Локи
Вот мало было проблем, еще одна сверху свалилась. Честно — брать Роджерса в компанию мне вот вообще никаким боком не вперлось. Но сейчас дело было не в том, что хотел или не хотел я. Основной проблемой был Тони, верней — его неполадки с сердцем. Честно — когда он в одиночку сбежал, у нас у всех волосы на жопе поседели от одной лишь перспективы, что он где-то свалится — и все, конец. И ведь мы, можно сказать, виноваты в этом будем. Не уследили, допустили такое вот… Так что по-хорошему надо было бы даже «спасибо» Роджерсу сказать, вот только не говорилось, совсем. А какого черта его благодарить, если именно из-за него Тони дважды оказался в самом найхеровейшем состоянии. И, между прочим, именно из-за кошмаров, связанных с Капитаном-Мудаком, мы с Тони спать не могли нормально сразу после возвращения на «Дерадикон». — Я могу поговорить с Рин, чтобы отправила меня вниз с какой-нибудь грузовой бригадой, или еще что-то в этом роде, — произнес Роджерс, едва сел за стол напротив нас. — Ой, да неужели, слышу голос здравого смысла. И с каких это пор он у тебя прорезался? — тут же ощерился я. Внутренне, впрочем, недоумевая. Я уже настроился на перепалку. Я уже настроился на противостояние сродни тому, что было у нас шесть лет назад. Мы все еще были врагами, как ни крути. И происходящее с Тони лишь усугубило ситуацию. Роджерс отводит взгляд в сторону. И я уже собираюсь добавить что-нибудь еще едкое, но в этот момент ловлю отголоски чужих эмоций и… В этот же самый момент понимаю, что все, пора заканчивать вечеринку. В своих мыслях я не раз представлял себе этот разговор. Как выскажу Роджерсу все, что о нем думаю. Возможно даже — ударю. Припомню его двуличие во всем, что касалось Барнса, и отношение ко мне (да-да, вот это вот самое пренебрежительное «не оправдание» в ответ на слова о том, что я был под контролем во время того вторжения). Последнее, пожалуй, цепляло больше всего. Потому что у Тони после того, как он обо всем узнал, четко отобразился в мыслях ужас. «Мы наказали невиновного». Да, они меня не наказывали, строго говоря. Да и в Асгарде больше унизили, чем наказали, но все же… Было что-то в этом такое… Правильное. Мне не нужны чужие оправдания моих действий, нет. Просто на «Дерадиконе» я уже привык к миру, где важны причины и мотивы, а не сам набор поступков. Если ты сделал дерьмо умышленно — это одно, но если ты совершил его же под влиянием контроля или чужой лжи — ситуация складывается совсем иная. Пусть и не всегда речь идет о полном снятии вины, но обстоятельства все равно принимаются во внимание. И тут мне попадается кто-то, кто внушает установки, отличные от общепринятых здесь. При этом отличаются они для меня, а, например, для Баки ситуация уже другая. Учитывая мое болезненное отношение к фаворитизму — издевательства над Роджерсом становились делом чести, вот только… Вот только какой в этом смысл? Все нужное, заставившее Кэпа переосмыслить происходящее и прийти в ужас от собственных поступков в прошлом, ему сообщил Бран. И что бы сейчас я не добавил — ситуацию это не изменит, даже наоборот — усугубит. Если Роджерс решит сбежать — пострадает Тони. Вот чего он вбил себе в голову дружить со вчерашним врагом, а? Хотя да, точно… Уж мне бы помалкивать… Да и с Баки ситуация аналогичная. И что по поводу Баки Тони скажет, когда в себя придет… «Если в себя придет», — подсказал внутренний голос правильную формулировку. Я тряхнул головой. Об этом думать лишний раз не хотелось. О том, что Тони может навсегда остаться в таком вот состоянии, с частично затертой памятью и совсем не таким, каким был раньше. Так вот, возращаясь к вопросу о разговоре… Я вдруг отчетливо понял, что все мои навыки «Серебряного языка» при мне. Более того — за время пребывания на «Дерадиконе» я их еще и подразвил. Опыт Рин и Амелии на самом деле очень помог. Обе обладают способностью подбирать нужные слова в ситуациях, использовали их правда по-разному, но в итоге — все равно для общего блага. А тут… Разве это будет благо? Сцепив мысленно зубы, признаю, что нет. Блага тут точно не будет. Можно парой