о разлуке с Сонхва вызывала у него беспокойство, но в конце концов было бы хорошо увидеть других людей. — Да, конечно, — сказал он. — Иди и поговори со своими знакомыми. Ты не видел их целую вечность. Увидимся позже. Иден, казалось, был доволен ответом, он протянул руку и обхватил Сонхва за плечо, чтобы втянуть его в свой круг. Он бросил на него последний взгляд, но Хонджун просто кивнул, давая ему знак уходить, прежде чем один из вампиров — предположительно Мэддокс — подошел к нему. — Хонджун? Пожалуйста, позволь мне показать тебе дорогу. И, оглянувшись на Сонхва, он последовал за этим человеком. Он провел его через гостиную, мимо групп беседующих вампиров. По дороге он встретился взглядом с Есаном, который послал ему обеспокоенный взгляд, увидев его без Сонхва и в незнакомой компании, но Хонджун просто кивнул, пытаясь показать, что все кажется в порядке. Ведь все было в порядке, верно? Они прошли через дверь, отделявшую гостиную от еще одной, меньшей по размеру комнаты, обстановка в которой была более уютной, чем в остальной части замка. Комната была круглой, возможно, это было основание одной из башен, Хонджун точно не знал, и она была залита теплым оранжевым светом, исходившим от большого камина в дальнем конце комнаты. Вокруг него были расставлены диваны и кресла, совсем как в гостиной. Здесь прислуга не выносила подносы с тяжелыми кубками, наполненными красной жидкостью. Вместо этого там стояли блюда с едой, наполнявшие комнату восхитительным запахом. Однако к нему примешивался другой запах, совсем слабый, и Хонджун не мог точно определить, что это было. Все, что он знал, — это то, от чего у него щипало в носу, если он вдыхал слишком глубоко. Однако урчание в животе Хонджуна отвлекло его, заставив сосредоточиться на подносах с едой. Он мог видеть сытные мясные и рыбные блюда, различные виды фруктов и сыров, а на других подносах были десерты, шоколад, пирожные и все, что он только мог себе представить. Но что еще более важно — в комнате были люди. Хонджун почти вздохнул с облегчением, когда увидел кожу, которая не была бледной, как снег, и глубокие вырезы на рубашках, очень похожие на его собственный. Их было, по меньшей мере две дюжины, а может, и больше. —Вот мы и на месте, — сказал Мэддокс. —Почему бы тебе не устроиться поудобнее? Раздобыть что-нибудь поесть и выпить и устроиться вместе с остальными? Хонджун кивнул, уже чувствуя себя лучше. — Спасибо, что сопроводил меня. Другой слегка поклонился ему и снова вышел из комнаты. К Хонджуну сразу же подошел сотрудник и подвел его к одному из диванов, где беседовали несколько человек, а на столе перед ними стояли блюда с аппетитной на вид едой. Он застенчиво представился, и другие люди тоже поздоровались, но все сразу же вернулись к своему разговору, не сделав его невольным центром внимания, как это было с вампирами. Персонал предложил ему немного с подноса и Хонджун с радостью взял пару маленьких тарелочек. Только после того, как Хонджун откусил от своей еды, которая таяла у на языке, он достаточно расслабился, чтобы действительно посмотреть на других людей сидящих с ним. — Боже, я такая опустошенная, — сказала одна из них, девушка, вздыхая и откидываясь на подушки дивана. Она была красива в своем темном платье, но была худой и выглядела довольно бледно, отметил Хонджун. Это почти вызывало тревогу. — Это того стоит, не волнуйся, — сказала другая девушка. — Он сказал, что вознаградит тебя, верно? Хонджун нахмурил брови, присматриваясь к ним повнимательнее. Вот тогда-то он и увидел это. И его глаза расширились. У первой девушки, бледной, которая сидела в одном из кресел, в руке была игла. Рядом с ней стоял сотрудник, но вместо подноса с едой он держал пакет с кровью, который медленно наполнялся через трубку, прикрепленную к ее руке. Это заставило Хонджуна замереть. И вдруг он узнал запах, о котором так долго думал. Это было дезинфицирующее средство. Оглядевшись, он увидел, что она была не единственной. Несколько человек были прикрепленны к похожим пакетикам, некоторые из них выглядели усталыми и бледными, как будто это было для них не в первый раз. Хонджун хотел спросить, хотел знать, что происходит, но внезапно почувствовал себя глупо. Большинство из них, казалось, знали друг друга и были вполне довольными ситуацией, как будто ничего странного не происходило, и он не хотел выделяться как единственный, кто был сбит с толку. Но вопросы так и вертелись у него на языке. А также ощущение, что что-то было очень, очень неправильно. — Ты здесь с Иденом, не так ли? — спросил молодой парень девушку с иглой в руке. Она гордо кивнула. — Да, именно я. — И на что это похоже? — спросил кто-то. — Я так взволнована, — сказала она, улыбаясь. — Он сказал, что если я действительно хорошо покажу себя в эти выходные, он обратит меня. Хонджун подавил смешок. Он разговаривал с Иденом минут десять и уже знал, что это наглая ложь. Из того, что он понял из разговора, она была даже не единственным человеком, которого он привел сюда. Некоторые другие тоже казались настроенными скептически, но никто не ответил. — В самом деле! — защищалась она. — Он влюблен в меня, вы знаете? Он хочет быть со мной вечно и хочет показать меня всем своим друзьям, пока мы здесь. Тогда почему ты здесь, крутилось в голове Хонджуна. Почему ты здесь, привязанная к пакету с кровью, вместо того, чтобы быть рядом с ним? И в то же время это опечалило его. То, что, по мнению этой девушки, ожидало ее в будущем, просто не произойдет. Этого не могло случиться. Это была граница, которую они не переступят. Однако девушка продолжала говорить об этом, о том, как все было бы идеально, и о том, как он был добр к ней, и от этого Хонджуну стало просто тошно. Он был близок к тому, чтобы открыть рот и что-то сказать — рассказать ей то, что он слышал от Идена, желая сказать что-то, что заставило бы ее понять, но он не знал, как это сделать. Прежде чем он успел заговорить, к нему подошел сотрудник. — Ты человек Пак Сонхва, верно? Он смотрел на список в своих руках, а не непосредственно на Хонджуна. Эта мысль заставила его почувствовать себя странно. Особенно зная, что Сонхва не любил, когда люди называли Хонджуна «его». — Я Ким Хонджун. Мужчина больше никак на это не отреагировал, просто кивнув. — Готовы ли вы внести свой вклад? — Что вы имеете в виду под вкладом? — спросил он. Некоторые люди вокруг них перестали разговаривать, вместо этого глядя на Хонджуна. — Свежая кровь для банкета. Подарок для Идена и его дорогих гостей, в знак вашей