***
Чонгуку сняли швы и теперь он может работать, врач дал на это полное благословление. Но заказов не было, даже на зомби. Чимин ждал возвращения Чона, а сам проверял сайт по несколько раз. Пусто. Они ничем не будут заниматься? Даже скучно. Чонгук зашёл в агентство со странным выражением лица. Подозрительная ухмылка и медленный шаг, заставляют Чимина вопросительно смотреть. Одно место вылечили, другое заболело? — Я пришёл мстить, — хитро тянет Чонгук. Он сдерживается, чтобы не засмеяться. — Ты думал, что твои обломы не вернуться бумерангом? — Ты пил? Когда успел? — О нет, дружок, — подходит к стойке и опирается на неё. — Я запомнил все те разы, когда ты меня динамил, всё на мою руку винил. — Я врачу позвоню, чтобы он тебе рот зашил, — до Чимина начинает доходить. Ему мстят, гаденько так. Пак подрывается и бежит на второй этаж, Чонгук бежит следом за ним. Догоняет возле кровати и буквально затаскивает на неё. Чимин пытается вырваться, но ничего не получается. Сопротивления заканчиваются, когда дело доходит до поцелуев. Чонгук довольный сгребает в обнимку и смотрит в потолок. — У нас пусто? Мне даже из полиции не звонили. — Затишье перед бурей? — Вряд ли. Чимин чувствует вибрацию в штанах, достаёт разбитый телефон и принимает звонок от друга. Тэ приглашал их с Чоном на ужин в квартиру. Тот соглашается после кивка друга. — Я же говорил, вот и буря. — Я бы не пошёл без тебя, — Пак переворачивается, кладёт ногу на пояс Чона и обнимает грудь. — У нас сейчас странные отношения, я жду подвоха. Но рядом с тобой мне не так страшно. Ты же спасёшь меня. — Как рыцарь, — улыбается, а сам неосознанно запускает ладонь в волосы Пака. — Это уже не модно. — А как можно? — Мой папочка на чёрной тачке, — сам смеётся от своих слов. — Ну я не против быть папочкой, — продолжает тот же спектакль. — Буду покупать брендовые вещи, айфоны, а ты меня радовать в постели. — Фу, — морщится. — Я не вижу в этом смысла. — У тебя телефон в хлам. Почему не купишь новый? — Жаба душит, да и этот работает и ладно. — Я могу подарить тебе. Когда у тебя день рождение? — 13 июня, — Чимин чувствует напряжение по всему телу Чона, поднимает взгляд и видит хмурое лицо. День рождение было два месяца назад. Чонгук должен был внимательнее читать документы, чтобы не проворонить. — Я же не поздравил. — Если тебе будет легче, кроме Хосока никто не поздравил, — Чимин поднимается. — Да и я не праздную этот праздник, как и все остальные, не вижу в этом смысла. — Почему? — Чонгук поднимается. — Мне не с кем. Тэхёна звал пару раз праздновать и каждый раз напоминал ему об этом, потом понял, что меня это дико бесит. Почему друзья не помнят этой даты? Я же помню, когда и у кого день рождения. И праздники перестал праздновать, сразу после расставания с Ушиком. Не люблю большие компании. — Ты предпочитаешь сидеть дома? — Пак кивает. — Яано всё с тобой. Ладно, поднимайся, пошли. Они идут на обед к Инчоль. Та уже с самого утра уже не в духе, но старается не показывать этого. Чонгук догадывается в чём дело. Приехал средний сын, а завтра ещё и старший приедет. Инчоль жалко, она столько делает для них, а те только упрекать могут. Сами ни воны не дали, зато отчитывают как школьницу, которой ничего нельзя. Чон не должен в это лезть, сдерживается, потому что не имеет право. Но терпение не вечное. Она молча ставит им обед и продолжает работать. Парни общаются, но не долго, к ним снова возвращается женщина и садится рядом. — Чонгук, есть дело. Последнюю неделю к нам приходит женщина. В первый раз она спросила где агентство, а потом приходит и заказывает кофе. Оставляет деньги и уходит. Она явно хочет с тобой поговорить, но боится. — Я не страшный вроде, — усмехается. — Ладно, выловлю её узнаю. И Инчоль уходит окончательно. — Очередная шпионка той жены юриста? — задумчиво тянет Пак. — Её только недавно посадили за неуплату налогов и штрафов. Она даже в суде твердила, что ничего возмещать не собирается, — Чонгук говорит с набитым ртом. — Это возможно клиент, просто боится встречи, но хочет. — Сильные муки совести? — Ага, — кивает. — Если так и будет, то помни, что мы не должны осуждать клиентов. Сектанты не в счёт. Осуждать? Чимин хочет узнать почему, но молчит и продолжает есть. За что можно осуждать клиентов? Возможно на свой вопрос в скором времени получит ответ.***
