Локи
«Обещаю, я больше никогда тебя не оттолкну», — продолжало звучать в ушах. Кажется, даже во сне я слышал голос Тора. И снова задумывался над теми словами, которыми охарактеризовала Тора Рин еще в начале знакомства. О том, что мой брат незлой. О том, что зла он мне не желает. И что все его огрехи в поведении из-за незнания и непонимания… Губы скривились в горькой усмешке. Во время последнего нашего разговора в тюрьме Фригга сказала, что мне открыты тайны любой души, кроме моей собственной. Вот только она мне польстила — я и чужие души не очень-то хорошо знаю, как выяснилось. Гниль в ней я не разглядел. А в Торе наоборот — едва не упустил все хорошее и светлое, что есть по отношению ко мне. Когда я просыпаюсь, эти двое еще дрыхнут. С учетом того, что я лежу между ними, можно считать чудом тот факт, что удалось выбраться, никого не разбудив. Дальше все по привычному формату — почистить зубы, принять душ… А заодно — начать думать над ответом на вопросы Рин. И над ее словами о том, что на такие вопросы надо отвечать как можно чаще. Ладно, попробуем. Чего я хочу? Выжить, вылечиться. Чтобы было нестрашно спать. А то даже рядом с Тором и Рин… Они помогают. Мне кошмары не снятся. Но просыпаться из-за того, что у тебя вдруг начало жечь огнем все тело — это жутко. Особенно жутко — что первое время ты даже ничего сообразить не можешь. Хорошо, что Рин сориентировалась. Интересно, кто она вообще такая? Нет, все эти рассказы об альтернаторах, Базе, Атрее, Дерадиконе — они же ничего не объясняют. Есть что-то еще. Что-то, что я упускаю. Сила, которой обладала Амелия, могла… Слишком многое. Больше, чем сможет генно-модифицированный человек. Или ас. Воздух вокруг Рин… Даже не могу сказать, что странно, но проявления ее магии… Вроде бы невидимые, вроде бы даже — ни на что не влияющие, абсолютно не зрелищные. Но есть в них что-то… Пугающее. — Дожили, — себе под нос произнес я, глядя на свое отражение в запотевшем зеркале. Вытаскиваю из сушилки сменные вещи и принимаюсь одеваться, стараясь не поскользнуться на мокром полу. Не сразу понимаю, что волосы до сих пор завязаны в хвост. Но никакого отторжения или отвращения к этому больше нет. Даже наоборот — так лучше. И не мешаются, и во сне тот же Тор не прищемит случайно. Стоп… Глубоко вздохнув, принимаю женский облик. Минуты три рассматриваю в зеркале свое отражение. Снова превращаюсь обратно. Вспоминаю события того дня и понимаю, что не чувствую… ничего. То есть, я понимаю несправедливость отношения ко мне Фригги и Одина, также понимаю, какими мотивами они руководствовались, но больше… Нет ничего, что вызывало бы желание заплакать. Или возненавидеть себя. Больше… не больно? Как… Это как так? — Детский сад какой-то, — себе под нос выдохнул я. Невольно вспомнилось детство. Когда я бежал со всеми своими проблемами к Фригге и после разговора с ней они… будто бы исчезали. Этот эффект сейчас… Он появился потому, что вместо Фригги теперь Рин? Или потому, что это хоть кто-нибудь? Или… И Тор тоже. Когда-то давно я мечтал о дне, когда заставлю его чувствовать себя виноватым передо мной. И вот — он это чувствует. А я даже порадоваться не могу. Потому что радости нет. Верней есть, но она относится к тому, что Тор теперь со мной носится, как… Как старший брат, о котором я всегда мечтал. Которому не наплевать на меня и мою жизнь. Можно подумать, ему наплевать было. Просто он, обладая «эмоциональным интеллектом табуретки», почти никаких чувств не демонстрирует, а я считал, что их и нет вовсе. А оно вон как. «Надо рассказать про Таноса», — пришла в голову мысль. Но я тут же ее отшвырнул подальше. Может быть, я и наберусь смелости рассказать Рин обо всем, что происходило со мной после падения с Радужного Моста вплоть до заключения в темницу, но это явно будет не сегодня. — Утро доброе, — стоит выйти из душа, как в нос ударяет запах еды. Бутерброды с чаем — вещь. Пожелав Рин приятного аппетита, устраиваюсь поудобней в гамаке рядом с ней и принимаюсь за еду. За завтраком мне и делают предложение о смене, что называется, обстановки. — В общем так. Я предлагаю, во-первых, переехать в жилой блок, чтобы в лазарете не торчать. Во-вторых — начать заводить новые знакомства. И начать с четвертой исследовательской лаборатории, куда тебя звали. А, да, еще — вот тебе контакт Явика, он согласился позаниматься с тобой всякой телепатической лабудой, чтобы состояние стабилизировать, насколько это возможно. «А я согласился, чтобы со мной занимались?!» — наверное, еще вчера вечером я бы ответил именно так. Но не видел смысла. Потому что знал: могу отказаться. Силком меня ни в лабораторию, ни к Явику