Квантовое самоубийство

Опустошив обойму и отбросив бесполезное теперь оружие в сторону, Интегра остановилась перед стеклянным экраном, яростно смотря на своего противника. Не смотря на логичное окончание всей этой заварушки с нацистами и поражения Аллукарда, она всё же сумела пробиться в главный зал дирижабля, оставив Викторию разбираться с мужчиной, носящем знаки отличия капитана. Хотя «разбираться» — слишком громкое слово — скорее всего, девчонка уже на пути к своей госпоже, потому как неживые красные глаза военного, как и его добросердечное указание Хеллсинг кратчайшего пути до рубки, могли свидетельствовать только о том, что конкретно этот член Миллениума продолжать своё сражение не намерен. — Ну так как вам вид с первого ряда? — безмятежно поинтересовался майор, глядя на девушку, ходящую вокруг его стеклянного ограждения, как рассвирепевший зверь на арене цирка. Сравнение происходящего с цирковым представлением заставило его усмехнуться, что, в свою очередь снова спровоцировало гнев Интегры. — Вылези из своего аквариума и повтори мне это в лицо, ублюдок! — прикрикнула девушка, доставая из ножен тонкий клинок и призывно взмахивая им, со свистом разрезая воздух перед собой. «Бесполезная бравада», — подумал Максимиллиан, удобней устраиваясь в кресле и любуясь разъярённой девушкой. Его впечатлило, что даже при виде исчезнувшего у неё на глазах Аллукарда она не впала в истерику, а восприняла такой исход событий весьма хладнокровно. Правда, она тут же попыталась прострелить майору голову, но это можно было списать на её горячую молодую кровь и строптивый характер. — И куда подевалась Серас? — себе под нос пробубнила Хеллсинг, незаметно оглядываясь по сторонам. Судя по переставшим доноситься из помещения под залом характерных звуков разрушения всего, чего ни попадя, а также яростных воплей двух сражающихся противников, можно было предположить, что битва уже окончена. Только вот помощницы главы охотников на вампиров почему-то всё не было, и Интегра начинала волноваться, не случилось ли чего. «Конечно, она прикончила этого странного капитана, — успокаивала себя сэр Хеллсинг, по кругу обходя стеклянную тюрьму Монтаны и поглядывая то на него, то на наружные экраны, то на единственный вход у дальней стены помещения. — Разве что в нём проснулся инстинкт самосохранения… Хотя опять же, Виктория была создана Аллукардом. А это что-нибудь да значит». — Всему своё время, — почти ласково ответил майор, блеснув линзами очков. — Вы ждёте свою подчинённую, Викторию Серас? Интегра вздрогнула, настолько странно было услышать имя союзника из уст сидящего рядом врага. Не подав виду, она продолжила свой обход в поисках слабого места в прозрачной крепости Монтаны. — Хорошо, что хотя бы вы успели вовремя, — всё тем же голосом продолжил майор, как будто его целью было то ли растянуть время, то ли вызвать у девушки рвотный рефлекс. — Сегодняшний вечер так безгранично весел, не находите? А в высшем обществе принято наслаждаться представлениями в компании прекрасных дам- — Да пошёл ты, — не дав ему толком закончить фразу, выкрикнула девушка, одновременно с этим ударяя клинком по стеклу. — Ты сидишь и скалишься здесь, после того, как использовал Уолтера, неизвестно что сделал с Аллукардом, приказал перебить большую часть моих людей… Девушка перевела дыхание, оперевшись на меч. Как бы она ни старалась держать эмоции в узде, но для неё сегодняшние события оказались чересчур. К тому же она почему-то оказалась одна в самом конце, когда ей так необходима была пусть даже моральная поддержка от этой взбалмошной полицейской дурёхи. — И, видимо, уничтожил вашу последнюю надежду на победу, фройляйн, — закончил за неё мужчина, чуть наклоняясь в кресле вперёд. Холодок пробежал по спине Интегры, заставив обернуться: через держащиеся на честном слове двери медленно шёл капитан, почему-то раздетый до пояса. Армейские жетоны на его шее звякали при каждом шаге, и эта его молчаливая походка с опущенной головой под металлическое бряцанье придавало ему сходство с пленником какого-нибудь концлагеря, идущего в наручниках