Чимин не должен волноваться. Снова и снова внушает себе, поглядывает на Чона. Не закончится ли вечер истерикой и дракой? Как это обычно бывает, не считая последнего раза. Пак идёт чуть позади, они уже возле у входа в квартиры. Их встречает Тэхён, приглашает войти внутрь. — Всё готово, мойте руки и за стол. Чонгук неплохо ориентируется в квартире и ведёт парня за собой. Значит был уже в квартире и не раз. Они возвращаются вместе и все дружно садятся за стол. — А что за повод? — спрашивает Чонгук, когда смотрит на свою тарелку. — Ты восстановился на работе, — отвечает Тэ. — Да и нам сегодня скучно. Предлагаю совместный вечер за просмотром фильма, даже можете на ночь остаться. — А ты щедрый, — хмыкает Чонгук. — Как у вас дела? — Хосоку предложили сниматься в дораме. У него главная роль, — радости не слышно в голосе. — А так всё как обычно. — Мы же всё обсудили, Тэхён, — Хосок вздыхает и разворачивается, чтобы объяснить. — Я буду сниматься в дораме с Минсоль в главной роли. Она сама по себе дама скандальная, Тэ начал ревновать. — Мы с этой шваброй встретились и к персоналу она обращается как к помойке. Мы с ней разругались, обещала Хосоку лучшего стилиста найти. — Ты бурно на это реагируешь, — Хосок поджимает губы. — Никто по её указке увольнять не будет. — И терпеть её придётся долго, — Тэ морщит нос. — А у нас пусто по заказам, — Чонгук переключает своё внимание на себя. — Скучно даже. — И это скука называется байком? — Хо усмехается, пока Чимин косится на Чонгука, который не говорил об этом. — Я знаю даже какой. — Мне немного осталось, — дует губы. — Лишь бы не купили раньше меня. — Ага, как и новое тату. Ты на какое записался? — Через две недели, — лыбится довольно. — Я хочу ещё шрам спрятать, но это будет позже, возможно не в этом году. А Чимин сидит и старается не показывать виду, что ему тут не нравится. Да и Чонгук подбешивает. Почему Хосок в курсе, а Пак впервые слышит об этом? Некогда было? В это он не поверит. — Ты же ещё питомца хотел, — Тэ тоже вклинивается в разговор. — Я пока передумал. Боюсь не услежу за ним, а таскать с собой не горю желанием. Зашибись, Чимин ещё больше стал ощущать себя лишним. У всех столько планов, один он сидит на месте и мечтает о тихом вечере за просмотром кина. Он не должен думать в таком ключе, но мысли сами лезут и портят настроение. Сидит молча, чтоб не ляпнуть лишнего и не портить вечер дурным настроением. — Мы тоже думаем о питомце, — Тэхён улыбается. — Даже присматриваем кого выбрать. У нас будет собака, но с породой пока не определились. — Хосок, смотри уведёт у тебя парня новенький пудель, — все смеются, кроме Чимина, на которого не обращают внимание. — Сам познаешь все прелести ревности. — Я у него, — тыкает палочками в сторону Кима. — В фаворите. — Это ты сейчас говоришь, готовь постельное для дивана. Я же уверен, последние слово будет за Тэхёном. — Чимин, а ты сам планируешь что? — на парня переводят взгляды после вопроса Тэхёна, тот поднимает на них немного растерянный взгляд. — Ничего, — только отвечает он. Атмосфера меняется, путь они и общаются, но косятся на молчаливого Пака, который изредка отвечает. Ему будто не комфортно среди своих же друзей. Возможно он не привык к подобному. После ужина, Тэхён запускает посудомойку, оба Чона ищут какой фильм посмотреть, пока Чимин один трётся возле стола белой вороной. А после начинаются странные переглядки между парнями. Будто задумали что-то. Чонгук подходит к Пак и предлагает подышать на балконе. Выходят, но через минуту, Чон вспоминает, что забыл телефон. Только к нему возвращается не Чонгук, а Хосок. Чимин заглядывает за спину и никого не видит за стеклянной дверью. Становится страшно, будто они вернулись назад в прошлое, но сейчас они стоят на балконе и возможно Чон выкинет его из окна. — Я запер дверь, — говорит Хосок и становится рядом, опираясь на перегородку. Смотрит в даль на ночной Сеул, который живёт не хуже чем днём. Так же ездиют машины, ходят люди и много мусора, который утром исчезнет. Чимин разворачивается, копирует позу и смотрит вниз. Это двадцатый этаж, вниз будет лететь не так уж и долго. — Вы же не просто так нас позвали? Я прав? — Да. Я хочу услышать твою версию. Пак боится, но рассказывает, опускать мелкие детали тоже нет смысла. Не осмотрит на Хосока, ему до сих пор страшно при нём прошлое вспоминать. — Ну вот и всё, — заканчивает Пак. — Больше ничего нет. Что в голове у Хосока не ясно, но он выглядит спокойным. Будет ли его совесть жрать после этого? — Извини меня, — Чону сложно говорить. — Я веду себя как последний урод с тобой. Ушик мне рассказал как было. Я только сейчас глаза открыл, он ведёт себя как ребёнок капризный. После разговора в агентстве и братом, до меня