этому никто не потащит. Вот только… Что дальше? Я не могу всю свою жизнь просидеть здесь. И не могу выбраться и вылечиться своими силами, об этом Рин мне сразу сказала. Равно как и с одной только ее помощью ничего не смогу сделать. Да и вообще — хватит уже… вот этого вот всего. Рин мне точно зла не желает и «об колено ломать» не собирается. — Помнишь, ты сказала, что запомнила все то, что увидела… в моих папках? Когда я их уничтожил… — Все в планшете. Хочешь показать это дело Юне? — я кивнул. — Дерзай. Она сто пудов заценит. Должна предупредить — она тоже занималась чем-то подобным. Я в подробности не вникала, но может так случиться, что какая-то часть твоих открытий ей давно известна. — Переживу как-нибудь, — пожал плечами я и принялся за третий по счету бутерброд. Спокойствия мне хватило на всю дорогу к телепорту. Потом — короткий миг перехода в другую часть корабля и… Вот тут-то я понял, что Рин меня сдает «с рук на руки» Хомяку, после чего сама идет обратно в лазарет разбираться с Тором. И потом мы с ней не увидимся вплоть до вечера. Этот момент я упустил и, честно говоря — при его осознании стало не по себе. Потому что сейчас придется налаживать социальное взаимодействие, как это называет Рин, с теми, о ком я не имею ни малейшего понятия. Рин тоже была такой, но одно дело, когда такая странная рядом одна, другое дело — если они будут во множественном количестве и каждый со своими странностями. А у меня — никаких, по сути, знаний. Ни об этикете, ни о видовой принадлежности, ни о культуре, традициях… вообще ни о чем! Это было во мне с детства. Страх ошибиться, сделать что-то не так. Он был настолько силен, что я никогда и нигде не допускал ошибок. Правила поведения во всех ситуациях, с Ваннами и Альвами — все это было освоено, запомнено и применялось на автомате. Даже к Мидгарду я адаптировался очень быстро. Но вот как быть, если… Да на мидгардку только Рин и похожа (и, судя по всему, ей же в прошлом и является). А вот что с остальными? — Расслабься, — идущая рядом Хомяк слегка хлопнула меня ладонью по спине. — Тебя никто не обидит. — Я не боюсь. — А почему тогда в таком напряге и страхом пахнешь на пять метров? — уточнила у меня девчонка. Мысленно я выругался. Забыл о том, что она на самом деле не человек, а ксеноморф. Те, как я понял, страх хорошо чувствуют и распознают. Вон как она удивилась тому, что я не испугался ее истинной формы. А чего пугаться-то? Ну тварь. Ну большая. Ну незнакомая. Кислотой плюется. Тор об нее чуть руку не сломал, когда ударил. Ну и мало ли у нас таких тварей? Тот же Суртур был в разы больше и бил куда сильней. И не кислотой прицельно плевался, а огнем все жег (и весь Асгард в итоге выжег). — Хей, расслабься. Самое страшное на этом судне ты уже видел. Меня то бишь. И поверь — я тогда от души старалась тебя напугать, без поддавков и прочего. Все остальные по сравнению со мной — няшки-обаяшки. — Я не боюсь, — снова повторил я. Получилось еще более неуверенно, чем раньше. Сейчас был мой шанс поставить себя как-то по-новому в чужом коллективе. Но в голову ничего не приходило и… Раньше я быстро ориентировался потому, что знал, на каких темных сторонах души играть. Заключить сделку с Таносом, подлизаться к Грандмастеру, обвести вокруг пальца весь Асгард, приняв облик отца… Это все было просто, понятно и очень легко. Я чувствовал, что владею ситуацией. Что я ее контролирую и при желании — легко могу нажать на нужный рычаг и все переиграть. Но вот сейчас… Они другие. Все, причем. Рин, Хомяк, тот мальчишка, который заглядывал к нам в лазарет пару раз. Все теперь по-другому. И как в этом «другом» быть — я абсолютно не знал. Я… Черт… Я совсем не умею просто налаживать дружеские отношения, не манипулируя, не вешая лапшу на уши и не стравливая людей друг с другом. Дожили, сам с собой разговариваю. — Ну вот, пришли. Привет, народ, это Локи, я вам про него говорила. — Да ладно! Тот самый чувак, который при виде тебя остался в чистых штанах?! — хмыкнул невысокий темноволосый парень с желтыми глазами. — Я Миэй. Ас, Юна, Теф, Салия… — Правда, я из седьмой пилотной, а не из четвертой исследовательской, но тоже рада с тобой познакомиться, — перебила Миэя кареглазая девушка с волосами, завязанными в два смешных длинных хвоста почти на самой макушке. — Время нашей любимой угадайки! — раздался где-то под потолком голос еще одной девчонки. — Если здесь один новенький, то где же второй? — Им Рин лично занимается, — фыркнула Хомяк рядом со мной. — У-у-у-у-у-у, — пронеслось по лаборатории. — Значит, одного Рин на обед употребит, второго на ужин отложить решила… Я не слышал даже, кто это