признательности. Хонджун напрягся там, где сидел. Его взгляд метнулся к бледной девушке, которая как раз вставала с кресла, сотрудник унес теперь уже полный пакет крови и исчез с ним в другой комнате. — Я… я не знаю, — ответил Хонджун, ошеломленный внезапным вниманием. Запах дезинфицирующего средства, казалось, усилился в воздухе, и у него скрутило живот. Мысль об игле вызвала у него беспокойство, и он инстинктивно прикрыл руку ладонью. Иглы все еще вызывали у него неприятные воспоминания, и Хонджун не был уверен, пережил бы он хоть раз сдачу крови, если бы не Сонхва, который брал ее у него. — Что значит вы не знаете? — спросил сотрудник, и это заставило его вздрогнуть. Теперь на них смотрело еще больше людей. — Просто, может быть, я мог бы поговорить об этом с Сонхва? Мужчина нахмурился. — Он согласился на это, пригласив сюда человека в первую очередь. Если бы вы отказались, это бы испортило репутацию вампира, которого вы сопровождаете. Это выставило бы его жадным. Хонджун тут же покачал головой. Это было последнее, чего бы он хотел, — запятнать репутацию Сонхва. Но, с другой стороны, он также не мог представить, что сам Сонхва согласился на это, разделив кровь Хонджуна с другими присутствующими. Он бы, по крайней мере, поговорил с ним об этом раньше? Верно? Хонджун в сомнении прикусил губу. — Это будет всего лишь один пакетик, это не займет много времени. Он оглянулся через плечо на других людей. Некоторые из них начали перешептываться между собой. — Хорошо? — в конце концов сказал Хонджун, даже когда мысль об игле, пронзающей его руку, вызвала у него головокружение. — Что ж, тогда следуйте за мной, — сказал сотрудник. В тот момент, когда Хонджун собирался встать с дивана, дверь открылась. — Что здесь происходит? Это был Есан. Хонджун наконец выдохнул. Никогда еще он не был так рад увидеть знакомое лицо, как сейчас. — Есан, — обратился к нему мужчина. — Мы просто принимали пожертвования, ничего необычного. — Какие пожертвования? Есан сделал шаг внутрь комнаты и огляделся. И, очевидно, ему не понравилось то, что он увидел, особенно когда он увидел, что тот сотрудник загнал Хонджуна в угол. — Вот ты где, — сказал он. — Вы знаете этого человека? — Я лучший друг Сонхва, конечно, знаю. И я очень хорошо знаю, что Сонхва не давал согласия на то, чтобы нашего спутника держали здесь. Сотрудник открыл рот, чтобы возразить, но Есан уже был рядом с Хонджуном, помогая ему подняться с дивана, нежно положив руку ему на талию. — Давай, пойдем, — сказал он ему успокаивающим тоном. Только тогда Хонджун заметил, что его снова трясет. Дезинфицирующее средство все еще сильно отдавало у него в носу. — Давай отведем тебя к Сонхва. Мне жаль, Хонджун, мы не знали об этом, клянусь. Есан отвел его обратно в гостиную и сказал подождать у двери, ведущей в вестибюль, пока он приведет Сонхва. Хонджун наблюдал, как он подошел к группе вампиров, которые стояли вместе, и потянул Сонхва за рукав. Есан что-то сказал ему, и Хонджун не мог прочитать по его губам, чтобы понять, что это было, но он увидел, как исказилось лицо Сонхва. Его обычное доброе и вежливое выражение лица сменилось мрачным взглядом, который сделал его глаза похожими на ястребиные. И даже на всем пути через зал внезапная тень, окутавшая его черты, вызвала дрожь по спине Хонджуна. В следующее мгновение Сонхва широкими шагами пересекал комнату, не попрощавшись с другими гостями. Он направлялся к Хонджуну и был чрезвычайно зол. — Я не могу поверить в то, что Есан только что сказал мне, — прорычал он глубоким и яростным голосом, как только приблизился к нему. Тут же его рука почти грубо обхватила запястье Хонджуна, и он начал тащить его за собой. Глаза Хонджуна расширились. Единственный раз, когда он видел его таким злым, был, когда парень напал на него в клубе, и вампиру пришлось вмешаться, чтобы спасти его. — Сонхва, все в порядке, я… — начал он, но Сонхва, казалось, не слушал, пересекая вестибюль и почти бегом поднимаясь вместе с ним по винтовой лестнице башни. Хонджун едва поспевал за ним, когда он тащил его за собой, тяжело дыша к тому времени, как они поднялись наверх. В тот момент, когда дверь их комнаты захлопнулась за ними, Хонджун прижался к ней спиной, руки Сонхва были повсюду на нем, пробегая вверх и вниз по его торсу, по обнаженной коже шеи. — Как они посмели, — прорычал он почти по-звериному. — Сонхва, — вновь начал Хонджун, пытаясь успокоить его. — Они прикасались к тебе? — Нет. —Они брали у тебя кровь? Вампир лихорадочно провел руками по шее Хонджуна и его запястьям, словно в поисках колотой раны или следа от укуса. Он расстегнул пуговицы на рубашке Хонджуна, прикасаясь к обнаженной коже, как будто мог найти что-нибудь под тканью. — Они собирались это сделать, но Есан оказался там прежде, чем они смогли. — Они заставляли тебя? Хонджун покачал головой. — Нет. Я имею в виду, не совсем, я… — глаза Сонхва потемнели еще больше. — Ты согласился сам на это? Хонджун растерянно моргнул. Ситуация вывела его из себя. — Они сказали, что ты согласился бы на это, приводя меня сюда. При этом Сонхва оторвал последние пуговицы с рубашки, одна из них упала на землю и откатилась в сторону. — Я бы никогда не сделал ничего подобного! Как они смеют предполагать! — почти выкрикнул он. — Они сказали, что если я откажусь, то испорчу твою репутацию. Что ты… ты не хотел делиться. И при этих словах у Сонхва вырвалось настоящее, глубокое рычание. — О, они правы. Я не хочу делиться, — сказал он, и это прозвучало опасно. Он уткнулся лицом в шею Хонджуна и глубоко вдохнул, в следующее мгновение клыки царапнули кожу. Это заставило Хонджуна вздрогнуть. — Я не буду делить тебя ни с кем из них. Только я могу пить из тебя, и им всем лучше запомнить это, — пробормотал он в шею. Руки потянули его за рубашку и сняли ее с тела, ткань упала на пол. Сонхва на мгновение отстранился, глядя на внезапно обнажившуюся фигуру Хонджуна, вбирая ее в себя. Затем он положил одну руку на дверь позади Хонджуна, запирая его словно в клетку, его глаза потемнели. — Это правда? От того, как он смотрел на него сейчас, Хонджуну стало жарко во всем теле. Он отчаянно закивал головой, покраснев. — Да, только ты. В его голосе уже звучало отчаяние, и когда Сонхва захватил его губы в горячем поцелуе, у Хонджуна закружилась голова. Вампир прижал Хонджуна к двери, его руки пробегали вверх и вниз по обнаженному телу, пока их языки сливались вместе, беспорядочно и нескоординированно. Руки Сонхва почти полностью обхватили талию, длинные пальцы впились