искусственный рай

— Передозировка? — Вы все правильно расслышали. Лицо доктора было суровым, когда он посмотрел вниз, туда, где на больничной койке лежал Хонджун, его кожа в том месте, где его рука лежала поверх одеяла, была почти того же цвета, что и отбеливающе-белые простыни. Бесчисленные трубки и провода, кажущиеся огромным запутанным клубком, соединяли его с различными аппаратами и монитором, который наполнял тишину непрерывным писком. Хонджун почти разочарованно вздохнул, когда впервые проснулся. Это был не первый раз, когда он оказывался в подобной ситуации. Когда он попытался сфокусировать взгляд настолько, чтобы как следует разглядеть свое лицо сквозь головокружение, он был почти уверен, что раньше находился под наблюдением именно этого врача. Однако это был первый раз, когда ему сказали то единственное слово, которого они все боялись, даже если и не признавались в этом. Передозировка. — Ты помнишь что-нибудь из того, что произошло? Он попытался вспомнить, но от этого у него защипало в висках. Последнее, что он помнил, это то, что он был в трейлере своего друга, расплавляя какой-то порошок на хрупкой зажигалке. Он вспомнил, как жаловался, что пламя было недостаточно устойчивым на ветру, который дул через разбитые окна, едва заклеенные скотчем. «Чувак, заткнись. Это действительно хороший материал, ты поблагодаришь меня за то, что я достал для нас эту партию.» — Нет, не после… — он позволил фразе повиснуть в воздухе незаконченной. Доктор поднял свой планшет и поправил очки, бросив на Хонджуна пренебрежительный взгляд. — Вещество, которое вы употребили, не было чистым, и вы также ввели его слишком много за один раз. Нам пришлось привлечь наш… специальный персонал, чтобы очистить вашу кровь от токсинов. Хонджун растерянно моргнул. Но потом он посмотрел на свое запястье, и все сразу вспомнилось ему. Так много голосов, перекрикивающих друг друга, говорящих что-то, чего он не мог разобрать. Звуковой сигнал монитора был намного слабее, чем сейчас. Все это изматывало, причиняло боль. Бессознательное состояние, в которое он был близок к тому, чтобы вернуться, было таким заманчивым, как рай — не таким хорошим, как тот, который мог дать ему кайф, но достаточно хорошим, чтобы раствориться в нем как порошок. На данный момент он согласился бы на любой рай. Запах дезинфицирующего средства, ударивший ему в нос, был единственным, что удерживало его в сознании. Но затем острая боль в запястье смешалась с агонией, которой была реальность, став единым целым, прежде чем медленно унять ее, не оставив ничего, кроме блаженства, когда Хонджун погрузился в сон. Колотые раны в форме укусов теперь украшали его запястье, доказывая, что его воображение, его мозг, отравленный наркотиками, не выдумали это. Набор клыков, отчетливо видимых на его почти прозрачной коже. — Мистер Ким, я не говорю это легкомысленно, но это ваш последний шанс. Вчера кто-то спас тебе жизнь. В следующий раз вам повезет меньше. — Что вы хотите этим сказать? — Он знал ответ. Он знал его уже много лет. — У нас есть для тебя место в реабилитационном центре. Принимаете вы это или нет — это ваш собственный выбор. Но мистер Ким. — Его глаза встретились с глазами Хонджуна. — Если ты выйдешь туда и продолжишь в том же духе, что и раньше, это будет конец. Всего через неделю или около того после своего первого визита Хонджун снова оказался на пути в центр донорства крови. Он заранее позвонил администратору, и она сказала ему, что, поскольку в прошлый раз он не сдал слишком много, он может вернуться пораньше. Часть его задавалась вопросом, насколько они на самом деле растягивают свою политику из-за нехватки средств, чтобы получить все возможные пожертвования. — Хен, это так круто. Ты прямо как герой. Совершаешь бескорыстные поступки. Сан шел рядом с ним, подпрыгивая, с горячим чаем в руках, который Хонджун отдал