***
— То есть вас сюда позвал Чонгук? — Чимин трёт переносицу, когда смотрит на возможно бывших друзей. — Ладно. А причина? — У нас возле дома зомбарь бегает, — отвечает Хосок. — Сказал приехать бумажки заполнить. Чимин распечатывает бланк для поимки зомби, протягивает вместе с ручкой. Хосок с Тэхёном идут за стол заполнять. Вот тебе и начало работы. Вторая неделя уже подходит к концу. Те самые три заказа были выполнены ещё на прошлой неделе без проблем. А сейчас заявились вот эти двое на поимку зомби. Чимин пусть и говорит спокойно, но ему до сих пор тяжело находится с Тэхёном и Хосоком в одном помещении. Первый вообще головы не поднимал, пялился в пол. — Чонгук написал, что скоро приедет, — Пак выходит из стойки и берёт бланки. — А у вас точно рядом нигде убийств не было. — Это наш второй дом, — Чон смотрит серьёзно. — Я проверял перед покупкой, ничего не было. Видимо прибежал в наш район. — Ясно. Ждём Чонгука и пусть решает, что делать. Чимин уходит в кабинет, чтобы не попадаться на глаза. Садится на кресло, где обычно Чон копается в бумагах, опирается локтями о стол и прикрывает ладонями лицо. Для него это слишком сложно. А может быть так, что эти двое придумали зомбаря и это всё делается для привлечения внимания? Хотя вряд ли, Чимин не стоит того, чтобы так заморачиваться. Да и Чонгук этих двоих за такое по головке не погладит, наорёт и выгонит, чтобы думали как правильно извиняться. Слышит шаги, но внимание не обращает. Чувствует ладони на своих плечах, руки медленно кладутся на стол. — Ты как? — Чон оставляет поцелуй на щеке. — Если хочешь, можешь остаться дома, я сам всё решу. — Нет, — чувствует ещё один поцелуй в шею и прикрывает глаза. Чон умеет успокаивать. — Всё нормально, буду воспринимать это как работу. — Правильно. Все свои эмоции нужно оставлять дома, а сейчас поднимайся и за работу. Они выходят и рассаживаются по креслам напротив двоих пришедших. — Вы там давно живёте? — спрашивает Чонгук. — Рассказывай нормально, а не ори мне на ухо. — Мы там живёт три недели, — начинает Хосок. — Переехали временно, захотели обстановку сменить. Но в последние время на участке стал замечать кости животных. Ладно, подумал, либо живность, либо сасены. Ну я и вышел ночью воды попить, вижу в кустах человека в оборванных шмотках и челюсть висит как тряпка. Но это повторяется до сих пор. Вызывал Намджуна, тот ничего не обнаружил, даже ночью. А сегодня с утра, на пороге лежала эта челюсть и на стене следы крови. — Ясно, — Чонгук отдаёт бланки Чимину и тот поднимается и убирает бумаги к себе. — Мы потусуемся у вас пока что. Возможно это умный тип, пусть думает, что к вам в гости приехали. — А он не узнает, что это ты? — за всё время молчаливый Тэхён спрашивает. — Что ты пришёл за ним. — Я же человек, — отвечает Чон. — Так что во мне они тоже еду видят. Только мои псы знают кто их хозяин. — Тогда поедем. — Мне нужно собраться, хотите езжайте вперёд, а мы догоним. Хосок поднимается, когда Чонгук уходит собираться. Чимину не по себе сидеть с этими двумя, поднимается и уходит к рабочему месту, чтобы выключить ноутбук, и доделать свои дела. — Чонгук блин, — бурчит под нос, когда открывает столешницу. — Если лень разбираться, то оставил бы на видном месте. Теперь всё перебирать. А ещё говорил, что в папках, которые уходят в архив идеальный порядок. Ага, как же. Вон валяются в тихушку спрятанные. — Ты чего? — Чон выходит с готовым рюкзаком и смотрит на Пака. — Зачем ты сюда запихнул? У меня тут краска для печатей, — вытаскивает папки и поправляет всё как было. — Сказал, что разберёшь, а сам ушёл на сатанистов пялится. — Я разберу, но позже. — Я лучше сам, просто не пихай куда не знаешь. — Пошли уже, ворчун, — берёт за руку и оттаскивает от стола, если сейчас Чимина не остановить, то начнёт разбирать эти папки. На этих двоих уже в открытую смотрят. — Не тяни резину, завтра разберёшь. Чимин закатывает глаза, выходит последним и закрывает дверь. — Привет, старушка моя, — Чонгук машет рукой Инчоль, которая поливала цветы. — У тебя склероз? Ты же поливала цветы. — Я тебя сейчас заодно полью, — поднимает лейку и тычет в его сторону. — На заказ поехали? — Ага. — Не забудь себе купить, — Инчоль усмехается, она в долгу не останется. — Чтобы успокоить свою задницу. — У меня есть, могу тебе подогнать. — Да пошли уже, — Чимин не сильно толкает Чона, чтоб тот заканчивал. — А ещё про меня что-то говорил. Привет, кстати, Инчоль. — Привет, Чимин. А хотела сказать, — она ставит лейку. — Чонгук, прекращай наставлять своих псов вокруг агентства, они людей пугают. Чонгук усмехается, а Чимин краснеет. Мертвецы не просто так вылезают. — Я попробую, — усмехается и видит красное лицо Пака, наклоняется и шепчет на ухо. — Я чутка отпускаю себя, когда мы вместе. — Ты невозможен, — пихает Чона и идёт к его машине. — Как подросток, даже хуже. Довольный Чонгук садится за руль и выезжает следом за машиной Хосока. — Ты им не говорил? — внезапно спрашивает Чимин. — Это уже не их дело, — просто отвечает Чонгук. — Я с ними не общался практически. Забавно, что они про меня вспомнили, когда тебе подработку искали. Мы тогда с Тэ разговорились, да и начали тусоваться, вроде есть о чём поговорить.***