сказал. Сердце забилось в горле и начало болеть. Паника нарастала. Иррациональный страх снова заполнял сознание. По спине тек ледяной пот. Надо что-то сказать. Если я грохнусь в обморок, как при знакомстве с Рин — это будет… Это хуже некуда будет. А-а-а-а-ай… Воздуха… Немного воздуха. Один-два-три-четыре… Что же их так много вокруг? Еще и кольцом стоят… — Парень, — желтые глаза Миэя вдруг начали светиться. А я почувствовал, как на меня обрушились эмоции… Нет, не мои. Чьи-то еще. Недоумение, замешательство, одновременно с этим — понимание, сочувствие, желание поддержать… Не надо… Не надо, выключите… Умоляю, остановите… Хватит, пожалуйста, хватит, я не хочу… — Все вон. Серо-желтая вспышка прокатилась по помещению и ощущение чужих чувств исчезло. Остались только мои собственные, но и их было сейчас слишком много. Я не справлялся, хотя и пытался… Пытался дышать, сосредоточить внимание на предметах вокруг, но это не работало. Не работало… Это не прекращалось… Не заканчивалось. Меня обняли. Гладили по спине, что-то говорили. Я не мог слушать. Я был… не знаю, где. Точно не в этой лаборатории. Задыхаясь и проваливаясь в темноту, я четко смог осознать только одну мысль. Что вот теперь все. Первый день самостоятельной жизни на корабле я провалил. Что я маме скажу… — Что нашел новых приятелей и нормально с ними поладил. Тише, тише, вот так… Молодец, давай, справляйся, — вырвал из темноты голос парня. Я хотел что-то сказать, но из горла вырвался лишь жалобный скулеж. По крайней мере, дышать я теперь мог. — Умничка. Самое главное — раньше такое было? — Что? — хрипло отозвался я. Горло запершило и очень сильно захотелось пить. Миэй это понял, судя по всему, потому что мне под нос сунули кружку и сказали: — Мелкими глоточками. Вот так, осторожно. Не торопись, — напутствие кстати, потому что глотать мне тяжело. — Чтобы ты чувствовал эмоции и ощущения людей, находящихся на расстоянии от тебя и не поддерживающих зрительный контакт. Рин поставила третий ранг телепатии под вопросом, но это уже на шестой тянет, если не на седьмой. Разгон получается очень быстрый, твой мозг не справляется. — Я умираю? — странно, но мне было даже все равно как-то. Сил не осталось. Выпив содержимое кружки, я покачнулся и навалился боком на сидящего рядом Миэя. Миг — и меня подняли, а затем — понесли куда-то. — Нет, ты не умираешь. Просто надо будет учесть новую информацию, — прежде, чем провалиться в черноту, я почувствовал, что меня укутывают чем-то теплым. Когда прихожу в сознание… Нет, все-таки просыпаюсь, а не просто в чувство прихожу после отключки… Счет времени потерян, но явно не пять-десять минут прошло. Кто-то держит меня за руку. Ладонь теплая, узкая, но мозолистая, как будто ее обладатель большую часть времени проводит на корте. У Рин такие же руки, только совсем маленькие, а эта размером с мою. — Все я порядке, ты можешь открыть глаза, — голос Миэя узнаю сразу. Последовав его указаниям, обнаруживаю себя… В том же самом помещении, только судя по всему, в противоположном углу. Здесь что-то вроде зоны отдыха — есть пара диванов, на одном из которых я сейчас и лежу, столы, кресла… Присмотревшись, понимаю, что помещение разделено прозрачной перегородкой. За стеной — рабочая атмосфера, и я могу даже отсюда разглядеть всех тех, кого мне представляли до того, как… Вот дерьмо. Мне теперь гарантирована репутация забитого дурачка, которого все будут либо гнобить, либо жалеть. Хуже не придумаешь. — На самом деле не все так страшно, — Миэй успокаивающе провел рукой по моей кисти, после чего задал вопрос. — Как думаешь, почему Рин отправила тебя именно сюда? — Здесь есть еще один метаморф. И Хомяк приглашала. — Здесь люди либо были на твоем месте, либо работали с реабилитацией такого народа. Так что твои реакции, которые, кстати, вполне типичны для твоего состояния, ни у кого удивления или, тем более, негативных эмоций, не вызывают. Пары месяцев не проходит, чтобы не закинули в компанию либо жертву экспериментов, либо «любимого» ребенка «любящих» родителей, либо персонажа, который побывал в слишком серьезном дерьме и кукушечкой слегка поехал. — Ясно. И кто, по-твоему, я? Стой… Ты мои мысли читаешь, — я содрогнулся. — Я не беру тебя под ментальный контроль, если ты об этом. Поэтому негативной реакции не будет. Что же насчет всего остального… Глубоко я не копаю, захочешь — сам расскажешь. А то, что копается неглубоко, можно и без телепатии выяснить. На банальной логике делая выводы. Насчет того, кто ты… На жертву экспериментов не тянешь — такие в лабораторию добровольно в жизни не согласятся прийти на первых порах. А вот жестокое обращение и