к своему надзирателю. Остановившись в нескольких метрах сбоку от Хеллсинг, Ганс окинул её ничего не выражающим взглядом и преданно посмотрел на майора, как будто ожидая чего-то. — Прекрасно, капитан Гюнше, — кивая в такт своим словам, сказал приблизившемуся подчинённому майор. — Не ожидал… от вас ничего другого. Ганс подошёл к барьеру ближе, как будто не замечая Интегру, и опустился на одно колено перед защитным экраном, покорно склоняя голову. Майор же незаметно нажал на какую-то кнопку в подлокотнике кресла и поднялся, наблюдая за тем, как погружается в отверстия на полу его невидимая защита - Док даже после своей смерти позаботился о безопасности своего товарища. Шагнув навстречу Гюнше, как только барьер скрылся из виду и верхние панели съехались снова, не оставляя и намёка на возвышавшуюся тут пару минут ранее неприступную стену, Монтана улыбнулся и приветственно развёл руки в стороны. «Открылся!», - пронеслось в голове у Интегры, наблюдавшей за происходящим. Девшука мгновенно среагировала на движение мужчины, тут же бросившись на Макса с клинком в слепом гневе. Не поддайся она в этот момент эмоциям — может быть и успела заметить молниеносную реакцию верного слуги Миллениума. — Я тебя уничтожу! — закричала она в сторону майора, тут же прижатая капитаном к полу. — Ты чудовище, не достойное жизни! Выбитый из руки клинок ещё несколько секунд скользил по полу, казалось, занимая Макса больше, чем кричащая на него девушка. Нехотя он повернулся к ней, смерив уставшим взглядом. — Это я сегодня уже слышал, — мрачно сказал он, делая шаг по направлению к распластанной на полу сэр Хеллсинг. — Придумайте что-нибудь новенькое. — Мне плевать, потому что факт остаётся фактом- — Факт в том, что вы, гордая и неприкасаемая по своей натуре, сейчас абсолютно беспомощны, — стуча каблуками по металлическому полу, оборвал её мужчина. — Я глава организации охотников на вампиров, глава ордена королевских протестантских рыцарей, наследник рода Хеллсинг- — А ещё вы просто красивая девушка. А знаете, что во все войны делали с девушками на захваченной территории? — глумливо спросил майор, обходя вокруг Интегры. Глаз его она не видела — очки бликовали, становясь своеобразными стеклянными глазами, как у какой-нибудь хищной рыбы. Акулы, например. — По законам я являюсь военнопленной, и настаиваю на том, чтобы вы соблюдали хотя бы законы о- — О, так вы заговорили? Спустя сколько выпущенных в приступе гнева в мою голову пуль? Шесть? Или пистолет был девятизарядный? — он задорно пнул всё ещё валяющийся недалеко пистолет и несколько гильз. — Впрочем, неважно. Он подошёл к девушке так близко, что она могла рассмотреть все царапины на его белых лакированных туфлях. Интегра подняла на него взгляд и злорадно подумала, что это первый раз, когда мужчина оказался выше неё. — Мне важно завоевание. А это всегда означает захват власти и лишение врага надежды. А раз врагу нечего терять… Всегда найдётся какая-то точка нажима, так ведь? Капитан! Удерживающий Хеллсинг мужчина вскинул голову на своего командующего, готовый исполнить любое его слово. — Приказываю тебе взять фройляйн Интегру прямо здесь, — помпезно произнёс Монтана, сделав театральный жест рукой, как будто приглашая кого-то к столу. — Моё полностью механизированное тело остаётся приемлемой ценой за сегодняшнюю победу, но, к сожалению, не предусматривает настолько близкие отношения с английскими красотками. Очень жаль. Последние слова были сказаны с какой-то особой интонацией, и могли бы оказаться отчасти искренними, если бы Интегра задумывалась над оттенками речи ненавистного майора, который только что приказал своему главному головорезу поиметь её. — Пока вы тянете время, теряете шанс выбраться из этого пекла невредимыми, — холодно ответила девушка, вовремя успев отбросить эмоции и быстро обдумать возможные выходы из ситуации. — Я пока ещё являюсь ценным заложником, к тому же я не вижу никакого смысла… — Смысл! — весело вставил Монтана. — Не пытайтесь везде искать смысл. Мне просто хотелось вас поиметь, вот и всё. Не волнуйтесь, выбраться мы ещё успеем. Можно