дошло. Столько лет ненавидел попусту, мне пришлось осознать насколько это глупо было. Чимин, ты же прост, но я этого не замечал. Сам Чимин долго ждал эти слова, столько боли вытерпел и до сих пор помнит. Этот нож из сердца не получилось вытащить, даже сейчас. Тот Чимин мало чем изменился, всё такой же закрытый и тихий ребёнок, которого бросили в тяжёлые времена. — Я рад, что это закончилось, — едва получается улыбнуться из-за слёз. — Теперь буду бояться меньше. Хосок хороший брат и сын, родители поддерживали и гордились им. Пак бы хотел бы себе точно такого же брата, который будет защищать от обидчиков. Сейчас есть Чонгук, но это спорно. — Если с тобой что-то случится, то можешь мне звонить. Я отвечу и помогу, будь уверен, даю своё обещание. Вроде всё налаживается. Но на долго ли? Как долго его будут терпеть? Он сам загнал себя в глубокую яму из которой не выбрался, но пытается карабкаться на ружу. Есть страх, что друзья скажут, что он скучен. Чонгуку он надоест. Всем надоест своим присутствием. Потому что Чимин скучный и ничего не хочет. Хосок уже интересуется всем, а Чимин отвечает, если по началу было всё нормально, то под конец ответы стали: «не хочу», «нет желания», «у меня не получится». Они выходят, Чонгук сидит за столом, рядом Тэхён. Они тоже между собой болтали, но перестали, когда увидели двоих. — Я поду спать, — Пак идёт в комнату, которую выделили. Он вымотан, истошён, для него уже победой становится, когда укладывается на постель и закрывает глаза.***
Чонгук заходит в агентство с женщиной, Чимин замечает их и быстро выключает сериал. Чон показывает куда присесть, Пак достаёт бланки и отдаёт. — Это та женщина о которой говорила Инчоль, — Чонгук говорит тихо, они заходят в кабинет. — Я был прав, она клиент и боялась прийти. И Чимин, если не хочешь, то можешь не участвовать в этом, деньги всё равно переведу. Чимин удивляется. Что же такого должно произойти, раз Чонгук не спешит Пака взять на заказ. — Что случилось? — Я говорил, что заказы не всегда бывают простыми. Люди приходят с разными историями, но этот случай особенный. Для него нужно быть морально готовым и не осуждать клиента. И никаких слёз. Пак пугается ещё больше. Он заглядывает в арку, где женщина до сих пор заполняла бланки. — Она убила? — шепчет тихо. — Смотря с какой стороны смотреть. Поэтому и говорю, тебе лучше взять на сегодня выходной. — А ты? — Для меня это просто заказ. Мне не привыкать. Они усаживаются в кресла, Чонгук берёт бумаги и косится на Чимина. — Ким Уджин, расскажите, что случилось. — Я случайно забеременела, отец отказался от сына. Родители были в ярости, помогать отказались, но я решила рожать, — в руках платок, а вид у неё усталый. Говорить было тяжело, перед глазами проходят вся жизнь. — Врачи говорили, что мальчик здоров, но после года рождения, узналось, что это не так. Он был болен, были отклонения в развитии. Было трудно, но даже так, я гордилась сыном. В десять лет он начал лысеть и отказали ноги, врачи поставили диагноз и уже операции рассчитывать не стоит. Тело можно поддержать, но на выздоровления не будет. Сыну исполнилось пятнадцать, он даже лодку в руках держать не мог. И тогда я поняла, как устала. Полгода, я думала и решила, — она начинает плакать, вытирает слёзы. Чимин хмуро переглядывается с Чоном, но тот спокоен. — Узнала, что есть место, где ребёнка можно оставить на попечение врачей. Я отвезла его и подписала бумаги, если сыну будет хуже, то его можно усыпить. Через четыре месяца сына не стало. Чонгук поднимается, судя по шагам на второй этаж. Чимин остался один на один и у него нет слов. Чон уже возвращается с зелёным чаем и успокоительным. Они дают время прийти в себя и Уджин продолжает. — Я организовала похороны, а сама думала, правильно ли поступила. Меня не отпускает мысль, что той подписью, я сама убила сына. Я не спрашивал его, а просто оставила и ушла. Правильно ли я поступила? Мне больно, совесть грызёт, я устала. — Мы берёмся, — спокйно говорит Чонгук, на лице нет никаких эмоций. — Вы можете выбрать место, здесь или дома. — Дома. — Тогда, мы можем начать сейчас. Мне нужно собраться, поэтому подождите, мы всместе доберёмся. История и правда не проста, Чимин ничего сквзать не может. Чонгук ведёт себя обычно, так же достаёт вещи и убирает в рюкзак. — Чимин, советую остаться дома, — Чон всё же поднимает взгляд. — Это не простой заказ, там нужно будет присутвовать лично, выйти за кофе не получится. Может и правда остаться дома? Чонгук просто так говорить не будет. Внутри бушуют сомнения, Чимин кусает губу. А стоит ли ехать? Чтобы увидеть больного ребёнка и наблюдать за происходящим? Хватит сил? Он после вчерашнего ещё опустошон, мысли никуда не делись. А с другой стороны. Сейчас откажется, потом другой. Какой толк тогда от него? Он и так ничего не делает на заказах, лишь советы раздаёт, которые люди не привыкли принимать. Лишь для приличия соглашаются. — Я поеду, — а сам сомневается, но отступать поздно. — Чимин, ещё не позно передумать. После приезда, ты не должен показывать эмоций. — Я понял и я еду. Чонгук хочет что-то сказать, но замолкает, видимо не хочет спорить и ругаться. Они выходят, закрывают агентство и направляются к машине.