Зимний Солдат
Все дни можно разделить на «плохие» и «хорошие». В «хорошие» мы просыпаемся, вместе решаем мелкие бытовые задачи (и я не только про еду, стирку и уборку сейчас — Стив и Баки вчера исполнили свою угрозу и сделали из обычного дивана на кухне раскладной). А потом — изучаем кучу информации (а кое-кто так и вовсе к практическим опытам переходит, благо что слово взяли ничего не взрывать). Свободное время тратим либо на настолки, если есть настроение, либо лежим и «тюленим», как называет это Локи, за очередной партией мультиков. Даже в хорошие дни все не обходится без происшествий. В основном — с Тони и Локи, но иногда и мы с Баки, да и Стив тоже добавляем проблем. Единственный, кто не является больным в нашем сообществе — это Тор. Он и занимается оказанием посильной помощи пострадавшим (в основном — своему брату, которого надо либо спасать самого, либо оттаскивать в сторону от происходящего с Тони или с нами просто чтобы не пришлось вместо одного человека успокаивать двоих). Но мы… привыкли. Хотя в каждом в минуты слабости отчетливо видны порой отголоски злости на себя самого. Нас так приучили, что слабость — непростительна. Что мы не имеем права чувствовать себя плохо, чего-то желать или не хотеть. И даже когда мы вытаскиваем из паршивого состояния друг друга, сами, оказавшись в аналогичной ситуации, с трудом применяем к себе правильные алгоритмы. И от этого только хуже. Особенно в плохие дни. Потому что в плохие дни даже я чувствую слабость и апатию, наваливающуюся на Локи или Старка, но чаще — на обоих сразу. Нам с Баки тоже достается, это я не сразу понимаю, что порой собственное настроение и (не)желание что-то делать, как и неспособность запомнить две строчки, зависит от этих двоих. И поначалу хуже всего не от того, что все «плохо». А от того, что до последнего каждый пытается собраться, «взять себя в руки», начать активничать даже при условии, что пол то и дело качается… Долгое время уходит, и без правки мозгов от приходящих медиков дело не обходится, прежде чем мы научимся принимать плохие дни, как один из нормальных этапов на пути к выздоровлению. Пожалуй, именно тогда становится легче, после исчезновения внутренней борьбы и требований к самому себе выйти из непонятного состояния, за которое ты не отвечаешь. Открываю глаза и осторожно поворачиваю голову налево. Лежу на животе, руки под подушкой, крылья выпущены и внаглую приватизированы инженером и богом, который вовсе не бог. А теперь импровизированная зарядка. Поднимаем левое крыло, смотрим, кто там под ним у нас живет. Теперь поворачиваем голову и поднимаем правое крыло… Так, а теперь вытягиваем крылья на полную длину. — Зим, блять, жарко же… — тут же бурчит Тор, пытаясь сложить мешающую фалангу крыла обратно. Я ему в этом не препятствую, а он не мнет перья — это своего рода негласная договоренность. — За себя говори, — тут же буркнул Локи из-под правого крыла. Парень сегодня превзошел сам себя — оделся в куртку и зимние штаны, нацепил на ноги теплые носки, замотался в одеяло с подогревом и сверху укрылся моим крылом. Похоже, сегодня и правда будет плохой день, раз его так штормит. — Пойду, сделаю тебе горячего чайку, — моментально сориентировался Тор. А может, решил сбежать подальше ДО ТОГО, как братишку швырнет в очередную истерику. Та не за горами, судя по шмыганью. А, нет, вру, шмыганье сейчас было под левым крылом. И на него среагировал уже нянька номер два. — Так, Тони, ты там у нас не простыл? — Просто перья. Носу щекотно, — невнятно пробурчало левое крыло. — Может, тебя выпустить на свежий воздух? — со смешком предложил я. В ответ раздалось возмущенное ворчание. А потом кое-кто завозился, пытаясь зарыться в перья поглубже. И явно так намекая, что черта с два он позволит вытащить себя из-под теплого крыла. — Все, все, я понял, вей