социум мудаков я тебе сразу в диагноз пишу. Чисто на основании того, что тебя на панику вынесло при начале разговора с нами. — Обычно меня не выносит. — Психика нестабильна, плюс разгон. И готово — рвется там, где тонко. В твоем случае — явно из-за того, что ты в принципе не предполагаешь ситуации, где ты при знакомстве с новой компанией в этой компании будешь адекватно принят. Вывод — социум мудаков. — Я просто был на этот социум непохож. В смысле… — я вздохнул. Странно. Раньше все вокруг любыми способами пытались обесценить и мои чувства, и мои ощущения, найти окружающим любое оправдание плохого отношения ко мне. — Непохожи мы на четвертый десантный, с которым приходится работать. Это приводит к тому, что мы с ними почти не разговариваем, так как не о чем, и вдобавок — нигде вместе не пересекаемся, кроме работы. Во всем остальном — ровное общение на уровне «здрасте-здрасте, просканируйте и разберите мне, пожалуйста, вот эту херню, спасибо, до свидания». И на основании такого общения нельзя заполучить страх знакомств в принципе. В твоем случае ситуация явно иная, — в разговор вмешивается еще один голос. Подняв глаза, вижу девушку, которая внешностью чем-то напоминает ваннахеймцев. Тонкокостная, с узким разрезом глаз, смуглой кожей и длинными темными волосами. — Я Юна, если ты не запомнил. — Что, тоже жертва экспериментов и жестокого социума? — невесело усмехнулся я. — Нет, жертва у нас я, — фыркнул Миэй. Я изумился. Меньше всего этот уверенный, спокойный парень походил на человека, который пережил в прошлом какое-то дерьмо. Впрочем… Рин тоже, судя по всему, многое пережила, но умудрилась обойтись без шрамов на психике. — А я любимый ребенок абсолютно адекватных родителей, выросший на Базе и от всего дерьма жизни охуевший уже в сознательном возрасте. Раз тебя отпустило, предлагаю собраться всем вместе и пожрать, благо что время обеда как раз подошло. Я кивнул. За обедом показываю Юне свои наработки. — Вот это и вот это можешь даже не продолжать, не срабатывает. Вот это хорошая тема, вот это… Первый раз вижу, надо будет обкатать на досуге. Все, что с магией сочетается — этим я вообще не занималась, сама-то не маг. А вообще — нихерово так для тринадцати-то лет. Чего прекратил тогда? Надо было до ума доводить. — Родители узнали, что я превращаюсь в девочку. Был скандал, обвинения меня в ущербности и ненормальности, а потом я вообще словил сердечный приступ и едва не умер. Ну а моя добрая семейка мне в процессе лечения еще и память подрихтовала, так что я, как очнулся, вообще не помнил ничего. Я прикусил язык. Только сейчас понял, что абсолютно спокойно, не вдаваясь в подробности, рассказал другим людям то, чего при других обстоятельствах стыдился бы. Что-то было не так… Со мной, с ними, или… — Мда… Пиздец. Вот поэтому и нельзя разрешать обзаводиться детьми без сдачи теста на психическую вменяемость, — резюмирует Юна, пододвигая ко мне поближе поднос с булочками. — Налетай, что сидишь, как неродной. «А я что, уже родной?» — хочется съехидничать мне. Сделать это не дает странное ощущение тепла внутри. Поэтому вместо того, чтобы ехидничать, просто благодарю и принимаюсь за угощение. — Правильно, Юна, прикармливай. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — беззлобно подкалывает Хомяк. — По-моему, путь к любому сердцу лежит через желудок, по крайней мере, в нашей компании, — отвечает Миэй. — И еще ладно мы с Хомяком — голодное детство, все дела. Но вы-то, вы-то, Бруты, за булочку убить готовы! — парень притворно всхлипнул. — Это была моя булочка. И хватит уже это припоминать, — дуется Вивиан. Это та самая розоволосая девочка, которая в самом начале знакомства говорила про «угадайку». — Пока я буду припоминать, ты будешь не забывать подписывать личные вещи, лежащие в общем доступе. — Бу-у-у-у-у-у, — показав Миэю язык, Вивиан в очередной раз потянулась к тарелке с вкусностями. Цапнув пару булочек и засунув их в карман, девчонка первой вскочила из-за стола и сообщив о том, что идет к пилотам, убралась восвояси. — И за что я вас так люблю? Шум, гам, бардак, — подает голос самый тихий в этой компании. Ас, кажется. — За то, что ты на нашем фоне весь такой белый, пушистый и хорошенький, — подначивает товарища Юна. — На твоем фоне таким быть — вообще труда не надо. Все хочу спросить, что за мужик от тебя убегал с привязанной к рукам спинкой кровати? — Это когда? — напряглась Юна. — Это на предыдущем увале. Еще до того, как нас сюда дернуло. — Аж три месяца любопытство копил? На тебя это непохоже. — Так что там за история со спинкой кровати? — подобралась Хомяк. — Щас опять поржем? — Да он сам