***
Чимин не должен показывать эмоций, но он понимает на что подписался. Для него это становится невыносимым. Зная историю и видя ребёнка, становится не по себе. Пятнадцати летний мальчишка выглядит здоровым и энергичным, он рассказывает обо всём. Мама ходит рядом, играет с ним. Чонгук как пёс остаётся позади, чтобы контролировать состоянии женщины. Перед началом процесса, он сходил к соседкам и просил следующие дни проверять Уджин. Те согласились охотно. Пусть мальчику и пятнадцать, но по ощущениям будто пять. Он ходит по своей комнате, трогает игрушки, будто впервые изучая свою комнату. Рассказывает о каждой игрушке, начинает играть и говорит, что мечтал об этом всю жизнь. Лед даёт трещину, Чимин держится. Уджин выглядит лучше него и охотно играется с сыном в последний раз. Лишь Чонгук спокоен, для него это очередной заказ, после которого будет спать спокойно. — Мне нравился мультик, ты его всегда включала, — лепечет он. Уджин достаёт планшет и включает. Они обсуждают персонажей. Мальчик не знает за что браться. Либо игрушки, либо мультик, мама принимает активное участие. Они сидят на полу в окружение игрушек, которые раскиданы по всей комнате. Этого бардака никогда в комнате не было, как и смеха. Это первый и последний раз, когда происходит нечто подобное. Это последние часы, когда они могут сохранить это в воспоминаних. Чонгук запретил фотографировать, поэтому приходится довольствоваться малым. Пятый час становится последним. Мама смотрит на часы и тоже это понимает. Меняется всё. Радости больше нет. — Мама, прости меня, — вдруг говорит мальчик. Уджин замирает. — Я ничего не мог с собой сделать, был глупым. Ты устала от меня в этом нет ничего страшного, ты поступила правильно. Мать не может оторвать взгляда от сына, а у самой глаза на мокром месте. Чимин сам не выдерживает, тихо стирает слёзы возле глаз. Ехать и правда было плохой идеей. Он чуть поворачивает голову и смотрит на Чонгука. Чон никак не реагировал, но его глаза. Они будто покрылись чёрной плёнкой. — Я тебя люблю, ты для меня самое лучшее. Мне так хотелось избавить от боли, я видела как тебе становится хуже. — Сейчас мне хорошо и я хочу, чтобы тебе стало лучше, — улыбается, невинно так и заправляет пряд волос у мамы. — Хочу, чтобы ты не работала много и любила тем, чем занимаешься. Ты так любила вязать, вот и не заканчивай. Мама, возможно я много прошу, но… Возьми из приюта, путь он будет твоим ангелом. — Т-ты мой ангел, н-никого лучше не будет, — обнимает сына и сама уже едва сдерживается. — Я сделаю как ты скажешь. — Пусть живёт здесь, я буду за вами наблюдать, разрешаю играть в мои игрушки. Чимин пусть и чувствует себя лишним, но после слов мальчика появляется странное чувство. Разве мальчишка может так говорить? Будто это и не он говорит, но Уджин верит каждому слову сына. Её и танком не остановить. — Как скажешь, сынок. Чонгук забирает парня и уводит в другую комнату. — Держите, — Пак даёт бутылку с водой. — Вы как себя чувствете? — Лучше, — улыбается искренне и стриает остатки слёз. — Мне стало легче, что сыну там будет хорошо. Он больше не будет мучится, болеть или страдать. — Вы пережили такое и вы очень сильная. Жизнь на этом не заканчивается, у вас всё впереди. Вы ещё покорите горы и свернёте их. Женщина смеётся, поднимается с места. Ей стало лучше, возможно так и будет. Они прощаются и возвращаются в машину, Чонгук вспоминает, бежит к соседке. Тот наставляет ещё раз и просит зайти к ней. И уже со спокойно душой они уезжают. — Ну и день, — Чимин тянется, подходит к ноутбуку, там до сих пор нет заказов. Идёт к Чонгуку. Они только прикхали и Чон убирает всё обратно. — Надеюсь Уджин начнёт жить лучше. — Будет, не переживай, — всё так же копается в вещах. — Она послушает сына. — Меня смутило как он говорил, — Пак усаживается на стул. — Будто и не он. — Можно сказать