гнездо и ложись дальше спать. Крыло снова буркнуло и засопело. На мгновение из-под перьев снизу показалась голая пятка, которая тут же была втянута обратно. Вот и проснулись, вот и побеседовали. Ничего не хочу. Все, отстаньте, я спать. — Зим, надо поесть, — мягкий голос Стива вырвал из состояния полудремы. — Птенцов твоих это тоже касается, кстати говоря. «Птенцы» что-то невнятно промяукали сквозь сон. Что-то типа «сейчас не хочется, позже поем». Вот только Стив и мертвого доебет, если вдруг ему что-то вздумается — в этом я убедился на своем горьком опыте. Хотя в этот раз доебистость скорей в плюс, потому что у одного по мониторам сахар вниз метнулся, а у второго почему-то резко начал падать то ли калий, то ли кальций… Мне с моего места не очень хорошо видно надписи, но явно еще полчаса-час в том же духе — и приборы начнут пищать, а проблемы надо будет решать медикаментозно и может быть даже с привлечением третьих лиц. А надо оно нам? Не надо. Все это вкратце изложил «пациентам» Стив. И в итоге — уболтал их все-таки выбраться из-под моих крыльев и забросить в топку что-нибудь съедобное, ну а Старка — еще и принять все необходимые лекарства. Мне на колени ставят тарелку с омлетом. Судя по всему, выглядим мы трое по-настоящему дерьмово. Иначе не объяснить тот факт, что Роджерс впервые за все время нашего совместного проживания притащил завтрак в постель, а не погнал всех на кухню. Аппетита нет совсем. Но с едой стараюсь разделаться побыстрей, просто зная, что тут раньше сядешь — раньше выйдешь, как говорили в Союзе. Старк и Локи пришли к тем же выводам, поскольку их тарелки опустели достаточно быстро. — Все, молодец, всех накормил, никого не обидел, возьми с полки пирожок и отвали уже, дай сдохнуть спокойно, — практически швырнув в руки Роджерсу пустую тарелку, Локи снова забрался под одеяло и мое крыло. Роджерс лишь посмотрел хмуро на мониторы, отслеживающие состояние Локи, и ничего не сказал. Хотя мне невооруженным глазом было видно, что такое вот хамское поведение его раздражает. Вот только с Локи сейчас хрена с два что возьмешь в плане адекватности: головная боль, озноб и упадок сил вообще не располагают к дружелюбию и конструктивному построению диалога. Всхлипы из-под правого крыла это подтвердили. — Только чур не кусаться, — запустив живую руку под перья, принимаюсь перебирать чужие волосы и мягко массировать затылок. Чувствую, как форма черепа под пальцами меняется, а упомянутые волосы резко отрастают. Все понятно — включился «режим девчонки», сейчас обниматься захочет. — А можно? — под перьями на мгновение мелькнули фиолетовые зареванные глаза. — Нужно, — заверил девчонку я, немного поворачиваясь к ней таким образом, чтобы можно было обнять, но при этом — не снять левого крыла со Старка. Не хватало еще, чтобы его перемкнуло на теме «опять мне предпочли кого-то другого». Да, в адеквате он бы и сам понял, что Локи помощь и внимание сейчас нужны куда больше, но вот сколько от адеквата в нем сейчас осталось — предположить очень сложно. — Я к Стиву, — словно решив в очередной раз убедить окружающих в том, что он лучше, чем кажется, Старк выбирается из-под крыла и, прихватив теплый плед, собирается пойти на кухню. В два голоса с Тором останавливаем и зовем Роджерса, чтобы пришел и забрал. — Я мог бы и сам… — Знаю я твое «сам», — это мы со Стивом сказали почему-то одновременно. Тони зло сверкнул на нас уничижающим взглядом исподлобья, но пререкаться дальше не стал. Просто позволил капитану страховать себя при ходьбе. — Говорил же — мог бы и сам… — донеслось до моего чуткого слуха минутой спустя, когда двое мужчин оказались на кухне. Дальше я в их беседу вслушиваться не стал, потому что хватало других проблем. Хотя на самом деле проблема у нас только одна: помочь вернуться Локи в адекватное состояние. Показатели