Ошибки прошлого

Утро началось привычно рано - в шесть часов. В комнату пришёл дежурный, которому пришлось почти расталкивать солдат. Карициас был единственным, кого не пришлось заставлять - он лишь с небольшой заминкой спрыгнул со своей койки. Рано вставать было для него привычным делом. Он готовился к армии последние четыре года, стараясь максимально соблюсти все армейские порядки. Подъем в шесть часов утра, получасовая зарядка, затем водные процедуры и завтрак. Дежурный бросил на него короткий одобрительный взгляд, а затем продолжил безжалостно покрывать какого-то беднягу отборным матом. День у некоторых не задавался с самого начала. Полусонных солдат выгнали на улицу, где всем пришлось ëжится от холода, будучи в одних только брюках и майках. Сержант Бернардо - медведь, поставленный им в качестве капитана отряда - вывел новичков к стадиону, где уже собралась остальная часть армии. Зарядка растянулась на добрых двадцать минут, а последние десять они должны были потратить на бег вокруг поля. Карициас довольно быстро оторвался от группы новеньких, которые начали задыхаться ещё на втором круге. Он оценивающе обводил толпы рядовых, мысленно уже сделав несколько пометок в своей голове о парочке военных. И тут он заметил знакомую лиловую макушку совсем недалеко от себя. Падре! Парень решительно направился к новому знакомому. Оказалось, что бежал он в компании Амадиса, который, в отличии от своего запыхавшегося друга, не испытывал особых затруднений. —Доброе, — бросил Карициас, поравнявшись с соседями по корпусу. —О, Карициас! Бодрячком, я погляжу? — дружелюбно обронил Амадис, выглядывая из-за плеча Падре. —Да. Падре, выглядишь потрёпанным, — нахмурился серый медведь. —Знаете, я так ужасно засыпаю на новом месте. Ворочался по ощущениям до часу ночи, да и потом спал обрывками. Отвратительный сон, — словно в подтверждение своих слов, Падре широко зевнул. После завтрака все отправились на водные процедуры. Самые обычные действия - почистить зубы, помыться, если нужно, сходить в туалет. Карициас решил особо не затягивать со всем этим, пока остальные из его отряда едва начинали раскачиваться. Он высокомерно отметил, что выделиться среди них не составит труда. Одной из его главных целей на данных момент было показать себя, ведь именно ради этого он так долго тренировался! На глаза ему вновь попался Падре, стоящий перед зеркалом с полотенцем, обмотанным вокруг его бёдер. Карициас скользнул взглядом по спине однополчанина и неосознанно сглотнул. На самом деле Падре притянул к себе его внимание ещё вчера на построении. Его сиреневые глаза, видящие тебя насквозь, статный, будто молодой ясень, он был таким спокойным и уравновешенным внешне. Он с трудом оторвал взгляд от парня и продолжил вытирать волосы. Завтрак был единственным, что испортило утро Карициаса. Им, словно свиньям, грубо шлëпали в тарелки кучу какой-то странной на вид каши. Кажется, что в неё намешали буквально всего, что смогли найти на кухне, потому-что вид был соответствующий. Даже мухи, залетевшие в открытое окно, предпочли не садиться на еду. Игнорируя ком в горле, Карициас упрямо глотал кашу, поставив себе цель - насытиться. Если он будет привередничать и перестанет есть, то у него не будет достаточно сил для тренировок, а значит показать себя не удастся. Одна лишь мысль о том, что он так и останется среднестатистическим рядом, вызвала это ужасное чувство в животе, когда всё словно переворачивается вверх дном. Утренняя рутина к концу, а значит пришло время настоящей военной подготовки. Как долго он этого ждал! С трепетным волнением медведь следовал с остальными членами отряда до тренировочной площадки. Чему их научат? Стрелять из луков? Обращаться с порохом? Орудовать ножом? —Солдаты! Первое, что вы должны понять - не ждите здесь к себе особого отношения! Забудьте кем вы были и кто вы есть, теперь есть только образ того, кем вы обязаны стать! — Громко объявил сержант Бернардо, когда они оказались на месте. Все солдаты неровно построились вдоль площадки, — Так как вы здесь только первый день, я покажу вам основные военные команды, а затем