Неправильно... или? Пусть все решит... случай (цикл "Преемница", часть 10)

Тор

Интуиция подсказала, что лучше не шевелиться и в разговор не встревать. И сделать вид, что я все еще сплю. И не дышать. И не думать. После возвращения Рин в палату я стараюсь услышать и запомнить каждое слово просто потому, что понимаю: если уж не умею сам грамотно рассказывать, доказывать и убеждать, то стоит хотя бы запомнить чужие формулировки и потом, при необходимости, о них напомнить. — Итак, ты хотел сделать больно Тору. Вся эта хрень со срывом коронации ведь с этого началась, так? — Рин начинает разговор с самого начала. — Почему? — Да, ты же видела все сама. Меня вечно задвигали на второй план, а Тор… Он… Он все воспринимал, как само собой разумеющееся, понимаешь? Все эти почести, восхваления… Всеотцы, я бы полжизни отдал, чтобы хоть раз побывать на его месте. — Но ты там не бывал, почему? Маг из тебя неплохой, достижений наверняка было, хоть отбавляй, так… — Маг. Зачем мне все это продолжать ворошить? Я ведь уже говорил тебе… — И еще скажешь не раз. Пока не сможешь говорить о событиях прошлого спокойно и без эмоций, как о чем-то, что давно прошло, а не продолжает тебя грызть, вытягивая твои силы и шатая психику. — Спокойно и без эмоций. Ты сама смогла бы спокойно говорить об унижениях и всех тех годах травли, которые пришлось… А, ну да, конечно. Ты-то смогла бы. Тебе же у нас и похуже доставалось. — Мы не обо мне сейчас, а о тебе. И спокойно об этом говорить МОЖНО. Ты очень спокойно рассказывал о том, как отпустил копье и полетел с моста в пропасть. И о том, как тебя едва не убили в Свартальвхейме. — Не убили же, — судя по всему, Локи махнул рукой. — Танос тебя тоже не убил. Но из-за ментального контроля происходящее тогда… — Хватит! Не надо… — голос Локи задрожал. — Вот об этом я и говорю. Понимаешь, до сих пор, пока у тебя остаются такие реакции, твое сознание уязвимо. И о том, чтобы полноценно существовать даже на бытовом уровне, речи идти не будет. О том, чтобы адекватно участвовать в бою с более-менее серьезным противником, я вообще не заикаюсь. Того же Таноса можно было легко заломать семнадцатью способами. Три из них доступны даже полному нубу, а ты далеко не нуб. Но вместо этого закончилось все… — Хватит! Хочешь обо мне и о Торе? Давай, слушай! Меня всегда задвигали в тень, потому что я не такой, каким меня хотели видеть. Каким меня… хотели сделать. А Тору просто повезло быть таким, какой он есть, и из-за этого все с ним носились, любили его, а я… я… Ты знаешь, каково это, когда тебя постоянно выставляют на посмешище? Когда тебя постоянно унижают, преподнося это в виде шутки или игры, а ты не можешь ничего с этим сделать?! Потому что если начнешь выяснять отношения и пытаться доказать, что так нельзя, то тебя, скорей всего, выбросят из компании, и ты станешь… вообще никем! Совсем один! И тогда точно ничего уже лучше не будет! Да я с этими идиотами, дружками Тора, возился только ради того, чтобы… Просто потому что надеялся, что когда-нибудь кто-то заметит, что я… Как я… А всем было плевать! Все видели Тора и только Тора! И он ничего не сделал! Хоть раз бы сказал, что хоть в одной из его побед есть и моя заслуга! Он же не видел ничего! Не замечал, никогда! Он хороший воин?! Конечно, хороший, когда я сзади и со спины никто не подберется! Когда моя магия… Мои знания… И ни разу, ни разу, слышишь?! Локи накрывало настоящей истерикой. Испугавшись, я прекратил притворяться спящим и кинулся к брату. Защитить, успокоить, все объяснить… Это уже было каким-то инстинктивным желанием. Хоть как-то попытаться исправить все то, что было в прошлом… — Стой, — едва слышно прознесла Рин, хватая меня за руку. Проигнорировав этот жест, я положил руку Локи на плечо. — Брат… — Не трогай меня! — Локи тут же отпихнул меня локтем и развернувшись, снова принялся орать. — Что, решил поизображать из себя заботливого братишку? Тебе же всегда