ему после того, как забрал с приема у дантиста. Ему только что сняли швы, и он настоял на том, чтобы прогуляться с Хонджуном, так как центр донорства был по дороге домой. — Санни, ничего страшного. Я же говорил тебе, я только что услышал, что им нужны доноры, так что я вернулся. Кроме того, на самом деле это было не так уж самоотверженно, учитывая, что большая часть его на самом деле хотела только снова увидеть прекрасного доктора. Сонхва. Он хотел посмотреть, окружает ли его все та же интенсивная аура или это просто паническое состояние Хонджуна заставило его цепляться за первый попавшийся источник спокойствия. — И все же, ты потрясающий, хен. Когда они добрались до клиники, администратор сказала им сесть в зоне ожидания. Сан сделал глоток своего напитка, разглядывая информационные листовки на столе. Хонджун отметил, что опухоль на его щеке значительно уменьшилась за неделю. Он был рад, что ему больше не придется страдать без каких-либо лекарств. — Может быть, мне тоже стоит пожертвовать, — нерешительно сказал Сан. В его взгляде был намек на печаль, на чувство вины. — Ты знаешь, что это не очень хорошая идея, — мягко ответил Хонджун. Если при виде иглы у него чуть не закружилась голова, он не знал, как Сан справится. — Да, я знаю, — вздохнул он. — Я просто хотел бы время от времени делать что-нибудь хорошее, понимаешь? Помогать кому-нибудь. Кому угодно. Хонджун игриво толкнул его плечом. — Чхве Сан, о чем ты говоришь? Буквально каждая бездомная кошка в радиусе пяти километров умерла бы с голоду, если бы тебя здесь не было. Это заставило его улыбнуться через соломинку, в глазах появился намек на блеск. — Особенно Бие, — сказал Сан. — По-моему, я ни разу не видел, чтобы она поймала мышь за все то время, что мы живем в этом районе. Видишь, без тебя она была бы безнадежна. Так что оставь мне уколы иглой, а сам иди спасать жизни, ладно? Это заставило Сана заметно расслабиться. Вскоре после этого к ним подошла молодая женщина, одетая в ту же синюю медицинскую форму, в которой Есан был в прошлый раз, с блокнотом в руке. Она была очень хорошенькой, но под глазами у нее были глубокие фиолетовые тени. — Ким Хонджун? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого. Хонджун чуть приподнял руку. — Это я. Она одарила его яркой, клыкастой улыбкой. — Здорово, что ты вернулся, большое тебе спасибо. Меня зовут Йеджи, я буду… — Спасибо, Йеджи, я возьму это на себя. Хонджун даже не заметил приближающуюся высокую темную фигуру, одетую в лабораторный халат, прежде чем он уже был рядом с Йеджи, забирая у нее планшет. Он почувствовал, как его глаза расширились, и увидел, что Сан рядом с ним сделал то же самое. — Ты можешь уйти сегодня пораньше, если хочешь, — тихо сказал ей Сонхва. — Я знаю, что в последние дни ты приходишь рано, ты, должно быть, измотана. Она просто улыбнулась, немного слабо, но спорить с ним не стала, что, вероятно, было достаточным ответом. — Иди, возьми сегодня домой дополнительный пакет с кровью, хорошо? — продолжил он своим спокойным, глубоким голосом, на мгновение сжав ее плечо, прежде чем отослать ее и повернуться к Хонджуну. —Я видел твое имя в списке, — сказал он. — Рад видеть тебя снова. Я рад, что в прошлый раз это тебя не отпугнуло. Сан вопросительно посмотрел на Хонджуна, но он просто покачал головой. Он не должен был знать, не должен был беспокоиться. — Не волнуйся, для этого нужно нечто большее. — пошутил Хонджун, у него уже голова шла кругом от того факта, что Сонхва прочитал его имя и не только запомнил его, но и пришел лично поприветствовать. Он, вероятно, делает это для всех, быстро напомнил он себе. — Если вы хотите следовать за мной, у меня все уже приготовлено. Хонджун кивнул и поднялся со своего места, притягивая Сана в объятия, на секунду погладив его по волосам. — Доберись домой в целости и сохранности, хорошо? — сказал