Неправильно... или? Пусть все решит... случай (цикл "Преемница", часть 10)

Локи

Пять тел, шесть личностей, из них четыре — с психическими отклонениями. Если рассуждать о том, кому хуже всех, то на первое место в «списке лидеров» очень легко встает Тони. Потому что он единственный, у кого помимо психических проблем есть еще и физические. А с паническими атаками и кошмарами жизнь абсолютно здорового человека превращается в ад, это я по себе помню. Что уж говорить о его текущем состоянии… Ну, на второе место с готовностью ставлю себя, потому что физических проблем, конечно, нет, а вот необходимость помимо самолечения еще и энергию гонять между Тони и Баки меня сильно выбивает. Настолько сильно, что порой я не чувствую в себе сил не то что куда-то идти и что-то по-минимуму делать, но и просто с кровати подняться. Вот как сейчас… Лежу пластом на кухонном диване с пакетом льда на голове и сквозь шум в ушах слушаю, как кто-то занимается приготовлением завтрака вместо меня. А ведь начиналось все хорошо. Встал, умылся, зашел на кухню, а потом раз — и накрыло… — Сможешь выпить? — к губам прижимают кружку. Послушно делаю пару глотков, чувствуя, как по жилам начинает расходиться тепло. — Вот так, молодец. На неожиданном помощнике перчатки, поэтому не могу понять, кто это. Но если подумать мозгом, то в перчатках у нас только я и Роджерс. Но на Роджерса вроде непохож по голосу, впрочем, какая разница… — Все, вроде температура вниз пошла… Теперь я тебя укрою, пока полежи тихо и не дергайся лишний раз, договорились? Пакет со льдом убирают, тело укутывают одеялом с подогревом. Вовремя, потому что я начинаю дрожать. Ладно, выяснить личность неизвестного помощника можно будет и потом… Потом я просыпаюсь головой на коленях у брата. В глазах настолько мутно, что различаю лишь силуэт у плиты. Крылатый силуэт. Баки? Или Зим? — Зачем перчатки? — собственный голос показался сухим треском. Горло запершило и Тор поспешил взять со стола чашку с водой, чтобы напоить меня. — Решил, что не надо тебе сверху отпечатков добавлять. Ты как? — пошел на контакт Барнс. Все-таки Барнс. Зим бы ответил иначе. Наверное. Отрываться от чашки не хотелось, поэтому я попытался махнуть рукой, мол, все нормально, но не смог и шевельнуться. Видимо, Баки это заметил, потому что произнес: — Ясно. Таким тоном, как будто я тут умираю лежу. Всеотцы, да для меня вот это вот все — абсолютно нормальное состояние. Правда, сейчас меня что-то совсем размазало… Полежу еще немного, вроде не возражает никто… Из полудремы вырывает запах. Тушеные овощи, пряности и свежая зелень. Желудок урчит, напоминая, что завтрак пропускать вот вообще ни разу не круто, особенно в нынешнем моем состоянии, когда каждый источник энергии на вес золота, а еда из всех из них является самым легкодоступным. И, вдобавок, усваивающимся без побочных эффектов. — О, я же говорил — сам проснется, как унюхает, — раздался над головой чуть насмешливый голос брата. С помощью Тора удается сесть. На разговоры сил нет, на мысли тоже. Не сильно это нужно, впрочем: словно понимая, в каком я состоянии, ребята лишний раз не трогают. Только подсовывает кто-то сразу две шоколадки и ставит кружку с теплым молоком. Отхлебнув глоток понимаю, что там намешан целый химзавод из аделловой настойки, меда и имбиря. Проглотив все предложенное, отодвигаю тарелку в сторону и опускаю голову на сложенные поверх столешницы руки. Плевать на этикет, на правила и приличия, на все плевать, спать хочу… — Давай-ка я тебя в кровать отнесу, — голос Тора доносится словно сквозь вату. Протестовать или спорить сил нет. Их ни на что нет. Да и не больно-то и хотелось… Кровать удобная. — Вот, возьми, — чуть приоткрыв глаза понимаю, что Тони пытается запихнуть мне в ладонь реактор. Похоже, тот же самый, об который я грелся в нашей палате. Надо было сразу попросить Тора забрать и принести, тут я протупил. А Тони сейчас вспомнил и решил позаботиться. Надеюсь только, что не сам ходил, а Роджерса попросил или еще кого… Хочу поблагодарить, но язык все еще не слушается. Поэтому чуть сжимаю чужие пальцы, заодно и задерживая Старка рядом. Тот все понимает правильно, устраиваясь на кровати поближе ко мне и крепче сжимая мою руку. Вот так. Теперь все точно хорошо. По крайней мере, так я буду ТОЧНО уверен, что пока я не в порядке, Тони