Они приезжают, Тэхён показывает комнату, где они будут жить вдвоём. Чонгук лично настоял на этом, друзья только покосились на них. — След ещё не высох, — Чонгук осматривает кровавые следы. — Возможно сожрал кого в лесу. — Зайца возможно, — Чимин стоит недалеко. — Хосок сказал, он был возле тех кустов, возможно там тоже следы остались. — Нам сейчас эти следы не помогут, будем ждать ночи. Псов тоже не вариант выпускать, они лучше на свежую мертвечину реагируют. Только спугнём. Заходит в дом. Чонгук сразу плюхается на диван и смотрит в окно, которое во всю стену. Кухня с гостиной совмещённые. Тэхён уже во всю что-то готовил, а Хосок уехал на интервью. — Тэхён, а ты окна мыл? — спрашивает Чимин и подходит к окну и видит разводы от средства. — Да, утром на них тоже были следы рук и лица, я так понимаю, — Тэхён не отвлекается от нарезки овощей. — Хосок ещё людей наймёт, закрасят кровь на стенах. — Не пробовали отмыть? — Приедут специалисты, посмотрят и решать будут, — так же отвечает Тэ. — На нас уже соседи косо смотрят. — Пусть отвернуться тогда, — фыркает Чон. — Если бы не сказали, то в скором времени заберут жмурика с вашей улицы. — Они выходят к людям, когда голодные, — Чимин усаживается рядом. — Сначала животные, а потом люди. — Один фиг, они не чувствуют насыщенности, — прикрывает глаза. — Они чего не чувствуют, всё внутри умело, но продолжают ходить. — Тебе бы поспать перед ночью, — Чимин поднимается, берёт за руку и тянет на себя, Чон мыча поднимается и плетётся в сторону спальни. Тэхён провожает их взглядом, тут уже дурак не догадается, что между ними что-то есть. Но не лезет, не имеет права. Эти двое уходят, закрывают дверь за собой, а после тишина. Чонгук отрубается быстро, возможно организм чувствует о ночной смене. Пак ложится рядом, выходить без Чона не собирается. Сам не замечает, как засыпает, едва через сон чувствует как обнимают со спины.***
— Чонгук, просыпайся, — Хосок осторожно трясёт парня за плечо. Тот открывает глаза и не понимает, что от него хотят. — Идите поешьте, скоро темнеть начнёт. — Ага, — толкает Чимина. — Мы сейчас придём. Хосок уходит, прикрывает за собой дверь. Чонгук наваливается на Пака и шепчет в ухо, чтоб вставал тот угукает сквозь сон, но реакции никакой. Чон усмехается, проводит ладонью ниже и сжимает ягодицы. — Не лезь, мы не дома, — на Чимина это быстро действует, он открывает глаза, спихивает с себя Чона и садится на постель. — Мы оба отрубись на целый день. — Тут всё равно делать нечего. Чимин заметил за собой странность. Если Чонгук заснёт днём, то и сам укладывается рядом и засыпает быстро, хотя до этого спать совсем не хотелось. Выходят оба сонные, на головах волосы торчат. Идут к столу и усаживаются. — А если он сегодня не появится? — вдруг спрашивает Тэхён. — Ну, мы можем свалить или ещё остаться. Ты не каркай, мне тоже в не кайф тут задерживаться. Ужин плавно перетекает к просмотру телевизора. Шло шоу, где выступали группа айдолов. Время ближется к одиннадцати вечера, Хосок с Тэхёном уходят спать, а Чимин выключает свет с телевизором. — В тишине сидеть скучно, — Пак на автомате начал говорить шёпотом. Они смотрят в окно. — Хочу, чтобы это поскорее закончилось. — Я тоже, — поднимается с места и подходит к окну. — Терпеть не могу этих тварей. Если, я сегодня уйду, не вздумай идти за мной. — Я понял. Чимину там делать нечего, если пойдёт, то всё внимание Чона будет на безопасности Пака. Зомби и может прикидываться немощным, пока дело не касается еды, у них второе дыхание открывается, становятся сильнее, чем были до этого. — Я заметил на здании камеры, нужно было Хосока попросить записи с них. Зомби не просто так стёкла и стены обтирал. Метит, следующим ходом будет попытка пробраться в дом. Он изучал территорию, искал ходы и закрытая дверь вряд ли бы спасла. Кто знает, возможно для друзей это могла стать последняя ночь. — Их нужно было передать Намджуну… — Тихо, — Чонгук медленно отходит от окна и направляется в сторону спальни за рюкзаком. Чимин следит за ним и осторожно подходит к краю окна. Зомби ковылял в сторону дома. Ждать пришлось не долго. На вид мужчина лет сорока, дохлый, кожа обтянута по костям. Лицо в крови, хромает на одну ногу, одежды практически нет, у него почти нет левого колена. Челюсти тоже нет, как и верхней губы с зубами. Да и глаза одного нет. Идёт медленно, руки болтаются как ненужные палки. — Лучше уйти от окна и закрой дверь за мной. Чимин послушно кивает и идёт за Чоном. На душе не спокойно, страшно вот так отпускать к зомби. — Будь