он. — Я так и сделаю. — Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, хорошо? — Он рассмеялся. — Со мной все будет в порядке, хен. Он все еще провожал Сана взглядом, пока за ним не закрылась дверь клиники, и только тогда повернулся к Сонхва, чтобы последовать за ним в большую комнату. Он отвел его обратно на то же место, что и в прошлый раз, задвинул шторку и велел ему лечь на кровать. В вынужденной близости маленькой комнаты было невозможно не пялиться на Сонхва, но Хонджун очень старался этого не делать. Что, опять же, было невозможно. Неужели он выглядел еще красивее, чем в прошлый раз? Его волосы снова были зачесаны назад, ни одна прядь не выбилась из прически, а кожа была гладкой и бледной, как всегда. Только тени под его глазами на этот раз казались немного глубже, и затягивали в себя как глубина моря, но это вполне могло быть из-за резкого неонового света. К его лабораторному халату была приколота бирка с именем, на которой было написано «Мистер Пак», зачеркнутое «Мистер» и написанное от руки «Доктор», а рядом смайлик. Он мог себе представить, чья это была работа. — Похоже, вы очень заботитесь о своих сотрудниках. Ты очень добр к ним. — сказал Хонджун, нарушая молчание. Легкая улыбка появилась на пухлых, как зефир, губах Сонхва, когда он налил дезинфицирующее средство на салфетку. — Я делаю все, что в моих силах. Они сделали бы то же самое для меня. Он подошел, чтобы протереть руку Хонджуна, заметно заботясь о шрамах. — И ты, кажется, очень заботишься о своем друге. — Его зовут Сан, — сказал Хонджун. — И да, я очень хотел бы заботиться о нем. Я чувствую ответственность за него в некотором смысле. У нас одни и те же корни. — Вы выросли вместе? Хонджун покачал головой. — Нет, не так. Просто раньше он тоже был наркоманом. Сонхва застыл на месте, очевидно, удивленный тем, что Хонджун сказал это так небрежно, как будто говорил о погоде за окном. — Я знаю, что ты знаешь, — тихо продолжил Хонджун, глядя вниз на шрамы. Пальцы Сонхва все еще задерживались там, между ними была салфетка. Но он смотрел только на Хонджуна. — Вам, вероятно, пришлось просмотреть мои записи и признать меня донором, поскольку вы здесь координируете работу, верно? Сонхва медленно кивнул, выражение его лица было непроницаемым. — Однако я единственный, кто знает. Мои сотрудники получают только абсолютно необходимую информацию, я уверяю. — Я знаю. Все в порядке.— Он пожал плечами. — Я больше не скрываю этого. Я смирился с прошлым. — Это достойно восхищения. Я знаю многих, кто слишком долго цепляется за свое прошлое. Я, например. — сказал Сонхва, протыкая кожу Хонджуна иглой и поправляя пакет, прежде чем откинуться на спинку стула. — Я думал, что у тебя, вероятно, гораздо больше прошлого, за которое можно держаться, чем у обычного парня, так что в этом есть смысл. — Это заставило Сонхва рассмеяться, низко и искренне. — Отчасти так и есть. Они оба смотрели, как кровь медленно стекает в пакет, постепенно заполняя его. Было странно наблюдать, как твоя собственная кровь вытекает из твоего тела, но, на удивление, не в плохом смысле. Наблюдать за этим было почти медитативно. — Узнаем ли мы когда-нибудь, кому достанется наша кровь? — задавался вопросом Хонджун, больше для себя, чем для чего-либо другого. Мысль о том, что его последний пакет с кровью, возможно, мог попасть к Сонхва, странным образом, все еще не выходила у него из головы. — Нет, все это анонимизированная и централизованная система. И очень сложная, если хотите знать мое мнение. Иначе у меня не было бы столько бумажной работы. Хонджун приподнял бровь. — Все так плохо? — Современная бюрократия, — пожал плечами Сонхва. — Даже то, что ты не человек, не спасет тебя от этого. Но все в порядке, мне нравится это делать. Я знаю, что это хорошая система. — Не проще ли было бы просто найти людей, у которых ты мог бы пить