никуда не пойдет и ни во что не вляпается. Не то что бы я не доверял брату и Барнсу с Роджерсом в плане присмотра… Хотя да, я им не доверял. Верней, доверял, но не так сильно, как самому себе. Судя по тому, что растолкали меня за все время спячки только раз — времени прошло не так уж много. Ну, как раз между завтраком и обедом, а потом еще и после обеда пару часов. На обед я даже не понял, что было, настолько паршивым было состояние. Просто съел все, что предложили, всем предложенным запил и снова отрубился. А потом сознание более-менее вернулось. И открыв глаза первое, что я заметил — спящий рядом Тони. Вот это хорошо, вот это правильно… Тора и Стива нет, Баки сидит с другой стороны от спящего Старка и читает книгу. Крыльев у него тоже нет. Энергетические скачки, судя по всему, на это дело влияют. А что влияет на энергетические скачки, интересно? — Локи, скажи только честно: вот это твое состояние — оно из-за меня? Из-за того, как мы с Зимом меняемся, и как нас по-разному накрывает? — Если ты заметил, тут не только тебя накрывает. — Да, но ему нужна помощь и присмотр, — Баки кивнул на спящего. — А я уже полностью пришел в норму. Ну, если не считать глюков с психикой. Я просто подумал, возможно, будет лучше мне переехать и пожить отдельно? И, кстати, не одному мне. Стив на постоянной основе здесь, как мне кажется, тоже не нужен. Если бы мы разбились на две находящиеся рядом палаты, это сняло бы часть нагрузки с тебя. А с Тони и договориться можно, чтобы либо ночевал по очереди то здесь, то у нас, либо же мы днем периодически приходили. Блять… Вот почему именно сейчас вот этот вот разговор? Идея ему в голову пришла. А мы расхлебывай. И ведь не скажешь «просто нет»… Как бы отма… О, идея. — А почему ты уверен, что это снимет часть нагрузки с меня? — сложив руки на груди в защитном жесте, начинаю понемногу подталкивать Барнса к нужной мысли. — С учетом того, что мое энергополе подстраивается под энергию присутствующих вокруг меня людей, а также того, что я полностью восприимчив к испытываемым по отношению ко мне чувствам тех, с кем протянул энергетическую связь, как думаешь, насколько «хорошо» мне будет, если сразу двое таких людей свалят? Мало того, что не будет эмоциональной подпитки, так еще и общая частота энергополя в помещении изменится, а это значит — опять перестройка и сопутствующие ей энергетические потери. — Кхм, я… — Баки смутился. — Слушай, если тебя так напрягает наша компания, можешь сразу так и сказать. Если же ты опять в самобичевание решил удариться — вспомни все то, что мы с Тони тебе уже сказали и заруби себе… — перед глазами поплыло, а потолок вдруг поехал прямо на меня. Дыхание сбилось. — Локи! — Барнс склонился надо мной и осторожно вытащил из-под головы подушку. Что-то подсунул под ноги, чтобы они были повыше. — Подожди, сейчас-сейчас… — Ну вот, только соберешься лекцию прочитать… — едва ворочая языком пробормотал я. С трудом, но расслышал звук шагов сквозь шум в ушах. А потом к губам поднесли очередную кружку с молоком и «ядерной» смесью. — Пей давай, лектор. — Насчет твоей идеи… — Я все понял. Никто никуда не уходит, — заверил меня Баки. — И даже думать об этом больше не собирается. Честно. — Хорошо бы… А то уже задрало, что вокруг ни до кого с первого раза не доходит… Вдоволь напившись, ложусь обратно на кровать и закрываю глаза. Все равно не видно ничего. Но вопрос Баки до меня все же долетает. — Если мы наоборот, помогаем тебе, то почему твое состояние так скачет? Понимаю, что ответить на этот вопрос не смогу из-за усталости, но тут раздается тихий и ровный голос Тони. — Потому что в физике и математике мы оперируем постоянными величинами, а в магии есть множество дополнительных переменных, от которых зависит степень расхода энергии и реакция организма на нее. В один момент можно выдоить собственный энергорезерв досуха и остаться на ногах с легким головокружением, в другой — уже после опустошения половины почувствовать недомогание. И в один момент набор определенных действий будет отнимать у нас крохи сил, а в другой — все и даже больше. Собственно, как я понял, у них опытность мага определяется двумя вещами: способностью как можно дольше оставаться на ногах и умением снижать энергетические затраты. Даю подсказку — на все это не последнее влияние оказывает