виноват, — хмыкнула Юна. — Точно поржем. Ну не томи уже, рассказывай. — Да что рассказывать? Захожу в бар, там хуйло пьяное к девчонкам пристает. Лапает всех, гадости говорит, к себе в номер зазывает. Ну, я и решила проучить. Подхожу поближе, он на меня сразу внимание, естественно, обращает, ну и подкатывает шары, мол, да пойдем ко мне. Короче, уже в охапку тащит. Ну, я и пошла. — Так, а дальше что? — Что-что? Верх с себя снимаю, он таращиться начинает, мозги отключаются. А я ему — давай, мол, тебе руки к кровати привяжу для остроты ощущений. — Согласился, идиот? Я ведь тебя знаю, ты ведь что-то выкинула… — вставляет очередной комментарий Миэй. — Согласился, конечно. Ну, я все сделала, и спрашиваю его, мол, может смазочку? — за столом раздалось сдержанное хихиканье. — А он такой — да нет, давай без смазки. Ну а я что, без смазки, так без смазки. Расстегиваю низ, достаю двадцать пять сантиметров, подхожу к этому привязанному, он это видит… Вот тут накрыло всех. И меня тоже. Каюсь, я не люблю пьяных уродов, пристающим к кому бы то ни было. И Юнин метод борьбы с ними — это было что-то с чем-то. А может, дело было в том, как она это все рассказывала. Или в том, что смеялись все за столом. Я не знаю. — В общем, он каким-то образом спинку от кровати отодрал, к которой руки были привязаны, и так вместе с ней и побежал. С чего бы это — понять не могу. Зато протрезвел мгновенно. И, возможно, завяжет с приставаниями в барах. Не люблю я таких. — А кто их любит? — философски спросил Миэй. — Ладно, пожрали, поржали, пора и за дело. Локи, ты чем заняться собираешься? — А какие у меня варианты? — уточнил я. — Можешь здесь посидеть, не гоним. Можешь по своему проекту начать работать, стол и комп мы тебе точно найдем, все остальное по мере надобности спрашивай, если есть — выделим. Можешь просто посмотреть, кто чем занимается, может, идей каких подбросишь. — Стол и комп — это было бы хорошо. Но можно уже завтра? — я некстати вспомнил, что мне еще надо связаться с Явиком. Контакт мне дали, осталось только позвонить и договориться о встрече. А еще… — Кстати, а вы Явика знаете? — Знаем. Тебя Рин к нему на учебку засунула? — с пониманием в голосе уточнила Юна. — Вроде того. Что за персонаж? — я старался произнести это как можно более непринужденным тоном. Якобы мне не особо интересна эта информация и узнаю я ее чисто ради поддержания диалога. — Протеанин, телепат, мега-тролль, впрочем — на тебе он это отрабатывать не будет, учитывая твое состояние. Именно на учебку к нему попасть — это проще сразу сдохнуть, ну да любая учебка такова. А пока тебе только психику по кускам собрать и к жизни адаптироваться, так что никаких особых требований никто выдвигать не будет и серьезными нагрузками не припечатают. Я передернулся. С одной стороны, новости обнадеживали, с другой — отношение, как к беспомощному и слабому, коробило. Пусть даже о слабых здесь принято заботиться… — Мы все когда-то бываем слабыми, — Миэй успокаивающе хлопнул меня по плечу. — Слабо верится, глядя на тебя, — пробурчал я. Парень протянул мне ладонь и, схватившись за нее, я оказался утянут в водоворот чужих воспоминаний. Я видел слабого мальчишку, скитавшегося по улицам какого-то города. Мидгардского, судя по тому, что населением там были люди. Видел, как этого оборванца, загибающегося от голода и болезней, схватили какие-то культисты и с помощью ритуала наделили божественной силой. Видел, как этот мальчишка играл чужими жизнями и просто со скуки участвовал в погружении целых цивилизаций во мрак. А потом — как в его мир началось вторжение и он, вспомня о своих обязанностях хранителя, все-таки помог альтернатору, пришедшему на помощь. А потом этого бога снова сделали человеком. Тем самым мальчишкой с покалеченной психикой, хроническим недоеданием и неумением даже читать, а вдобавок — еще и с кучей паранормальных способностей, которые тот не мог применить из-за собственного плачевного состояния. Я видел, как этого мальчишку подобрал уже другой альтернатор. Та самая Амелия, с которой довелось столкнуться и мне. Видел, как она вместе с другими неравнодушными учила мальчишку читать, пользоваться столовыми приборами и раз за разом объясняла дикому зверьку, прячущемуся по темным углам, что его больше никто не обидит. Что ему помогут. Что он не виноват в своей слабости. Что все теперь будет хорошо. Говорили это так часто и так искренне, что в конце концов мальчишка им поверил... Кровь культистов на руках... «Больше вы меня не тронете, никого не тронете»... Ощущение чужого плеча за спиной... Больше не один. Нестрашно. Больше не слабый. Можно не бояться… — Ну а дальше Алька