напрямую? — спросил Хонджун, надеясь, что вопрос не был бестактным. Сонхва что-то промычал. — Для некоторых это определенно так. И было бы ложью сказать, что пакеты с кровью на вкус так же хороши, как свежая. Но так будет честнее. Каждый может записаться на получение пакетов с кровью, но не все знают человека, который готов предложить себя в качестве прямого донора. И мы не хотим заставлять вампиров, которые этого не делают, брать меры в свои руки. — Дрожь пробежала по спине Хонджуна при этой мысли. — Даже если в этом не было необходимости, это действительно помогает сохранить наш и без того довольно проблемный общественный имидж. Пакеты с кровью считаются менее… примитивными, можно сказать. Может быть, более цивилизованный. — Хонджун кивнул в ответ. Он определенно мог видеть, что это так для некоторых предвзятых людей. — Так, большинство из вас вообще не пьют из человеческих рук? Сонхва переставил кое-какие принадлежности на станции, его изящные длинные пальцы двигались слишком быстро, чтобы выглядеть как у человека. — Мы так и делаем, время от времени. Но не на регулярной основе. Вы можете сравнить пакеты с кровью с водой, а питье из источника сродни вину. Некоторые будут выпивать по стаканчику время от времени, некоторые даже каждые выходные, но, как правило, злоупотреблять не принято, особенно при регулярной смене источников. — Почему это? — Казалось, Сонхва на секунду задумался. — Потому что это очень… интимная вещь. У вас есть большая власть над человеком, из которого вы пьете. Это приводит их в состояние, которое многие описывают сродни кайфу. Обеим сторонам легко… потерять контроль. Хонджуну потребовалась вся сила воли, чтобы не сильно покраснеть, когда Сонхва заговорил. — Таким образом, согласие невероятно важно, как и осознание ответственности, которая с ним связана. Многие будут пить исключительно из единственного источника, с которым у них установилась связь. Нам потребовались столетия, чтобы избавиться от хищнических и опасных стереотипов, и в некоторых случаях они все еще сохраняются, поэтому мы должны с особой осторожностью относиться к людям, у которых мы пьем. Хотя многие тоже становятся довольно собственническими по отношению к своим людям. — По-моему, слишком много работы за бокал вина, — пробормотал Хонджун, стараясь казаться невозмутимым, в то время как на самом деле его разум кипел от новой информации. Это заставило его рассеянно провести пальцем по длинному выцветшему шраму на запястье. Сонхва усмехнулся. — Можно и так сказать. Хонджун не смог удержаться от вопроса, его любопытство было слишком велико. — А как насчет тебя? Сонхва прекратил то, что он делал, и посмотрел на него. — Я? — Он сглотнул. — Ты не пьешь из бокала вина? На секунду он испугался, что переступил черту, обидел Сонхва. Но он только откинулся назад с непринужденной улыбкой на губах. — Можешь считать меня придерживающимся здорового образа жизни. Хонджун был застигнут врасплох. Он не ожидал такого ответа, — В самом деле? Как — никогда? — Я уже получил свою долю. — просто сказал он. — Раньше я позволял себе много, возможно, даже слишком. Но жить исключительно на вине можно недолго. В какой-то момент вам следует довольствоваться водой. Образ в сознании Хонджуна был опасным. Собранный, спокойный Сонхва уткнулся в шею безликого человека, когда тот потерял контроль, балуясь. — Ты вообще по этому скучаешь? На мгновение взгляд Сонхва метнулся к пакету с кровью, висящему рядом с кроватью. А потом вернулся к Хонджуну. Он мог поклясться, что его взгляд задержался на шее Хонджуна на долю секунды дольше, чем следовало.