и не он. Все слова про усыновление были сказаны под внушением. Чимин хмурится и в упор пялится на Чонгука, который не особо спешит рассказывать. — В смысле? — Я внушил ему, что нужно говорить. Люди убитые горям могут поверить во что угодно, — Чон убирает наконец рюкзак и говорит уже в лицо парню. — Ими легко манипулировать через мертвецов. Женщина бы не пережила приход сына и пошла за ним. Поэтому и сказал, что заказ не простой. — Ты со всеми так делаешь? — Нет, только с подобными случаеми. Чимин, я же вижу, тебе не нравятся мои слова. Я дал ей то, что она хотела. — Внушать через кого-то не очень хорошая идея. — А потом узнавать, что она умерла, хорошая идея? Уж лучше красивая ложь. Человеку иногда нужно давать пинок для продвижения. Слова звучат немного резко, Чонгуку неприятно продолжать разговор. Он поступил правильно и слушать нравоучений не хочет. — Возможно ты и прав, — хотя сам сомневается в словах, но от Чона веет раздражёностью и Чимину не хочется ругаться. — Я поеду спать, звони, если срочно. И ведь уходит, а не поднимается на второй этаж. Не тянет за собой Чимина, чтобы вместе отрубились и забыли напрочь про сегодняшний день.***
Возможно Чимин накручивает себя, возможно ему кажется, что Чонгук стал отстранённым после заказа. Прошло полторы недели, а от него ничего нет. Даже сообщения игнорит. С каких пор Чонгук превратился в Тэхёна. Писать, что пришёл новый заказ, а по приезду Чона получить за обман совсем не хочется. Тогда как подступиться? Возможно он занят, работа на стороне появилась, но неужели трудно написать, что он в порядке. Все простые до не могу, когда хотят, бросают как нечего делать. Чимин себя наивным дураком чувствует и едва не сдерживает удались все сообщения. Тэхён звонил один раз поплакался, что та актриска невыносима. И всё, он снова один сидит в агентстве и время от времени обновляет страницу, но заказов так и нет. Чимин не имеет право жаловаться. Сам виноват, что друзей нет, никуда не выходит и не пытается заводить новый знакомства. Даже целей нет на жизнь, кроме работы его мало что привлекает. Сам себе поставил клеймо скучнейшего человека. В помещение заходит молодой парень, осматривается и проходит вперёд. Чимин поднимается с места, чтобы разглядеть гостя. Ярко-голубые волосы первые брасаются в глаза. Одет в белую футболку и голубые джинсы. — Вы Чимин, верно? — Пак кивает. — Я пришёл устраиваться на работу. Меня зовут Хонджун. Чонгук ничего не говорил, а уж тем более о новом работники. Чимин улыбается, а внутри всё сжимается. Его же не собираются заменить? — Мы вроде не ищем новых работников. — Это всё брат, — закатывает глаза и запускает ладонь в волосы. — Сказал, что я тут обязан работать. Чёрт бы побрал Намджуна. Чонгук уже в курсе и сказал, что вы мне бумаги для приёма на работу дадите. — Намджун? — Чимин лезет в нотбук, находит папку с бланками заявлений. — И почему тут? — Намджун мой брат, бесячий такой. Я переехал к нему после учёбы и армии, — Хонджун кладёт руки на стойку, а на них голову. — Я закончил полицейскую академию с отличием по инициативе братца. Ну он меня хотел к себе принять на работу, но после одного инцидента заставил переться сюда. Хонджун принимает документы, быстро заполняет первый лист, а вот на втором у него небольшой ступор. Кажется, Чимин сидел с таким же лицом, когда увидел опросник. — Что-то не так? — едва удаётся не улыбаться с лица парня. — Матерь божья, кто эти вопросы придумал? — Чонгук. — Ужас какой, — но он быстро отвечает на заданные вопросы и возвращает листы. — Кстати, буду твоим соседом. Через два дома снимаю хату у одной женщины, она вроде в Пусане живёт. — Неплохо. А почему Намджун тебя к Чонгуку отправил? — они усаживаются на диван. — Я вроде как спасательной рубашки, решил со мной за компанию? — Чонгук может управлять мертвецами, — Ходжун уже без особого энтузиазма говорит. — А я тенями. Когда был в армии, пару пацанов с оружием баловались, ну и подстрелили меня. После стали происходить странности. Я никому не говорил, пока меня брат не заметил. — Это как? Хонджун тычет в сторону кресла, где была его тень, щелчок пальцами и тень пропадает, но возвращается обратно так же по щелчку. Чимин понимает, что это не глюк и удивлённо смотрит на парня, тот пожимает плечами. — И так со всеми у кого есть тень. Для человека это буквально зеркало, я могу просмотреть их воспоминания. Такое себе удовольствие. Кстати, скоро Чонгук должен приехать. Сам бы он сюда не приехал, Чимин ждал его уже не один день. Заявится на пару минут и