психика. Поэтому эти их медитации, попытки влезть в мозги и все там поправить и прочие вещи, которыми обычно никто не заморачивается, здесь обусловлены необходимостью. — Интересно, а как в средневековых мирах без психологов обходятся? — фыркнул Барнс. — Очень просто. Почитай про тот мир, который упоминал Танос на корабле. С детишками-магами там не церемонятся: сначала всех в учебку подальше от обычных людей, а на закуску — испытание подставой под демона. Кто выжил — молодец, кто не выжил — считается жертвой естественного отбора. Со взрослыми все примерно так же. На Локи посмотри — это тебе даст некоторое представление о правилах выживания в мирах такого рода. — Вот только Локи, да и ему подобные, могут не только выжить, но и встать не на ту сторону, да еще и дел наворотить таких, что сами в ужас придут. — Так и есть. Но ты учти — в дремучие времена и у дремучих народов руки еще просто не дошли до всех тех вещей, которые позволяют предотвращать неприятности без потерь или с их минимальным числом. Это как с медициной в целом. В Первую Мировую проще было оставить человека калекой, чем пытаться лечить инфицированную рану, а уже у нас ампутации — это из ряда вон выходящее. Ну и со всякими инфекциями. Вот в ваше время сколько народу от полиомиелита дохло или инвалидами оставалось? Сейчас такое только в совсем уж неразвитых странах. Они еще о чем-то таком разговаривают, но смысл от меня ускользает. Вместе с сознанием, ага. Что-то все совсем нерадостно… Только к вечеру я окончательно прихожу в себя. Обнаруживаю, что ничего не пропустил. Вся наша команда психических инвалидов продолжает чтение и обучение. Вру — не вся, Барнс делает зарядку для крыльев на свободном пространстве, а Роджерс отжимается от пола, одновременно читая содержимое планшета. Видимо, решил, что качать надо не только мышцы, но и мозг. Мудрое начинание. Вот бы раньше так… — Пей, — не успел насладиться атмосферой семейно-спортивного уюта, как Тор подсунул очередную порцию молока с аделловой настойкой и медово-имбирной смесью. — Что, опять? — за весь этот день молоко уже начало вставать в горле. Даже с медом. И с аделлой. — Сделай мне чаю, или, не знаю, какао… — Сделаю. Но сначала — пей. Вздохнув и понимая, что от очередной порции «лекарства» не отвертеться, послушно в три глотка выпиваю содержимое кружки. Напиток, раньше производивший впечатление амброзии, сейчас уже не кажется таким вкусным. Хочется закусить чем-нибудь соленым. Желательно — рыбой. Озвучив свое желание брату, получаю обещание вот прямо сейчас сходить к автомату за всем, чего моя душа пожелает. Ну, душа и пожелала. — Я с тобой схожу, — отвлекается от своего планшета Тони. Ну неееет… «Ну даааа… Что, считаешь, он теперь должен всю жизнь у тебя под боком просидеть? Между прочим, медики словами через рот сказали, что ему можно давать небольшую физическую нагрузку. Поход к автомату как раз на такую нагрузку тянет, там двадцать метров от палаты», — возразил внутренний голос. — Следи, чтобы не упал. И не позволяй брать ничего из запрещенки, — буркнул я Тору. — Я знаю, брат. Не переживай, за Тони я присмотрю, честно. В голосе Тора не было насмешки. Хоть за это спасибо. Прикрыв глаза, принимаюсь ждать. Я честно стараюсь не смотреть на часы. Правда. — Вот и мы, — в одной руке Тор удерживает сверток с кучей еды, на другую опирается Тони. Дышит инженер тяжело, но готовые сорваться упреки застревают в горле, когда вижу его улыбку и чувствую эмоциональный фон. Он рад, что у него получилось ненадолго выйти из палаты. Рад, что смог остаться на ногах. Рад, что в груди сейчас ничего не тянет, только немного плывет перед глазами. И я понимаю, что любым словом против сейчас все испорчу. Поэтому бережно обнимаю Тони за пояс и затаскиваю к себе под бок с требованием отдохнуть полчаса, а Тора отправляю на кухню. Пусть сообразит что-нибудь перекусить. Так сложилось, что вместе мы только завтракали и обедали. При этом завтрак готовили по очереди, на обед, не заморачиваясь, брали супы из автомата, ну а с ужином каждый развлекался, как хотел. Вкусы у нас у всех были, все-таки, совершенно разные. И это даже без учета моей периодической любви к сырому мясу и рыбе. Тор сидит и аппетитно чавкает жареным мясом, в котором сала больше, чем мяса, жир так и капает… Я с той же скоростью примерно метелю