осторожнее. Чонгук кивает и оставляет поцелуй на лбу, выходит и Пак закрывает за ним дверь. Стоит прикрыть глаза, как вспоминает все шрамы, которые видел на Чонгуке и все рассказы как получил их. Шрамов много и в основном из-за зомби. Чонгук выходит с топором на задний двор, зомбарь кряхтя останавливается и поворачивает голову в его сторону. — Мы слышали как дверь закрылась, — Хосок подходит к Чимину и смотрит в окно. — Чёрт. Зомби срывается и бежит уже на Чонгука, тот уже готовый к атаке, замахивается и попадает по рёбрам. Слышится хруст, топор выходит легко. Кости уже начали гнить. Наносит новый удар в плечо. С громким кряхтением, зомби хватает за руку и тянет на себя, Чон ударяет по челюсти. Мертвец срывается и бежит обратно, Чонгук за ним. Оба скрываются за деревьями и их уже не видно. Чимин кусает губы и начинает ходить из стороны в сторону. — Выпей воды, Чонгук скоро вернётся, — Тэхён наливает стакан воды и отдаёт другу. Чимин пялится в окно.***
Чонгук призвал псов, которые зажали с двух сторон мертвеца. Тот успел упасть два раза, но вставал и бежал дальше. И бежал куда-то конкретно, будто заманивал. Чон бежит позади. И эти догонялки были не долгими, зомби завёл в лес, где деревьев становилось больше. Кругом темнота, едва видно куда ты наступаешь, но глаза уже привыкли. Мертвец внезапно останавливается, поворачивается и смотрит на Чона в упор. Его псы сдают назад и подходит ближе. — Блять, — сквозь зубы рычит парень. На небе было несколько облаков, но они рассеялись и свет полной луны освещал лес. Средь деревьев стояло ещё несколько зомбарей. Рядом с Чонгуком появляются ещё псы, стоят пока покорно, ждут приказа. Мертвецы едва переступают, выходят и их становятся больше. Хотя вначале успел пятерых насчитать. Толпа зомбарей стоит и смотрит на Чона. Для него они не больше чем еда, но не подходят ближе из-за присутствия других мертвецов. На такое Чонгук не рассчитывал. На него смотрит уже толпа голодных мертвецов, тут каждому глаза не успеешь закрыть. Остаётся рубить головы. Недолгая переглядка заканчивается, толпа начинает идти в сторону Чона. Первые два пса срываются и бегут прямо в толпу. Их быстро окружают другие зомби и вгрызаются в тела. Хватают за руки и разрывают псов. Шестеро зомбарей разделяются и начинают поедать свою добычу. Чонгук делает пару шагов назад и спускает всех псов. Начинается кровавое месиво, где одни жрут других. — Чёрты бы их побрал, — достаёт из кармана нож, пока за спиной появляются новые псф и бегут в толпу. — Я тут надолго. Живых тут нет, Чонгуку будет проще. Зажимает кулак и смотрит на руку, без раздумий проводит ножом, освобождая кровь из вен. Острая боль ощущается по всему телу, но Чон сдерживает порыв. Чувства все в перемешку, псов становится больше. Место боли занимает ярость, лицо Чонгука меняется, чернеет со скоростью горения бумаги и уже сам бежит на зомбарей. Хватает первого, кулаком проникая в грудину и ножом проходит по горлу. Хватает за остатки волос и пытается оторвать голову, получается быстро. Преступает к следующему. Ножом чётко попадает в горло, позади пёс вгрызается в шею, буквально съедает и голова спадает на землю, где её растапливаю другие зомби. Один из зомбарей бежит прямо на Чонгука, тот достаёт пистолет и попадает в плечо, с третьего раза уже в голову. Тот падает и на него налетают псы. Боль резкая в области плеча заставляет вскрикнуть. Чонгука тащат назад и делают ещё один укус ниже по руке. Один из псов разворачивается, бежит в его сторону, обнимает Чона и сам вгрызается в шею зомбарю. Челюсти разжимаются, голова падает и пёс отходит дальше. Укусил в левое плечо, ту, что и порезал Чон, он хватается за руку и отходит назад. Зомбарей становится меньше. Кругом лужи крови и остатки распотрашённых тел. Последние три зомбаря даются легко, псы разрывают каждого, тела валятся на землю и уже псы начинают свой ужин. Чонгук стоит и смотрит, он не может уйти пока всё не закончится. Стоит весь в крови, у самого много царапин и синяков. Нужно поторапливаться, достаёт телефон и набирает Чимина. Просит, чтоб тот вызвал скорую к дому и как можно быстрее, он скоро будет. Зомбарей сожрали, псы исчезают, лишь двое остаются, чтобы помочь Чонгуку вернуться обратно. Когда деревья становятся реже и видны дома, в одном из которых горит свет. У Чонгука ещё есть силы, он в состоянии идти, но рука сильно болит. Добирается до дома, где уже стоит карета скорой помощи, открывает дверь и едва не падает. Подбегают врачи, усаживают парня на пуфик и разрезают футболку. Стоящий Чимин сам едва не падает, когда видит раны Чонгука. Его начинает трясти от происходящего. К нему подходит Тэхён и отворачивает голову, просит не смотреть, хотя сам выглядит не лучше. Чимин уже не слышит, его будто в вакуум запихнули. Тэ сажает его на диван, к нему походит Хосок, что-то говорит. Пак пропускает момент, когда кроме