предложила мне свалить с ней на Базу. Посидел я, подумал, и решил — а схуяли бы и да? — последнюю фразу Миэй произнес уже в реальности. Я молчал. Нечего было сказать. Только одна мысль в голове крутилась. Если уж этого пацана смогли вытащить и сделать его тем, кем он является сейчас, то… Может, Рин и правда права? Может, и со мной все еще может быть хорошо? В конце концов, я изначально намного сильней, чем был этот мальчишка. У меня есть знания, магия, боевые навыки. Еще и какие-то новые усиливающиеся способности на голову свалились и если ими научиться нормально пользоваться… — Вооот, вот такой настрой я одобряю, — Миэй потрепал меня по плечу. А я чуть улыбнулся и, достав планшет, связался с Явиком. — Привет, Локи, — голос был непохож на человеческий. Но не казался неприятным. — Как ты понял, что это я? Обладатель голоса издал тихий смешок и пояснил. — На борту только двое новеньких. Твоему брату я точно не мог понадобиться, а насчет твоего звонка Рин предупредила. Вижу незнакомый номер, значит — это ты. Довольно просто, правда? Ты еще в лаборатории? — Да. — Заберу тебя минут через пятнадцать. Сходим в одно место, нормально познакомимся и поболтаем без лишних ушей, — пообещал мне обладатель голоса, после чего положил трубку. Пятнадцать минут я просидел спокойно. Страх, преследовавший меня утром, куда-то делся. Стало понятно, что ничего плохого со мной не произойдет, по крайней мере, сегодня. А потом дверь лаборатории открылась, и на пороге возник… Внешне Явик напоминал какое-то насекомое. Нет, у него были руки, и ноги, контуры фигуры были похожи на человеческую, причем судя по развитой мускулатуре — занимался этот мужчина не только телепатией и разговорами о всяком-разном с новичками. Но вот хитиновые пластины, покрывающие видимые участки тела, сразу давали понять о том, что протеане произошли от каких-то насекомообразных. А еще — у него было четыре глаза. И вся верхняя часть головы — в хитиновой пластине. — Что замер? Успеешь еще на меня наглядеться, пошли давай, — скомандовал мне новый знакомый, после чего провел к телепорту. — Куда мы идем? — рискнул спросить я. — В оранжерею, — спокойно ответил мне протеанин, после чего нажал на панели управления телепортом нужную кнопку. Удивиться тому, что здесь есть оранжереи, я не успел. А вот что меня поразило — так это то, что в самих оранжереях толпится куча народу, но никто никому не мешает. Словно бы ни один из людей, находящихся в огромном цветнике, не издает ни единого звука. Уже когда мы нашли подходящее с точки зрения Явика место для посиделок, я понял, почему именно так. стоило нам занять лавочку, как вокруг появился едва заметный барьер. — Поглощение звуков. Никто не услышит, о чем мы говорим, и своей возней не помешает, — пояснил мне Явик. Я понимающе кивнул и вдохнул полной грудью. Принялся осматриваться и понял, что некоторые растения здесь мне знакомы. Напагер, однолетник, календула… Возможно, стоит сюда прийти без сопровождения Явика и посмотреть, что еще растет. А еще — изучить информацию из местной информационной сети, а то все руки не доходили. Заодно разобраться с планировкой корабля и понять, как самому управляться с телепортационными платформами. — Ну, поехали с самого начала, — вторгся в мысли ровный голос протеанина. — Сочетание телепатии и магии — уже та еще вишенка на торте, потому что первое шатает психику, второе — дестабилизирует энергетическое поле. Но когда на это все накладывается метаморфизм, дестабилизирующий еще и физической состояние… Думаю, вопросы вроде «как ты вообще выжить умудрился», ты уже слышал. Ну раз выжил — значит, дорогого стоишь. Энергополем Рин занимается, с физическим состоянием тебе придется самому разбираться, разве что Юну в качестве консультанта привлечешь. Я работаю по психике. И судя по тому, что я вижу — тебе для начала надо научиться успокаиваться и полностью расслабляться. Этим и займемся. — Я спокоен, — вяло возразил я. Понимая, что это на самом деле не так, но все же… — Не пытайся. Врать телепату десятого ранга — это не с твоими способностями и не в нынешнем состоянии. — Хорошо, я не спокоен. Но я могу успокоиться, если надо. И расслабиться тоже могу, — к горлу подошел ком. Видимо, Явик это заметил, потому что задал вопрос, который полностью сбил меня с толку. — Ты чувствуешь тепло от Рин, когда она рядом? — Да, но какое это имеет отношение к делу? — Такое, что она-то как раз умеет успокаиваться и расслабляться. Настолько хорошо умеет, что невольно затягивает окружающих в свое состояние. Так что если ты чувствуешь тепло, если при этом тебя выбивает на истерику из-за того, что ты никогда подобного