мы проверим способности каждого. Не разочаруйте меня! Кажется Карициас успел выучить всевозможные строевые приёмы, пока его сослуживцы снова и снова путались в сторонах, никак не могли сфокусироваться на словах сержанта. В конце концов Бернардо, уже не сдерживающий себя в выражениях, раздражённо взмахнул рукой. —Хорошо, достаточно! Вы уже полностью опозорили себя, бездари! — он откашлялся и продолжил, — Теперь вы должны будете показать свою физическую форму. Бегом отжиматься, раз, два, три! Солдаты рухнули на землю и принялись выполнять задание. Поначалу всё шло гладко, но спустя уже пару минут большинство начало задыхаться. Карициас же, особо не напрягаясь, исправно делал упражнение. Краем глаза он заметил, что Падре свалился в пыль, потому-что дрожащие руки совсем перестали его слушаться. Зато Амадис шёл наравне с Карициасом. Последний неопределённо хмыкнул и продолжил выполнять задание, пока Бернардо обходил их. И снова это недовольное лицо. Хотя Карициасу удалось заметить то удовлетворение, с которым он посмотрел на него и на Амадиса. Вот только солдата это не устраивало. Эта "белоснежка" медленно становилась угрозой всему его плану. —Пацан, какого чёрта! — в очередной раз заорал Бернардо так, будто они взорвали штаб-квартиру. В этот раз его гнев был обращён на Падре, — Кто набирал новичков? Немедленно поднимайся, позорище! Валяешься в пыли как дохлый щенок. Поднимайся! —Сэр, разрешите говорить! — воскликнул Карициас, не желая слушать оскорблений в сторону именно этого своего сослуживца. —Разрешаю. —Вы говорили, что эти испытания нужны, чтобы выявить уровень наших способностей. Я не сомневаюсь в ваших знаниях, поэтому, думаю, вы могли бы подсказать ему, как поскорее натренироваться? — спросил солдат, поднимаясь с земли. Бернардо какое-то время внимательно смотрел на него, прищурив глаза, но так ничего и не сказал. Всю последующую половину дня лидер их отряда заваливал рядовых упражнениями и агрессивными советами, поэтому в конце концов даже Карициас чувствовал себя выжатым, как лимон. Зато теперь ему был известен его предел, а значит есть куда расти. Солдат отпустили только тогда, когда Солнце уже почти что скрылось за горизонтом, на прощание оставив за собой тлеть последние лучи, слово угольки в костре. Направляясь к их корпусу, медведь заметил идущего впереди Падре. Выглядел тот, мягко говоря, помято - он едва волочил ноги и всё ещё не мог отдышаться. И в отличии от остальных, к нему Карициас почувствовал некоторое сочувствие. Видимо Падре был совсем не готов к жёстким порядкам армии. —Выглядишь хреново, — высказал он мысли вслух, поравнявшись с юношей. —Спасибо, я заметил, — досадливо буркнул Падре. —Но ты неплох, на самом деле. Потренируешься и станешь не хуже остальных, — Карициас выдержал паузу, — Вообще, я подошёл не для этого. Не хочешь прогуляться? —Сейчас? — похоже, что идея о прогулке не доставила сослуживцу особого удовольствия. Но немного подумав, он все-таки неуверенно кивнул, — Только дай мне время, чтобы помыться. —Без проблем. Карициас и сам был не против сходить в ванну. Он наскоро освежился и наконец избавился от этого липкого ощущения пота. Они с Падре вышли из душа почти в одно время, поэтому никому не пришлось ждать. Карициасу не терпелось оказаться на свежем воздухе вместе с ним. Живот непривычно скрутило от предвкушения - с чего бы? Он не мог избавиться от этого ощущения. Именно Падре вызывал их, именно он волновал его, как никто другой. Ужасно осознавать свои чувства к едва знакомому медведю. К особенному едва знакомому медведю! Что-то было в Падре. Что-то особенное, именно то, что ему нужно, чего нет ни в одном другом медведе. Но он никак не мог понять, что именно. Закончив с вечерним принятием душа, солдаты отправились на прогулку. У них было время до отбоя и его должно было хватить. Оба молча шли бок о бок, осматриваясь. При свете Луны мало что можно было разглядеть в лагере, но так они хотя бы могли сгладить возникшую паузу. Так неловко. Карициас вёл сослуживца за собой, в основном двигаясь наугад. В конце концов они отошли на некоторое расстояние от