Тэхёна никого не остаётся. Шок начал отступать. — Где Чонгук? — едва силы находит, чтобы заговорить. — Врачи увезли в больницу, Хосок поехал с ними. Не переживай сильно, зараза в руку не попала, поедут зашьют и будет свободен. Пак думал, Чонгук вернётся с пару тройкой ран, но не с разодранной рукой почти в мясо. Слёзы сами катятся, на разговоры уже не хватает сил. Он чувствует чужие объятья и больше сдерживаться нет сил. Чимин думал, что работа опасная, но не на столько. Чонгук мог не вернуться из той глуши, его могли сожрать. И Чонгук это понимал, бежал, чтобы выполнить заказ. Выполнил, но какой ценой? — Чимин, это не первый раз, — тот начал осознавать слова. — У него было случаи похуже, поверь. — Ты хреново успокаиваешь, — шмыгает носом и начинает заикаться. — Почему он полицию не вызвал, сам пошёл? — Потому что пострадают люди и ему придётся снова их встретить, но уже на свидание с родственниками. Чонгук считает, что люди не должны в это лезть. — А он должен это всё в одиночку решать? Я ему устрою. Тэхён поджал губы, смотрит как Чимин вытирает слёзы, он поднимается с места и направляется в спальню, где они были с Чонгуком. Забирает рюкзак и выходит из комнаты, его путь преграждает Тэхён. — Слушай, тебе ехать в таком состоянии нельзя. — Беспокоишься обо мне? — едко усмехается он и смотрит со злостью. — Иди за Ушика беспокойся. Тэхёна задевают слова, но он стоит на своём. Он сожалеет и не может простить себя. Но как бы сейчас обидно, он будет слушать Хосока. Тот сказал не выпускать Пака из дома. — Я ошибся, но почему ты мне не сказал тогда? — если эти разговоры помогут остановить Чимина, то он готов. — Что тебе мешало сказать мне правду? — А ты бы поверил мне? — заводится Пак, швыряет рюкзак и разводит руками. — Побежал бы к Хосоку и тот бы меня снова избил, что я вешаю лапшу на уши! Меня никто не слушал, а сейчас все носятся и беспокоятся за моё состояние! — подходит ближе к Тэ. — После измены, меня будто опустили чан боли. Я надеялся, что Хосок меня услышит, пришёл к нему, но его брат меня опередил. Злой Хосок бил так, что места на мне живого не оставил. Тэхён стоит с поджатыми губами, пока Пак старается не сорваться на крик. — А после избитого, раздетого потаскал по асфальту, я стёр кожу. Посчитал, что мне мало, схватил за волосы и в стену лицом припечатал. Плюнул в меня и оставил на улице, — Пак даже не вытирает слёзы. — А знаешь, я не сдался, попытался снова история повторилась. Он меня избивал, когда вы встречались. Но в этот раз, я получал за встречи с тобой. Хосок испугался, что история повторится. Тэхёну нечего сказать, он смотрит на Чимина со слезами. — Почему я не сказал? Да потому что мне страшно, — разводит руками. — Мне страшно, что ещё одна такая драка закончится летальным исходом. А Хосока бить нельзя, он же айдол, извернёт так, что я снова буду виноват. Либо тюрьма, либо смерть. Я хочу забыть всё это, но вы все напоминаете мне какой я неудачник. Если бы не Чонгук, вы не услышали меня. Я боюсь всего! Особенно отношений! Мне с людьми страшно общаться и посещать клубы! Чимин выдыхает, одна рука лежит на талии, а второй теребит волосы на затылке. Этот день никогда не закончится, на часах уже четвёртый час. — Прости, — осторожно начинает Тэ, шмыгает носом и ладонью стирает слёзы. — Хотел бы я услышать это слово от Хосока, но не видать мне этого. Тэхён, нужна ли тебе эта дружба? Зачем я тебе нужен, если у тебя столько друзей? Мне сложно всё отпустить и простить. Лучше разойтись по разным берегам. И Тэхён понимает, что если Чимин покинет дом, то можно ставить крест на их дружбе. — Я не хочу, — Ким подходит ближе и кладёт ладони на плечи Пака. — Мне хорошо с тобой, ты для меня важен, пусть и тоже не лучшим образом обращался с тобой. Я осознал, пока мы были порознь, мне не хватает тебя. Кроме Хосока, я ни с кем не был так честен. Прости, я сожалею. Чимин отводит взгляд и поджимает губы. Нужно научится отпускать обиды и жить дальше. Но это так тяжело. — Я прощаю, но мне нужно время. Тэхён обнимает друга, прижимается носом к шее и чувствует ответные объятия. Стоят оба и ревут, но уже не от сожалений, и ошибок прошлого. Возможно всё изменится, они станут ближе, вем были до этого. — Пожалуйста, больше не скрывай от меня ничего, — только просит Тэ.***