намекали, что сделать это будет не так уж и просто. Как и тот факт, что в этот раз девчонка вцепилась не только в Тора, но и в меня. И все равно это не очень помогало, судя по всему. — Это помогает. Просто кажется, что все совсем плохо, но на самом деле еще не совсем. Без вас двоих было бы хуже, — доверительно сообщает мне Локи, вытаскивая ноги из-под крыльев и забрасывая их на лежащего рядом Тора. Тот машинально принялся поглаживать девчонку по ногам под штанинами, а потом и вовсе вцепился покрепче в чужую лодыжку. Следуя его молчаливой подсказке, хватаюсь за чужую руку в перчатке и тут же чувствую крепкую хватку в ответ. Ага, понятно. «Пока меня держат — я не упаду». Что-то похожее работает на Баки — он стал лучше спать со Старком в обнимку. Хотя по идее это должно было помогать самому Тони, но работало в обе стороны. Понимая, что девчонке будет лучше, если я достигну своего максимально спокойного состояния, принимаюсь за чтение очередного параграфа на планшете. Читалось так себе, но сейчас надо было не продуктивность проявлять и что-то запоминать, а просто отключиться от реальности и отвлечься на что-то нейтральное. Судя по тому, что через пару часов хватка на моей руке ослабевает — результат есть. — Вроде уснул, — едва слышно шепчет мне Тор когда понимает, что я вновь «вернулся в реальность». Кивнув ему, сворачиваю программу и, засунув планшет под подушку, закрываю глаза. Надо спать. Потому что ничего сделать у меня сейчас все равно не получится, лучше уж в отруб. Как вариант — можно передать управление Баки. Закрыв глаза и моментально оказавшись внутри вагона понимаю, что ему это сейчас надо еще меньше, чем мне, поскольку парень банально спит и даже на мое появление не реагирует. Ну и ладно, составлю компанию. Если вдруг что — управление телом возьмет тот, кто первым проснется. А там можно будет и поменяться. Будит чувство неясной, смутной тревоги. А потом — ощущение, будто что-то не так. Это я понимаю за две секунды до того, как в комнату буквально влетит Роджерс с бессознательным Тони на руках. Кнопка вызова медиков уже нажата, а свою ношу Стив очень бережно устраивает на постели поближе ко мне. Убедившись, что Локи давно выбралась из-под моего крыла и сейчас дрыхнет в объятиях Тора под одеялом, но уже без теплющей куртки, пропихиваю одно крыло под тело Старка. Вторым накрываю сверху. Бережно, не придавливая к кровати всем весом конечности. Понимая, что губы мужчины шевелятся, пытаюсь прочитать по ним. Бессвязный набор слов. «Холодно». «Снег кругом». «В груди больно». «Стив». Но ассоциации возникают в голове мгновенно. Особенно когда речь заходит о снеге. Сибирь. Оймякон. Старк словил флэшбек из-за восстанавливающейся памяти, что наложилось на покореженную психику и паршивое физическое состояние. Это было дерьмово. И Стив на самом деле правильно сделал, что медиков вызвал — тут мы своими силами не справимся. Баки в подсознании заскулил, заметался. Собственную правую руку вдруг опалило жидким огнем. Словно та субстанция в моем теле требовала что-то сделать и как-то помочь. Вдруг всплыли те бредовые просьбы в оранжерее. Защитить от холода. Не от Стива, не от боли, а именно от холода. И клятва Баки, которая, возможно, вот прямо сейчас нам аукнется, потому что раньше мы справлялись, а сейчас, кажется, нет. Температура тела буквально за считанные секунды взлетела до тридцати восьми по Цельсию. И продолжала подниматься. Судя по ужасу в глазах проснувшейся Локи — это вот вообще очень плохо. Девчонка даже успела открыть рот, чтобы объяснить нам, насколько именно, но в этот момент как раз прибежали медики. Меньше минуты, как и в оранжерее. Только что-то мне подсказывает, что их оперативность сейчас ничем Старку не поможет. И мне почему-то от этого как-то… паршиво. Знакомые парни о чем-то переговариваются