соленую рыбу с какой-то кашей. А Тони на третьей стороне стола жует индейку с овощным салатом, при этом снова уставившись в планшет. Вот уж кого надо проверить на предмет зависимости от гаджетов… Хотя мы тут все такие. С другой стороны — а что еще делать? Гулять особо не погуляешь, про симулятор вообще молчу, фильмы и книги — все, что остается в такой ситуации. А, ну еще всевозможные мелкие занятия вроде «починить-перебрать», чем Тони умудряется заниматься в перерывах между отлежками пластом и попытками бегать кругами по палате. — Я помою, — предлагает Тони, когда с едой покончено и встает стандартный вопрос о том, кому мыть посуду. Внутренний голос снова говорит, что не надо человеку мешать. Но он же подсказывает поставить рядом с Тони Тора под благовидным предлогом вытирания свежевымытой посуды чистым полотенцем. Брат, судя по всему, прекрасно понял, что его приставили оберегать Старка на случай внезапного падения, но виду не показал. За что ему огромное спасибо. Что надо делать после ужина? Правильно, спать. Ну или валяться и читать. Хорошо, что тут Старк со мной был согласен. И послушно забравшись под вновь появившееся крыло Барнса, уже пять минут спустя сопел в две дырки. Не прошло и пяти минут, как следом отключился и сам Барнс. Роджерс уже спал, а вот Тор, судя по всему, дольше нас всех «на ногах» продержался. Дело его. Когда просыпаюсь и обнаруживаю отсутствие Старка рядом — паника не накрывает. Похоже, психика начинает идти на поправку. Мысленно обращаюсь к Роджерсу, зная, что услышит, и получаю от него подтверждение: Тони с ним и Баки на кухне. Прихожу и вижу, что два суперсолдата сидят, о чем-то тихо переговариваясь, на диване. И судя по остывшему чаю в кружках, разговор у них идет интересный. Тони в беседе не участвует — уснул, уже привычно забравшись Баки под крыло. Выглядит все это так просто и красиво, что меня аж злость берет. Вот почему нельзя было ТАК сразу? Просто принять его, сделав частью компании, а не пятым колесом в телеге, как это было в их так называемой «команде»? Можно подумать, так много времени и усилий это занимает: разговорить человека, понять, что он из числа адекватных, а потом просто, сука, не бросать. Тони ведь ради Роджерса жизнь был готов отдать. А с ним вот так вот в ответ… — Эй, ледышка, не сердись — он сам захотел с нами пойти посидеть. Вернем в целости и сохранности, — чуть улыбается Баки. — Да уж хотелось бы, чтобы не так, как после Сибири, — зло вскинулся я. Увидев моментально погасшую улыбку Барнса и мгновенно вспыхнувшую ярость в глазах Стива, чувствую мрачное удовлетворение. И одновременно — что-то мерзкое. Потому что нашел, кому подобное сказать. И это после того, как сам приложил немало усилий для вытягивания парня из пришибленного состояния. Какая-то часть сознания даже хочет извинится, но это желание очень быстро проходит. — Вот зачем ты… — начинает было Роджерс, но Барнс, прищурившись, смотрит на меня, а потом вдруг одергивает Кэпа, зло хмурясь. — Напомни, где я мог это видеть, мелкий? — многозначительно произносит он. И мне не надо даже телепатию применять, чтобы понять: реплика касается каких-то общих воспоминаний, причем еще до сыворотки, войны и прочего. Мне это неинтересно. Поэтому разворачиваюсь и выхожу в коридор. Тор спит, будить его лишний раз неохота, да и что со мной сейчас случится? Вот и я о том же, что ничего… Привалившись боком к стене, сижу и некоторое время выравниваю дыхание. Отвлечься от этого занятия заставляет шорох рядом. А потом Барнс просто опускается слева от меня, протягивая кружку с горячим чаем. Принимаю «подношение», заодно сканируя эмоциональный фон. Все-таки зря я его задел… Благо, что сильно ничего не зацепило. И он на меня не злился, хотя, по сути, право имел. Стоило, зажмурившись, привалиться к чужому плечу, как тело обернуло что-то мягкое и теплое. Определенно я чувствовал магическое излучение. И то ли дело в связи, то ли в том, что оно было похоже чем-то на Рин, но стало так хорошо, что аж идти никуда не хотелось. — По поводу того, что я сказал… Это было не тебе, понимаешь? — все-таки решил объясниться я. — Да и ему тоже так… Просто увидел там вас с Тони, разозлился, как… — Я понимаю. — Да что ты понимаешь? — взъярился было я. Но тут же на волосы легла тяжелая лапища Барнса и ярость пригасило чужим