Смех, грех и зубочистки

— О, ты наконец проснулся! Я уже заждался! Зоро бы дал голову на отсечение, если бы подобные возгласы с утра пораньше, как сам он думал, исходили бы от брюнета, что боготворил свою шляпу всей своей душой. Они были с присущей ему интонацией и тональностью, что можно уши в трубки скручивать. Не хватало только легкого и гибкого тела, что будет скакать на нем и Санджи, ловко уворачиваясь от захватов мечника и от пинков второго. Однако тяжести на себе он не почувствовал, а наоборот, чье-то робкое присутствие по его левую руку прямо около его тумбочки. Это пристальное внимание со стороны было невозможно не заметить, а уж дремать под ним тем более. Поэтому пришлось разлепить свой единственный глаз и со вселенской скорбью посмотреть на часы, что стояли на тумбочке Санджи, которая стояла на другом конце кровати. Как оказалось, его чувство времени его подвело и стрелка на циферблате уже перевалила за 9:00. А это значит, что его любовников, как водилось прежде, к этому времени уже не было в постели. Судя по запахам, доносящихся аж до сюда из ванной комнаты, там намыливал себя всякими ароматизированными маслами их старпер-жиголо, а Луффи... Луффи скорее всего к этому времени уже разнес полгорода, набивая шишки местным шишкам. — Эй! Я с кем говорю!? Точно, это не Луффи. Кроме того, слышалось это все отдаленнее, будто сам он запустил голову в кастрюлю полную воды, и оттуда пытался все расслышать. Сегодня, видимо, не счастливый день для его ушей. Но этот источник звука оказался достаточно звонким, чтобы можно было определить откуда он идет. Зоро сонно воззрился на это громкое недоразумение: рядом с ним, болтая взад-вперед ногами, сидело седовласое чудо, аккуратно держа в своей ладошке горстку таблеток в салфеточке. Санджи бы не на шутку умилился бы от этой картинки. Мальчуган глазел на эту гору мышц, которая и не думала, видимо, вставать, хотя Монтерольское солнце уже достигло стен Базилики, что виднелась из окна спальни. Хоук слонялся по дому с 8-ми часов утра и уже успел тут всё изучить, заглянув за каждый угол или штору, попутно поболтав с Санджи об их антиквариате, который они кропотливо собирали, узнав после у Луффи о планах на сегодня, которых по обыкновению было предостаточно. Но этот погожий денек омрачала эта зеленая водоросль, как его называл второй старший, которая даже и не шелохнулась, пропустив всю приятную утреннею суету. Хоук уже успел даже на нем посидеть, предварительно понаблюдав за Луффи, который с его фирменной широченной улыбкой лопал пузыри, выходящие из носа спящего. Всё как в его этих комиксах. Удивительно, но этот зеленый холм со шрамами даже и не дернулся, продолжая спокойно похрапывать, вздымая вверх свою широченную грудь, что кажется, будто сидящий на ней Хоук весит совсем ничего. Правда, впоследствии ему объяснили, что тот просто чувствует себя дома, а для него ты, такая вот мелочь, угрозы не несешь. Даже если замахнешься своим здоровенным крестом. Пацан было хотел проверить данный факт, но все же решил поставить свой меч рядом с тумбочкой этого Маримо, на которой по факту ничего и не стояло. Не считая, конечно, припрятанной бутылки какого-то дорогущего алкоголя, что чуть не разбилась из-за неаккуратности малыша. Однако валять дурака ему дальше не позволили, а наоборот, дали очень ответственное задание — подать таблетки этому алкоголику, как только тот проснется, попутно поставив рядом с ним стакан с водой. Радости у ребёнка не было предела, особенно если ему доверил хоть что-то этот знаток всего и вся, в очередной раз дымя сигаретой на всю спальню. Хоук уже не сопротивлялся его обаянию и с большим интересом слушал его байки и рассказы, растеряв все свое смурное начало. Он был рад выполнить его просьбу, но ждать, когда этот хмырь проснется, оказалось невыносимо долго. Он стал думать про себя — скорее он сам уже станет взрослым, пока дождется, что эта спящая красавица разлепит свой глаз. Второй был закрыт шрамом, и мальчишка просто сгорал от нетерпения узнать, где и как этот здоровяк его получил. — А откуда у тебя этот шрам на глазу? — уже тише, чуть ли не шепотом, обратился к нему Хоук, немного поддавшись вперед. Однако не увидев заинтересованности мечника, а скорее, наоборот, недоуменно поднятую бровь, мелочь, насупившись, продолжила заваливать вопросами, правда чутка громче: — А на груди? Кто тебе их поставил? Он был сильным? Это был Фруктовик? Слишком много речей, которые для Зоро все с каждым словом становились все