удачных фраз выкрутить Роджерсу самобичевание на критический уровень, довести его хоть до сумасшествия, хоть даже до суицида, вот только… Вот только это ничего не решит. Это не отменит вред, причиненный Тони, даже наоборот — причинит его еще больше. Старк ведь не хотел его смерти. Простить не смог, но и переступить через себя, прикончить вчерашнего друга, тоже не сумел. Хотя в какой-то момент хотелось, но… Как же он страшился этих мыслей! И что с ним станет сейчас, если вдруг он узнает, что с Роджерсом случилось что-то подобное? А если всплывет, что к этому причастен я? А Баки? Кажется, Зимнего от расправы над кэпом тоже именно это удерживает. Осознание, что такое вот действие причинит вреда еще больше. Вот и что теперь делать? Хочется… Высказать свои обиды. Заставить извиниться за тот наезд в оранжерее. А впрочем… Что мешает мне это сделать? Вот прямо сейчас. — Скажи, капитан, каково это — быть на моем месте? Когда делал что-то вроде бы как даже с благой целью, не осознавая всех последствий, а потом — столкнулся с ними лицом к лицу? Когда понимаешь, что из-за твоих действий пострадали все вокруг, включая тебя самого, а лучше никому не стало? Когда ты готов сделать что угодно, чтобы все исправить, но тебе не верят и даже не готовы дать шанса на разруливание ситуации? Понимаешь теперь, каково мне было слышать твои слова о том, что факт наличия контроля ничего не меняет? Кстати, тебе бы еще порадоваться, что Баки не полез выяснять отношения. А то у него на самом деле куча вопросов к этой вот фразочке. Ну, знаешь, он-то тоже не по доброй воле людей резал несколько десятков лет с перерывами на криогенный сон. — Баки я знал до того, как он попал под контроль. И в его случае я уверен в том, что… Послушай, я признаю, что был неправ, когда сказал это. Просто увидел тебя рядом с Баки, и подумал, что ты… не знаю… — Не стесняйся. Так и говори, что подумал, будто я сделаю сейчас какую-нибудь гадость. Учитывая наше совместное с Тором детство, он наверняка дал мне лучшие рекомендации. — На самом деле нет. Он постоянно говорил о том, что ты был совсем не таким, что ты на самом деле хороший парень, просто запутался, но знаешь… Это довольно типичное поведение родственников. Мы когда отморозков из Гидры по их домашним адресам пробивали, знаешь каких дифирамб наслушались от матерей, сиблингов, детей и соседей? Их послушать, так у всех нимбы и крылышки, а на деле оказывалось… — Стив махнул рукой. — Да я и сам тоже… облажался — и это еще мягко сказано. Что-то шевельнулось внутри снова. Странная смесь понимания и… нет, не сочувствия, скорей — просто осознания, что вот сейчас взять и добить его — это будет… Черт. В своем прошлом я никогда не сомневался в том, что поступаю правильно. Никогда не раздумывал, считал, что у меня все под контролем. И знал, как именно буду действовать в любой ситуации. Как ПРАВИЛЬНО действовать. Вот только все мои представления о «правильно» и «неправильно» рухнули после первого месяца пребывания на «Дерадиконе». Неожиданная и, что самое важное — незаслуженная поддержка со стороны Рин и остальной команды сделали то, чего раньше не смогли добиться другие. Поселить во мне сомнения о том, что выбираемый мною путь — единственно верный. И что те, кто выбирают поступить иначе — автоматически являются моими врагами. Роджерс — враг Тони, не мой. При этом сам Тони, как бы плохо и больно из-за действий кэпа ему не было, не собирался заострять конфликт. Скорей предпочитал взаимодействовать с Роджерсом только в рамках рабочих отношений, а в остальное время — избегать. Он так поступал на Земле, а потом — придерживался этих же методов на «Дерадиконе». Одно его слово — и Тор набил бы бывшему командиру морду так, что заживала бы месяц даже с этой их сывороткой. Но Старк наоборот отговорил моего брата от конфликта. А сейчас, лишившись памяти, сам потянулся к бывшему другу. И я… На самом деле, я не чувствовал за собой права вмешиваться, потому что больше не знал, как ВЕРНО и ПРАВИЛЬНО. Потому что ПРАВИЛЬНОГО не было. Как там Рин сказала? Просто выбор и его последствия. Выгоним Роджерса