друг с другом и с Локи. Краем уха слышу, как в разговор вмешивается Стив, что-то предлагая. А потом рослый крылатый парень пытается мягко выпутать чуть притихшего Старка из-под моих крыльев. Контроль на мгновение перехватывает Барнс. Этого мгновения хватает, чтобы отшвырнуть парня через всю комнату и крепче стиснуть крылья вокруг чужого тела. — Видишь, вот об этом я и говорила. Он его не отдаст, — комментирует произошедшее Локи. Наклоняется над нами и тихо говорит Баки. — Никто не отбирает. Все хорошо. Мы попытаемся ему помочь. Все мы. Отдай управление Зимнему, пожалуйста. — Но… — Баки, нам сейчас нужен он. Не ты. Верни Зима обратно. У Тони не так много времени, а у нас, если хотим ему помочь — и того меньше. Я чувствую, как возвращается контроль над общим телом. Но также чувствую, что Барнс не ушел в подсознание, как обычно, а все еще рядом, наблюдает и готов в любую секунду вмешаться. — Что я пропустил? — понимаю, что раз затребовали обратно меня, значит — предстоит что-то сделать. А чтобы что-то сделать, надо понять сначала, что от тебя хотят и что вообще происходит. Видимо, до Локи до первой дошло, что я не особо-то и вслушивался в разговор чуть ранее, так что вообще не в курсе происходящего. Поэтому именно девчонка мне в итоге все объясняла. — У него не должна была восстанавливаться память так быстро. Но она все же начала. Может быть, сработал какой-то триггер, может дело в том, что у него мозги более разогнаны, чем у обычного человека, но в итоге сейчас он… Как будто заново переживает все то, что мы тогда стерли. — А стерли мы, прежде всего, семь часов в Сибири в не самом лучшем состоянии и при условиях, когда и здоровый-то человек может сдохнуть, не то что раненый, так? — начал вникать я. Локи кивнула. — И ты не знаешь способов дать ему толчок, чтобы он пришел в себя и понял, что находится здесь, а не там. Снова кивок. Припомнив все, что мы с Баки прочитали про телепатию и побочные эффекты от применения, я сразу просчитал самый худший вариант, который, скорей всего, и произошел, после чего озвучил свою догадку. — Он сейчас заново переживает все то дерьмо. И организм внезапно начал воспринимать не внешние сигналы отсюда, а все, что происходило тогда. Отсюда и повышение температуры, и проблемы с дыханием, и все остальное, так? Когда ответом стал очередной кивок, в голове не осталось ни одного цензурного слова. Потому что даже мне было понятно, что сейчас в своем текущем состоянии и с нагрузкой из прошлого в довесок Старк просто загнется у нас на руках. И мне почему-то очень сильно не нравилась эта мысль. Не так сильно, как Баки, но все же… Смерти Тони я вот вообще не хотел. Потому что он к нам относился по человечески и даже в своем состоянии умудрялся помогать. Просто глупо дать ему умереть и остаться безо всего этого. — И ты считаешь, что каким-то образом я смогу ему помочь. Почему не Роджерс, я даже не спрашиваю — телепата там размажет, да и злится на него Старк явно больше, чем на нас. Но почему не Баки? — Потому что у Баки тоже нихуевый такой триггер на холод, как помнишь. — У нас общие триггеры. — Но ты намного менее эмоциональный. А значит — у тебя есть хоть какие-то шансы дать там отпор подсознанию Старка и вытащить его на наш уровень. Или хотя бы помочь ему продержаться эти семь часов, повлияв на его состояние по законам… А, да, механику осознанных сновидений мы тебе еще не объясняли. И принципы достройки пробелов в чужом подсознании. — Вы — нет, Бран — да. Если я смогу хорошенько представить, что там есть условный работающий генератор, то он там появится и даже заработает. Вот только ты переоцениваешь мою фантазию. И тем более переоцениваешь мою возможность влиять на Старка. — Это значит, что ты отказываешься? — Это значит, что я не верю в успех этой идеи. И не хочу, чтобы вы верили. Я