глуше и глуше, чуть ли не со звоном. Лучше бы он продолжал верещать на всю спальню, хоть так слышно будет. А так смотришь на него, и как рыба в аквариуме — хлоп-хлоп своим ртом. — А на ногах? У тебя даже там два шрама! — продолжил неугомонный ребенок, пытаясь достучаться до этой невозмутимой стенки, которая, кажется, его вовсе и не слышит. Но тут вовсе — не вовсе. Зоро тяжело выдохнул, тем самым прервав этот поток детских "Почемучек". Хоук захлопнул свой рот, ожидая увлекательных рассказов от этого фруктовика, что, видимо, завалил не одно чудовище на своем веку. Но тот лишь поднялся, пялясь на дверь ванной напротив кровати, не подавая никаких знаков, что сейчас будет ворох удивительных сказок на ночь. — Таблетки... — неожиданно глухо произнес он, что даже сам Хоук, поддавшись вперед, чуть не свалился со стула, пытаясь расслышать его речь. — Что? — выправился маленький мечник, подхватывая чуть не выпавшие разноцветные драгоценности в своей ручонке, — Эй! Мужчина обернулся и в немом жесте указал на таблетки, а затем на стакан воды, что красовался на столе. Мальчишка протаращился на эти телодвижения пару секунд, будто не понимая, чего от него хотят. — Таблетки... — в таком же спокойном тоне Зоро повторил свою просьбу, разворачиваясь к Хоуку полностью, ставя ноги на холодный деревянный пол. — А... Да! — очнулся наконец молодой фруктовик, вскакивая со стула и аккуратно кладя таблетки в эту гигантскую по сравнению с его рукой руку. Еще мгновение — и вот, во второй его ладошке уже был тот самый стакан воды, поблескивая своими каплями на стенках. Удивительно, но даже так, в этом мечнике чувствовалась гигантская сила. Он был как могучий молчаливый кит, что сотрясал вокруг себя пространство лишь своим глубоким дыханием, а его фигура возвышалась над седовласой крохой, как пред недавно родившимся мальком. Это если верить рассказам Джимбея о море и её обитателях, конечно. — Теперь говори... — отставил стакан обратно на тумбочку Зоро, заполняя комнату своим низким голосом. У его напарника тоже был он невысокий, примерно с такой же хрипотцой, но в нем чувствовалось больше кокетства, мягкости и убаюкивающего спокойствия. А у этого, напротив, больше силы и твердости, будто блестящую сталь заковали в голос. Какие они все-таки полярные. И эта полярность отражалась во всем, даже в ауре или энергии, что витала вокруг. Если с Санджи ты чувствовал, что ты в обволакивающей безопасности, как в одеяле, что спрячет тебя от монстра, то от этого она исходила немного в другом ключе. Он был как скала, что отразит любой ветер, любую метель или шторм. А с другой стороны, стушеваться можно с таким на раз-два. Что, собственно, у Хоука и выходит. — Эй, — прислушиваясь к собственным ощущениям, Зоро все отчетливее слышал, как Санджи ходит по ванной комнате, как люди шумят на улице и как у этого птенца быстро бьется маленькое сердечко. Звон постепенно проходил, а голова уже не была в той злосчастной кастрюле, а значит, теперь он может расслышать вопросы этой почемучки, которая сейчас почему-то молчит. Зоро никогда не был хорош с детьми, в отличие от его так называемых коллег. Единственное, что он мог — либо подражать им, что было не в его стиле, либо равняться на собственный опыт из детства. Хотя и он был не велик, но его было достаточно, чтобы прикинуть, как себя вести. Поэтому он выбрал второй вариант, водрузив свою теплую ладонь на эту седую макушку, заглядывая в эти потерянные звездчатые глаза. — А теперь повтори свои вопросы, — попытавшись звучать мягче, он наклонился вплотную к этому по-истине мальку, что пытался собраться с мыслями от нахлынувшей к нему прямо в лицо волны. От былой уверенности, что была еще на фразе "О, ты наконец проснулся! Я уже заждался!", не осталось и следа. Его разбудило лишь тихое поглаживание по голове, как бы неумело успокаивая его сердце, что барабанило по ушным перепонкам. И тут он впервые увидел то золотое свечение, с которым обычно Зоро изучает эмоции своих собеседников. Сначала показалось, что оно может прожечь насквозь, но со временем оно оказалось каким-то печально теплым, даже немного растерянным, не знающим, за что зацепиться. Ещё тогда на улице мальчуган это заметил в них — вместе с нарочитым пафосом и весельем — ту самую скрытую тоску. Непонятно, правда, от чего. Магнетизм во всем этом явно есть, что аж хочется потрогать невидимое пламя, исходящее от этого солнца. А потому маленькие ручки неосознанно потянулись к быстро меняющемуся чужому лицу, завлеченные