или накалим с ним отношения — и пострадает нынешний Тони, записывающий всех встречных в друзья, готовый простить каждого персонально и всех оптом. А ему и так проблем хватает и от последствий разрыва сосудов и от побочных эффектов кучи лекарств, которыми его пичкают. Да и психика все еще не на месте, из-за чего дружно огребаем порой. Надо ли мне подставлять под дополнительные неприятности друга, да еще и при условии, что мне Роджерсу предъявить нечего по большому-то счету? Да, во времена моего пребывания под контролем Таноса мы неплохо так друг друга помесили, было дело, ну так война на то и война. Тони… Тони вообще не сторонник конфликтов. Он ведь и тогда, шесть лет назад, был единственным, кто хотя бы попытался со мной по-человечески поговорить и объяснить, что ни черта у меня не получится. Как будто я сам этого не знал… Если оставить капитана, то Тони, когда все вспомнит… Что же, он будет помнить и то, что я изначально не одобрял действия его «новой» личности. А еще — на Тони всегда действовали логические аргументы. Врать я ему не врал. Да и сам Роджерс подтвердил, что как мудак по отношению к Старку себя вел в прошлом. Учитывая, что от любого конфликта сейчас проблем будет больше, чем пользы… — Тогда, в оранжерее, я просто попросил Барнса, чтобы увел тебя по-тихому и больше в тот сектор не совался. Тони нельзя было волноваться. Сейчас так тем более нельзя. И на самом деле было не так много мест, куда он мог пойти. С больным сердцем в другие сектора особо не побегаешь, не то что вам… Что плохого, если я просто подошел и попросил убраться? Все было бы хорошо, если бы ты просто взял и ушел, но нет, тебе же надо было альфа-самца включить. Показать, что ты у нас хорошо знаешь правила, ах-ах-ах, Баки, ты не должен убегать, ты имеешь такое же право здесь находиться… Показал? Доволен? Теперь всем плохо — и Тони, и мне, и твоему ненаглядному Баки, кстати, тоже. — Локи, — Тор решил вмешаться. Я не сразу понимаю, почему. Только почувствовав лапищу брата на своем плече я понял, что меня нехило так колотит. Весьма заметно для окружающих, судя по беспокойству в глазах Роджерса. Вот черт… — Давайте потом договорим, хорошо? «Нет, постой, я… Надо сейчас разобраться со всем, чтобы к этому дерьму уже не возвращаться», — мысленно обращаюсь к Тору я. Тот кивает, но руку с моего плеча не убирает. Дышать становится легче. Даже не заметил, как горло опять начало перехватывать… — В общем так… — произнес я пару минут спустя, когда почувствовал, что могу говорить без риска сорваться на крик и слезы. — В каком состоянии Тони, ты не только видел, но и почувствовал. Свое даже комментировать не буду. У этих двоих в адеквате только Зимний, а у Барнса тоже на месте психики фарш, хотя он старается это все не светить и строить из себя стойкого железного солдатика. — Скорей уж вибраниумного, — грустно улыбнулся Роджерс. — Баки — он всегда таким был. Я ведь потому тогда и перепугался в оранжерее, когда тебя рядом увидел. Боялся, что скажешь что-нибудь — и он… — Роджерс не осмелился договорить то, что подумал. Да мне и не требовалось — и так понятно было. — Не, аутоагрессия у нас по моей части. Еще успеешь налюбоваться, — криво усмехнулся я. — Я это к чему говорю. Из адекватных людей здесь — только Тор. При общении и проживании, будь добр, это учитывать. Это значит — ни на кого не орать, никого не пугать, ну и быть готовым к тому, что на любую случайную твою фразу может быть не пойми какая реакция. Тебе Тор пару учебников интересных даст, почитаешь. С общением к тем, кто не хочет, не лезь. Это я Зимнего и себя имею в виду. Мы оба от тебя не в восторге и вряд ли это в ближайшие дни изменится. Ради Тони предлагаю худой мир вместо доброй ссоры. Руку жать не буду, уж извини, своей помойки в башке хватает, к чужой сейчас подключиться вообще отстойная идея. — Я постараюсь помочь… чем смогу. — Для начала просто постарайся не вредить. Все, иди, развлекай Тони, а мы пойдем, проветримся на часок… Часок в итоге растянулся на полтора, потому что качели на психику выдались те еще. Сначала побег Тони и страх, что в