выкроить немного времени ради того, чтобы посмотреть, как кого-то лишают девственности. Хеллсинг с ужасом поняла, что он не шутит. Непонятно было, что взбрело в эту безумную арийскую голову, но, возможно, в его словах могла скрываться хотя бы доля правды. Обычное вожделение. Это его фанатичное желание захвата. — Капитан, одежду, — сухо скомандовал майор, щёлкнув пальцами. При этих словах Интегра дёрнулась, не давая сразу схватить её за воротник. Почти вывернувшись из хватки капитана, она попыталась достать до кобуры, которую приметила у него на бедре, но тут же с силой была отброшена назад, на металлический пол. Следом за этим, в звенящей от боли голове чётко раздался треск разрываемой блузки и штанов, которые военный, не церемонясь, буквально разорвал на девушке. Расправившись с верхней одеждой и отбросив её в сторону, Гюнше навис над полуголой пленницей, оценивая: достав из набедренного кармана нож, он сделал несколько быстрых разрезов, практически не оцарапав Хеллсинг, и тут же передал что-то Максу. Не успевшая ничего предпринять, Интегра с ужасом наблюдала за тем, как капитан кладёт в протянутую руку Монтаны её же срезанное нижнее белье. — Благодарю, — прокомментировал майор, зачем-то пряча исподнее в карман брюк. Тогда же, всё ещё удерживаемая за одну руку, девушка решила воспользоваться этим временным отвлечением внимания. Изловчившись, она ловко ударила свободными ногами по торсу капитана в попытке столкнуть его с себя. Однако снова стремительно отреагировав, Гансу удалось не только избежать удара, но и сильнее заломить руки жертвы, одновременно придавливая ноги к полу своим бедром и предотвращая тем самым любые попытки вырваться на свободу. — Приготовьтесь, капитан, — скучающе сказал Монтана, отходя куда-то в сторону. Гюнше нагнулся над девушкой, закрывая телом от майора, и пристально посмотрел Интегре в лицо. Ей было неприятно видеть перед собой эти алые глаза — именно неприятно, потому как капитан смотрел на неё как-то исподлобья, и его тяжёлый взгляд как будто предупреждал её, что при малейшем движении мужчина готов тут же разорвать ей горло. Внезапно девушка почувствовала прикосновение грубой руки у себя между ног. Застыв в напряжении, она перестала дышать и бросила беглый взгляд вниз, насколько позволяло положение. Аккуратно раздвинув половые губы, один палец Ганса проник внутрь неё и надавил вниз, немного растягивая вход. Хеллсинг подавила вздох, закусив губу — подчинённый в итоге всё же оказался лучше своего начальника, совершая сейчас не совсем законный акт милосердия и подготавливая девушку к неминуемому для них обоих событию. «Я просто выполняю приказ, — говорили его красные немигающие глаза. — Может быть, мне немного жаль тебя, но это большее, что я могу сделать». Он попробовал добавить ещё один палец, но Интегра зашипела от боли и дернула бёдрами в попытке освободиться. Гюнше чуть свёл брови и, оставив её, поднял преданные глаза на майора. Тот уже успел обойти пару и снова усесться в своё кресло, заняв лучшее место для наблюдения. Интегра проследила за взглядом капитана и, увидев перемещения Максимиллиана, зло фыркнула. — И стоило оно того? Ты даже подрочить на это не сможешь. Будь ты человеком, в твоём возрасте у тебя бы даже не- — Ганс, начинайте, — сцепив руки в замок и плотоядно улыбнувшись, прервал её Монтана. Капитан коротко кивнул и снова повернул голову к Интегре, лежавшей под ним. Девушка свела ноги вместе и предупреждающе оскалилась. — Не знаю, кто ты и почему ему подчиняешься, — выдавила она из себя, услышав звук расстегиваемой ширинки. — Но у тебя есть право на собственный выбор. Всё уже кончено, и тебе нет никакого смысла продолжать служить воскресшему на пару часов рейху. В красных зрачках оборотня мелькнуло что-то, похожее на понимание, но тут же пропало, как рябь, прошедшая по красной от заката воде озера. — Нет, дорогая фройляйн, капитан Гюнше связан более сильными узами договора, чем ваш почивший слуга. Это безоговорочная преданность, какую вы можете увидеть только у редких животных, — Монтана прервался, чтобы подпереть кулаком