Через секунду он откашлялся и встал. — Все готово, — просто сказал Сонхва и вынул иглу, быстро вытирая лишнюю каплю крови, выступившую из раны, не глядя при этом на Хонджуна. В это время дня библиотека была пуста, за исключением нескольких студентов, разбредшихся по разным комнатам, скорее всего, просиживавших всю ночь. Обычно так было к тому времени, когда Хонджун приходил на учебу. Он встал на цыпочки, чтобы взять с верхней полки книгу, которая была ему нужна для статьи, что он должен был написать. Когда он, наконец, добрался до нее, то положил в свой и без того переполненный рюкзак — его древний ноутбук занимал большую часть места. Постоянная работа в последние смены в ресторане на самом деле не способствовала его физическому самочувствию. Но платили хорошо, поэтому он соглашался на смену, даже если владелец чаще всего задерживал его допоздна, как сегодня. По крайней мере, в это время его любимое место для занятий было свободно. Он направился в дальний конец длинного зала. Большинство студентов думали, что ряд полок там обозначает конец комнаты, но на первом курсе Хонджун обнаружил, что если обойти их, то там будет несколько огромных старых столов, идеально подходящих для того, чтобы разложить все свои книги и спокойно поработать. Хонджун знал, что это были зарезервированные столики, большинство из которых были забронированы близлежащим монастырем для своих студентов. Но на самом деле он никогда не видел, чтобы там кто-то сидел, поэтому счел, что ими можно пользоваться бесплатно. Его любимым был огромный старый стол, который стоял прямо под высоким окном, выходящим в небольшой парк на территории кампуса. На столе всегда лежали стопки самых разных книг — от естественных наук до философии и романов, казалось бы, бездумно перемешанных друг с другом. Обычно он просто отодвигал их в сторону, чтобы освободить место. Однако на этот раз, когда он обогнул последнюю полку, уже размышляя о том, как подойти к следующему разделу своей статьи, он резко остановился. Там кто-то сидел. — О, простите, — рассеянно пробормотал он, уже поворачиваясь, чтобы направиться в общий отдел. — Хонджун? Голос, который звал его, был знакомым, глубоким, текучим бархатом. И когда он обернулся, это действительно был он. Лунный свет, падавший через окно, делал его волосы темнее обычного, смоченные чернилами, что поразительно контрастировало с его кожей. Они не были зачесаны назад, как обычно, а свободно свисали ему на лицо. — Сонхва? — прошептал он удивленным тоном. — Что ты здесь делаешь так поздно? Он откинулся на спинку стула, подальше от стопки книг, над которыми склонился, и ухмыльнулся. — Разве не я должен спрашивать тебя об этом, учитывая, что только одному из нас нужен сон? Хонджун усмехнулся. — Сон для слабаков. Несмотря на то, что Сонхва выглядел так, словно отчаянно нуждался в нем, тени под его глазами усиливались в лунном свете. — Тогда, по крайней мере, сядь. У тебя такой вид, будто ты несешь много вещей. — Он кивнул на рюкзак Хонджуна. — Да, ты прав. Мне нужно пойти поискать местечко. — О, ты хотел воспользоваться этим столом? — спросил Сонхва. Хонджун кивнул. — Обычно я занимаюсь здесь, но все в порядке, все равно здесь пусто. На губах Сонхва появилась улыбка. — О, так ты тот человек, который всегда передвигает мои книги и портит мою систему. Глаза Хонджуна расширились, когда до него дошло. — Подожди, ты хочешь сказать, что это на самом деле твой столик? Ты здесь учишься? — Да. Хотя «Студент» — это неподходящий термин для меня, в наши дни я в основном занимаюсь самостоятельно. Ну, после того, как я трачу около пятнадцати минут на то, чтобы привести свои книги в порядок каждый раз, когда я сажусь это делать. Он послал Хонджуну улыбку. — Я отказываюсь верить, что в этом беспорядке есть какая-то система. Во всяком случае, я это улучшаю, — усмехнулся он. — В любом случае, как, черт возьми, тебе удалось заполучить этот столик? — Я просто забронировал его некоторое время назад, когда он освободился. Хонджун склонил голову набок. — Женщина, работающая в библиотеке, сказала, что за последние пятьдесят лет ни один столик не стал свободным для