наше отсутствие с ним что-то случится. Потом Роджерс. Теперь еще попытка пойти на перемирие с тем, с кем мириться ну вот вообще не хотелось. Хотя тут я уже колебался. У скачка телепатии были как плюсы, так и минусы. С одной стороны — ты всегда видишь отношение к тебе и ситуации других людей, поэтому тебя нельзя обмануть и подставить. Ну, если собеседник сам не телепат, конечно. С другой же стороны — скрыть от самого себя правду ты тоже не можешь. И как бы мне не хотелось видеть Роджерса олицетворением эдакого вселенского зла (ну вроде меня раньше, ага), но при малейшем взгляде на этого парня моему взору представала совсем иная картина. Что-то наподобие Тора раньше. Не знаю, не вижу, не думаю… А если и думаю, то не о том и не тем местом… И состояние у него такое же, как и у брата в первые дни пребывания на Дерадиконе. Когда он только осознал, что со мной на самом деле происходило все эти годы, и готов был в лепешку ради меня расшибиться, лишь бы хоть как-то все исправить. Вот и Роджерс сейчас так со Старком. А меня это злит. Почему, вот в чем вопрос? Задумавшись, ответ я получил практически сразу. Тони. При появлении нового человека в круге общения он сразу переключил все свое внимание на него. Так было с Барнсом поначалу, и так же случилось с Роджерсом. Вот только Баки мне в этом вопросе не конкурент. Да, он присматривает за Старком и заботится о нем, но вот в дружбу с ним не пытается. И потому, что не верит в прощение и примирение, и потому, что не считает себя вправе претендовать на подобное. И тут он неправ, конечно, но мне само осознание отсутствия конкуренции давало чувство безопасности. А с Роджерсом у нас ситуация, когда могут выбрать не меня. Впрочем, с чего я взял, что Тони вообще будет делать такой выбор? Он на собственном примере знает, как это больно бывает, когда тебе предпочитают кого-то другого, при этом до этого лицемерно заявляя в лицо о дружбе и братстве. Он так не поступит… Пиликнуло входящее сообщение. Глянув на экран, чувствую странную, но приятную оторопь. «Тут, кстати, мать на досуге просила передать, что она тобой гордится и что ты молодец». Отправителем был Бран. О том, почему Рин не написала лично мне, можно было не спрашивать. Наверняка звонила Брану по рабочему моменту, ну и про меня не забыла. Чувствую, как губы сами собой растягиваются в непрошеной улыбке, а настроение от происходящего перестает быть совсем уж паршивым. — Такое ощущение, что тебе в любви признались, — фыркнул Тор, заметив мою реакцию. В экран ко мне брат не лез, поэтому злости реплика не вызвала. Тем более, что в своих предположениях он не так уж и далеко от истины ушел. Мысли снова вернулись к моей проблеме. Странно, но с той же Рин я никогда не чувствовал себя забытым или брошенным. Или ненужным. Почему так? Ведь если подумать, с момента моего возвращения на Дерадикон я с ней даже не говорил ни разу. И не видел. И до этого общение подсократилось, потому что и у нее, и у меня была работа, да еще и в разных отрядах и даже в разных легионах. В воспоминаниях того же Тони если покопаться, то картинка примерно такая же. Вечно занятые родители, которым, кажется, полностью насрать на ребенка. Да и не «кажется», на самом деле… Но если влезть в память Алана и Брана, то… Ладно, Алан сам по себе волк-одиночка, которому компания не шибко-то и нужна, скорей даже бесит, а вот Бран и Амелия… На них тоже не то что бы сильно много времени Рин тратила. Но ни девчонка, ни пацан никогда не чувствовали себя брошенными. Как и я сейчас. Наверное, все дело в уверенности: как только нужна будет помощь или появятся вопросы, требующие участия Рин — в девяти из десяти случаев эту помощь мы получим либо лично от нее, либо опосредованно. А Тони, как и я в свое время, с любыми проблемами мог идти куда угодно, но не к родителям. Потому что от них даже в критической ситуации услышишь «не мешай, разбирайся сам». А как быть в ситуациях, когда «сам» не очень-то и справляешься? Тут будучи взрослым не каждую проблему решишь, а ребенку каково? Самое дерьмовое, что у Тони теперь пожизненно в мозгах висит установка «я никому не нужен и всем мешаю». И Роджерсу просто не хватило мозгов понять, как правильно поступить при знакомстве да и последующем общении. Вот серьезно, он хоть раз попросил Тони заткнуться? Мы периодически открываем рот и просим тишины. Например, очень ее хочется, когда сдыхаешь от головной боли и мечтаешь вырубиться побыстрей, можно даже этой самой головой об стеночку, лишь бы не чувствовать ничего. И говоришь об этом по-человечески — сразу получаешь желаемое, потому что Тони сам по себе не какой-то дерьмодемон, а вполне адекватный и добрый человек, способный и на понимание, и на сочувствие. Но для этого надо именно словами через рот объяснить и попросить, а не пытаться его строить и командовать, не имея на то права. Эх, Роджерс, Роджерс… Команду просрал, друга просрал, лучший друг тоже под вопросом (ну учитывая, что Баки и Зим — две части одной личности, как минимум наполовину Барнс Роджерсу уже не друг). Прямо почти жалко тебя. О, а я, похоже, тоже на сочувствие способен. Когда возвращаемся, наконец, в палату — Роджерс уже разобрал вещи и даже притащил себе дополнительную койку. Это он на самом деле зря, потому что мы и до его появления использовали из четырех только две. На одной Старк у Барнса под крылышками, на второй я у Тора под боком, а остальные две для антуража ну и на случай, если вдруг кто-то захочет себе личное пространство. Желающих пока что не было. Впрочем, пятая кровать передвижению не мешала, да и не передвигались мы особо никуда, так что пускай стоит.***
Зимний Солдат
В мои планы, да и в намерения Баки тоже, не входило застрять с этими тремя в палате на неопределенное время. Но с другой стороны… Руководство не посчитало произошедшее ошибкой Баки или моей некомпетентностью. За неожиданно образовавшийся, как выражаются здесь, «больничный» не последовало никаких санкций. Даже наоборот — все говорили, чтобы мы спокойно поправлялись, следили друг за другом и старались не переживать. Что же… С последним у меня сложностей быть не должно. Первое обеспечивает ускоренная регенерация, второе… У меня есть привычка следить за происходящим вокруг. Приходится, когда окружающие постоянно норовят тебя либо убить, либо искалечить. Произошедшее со Старком… С Тони, выбило всех из колеи. Но ненадолго. Не прошло и нескольких часов, как все заново собрались, помирились, приняли в команду нового члена (и за этим членом надо будет следить намного более тщательно, причем вовсе не из-за беспокойства о нем). И дружно завалились спать, благо что Роджерс себе койку сам притащил, без подсказок. Может быть и не нужно было — места свободного было хоть отбавляй. — Напоминает, как мы спали вповалку на войне, — себе под нос произносит Роджерс, укладываясь в центре между мной и Тором. Размещением руководил Локи, учитывая при этом сразу несколько обязательных моментов: то, что ему самому лучше быть рядом с Тором; то, что Старк любит спать под моими крыльями; то, что Роджерса ввиду открывшихся телепатических способностей тоже лучше бы разместить поближе к кому-то стабильному, а самыми стабильными признаны я и Тор. Хотя если мое место займет Баки… Нет, все равно он будет спокойней, чем тот же Старк. И уж тем более, спокойней, чем Локи. — Расскажи! — тут же затребовал Тони. Постаравшись незаметно вздохнуть, подхватываю Старка на руки и перекидываю через себя, чтобы он лежал между мной и Роджерсом. Раз так хочет общаться — пусть это делает не через мою голову. Можно будет хоть немного абстрагироваться от их болтовни и заняться делом. То есть продолжать зубрить технику полетов. Пока только в теории. И, может быть, я уже перешел бы к практике, если бы не глупость Роджерса и геройство Барнса. Хотя… Если подумать, это геройство неплохо так повлияло на нашу репутацию в лучшую сторону. В отличие от Гидры, здесь обращают внимание на моральную сторону происходящего. У меня в этом плане опыта нет, поэтому как поступать лучше — пусть Барнс решает. Когда просыпаюсь, обнаруживаю Тони завернутым в мои крылья. Это уже подсознательная привычка какая-то. Аккуратно выпутываю перья из чужой хватки. Неожиданно