Алкагест и хлорид аммония

[Соединённые Штаты Америки, Балтимор, Маунт Вернон]

      Для … и Армана де Даммартена поездка в «Плющ» — роскошную гостиницу в окрестностях района Маунт Вернон — была приятным отпуском на пять дней. Для Ричарда — рабочей задачей из цепи, ведущей к делам Даммартена. Для Уильяма — выебуднями с другим привкусом.       Ричарда не будили, а выманивали. Спящий мозг поймал стимул: нарастающий звук. Звук сложился в слово:       — Ричард.       Он открыл глаза навстречу темноте. Пахло освежителем воздуха — запах, как щелчок выключателя, воскресил вокруг обстоятельства рвоты. Слово прозвучало вновь:       — Ричард, сейчас семь утра. Я тебя разбудил, потому что мы можем выйти погулять.       Ричард моргнул. Его глаза привыкли к темноте. У его стоп лежала полоска тусклого света. Пол саднил спину сквозь махровую ткань.       Голый. Он голый.       До него наконец дошёл смысл слов — и личность говорящего. И то, что он сам вчера сказал. Сморозил, проговорился, не под пытками — добровольно!       — Я не шпион, — выпалил он, вовремя приструнив голос до шёпота, — я не шпион, я пошутил.       — …Ладно. Ричард, я не об этом. Сейчас примерно семь. Мы можем пойти проветриться, погулять по территории гостиницы, заказать какую-то еду. Если ты поспал немного и вообще выспался и у тебя ничего не болит. Не болит?       — Нет. Не болит.       — Хочешь гулять?       — Хочу.              — Сейчас принесу одежду.       Уильям встал и шагнул к двери, сторонясь стопой ног Ричарда. Ричард сел, подбирая колени к груди.       Дверь Уильям открывал скупо, боком выскользнул в малейший проём. Так, будто за дверью был ядовитый газ, который он боялся впустить в бункер. Он вернулся с одеждой и включил свет. Каждое его движение было бесшумно. Опыт. Уильям протянул Ричарду одежду, обёрнутую в джемпер:       — Там носки, там трусы… Я у тебя из чемодана взял. Тебя всё устраивает? Там вроде не холодно. Весна.       — Нормально. Спасибо.              Уильям запнулся и, секунду в недоумении посмотрев на Ричарда, просиял:       — Спасибо… То есть, не за что.       Он одевался, не глядя на Ричарда. Скользнул в штаны ногой; шагнув к двери, осторожно, совсем чуть-чуть подпрыгнул, застёгивая их; носки натягивал, облокотившись на стену, кривя губы в воодушевлённой гримасе.       Как он сам оделся, Ричард не заметил.       Он вышел вслед за Уильямом, подражая его скользящим, бесшумным шагам.       — У них биологические часы ленивые, — вполголоса говорил Уильям, теснясь, чтобы дать Ричарду пройти, и закрывая дверь, — раньше полудня не проснутся, а, значит, пока они спят, можно немного пожить.       Когда Ричард на него снова посмотрел, Уильям сложил пальцы в игривые пистолеты, чуть присел, широко улыбаясь. У него был тон счастливого экскурсовода.       Одежда приятно лежала на чистом теле. Под джемпером Ричард почувствовал…       — Зачем ты… Дал мне майку?       Что он творит? Ему нужно было завоёвывать доверие. Быть надёжным, сильным или, наоборот, обескураженным, несчастным — если вся эта забота Густавссона окажется изощрённым способом посадить на психологический крючок — но не настолько несчастным, чтобы вызвать презрение Даммартена.       Уильям смутился.       — Под… Я… Я… Ничего. Я… Джемпер же. Колется.       — …Не колется.       — Надеюсь, тебе не жарко.       — Не жарко.       — Прости, если навязываюсь. Я не хотел.       — Всё нормально, Уильям.       Уильям был одного с ним роста. Он ищуще, неуверенно заглянул Ричарду в глаза — голубые, как его собственные — и, что-то там найдя, расслабился. Ободряюще улыбнулся. Повёл его дальше по коридору.       Профайлеры ошиблись. Уильям Густавссон не нарцисс — он эмпат.       …Он вчера ему помог!       Сейчас он замер, обернулся — потому что Ричард задохнулся и застыл на месте.       — Рич…       — Уильям, спасибо тебе. Правда. Спасибо. За всё. Ты…       — Ричард, всё хорош… Прости, я перебил.       — Нет, всё нормально.       — С моей стороны тоже всё нормально.       Две пары голубых глаз уставились друг на друга.       — П… Пошли во двор? — Уильям неловко улыбнулся, указывая на конец коридора.       — Хорошо.       Раннее утро растеклось по безлюдному, зелёному двору гостиницы. Уильям осторожно коснулся листьев, провёл пальцами по изгибам живой скульптуры. Он разговаривал — под заинтересованным взглядом Ричарда охотнее и охотнее:       — Всё на самом деле нормально. Я уже придумал. Я попрошу Армана, он тебя больше не тронет. Скажем, что ты мне понравился.       — Арман будет ревновать.       Размашистая, вальяжная походка, беззаботное собственничество, безразличные толчки бёдрами в бёдра. Арман де Даммартен как раз был нарциссом. Классическим — вплоть до лоснящегося золота волос. У Уильяма волосы были светло-русые: золотило их только солнце. Растрёпанные — он не причесался, дал волосам высохнуть, как были.       Волосы качнулись, когда Уильям пожал плечами:       — Я хорошо вру. Ричард, подумай сам. Ты же не выдержишь иначе. Мне-то что? Я в бизнесе давно, с Арманом — тем более. Меня хоть бензопилой трахай — я всё уже видел. Тебе это не надо, — он придвинулся ближе и зашептал, — вас в шпионской школе вряд ли к этому готовили. То, что тебя послали таким заниматься — это нечестно.       — Уильям, я не шпион. Это была шутка. Может, я плохо выразил, я… Я был не в самом трезвом состоянии.       — Ладно. Хорошо, — Уильям улыбчиво поджал губы, но его глаза выражали только натянутость, — те, кто тебя сюда послали, тебя к этому не готовили. Можешь не говорить, кто это.       Нечестно! Ричард уставился на фигурные линии декоративного куста.       Нечестно. С ним поступили нечестно.       Уильям не знает о разведке, о правилах работы там, о важности цели и прикрытия — ничего не знает. Он просто заблуждается.