попытаюсь, но заранее настраивайтесь на то, что у меня ни черта не выйдет. — Мы сможем вытащить тебя, если что. И найдем способ разорвать установленную Баки связь. Сразу говорю, это не будет прямо совсем без последствий, но ты выживешь, даже если Старк умрет, — внезапно произнес один из медиков. Локи вдруг крепко зажмурилась и обхватила себя руками. Баки в подсознании отреагировал очень похожим образом. Будто бы для них лишиться Старка — все равно, что потерять часть себя. — Что мне нужно знать? — Что та часть сознания Тони, которая была все эти дни здесь, с нами, может к тебе потянуться. И что помимо этой части есть другая, которая может быть далеко не такой дружелюбной. — Об этом я мог бы и сам догадаться, — хмыкнул я. Вопроса «соглашаться или нет» перед нами не стояло. Отчасти потому, что Баки не принял бы отказа, а еще потому, что я ничем, кроме получения неприятных ощущений, не рисковал. Мою жизнь здесь точно не разыгрывали втемную. А раз так… Если я могу сделать попытку, то почему бы ее не сделать? Если даже эта идея не увенчается успехом — никаких санкций в мою сторону не последует, да и сказал я уже, что вероятность успеха не особо-то и высока. Всех устроит, если я просто попытаюсь, так что… Так что несколько минут спустя я уже стоял посреди знакомого бункера, обозревая следы недавнего побоища. Хриплый стон, раздавшийся где-то спереди, заставил отвлечься от созерцания окрестностей и двинуться на звук. Всхлипы. Кашель и противное бульканье. Судорожный, сорванный вдох. Снова кашель. Старк лежит на спине рядом с той стеной, где оставался после нашего ухода. Из последних сил мужчина пытается повернуться набок, чтобы не захлебнуться кровью. Если приглядеться — на груди поверх отключенной брони можно разглядеть красные потеки. И осколки на месте реактора, который питал энергией чудо-костюм. Все это взглядом выхватываю мимоходом, приближаюсь к Старку и осторожно помогаю ему принять полусидячее положение. Наклоняю вперед, давая возможность опереться на искусственную руку. Проходит время, прежде чем у Тони получается откашляться и немного отдышаться. — Стив… — вырывается у него. Чувствую, как он пытается придвинуться ко мне ближе. В свою очередь пододвигаюсь вплотную, позволяя навалиться на себя. Крылья появляются с трудом и почти не слушаются, но укутать ими Старка у меня все же получается. Только бы помогло… — Стив, ты вернулся… Я знал, что вернешься. Что не бросишь… — только когда тема с упоминанием Стива повторилась, до меня дошло, что Старк сейчас не особо-то в адекватном состоянии. Что объяснимо, кстати. Болевой шок, психический срыв (а чем еще, если подумать, было его нападение на Роджерса и меня тогда?), еще и переохлаждение сверху на весь этот букет… Так, разбираемся по порядку. С болью я не сделаю ничего. Потому что в заброшенном бункере Гидры нет и не может быть адекватных лекарств. А даже если и есть какие-то просроченные — от греха подальше их даже врагам лучше не предлагать, не то что своим, да еще и обычным людям. Остается перевязка. Тепло. И мое присутствие рядом, чтобы немного его успокоить. И может быть даже лучше на самом деле, что он сейчас принял меня за Роджерса. Ему он доверяет, а Зимний Солдат — враг. Так что пока, наверное, и не надо разубеждать. Но и подтверждать ложь тоже. Поступим-ка по совету умных людей и сосредоточимся на других проблемах… Все эти мысли пролетали у меня в голове в то время, как руки ощупывали чужое тело в поисках креплений бронекостюма. Его точно надо снять. Потому что внизу — промокший от пота и крови поддоспешник, а под ним — куча повреждений, которые надо чем-нибудь перевязать. Примерно я представлял уже, по каким законам будет работать механика сна. Если чисто технически я могу где-нибудь здесь взять ткань для перевязок — она появится. А чисто технически