в плоть там. А потом он снова уткнулся лицом в его шею, впиваясь клыками в кожу. — Так вкусно пахнет. Так идеально. Только мой. Его слова были бессвязными, как будто что-то темное завладело милым, добрым Сонхва, который обычно был с ним. Сонхва, который спрашивал его сто раз, прежде чем что-либо делал, никогда не подразумевая одержимость им. — Только твой, — ответил он, тяжело дыша. А затем, без предупреждения, клыки вонзились в его плоть, на стыке плеча и шеи, заставив его глаза закатиться от внезапной волны боли и удовольствия одновременно. В следующее мгновение он укусил в другое место, на этот раз повыше шеи. И еще один укус, еще выше, чуть ниже челюсти, где его не смог бы скрыть даже самый высокий воротник. — Боже, — сказал Хонджун, цепляясь за ткань костюма Сонхва, когда колени чуть не подогнулись, а яд ударил в него сильнее, чем обычно позволял Сонхва. Сонхва продолжал кусать Хонджуна, но никогда много не выпивал, просто быстро посасывал рану, прежде чем перейти к другому месту, как будто хотел покрыть укусами всю шею. И Хонджун ничего не мог поделать, кроме как стоять там и принимать это, чувствуя волны боли каждый раз, когда его кожа разрывалась, и волну удовольствия, которая следовала сразу за этим. Это было ошеломляюще. Когда Сонхва счел, что его кожа достаточно украшена, он притянул его к себе для еще одного поцелуя, в котором был только вкус горячей, густой крови, одна рука скользнула между ними и расстегнула пуговицу на штанах Хонджуна. — Сними все это, — сказал он, и Хонджун смог только кивнуть. Он грубо стянул с себя штаны вместе с нижним бельем и обнаружил, что он уже возмутительно тверд, когда полностью оголился пред вампиром. От яда по всему телу гулял жар. Сонхва оттащил его от двери и поставил перед зеркалом, заставив опереться руками о стол перед ним. — Посмотри на себя, — прошептал он ему на ухо, и Хонджун смог только ахнуть. Изображение в зеркале было нереальным. Он был полностью обнажен, что резко контрастировало с неземной фигурой Сонхва, стоявшей позади него полностью одетой и хватавшей его за бедра, чтобы удержать на месте. Кожа Хонджуна была более бледной, чем обычно, но его лицо раскраснелось. А его шея и грудь были усеяны следами укусов. Не чисто запечатанные, почти прозрачные шрамы, которые обычно оставлял Сонхва, а вместо этого яркие открытые раны в форме клыков, из некоторых которых сочилась кровь. Весь путь от нижней части челюсти до ключиц. Своеобразные метки смотрелись на нем идеально. И глаза Хонджуна расширились, его зрачки поглотили радужную оболочку, оставив ее почти полностью черной, расфокусированной, когда они смотрели на отражение. Сонхва снова откинулся назад, проводя клыками сверху вниз по шее, сохраняя зрительный контакт через зеркало. Рука обхватила член парня, и он откинул голову на грудь Сонхва от этого ощущения, позволяя сладкому стону сорваться с его губ. — Никто из них никогда не прикоснется к тебе, — прорычал вампир ему в шею, и Хонджун лихорадочно кивнул, когда удовольствие взяло верх. — Если кто-нибудь осмелится, если кто-нибудь даже подумает выпить из тебя, я вырву им глотки. — и когда он сказал это, его глаза в зеркале снова вспыхнули красным. Точно так же, как в прошлый раз, в клубе, когда Хонджун был так уверен, что ему это мерещилось. Прямо сейчас ему это определенно не чудилось. —Да, пожалуйста, — только и смог ответить Хонджун. Рука, что ласкала его, вскоре отстранилась. Вместо этого ему в рот засунули два пальца, и он приглушенно застонал, посасывая их. Он знал, к чему это ведет, видел это в глазах Сонхва, которые, казалось, метались между привычным черным и ярко-красным. И, Боже, он нуждался в этом. Нуждался в этой новой стороне Сонхва, которую он раньше видел лишь мельком. Как только он счел пальцы достаточно влажными, он снова убрал их и начал готовить Хонджуна. Когда первый палец вошел внутрь, стало больно, и он застонал, но Сонхва заставил его замолчать и вскоре надавил на местечко внутри него, отчего он стал податливым от удовольствия. Подготовка была поспешной, подстегиваемой отчаянием и затуманенным рассудком, но в то же время это было так хорошо. Ожог, когда он вводил и выводил из него пальцы, только сплевывая, чтобы облегчить скольжение. —Сонхва, пожалуйста, — захныкал Хонджун через некоторое время, его руки дрожали, отчего стоять прямо, хватаясь за поверхность стола было одним из испытаний. Он уже выглядел таким хреновым в зеркале, в то время как Сонхва все еще был полностью одет. — Я готов. При этих словах вампир вытащил из него пальцы и расстегнул молнию на своих штанах. Боже, он действительно не снимал ничего из своей одежды? Каким-то образом это еще больше возбудило Хонджуна, он был так взъерошен, в то время как Сонхва все еще казался почти собранным, несмотря на кровь вокруг его рта и несколько выбившихся прядей волос. Он сплюнул на руку и, распределив влагу по члену, обхватил тот, направляя. —Я покажу им всем, что ты принадлежишь мне, — сказал он и снова поцеловал Хонджуна в шею. —Только тебе, — ответил он, испытывая блаженство только от яда и пальцев. Сонхва продолжал смотреть в зеркало, а затем снова прикусил губу. А потом он ворвался внутрь. Хонджуну пришлось зажать рот рукой, заглушая вырвавшийся вскрик. Он не знал, что ранило больше, скольжение его члена или боль в шее, поскольку тот продолжал погружать клыки в плоть, входя в него. Когда они проснулись на следующее утро, Сонхва не переставал рассыпаться в извинениях перед Хонджуном по меньшей мере в течение часа. И это было забавно. Хонджун вообще не ожидал, что он заснет рядом с ним, поскольку у него не было в этом необходимости, ожидая, что он вернется к другим вампирам, которые, вероятно, ждали его. Вместо этого Сонхва проснулся рядом с ним в том же изголовье кровати, выглядя таким же сонным, как и Хонджун. И как только предыдущая ночь вспомнилась им обоим, его глаза расширились. — Боже, мне так жаль, Хонджун. Я понятия не имею, что это было, — сказал он, его взгляд упал на шрамы, покрывавшие всю шею и грудь Хонджуна. — Я даже не запечатал их как следует, о чем я только думал? Теперь уже слишком поздно это делать, на заживление уйдет вечность. Руки Сонхва снова прошлись по телу, пытаясь осмотреть все укусы. Это вызвало у Хонджуна смешок. — Я думаю, это и было вчерашней целью. Чтобы другие их увидели. — Сонхва покачал головой. — Это не оправдание. Это, должно быть, больно. — Я в порядке, правда, — попытался Хонджун успокоить его, положив ладонь на руку, чтобы вампир перестал ерзать. — Сегодня