Чимин недовольно смотрит на Чонгука и молчит. Ждёт, пока тот подойдёт к Паку. На плече повязка, а в руке с инструкцией обработки и лекарства, которые нужно принимать. — Вас подвезти? — спрашивает Хосок. — Мы сами доберёмся, — говорит Чимин и идёт на выход из больницы. — Кого-то ждёт серьёзный разговор, — Тэхён смотрит на Чона, пока тот провожает силуэт взглядом. — Он с утра не в духе. Будьте осторожны, по пути домой. — И вы, ладно пойду, — Чонгук обходит друзей и спешит к Чимину, тот уже сидел за рулём его машины. Чон усаживается на пассажирское. Чимин устал и хочет спать, он не разговаривает с Чонгуком. Настроение к чёрту и день уже запорот. Даже примирение с Тэ не подняло настроения. Едут молча, до дома, Пак паркует машину и выходит. Им повезло не наткнуться на Инчоль, которая сегодня тоже не к месту. Чимина бесит всё, в частности спокойствие Чонгука, который идёт за ним позади. Поднимаются на второй этаж и Чимин сразу идёт к шкафу, а после в душ. Чонгук устраивается на кровати и ждёт Чимина, который выходит через десять минут с сырой головой. Обтирает наспех, чтобы с волос не капало. Бросает полотенце на стул и подходит к столу, берёт пакет с мазями и лекарствами. Снимает повязку которую наносил врач и видит швы, морщится, но молчит. Открывает мазь и наносит прям на швы, стараясь как можно осторожнее. Снимает вторую повязку и видит ещё один шрам, но уже по чёткой линии. — Так надо было, — Чонгук видит недовольно лицо Пака. — Я не рассчитывал, что там будет больше одного зомбака. — Тогда почему один пошёл? Не мог с ним быстро разделаться? — Тогда бы пришли другие, — но ответ Чимина не устроил. — Это моя работа. И только не начинай. Пак уже накладывает новые повязки, убирает всё и укладывается спать. Чонгук слушать не станет, бесполезно говорить. А он сегодня чуть не поседел от пережитого. Чонгук вздыхает и ложится рядом на бок, руку больно поднимать, поэтому он даже обнять не может.***
Инчоль хватается за сердце, когда видит Чона в майке, а рука в повязках. — Чонгу, ты что учудил? Давненько тебя побитым не видела. А где Чимин? — Сейчас придёт, готов поспорить, сегодня будем есть за разыми столами. Инчоль вопросительно смотрит на парня и заглядывает за спину, там никого. — Что случилось? — Меня вчера покусали, а Чимин собрался меня за это отчитать, я не позволил, ну и он со мной не разговаривает. — Чонгук, пусть он выговорится. Ты себя на его место поставь, представляешь как ему страшно было, он же не привык к подобному. Как ты позволил себя ранить? — Было больше чем предполагал. Думаю, через пару дней они бы вылезли уже за людьми, но сейчас всё в порядке. — И всё же поговори с Чимином, — Инчоль замечает входящего Пака. — Иди, я сейчас всё принесу. Чонгук подходит к столику и садится напротив парня, пока тот смотрит в телефон. Обижен, но он с утра успел раны обработал. — Прости за вчерашнее, я напугал тебя. Просто хочу, чтобы ты запомнил, что я не только свиданки родственникам устраиваю. Чимин поджимает губы, но продолжает смотреть в телефон. В итоге хватает не на долго, убирает телефон и смотрит в упор. — Но всё же Чонгук, одному такие дела не стоит делать, пусть ты и можешь вызвать своих псов. — Я сам редко иду на зомби, просто вчера так получилось. Просто держи в голове то, что я сказал. Инчоль ставит перед ними еду и уходит к другому клиенту, который только зашёл. — Мы с Тэхёном помирились, — сообщает Пак и устраивается поудобнее, чтобы начать есть. — Я рассказал ему как всё было, мы обсудили всё. Кстати, видел, что мы пока не работаем. — Пока раны не затянуться. И сейчас я точно не возьму заказ, потерпят. Кстати, почему ты не сказал, что за тобой охотится жена того юриста? — Чимин пожимает плечами. — Чтоб ты знал, та девушка, что следила за тобой из зала была её подругой. Намджун звонил просил тебя перезвонить ему. У тебя осталось что-то от прошлой работы. — Я понял, позвоню позже, — Пак хмыкает, он не удивлён честно, что к нему шпионов подослали. — Я был, конечно, рад, что за тот заказ получу деньги. Но у меня было предчувствие, что с ними нужно быть осторожно. Так что после первой истерики невесты, стал записывать наши разговоры на телефон. — Она угрожала тебе? — Да, типа ты знаешь, что с тобой мой муж сделает? Типичная девица высокомерная, бесят меня такие. Да и на работе было полно таких. Приходили и начинали мозги клевать. — Я не терплю такое поведение, либо учись нормально говорить, либо вали. Пак пожимает плечами, вспоминает как к нему приходили недо модели, которые даже нормально позировать не могли. Типичное дерево с писклявым голосом. — Хотя был случай, когда ко мне девушка записалась. По началу всё было нормально, она показалась адекватной, но когда дело дошло до оплаты, прям в трусы залезла. Предложила оплатить натурой. Чонгук усмехается, представляет лицо Пака, когда к нему вот так ворвались. Если сейчас кто-то додумается повторить, Чон быстро руки переломает. К Чиминовой ширинке только Чонгук имеет доступ. — У меня было нечто подобное, парень похоронил любимого. Увидел меня, начал подкатывать, я отказал, хрен знает, чем закончилось бы свидание. Некрофилия нынче не в моде. — Фу, даже представить боюсь сколько было запросов. — Было парочку, но я сразу отбрасывал. Хотят острых ощущений, пусть зомбарей вылавливают, правда закончится кровавой пирушкой. Если хотят, то пусть устроют вечер косплей. Сейчас и не такое можно провернуть. — Говоришь так, будто опыт был. — Кто знает, — подмигивает