не ощущал, и если ты всеми силами стремишься неосознанно поближе к этому теплу держаться даже с учетом того, как оно мотает нервы… — Хватит, — я сглотнул. И рискнул спросить. — А ты тоже… — Было дело. Еще до того, как мы с ней на пару на Базу загремели. Ну и потом, пока шел разгон и параллельно с этим психика худо-бедно в норму приходила. Сейчас уже нет, разве что если под серьезные ментальные удары попадаю. Но и там стараюсь сам справляться, благо навыки и знания позволяют. Смотри, что тебе нужно сделать… Советы Явика напомнили мне книги по медитации, которые я еще ребенком читал ради того, чтобы лучше контролировать магию. Только там все было нацелено на концентрацию, а здесь — наоборот, на сброс всего, что только можно. И сделать то, что мне предлагали, можно было очень просто, но вот был один момент… — Хорошо. Я потом попробую, — пообещал я. — Если ты в одиночестве это собрался делать, то и думать забудь на первых порах. Может плохо стать, а с твоим сочетанием способностей и повреждениями что психики, что энергополя, это банально опасно. — Я не могу. С кем-то рядом — не могу. — Ясно. — Да что тебе ясно?! — взвился я. В ответ услышал спокойное: — Проблемы с доверием. Тоже знакомо. Судя по твоим поведенческим реакциям — в прошлом либо совсем не было, либо очень мало было людей, которым ты мог доверять. Вряд ли ошибусь, если скажу, что между тобой и твоими учителями тоже доверия не было, ну да это типичная проблема для многих. — То есть ты считаешь, что в норме человек должен доверять первому встречному просто потому что? — язвительно уточнил я. — Ну, это другая сторона. Тоже ничего хорошего и держится до первой серьезной заварушки. Чтобы такие проблемы с доверием заработать, надо в тепличных условиях расти, в некоторых семьях такое с радостью организуют. В норме должна быть некая настороженность, но должна быть и возможность довериться на основании логических доводов или поступков того или иного человека. У тебя же явный перекос в сторону «все враги, никому не верю». И даже логикой этот перекос не перебить, а это уже плохо. Правда, некоторым ты доверяешь. Например, Рин. И Миэю почему-то. Почему так? — Я сам не знаю. Просто… Так вышло. — Ничего не выходит «просто так». Есть всему причина и следствие. И тебе нужно эти причинно-следственные связи четко осознавать. Потому что иначе ты с собственными силами не совладаешь. Про сопротивление ментальному контролю я и речи не веду. — У нас не поощрялись все эти самокопания, философствования и прочее. Если слишком много свободного времени — не майся дурью, а иди вон, на корт с мечом. — Корт с мечом это дело тоже хорошее. Но и в моем и в твоем случае самокопания и философствования просто необходимы. Надо знать, прежде всего, себя. Если сам себя не знаешь — туши свет, готовь гранату. — А ты себя знаешь? — Полагаю, что да. После всего, произошедшего в прошлом… — Явик вздохнул. — Расскажи, — резко произнес я. — Зачем? — четыре глаза пристально уставились на меня. — Что зачем? — Зачем тебе это нужно? Почему ты пытаешься узнать прошлое каждого встреченного за сегодня человека? Почему ты проявил такой интерес к прошлому Миэя и сейчас — к моему? Почему захотел узнать судьбу Юны до встречи с тобой? — Не твое дело. — Верно. Это — твое дело. Мне не хочешь отвечать — сам себе ответь. Почему тебе это нужно? Что значат для тебя их рассказы? Зачем ты при знакомстве с Рин сразу полез в ее память? — Если посмотрю — смогу понять, какой будет реакция на меня. Предугадать. Понять, что мне не врут. Миэй действительно понимал, каково мне сейчас и… — я глубоко вздохнул и потер правое плечо. Опять начало неметь. Закружилась голова. — Так, парень, ну-ка ложись и дыши глубоко. — Все нормально. Отпустит сейчас. Он меня все-таки уложил. Боль в груди прошла сразу после этого, в голове немного прояснилось. Странно, но стыда по отношению к своей слабости я сейчас не почувствовал. Похоже, падать в обморок в присутствии малознакомых людей для меня становится доброй традицией. Хотя, скорей, плохой. Вот только как от нее избавиться — пока что я даже понятия не имел. — Пей, — голову приподняли, а к губам прислонили кружку с горячим чаем. Откуда Явик взял здесь чай, я мог только догадываться. — Спасибо, — машинально произнес я, когда с питьем было покончено. А потом собрался с духом и тихо-тихо сказал. — Я думаю, можно… попробовать. Не знаю, получится ли, но попытаться… — Предлагаю завтра. Денек у тебя был насыщенный, судя по твоему состоянию. И по поводу памяти я все понял. Но тоже уже завтра — ты много сил на Миэя потратил, надо сделать перерыв. — Я же только смотрел то, что показали… — А