плевать на меня было! На то, что меня все выставляют посмешищем! Ты же только в детстве вступался, потом… И сам… Как тогда, в Йотунхейме! Место свое знать, да?! Место?! Как у собаки?! Ненавижу… Ненавижу!!! Теперь я понял, почему Рин меня пыталась остановить. Надо, что ли, для разнообразия послушать в следующий раз. Пока оставалось только замереть на месте, не рискуя прикоснуться к брату, и слушать обвинения в свой адрес. — И знаешь, что самое обидное? — тихо-тихо произнес Локи, обращаясь уже к Рин. — Что этого болвана все любили по-настоящему. А он даже не ценил их. Когда эта четверка придурков ослушались моего приказа и жизнью рискнули, чтобы его вытащить, я… За меня так никто… В мое предательство все сразу поверили, разбираться даже не стали. И Тор поверил. И… И… — И тогда ты выбрал власть иллюзорную, понимая, что власти реальной не добьешься. — Что-то… вроде того, — взгляд Локи был устремлен в пустоту. — Не хотят любить — будут бояться. И даже так я проиграл. А когда очнулся и понял, что натворил, было уже поздно. Я думал, что Тор меня никогда не простит. Я бы такое не простил. — Ох, братец, — вздохнул я. В голову лезли мысли о том, что… если бы я был внимательней. Если бы хоть чуть-чуть думал. Если бы пришел хоть раз в тюрьму к Локи. Слишком много «если». И в прошлом уже ничего не исправить. — Так, ребята, садитесь-ка вы рядом, будем разбираться, — Рин приглашающим жестом хлопнула по качающейся поверхности рядом, а я с сомнением посмотрел на гамак. — А выдержит? — Выдержит. Падай давай. Забравшись на предложенное место, я протянул было руку к брату. Но тот нахмурился и я тут же одернул ладонь, так и не решившись коснуться. Губы Локи скривились в странной усмешке. — Вот с этого мы и начнем. Что сейчас было? Тор? — Да я… это… — Как информативно. Давай с начала. Протянул руку к Локи, потом передумал. Почему? — Хотел обнять. Он разозлился, я не стал, — брат вскинулся и открыл было рот, но тут же замолчал. — А чего говорить передумал? Твоя очередь. Долгое молчание. А потом резко, на одном дыхании. — Думал, ударит. За то, что я сейчас его приложил, — я открыл было рот, но удар локтя Рин в бок заставил захлопнуть его обратно. — Потом передумал. Побрезговал или пожалел. Спина брата стала неестественно прямой. Смотрел он вообще куда-то в сторону. — Я все еще хочу тебя обнять, — тихо произнес я. — Не делаю, потому что не хочу разозлить. И ты меня не приложил. Мы слишком различаемся, знаешь ли, чтобы я такое чувствовал. Только произнеся последнюю фразу, я вдруг вспомнил, как болезненно морщился Локи в ответ на мои и Вольштагга «шутливые» тычки. И в голову мне пришла (только сейчас, да) мысль о том, что для него это могло быть вовсе не безобидной игрой. Локи подается вперед, утыкаясь лбом мне в плечо. Обнимаю, притягивая к себе, и только сейчас замечаю, что тело братишки трясется. — Холодно? — он кивает. Подтянув к себе одеяло (заодно выдернув это самое одеяло из-под сидящей на нем Рин), заворачиваю в него Локи. Тут же бурча себе под нос. — И почему сразу не сказал? — Вот и подошли к теме сегодняшней беседы, — менторским тоном начала Рин. — Локи не умеет выражать свои чувства и мысли, причем даже самому себе их не формулирует. Как с таким подходом и наличием телепатии не свихнулся до сих пор — непонятно, ну да спишем на феноменальную живучесть. Тор — наоборот, что на уме, то и на языке. При этом каждый из вас двоих меряет других по себе. Поэтому один ищет скрытый смысл там, где его нет, а второй удивляется, что вокруг этого скрытого смысла и недоговоренностей слишком много. Вы говорите на разных языках, понимаете? И вам ВСЕГДА надо будет помнить о вашей разнице, иначе диалога не получится. Ну вот для примера. Как на вашем языке звучит следующая фраза: «свали нахуй, заебал». — Не лезь под руку, подойди позже, — не раздумывая, выдаю я. — Ты мне больше не нужен, уходи, — одновременно со мной произносит брат. Мы