корпусов, где кто-то мог помешать им. Они поднялись на один из холмов и, всё так же храня молчание, сели на траву. Карициас поднял взгляд на звëзды - здесь их было видно куда лучше, чем в их родном городке. —Падре, — позвал он юношу. Тот дёрнул ухом, дав понять, что слушает, — Ты вообще как сюда попал? —В армию? Да как и большинство, за мной просто пришли. Выбор небольшой - или служба, или тюрьма. Вот и всë, — Падре помолчал, а затем добавил, — А что на счёт тебя? —Рад, что ты спросил! Я здесь по своей инициативе. Последние четыре года я только и делал, что готовился к службе, — Карициас определённо был доволен тому, что собеседник заинтересовался им, — Я не должен ударить в грязь лицом. Быть рядовым меня не устраивает.. Я покажу, что достоин большего, совершу какой-нибудь подвиг или вроде того и меня повысят. Вновь повисло молчание. Карициас повернулся к Падре и увидел, что тот с восторгом разглядывал звезды. Их отражение сверкало в сиреневых глазах медведя, в вечерней тьме приобретя необыкновенный оттенок. Будто маленькое ночное небо. Не смотря на прохладу, Карициаса бросило в жар. "Падре, ты украл моё сердце и даже не осознаëшь этого. Но всё в порядке - я добьюсь тебя. Стану частью твоей жизни. Ты прекрасно вписываешься в мои планы..", — его окутал странный прилив счастья и невольно Карициас засмеялся. —Ты чего? — непонимающе спросил сослуживец. —Нет, нет, всё в порядке. Я просто подумал о том, что забавно встретить свою полную противоположность, — ответил медведь. Он все-таки отвернулся от собеседника и ткнул пальцем в небо, — Гляди, там созвездие Ориона. Видишь вон те три звезды? Они ещё голубым горят. Это уже пояс Ориона. —Ого! Знаешь, раньше я никогда не обращал внимания на звезды, и на созвездия тем более, — признался Падре. —Да? А мне нравилось иногда ночью лечь во дворе дома и начать смотреть на звёздное небо. Ты и не замечаешь, как время идёт. Но здесь звëзды видно гораздо лучше, чем в городе. —Это так странно. Я имею ввиду то, что звëзды только кажутся такими маленькими точками, а на самом деле они такие огромные. И на самом деле это мы маленькие, — поделился мыслью парень. —Да. Но я думаю, что не смотря на то, что мы гораздо меньше них, мы всё ещё можем так же ярко сверкать, — хмыкнул Карициас. —В каком смысле? —Мы всë ещё можем заявить миру о нашем существовании. Показать, что мы здесь. Показать, что мы тоже чего-то стоим. Поэтому я и хочу совершить что-то такое, что всем запомнилось бы. Может быть, я даже смогу закончить эту войну с единорогами - истреблю последнего своими руками! — Карициас закрыл глаза и устроился на траве, уже представляя свои победные лавры. —А в этом есть смысл? — вдруг спросил Падре. Карициас резко поднялся, уставившись на него. О чëм он говорит? Смысл в становлении "звездой"? Конечно он был - никто больше не сомневается в твоей значимости, все уважают тебя и не смеют сказать грубого слова.. Падре неловко провёл рукой по затылку, смутившись такой резкости от собеседника. —Ты не подумай, я имел ввиду единорогов. Зачем нам их убивать? Ты в своей жизни хотя бы одного видел? Даже издалека. Иногда мне кажется, что всю эту вражду просто придумали, чтобы пролить лишнюю кровь, — он тяжело вздохнул. —Я абсолютно уверен! Не можем же мы воевать сами с собой, верно? Наш враг просто слишком хорошо прячется, но однажды мы перебьëм их всех, — твёрдо произнёс Карициас. И всë-таки червячок подозрений закрался в сознание медведя. Вдруг Падре прав? Но с кем они тогда воюют? Ради чего снова и снова пополняется армия? Однакоарициас не собирался давать панике взять верх над его разумом. Он будет оставаться твёрд в собственных убеждениях. Парень поднялся с травы и с наслаждением потянулся. Со стороны корпусов раздался клик дежурного, сообщающего о начале отбоя. —Пойдём, надо возвращаться, — позвал он Падре. —Да. Вместе рядовые двинулись в обратный путь. Каждый вновь опустился в размышления о своём. Лишь сейчас они полностью осознали собственное положение. Пути обратно нет и не будет - есть только кровавый путь войны. Но Карициас был готов к нему. Готов к тому, чтобы пойти по головам.