помогает Роджерс, притягивая спящего Тони к себе и укрывая его одеялом. Старка замена, судя по всему, устраивает — он прекращает возиться и засыпает крепче, вцепившись руками в ворот толстовки Роджерса. Проблема решена, теперь душ и завтрак. Верней, готовка завтрака или побег за таковым к автомату. Быстро разобравшись с вопросами утренней гигиены, иду на кухню и лезу в холодильник. Похоже, к автомату сходить все же придется. Когда возвращаюсь, загруженный под завязку — вижу на кухне Тора с мокрыми волосами. Значит, Локи в душе, Старк продолжает спать с Роджерсом. Завтрак на троих. Уже разбив в миску нужное количество яиц вижу входящего на кухню заспанного Тони. Волосы взъерошены, глаза закрыты, а поверх пижамы на тело наброшен еще и плед. Это он проснулся, или нет еще? Ладно, завтрак на четверых. Подумав, добавляю пятую порцию просто ради того, чтобы меня не обвинили в желании исключить кого-то из компании. Делаю это кстати, потому что стоило Старку приземлиться на диван и завалиться головой на колени к Тору, как на пороге кухни появился слегка заспанный Роджерс. Увидел Тони, кивнул сам себе и развернулся в сторону ванной. — Там Локи, — предупреждение Тора запоздало, потому что Роджерс уже открыл дверь. И в следующий момент захлопнул ее, бормоча извинения. То, что он при этом покраснел, как тот помидор, навело меня на мысль о том, что Локи сегодня решил побыть девчонкой. А закрываться в ванной разрешено только Тору, поскольку он из нас единственный здоровый. Даже Роджерс, как оказалось, обзавелся тактильной телепатией, а это дополнительная нагрузка на нервную систему. Ну и на мозг для тех, у кого он есть. Так что тоже замки под запретом. Мало ли, грохнется, а эти двери с полпинка не выбьешь в случае чего — капитально строили атрейцы. Или альтернаторы. Или кто там перепланировкой балаурского дредноута занимался в прошлом… — А что у нас сегодня на завтрак? — я уже поставил форму с будущим омлетом в духовку, когда на пороге появилась Локи. Что я могу сказать… Некоторых и душ не разбудит. — Это все вы виноваты. Сами сонные, и из-за вас меня-а-а-а-а… Зевок скрыл остаток пространной тирады. Приземлившись на свободный край дивана, девчонка устроилась головой на подлокотнике и засопела. — Далеко собрался? Очередь, — осадил рванувшегося было в сторону душа Роджерса Тор и потормошил Старка. — Тони, там душ освободился. — Да-да, я уже иду… — от удара лбом об дверной косяк Тони спасла только вовремя подставленная рука Тора. — Поднять подняли, разбудить забыли, — прокомментировала девчонка, занимая диван целиком и заматываясь в плед, оставленный инженером. Роджерс, повинуясь сложившейся тенденции, широко зевнул. И тут же удивленно распахнул глаза. — А вот привыкай теперь, — полусонно пробормотала со своего места девчонка. Не участвуя в разговоре, раскладываю содержимое формы по тарелкам. Уже за завтраком, когда Тони более-менее проснулся, а Локи и Роджерс «отмерли» следом за ним, понимаю, что вот меня эта их телепатическая «синергия» никаким образом не задела. Как хотел спать, так и хочу. Зачем вставал, спрашивается? Хотя да, моя очередь готовить завтрак, точно. Распределение обязанностей произошло как-то само собой. Тони на кухню мы пока что не пускали, а если и привлекали к делу, то с обязательной страховкой в лице кого-то из нас. Тут я Локи и Тора понимаю, на самом деле: если обычный человек упадет и случайно обожжется или ударится, то последствия будут серьезней, чем для любого из нас. Впрочем, инженер тоже без дела не сидел: постоянно что-то чинил, модернизировал, проектировал в своем планшете. Благо, что хоть не требует пока что возвращать ему мастерскую. Верней, его в мастерскую. Локи бы инфаркт хватил. У него и так после вчерашнего от одного лишь слова «прогуляться» глаз дергаться начинает… — Держу, — синхронная реплика Локи и Стива прервала мыслительный процесс. Подняв голову от тарелки, понял, что все по-прежнему. Старк встал из-за стола, голова закружилась, ну а эти двое поймали. Только вот это уже за прошедшие дни превратилось в рутину, зачем так переживать? Могли