переглянулись и уставились на Рин. — Как итог, Тору я могу сказать подобное, как нехер делать, а вот если от меня такое услышит Локи — проблем не оберешься. И так во всем. В общем, Тор — думай, что говоришь и учитывай, что Локи все воспринимает раза в три сильней, чем ты. Локи — помни о том, что у тебя брат даром телепатии не наделен. А теперь попробуйте о чем-нибудь поговорить. Неважно, о чем. В палате повисла тишина. Локи весь сжался, словно в любой момент ожидал удара. Даже мне было видно, что в зеленых глазах плещется неприкрытый ужас. — Почему ты боишься? — рискую первым начать я. — С чего ты взял? Я вовсе не… — Локи закусывает губу, а потом вздыхает. Словно решившись, произносит. — Танос. Боюсь, что спросишь о нем. И о том, что было на корабле. — Я не буду. Не хочу, чтобы тебе стало плохо. Можешь сам выбрать, о чем говорить. — Да неужели, мое мнение стало кому-то интересно. — Мне оно всегда было интересно. Если бы ты прямо говорил, чего хочешь… — Если бы ты слушал… — ощерился Локи. — А ну брэк, — впервые вмешивается в диалог Рин. — О том, кто в чем виноват в прошлом, вы и так знаете. Хватит колбасить друг друга и самих себя, по крайней мере, сейчас. Локи смотрит на нее исподлобья, но все же задает вопрос. — Почему ты не отказался от меня после узнанного о том дне? — А почему я должен был отказаться? Локи, казалось, снова начал злиться. — Ты издеваешься? — Нет, я не понимаю. — Фригга ведь сказала, кем я являюсь в глазах представителей нашего общества. Мерзкое ущербное существо, которое не знает, кем является и кем хочет быть, что-то такое было, да? Я молчу уже о том, что признаться в интересе к представителям своего пола… — меня срывает на смешок и Локи обиженно замолкает. — Извини, брат, высказывания о поле звучат странно из уст того, кто в следующий момент может этот самый пол сменить. А еще через момент — поменять обратно. Что же до интересов… Честно говоря — меня такие вещи вообще не интересовали никогда. Это меня не касается, понимаешь? Кто с кем спит… Просто все равно. Своих дел хватает. Мне не надо говорить тебе о том, чтобы ты в целом был осторожен? На этом корабле и в Мидгарде нравы свободные, но как будет на других планетах, где доведется побывать… — Буду, — буркнул Локи. Посмотрел на меня. Взгляд был уже… совсем не таким, как будто он ждет удара. Прежде, чем я успею спросить что-нибудь еще, он поворачивается к Рин и совсем тихо произносит. — Потому что чувствовал себя преданным. Хотел отомстить. Я сразу понимаю, что это — ответ на самый первый вопрос о том, почему он пытался сорвать мою коронацию. А заодно — и о том, почему в принципе меня предавал все это время. — А сейчас? — Что? — Что ты чувствуешь сейчас? — Спать хочу, — совсем тихо произнес Локи, после чего демонстративно повернулся к нам спиной и лег. — Отдыхай, — Рин уже как-то привычно погладила брата по волосам, заставив его вздохнуть, после чего повернулась ко мне. — А теперь давай представим, что у вас нормальные родители и вас вот так вот посадили, когда вам лет по пять-шесть. И последующую тысячу лет вы не копили обиды и разногласия, а словами через рот решали возникающие проблемы и жили в относительной гармонии друг с другом. Ах, да, с чем бы я тогда сейчас ебалась… Вот поэтому я за то, чтобы размножаться разрешали исключительно после сдачи экзамена на предмет целостности кукушечки. Хотя, справедливости ради, я бы его завалила в числе первых. — По крайней мере, у тебя дети не пытаются друг друга убить, — вздохнул я. В голове снова и снова всплывали моменты из прошлого, где мне надо было быть мягче, осторожней, внимательней… Ну не умею я этого! А вот, похоже, придется учиться. Так как вариантов всего два — либо полностью отказаться от общения с Локи, либо всегда при этом самом общении держать в уме узнанное сегодня. — Это сейчас. Когда им было от двух до пяти, тоже поебаться пришлось, чтобы отношения к единому знаменателю