игрой света, как мотыльки. — Я слышал об этой мутации, — тихонько начал он, кладя свои ладошки на шершавые от вылезшей щетины мужские щеки, — это же мутация "Соколиный взгляд"? Она ведь такая редкая не потому, что мало на ком ее использовали, а потому, что не каждый ее выдерживал. Мне как-то рассказывали, что ее решили попробовать, когда ученые начитались всяких фэнтези-книг про всяких там... Зоро буквально перестал дышать, внемля каждое сказанное ему слово, боясь шелохнуться. Его глаз рефлекторно расширился от решимости этого пацанёнка, что так уверенно тянул к нему свои руки, а потом так осторожно положил ему их на его скулы. Вот чего-чего, а этого он явно от него не ожидал. Чтобы так лезть чуть ли не в пасть к тигру, будучи ягненком. По крайней мере, так, скорее всего, эта сцена выглядела со стороны. Его рука медленно скатилась по затылку мальчишки, а затем упала на одно из колен, давая ход подставленному лицу для таких вот странных объятий. Сам же Хоук стал смелее, сделав шаг вперед, встав тем самым вплотную к этой горе, тень которой с легкостью может спрятать такого вот мелкого. Правда сейчас эта каменное изваяние выглядело немного глупо, хлопая своим глазом, не зная, что и предпринять в такой ситуации. — Да и выживаемость была такая же, как в тех книжках. Хотя это были одни из первых фруктовиков. Я не думал... что увижу это так близко, — маленький огонек в звездчатых глазах загорелся, отражая то золотое свечение напротив, в то время как маленькие пальчики дошли до мягкой кожи под глазами, водя круги от одного угла к другому. — Только вот... — М, — утвердительно качнул своей головой мечник, сделав наконец-то один вдох после долгого затишья. — В нем так много... грусти... Хоть он и кажется тёплым, но все равно, — завершил свою маленькую речь Хоук, переводя свой взгляд на этот шрам, пересекающий пол-лица, а затем аккуратно потрогал его, чтобы понять какой он на ощупь. — И как всё-таки ты его получил? Это стало новой неожиданностью, чтобы этот еще малек так читал чужие эмоции, которые не всегда выпячивались наружу, а которые, наоборот, хотели скрыть от посторонних глаз. Однако вот так с мальчуганом соглашаться и давать волю чувствам было бы ошибкой со стороны взрослого, по мнению мечника. Лучше уж отвлечь его внимание на этот самый шрам, что, видимо, не давал покоя Хоуку с самого утра. Зоро уже было собирался ответить, но тут почувствовал чье-то неуловимое присутствие со стороны ванной. И гадать не надо было, кто сейчас за ними наблюдает, тихо посмеиваясь себе под нос, боясь прервать это представление. Для этого, скорее всего, эта картина является своего рода облегчением, ведь мечник не всегда доверяет хоть кому-либо просто так. А тут он фактически еще и смутился. Редкое зрелище, которое не каждый день увидишь. — Ты принял таблетки? — прервал их немую беседу вышедший из ванной Санджи, щеголяя своим дорогущим парфюмом, что сразу ударил в нос. Он прошел до середины комнаты, переводя взгляд то на хмурого мечника, то на этот молодняк, что растерянно таращился на него в ответ, — Что с вами? Хоук, он их выпил? Хоук, в свою очередь, разглядывал этого щеголя в расшитом всякими узорами из золотых нитей красном халате, временами косясь на эту зеленую гору. Он не сразу осознал, что бесцеремонно щупает колючее лицо мечника, даже после многозначительной физиономии вошедшего в спальню мужчины. Только после мягкого взгляда Санджи он резко дернул руки, покрываясь румянцем с ног до головы. Не хватало только пара из порозовевших ушек. — ЭЙ! ХОУК! — послышался надрывный крик Луффи с улицы, что фактически в очередной раз спасает мальчишку от неловкостей со старшими. — Я... это... П-пойду! Кажется, меня там Луффи... зовет! — мальчуган быстро одернулся, схватив свою острую дубину, чуть ненароком не свалив ею прикроватную тумбу, помчался из комнаты. Правда в коридоре ещё послышался один "бум" и детское "Ой!", а затем быстрое топанье ногами дальше. Какой неловкий правительственный агент, однако. Оставшиеся в комнате взрослые сохраняли молчание примерно минуту, пытаясь уложить в голове эту недавнюю драму, в особенности Зоро, который, казалось бы, выпал из реальности на мгновение. Ему было сложно принять тот факт, что он может привязаться к этой недоросли, а звоночки — вот они уже. Мало того, что он не одернул лицо, так еще и сидел, считай, разинув рот. Он сверлил дверной проем, точнее пустоту в нем, прокручивая в голове слова мальчугана и о мутациях, и о тоске его и его пассии, и