ощущением уверенности и спокойствия. Похоже, что не только Зимний сам по себе спокоен, но и Барнс вне травмирующих ситуаций что-то вроде Тора. Только более понимающий и чуткий, что странно для человека, имеющего более низкую «эмоциональную амплитуду». Хотя… У Рин она тоже невысока, про Алана вообще молчу. Но они лучше меня порой могут сказать, что и почему происходит и что стало причиной негативной реакции. — Не что — кого. Тебя, да и Зимнего, пожалуй. Он тоже… негативно реагирует, когда видит Тони со Стивом. Насколько я могу понять по памяти о времени, проведенном в Гидре, для него быть лучшим в свое время стало вопросом выживания. И хотя здесь ситуация иная — старые алгоритмы так просто из головы теперь не выбросить. Я криво усмехнулся. Просто забавно показалось, что над Баки работала вражеская нацистская организация, а надо мной — вроде бы как родная семья, но результат получился плюс минус тот же. — Хотя меня больше беспокоит то, что будет после возвращения к Тони памяти. Сейчас все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если ты понимаешь, о чем я. — Насчет Роджерса не уверен. Но на тебя он зла не держал, да и на Зимнего тоже. — Локи, «не держать зла» и «проявлять дружелюбие» — это немного разные понятия. — Ты к нему привязался. — Да иди ты. — С телепатами это не работает, — хихикнул я. — Особенно когда ты этого самого телепата упаковываешь в свое крыло и держишь на максимально близком от себя расстоянии. — Мелкий засранец, — вздохнул Барнс, взъерошив мне волосы искусственной лапищей. — К нему сложно не привязаться, знаешь ли. По-моему, это даже Зимнего затронуло. Наше состояние почему-то начало выравниваться, когда мы оказались здесь все вместе. По-моему, Зим уже за одно это готов остаться рядом со Старком до конца своих дней. По крайней мере, я это так ощущаю. — А ты сам? — А я прекрасно понимаю, что даже если не брать в расчет убийство его родителей под контролем Гидры, то у нас остается Сибирь. И то, что я тоже тогда его бросил. Да, Стив вскользь упомянул, что Мстители — команда супергероев, а у меня в голове «супергерой» и «суперсолдат» — это одно и то же. Во время боя в аэропорту я это все видел. Там же кто предметы в воздух силой мысли поднимает, кто никогда не промахивается, кто размеры меняет, и всех очень сложно убить. Да и старший Старк работал над сывороткой суперсолдата, почему бы его сыну не получить к ней доступ и не воспользоваться плодами отцовских трудов? Все выглядело так логично, казалось таким простым и понятным… А потом, уже в Ваканде, когда разговор о Старке зашел… Я не воспользовался форой в пару часов, пока противник выведен из строя, как я предполагал раньше, а… Чуть не убил гражданского, который, меня, вдобавок, еще и нехило так щадил во время боя. Это я тоже потом понял, когда пересмотрел архивные записи прошлых сражений. С его арсеналом он мог от меня мокрого места не оставить, а вместо этого — так, оплеух на уровне обычной тренировки навешал. А я его бросил в заброшенном бункере. Раненого, без средств связи и без теплых вещей в минусовой температуре. И я еще помню, как замерзал сам раненый в горах после того падения с поезда, чтобы представить, каково ему было все те семь часов. Я с врагами бы никогда такого не сделал, Локс, а тут с обычным человеком… Который потом еще и тратил свое время, чтобы докопаться до правды и оправдать меня по всем статьям. А я даже не поблагодарил толком, хотя мог бы и догадаться, почему с меня сняли все обвинения, а не отправили лес валить с глаз долой. — Знаешь, Старк не из тех, кому нужна твоя благодарность. Не знаю, заметил ли ты, но он не шибко-то афиширует свои действия, просто поступает правильно и не ждет, чтобы перед ним в «спасибканьях» рассыпались. — Но и такого вот отношения он тоже не заслуживает. Почему Стив даже не подумал тогда о том, как он будет выбираться? Почему… Он — так точно должен был вернуться и помочь Тони. Найти способ вызвать помощь, если бы не удалось — вытащить его оттуда и доставить в безопасное место… Да банально найти способ включить где-нибудь отопление, или, не знаю, костер развести… — А он что сам об этом сказал? Ну, Стив. — Раньше я не счел себя вправе спрашивать подобное. Сейчас… То же самое, что и вам. Боялся за меня, не подумал, не сообразил. А я все равно не понимаю, как Стив, который