привести. Даром, что близнецы, а различий больше, чем у тебя с Локи. А в одном из миров на задании вообще так вышло, что почти десять детей в одном доме собрала. И надо было их тоже между собой если не передружить, то научить мирно сосуществовать. А для этого — не думать, что все проблемы решаться сами собой и «что там будет, с этих детских ссор», а вот так вот брать, садить рядом, объяснять и учить. Кстати, об учебе. С тобой начнем завтра, хватит уже тебя в лазарете держать. — Но Локи… — Его я в четвертую исследовательскую сдам. На курсы социальной адаптации. Заодно с Юной познакомится. И еще Явику задание дам, чтобы начал его по телепатии гонять потихоньку. — А это не навредит? Учитывая его состояние… — Ну, не по-жесткому же гонять. Так, базовый формат. Очистка сознания, медитативные техники, чем там еще они занимаются. Короче все то, что наоборот должно помочь с психикой договариваться. — А если плохо станет? — Помогут. Оборудование везде есть, навыки у народа аналогичны моим, у некоторых даже повыше будут. — Не знаю даже… Целители в Асгарде прописали бы покой и тишину. — Целители в Асгарде ничего не заметили. Хотя психика начала лететь задолго до той сорванной коронации и это явно видно. Может быть даже — до того случая в тринадцать. А покой и тишина… Это все равно что оставить его вариться на медленном огне. — Ладно, я все равно ничего не понимаю, так что поверю тебе на слово. В конце концов, у тебя все равно опыта во всем этом больше. — Я могу объяснить, почему так. — Будет интересно послушать. На самом деле нет. На самом деле меня никогда не интересовала психология (а зря). Манипулирование окружающими, всевозможные сделки, хитрости — это было по части Локи. Вот только если бы я хоть немного в этом разбирался… — Начнем с того, что… Писк системы раздался одновременно с пронзительным криком спящего Локи. Тут же этот крик обрывается, а брат начинает задыхаться. — Мне что делать? — на выдохе спрашиваю я. — На койку и держи его, — командует Рин, тут же кидаясь к оборудованию. В стене над койкой в скрытой нише чего только нет. И главное, что Рин всем этим арсеналом явно умеет пользоваться. Десять секунд — и в руку Локи втыкается игла с каким-то препаратом. Еще десять — и на лицо опускается кислородная маска. Еще двадцать — и подключается еще два непонятных мне прибора. Локи все это время бьется в неконтролируемой судороге. А я держу его на руках и отстраненно наблюдаю за происходящим. Вот братишка перестал трястись в припадке. Открылись глаза. Из них тут же побежали слезы. — Больно… — вырвалось у него. Рин села на край койки и протянула руку вперед, откидывая со лба Локи прилипшие пряди. Слезы побежали сильней. — Так больно… — Говори с нами, кричи, плачь, главное — не теряй сейчас связь с реальностью, хорошо? Локи кивнул и закрыл глаза. — Не спи. Смотри на меня, — брат в ответ на эту команду открыл глаза, но их взгляд остался таким же расфокусированным. — Что со мной… Почему так больно… — Где болит? — тихо спросил я. Может быть, лучше опять взять его на руки, или усадить, или… — Везде… — Локи всхлипнул и, скривившись, попытался повернуться на левый бок. — Свет… Слишком ярко… Освещение тут же стало более тусклым. Теперь я едва различал бледное лицо брата в темноте. Рин, судя по всему, проблемы в этом не видела. Точно, Локи говорил о том, что они оба видят в темноте. Ну а я просто посижу, не двигаясь, чтобы ничего не задеть. — У тебя был выброс кислоты в кровь. Сейчас все нейтрализовано, но мне пришлось пару препаратов для этого дела ввести. В общем, пока они не исчезнут, тебе лучше не спать. Держать контроль над телом. — Откуда у него в крови кислота? — Знаешь, среди всех тупых вопросов, которые можно задать метаморфу, ты сейчас… В общем, ты поставил новый рекорд тупости в этом деле. Откуда у него хвост? Чешуя? Плавники? Копыта? Он может менять свое тело и свой организм так, как ему заблагорассудится. — Не уверен, что