какие-нибудь бинты запросто могут быть у меня с собой. Они, по-моему, и тогда были. Чисто на всякий случай. Мы, все-таки, собирались воевать вдвоем против пяти таких же, как мы. Вот только повоевали в итоге совсем не с тем, с кем надо было. Да где же тут эти кнопки, или рычаги, или хоть что-нибудь… Старка начинает выворачивать. О, да, спасибо, что не забыли про сотрясение, оно тут точно было. Неудивительно, учитывая, с какой яростью его метелил Роджерс кулаками по голове. Повезло, что кости не переломал. Хотя может и переломал… — Тони, как это с тебя снять? — без особой надежды на успех пытаюсь дозваться до находящегося в полубессознательном состоянии Старка. Тот морщится и едва слышно шепчет. Так, что даже я с трудом могу разобрать. — Никак. Энергии нет, значит… — хватанув ртом воздух, он стонет и запрокидывает было голову. — Места соединений. Тони, я сниму. Я помогу, слышишь, но мне надо знать, где. — Под руками и… — сбивчивую речь прибивает вскрик, когда я приподнимаю чужую левую руку. Тут же замираю на середине движения, а потом бережно опускаю конечность Старка вниз. — Прости. Больше не трону за нее. Давай-ка… — стараясь не задевать травмированную руку и лишний раз не касаться чужой груди и спины (помним о сломанных ребрах, вот о них уж точно черта с два забудешь), отжимаю пластины брони и освобождаю торс мужчины от металлических тисков. Старк тут же пытается вдохнуть поглубже и сдавленно стонет. — Потерпи. Сейчас перевяжем — чуть легче будет. Он явно не слышит то, что я говорю. Лишь жмется поближе, стараясь зарыться поглубже под крыло. И издает протестующий стон, когда мне приходится отстраниться. Ну не будешь же к себе его бинтами приматывать во время перевязки. — Все хорошо. Сейчас перевяжем — и дам тебе немного отдохнуть, — обещаю я. Немного — потому что начинаю чувствовать пробирающий до костей холод. И понимаю, что он очень уж аномален. Там, в Сибири, мне точно не было так холодно. Страшно — да, особенно когда Старк целился в меня ракетой. Промазал (а промазал ли? Что-то я сомневаюсь, что он не смог бы «на глазок» меня испепелить), крышка люка закрылась и стало понятно: теперь не сбежать. Надежда была на Роджерса. Но и он долго не продержался. Старк вышел из боя победителем, и вот именно тогда мне удалось поставить ему подножку, дав Стиву возможность для атаки. Сейчас понимаю, что делать этого не стоило. Старк бы не тронул. А мы его чуть не убили. Я его чуть не убил. Неправильно оценил ситуацию, а в итоге — хороший парень, который пытался помочь, едва не погиб. — Ты не уходи только. Не исчезай, пожалуйста, — закрыв глаза, Старк послушно позволяет снять с себя и пропитанный кровью поддоспешник. Лишь постанывает и кусает губы, когда я невольно причиняю боль. — Я не исчезну. Я здесь, рядом, с тобой. Я никуда не уйду, слышишь? — ЛОЖЬ… — разносится вдруг словно по воздуху голос, который принадлежит… тоже Тони. Но звучит он куда более недружелюбно, чем тот Старк, который только что… Черт, где он? Где бункер? Где вообще все?! Я сам и не понял, как декорации сменились. Как я оказался среди темных стен, которые нависали на меня со всех сторон. Количество их посчитать не представлялось возможным. Как и не удавалось определить где верх, где низ. Я словно не мог двигаться, не мог действовать, не мог… Вообще ничего не мог. Тони видно не было. Ни дружелюбного, ни того, кто обвинил меня во лжи. — Тони, пожалуйста, послушай меня. Понимаю, ты не хочешь со мной разговаривать, но просто выслушай, хорошо? В ответ — тишина. Мертвая, пугающая, пробирающая до самых костей. Просто чтобы не чувствовать ее вокруг все же начинаю говорить. — Послушай, что бы ты там не думал — мне жаль, что все так вышло. Я не хотел убивать их. Да и всех остальных тоже. Впрочем, ты это сам понимаешь, раз не начал меня преследовать по всем