щеку. — Разве это не прекрасно? Сэр Хеллсинг сузила глаза, всё ещё смотря на Ганса в попытке отыскать на его лице хоть тень сомнения. Хоть какую-то точку давления, чтобы вложить в его голову мысль о неподчинении. — Капитан, начинайте, — поторопил его майор. — У нас сегодня ещё много дел, и чем быстрее мы разберёмся с этим, тем быстрее двинемся дальше. Хотя, честно говоря, я предполагал несколько другой исход событий… Ганс склонился совсем близко к Интегре, втягивая ноздрями запах от её одежды. Коленом он грубо развёл её ноги в стороны, положив свободную руку на её внутреннюю часть берда, одновременно фиксируя его на месте и большим пальцем чуть растягивая вход. Затем странно выгнулся в спине и... — Браво, — хлопнул в ладоши майор одновременно со вскриком девушки. — Как всегда на высшем уровне. Интегра не слышала ехидной реплики Монтаны из-за боли, которая пронзила её тело. Опаляя внутренности огнём, она распространялась между ног, поднимаясь выше, заставляя сердце стучать о ребра и сдавливая спазмом горло. Перед глазами заплясали чёрные точки, оставляя испуганной Интегре только судорожно дышать через рот и смаргивать навернувшиеся на глаза слезы. — Боже, — хрипло сказала она сквозь зубы, ощущая в себе что-то, мучительно неестественно раздвигающее кости её таза. Больно было настолько, что хотелось разреветься, как маленькой девочке, но самообладание не позволяло ей показать эмоции перед врагом. — Ваш первый раз? — судя по голосу, с усмешкой спросил майор со своего места. — Обстоятельства, конечно, не самые подходящие. Но мне и не нужно, чтобы вы получали удовольствие. Ганс не двигался, просто застыв над Интегрой, как охотничья собака, взявшая след. Его рука стальной хваткой держала её запястья и больно прижимала голое бедро к полу дирижабля. — Как вы и сказали, подрочить я на это, к сожалению, не смогу. Однако всё ещё могу наслаждаться зрелищем и даже управлять процессом. Ганс! Капитан напрягся, и Хеллсинг чуть не закричала снова от одного его движения внутри неё. Только свыкнувшись с наличием постороннего «предмета» в ней, теперь даже это лёгкое изменение положения казалось мучительно болезненным. — Будете двигаться по команде, — отдал приказ Максимиллиан, хлопнув в ладоши. — Под каждый счёт — движение вперёд и назад, принято? Интегре показалось, что Гюнше не просто кивнул в ответ, но и сопроводил это действие каким-то утробным рыком, от которого её кожа покрылась мурашками. Все трое на мгновение замерли в ожидании. — Рааааз, — наконец медленно сказал майор, растягивая гласную. Ганс послушно двинул бёдрами туда и обратно, безэмоционально смотря на девушку. Интегра же, зажмурив глаза, всё-таки закричала. Ей казалось, что она чувствует перемещение члена капитана не только внутри себя, но и самой кожей, когда его горячее тело прислонялось к её промежности, чтобы войти на всю длину. Ей казалось, что она, как плохо сшитая тряпичная кукла, сейчас разойдётся по центральному шву, и во все стороны полезет белыми комьями вата, тут же окрашиваясь в красный от текущей между ног девушки крови. — Двааа, — как будто из-под воды донесся до Хеллсинг голос майора. В ушах помимо голоса раздавался сильный писк, но сознание по какой-то злой прихоти не собиралось покидать Интегру сейчас. — Зачем? — еле слышно спросила она, тяжело дыша и чувствуя, как горячие слезы всё-таки покатились из её глаз. — Почему вы не убили меня вместе с Викторией? Гюнше толкнулся снова, беспощадно врезаясь в плоть, как голодное животное. — Отличный вопрос, фройляйн Интегра, — тут же радостно отозвался майор, убедившись, что девушка всё ещё не отключилась от боли. — Я называю это инстинктом завоевателя. Желанием присвоить себе всё на подконтрольной территории. Пометить, чтобы даже в случае отступления люди не забывали о вражеской силе и могуществе. А также, чтобы разозлить противника, попортив «товар». Со смешком закончив говорить, Макс щёлкнул пальцами и снова жёстко скомандовал «Раз. Два», не давая Интегре времени на передышку. — Это стандартная военная практика, знаете ли, — продолжал он, любуясь истязанием девушки. Внутри