я буду носить их с гордостью. Чтобы все знали, что ко мне нельзя прикасаться. И это вызвало легкую улыбку на губах Сонхва, намек на то, что в его глазах было вчера, вернувшись к ним. Укусы действительно причиняли боль, особенно тот, что был далеко на шее, где порвалась кожа. Но Хонджуну нравилось это ощущение, легкая пульсация под поврежденной кожей. И как же ему нравилась боль в бедрах и руках, которая все еще не проходила. Сонхва все же достал аптечку из одного из шкафов и настоял на том, чтобы обработать их должным образом, аккуратно смазав дезинфицирующим средством. Его запах беспокоил Хонджуна больше, чем само жжение, слишком много воспоминаний было связано с ним. Сонхва также распорядился, чтобы завтрак принесли им в комнату. — Я не доверяю им настолько, чтобы снова отправлять тебя с другими людьми, — пробормотал вампир и от этого Хонджуну стало тепло. Он всегда был внимательным и добрым. Но сейчас все было по-другому. После завтрака они собрались и спустились вниз, Сонхва сказал, что его отсутствие уже было бы замечено.У подножия лестницы они встретили Есана, одетого в струящуюся, почти полупрозрачную черную рубашку и обтягивающие брюки. Его глаза расширились, когда они сфокусировались на шее Хонджуна. Не говоря ни слова, он ударил Сонхва кулаком по руке. — Что ты сделал? — спросил он. Сонхва вздрогнул, потирая руку. — Ай! — Тебе не обязательно было так терзать его, чтобы донести свою точку зрения! — он неопределенно махнул в сторону, и Хонджун подавил смешок. — Я уже и сам понял, — пробормотал Сонхва. — И ты называешь себя доктором! — Есан, единственный, кто называет меня доктором, — это ты. — Я приношу извинения от его имени, — Есан повернулся к Хонджуну, и Сонхва вздохнул. — Не волнуйся, он уже делал это раз пятьдесят, — засмеялся он. Когда они проходили по замку, Хонджун не мог избавиться от ощущения, что Сонхва выставляет его напоказ, и это вызвало на его губах гордую улыбку, которую он не мог скрыть. Хонджун снова держал Сонхва за руку, и окружающие уставились на него. Но это были не те взгляды, что вчера, кокетливые, граничащие с голодом. На этот раз им хватило всего одного взгляда на его шею, и они сразу же сделали шаг назад, переводя взгляд с него на Сонхва и обратно, широко раскрыв глаза от шока. И Сонхва, казалось, это нравилось. Казалось, им нравилось, что каждый раз, когда они с кем-то разговаривали, они нервно старались не смотреть на Хонджуна слишком долго, на его губах танцевала довольная улыбка. Как будто он был вне пределов досягаемости. — Чем ты хочешь заняться сегодня? — спросил Сонхва через некоторое время. — Сегодня утром я приоткрыл окно, и снаружи очень красиво. Может быть, я пойду прогуляюсь, немного позагораю. Сонхва кивнул. — Это замечательная идея. Я пойду с тобой. Хонджун нахмурился. — Разве ты не хочешь встретиться со своими знакомыми? Ты пропустил весь вечер из-за меня. — У меня будет масса возможностей для этого за ужином. Кроме того, я не пропустил вечер, а предпочел провести его с тобой. Точно так же, как я решаю провести свой день с тобой, если ты согласишься. Это снова вызвало улыбку на губах Хонджуна. — Но солнце? — спросил он, вспомнив, как оно проникло в комнату, когда он раздвинул шторы. — Разве это не будет неудобно? — Я позабочусь о том, чтобы должным образом защитить себя. И вот в итоге Сонхва действительно сопровождал Хонджуна на его прогулке вдоль скал. Он был одет слишком тепло для такой погоды, когда вернулся из их комнаты, в шляпе и солнцезащитных очках, перчатках, прикрывающих пальцы, и, в довершение всего, красивом легком черном пальто поверх костюма, которое было застегнуто бантом почти прямо под подбородком. Но он выполнил свое предназначение, защитив как можно больше кожи от солнца. И Сонхва выглядел в нем нежно. Дворецкий был смущен, когда Сонхва попросил у него зонтик, чтобы выйти, и они снова удостоились нескольких пристальных взглядов, когда Сонхва выходил из замка вместе с Хонджуном. Но им было все равно. Погода стояла прекрасная, на ясном небе нигде не было видно ни единого облачка, а в воздухе витал соленый запах моря. Снаружи была пара людей, греющихся на солнышке так же, как и Хонджун. Кто-то сидит на скамейках в саду, а кто-то прогуливается вдоль скал. Хонджун узнал некоторых из них со вчерашнего дня. Но он был единственным, у кого была компания, остальные вампиры решили прятаться в замке от солнца. Ему стало немного жаль их, вспомнив пустые обещания, ради которых некоторых привезли сюда. Остальные же осуждающе смотрели на них, когда они проходили мимо, но Хонджун не совсем понял, была ли это ревность или просто реакция на следы укусов. Он не слишком много думал об этом, вместо этого наслаждаясь временем, проведенным с Сонхва до ужина. Хонджун все это время с ужасом ждал торжества, зная, что это вечер, предшествующий завтрашнему дню рождения Идена, и что он будет довольно официальным. И он боялся этого еще больше, теперь, когда побывал в присутствии Идена и знал, насколько неудобно ему было из-за вампира. Они перешли в другой зал, чтобы присоединиться к празднеству, когда придет время, в другой, отличный от гостиной. Есан и Сонхва были по обе стороны от Хонджуна. Комната была красиво оформлена. Это было большое помещение с огромными витражными окнами, через которые лился свет всех цветов радуги, и это заставило его задуматься, было ли это когда-то собором. Хонджун подумал, что это, должно быть, искусственное освещение, видя, что солнце уже зашло за горизонт, а Иден был так непреклонен в том, чтобы солнечный свет не проникал в его замок. Зал был разделен примерно на две части, барная стойка посередине отделяла эти зоны друг от друга. Было несколько человек, которые уже собрались в баре, чтобы персонал подал им еду и напитки, но после этого удалялись в меньшую половину зала. Он не видел ни одного человека на большей стороне, к которой Сонхва вел его прямо сейчас. Здесь полукругом стояли тяжелые деревянные столы с высокими стульями, обитыми красным бархатом, которых хватило бы, чтобы усадить всех многочисленных гостей. Сам Иден сидел за столом, лицом к которому были обращены все остальные, его стул был немного выше остальных, как будто он стоял на своего рода платформе. Он уже потягивал из своего украшенного золотом кубка. Сонхва и Хонджун присоединились одними из последних, и когда они уселись, Сонхва повесил пальто на спинку, а люди начали перешептываться между собой. — Сонхва, — сказал Иден, когда все успокоились. — Мы ужасно скучали по тебе