лез на дерево за застрявшей кошкой, забывая о том, что не умеет по деревьям лазать… — меня невольно сорвало на смех. Поймав волну возмущения, спешу объясниться. — Ты сам ответил на свой вопрос, Барнс. Что тут непонятного? Человек способен просчитать свои действия в границах одного шага и сосредоточиться на одной задаче. Лезет на дерево за кошкой. Как кошку ловить и как с ней спускаться — это за гранью его восприятия. Так и тут. Задача — спасти тебя. Первый шаг — отбиться от Тони. Следующая задача — вытащить тебя до того, как Тони окажется в состоянии начать преследование. Оценить состояние Тони, позаботиться о нем — на это просто не хватает ни процессорных мощностей, ни оперативной памяти. — Это вот последнее… Это ты так меня обматерил по-местному? — невольно фыркнул Барнс. Чувствую его желание свернуть тему, потому что… Да, если все так, то можно понять. Даже можно понять, почему он для Стива оказался важней Тони. Но вот принять это Барнсу было намного сложней. Раньше… Раньше Стив никогда не делал вещей, которые вызывали бы в нем отторжения. Были поступки, которые ставили под угрозу безопасность самого Роджерса, а то и жизнь. Было, что он втягивал себя (а следом и Баки) в неприятности. Все это злило Джеймса, но больше заставляло переживать о самом Стиве. Но Старк… Это дело совершенно другое. Он чувствовал сейчас, что судить Стива, да и предъявлять ему обвинения права не имеет, потому что в той ситуации сам замешан не с самой лучшей стороны, но… Видят Всеотцы, какой-то частью сознания Баки сейчас очень хотелось от души навешать старому другу. Благо что сейчас это даже можно сделать без риска ему навредить всерьез. Рин как-то сказала мне, что не бывает сложных ситуаций, все на самом деле просто и лишь люди сами все усложняют. Но вот что-то не выглядело сейчас происходящее ни простым, ни понятным. Я даже не мог точно сказать, на чьей стороне сейчас нахожусь. Нет, так-то на стороне Тони, конечно, но… Видя состояние Барнса и то, как он себя винит за то, что не помог тогда. Видя, как Роджерс из кожи вон лезет, пытаясь всем, чем может, помочь Старку сейчас. Чувствуя, что он сейчас себя грызет за все произошедшее и РЕАЛЬНО раскаивается и за свое отношение к Тони, и за Сибирь, и за сокрытие правды о смерти родителей… Тут уже я начинал параллели с собой проводить. А это ни к чему хорошему не приводило. Я ведь не смогу начать уговаривать Тони хотя бы попытаться простить Стива, так? Это его только разозлит, насколько я знаю. «У-у-у-у-у-у, как у тебя все весело, — раздался в голове насмешливый голос Явика. Едва слышно вздохнув, я привычно тянусь к ментальной связи с протеанином и пытаюсь вкратце показать все то, что сейчас навалилось, но Явик приказывает беречь силы и говорит, что все прекрасно понимает. «Вот и что мне теперь делать?» «Знаешь, я в таких случаях просто самоустраняюсь. Временно. Пока пыль не осядет и все не выяснят отношения без меня. А потом появляюсь на пороге с так удачно прихваченными по пути вкусняшками и мешком для упаковки трупов на всякий случай, и делаю вид, что так все и должно быть». «И прокатывает?» «Всегда. Первое время, сразу после того, как Рин меня на Базу притащила, сразу в любом конфликте на ее сторону прыгал. Потому что она вроде как самая близкая и сама всегда сначала отбивала «своих», а потом уже выясняла, кто вообще виноват. Потом решил, что это не дело, особенно когда ссоры между своими происходят. Пытался выбирать сторону, расставлять приоритеты, оценивать действия ее и чужие при попытке во всем разобраться. А потом понял, что она отлично может разобраться во всем без меня. При этом девочка-то была не особо-то и взрослая, двадцать-двадцать пять лет. Но умненькая. И мне вот интересно. У Старка уровень интеллекта — еще плюс семьдесят пунктов к уровню Рин, то есть если ее за гения люди держат, то он — так вообще светоч разума. И за свои почти сорок восемь лет уже должен был наработать и кое-какой опыт, и понимание приобрести. И, Локи, ведь если разобраться — он их и приобрел. Барнса вон оправдал. Роджерса не убить пытался, а просто избегал и игнорировал». «Намекаешь, что я должен самоустраниться?» «Не самоустраниться, а дать Тони самому принять правильное решение. Для него самого правильное. Предоставить информацию, которой располагаешь, но не пытаться его с