бы уже привыкнуть, так нет же — трясутся каждый раз, как в первый. Хотя алгоритм действий уже известен: поймать, усадить или уложить, пока головокружение не пройдет, ну а там или отнести в койку, или довести с поддержкой, кому как больше нравится. Негативных последствий от этого никаких особо не будет, рано или поздно все должно пройти, так чего они так переживают? Странные люди. Ну, верней, не совсем люди. На самом деле Старк тут единственный человек на борту. Осознание, что все нормально, заставило вернуться к поглощению еды. И не сразу почувствовать, как внутренности скручивает пружиной. Такое бывало раньше, когда вот-вот должно было произойти что-то дерьмовое. Верней — так было почти всегда, потому что дерьмо происходило постоянно. Если не эти маньяки с их «калибровкой», «обнулением» и криокамерой, то задания, на которых глаз да глаз за происходящим. Цели-то тоже разные были. Иной раз в одиночку приходилось дело иметь с целыми армиями. Но сейчас… Нет, сейчас все нормально. Все в порядке. Тогда откуда это чувство? Неясно. Видимо, пережитки прошлого. Надо просто отвлечься. Пойти вон, физику с математикой подзубрить, благо что репетитор под боком и школьную программу, в отличие от некоторых событий из своей жизни, не забыл еще. Тони с готовностью включается в объяснение мне примеров и решений особо сложных задач. Наш шепот, судя по всему, никому не мешает. Только в очередной раз оторвав голову от учебника, обнаруживаю, что все остальные заснули. А у меня сна ни в одном глазу. И что там кто говорил про телепатический фон? Наврали, гады. Или же на меня он действует неправильным образом… Отвлечься удается, но стоит прекратить занятия и улечься спать, как чувство тревоги вновь накрывает с головой. И если бы только тревоги — мониторы показателей тоже начинают сходить с ума. И я не сразу понимаю, что меня выключает из реальности. Что я перестаю осознавать как себя, так и все происходящее вокруг. Просто… Просто происходит что-то плохое, а я не знаю, совсем не знаю, что мне делать. Просто страшно, и плохо, и… И… — Зим, — кто-то трясет за плечо, пытаясь дозваться. Пытаясь заставить меня открыть глаза и куда-то посмотреть. Не могу, не могу, не могу, я не… — Стой. Не так. Я, кажется, понял, в чем тут дело, — раздается второй голос. А потом — кто-то с силой вцепляется в мои волосы. Знакомо. Понятно. Я теперь знаю, что будет дальше. Это странным образом успокаивает. Сквозь мутную пелену слышу голос, который разговаривает… Нет, не со мной. С кем-то еще. Объясняя. — Он ведь всю жизнь наоборот, в боевой обстановке. И если обычно стресс там, где плохо, то у него там, где хорошо. Он знает, как выжить в драке, или на войне там, или еще где, а когда все тихо и мирно — подсознательно не понимает, что именно делать. Обычно за это отвечала та часть, которая Баки, но сейчас вот так вот все… Кажется, он приходит в себя. Эй, ты нас слышишь? — Пока что только тебя, — с трудом произношу я, открывая глаза. Зря — все равно все мутное и не видно ничего почти. Старка немного, но это потому, что он рядом сидит. Второй человек где-то там, в виде мутного силуэта. Когда он приближается, становясь передо мной на колени, опознаю Роджерса. — Зим, тебе надо лечь. Позволишь себя отнести? Я киваю. Отмечая про себя, что хоть чему-то жизнь Роджерса научила. Можно даже сказать, сильно научила. Потому что он не стал орать на Старка, когда тот вцепился мне в волосы. И сейчас спросил перед тем, как тянуть ко мне руки. Или это Локи продуктивную воспитательную беседу провел? Наверное, все-таки Локи, потому что он после того разговора был никакущий… Радует одно — Роджерс дрессировке поддается. Это хорошо. Как оказалось — совсем нет. Потому что за обязанности няньки он взялся со всем присущим энтузиазмом и рвением. И ладно бы только на Старка это распространялось — тот в своем нынешнем состоянии только рад даже самому навязчивому вниманию. Но нас с Локи-то за какие грехи так облагодетельствовали? Хотя… За зеленоглазым тоже вроде грешков немало водится, а про меня так вообще промолчим. Вот и прилетел от кармы «подарочек»…