прошлым вечером. Сонхва слегка поклонился. — Мне жаль, что я не смог там быть. Иден посмотрел на Хонджуна и на его шею. — Я вижу, ты нашел другие способы насладиться ночью. Хонджун покраснел, пытаясь съежиться на своем месте. — Почему ты не вернулся после? — вмешался Мэддокс. — О, в конце концов я заснул, — беспечно сказал Сонхва. Иден приподнял бровь. — Заснул? Это довольно… интересно. Мэддокс фыркнул. — Похоже, в последнее время ты проводишь слишком много времени с людьми. Спать? Это такая ненужная трата времени. Сонхва лишь натянуто улыбнулся, не отвечая, и они быстро сменили тему. К столу подошли дворецкие, предлагая бокалы с кровью всем гостям, у которых еще не было. Сонхва и Есан оба отказались. — Это для тоста, — настаивал Мэддокс, когда они это сделали. — Пусть, — отмахнулся от него Иден. — Для Сонхва вполне понятно, что он хочет приберечь свою жажду на потом. В конце концов, его компаньон действительно так сладко пахнет. Действительно жаль, что вчера мы тоже не смогли попробовать. При этих словах вежливое выражение лица Сонхва сменилось таким, которое могло убить. Он тут же обхватил рукой талию Хонджуна, притягивая его ближе. Есан выглядел немного взволнованным. — Возможно, это та тема, которой нам лучше избегать, — предположил он. Иден рассмеялся. — Не волнуйся. Мне просто было любопытно, как ты отреагируешь. Я никогда не знал, что ты собственник, Сонхва, но на этот раз ты действительно хотел донести свою точку зрения, не так ли? Это восхитительная перемена в характере. Сонхва посмотрел на Идена почти с вызовом. — Что ж, все действительно меняется, — сказал он. — Не все считают людей, у которых они пьют, настолько заменяемыми, чтобы не быть собственниками по отношению к ним. Иден снова рассмеялся, несмотря на легкую угрозу в голосе Сонхва. Хонджун задавался вопросом, могло ли что-нибудь когда-нибудь запугать его. Он также изо всех сил старался не волноваться из-за того, что Сонхва только что сказал. — Что ж, это было довольно занимательно, — сказал Иден. — Но теперь, когда вы закончили демонстрировать своего человека, его приглашают пойти в бар и заказать себе выпивку, как и всех остальных. Иден не сказал этого прямо, не сказал, что Хонджуну не рады за этим столом. Но ему и не нужно было этого делать. Это было ясно как божий день для всех присутствующих. В конце концов, он был единственным человеком за этим столом. — В этом нет необходимости. Мне вполне комфортно, когда он рядом со мной. — Сонхва, не забывай об этикете, — вмешался Мэддокс, нахмурившись. — Он здесь только для того, чтобы дать тебе кровь, не так ли? Ты волен держать его при себе, но до тех пор, пока он не исполняет эту цель, ему лучше подойдет место в баре. — Он здесь не потому, что. — начал Сонхва, но Иден его перебил. — Это не принято. Это заставило Хонджуна съежиться на своем месте, не зная, что делать. Он не хотел создавать конфликт между ними, не хотел быть причиной ссоры. Но, с другой стороны, в глубине его сознания звучал голос, который подсказывал ему совершить что-нибудь смелое. Хонджун молча улыбнулся про себя, когда ему в голову пришла идея. И Сонхва, и Есан запротестовали, Сонхва попытался встать со своего стула, но Хонджун остановил его, положив руку ему на грудь. — Эй, все в порядке. — Это не так, —сказал он с сердитым видом. Однако Иден улыбнулся, видя, что Хонджун готов подчиниться. Когда он встал, вампир сделал довольный глоток из своего бокала, внимательно наблюдая за движением. — Я приношу свои извинения, Иден. Вампир кивнул, как будто с его стороны было великодушно простить Хонджуна. Затем он повернулся к Сонхва. — Дорогой Сонхва, — сказал Хонджун, и в устах прозвучало незнакомое прозвище, почти насмешливое, и Сонхва приподнял бровь. — Хотя мне немного холодно. Не будешь ли ты так добр отдать мне свое пальто? В этот момент Сонхва, казалось, осознал, что он делает. Легкая улыбка появилась на его губах. — Конечно. Это прозвучало так же издевательски, как и слова Хонджуна. Он снова встал со стула, взял пальто, которое повесил на спинку раньше, и помог Хонджуну надеть его. Когда он завязал бант под подбородком, даже выше, чем было необходимо, чтобы скрыть всю открытую кожу, Хонджун услышал несколько вздохов. Мэддокс встал со своего стула с оскорбленным видом. — Ты знаешь, что это запрещено. Хонджун приложил руку к собственному сердцу, стараясь, чтобы его извиняющийся вид казался настолько саркастичным, насколько он мог. — Тогда будет лучше, если я сейчас пойду в бар, как вы просили. Мне ужасно жаль, что я проявил неуважение к вашим обычаям. Он отошел от стола и повернулся к стойке, которая отделяла вампиров от людей. Сонхва последовал за ним, пытаясь схватить его за руку. — Хонджун, не уходи. Он знал, что все взгляды устремлены на него. — О, я никуда не ухожу. Просто выпью, как они того хотят. Когда он подошел к стойке бара, он даже не взглянул на других людей. Просто посмотрел прямо в глаза бармену, который, казалось, немного нервничал из-за такого внимания. — Бокал вина, пожалуйста, — сказал Хонджун. Там было несколько человек, которые начали перешептываться между собой. Бармен открыл рот в знак протеста, затем снова закрыл его. Он переводил взгляд с него на Сонхва, не зная, что делать. — У вас же есть вино? — спросил Хонджун. — Я не привередлив, подойдет любое. — он снова пошарил. — Где-то, конечно, есть. Но… — Отлично, мне, пожалуйста, красное. Владелец бара просто посмотрел на Сонхва, как будто ждал, что тот вмешается. Сонхва просто подошел к нему, положив руку Хонджуну на талию. — Ты слышал его приказ. Он учтиво кивнул и достал из-под стойки бутылку вина, наполнив бокал, похожий на те, из которых пили вампиры. — Спасибо, — улыбнулся Хонджун и взял его с легким поклоном. Но тогда ему даже в голову не пришло подойти к тому месту, где сидели другие люди. Вместо этого он развернулся и направился прямиком обратно к их местам. Он жестом пригласил Сонхва сесть, и когда он это сделал, Хонджун устроился на его колено. Он был уверен, что люди выглядели оскорбленными, шокированными, возможно, даже впечатленными — хотя ему было наплевать на них. Он просто посмотрел на Идена, чье лицо было непроницаемым. Хонджун посмотрел ему прямо в глаза, когда поднимал свой бокал. — За вас, — сказал Хонджун. — И еще на тысячу лет. А потом он сделал большой глоток вина. Независимо от того, насколько удовлетворительным было это чувство, позже ночью Хонджун слегка пожалел о своих действиях, когда тревога овладела им, и он обнаружил, что не может от нее