Роджерсом помирить. Если ему важно перемирие, но останавливает страх, что история повторится — этого будет достаточно. Если он не боится предательства, а просто больно видеть постоянное о нем напоминание — там раскаяние Стива ни на что не повлияет. Ну а дальше в это не лезь. Это же их дело, не твое». «Мне казалось, что на «Дерадиконе» лезть не в свое дело — что-то вроде обязательного правила». «Смотря какие масштабы. В разборки между членами команды лучше не лезть, если ты не капитан, не командир легиона и не руководитель отряда. Да и они вмешиваются лишь когда это все оказывает влияние на работу команды». «Я тебя понял», — снова вздохнул я. — Чего ты там вздыхаешь? — Барнс снова потрепал меня по волосам, заставив довольно зажмуриться. Ответить я не успел, потому за спиной раздались шаги. Если верить моему слуху — ног в носках, но без обуви. Я даже догадываюсь, кто это у нас. — И куда ты без тапок? — интересуюсь я, когда Тони садится по другую сторону от Барнса прямо на пол. Хочу добавить, что на полу ему, в отличие от нас, тоже сидеть нельзя и принести какой-нибудь плед, но Баки умудряется незаметно подсунуть под инженера свою куртку. И замотать его сверху своим крылом. — Пол теплый, — насмешливо щурится Тони. — Да, в коридоре тоже, Тина автоматически включает. Я прощен? — Пока что да, — вздохнул я. — Тогда сходим в оранжерею погулять? Тут, кстати, совсем рядом есть одна… Я почувствовал, как вздрогнул Барнс. Да и сам ощутил неприятный холодок по коже. От этого места мы всеми силами старались держать Тони подальше, потому что… Да, маловероятно, что его накроет воспоминаниями, так как все оранжереи плюс-минус одинаковые и в некоторых мы уже побывали после того злополучного дня. Но все же… — Ладно, пойдем. Только недолго. И ты должен будешь сказать, если устанешь или будешь плохо себя чувствовать. — Сказать ДО того, как просто рухнешь в обморок, — уточнил формулировку Барнс. Тони закатил глаза, а потом просто мотнул головой, предлагая вставать и идти уже. Я перед этим все же позвал с нами Тора. Просто на всякий случай. И ни капли не удивился, что в итоге мы пошли «любоваться на цветочки» полным составом. Слова Явика я все же принял к сведению. Но даже с учетом всего сказанного — до сих пор не знал, как действовать дальше, когда память к Старку все-таки вернется. «Можешь не переживать, — вдруг снова в голове возник голос протеанина. — Я тут полазал по вашим медкартам и могу тебе с вероятностью девяносто девять процентов гарантировать, что память к нему вернется ТОЛЬКО после выздоровления. Ты там, сам того не зная, случайно так с мозгами поигрался, что блоки просто не исчезнут до тех пор, пока состояние организма не стабилизируется. Я бы сказал, что горжусь тобой, как своим учеником, но этого мы с тобой вроде как не проходили еще». «Я тогда вообще все делал… Как по наитию. Перепугался за Тони, потом увидел, как Баки следом потащило, вот и…» — попытался объясниться я. Явик лишь фыркнул и сказал прекращать вести себя так, будто он только и делает, что ругает меня. Справедливое требование, учитывая, что настоящей ругани в свой адрес я от протеанина за все время «учебы» не слышал ни разу. Объяснял, иногда беззлобно подтрунивал. Даже специально (это было видно по манере общения с другими) смягчал свои формулировки, чтобы меня не задеть… «А по наитию ты у нас обращаешься к навыкам Амелии. Надо будет, как оклемаешься, посмотреть, что еще тебе досталось, помимо усиления телепатических способностей». От диалога с Явиком отвлек Старк, спросивший у меня по поводу какого-то цветка. Раньше он вроде как ботаникой не интересовался, так что его вопрос меня, мягко скажем, удивил. Уже закончив объяснять, что это за растение, спрашиваю у Тони, чем оно так привлекло его внимание. — Кофе пахнет, — доверчиво сообщил мне Старк, снова уткнувшись в полюбившийся цветок. Забавно, что тот имел успокоительный эффект и… Стоп. Успокоительный эффект? Боже, да заварить из этой дряни чай — и Тони как миленький будет его употреблять только ради возможности ощутить любимый запах. И больше не надо будет наблюдать его кислую мину каждый раз, как приходит время принимать лекарства, среди которых далеко не все вводились при помощи капельниц и облучения. А заставить Старка проглотить таблетки… Тор вот надо мной потешается, что я с