фронтам после Сибири. К тишине добавился холод. И звук чужого дыхания. Срывающегося, хриплого, как будто что-то мешает вдохнуть поглубже. Но мне не пытаются заткнуть рот. Поэтому продолжаю говорить, не подбирая слова. Просто высказывая все, что хотел донести до Старка и я сам, и Баки, чье присутствие сейчас почти не ощущалось. — И мне жаль, что мы бросили тебя здесь одного. «Верней, Баки жаль», — мысленно поправился я. Сам в то же время понимая, что ситуация, в которой мы все находились тогда, сейчас, по прошествии времени, выглядит как-то… совсем уж некрасиво. Схлестнись мы со Старком один на один — я бы просто добил его тогда. Так учили. Так все работало. Недобитый враг за спиной — угроза в будущем. Но Стив проявил по отношению к Тони милосердие. Неуместное. Как я думал тогда — поддался влиянию эмоций (все-таки, у них со Старком было общее прошлое). Но потом, когда мы с Баки случайно узнали, что он на самом деле обычный человек, милосердие Роджерса выглядело таким, что… лучше бы добил. Если даже у меня все сжималось внутри, стоило представить себя на месте Тони все эти семь часов. — Я был… не в себе, чтобы соображать. Причем обеими своими частями сознания, если ты понимаешь, о чем я, — я интуитивно не произношу имя «Баки», потому что вдруг понимаю: одно лишь упоминание может сорвать Старку крышу окончательно. Ведь из-за «Баки» все в итоге и произошло. Спусковой крючок. — И мы не думали, что для тебя это может окончиться плохо, потому что считали тебя таким же суперсолдатом, как и мы. — Что? — голос был опешившим. Темнота, казалось, немного отступила, поэтому я поспешил закрепить успех. — Ну а что бы я еще мог думать, если на случай встречи с тобой мне выдали инструкцию «в контакт не вступать, бежать без оглядки»? И Роджерс говорил о том, что «Мстители» — команда супергероев. — А супергерои и суперсолдаты для тебя — одно и то же, я так понимаю, — мне показалось, что человек улыбнулся. Темнота стала мягкой, обволакивающей, а дыхание в тишине чуть успокоилось. — Второй был в ужасе, когда узнал, что мы бросили на смерть обычного человека. Роджерс пытался его успокоить, до него ведь только здесь, на «Дерадиконе» все более-менее дошло… — Плевать, — голос стал ледяным. — Хорошо, хорошо, как скажешь. Я вообще здесь не за этим. Меня Локи и медики отправили, чтобы помочь тебе. — Зачем? — Затем, что без помощи у тебя переживание прошлого накладывается на текущее недолеченное состояние и все это может плохо кончиться. — Я не об этом. Ты здесь. Зачем? Что тебе нужно? — Второй хочет, чтобы ты выжил. Если помнишь, он в оранжерее тогда за тебя так перепугался, что сдуру и эфирную магию активировал, и защищать тебя поклялся, а мне теперь последствия расхлебывай. А еще я тоже по-своему успел к тебе привязаться. Хочешь верь, хочешь нет. Понимаю, что это лишено смысла и перспектив, но ты… Был ко мне добрей, чем многие люди до тебя. Оправдал нас перед ООН, полез помогать, когда мне руку закоротило, да и когда накрывало то меня, то Барнса, старался помочь. — О, да ты у нас отогреваешься и учишься человеческим эмоциям, Холодное Сердце? Что-то внутри расслабилось, когда я услышал кличку. Кличка — показатель, флажок «я передумал тебя убивать прямо сейчас». — Возможно. А может быть, я просто приспосабливаюсь к окружению. Или сливаюсь со вторым постепенно. Не до того сейчас, чтобы выяснять — другие дела есть. Так что, позволишь остаться и тебе помочь? — Почему пошел ты, а не второй? — Выбирала Локи. Самые лучшие варианты — те, кто был здесь тогда. Мне кажется, что кандидатуру Роджерса она даже не рассматривала. А Баки сейчас малость не в адеквате. Тебя от него оттащить попытались, так он медиком об стену шарахнул, в крылья тебя замотал и сидел так. Локи еле уговорила контроль мне вернуть. — Знаешь, я изобрел одно устройство… Работает