него что-то трепетало от вида этого упоительного зрелища, и майор только сейчас задумался о том, что неплохо было бы и вправду оставить член. Хотя бы для такого вот случая. — Раз. Два. К тому же, просто необходимо полностью сломить вас, оставшуюся в одиночку на поле боя. Никто ведь вас теперь не защитит, и вы рискуете надолго остаться игрушкой в руках врага. Вы боитесь этого, фройляйн? Раз. Два. И Интегра поняла, что боялась. Боялась, что это может оказаться правдой, и что этот псих действительно прикажет своему слуге после окончания пытки не пристрелить её, подарив заслуженную смерть, а забрать с собой, чтобы продлить её мучения. С другой стороны, она вспомнила Аллукарда, который, со своей безумной улыбкой, всегда один шёл в бой. Давал врагу возможность атаковать себя, почувствовать превосходство — просто чтобы лишить его последней надежды на победу, когда полученные раны затянутся прямо у него на глазах. А затем оскалиться ещё страшнее и броситься на него в атаку. — Мне уже ничего не страшно, — глухо ответила девушка. — Я уже ни перед кем не стану на колени, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Максимиллиан издал очередной смешок, откидываясь в кресле. Девушка только что подала ему идею о том, как унизить её ещё больше. — Капитан, — вдруг обратился майор к Гюнше. — Поставьте нашу пленницу в коленно-локтевую. Лицом ко мне. По спине Хеллсинг пробежали мурашки — она не могла поверить в услышанное. Ганс же коротко кивнул, тут же отпуская руки Интегры и кладя ладони на её талию, чтобы поднять с пола. Не выходя из неё, он грубо перекинул одно её бедро на другую сторону и рывком притянул к себе, заставляя встать на колени. Из-за смены положения на секунду Интегре стало чуть легче, но только до того момента, как ей пришлось упереться в металлический пол дирижабля голыми коленями и локтями. Пытаться вырваться даже из такого положения было невозможно — Гюнше крепко держал Хеллсинг за бёрда, нависая над ней своим огромным мускулистым телом. Интегра подняла взгляд на Монтану, сидящего в той же позе и наблюдавшего за происходящим. — В тебе нет и капли уважения, ублюдок? — смотря ему в глаза, спросила Хеллсинг. И, судя по ставшей ещё безумнее улыбке майора — ответ был явно утвердительный. — Ганс, я хочу побеседовать с сэр Хеллсинг не отрываясь на постоянный счёт, поработайте сами, — небрежно махнув рукой, сказал майор. — Тут в главе карающей организации проснулось чувство чести. Он наклонился чуть вперёд и продолжил: — Так что же, хотите сказать, вы об этом думали, когда собирались из уважения пристрелить меня немногим ранее? Хеллсинг сжала зубы, стараясь дышать через нос. Комната дирижабля перед глазами уже плыла (она надеялась, что не из-за застилавших глаза слёз, а из-за скорого обморока), и девушка с нетерпением ждала, что в скором времени она вообще перестанет что-либо чувствовать. Потому как стоило ей хоть немного привыкнуть к размеру члена Ганса, как тут же новая волна боли из-за смены ритма или положения захватывала её врасплох. — Хочешь сказать, ты убил недостаточно, чтобы заслужить смерти? — с усилием проговорила Интегра, ощущая, что голову сдавливает как будто металлическим обручем. Перед глазами снова появились чёрные точки, и она довольно хмыкнула, прикрывая глаза. Отличные завершающие слова. Однако ей не удалось так просто потерять сознание — ведь следующее, что она почувствовала — это сильная пощёчина, заставившая девушку вскрикнуть от жгучей боли и резко склонить голову набок. Подняв взгляд, Хеллсинг увидела перед собой майора, стоявшего перед ней чуть согнувшись и держащего в руке одну из своих перчаток. — Не так быстро. — Даже рукой брезгуешь бить? — выплюнула тут же пришедшая в себя Интегра, стараясь не думать о том, как она сейчас, должно быть, выглядит. — Не хочу ненароком сломать вам шею перед самым интересным, — как-то странно ответил Монтана, выпрямляясь. — Гюнше, верни её в миссионерскую позу. Хеллсинг презрительно сощурила глаза и попыталась схватить мужчину за штанину, но тот предусмотрительно сделал шаг назад. В его глазах было полно