ним, как с ребенком, а как еще его воспринимать, если порой действительно ощущение, что ему лет пять и мы с Барнсом то ли родители, то ли няньки. Сейчас еще Роджерс на той же основе вписался… Хотя, порой Барнс, Тор и Роджерс со мной нянчатся, а порой и Тони тому же Барнсу мозги правит. Быстро списавшись с медиками по поводу интересующего растения узнал, что да — таки им можно заменить одно лекарство, вот только «его у нас даже самые ебанутые не пьют в чистом виде, говорят — невкусно». Ну что же… Логично, ведь у всех остальных есть доступ либо к кофе, либо к его аналогам. А вот у Тони, похоже, чуть ли не ломка по любимому напитку скоро начнется. Психологическая, ага. — Хочешь, заварим тебе чайку из этого «кофе»? — предложил я, чувствуя себя злобным доктором, загоняющим несчастного ребенка в ловушку «укол — это не больно, это как комарик». Когда в карих глазах мелькнула неприкрытая радость, чувство злости на себя усилилось в разы. Но внутренний голос напомнил, что мы это все делаем, прежде всего, ради блага самого Тони. Два часа спустя довольный по уши Старк спит, выхлестав полторы кружки «кофе» без сахара и молока (мы честно предлагали добавить, чтобы убрать неприятный вкус напитка). Я в очередной раз понимаю, что большая часть проблем у нас в головах. И что Рин была права — мы всегда все сами усложняем. А если упростить? Если упростить, то в оранжерее еще до того, как с Тони произошло все это дерьмо, он увидел, как я разговариваю с Барнсом. И ему… Было все равно на сам факт моего общения с Баки. Злость вызвала лишь ложь. Получается, что даже если они с Баки или Роджерсом не найдут общего языка, это… Не повлияет на наши взаимоотношения никак. Что я могу действительно… Не выбирать сторону. Главное — не предавать Старка. Не облажаться так же, как Роджерс в свое время. Что же… С этим вроде у меня проблем нет. По крайней мере, даже со стороны того, не лишенного памяти, человека, я до сих пор не нашел в своих действиях ни одного косяка. Я не подсовывал ему Барнса и Роджерса в качестве друзей. Он выбрал их сам. Звучит дико и противоестественно, если честно. И я до сих пор не понимаю, почему так произошло, но… — И кто же это у меня тут? — раздался над ухом насмешливый голос Барнса. Только вынырнув в реальность из своих мыслей я понял, что незаметно для себя самого и окружающих забрался под чужое крыло. Это все Баки виноват — решил спать на животе между мной и Тони, вот оно и получилось так само. Прежде, чем я успел придумать, что сказать, меня окатило волной тепла. Охтыж… Ладно. Хорошо. Я теперь понимаю, почему Старка к нему так потянуло. Тут любого потянет, без телепатии чуствуется тепло и забота по отношению к окружающим. И даже «Гидра» это выбить не смогла. Впрочем, учитывая их со Стивом прошлое, где Барнсу приходилось нянчиться с Роджерсом и при этом — не захотелось ни разу того убить… У него опека над младшими и слабыми — изначально вбитая в подсознание установка, часть личности. А я сам виноват, вписался сегодня в нужный алгоритм своим срывом. Но я не то что бы против. Особенно сейчас, когда Баки укутывает меня крылом окончательно и принимается беззлобно шутить, что я слишком теплолюбив для ледяного-то великана. Отшучиваюсь в том же ключе и засыпаю, выпутав из-под перьев одну руку, чтобы вцепиться в запястье спящего рядом Тора. Просто на всякий случай. Уже сквозь сон чувствую, как кто-то натягивает мне на пальцы антицарапки. Похоже, опять перебросило на другой облик… — А он не перегреется в таком виде? — раздается над ухом тихий шепот. Судя по всему, Барнс задает вопрос или Тору, или Тони. — Температура тела находится… — начинает отвечать Тина. Остаток фразы я уже не услышал, потому что заснул окончательно. И умудрился во сне не перегреться, а замерзнуть. Что было не так уж неожиданно, учитывая постоянный дефицит энергии и скачки напряжения как в моем собственном энергополе, так и у соседей по палате. И если бы я только знал, сколько проблем мы все поймаем из-за холода. Ведь это не просто ощущение. Это — чертов триггер вообще для всех в нашем злополучном трио. И мне надо было бы держать это в уме, но… Не подумал. Не рассчитал. Не предвидел. А потом уже осталось дружно расхлебывать последствия, которые свалились на всех нас и внесли в команду пусть и временный, но все же очень серьезный раскол.