мне хотелось причинить себе боль, — едва слышно отозвался Локи. — Осознанно — нет. А вот что насчет подсознательного стремления? Помнишь, я говорила про аутоагрессию? Учитывая разгон и психическую нестабильность — у нее появился еще один выход. — Брат, ты что же это… До сих пор убить себя хочешь? — я сглотнул. Постарался вроде, чтобы это прозвучало без укора. Как можно нейтральней. — Не надо так. Выход — он… Он всегда есть. Надо просто найти его и… я не знаю… Все ведь хорошо сейчас! Мы здесь, вместе, еще Рин есть. Тебе помогут, все наладится и мы… Локи отрицательно покачал головой. А потом закрыл лицо руками и повернулся ко мне спиной. Его плечи дрожали. — Маленький мой, расскажи. Мы придумаем, как тебе помочь. Все вместе придумаем, — в беседу включилась Рин. — Я не… Не наладится, понимаешь? Не наладится. Каждый раз, когда все… Когда становится хорошо, потом все… Тор каждый раз поворачивался ко мне спиной после того, как я думал, что все приходит в норму. И в Хель все катилось… Даже Танос появился… Я судорожно вздохнул и вспомнил тот день. «Если бы ты был здесь, я бы тебя обнял». «Я здесь». Сейчас я вспоминал, как Локи тогда застыл в моих руках, будто не веря, что после всего произошедшего я все еще испытываю к нему какие-то братские чувства. Что могу искренне его обнять. Что рад его возвращению и тому, что он теперь рядом. Все действительно наладилось, пусть и маячили на горизонте проблемы с размещением асгардцев на Земле, а еще — с необходимостью как-то объяснить моим друзьям, что Локи исправился и больше опасности для Земли не представляет. Танос в число запланированных проблем не входил. Но все же… Мы живы. Мы есть. А значит — все еще может быть хорошо. Я верил в это. Я это знал. А вот как убедить поверить в это Локи? — И покатится снова. В Хель или куда-то там. И мы все туда же покатимся. А потом сами все наладим, выберемся и вытащим других и будем наслаждаться каждым мгновением мира перед тем, как Мироздание снова подсунет нам какую-то заварушку. Вот только Тор от тебя больше не отвернется. Да и компанию нормальную мы тебе подыщем, благо что тут кружков по интересам, что называется, хоть жопой жуй. Тебе будет за что зацепиться. И сейчас уже есть, просто ты в таком состоянии, что не способен этого увидеть. Потерпи несколько дней. Обещаю, тебе станет легче. Что-то переосмыслишь, что-то поймешь, стабилизируешь свое состояние — и жизнь начнет налаживаться, — обещает Рин. — Я знаю, я должен быть благодарным. Должен ценить, что ты даешь мне шанс и что… — Так, стоп. Должен — это когда мы договор подписываем и оговариваем, кто и что будет делать. Подчеркиваю — делать. О том, что думать и чувствовать, речи не идет. И извиняться за свои чувства и мысли ты не должен. Физически ты ведешь себя адекватно, в сознании выпилить себя не пытаешься, значит — все хорошо. Если бы психика поехала уже до такой степени, то там было бы еще сложней, но пока что все в порядке. И все будет хорошо, даже если тебе кажется, что это не так. — Все… Сложней, понимаешь? Хорошо — это как? Как раньше? Но раньше хорошо не было? Верней, я считал, что хорошо, а потом повсплывало всякое — и ложь, и все эти издевки и то, что меня нормальным никто не считал… Это… Трудно объяснить, но… По сути, у меня нормально и не было никогда. Все… Я не знаю. Как будто на осколки и внутри, и снаружи, а я… Я даже не знаю, что мне со всем этим делать, понимаешь? По спине пробежали мурашки. Брат сейчас говорил, как обычно высказываются сумасшедшие. Путано, без четких формулировок и, кажется — даже без собственного понимания высказанных слов. — На самом деле, понимаю. Только теоретически, конечно. Вот бы и мне хотя бы «теоретически». А то сижу сейчас, изображаю из себя пустое место… Рин, тем временем, продолжает говорить. — Ну давай думать… Что для тебя «хорошо»? Вот чего бы тебе хотелось от отношений с Тором и со мной? — Даже не знаю… Не отвечать на дурацкие