свалит опять чёрт знает на сколько. Или он реально думает, что у них разногласия из-за последнего заказа? Пак думал на счёт этого и решил, что не так уж и плохо, если человеку внушить смысл жизни, он же не деньги вымогал. Хонджун оказывается не плохой парень, если речь не заходит о старшем брате, которого обозвал кем угодно, но не родным именем. Они знакомятся, узнают лучше, пока в дверях не появляется Чонгук. Пак поднимается, даёт документы и тот сразу говорит, что принят без всех формальностей, если не считать о трёх заказов в качестве испытательного срока. — Кстати, есть одно делишко, я как раз туда собирался, — Чон берёт рюкзак с кресла и ключи от машины. — Со мной поедешь. — А я? — как бы не взначай интересуется Пак. — Там зомбарь будет, так что сиди пока тут, а мы поедем. Чимин разворачивается и уходит на второй этаж. Зашибись просто. Теперь и на заказ не взяли.***
Пак лёжа в постели листает тикток в котором одни нарезки из дорам, даже внимания не обращает на открывания двери. Чонгук заходит как к себе домой, бросает в сторону рюкзак. Подходит ближе и снимает рваную футболку, под ней красовалось множество царапин и несколько синяков. Чимин уже старательно делает вид, что тикток интересен, а в голове затаившая обида на Чона. В конечном итоге не выдерживает и кладёт телефон. — Что? — Даже не полечишь своего воина? — Аптечка ты знаешь где, — без всякого интереса фыркает он. Чонгук падает на постель и встречается взглядом с Чимином. — Ну и чего дуешься? — Действительно почему. Кто-то хер на меня забил. — Я был занят, — мычит он. — Намджун слишком опекает своего брата, даже родители уже пытались отговорить его. И посоветовали завести своё чадо. Я помогал с убийством, там человека поездом разделило, зрелище не для слабонервных. Чимин поднимается и идёт за аптечкой, а Чонгук быстро сваливает в душ, чтобы ополоснуться. — Ты не отвечал мне на сообщения, — меж тем бормочет Пак и клеит пластырь на шее. — Я видел их, но сил отвечать просто не оставалось. Приходил домой и сразу в люльку. Не дуйся. — И как тебе Хонджун? — Неплохой малый, он понимает, что хочет и может контролировать себя. Без контроля всё может пойти по одному месту. Если бы Чон был слаб духом, то мертвецы разгуливали и жрали людей. — Он будет нашим соседом, — Чонгук укладывается и рассматривает Пака. — Что? — Да ничего. — У меня такое чувство, что ты мне не договариваешь. — Правда ничего, давай спать.***
— Ты не замечал за Чонгуком странности? — Чимин сбавляет темп на беговой дорожке, чтобы подстроится под темп друга. — Он как-то странно смотрит на меня. — Да не, про тебя тоже особо не говорит, но вид в последние время у него и правда замчивый. Значит не показалось, Чимин стал смотреть на Чонгука чаще обычного. Чон может по долгу смотреть в одну точку, словно в трансе. А когда спрашиваешь, что случилось, тот миленько улыбается и говорит, что всё нормально. — Может задумал что-то? Или скрывает нечто страшное? Они с Ходжуном уже два раза ходили на зомби и без меня. — Возможно это и к лучшему, — хмыкает Тэхён. — У тебя есть время на себя и ты можешь заниматься спортом. Ты изменился. Сам не замечал? — Ну бегать стал дольше и быстрее, да и энергии стало больше, — Пак обращает внимание на свой телефон и видит уведомление. Останавливается и берёт телефон в руки. — У меня есть дела, поэтому оставлю тебя. — Звони, я всегда на связи.***
В этом месте страшно оказаться при жизни, только тут накрывает мысль о скорой смерти. Хоспис. Место, которое Чимин предпочитает обходить стороной. Ему и на работе приходится встречи с покойными хватает. У него тут два дела. — Меня зовут Пак Чимин и у нас была назначена встреча с Пэк Донсу. — Я провожу вас, — медсестра поднимается с места и выходит из стойке, говорит другой работнице, что скоро придёт. Они идут почти в конец коридора, где девушка оставляет перед входом в кабинет. Чонгук не знает о этой встречи, но рано или поздно узнает об этом. Будет скандал, но это будет позже. Это чисто его идея. Договориться с одним из хосписов, чтобы предлагали услуги агентства. Даже не в деньгах дело, Чимин лично готов платить за это. Сам же он до этого не додумался, если не внезапное появление брата в Сеуле. Эта вторая причина по которой он здесь. — Я читал письмо и думаю это не плохая идея, — сразу начинает мужчина. Пак присаживается на свободный стул. — Мы можем составить договор касаемо рекламы, там же и договоримся об оплате. Пока я набросал черновой договор, прошу ознакомиться. Чимин внимательно читает, всё предельно