избавиться. Они лежали в постели, Сонхва держал его дрожащие руки в своих, проводя круговыми движениями по тыльной стороне ладоней, чтобы успокоить его. — Мне так жаль, что Иден так говорил. Я не видел его много лет до того, как приехал сюда, и, похоже, моя память смягчила резкость и сделала его в моем представлении лучшим человеком, чем он есть на самом деле. Теперь я вспоминаю, почему я стараюсь не поддерживать контакт со многими из них. Хонджун покачал головой. — Все в порядке. Все получилось, верно? — улыбнулся Сонхва. — Так и было. Я бы никогда не подумал, что вопиющее неуважение к их обычаям станет причиной того, что ты получишь место за столом, но, похоже, это было эффектно. Иден, похоже, был впечатлен твоей храбростью. Вспоминая вечер, Хонджун гордился этим. Мэддокс выглядел так, словно вот-вот взорвется, когда Хонджун поднял свой бокал, и на мгновение он подумал, что их обоих выгонят. Но, к удивлению, Иден действительно начал смеяться. А потом он тоже поднял свой бокал с кровью, присоединившись к тосту Хонджуна. После этого никто ничего не говорил о его присутствии. Хонджун снова задрожал, инстинктивно придвигаясь ближе к Сонхва в поисках утешения. — Я просто хотел бы придумать что-нибудь другое, чтобы позлить их. Тогда ты мог бы выпить из меня прямо сейчас, если бы в моей крови не было алкоголя. Сонхва запечатлел поцелуй на кончиках его пальцев. — Это небольшая цена за удовольствие видеть их шокированные лица. Я так горжусь тобой за то, что ты можешь постоять за себя. Хотя мне жаль, что тебе пришлось это сделать. Он покачал головой. — Все в порядке. Теперь они, по крайней мере, знают, что не могут связываться с нами. — он рассмеялся, глубоко и тихо. — Это правда. Так оно и было. На следующий день, казалось, Хонджуна каким-то образом приняли везде, никто не задавал ему вопросов, куда бы он ни пошел, и некоторые вампиры действительно подходили к нему, чтобы поговорить с ним, а не о нем. Казалось, что большинство из них были согласны с идеей делить пространство с человеком, пока Иден позволял это. Сегодня Хонджун сидел с ними за столом во время трапезы, единственный человек в поле зрения, перед которым стояла настоящая тарелка с едой вместо тяжелых кубков, наполненных кровью. Некоторые все еще смотрели на него скептически, но никто больше не осмеливался комментировать его присутствие, особенно когда рука Сонхва всегда лежала на его талии или бедре, как защита. Они снова вышли прогуляться под послеполуденное солнце, Сонхва смеялся над тем, как Хонджун зачарованно указывал на скалы и море внизу из-под своего зонтика. Через некоторое время к ним присоединился даже Есан, одетый так же, чтобы защититься от солнца. И это было прекрасно. Сонхва был таким любящим, а Есан таким заботливым, и он чувствовал, что его место здесь, с ними. И снова Хонджун подумал, что скоро все расскажет Сану, когда вернется. Сонхва и Есан оказались такими важными для него. И Уен был важен для Есана. Сан был недостающим кусочком головоломки, тем, что связывало их всех вместе. Хонджун представлял, что вампиры души в нем не чают, влюбляются в его ореолообразные волосы, ямочки на щеках и добрые глаза, как и все остальные. Может быть, они могли бы все вместе пойти в клуб, но не выпить, а повидаться с Минги, Юнхо и Чонхо. Это было бы идеально. Это будет идеально. Поскольку никто в замке, в основном не спал — и Сонхва в том числе, — не было возможности точно сказать, где закончился один день и начался следующий. Празднества просто перетекают одно в другое. Однако Хонджун знал, что последняя ночь, которую они провели там, должна была стать главным днем празднования. Это был настоящий день рождения Идена с тех пор, как часы пробили полночь, и он решил отпраздновать его настоящим балом. Поэтому, когда их прогулка вдоль скал подошла к концу, они снова разошлись по своим комнатам, чтобы подготовиться. Это было самое официальное мероприятие, и это означало, что пришло время надеть костюм, который уже три дня висел в шкафу, ожидая, своего часа. Тяжелая ткань непривычно ощущалась на теле Хонджуна, когда он надевал пиджак, и он не мог не отметить еще раз какой глубокий вырез у его жилета. Однако Хонджун отвлекся, когда увидел Сонхва, подходящего к нему. — О, вау. Они подходили друг другу самым неподходящим образом. В то время как у Хонджуна были только бархатные детали, у Сонхва костюм был полностью из черного бархата, как пиджак, так и брюки, которые струились по его телу, как будто это была жидкость. И там, где шея и грудь Хонджуна были обнажены, у рубашки Сонхва был очень высокий кружевной воротник, который доходил до самого подбородка, почти как колье. — Я должен был сказать «вау», — сказал Сонхва, проводя руками по груди Хонджуна, разглаживая его пиджак. — Ты выглядишь потрясающе. — Ты тоже. Вампир улыбнулся ему, и эта нежность резко контрастировала с его темным взглядом, тщательно уложенными волосами и небольшим количеством макияжа, чтобы скрыть мягкость его глаз. — Ты нервничаешь? — спросил он, держа одну из рук Хонджуна между своими, как будто проверяя, не дрожат ли они. Он издал тихий смешок. — Я просто понятия не имею, что делать на балу. Я не знаю ни одного из танцев. — Не волнуйся, я не ожидал, что ты будешь сведущ в чем-то, чем большинство людей перестали заниматься много поколений назад. Я научу. — Думаю, мне это действительно поможет. Когда они вошли в бальный зал, у Хонджуна перехватило дыхание. Это был последний из больших залов на первом этаже замка, который он еще не видел, соединенный со столовой двойной дверью, которая теперь была открыта, чтобы гости могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится. И как только Хонджун вошел в нее, он решил, что эта комната, безусловно, его любимая. Она выглядела огромной, но приглядевшись Хонджун заметил, что это было в основном из-за зеркал, которые покрывали две длинные стены прямоугольного зала, отражая изображение снова и снова, чтобы оно казалось бесконечным. Зеркала были обрамлены золотом или, по крайней мере, камнем, выкрашенным в золотой цвет, и вместе со свечами, которые стояли в больших канделябрах на потолке. Это придавало комнате теплый вид, похожий на сокровище. Люди, одетые в замысловатые костюмы и красивые вечерние платья, некоторые из них довольно современные, некоторые неподвластные времени, как-то, что было на нем и Сонхва, некоторые выглядели так, словно их вырвали прямо из другого века. — О чем ты думаешь? — сказал Сонхва. Хонджун снова держал его за руку, когда вел в холл, широко