и Чимин давится, а довольный Чонгук смеётся. — Дурак, — закатывает глаза, берёт бутылку воды, открывает и начинает пить. Обед подходит к концу, они расплачиваются с Инчоль. Чимин предлагает свою помощь в мытье посуды, но та отказывает и говорит, что запрягла сына. Тот успел пожаловаться брату и тот обещал приехать. Бедненький, посуду заставили мыть. Чонгук на таких капризуль сразу псов натравляет для стимула. Возвращаются к себе, Чимин идёт разбирать папки, которые Чон свалил на него. Сам же Чонгук походил на втором этаже и спустился на первый, чтобы мешаться. — Ты больной, вот и соблюдай постельный режим, — в итоге сдаётся Чимин, усаживается на ноги парня и продолжает разбирать папки. Чонгук распускает здоровую руку. — Не лезь ко мне. Чон не сдаётся, продолжает поглаживать живот. Шкодливо улыбается и опускает руку ниже, Чимин отдёргивает и продолжает копаться. — Может забьём на бумажки, — шепчет в ухо, а Пака мурашки пробирает, когда чувствует поцелуи. — И отдохнём? — Инчоль не оценит, когда увидит твоих псов. Да и ты инвалид, так что нет. Чонгук вздыхает, его обломили, но приставать продолжает. Чимин же быстро разобрал бумаги, встал и направился в подвал. Чон поднимается на второй этаж и усаживается на диван. Он не расстраивается, ещё успеет отыграться. Чон достаёт телефон, открывает галерею и находит фотографию спящего Чимина. Ушик конченый подонок, раз решил проебать такое чудо. Чонгуку нравится, что происходит между ними, да и отношения были не такой уж и плохой идеей. Ему не стыдно называть Чимина своим парнем. Пака можно назвать комфортным и уютным, а ещё нравится смущать. Да и все эти приставания выглядят так, будто всегда так должны быть. Защищать Пака от всех бед хочется. Хочется, чтобы больше улыбался и смотрел как злобный мопс, когда смущают. Чонгук сходит с ума, когда видит, у него появилась странная тяга касаться Пак, ощутить приятное тепло от кожи. Возможно так действует брак на небесах. Чимин много не просит и это умиляет, Чон сам хочет для него что-то сделать. Искушающие мысли тянут к парню, чтобы почувствовать Чимина рядом. Пак заходит на кухню, осматривается и лезет в холодильник, там продуктов только на вечер. Достаёт бутылку, открывает и начинает пить. — Там одна из соседок узнала, что тебя покусали, — убирает обратно бутылку в холодильник. — Обещала еды принести. Сынён вроде. — В её стиле, — Чонгук включает телевизор, к нему подходит Пак и усаживается рядом. — Она мне свою дочь раньше предлагала, бесила этим. А потом и её дочь ко мне липнуть начала и я по хорошему просил отстать от меня. — Потому что ты по парням? — Даже в не в этом дело. Её дочь заявилась ко мне, сама для себя решила, что мы пара, разболтала всем. Заявлялась и требовала, чтобы я нашёл нормальную работу. Я наорал тогда и выгнал. Сынён на меня долго обижалась, пока её дочь себе ухажера не нашла. — А если бы не эта работа. Куда бы ты пошёл? — Либо на юриста, либо в автомастерскую. Мне нравится копаться в машинах, это успокаивает, — Чонгук укладывается на ноги Пака. — Моей машине уже несколько лет и она на ходу. У меня есть один знакомый, который глядя на меня купил точно такую же тачку. Я то свою регулярно проверяю и меняю детали, если нужно, а он тупо год покатался и она у него резко перестала работать. Так же нельзя. Он заморачиваться не стал, продал её и купил новую. — У меня тоже была машина, но я её продал, когда шумиха поднялась с тем юристом. — Не думал себе купить? — Пока не хочу, меня и так всё устраивает, — Чимин запускает руку в волосы парня и опускает взгляд на лицо Чона. — Хотя у меня уже есть накопления, но тратить их не хочу. — Не хочешь чем нибудь заниматься? — Неа, — на секунду появляется улыбка. — Меня ни к чему не тянет, мне нравится, что происходит сейчас. На меня давили часто, что я должен много чего иметь и везде успевать, я так устал от этого всего. Появилась работа, а мне снова талдычат, что нужно развиваться дальше. И ладно раз сказали, так нет, это было на постоянной основе. Причём говорили люди, которые едва экзамены в школе сдали и работают на сто работах. — Людская натура такая, — хмыкает Чонгук. — Лезть куда не просят и пытаются через тебя осуществить свои же желания, а потом начинают завидовать. — Сейчас у меня практически никого не осталось, никто и не советует. Стало проще. — У меня полно знакомых, которые мне помогают. Тот же Намджун. — Ты Намджуна используешь? — Нет, мы с ним дружим, — Чонгук прикрывает глаза и довольно улыбается от прикосновений. — Мы часто помогаем друг другу. Его родители заставили в полицию идти, а сам он хотел певцом стать. Но на второй год в работе в полиции, понял, что родители были правы, ему там нравится. — А ты, не хотел бы быть айдолом? — Не хочу, да и кроме этого, есть полно профессий, где людей не хватает. — А ты не думал открыть детективное агентство? — По началу так