по тому же принципу, что вы сейчас применить пытаетесь. Позволяет пережить травмирующую ситуацию иначе. Сделать так, чтобы произошедшее не причиняло боли, или хотя бы уменьшить ее… Я бы предпочел сдохнуть, чем позволил бы Роджерсу быть тем, кто сейчас мне поможет. — Потому что это бы изменило твое отношение к нему? — В точку. Что же насчет тебя… Я не против. Только не надейся, что это вдруг изменит все произошедшее и сделает нас лучшими друзьями. — Я и не претендую. Мы оба не претендуем. Тогда, в оранжерее, Локи предложил Баки уйти и не возвращаться. И уж поверь — он бы так и сделал. А я так тем более. — Хорошо. Я… Здесь холодно… Я так надеялся тогда, что Стив вернется. Постоянно слышал шаги. И больно. Больно… Только сейчас до меня дошло, что Тони весь этот разговор выдержал на одной силе воли. И упрямстве. И на огромных внутренних резервах недоверия, на которое, признаем, он имел право. А сейчас адреналин схлынул окончательно и на Старка навалился хороший такой откат от кучи ран, переохлаждения, боли и хренового эмоционального состояния сверху. А я все так же вишу посреди непонятных черных стен. И даже предположить не могу, куда дальше двигаться и что делать. По идее, должна появиться какая-то дорога. Или меня должно автоматически перенести к человеку, который изъявил желание допустить-таки меня окончательно к себе в подсознание и получить помощь. Но ничего не происходило. — Тони? — позвал я. Ответом была уже привычная тишина. Ни звука дыхания, ни разносящегося отовсюду голоса, ничего. Это могло означать только одно: Тони уже настолько плохо, что на элементарную коммуникацию нет ни малейших сил. И будь я телепатом — все это не было бы какой-либо проблемой, но… «Обернись», — из ниоткуда раздался голос Локи. Я на мгновение почувствовал, как мое запястье обхватили ледяные пальцы. И тут до меня дошло, что левой рукой чувствовать все, как живой, я не могу. Да и голос на Локи не очень-то и похож… «Обернись. Немедленно», — приказной тон и ощущение легкой ломоты в висках подсказали, что в действие вступил ментальный контроль. И точно — перед глазами начали виснуть кадры того, что мне нужно представить дальше, чтобы продвинуться среди неизвестно чего в неизвестно куда. Выхода не было. Пришлось делать все так, как говорил голос. И, пожалуй, наличие детальной картинки сыграло свою роль — довольно быстро я нашел Тони. Не совсем на том же месте, но в том же состоянии, что было раньше. Даже сохранились следы моей прошлой попытки вмешательства. Правда, бинты кое-кто явно пытался в полубессознательном состоянии содрать. «Дальше сам. Попробуй навязать свои правила. Сыграть по своим знаниям и возможностям. На его поле ты ничем особо не поможешь», — дав мне совет напоследок, странный голос исчез. Приняв совет во внимание, решаю для начала дождаться, пока Старк придет в себя. А для начала помочь тем, чем могу. То есть завершить перевязку, устроить поудобней и найти способ хоть немного его согреть. Благо что руки и крылья слушались. Но внутренний голос подсказывал, что блуждания по чужому подсознанию только начинались. Навязать свои правила… Легко сказать. А вот столкнись лично с подсознанием человека, который по мозгам, а значит — и по скорости генерации да обработки информации тебя уделает влегкую. И прибавь еще сюда, что у человека психика сорвана, а значит — генерировать и обрабатывать будет совсем не то, что надо бы. И попробуй после этого навязать свои правила с учетом того, что у тебя, по сути, ни мозгов, ни практического опыта, ни каких-либо телепатических навыков. Чем только Локи думала, когда меня сюда отправляла. Как оказалось впоследствии, девчонка свое дело знала. И вообще — я ей шоколадку должен. Даже две, учитывая, что подсобила она в итоге не только мне, но и Барнсу…Глава 48. Перепады
9 мая 2024 г. в 01:11