бронирования. Сонхва кашлянул и нахмурил брови. — О, ну, может быть, «некоторое время назад» — это тоже неподходящий термин. Я склонен терять счет времени то тут, то там. Хонджун удивленно посмотрел на него. Значит, его первая мысль была правильной, Сонхва был одним из старых. Это действительно объясняло его поразительную красоту, неземную если быть точнее, когда он сидел там в лунном свете. Как будто сама луна играла в его волосах. — Не хочешь немного посидеть со мной? Места более чем достаточно для двоих, — предложил он, выдвигая второй стул справа от себя, на который Хонджун обычно просто ставил свой рюкзак. Хонджун немедленно отмахнулся от него. — О нет, я не хочу вторгаться! Мне показалось, что ты был в самом разгаре учебы. И это ваш столик и все такое. Сонхва улыбнулся. — У меня есть все время в мире, чтобы продолжить учебу, и я бы не отказался от какой-нибудь компании. Однако, если вы чувствуете себя более комфортно в своем собственном пространстве, это тоже вполне справедливо. Хонджун на секунду переминался с ноги на ногу, не уверенный, стоит ли принимать это предложение. Но в итоге он поставил свой рюкзак на землю и сел, близость к Сонхва была немного неожиданной, их плечи почти соприкасались. Сонхва, казалось, на мгновение напрягся, и когда Хонджун посмотрел на него, он был неподвижен, как статуя, казалось, даже не дышал. Однако это длилось всего долю мгновения, прежде чем он откинулся на спинку своего стула. — Итак, Ким Хонджун, — сказал он, и от того, как он произнес его имя, по телу пробежала дрожь — вниз по его позвоночнику, окутывая каждую клетку. Особенно вот так, когда они оба говорили потише, чтобы не потревожить остальных. — Что привело тебя сюда в такой час? — Я хм… — он указал на свой рюкзак. — Нужно написать статью. Сонхва приподнял бровь. — Большинство здешних студентов, похоже, предпочитают заниматься этим днем. — Я знаю. Просто здесь спокойнее, когда пусто. Я не могу должным образом сосредоточиться, когда вокруг много людей, поэтому учеба в течение дня не для меня. « Моя паранойя заставляет меня вздрагивать и оборачиваться каждый раз, когда я слышу шум, что также является причиной того, что это буквально единственный стол, за которым я могу заниматься, поскольку моя спина защищена полками. И даже здесь я делаю это время от времени » Он не произнес эту часть вслух, не желая, чтобы Сонхва знал, насколько он запутался. Тем не менее, он кивнул, как будто знал. — Одиночество может быть очень успокаивающим, это правда. — В его голосе послышалась нотка печали. Однако он быстро покачал головой, словно желая избавиться от этого чувства. — Могу я спросить, что ты изучаешь в университете, Хонджун? — Обществознание, — сказал Хонджун. — Я действительно хочу в будущем стать каким-нибудь социальным работником. Помогать трудным детям и подросткам, чтобы направить их на правильный путь. Я думаю, им нужен кто-то, кто их понимает. Сонхва кивнул. — Это очень достойно восхищения. Я могу представить, что ты преуспеешь в этом. Хонджун опустил голову, чтобы скрыть улыбку, расползающуюся по его губам. — Так, я полагаю, ты студент магистратуры? — продолжил Сонхва. Казалось, он был в гораздо более разговорчивом настроении, чем когда был на работе. Хонджун прикусил губу. Вероятно, он так подумал, потому что прочитал его возраст в анкете в банке крови — в двадцать четыре года большинство его сверстников действительно уже получали степень магистра или работали. — Вообще-то, бакалавриат. Это немного смущает. Я всего лишь второкурсник, самый старший на своем курсе. Сонхва нахмурил брови. — И почему это должно смущать? — Люди просто часто удивляются, почему я так поздно пришел сюда. Мне потребовалось некоторое время, чтобы собрать все воедино. И мне действительно не нравится объяснять все это случайным людям. Его приоритетом тогда было создание безопасной