и было, — усмехается. — Я работал на одной улочке, где было тучу таких агентств. Помнишь, я рассказывал как мне один мужик нос сломал. Это там было. — И как было? — Я скрывал поначалу, что призываю мертвецов, которые мне помогают, а после само как-то вышло и я немного сменил род деятельности. Помню случай был, пришла женщина в слезах, просила в поиске дочери, полиция не сруза начала заниматься этим. Девочку похитил маньяк, который оставил её на ужин. Я нашёл его дом, ворвался и увидел, как точил топор, пока та лежала и кричал на разделочном столе. Избил мужика, потащил в полицию, усадил и заорал, чтобы посадили его. Потом узналось, что он в розыске. Девочку спас, но психологи долго пытались вернуть её в нормальную жизнь, сейчас с ней всё нормально. Её мать мне присылает письма и рассказывает как живёт её дочь и каждый раз благодарит меня. — Ты сделал большое дело, не каждый вот так ринется спасать. — Когда обыскивали дом, топор пропал, — Чонгук открывает глаза и наблюдает за реакцией. — Как думаешь где он? Чимин застыл, рука тоже остановилась. В Чоне что-то поменялось после вопроса, словно нечто тёмное лезет на ружу через подобные вопросы. Пак поджимает губы и смотрит на выход из квартиры. — Тот топор, которым ты… — Это он, — спокойно отвечает, а Чонгук продолжает как ни в чём не бывало. — Оставил себе сувенир. Я приходил в тот дом и чувствовал нечто, что меняет тебя. Делает более агрессивнее и самому захотелось продолжить дело того урода. Я не святой, но людей не убивал, только ходячих. А теперь сложно представить, если Чонгук решит остановиться. Он не остановиться, его поглотила эта жизнь. Чимин не может знать всей правды, да и нужна ли? — Жуть. — Знаешь, что я сделал, когда вошёл в тот дом, — Чонгука понесло, на лице появляется странная улыбка, а глазах появляется искра. — Я призвал копию того ублюдка и мучал очень долго. Я загнал его туда, куда он загнал ту девочку. Чимин молчит, прикрыв глаза. Чонгук сам на себя не похож, словно вторая личность вылезла на ружу. Кажется, он видел её, когда они спасали дочь от обезумевших родителей. Чонгук хищник, который пожирает тех, кто возомнил себя чуть сильнее. Ему дали силу, но она так же забирает что-то в обмен. — И тех неадекватных родителей, которых я гонял по лесу, так просто не оставил. Создал копию и заставил стереть самих себя. — Стереть? — едва получается говорить. — Если с трупом что-то происходит и он становится вне моего контроля, я заставляю его пройти процесс стирания. Зомби поедает самого себя. А Чимин представил эту картину. Ему становится дурно от этого разговора, пока Чон лежит и с улыбкой рассказывает это. — Я хочу выйти, — осторожно поднимает головы парня и выходит. Ему срочно нужно прогуляться. С одной стороны эти люди заслужили наказание, они сидят сейчас, но факт, что Чонгук создаёт их двойников и издевается над ними, пугает. Возможно это один из способов унять злость, но Чимину это не понять. Он видит картинки перед глазами, как Чонгук издевается над мертвецами с улыбкой наводит ужас. Есть столько способов унять злость, но почему он выбрал именно такой? Пак тащится до магазина, покупает воду и идёт обратно.***
Чимин моментально подрывается, когда слышит крик. Он едва успевает открыть глаза, когда видит Чонгука. У того глаза закрыты, лицо бледное и появился пот. Пак включает лампу и смотрит на метания парня. Чон хватается за одеяло, сжимает и поворачивается на больное плечо, что-то повторяет, но речь неясная. — Чонгук, просыпайся! — Чимин обратно перекладывает на спину и пытается разбудить. Чон никак не реагирует, продолжает звать кого-то и вертеться. Одеяло сползает на пол. Чимина трясёт, но он пытается достучаться до парня. Через две минуты, которые показались вечность, Чон резко затихает и открывает глаза. — Чонгук, это просто кошмар, — Пак подрывается и несёт стакан воды, даёт в руку и помогает выпить. — Всё хорошо. — Мне страшно, — он поднимает взгляд, на его лице испуг, он ещё ото сна не отошёл. — Мне страшно. Чимин усаживается рядом и прижимает к себе, чувствует влагу на футболке. Чон прижимается так, будто ищёт в нём своё спасение. Надежду на нечто лучшее. — Всё хорошо, это был сон, — пытается успокоить и поглаживает по голове. — Сейчас всё будет хорошо. Чонгук упоминал, что ему сняться кошмары. Если они проходят все так же? Как Чонгук справляется с ними? Он сейчас на беззащитного ребёнка похож. Плачет, прижимается и повторяет как ему страшно. — Меня хотят убить, — бормочет Чон, а Чимин напрягается. — Они приходят, смотрят и гонят меня. Я её боюсь, мне страшно, она найдёт и убьёт… — Тише, — Чимин старается их двоих уложить обратно. Чонгук жмётся к нему, истерика прекращается. — Кто тебя ищет? — Мама, — шмыгает носом, глаза закрыты. — Если найдет, то снова сделает это. — Что сделает? — Сожгёт меня, — Чонгук подскакивает и осматривается по сторонам в поисках спасения. Вид у него затравленный. — Ей нельзя говорить, что я вижу их, она будет бить. Отведёт к нему. Запрут в комнате и разведут костёр, он дойдёт до меня. Так больно. Чимин осторожно поднимается, берёт одеяло и осторожно пытается уложит парня обратно. Не сразу, но у него получается. Чонгук затихает в обнимку и больше не просыпается. А к Паку сон не идёт, в голове крутиться слова Чонгука. Мать пыталась сжечь его? Как такое могло прийти в ум нормальному человеку? На утро Чимин обещает себе, что узнает правду.***