просто написано. — Я заберу договор для изучения. Если будут вопросы, я сообщу. Я могу вносить правки прям тут? — Конечно, так же можете накидать свой вариант контракта, рассмотрим тоже. — Тогда замечательно. Донсу в своё время потерял дочь, а ужасное отношение врачей буквально загнали в могилу за неделю. Тогда он зарёкся, что построит хоспис с лучшими условиями для пациентов. Года идут и место выглядит неплохо под его чётким руководством. Поэтому Чимин и выбрал это место, как и Виён. Он покидает кабинет с папкой в руках и уже идёт в палату. Это место больше похоже на комнату и тут уже заслуга Чимина. Свободная койка, шкаф возле окна и стол на котором лежала книга с тетрадью. — Привет, ты как сегодня? — он подходит к койке, возле которой сидит брат. А на койке лежит девушка. — Лучше, но врачи говорят, нужно стричься, — Джина улыбается, но лицо бледное. Джина девушка Виёна, она скрывала болезнь, до недавних под это получалось. И тогда они со слезами на глазах решили провести последние три месяца в хосписе. Брат искал хорошее заведение с трясущими руками и нашёл, но не хватало денег. Родителям говорить нет смысла, они бы не помогли, только заперли. Виён перебрался в Сеул под предлогом учёбы. Родители были не против. И тогда парень решил пахать за троих, но нервы сдали быстро, плюс появились вопросы касаемо поступления. Последняя надежда была в лице брата, он быстро нашёл и рассказал всю правду. Попросил в долг и клялся устроится на работу после поступления. Чимин тогда обнял брата и сказал, чтобы последние три месяца они провели с девушкой, а после устроится куда хочет. Родители внушали Виёну ненависть к брату, но она испарилась, когда Чимин поддержал его. Они договорились ничего не говорить родителям. Так будет лучше для всех. — У неё сегодня целый день процедуры и она меня выгоняет. — И правильно делает, — Чимин косится на брата. — Время идёт, а ты документы не подал. Займись этим вопросом сегодня. Я пить хочу, может сгоняешь? — достаёт карту и отдаёт. Виён поднимается и тащится в сторону выхода, пока его провожает две пары глаз. — Ты можешь присмотреть, когда меня не будет? Ему нужно больше времени, чтобы прийти в себя, — улыбка с лица девушки пропадает. — Он только недавно начал ощущать свободу от родителей. Можешь подать книгу? Чимин подходит и отдаёт книгу, девушка открывает на нужной странице. Там лежал конверт, который она протянула Паку. — Это я должен буду отдать, после твоего ухода? — кивает, а парень быстро прячет конверт в рюкзак. — Можешь быть спокойна. — Спасибо. Виён возвращается и они общаются, пока не приходит медсестра. Тогда приходится прощаться. — Ты выбрал куда пойти? — они направляются в сторону остановки. — Есть идеи. — Родители хотят меня в мед отправить, но я хочу стать айдолом. — Иди если так хочешь, сам знаешь, я помогу тебе, главное родителям не знать, — Чимин готов сцепиться с родителями из-за брата, ведь время потраченное зря самое худшее. Пак это понимает как нельзя лучше. Пусть Виён спасает жизни своей музыкой. — Если передумаешь, то поступишь в другой. — Спасибо, — Виён улыбается. Они садятся в автобус, Чимин порывается поехать с ним и помочь с поступлением. А после день проходит незаметно, они посетили несколько универов, теперь только неделю остаётся ждать. Родители оформили аренду квартиры-студии для сына. Виён снова благодарит брата и они расходятся.***
— У нас заказ, — Чонгук скучающе сидит и застревает внимание на вошедшем Паке. — Я думал, что про меня забыли, — фыркает Чимин и подходит ближе. — Вы же с Хонджуном прекрасно справляетесь. — Не язви, — поднимается, подходит и обнимает Пака. — Мы зомбарей ловим, я же говорил. Работа с Хонджуном хорошо сказывается на теле Чона. Тот перестал приходить со множеством царапин и синяков, Чимин радуется такому исходу. Да и спокойнее стало, ведь знает, что Хонджуном он всегда вернётся домой. Чонгук первый лезет целоваться, а Паку сил не хватает оторваться. Он запускает ладони в волосы Чона, а тот заставляет запрыгнуть на себя. Чонгук знает как унять нарастающую обиду Чимина, достаточно показать немного внимания. — Воу, в какой я фильм попал? — их прерывает Хонджун, который кажется пожалел, что пришёл. Парни прекращают целоваться, но позы не меняют, только в упор смотрят на Кима. Будто так и должно быть. — У нас скоро заказ, где-то через пол часа приедут, — Чон всё же опускает парня на ноги. — Я подготовлю бумаги, — Пак идёт к рабочему месту, пока его провожают взглядом. — Ты ему ещё не сказал? — шепчет Хонджун. — Не