вопросы? — А, между прочим, с ответов на такие вот дурацкие вопросы все и начинается. Понимаешь, нельзя работать с какими-то там высокими материями и решать вопросы мирового масштаба, если ты неспособен определить, что тебе самому от жизни надо. Хотел любви — лез к власти, хотел признания — пытался поставить на колени, хотел прощения — едва не погиб, хотел доказать, что больше не предашь — и подставился так, что теперь психику по кускам собираем. Если ты не научишься четко формулировать, чего и от кого хочешь, после чего передавать это в окружающий мир сигналами, не подразумевающими двойного толкования — ты так и будешь сидеть в паутинке среди горы осколков, не понимая ничего и не имея возможности за что-то зацепиться. — С тобой… Я не знаю, чего еще желать, правда. Ты и так для меня делаешь больше, чем я смог бы захотеть и уж точно — больше, чем осмелился бы просить. И Тор сейчас… Ты же почти никогда по отношению ко мне таким добрым и заботливым не был, брат. Что поменялось сейчас? Впрочем нет, это я знаю. Ты так же со мной возился две недели после своего возвращения из Ваннахейма. Прибегал каждую свободную минуту ко мне, читал мне книги, в сад на руках выносил, когда мне самому идти тяжело было… Вот только… Потом все кончилось, ты опять бросил меня и ушел. Опять к этим четверым, а я… — Локи замолчал и снова затрясся от слез. — Я думал, что больше тебе не нужен. Ты постоянно говорил, что я тупой, что со мной скучно, что я только и могу, что на корте мечом махать, а больше ни на что не гожусь. Ну раз так — я и ходил на корт мечом махать. Ну а что мне — за книжками с тобой в библиотеке сидеть надо было? Так не мое это. — А я с тобой на корт ходил, — едко отозвался Локи. — И во все те авантюры, куда ты нас втравливал… — Я думал, что тебе это тоже интересно. Помнишь тех тварей в Альвхейме, когда я тебя с собой в первый раз по поручению отца взял? Весело было, скажи? Я с молотом, Сиф с мечом… — Локи напрягся и я поспешил вспомнить, что надо добавить. — Ты со своей магией и кинжалами. Ты не подумай, я ведь знаю, что это ты того здоровяка как изнутри взорвал. И остальные знают. То, что тебя не хвалили… У нас всегда хвалят только того, кто отрядом руководит. Все нормальным считают, а я… Мой косяк. Если бы я знал, что тебе это важно, я бы похвалил. Обязательно похвалил. — Из нас двоих весело было только тебе, — прерывисто вздохнул Локи. А потом меня неожиданно выгрузило в чужое воспоминание. На этот раз — глазами братишки. И с ощущением всего того, что пережил в тот день он. Голова раскалывалась от боли. Хотелось кричать, но из пересохшего горла сейчас все равно не вырвалось бы ни звука. Дверь в свои покои я открыл наощупь и уже сползая по стене едва успел повернуть замок. Никто не должен зайти. Никому не позволю смеяться надо мной из-за этого. Тело прошибла дрожь. Застонав, поспешно зажимаю рот ладонью. Нельзя, чтобы снаружи услышали. Нужно… В тепло. Камин… Нет, далеко. И разжечь его я сейчас не смогу. Что-то… Хоть что-нибудь… Одеяло, теплая вода, хоть что-то… Сознание затапливает страх, когда я понимаю, что не могу пошевелиться. Что боль и дрожь нарастают, а из носа начинает бежать что-то теплое. Облизав губы, чувствую соленый металл. Нет, вот это точно плохо. Надо к целителям. Слишком много сил пришлось потратить на ту атаку. Надо… Попытка встать приводит к тому, что я падаю на пол, больно ударяясь виском о холодный камень. Пожалуйста… На помощь, кто-нибудь… Локи плачет, навзрыд. Я молчу, чувствуя что-то липкое и мерзкое по отношению к себе. — Как часто с тобой такое… — Почти всегда. Я научился это контролировать. Теперь просто болит голова и слабость, такого как тогда уже не повторяется. — Локи, ну почему ты никогда ничего не говорил?! — я уже готов орать, выть, да что угодно сделать — лишь бы достучаться и объяснить, что вот это вот все, как у нас было в прошлом — это ни черта не норма взаимоотношений между