Вкуснее любого блюда

Коротко о взбитых сливках

      На кухне властвует полный бардак: столы заставлены грязными тарелками, чашками и кастрюлями, а весь пол покрыт сахарной пудрой; в раковине валяются осколки ярко-красного стекла, тесто находится там, где его быть не должно, один из стульев перевёрнут — Богиня зацепила его, когда ринулась открывать окна.       В воздухе витает дух излишне сладостных надежд, если не сказать алоги́ческого оптимизма, с потолка тянет прохладой. Насыщенный, пряный аромат имбирной выпечки щекочет нос, отчего аппетит разгорается с каждой минутой.       Девушка бережно поставила кулинарную книгу на верхнюю полку, отряхнула фартук от муки и прибоче́нилась.       — Эй, Кин-сан, ты смотришь?! — воодушевлённо уставившись на самурая, она улыбнулась ещё шире.       — Да-да… — Саката уселся поудобнее, небрежно положив руки на спинку диванчика; закинул ногу на ногу и протяжно зевнул, скучающе наблюдая за действиями Богини.       Старательно повторив про себя необходимый рецепт, Кулина выставила ладони вперёд, прикрыла глаза и сосредоточилась. Из причудливой сетки теней внезапно материализовалась миска со взбитыми сливками.       — Ну как? Правда здорово?! — радостно спросила она, подскочив на месте.       — Если показывать фокус в сотый раз — он перестаёт быть интересным, — Кинтоки со вздохом перевёл взгляд на огромный стол, усеянный бесчисленным множеством таких же блюд.       — Да нет же! Эти с другим вкусом! — спокойно выдержав сомнительный взгляд самурая, Богиня зачерпнула сливки ложкой и с удовольствием попробовала, — В этот раз похожи на сгущённое молоко! А вон те, например… — она указала пальцем в нужном направлении.       Но он её уже не слушал. С того момента, как Саката перешёл порог «дьявольской» кухни, у него возникло желание не разбираться во всей этой «абракадабре».       Да и в целом, кулинария — штука странная. Вот в чём разница между сливками и жирными сливками? Двадцатью процентами жирности и тридцатью пятью? А тот сверкающий зубчатый нож, висящий на металлическом крючке и больше напоминающий орудие пыток… «Он используется для замороженных продуктов» — когда-то давно разъясняла Кулина. Странно, что Кинтоки об этом помнит. Лопатка для горчицы? Какой чурбан придумал такую нелепость? И кто в здравом уме пользуется приспособлением для удаления клубничных хвостиков?       — И вот поэтому все они разные! — на этом девушка закончила свой монолог.       Самурай кивнул в знак того, что всё «уяснил».       Богиня взяла миску со взбитыми сливками, подошла к столу и принялась освобождать место. Медленно передвинула вправо несколько тарелок, осторожно и старательно, словно это было самое ответственное дело в её жизни, но немного не рассчитала — зацепила стакан, и он, упав, разлетелся на мелкие серебристые осколки.       Что-то недовольно пробормотав, девушка с силой поставила десерт на край стола и, шаркая ногами, поплелась за веником.       — Ты это, малая, поаккуратнее будь, — попросил Кинтоки, надкусывая печенье, которое было рядом.       — Знаю, знаю…       Подол платья коснулся пола. Взяв совок, Богиня стала подметать осколки. И только она собиралась встать, как на голову ей упала плохо стоящая металлическая миска. Холодные струи взбитых сливок медленно потекли по волосам, щекам и шее, оставляя щекотные дорожки.       — Ну ты даёшь, аккуратная наша! — в голос рассмеялся Саката из-за нелепости ситуации.       Кулина старалась держаться как можно увереннее, но это не помогло — она покраснела от смущения. Торопливо вытерев лицо — скорее размазав всё ещё больше, она поднялась на ноги.       — Кин-сан, прекрати!       Самурай всё продолжал смеяться, делая вид, что вытирает выступившие от смеха слёзы.       — Ах так значит… — она глубоко вздохнула и её лицо озарила коварная улыбка.       Незаметно схватив порцию банановых сливок, Богиня запустила её прямо в лицо мужчины.       — Попался! — и быстро ретировалась за высокую кухонную тумбу.       Вокруг повисло молчание, прерываемое лишь скрипом половиц. Кулина невольно затаила дыхание в ожидании того, что же случится дальше. Но ничего не происходило — как будто Сакаты здесь и не было. Сердцебиение учащалось с каждой минутой, с каждым непроизвольным движением.       Спустя несколько минут она всё же решилась удовлетворить своё любопытство и разведать обстановку — взявшись за край шкафчика обеими руками, Богиня опасливо выглянула из укрытия, но тут же пожалела об этом. От точного попадания в голову она слегка отшатнулась и, игриво хмыкнув, убрала с глаз взбитые сливки.       — Полагаю, счёт равный! — весело крикнул Кинтоки из ближайшего угла.       — Это мы ещё посмотрим! — заговорила девушка, ловко засучив рукава платья до самого локтя.       По ощущениям, «сражение» шло уже пятнадцать минут, упорное, никто уступать не хотел. Летали блюдца, свистели тарелки. Мебель была перепачкана, хотя большую её часть ещё можно будет отчистить. Звук разбивающейся посуды аккомпанировал гулким шагам. Одежда — потрёпанная и липкая, неприятно холодила кожу. От приторного запаха сильно хотелось пить.       — Открылась, малая! — самурай подкрался с левой стороны так внезапно, что Богиня не успела разглядеть его движений.       — Это было близко! — в очередной раз, чудом увернувшись от «атаки», она юркнула к выходу — единственному пути отхода.       Изо всех сил захлопнув за собой дверь, Кулина прижалась к ней спиной и облегчённо выдохнула. Подняла глаза и увидела Его спокойное, беззаботное лицо. Она подумала, что ей мерещится, потому что слишком много о нём думает, но затем вспомнила о предстоящем важном разговоре, касаемом Рагнарёка.       Богиня ничего лучше не придумала, чем неуверенным от шока голосом сказать: — Будда-кун, а я победила…       Её голубые глаза мерцали пронзительным светом, придавая им ещё большую прелесть. Всё лицо было перепачкано взбитыми сливками, а щёки горели алым от долгой беготни.       — Да я вижу, — Просветлённый ухмыльнулся и вытащил изо рта леденец, — Вы тут явно не скучали.       — Есть немного, — девушка неловко поправила волосы красивым небрежным жестом, — И это… не хочешь попробовать? Могу приготовить с разными вкусами… ты ведь любишь сладкое. С клубникой там, вишней и даже с манго.       Под конец язык заплетался настолько, что понять его было совершенно невозможно. От пристального взгляда, проникающего, казалось, в самую душу, было не по себе, даже как-то страшновато.       — Короче, забудь! — нервно хохотнув, она выставила ладони вперёд, показывая, что сдаётся.       Богиня ахнула, когда сильная рука взяла её за запястье. Будда приблизился, не спеша наклоняясь к её лицу и, слегка касаясь кожи, втянул носом воздух. Пахло сладко и даже удушающе приторно.       Она откинула голову назад, прикрыла глаза. Пальцы мужчины плавно скользнули по растрёпанным волосам девушки, аккуратно дотронулись до подбородка.       По хрупкому телу пронеслась волна мурашек, когда его шершавый и влажный язык прошёлся по её щеке, слизывая остатки взбитых сливок.       — Довольно неплохо, Ку-чан, — всё так же невозмутимо произнёс он, отстранившись, — Хотя с шоколадом было бы вкуснее… сделаешь? — и улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы.       — А-ага… — еле живая кивнула она.