время ещё, о таком лучше молчать. — Домолчишься и это может плохо закончится, лучше поговорить. Чимин краем уха слышал разговор, но ничего не понял. Опять у этих двоих секретики. Эти двое неплохо сдружились. Клиенты пришли через сорок минут. Двое парней, на вид около тридцати. — Заполните бумаги, — Пак кладёт бумаги перед клиентами и стоит возле Чона. — Мы в троём дружили со школы, — бумаги переданы. — И Чихо был жизнерадостным. Мы в троём бар открыли и сор не было. Недавно он пропал на неделю, а потом нашли в своей квартире повешенным. Полиция заявила, что это самоубийство, но мы в это не верим. У него слишком много планов было на жизнь. — Мы берёмся, вы можете вызвать прямо сейчас или где хотите, — Чонгук. — Здесь, нам бы только узнать сам он или нет. — Тогда подождите, дайте пару минут. Чонгук уходит, чтобы приготовится и призвать мертвеца. Хонджун берёт листок и ручку, пишет и показывает Чимину. «Они чисты, всё что они сказали правда.» Ким уже успел их проверить, Чимин едва улыбается, пытаясь поддержать парней. Через минут пять появляется парень, за ним следом выходит Чон. Тот самый Чихо задерживает взгляд на Паке и садится на свободное место. — Вы сдали мой телефон? — тараторит мертвец, пока парни переглядываются. — Говори спокойнее, у вас ещё достаточно времени, — спокойно произносит Чимин, а у самого мурашки по рукам бегут, когда видит взгляд мертвеца. — Нет, мы соврали, что ты потерял телефон и собирался покупать новый, — один из парней достаёт мобильник и отдают Чихо. — Мы хотели сдать, но тебе пришло странное сообщение. — Найдите этого чела, — тыкает на номер. — Это он меня убил, тут переписка, где угрожал мне. Так же карты. Вы заблокировали их? Если нет, то заберите мои деньги, вы и так на меня потратились. — Да ничего страшно, любой бы так поступил, — прям при мертвеце они переводят деньги. Там была большая сумма. Чихо копил на машину. — Перекиньте все доказательства и отформатируете телефон. Друзья так и поступают, так же Чихо говорит о камерах в его доме, пусть направят полицейских. Чонгук молчит, но чувствует панику со стороны мертвеца. Дело не к добру. Эмоции у мертвецов ни к чему хорошему не приведут. Если Чихо потом не проводить на другой берег, станет зомби в скором времени. — У меня друг может пересмотреть ваше дело, — Чон встревает. — И он найдёт убийцу, можете не переживать. — А если я не первый и не последний? — Чихо кусает губы, привычка оставшаяся с жизни. — Почему он должен вот так просто гулять. — Он своё получит, помни про бумеранг, — останавливает его Чимин. — У вас последняя встреча, у вас же есть что ещё рассказать друг другу. — Конечно, — Чихо обращает внимание на друзей. — Раз так получилось, то не провороньте наше дело. Мы и так вложились. Чихо уже спокойнее общается с друзьями, те тоже рассказывают о планах в дальнейшим. За разговорами время пролетает незаметно и пришло время прощаться. Со слезами на глазах, парни обнимаются и Чихо уходит с Чонгуком. — Скучновато, — Хонджун вздыхает, когда парни уходят, а Чимин убирает бумаги. — Но уведомление о поступлении денег меня радует. — Какой жадный, — Чимин присаживается рядом. — Ты не копишь? — Коплю на машину, — Хонджун вздыхает. — Кстати, твой брат уверен, что отпустит девушку? — Ты и у меня в мозгах копался, — Пак закатывает глаза. — Мы это уже обсуждали и всё должно быть нормально. — Первая любовь очень страшна, — Хонджун поднимается. — Но моя любовь к деньгам будет вечна. Я пойду, оставлю голубков наедине. Чонгук возвращается с бумагами. — Смотри, придут эти люди, — Чимин рассматривает фото людей. — Ты должен будешь сразу мне о них сообщить. Это сектанты, которые недалеко отошли от той ненормальной семейки. Будем заказ выполнять в любом случае. Два фото, женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой, и мужчина того же возраста, но лысый. — Зачем ты гоняешься за ними? — Потому что они причастны к зомбарям, — присаживается рядом и тоже рассматривает фото. — Не знаю как они воскрешают, но они делают из них совсем других тварей. Их зовут ведьмы. — Ведьмы? — Они как вожаки в стае, но более сильнее и злее, возможно у каждого есть своя особенность. Я мало, что знаю, но лучше чем ничего. Я контролирую мертвецов, а ведьмы — зомбарей. Им так же нужно головы отрубать. — Ты видел ведьм? — Нет. Меня попросили этим делом заняться, до недавних пор я не понимал с чем имею дело. Но теперь уже поздно отступать. — Жуть какая. — Знаю, — поднимается и закрывает агентство, выключает свет. — Пошли спать, я устал. — Пошли.