Ошибки прошлого

Барабаны дробно отбивали марш, возвещая о начале нового этапа жизни молодых солдат. Все они стояли неровным строем, ещё не познав строгости военной службы. Совсем зелёные, они бросали косые взгляды на своих соседей и отвешивали комментарии о каждой вещи, что привлекала их внимание. Глаза некоторых беспокойно скользили по площадке, словно они оказались здесь по ошибке — их не должно было здесь быть. Позади новичков, как старшие братья, по стойке смирно стояли отряды бойцов. Выражения их морд не отображали ровным счётом ничего, взгляды были пусты, ещё больше пугая новеньких. Форма неприятного вишнёвого оттенка издалека казалась единой кляксой — пятно крови на белой простыне. Над крышами корпусов ветер развевал знамёна, с гордыми вышивками сердец и чернеющими глазами в их центре. Марш затих, а вместе с ним и разговоры среди новичков. В потрескивающей тишине послышались глухие шаги, и все смогли увидеть вошедшего на сцену меведя. Он склонился к трибуне, испытующе проводя взглядом по неаккуратному строю. Один лишь его образ излучал непоколебимую уверенность в себе: широкая грудь была усеяна медалями и орденами, так и кричащих о долгом пути медведя к его званию. Шерстка на его мордочке едва заметно поблëскивала сединой, а под носом проступили едва заметные морщины. Но даже эти факты не давали усомниться в железной лапе. Генерал испустил протяжный вздох. — Солдаты! Я хочу поприветствовать новобранцев в наших рядах, — хриплый голос разнёсся над полем, — Вам всем известно, что уже несколько десятилетий длится война с жестокими тварями, живущими в лесу в северо-восточной части нашего с вами континента. Для борьбы с ними необходимы всевозможные силы, поэтому семь недель мы отбирали самых способных медведей. Вам предстоит долгая работа над совершенствованием своих боевых навыков, однако, я уверен, что в конце вы сумеете стать достойной частью армии. Моё имя —генерал Отто, и я позабочусь о том, чтобы вы внесли свой вклад в эту борьбу. Мужчина отступил от трибуны, уступая место кому-то другому. Вперёд вышел коренастого телосложения медведь, облачённый в рясу. Словно плывя по воздуху, он легко сложил ладони в безмолвном приветствии. Его золотистая шерстка, приглаженная волосок к волоску, казалось, горела в лучах Солнца. —Мир вам всем, дети мои. Я тоже хочу поприветствовать вас всех в рядах армии, так послушайте же моё наставление, — священник поднял руку с двумя отставленными к небу пальцами, — Благослови, Господь, своих детей. Прости нам деяния наши, ведь все они были, есть и будут сотворены во имя священного лика Твоего. Пусть кровь врагов наших окропит священные земли и станет живительной влагой для Священного Леса. Благоволь нас принять посланные Тобой испытания ради нашего же спасения. Прими же молитву нашу. Смерть единорогам! —Смерть единорогам! — разнеслось эхом. Новички же, переглянувшись, попытались невнятно вторить словам священника. —Благодарю тебя, Отец Феликс, — произнёс Отто, вновь оказавшись у трибуны, — Все новички будут разделены по отрядам, количеством в восемь медведей. В командовании каждым отрядом будет стоять сержант. Сейчас будет перекличка, в ходе которой вас и распределят. И помните - в ваших плюшевых сердцах мы всегда рядом.

***

Падре никак не мог понять, что он чувствует ко всему происходящему. Чувство неопределённости грызло его изнутри. Пару дней назад он ещё спокойно проводил свою жизнь среднестатистического молодого медведя, готовился к летней сессии, а вчера к нему явились с повесткой. К чему эта вражда с единорогами? Они вообще существуют? Всю свою сознательную жизнь он не видел ни одного из них даже издалека, так не ведут ли они однобокую войну? Эта многолетняя война началась задолго до его появления на свет, она обросла такими слухами, что порой выходили за грань разумного, поэтому молодое поколение с большим сомнением относилось к словам даже бывалых воителей. Вот только отказ от армии вёл в одно место - тюрьму. Отказаться Падре не мог. ”Определили в отряд Сердца. Странные названия для войск. Почему в военном лагере везде должны фигурировать любовь или дружба? Это не вяжется с самой идеей войны. Смерть единорогам..“ —Падре! О чём думаешь? — звонкий голос, раздавшийся откуда-то сверху, вывел медведя из раздумий. Он вскинул голову и увидел Амадиса. Тот свисал с верхнего яруса кровати, которую они решили разделить. У Падре невольно заскребли кошки на душе — меньше всего ему хотелось, чтобы его жизнерадостный друг был здесь. Амадису бы сейчас сидеть в своём излюбленном сарае и крутить гайки. —Нет, особо ни о чём, — покачал головой Падре. —Уверен? Нормально себя чувствуешь? —Да, уверен. Просто всё это так странно. Имею ввиду, мы ещё вчера утром жили спокойно и даже не думали, что сегодня уже окажемся в армии, — признался медведь. Они всю жизнь вместе: родились с разницей в пару месяцев, жили на одной улице и ходили в один класс. Так и теперь попали в армию одновременно, ещё и в один отряд. Падре всегда завораживала такая их связь. Удивительно, что такие совпадения случаются. Падре не заметил приближения кого-то третьего. Лишь когда чужая лапа коснулась его плеча, Падре вздрогнул и обернулся. Позади стоял медведь выше на голову и шире почти вдвое. Под короткой шёрсткой перекатывались мышцы, будто перед ним стоял не новоиспечённый солдат, а опытный рядовой. Его пронзительные жёлтые глаза бегло прошлись по Амадису и остановились на Падре, так что у последнего неприятно свело живот. Ему совсем не хотелось в первый же день наживать себе бессмысленных врагов, а Падре сполна наслушался историй о солдатах-идиотах.Но именно после этой промелькнувшей мысли, незнакомец неожиданно расслабился и расплылся в улыбке, больше походящей на оскал. —Привет! Я подумал, что нужно познакомиться с сослуживцами. Меня Карициас зовут, — медведь протянул ладонь, желая поприветствовать нового знакомого. —Падре, — шерсть вспыхнула от неловкости. Он как всегда придумал худший исход ситуации даже до того, как Карициас рот раскрыл. Они пожали друг другу руки. Возможно, служить будет не так уж и тягостно.