— Как спалось? — Чимин сидит за столом, он успел накрыть завтрак на двоих. На часах уже двенадцать. Чонгук вышел к нему сонный и едва не споткнулся об стул. — Нормально, — отвечает тихо и начинает есть. Едят они в тишине, так же Пак моет посуду, пока Чон сидит и смотрит телевизор. — Тебе кошмар снился, — он подсаживается к Чонгуку. — Ты говорил про маму. Можешь рассказать? Я волнуюсь за тебя. — В детстве, я видел призраков, — Чонгук трёт лоб, вздыхает и продолжает. — Они мне говорили, чтобы я ничего матери не говорил. Они играли со мной. Однажды мама всё-таки заметила моё поведение, я рассказал. Она свалила на воображаемого друга и посоветовала найти настоящих друзей. Я был изгоем всегда, только после окончания школы мог вздохнуть спокойно. Когда я был мелким, мы шли по парку и я маме сказал, что мужчина давно умер и вылез из могилы. Это была правда. Мать забила тревогу и обращалась в церковь. Проводили несколько обрядов экзорцизма, но ничего не получилось. Тогда, она откопала шамана, который нехило ей мозги прочистил. Даже отец перепугался не на шутку. Он предлагал меня к врачам записать и записал. Врачу я всё рассказывал. Чимин поднимается, достаёт бутылку из холодильнику и даёт парень. Тот делает несколько глотков и продолжает. — Меня тогда чуть в психушку не закрыли. Мать начала говорить, чтобы я врал врачу. Я так и делал. Однажды, она меня увезла за город к странному шаману. Он расспрашивал меня, а после начал проводить ритуал. Ничего не помогло. Тогда он решил, что есть один проверенный способ. Избавление от нечести при помощи огня. Мать согласилась на это. Меня завели в гараж, развели костёр и закрыли внутри. Тот гараж сгорел вместе со мной. Тогда я не понял как всё случилось, меня спасли псы, но у меня был большой процент ожогов. Они вытащили, утащили в лес. Я долго в себя не приходил, но когда проснулся я выглядел нормально. Мертвецы, которые меня спасли, сказали не говорить матери ничего, соврать, что огонь помог. Но ожог не прошёл, пусть я внешне и выгляжу нормально, но не внутри. Псы сказали, что от этого не избавиться, они отвели меня домой. Меня не было месяц, отец был в бешенстве, когда узнал, дело чуть ли не до развода и тюрьмы дошло. Но решили замять дело. Я боялся с матерью в одной комнате сидеть, отец меня спасал. Только спустя годы мать начала раскаиваться, но мне сложно подойти и поговорить с ней. Чимин сидит в шоке и смотрит на Чонгука. В голове рой мыслей о случившемся. — Ты с ней видишься? — тихо спрашивает он, а сам будто воды в рот набрал и не может говорить. Трудно. — Только в присутствии отца. Они вроде как живут нормально, но до сих пор помнят. Они не давили на меня, делали всё что я говорил и ни разу не давили о высшем образовании. Когда поставил перед фактом, что хочу на юридический, отец похвали и помог с этим. Но мы уже были как не семья, мне было сложно разговаривать с ними. — А как ты поменялся внешне? На тебе нет ожогов, только шрамы. Чонгук поднимается и просит встать перед ним. Чимин только наблюдает, пока Чон закрывает глаза. По началу ничего не происходит. Чон побледнел, но стоит уверенно. И через несколько секунду, нормальная кожа начинает исчезать. Появляется обгоревшая, шрамов становится видно ещё больше. Сгорело всё, брови, ресницы, часть носа и губы. Он стал похож на того, кого призывает. И это сделала его мать. Чимин не выдерживает шмыгает носом и трёт глаза. Чонгук сам на себя не похож, только глаза остались прежние. — Тот шаман, который заявлялся к нам, — голос тот же. — Это он был организатором всего. — Боже… — сил хватает сказать только это. Пак подходит ближе и обнимает Чонгука, чувствует как от него пахнет гарью. — Тебе столько пережить пришлось. — Я знаю, — чуть отодвигает и уже возвращает привычный вид. — Иди сюда, — обнимает зарёванного Пак одной рукой. — Сейчас уже всё хорошо, не волнуйся. Меня спасли вот эти ребята. Чимин оборачивается и видит двух псов, которые появляются, когда Чон зол или в бешенстве. Два молодых парня, у который пустой взгляд, но выглядят неплохо, если не считать чуть синеватой кожи. — Спасибо, что спасли его, — Чимин поклоняется мертвецам. — Спасибо. Таких как Чонгук надо брать в пример, пережил такое горе и живёт дальше, сейчас у него всё хорошо, жизнь протекает дальше. Он работает и помогает людям, пока за его спиной стоят мертвецы.