похоти и торжества. — И обратись, — добавил командующий, снова обнажая зубы в ухмылке. — Господь Всемогущий, — взмолилась девушка, чувствуя, как её снова подхватывают под бедра и разворачивают лицом вверх. Гюнше пересёкся взглядом с Интегрой (и ей показалось, что он не менее обескуражен поступившим приказом, чем она), а затем недоверчиво уставился прямо на Макса. В красных глазах оборотня читалось явное сомнение. — Выполняйте приказ, капитан. Мы с вами сейчас на войне, — довольно ответил Монтана и подошёл ближе, когда Ганс снова прижал запястья Хеллсинг к полу. А затем и вовсе опустился на корточки так, чтобы смотреть на лицо девушки сбоку и подпёр кулаком щеку. — А я буду наблюдать за исполнением. Кто знает, может быть сэр Хеллсинг понадобится ещё одна пощёчина? Но Интегра уже его не слушала. На её глазах лицо Гюнше удлинилось, уши заострились, а всё тело начало покрываться густой белой шерстью. Член внутри неё, судя по ощущениям, тоже изменился и даже стал больше. — Нет-нет-нет-нет, — взмолилась она, инстинктивно стараясь отодвинуться от нависшего над ней монстра. Правда, результатов это не принесло, и девушка почувствовала себя, как пациент на операционном столе, над которым в данный момент нависли два безумных доктора. — Под мой счёт, капитан, — улыбаясь, скомандовал майор. — Раз-два. Раз-два. Раз-два. Движения оборотня были более жёсткими и агрессивными, по сравнению с хоть немного сдерживающимся Гюнше в человеческом обличье. Каждый новый толчок ужасной болью отзывался во всём теле Интегры, которая, несмотря на затянувшуюся пытку, всё ещё оставалась слишком узкой для его члена. Хрипло вздохнув и нагнувшись к Хеллсинг ниже, огромный волк утробно зарычал и впился зубами в смуглое плечо пленницы. Волна новой боли заставила Интегру закричать и испуганно завертеть головой. — Отставить, капитан. Сдерживайте свои животные порывы, — мягко, но не терпящим возражений тоном раздалось у неё над самым ухом. — Вдруг она представит на вашем месте своего любимого вампира, кусающего её в шею? Я ведь уже говорил, что нам не нужно, чтобы фройляйн получала удовольствие от процесса. «Только я», — невысказанная фраза так и повисла в воздухе, логически заканчивая мысль. Оборотень тем временем разжал челюсти и просто дышал в опасной близости от шеи девушки, на каждом выдохе обдавая её кожу волной горячего воздуха. Впиваясь когтями на лапах в бедра Хеллсинг и всё больше теряя контроль от вида крови, он снова начал двигаться сам, войдя в особый темп, ранее заданный майором. — Или же вы почувствуете себя более униженной, если всё-таки получите удовольствие от изнасилования врагом? — после нескольких минут безмолвного созерцания процесса, сам у себя спросил Монтана. От этих слов Интегра почувствовала, как внутри неё внутренности стягиваются в холодный узел. К горлу подкатила тошнота, и она протестующе замотала головой. Боль она ещё могла стерпеть, а потом уже жалеть саму себя за то, что над ней так безжалостно надругались. Но если она сама получит от этого зверства удовольствие, тогда как ей себя оправдывать? Заметив перемену в выражении лица Хеллсинг, майор довольно хлопнул в ладоши. — Действительно, это ведь унизительно — быть удовлетворённой от изнасилования врагом, — он всмотрелся в грозно вперившиеся в него глаза и наивно добавил: — Только не говорите, что это было вашей главной сексуальной фантазией? — Мразь, ты издеваешься? — вопросом ответила Интегра, когда Ганс снова перестал двигаться. — Капитан, доставьте нашей военнопленной удовольствие другим способом, — приказал Макс, одновременно проводя ладонью по красной от недавнего удара щеке девушки. Хеллсинг мотнула головой, сбрасывая руку со своего лица, когда Ганс резко вышел из неё, недовольно скуля. Интегра прерывисто вздохнула от неожиданности, но тут же почувствовала, как что-то мокрое и холодное утыкается ей между ног, не давая возможности свести их вместе. Руки, мгновение назад казавшиеся свободными, снова были прижаты к полу над головой. Только на этот раз держал её самолично майор. — Не подумайте, я бы и сам это сделал, — как будто