обстановки для себя и особенно для Сана. А поскольку Сан снова поступил в среднюю школу, Хонджуну пришлось работать полный рабочий день, чтобы оплачивать счета некоторое время, пока они не разберутся во всем. Сонхва на мгновение заколебался, прежде чем заговорить. — Ну, я тоже здесь учусь, и могу вас заверить, я тоже самый старший на своем курсе, но с гораздо большим отрывом. Хонджун тихо усмехнулся. — Я надеюсь, ты знаешь, что я нахожу то, что ты делаешь гораздо более впечатляюще, чем какой-нибудь вундеркинд, окончивший университет в восемнадцать лет. Хонджун уже открыл рот, чтобы возразить, но слова Сонхва прозвучали слишком искренне, чтобы он мог это сделать. — Спасибо, — просто сказал он, встретившись с ним взглядом. Сонхва задержал на нем взгляд на секунду, прежде чем его глаза скользнули вниз по его телу. Только сейчас Хонджун осознал, как он был одет — только в спортивные штаны и свободную рубашку, его наполовину черные, наполовину белые волосы вообще не уложены и падают на лоб. Это был огромнейший контраст с внешностью Сонхва, одетого во все черное и, казалось бы, приталенного, с серебряными висячими серьгами, обрамляющими его лицо. Хонджун почувствовал себя неловко под его пристальным взглядом и кашлянул, оглядывая стол в поисках любого средства отвлечься, чтобы не смотреть на его лицо. Его взгляд задержался на открытой книге, лежащей посреди стола. — Французский? — спросил он. Сонхва кивнул. — Я подумал, что мне следует снова посвятить некоторое время языкам. Он указал на кучу слева от себя. Среди них были французский, китайский и русский языки. Хонджун отчетливо помнил, как передвинул именно эту стопку раньше, чтобы освободить место для своего ноутбука. — Как много, — сказал Хонджун. Это заставляло его чувствовать себя маленьким рядом с Сонхва. — Разве не трудно выучить их все сразу? — Я просто повторяю. Я изучал их все раньше, но… скажем так, недавно в Париже я немного прокололся. — Сонхва загадочно замолчал. — Ладно, ты не можешь просто сказать это и не объяснить — теперь мне любопытно! — сказал Хонджун, откидываясь на спинку стула. Сонхва действительно выглядел немного смущенным. — Ну, раньше я действительно гордился своим французским. Но, снова приехав в Париж навестить старого друга, я заметил, что французский язык, по-видимому, существенно изменился с тех пор, как я был там в последний раз. Хонджун фыркнул. — Только не говори мне, что ты разгуливал по округе и разговаривал как чей-то дедушка. — Может быть, даже немного хуже, чем это. Только когда мой друг сказал мне, что я говорю как в исторической драме, я понял, почему люди бросали странные взгляды. Хонджун мог просто благоговейно покачать головой и рассмеяться. Сонхва немного надулся. — Не смейся надо мной, я уже достаточно натерпелся. Это действительно подорвало мою уверенность в себе! — Я бы никогда не стал смеяться над тобой, — сказал Хонджун, смеясь. Это немного успокоило его — то, что Сонхва, который большую часть времени выглядел как неземное существо, бегал по Парижу, неловко пытаясь общаться на устаревшем французском, а теперь дуется из-за этого. — Итак, может быть, нам стоит вернуться к этому? — спросил Хонджун. — Чтобы это не повторилось в следующий раз, когда ты столкнешься с французами? Сонхва кивнул. — Извини, я не планировал так долго отрывать тебя от твоих обязанностей. Ты бы предпочел, чтобы я пересел за другой столик, чтобы ты мог сосредоточиться? Хонджун покачал головой. Сидя рядом с Сонхва, он чувствовал себя странно спокойным, несмотря на свою первоначальную нервозность. Он бы попробовал. — Нет, все в порядке, — сказал он, улыбаясь, и Сонхва улыбнулся в ответ. И они оставались так до тех пор, пока луна не взошла высоко в небе, спокойно работая бок о бок, прерываемые лишь короткими разговорами то тут, то там. Хонджун, как ни странно, ни разу не оглянулся через плечо.