раскрыв глаза. Он никогда в жизни не ожидал увидеть нечто подобное. — Это так прекрасно! — его взгляд обратится к Сонхва. — Большое спасибо за то, что позвал меня сюда. — Спасибо тебе за то, что ты здесь, со мной. И с тех пор ночь стала только лучше. Они танцевали под музыку, которую играл струнный квартет, Сонхва учил Хонджуна основным танцам, Есан — другим. Это были танцы, которые никто по-настоящему больше не умел исполнять, как будто из прошлых веков, но здесь они все еще были живы. Несколько вампиров подошли к ним и попросили увести Хонджуна на танец, и он был удивлен, но не возражал против этой идеи. В итоге он танцевал с несколькими людьми, всякий раз, когда это был один из легких танцев, которые он уже выучил наизусть. Это было странно — находиться так близко к людям, которые, как он знал, могли чувствовать запах крови у него под кожей, но внимание было также забавным, это заставляло его чувствовать себя принятым. К Сонхва и самому подходили многие гости, и Хонджун был рад предоставить ему пространство и возможность потанцевать с ними. Их взгляды несколько раз встречались в коридоре, и в них всегда была тоска. И через некоторое время Сонхва увел его от вампира, с которым он в данный момент танцевал, и выволок из комнаты. — Я чувствую, что с тебя хватит, — выдохнул он и прижал Хонджуна к каменной стене снаружи, соединяя их губы. Хонджун улыбнулся в ответ на поцелуй. — Вы ревнуете, доктор Пак? Он снова поцеловал его. — Ужасно. Они хихикали, пробегая по коридорам и поднимаясь по лестнице башни, как две старшеклассницы, которые тайком сбежали с выпускного бала, прячась от учителей, чтобы поцеловаться в кладовке. И когда они оказались в своей комнате, то целовались как следует, быстро сбросив с себя одежду, как будто умерли бы с голоду, если бы не прикоснулись друг к другу прямо сейчас. Кожа к коже, и смех между поцелуями. И этот смех перешел в стоны, как только клыки Сонхва погрузились в нежную кожу внутренней стороны бедра Хонджуна. Они занялись сексом, торопливо, на скорую руку, прежде чем кто-нибудь заметил их отсутствие. Но это было так же прекрасно, так же интимно, как и в первый раз. Может быть, даже больше. Сонхва шептал ему на ушко комплименты и называл его «мой дорогой» и «моя любовь», и Хонджун никогда не чувствовал такой заботы. Почти так, как если бы они были одним целым. Граница, где заканчивалось одно и начиналось другое, становилась размытой. Такой, такой размытой. Границы были размытыми с тех пор, как они прибыли сюда, но никогда не были такими, как сейчас. Когда они вернулись на бал, Есан послал им понимающую улыбку, увидев их слегка взъерошенные волосы и костюмы, которые сидели на их телах не так хорошо, как раньше. Они танцевали друг с другом весь остаток ночи. Поездка домой прошла спокойно. В итоге они задержались гораздо дольше, чем планировали, подстегиваемые ночным волнением, и когда они в конце концов добрались до машины, луна стояла высоко в небе. Хонджун устал, но не настолько сильно, чтобы чувствовать себя опустошенным. Это была та самая усталость, которая заставила его прислонить голову к окну машины, глядя на мир, мимо которого они проезжали, освещенный только лунным светом и слегка расплывающийся перед его глазами. Защищающая, заземляющая рука на его бедре, время от времени поглаживающая плечо, и тихий разговор Есана и Сонхва в качестве успокаивающего фонового шума, который заставлял его чувствовать себя в безопасности. Он не был уверен, но, возможно, он тоже время от времени засыпал. Его голова все еще немного кружилась от волнения, впечатлений и следов яда, который к этому времени покинул его тело, но все еще ощущался при воспоминаниях. — Мы почти дома, — тихий голос в конце концов вырвал Хонджуна из легкой дремоты, и когда он открыл глаза, перед ними действительно появились первые признаки городской жизни. Когда они добрались до города, он показался им незнакомым. Огни, шум, машины, люди, странные и новые, как будто его не было гораздо дольше, чем всего три дня, — как будто все изменилось, пока его не было, или как будто он сам изменился. Сначала они высадили Есана у клуба, он хотел узнать у Минги, все ли хорошо было, пока его не было. Хонджун обнял его и поблагодарил за то, что Есан присматривал за ним в выходные. На секунду Хонджун задумался о том, чтобы спросить Сонхва, может ли он переночевать в его квартире еще одну ночь, ибо мысль о том, чтобы оставить его и вернуться к своей обычной жизни, была странной и нежеланной. Но он знал, что всего через пару часов ему нужно идти в университет, и что у Сонхва были свои обязанности, которые ждали его, когда взойдет солнце. Это было самое разумное, что можно было сделать, — просто пойти домой. С ними все было бы в порядке.Когда они в конце концов добрались до дома, где жил Хонджун, Сонхва открыл для него дверцу машины, протянув руку, чтобы помочь ему выйти, как он всегда делал. Он проводил его наверх, и слишком скоро они оказались перед дверью квартиры. Они представляли собой странную пару, оба все еще были одеты в свои дорогие костюмы, которые резко контрастировали с их обстановкой в простом коридоре многоквартирного дома, где жили только студенты и семьи с низким доходом. Сонхва был воздушен в своей рубашке с кружевным воротничком, зачесанными назад волосами и темными глазами, а Хонджун — в жилете с глубоким вырезом, укусами и синяками, усеявшими всю открытую кожу от груди до подбородка. Ему придется найти способ прикрыть их завтра перед походом в университет, но сегодня он будет наслаждаться их видом, будет наслаждаться тем, что они заставляют его чувствовать, когда Сонхва сейчас слегка, аккуратно проводит по ним кончиками пальцев. — Мне действительно следовало запечатать их как следует, — снова сказал он с намеком на вину на его лице. Хонджун покачал головой, взяв руку Сонхва, которая проводила по укусам, и переплел их пальцы. — Все в порядке. Мне они нравятся. — Обязательно надень завтра что-нибудь с высоким воротником. Я не хочу, чтобы у тебя снова были неприятности из-за меня. — Не беспокойся обо мне. — Как я могу не беспокоиться? — улыбнулся вампир, но это было слегка болезненно. И это показалось знакомым. Возможно, они были больше похожи, чем иногда думал Хонджун, если не считать очевидных различий, которые иногда заставляли его чувствовать Сонхва таким далеким. Но они оба волновались. Сонхва заправил прядь волос за ухо. — Еще раз спасибо тебе. За то, что сопровождал меня. Без тебя эти выходные превратились бы в невыносимую череду