ты полагаешь, что на это ни силы, ни концентрация не тратится? Наивно, — хмыкнул Явик. — Впрочем, не следовало ничего иного ожидать учитывая, что в плане телепатии ты явный самоучка, да еще и жил в обществе, где основы самоанализа, психологии и все той же, будь она неладна, философии, явно не в почете. — Я могу немного побыть здесь? — тихо спросил я. Слабость еще ощущалась, но самочувствие уже пришло в некое подобие нормы. — Одного не оставлю, не надейся. Отойти могу, но не более. — Ты не мешаешь. Я просто хотел на растения посмотреть. А у тебя, наверное, другие дела есть. — В данный момент на корабле дела есть только у пилотов, разведки и немного — у исследователей. Десант пинает хуи и занимается своими делами. Мое дело в данный момент сидит рядом со мной, глазищами зелеными сверкает. Так что можем тут погулять, а потом домой пойдем. — Мы разве в одном блоке живем? — я уже понял, что тут жилые отсеки разбиты на какие-то «блоки», которые служат единицами измерения. Но сколько в блоке людей — пока что было неясно. — В одном. Рин решила вас с братцем к нам забрать. — А сколько всего в блоке людей? — уточнил я. — Максимум десять. Нас восемь было, с вами двумя как раз норматив закрываем. Рин, Арми, Гелион, Алион, Иэрмаль, я, ну и близнецы. Еще Суэйя, Верракс и Бландер из соседнего блока приходят, но они на ночь не остаются. — Понятно, — болтовня ни о чем успокоила. Настолько, что я нашел в себе силы заняться изучением растений и за прошедшие два часа идентифицировать знакомые и немного узнать о незнакомых. Не стоило удивляться тому, что в оранжерее росли в основном «полезные» растения, которые шли либо на зелья, либо на яды, либо просто в чай. Так что их свойства мне на будущее лучше изучить хотя бы на поверхностном уровне. Потому что интуиция мне подсказывала — на «Дерадиконе» я застрял надолго. И в глубине души я даже против этого факта не возражал. В конце концов, Асгарда больше нет, в Мидгарде меня еще неизвестно, как примут, и примут ли, так что «Дерадикон» вполне подходил на роль пусть и временного, но дома. Просто в силу отсутствия других вариантов. Жилой блок от лазарета отличается наличием кучи чужих вещей в «общих» комнатах. Только переступив порог большого помещения я понял, что здесь кроме меня будет жить еще куча народу. Вот на диване валяется чья-то книжка, недовязанный то ли шарф, то ли платок, брошена явно детская куртка. Хотя народу в самой «гостиной» и нет почти — только Рин и Тор. Последний сидит за столом и жрет с такой скоростью, что аж за ушами трещит. — А, вот и вы. Я уже думала, загуляли где-то, — Рин достает из странной печки (аналог мидгардской микроволновки?) еще две тарелки и ставит их на стол. — Рассаживайтесь. — Привет, брат, — прочавкал Тор с набитым ртом. — Вижу, кое-кто тренировался весь день в поте лица, — поддел его я. Пахло от него сейчас гелем для душа, так что количество этого самого пота «на глазок» уже не определишь, но общий вымотанный вид братца подсказывал, что пришлось ему нелегко. — Ага. Поставил новый рекорд и загремел к Рин в ученики, — со смешком отозвался Тор. — А как твои успехи? — быстро спросил он, стоило мне опуститься на соседний стул. — Давай, хвастайся, — улыбнулась Рин, пододвигая мне ближе тарелку. А я вдруг почувствовал, как заканчивается воздух. «А ты, Локи, чему сегодня научился?» — спрашивает меня Всеотец чуть ли не на каждом семейном ужине. Каждый раз я что-то говорю после Тора и… И… Каждый раз все делаю не так. От меня хотят другого. Совсем другого. Не того, что я делаю, не того, чем занимаюсь. Хотят, чтобы я был, как Тор. Я не Тор. У меня все по-другому. Я сегодня… Хвастайся… Чем… Полежал в обмороке в лаборатории, потом в оранжерее? — Способный парень. С его вводными тяжело, но старается. А еще в травах шарит — вообще замечательная новость. Мозги есть и варят, хорошо, что мы его вытащили… — Рядом опускается Явик и без предупреждения берет меня за руку. Я не успеваю ничего сообразить, просто становится неприятно, и я перехватываю чужую руку. Вспышка магии — и в комнате слышен хруст костей. Отчетливый, совсем близко и… И… Провал. Вспышка. Я вижу себя, сидящим спиной к стене. Явик стоит надо мной, смотрит на свою руку. Два пальца из трех неестественно выгнуты. Провал. Что я… Вспышка. Тор с криком «он не виноват, он не хотел, не надо!» бросается между мной и приближающейся Рин. И тут я понимаю, что сейчас нас обоих… Меня… Брата… Нас… Не надо… Пожалуйста, это только я виноват. Только я!!! Пытаюсь подняться, но боль, сейчас просто нестерпимая, разливается по телу. Проваливаюсь в темноту окончательно.Глава 8. Новые лица
10 мая 2023 г. в 14:49