родными, блять, братьями. — Хватит выставлять меня мерзавцем, который обрекал родного брата на мучения ради удовлетворения своих амбиций и желаний! Если бы ты хоть раз сказал о том, что тебе плохо… — Я говорил! Когда из-за кошмаров просыпался с порезанными руками и всего лишь дважды попросился к тебе переночевать! Помнишь, что я услышал во второй раз? Что ты не собираешься потакать моим капризам! — Если бы я знал… — Если бы ты захотел узнать… — Брэк, оба, — снова вмешалась Рин. — Если бы да кабы, во рту выросли грибы… Ближе к конструктиву. Заснули мы в итоге только через три часа. Вымотавшиеся, уставшие и всего лишь восемь раз сорвавшиеся на поиск виноватых. Уже засыпая рядом с мелко подрагивающим из-за очередного срыва Локи, я едва слышно говорю ему: — Обещаю, я больше никогда тебя не оттолкну. Выслушаю, помогу, чем смогу, только попроси… — Попрошу заткнуться. И обними меня… — последнее было сказано плохо различимым шепотом. Привычно прижимаю брата к себе и машинально принимаюсь поглаживать по спине. Локи, Локи… Сколько же бед тебе принесло мое незнание и нежелание знать… Утро начинается не с кофе. То есть, кофе тоже присутствовал, но уже после того, как я открыл глаза и обнаружил, что брата в палате уже нет. — Долго спишь, — ответила мне Рин на невысказанный вопрос. Сама девчонка валялась в до сих пор не убранном гамаке, привычно уткнувшись в планшет. — Он уже давным давно у ребят в четвертой исследовательской. Вечером увидитесь. А пока у нас с тобой тьма свободного времени — нехер без дела валяться. Идем на полигон и посмотрим, чему тебя научить можно. — Научить? — фыркаю я. — Ты серьезно сейчас? Рин, сколько тебе лет? — Не знаю. Лет триста, наверное. Я точно не считала, да и сложно это, когда в каждом мире время по-разному идет. — Я тебя в три раза старше. Так что учить будешь явно не ты меня. Впрочем, в благодарность за твою помощь я готов поделиться имеющимися у меня приемами, так что от визита на полигон не откажусь. — Хорошо, тогда поедим и пойдем. Да, и вот еще что — предлагаю перевести вас обоих в жилой блок. Нефиг в лазарете койку давить, в компании веселей будет, да и вообще… Больничная атмосфера и все такое. — Если Локи согласен, то и я тоже, — заверил девчонку я. После чего меня впервые за все время пребывания здесь провели за пределы медицинского блока. Вот тут я и понял, что Дерадикон — это реально большой корабль. И что на нем РЕАЛЬНО много людей. В коридорах возле тренировочных полигонов сновала толпа. За время нашего перехода от телепорта к нужной двери Рин несколько раз остановили чтобы поздороваться и спросить, не один ли я из тех ребят с корабля. Машинально каждый раз представляясь и пожимая протянутые руки, я мимоходом отмечал, что здесь очень странно поставлена иерархия. Обращение «Эй, Рин» считалось абсолютно нормальным, как и начало разговора без разрешения или хотя бы предупреждения. Сама Рин, кажется, не видела в этом проблемы, а мне все казалось чертовски странным. Впрочем… От Романофф я как-то услышал, что нельзя лезть в чужой монастырь со своим уставом, так что от комментариев воздерживался. А потом Рин включила симулятор. Как объяснила мне она по ходу движения к полигону в перерывах между краткими разговорами со всеми встречными, основная часть тренировок здесь проходит в условиях виртуальной реальности. Если быть точней — в пространственном кармане, который создается с помощью специального оборудования. Похожие делает Локи, когда хочет что-то спрятать, но здесь размер побольше. — В общем, давай первый бой проведем один на один, от результатов уже будем плясать. — Ну давай, — согласился я, с готовностью перехватив поудобней Мьельнир. Про себя я подумал, что все происходящее будет напоминать избиение младенца, но раз уж ей так охота… Тем более, что повреждения, нанесенные в симуляторе, не переносятся в реальный мир, так что можно не бояться и действовать по привычной схеме.