оправдывался Монтана. — Просто у меня в правилах не лизать то, где уже побывал чей-то член. — Если у тебя хватает наглости подумать, что я-, — недоговорила девушка, выгибаясь в спине от нового ощущения. Оно настолько отличалось от пережитой боли, о котором напоминало ноющее влагалище, что казалось неожиданно приятным. Слишком приятным. Волк остановился, недовольно скуля с каким-то нетерпеливым подвыванием в голосе, но в следующий миг лизнул между ног пленницы снова. — Что? — переведя ошарашенный взгляд вниз, севшим голосом спросила Интегра. Стараясь преодолеть это новое испытание, она выгибалась в спине, сжимала бёдрами большую белую морду, и главное — старалась не смотреть на расплывшееся в довольной улыбке лицо майора. Но долго игнорировать новые ощущения у Хеллсинг не получилось — желая хоть как-то принять участие в процессе, Монтана опустил свою полную руку на грудь девушки и немного сжал эрегированный сосок. Услышав плохо сдерживаемый стон, он наклонился самому лицу Интегры и мягко сказал: — Вы проигрываете на всех фронтах, фройляйн. Но Хеллсинг лишь стыдливо отвернула голову в сторону, чувствуя, как оборотень настойчиво продолжает лизать её между ног. Причём сама ситуация из-за своей неправильности сводила девушку с ума: набухшим от возбуждения клитором она хорошо ощущала текстуру и жар языка волка, когда тот с жалобным скулежом собаки, которая не может добраться до лакомства, лишь ускорился. Неизвестное ей удовольствие накапливалось в промежности, заставляя еле дышать от нереальности происходящего. Тварь деликатно вылизывала Интегру, ноги которой начали мелко дрожать, а сама девушка стыдливо покраснела из-за того, что действительно получала наслаждение от происходящего. — Нет, не надо, — только сказал она ворочая головой, чувствуя что-то, похожее на лёгкие судороги в промежности. Руки, оглаживающие её соски, боль между ног и горячий язык, стимулирующий клитор — все чувства, как инструменты, слились в оркестре в одну безумную мелодию, увлекая её на грань сознания, но теперь уже не из-за боли, а из-за разобщенности ощущений. Даже затёкшие плечи и кисти рук болели теперь как-то… приятно. «Мне это не нравится. Я не могу получать удовольствие, это просто какой-то трюк», — подумала Хеллсинг, чуть не застонав от очередного касания майора к своей груди. Оборотень же, не обращая внимания на извивания девушки, лизал и тыкался носом в её пах, продолжая при этом скулить и рычать. Интегра сильнее сжала зубы, стараясь не издать ни одного позорного стона, находясь рядом с Монтаной. Однако сквозь пелену возбуждения она чувствовала приближение разрядки, и в какой-то момент сама прижалась пахом к пасти оборотня, желая быстрее закончить с этим. Ещё немного - и волна оргазма накрыла её, мягко погружая в темноту обморока. Последнее, что она услышала, было ехидное «и всё же вы проигрываете на всех фронтах, фройляйн».

***

— Отлично сработано, капитан, — похвалил Монтана подчинённого, прервавшись в своём разглядывании Интегры, всё ещё лежавшей без сознания. Гюнше сухо кивнул, пытаясь вытереть о штаны свой уже опавший член, и стараясь не смотреть в сторону окровавленной промежности лежавшей перед ним девушки. Ему хотелось поскорее убраться подальше от всего этого, и он невольно задумался, что, вероятно, было бы умнее проиграть той белобрысой дракулине и отойти в лучший мир с достоинством. Хотя, как он мог даже думать о таком, когда все его товарищи были уже мертвы, а лидер, которому он беспрекословно подчинялся уже больше половины века, нуждался в нём как никогда раньше? — Капитан, вы что, не слышите? — поднявшись на ноги, нетерпеливо переспросил Монтана. Ганс встрепенулся, возвращаясь из мрачных мыслей в реальность. — Заверните фройляйн в мой плащ и отнесите к аварийному выходу. Мы отправляемся в Южную Америку, пока эти чёртовы англичане не испепелили свой город вместе с остатками нашей армии. Оборотень поднялся с пола и снова кивнул майору, принимая у него из рук белоснежный предмет гардероба. И оправдывая себя тем, что он, как и это пальто, уже давно только вещь в руках командующего.