формальностей. С тобой там было больше, чем просто приятно. Эти слова заставили Хонджуна покраснеть. — Я тоже отлично провел время. Большое спасибо за то, что показал мне все это. — Я рад, что ты мне это позволил. На мгновение между ними воцарилось молчание, никто не хотел быть первым, кто нарушит его, скажет «прощай», положит конец этой ночи. Вместо прощания Сонхва в конце концов запечатлел целомудренный поцелуй на губах Хонджуна, и он почувствовал на них улыбку. — Когда я увижу тебя снова? — спросил Хонджун после того, как отстранился. Сонхва нахмурился. — Боюсь, что не в ближайшее время. По крайней мере, до выходных. Сердце Хонджуна упало при этих словах. — Похоже, я на некоторое время пренебрег своими обязанностями. Я не буду тебе лгать, ситуация в банке довольно напряженная из-за продолжающейся нехватки крови. Так что есть кое-какие вещи, которые я должен привести в порядок после долгого отсутствия. Хонджун кивнул. — Все в порядке, я понимаю. И он так и сделал, но это не помешало ему застыть на месте, когда его наполнил ужас. Как он продержится всю неделю, если Сонхва не будет пить из него? Что он будет делать, когда тревога снова одолеет его, когда его разум не сможет использовать свои обычные механизмы преодоления, как это часто не получалось в последнее время? Он почти почувствовал, как его руки начинают дрожать от одной только мысли об этом. — Ты хочешь… — начал Хонджун. — В чем дело? Хонджун сглотнул, его взгляд метнулся вниз, к губам Сонхва. — Как насчет последнего укуса? В качестве прощания, чтобы достойно завершить выходные? Сонхва казался раздосадованным, глядя на и без того множество шрамов, которые он оставил за последние дни. — Я не знаю, будет ли бы это мудрым поступком. Я уже пил из тебя сегодня. Хонджун поднял на него умоляющие глаза. — Не так уж много. Только по-быстрому. Просто чтобы я мог спокойно поспать. Это заставило Сонхва смягчиться. Но обычно я всегда остаюсь, пока не спадет эффект, чтобы убедиться, что ты в безопасности. Ты знаешь последствия. Хонджун уверенно кивнул. — Я их знаю. Но я просто собираюсь лечь спать после этого, ничего больше. Сонхва поколебался еще мгновение, но по тому, как его взгляд скользнул вниз по шее Хонджуна, он увидел, что тот уже решил, что сделает это. — Только по-быстрому. И, пожалуйста, пообещай сразу после этого лечь спать, — прошептал он, беря запястье Хонджуна в свою руку и поднося его к своим губам. Хонджун обычно предпочитал шею, запястье хранило слишком много плохих воспоминаний о других шрамах на больничной койке. Но прямо сейчас, с перспективой того, что это будет последний яд, который он получит на ближайшее время, ему было на самом деле все равно. — Я обещаю, — сказал он, и в следующее мгновение клыки вонзились в его кожу там, открывая старый шрам, который лежал на ней. Сонхва выпил мало, как он и говорил. Просто задержался там на пару секунд, глядя на Хонджуна своими большими темными глазами. А затем, всего мгновение спустя, он снова отстранился, тщательно слизывая последние капли крови и запечатывая рану. Яд поразил Хонджуна мгновенно. Знакомое головокружение расползалось по его телу, пока не достигло головы и не заставило все плыть. Его зрачки, вероятно, сейчас расширились, дыхание слегка участилось. И дрожь в его пальцах исчезла, он почувствовал легкость, свободу и блаженство. Сонхва притянул его обратно в медном поцелуе, и Хонджун улыбнулся в ответ, почувствовав, что Сонхва тоже улыбнулся. Это был невинный поцелуй, настоящее прощание. И когда они снова разошлись, глядя друг на друга с того места, где стояли, так близко, Хонджун мог думать только об одном. Я люблю тебя. У него кружилась голова, а самоконтроль был ослаблен из-за яда, который делал его мысли и движения нескоординированными. Допускал мысли, о которых он никогда бы не позволил себе думать ни в каком другом состоянии. Но в тот момент ему многое стало ясно. Я люблю тебя, Пак Сонхва. Слова не сорвались с его губ, и он был благодарен за это. Он не хотел, чтобы они разрушили этот мирный момент. Не хотел пересекать эту границу, единственную линию, более определенную, чем все остальные. Сонхва тоже ничего не сказал, просто посмотрел на него с чем-то таким в глазах, чего Хонджун никогда до конца не понимал, что все еще оставляло его в размышлениях. Возможно, это было более отчетливо, чем он когда-либо видел, но это также могло быть проявлением яда. — Спокойной ночи, Ким Хонджун, — в конце концов сказал Сонхва. Он снова взял руку Хонджуна и запечатлел на ней последний поцелуй. — Спи спокойно. И, оглянувшись в последний раз, он ушел, оставив Хонджуна с чувствами, которые глубоко смутили его. Когда он повернулся к своей квартире и попытался отпереть дверь, то отметил, насколько он дезоориентирован. Яд тек по его венам, и от этого мир кружился, а каждое движение было труднее, чем обычно. Но ему было все равно. Не тогда, когда он был так счастлив прямо сейчас, чувствуя губы Сонхва на своих губах и только одну мысль в своей голове. Я люблю тебя. Когда Хонджун наконец открыл дверь, то ввалился в комнату, спотыкаясь, и ему пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы удержаться на ногах. У него вырвался смешок, когда он пошарил по стене в поисках включателя света. Яркий свет заставил его вздрогнуть, когда он внезапно заполнил комнату, и он медленно поставил сумку на пол, направляясь в свою спальню. Краем глаза он уловил движение, заставившее его остановиться как вкопанному и обернуться. С дивана донесся вздох. — Хен? Хонджун застыл на месте. Не может быть. На диване лежала фигура, завернутая в одеяло, с растрепанными ото сна волосами. — Сан, что ты тут делаешь? — сказал Хонджун с паникой в голосе. Что угодно, только не это. Сан медленно сел на диване, протирая глаза. — Я ждал, когда ты вернешься. Кажется, я заснул, пока… — Хонджун только успел ухватиться за кухонную стойку, чтобы удержаться на ногах, как его накрыла новая волна головокружения, прежде чем глаза Сана встретились с его. Он замолчал, как только посмотрел на Хонджуна, и в этот момент вся усталость, казалось, спала с его тела. Он вскочил, а одеяло упало на пол. — Хен, — тихо начал Сан, его глаза сфокусировались на шее Хонджуна. Он попытался протянуть руку, попытался скрыть укусы, прикрыть усеянную ими кожу — но было слишком поздно. Ущерб был нанесен. Сан медленно покачал головой и сделал шаг назад, вздрогнув, как будто его ударили. — Сан, я… — Хонджун попытался объяснить, но Сан просто сделал еще один шаг назад. — Хен, ты под кайфом.