соответственно, о желании Хоука увидеть воочию этот самый Соколиный взгляд. Санджи, стоящий за его спиной, один раз видел подобное со стороны этого нестриженого газона. Ну ладно, пару раз. Один раз это было с ним же, а затем второй раз с Луффи. И это указывало лишь на то, что это безэмоциональное бревно таким образом начинает проявлять симпатию. Конечно, это не означало, что он ему тут же побежит скупать игрушки и так далее. Но сердечко-то явно екнуло. А это, наоборот, потрясающая новость, так как оно екнуло не только у него. Однако пора выводить из амебного состояния верзилу, поэтому Санджи решил подкараулить момент для вызволения из оков ступора, тихонечко присев рядом с мечником. Правда тот не подавал признаков жизни, поэтому Санджи аккуратно накрыл своей ладонью чужую, что так и покоилась на колене. — Я... — хрипло было начал заторможенный кусок газона. — Да, дорогой. Ты смутился, — утвердительно кивнул Санджи, в ответ на переведенный в его сторону озадаченный взгляд. — Точно? — все еще не веря, уточнил Зоро, пытаясь казаться при этом уверенным, но его один единственный глаз выдавал его с головой. — Определенно, — продолжал настойчиво кивать его собеседник, ловя все изменения на этом обычно невозмутимом лице. — Н-да... — Пизда... — аккуратно вырывая свою руку из чужой, дабы накрыть свое небритое лицо, Зоро тяжело выдохнул в них. — Как всегда красноречив, — цокнул Санджи, вставая с места и желая дойти до своей тумбочки, что была забита всякими кремами и сыворотками, а также всевозможной макулатурой, начиная от похабных записок клиенток, заканчивая какими-то кулинарными выписками и книгами. — Ты ведь думаешь об этом? Ведь так? — пробубнил в свои ладони мечник, уже заранее предсказывая ответ. — Скрывать не буду, — отнекиваться нет смысла, да и лучше быть с ним предельно честным, как и с собой, собственно. Но вот на лицо само себя не увлажнит, а годы уже не те, поэтому мужчина тянется к тумбочке со всеми этими приблудами. — Завитушка, ты же понимаешь, что он нам не принадлежит, — перекидываясь через всю кровать к этому упрямцу, Зоро, лёжа на животе, обхватил своей рукой чужую талию. Он был донельзя обеспокоен всей этой ситуацией и тем, куда она движется. Но давить на это золотовласое диво дивное он не хотел, понимая, откуда ноги растут. Но настойчивость, тем не менее, проявить нужно: — посмотри на меня. Санджи нехотя отвлёкся от своей банки с каким-то пахучим кремом и перевёл свой скептицизм на этого ластившегося тигра со своей этой заботой. Зоро был абсолютно прав, даже не проговаривая это вслух. Хотя скорее всего, для усвояемости его мыслей мечник выскажет все ему в лицо. — Ты… — Зоро на секундочку запнулся, — Мы не можешь проецировать на него наше тяжелое детство. У него своя судьба. — Я это и без тебя знаю, — насупился Санджи, сердито отбрасывая на кровать свою баночку, а затем для успокоения своих нервов схватив пачку сигарет. — Хорошо, — мечник перехватил его руку с золотой зажигалкой, осторожно откладывая ее к тому самому крему. Ему нужно сейчас полное внимание, а это лишний предлог для погружения в собственные мысли. Однако руки занять надо, а потому он бережно взял его освободившуюся ладонь в свою лапу, массируя тонкие пальцы. — Милый, он всё-таки правительственный агент. Хоть он и ребёнок номинально, но тут сложно утверждать наверняка. В любом случае, если мы к нему сильно привяжемся, то только представь, как нам потом будет больно его терять. А с этой ситуацией может сложиться всё что угодно. — Не сыпь мне соль на рану, — промямлил Санджи, наблюдая, как ему целуют руку, заглядывая своим золотым глазом в душу, перебирая ее по косточкам. Но, видимо, этому холмику с травкой этого оказалось мало, так что он ещё придвинулся ближе, сильнее обхватывая его талию своей свободной рукой. Как всегда нежен, что слов не подобрать. — Но мне сложно вообразить себе, что его детство станет таким, как наше. Я не хочу этого допускать. — Понимаю, но мы не можем просто так взять и подарить ему это счастливое детство. Мы все фруктовики на пороге целой войны с правительством, а он, по идее, его часть. Если ты готов взять на себя такую ответственность, я последую за тобой хоть в ад, — Зоро положил свою голову на чужие колени, принимая как кот поглаживания со стороны другого мужчины. Ему нравилось, как его любимый перебирал его короткие волосы, вызывая табун мурашек даже у него. Но в данном случае, это антидепрессант для самого Санджи, которого разрывает от противоречий. — Эх, Маримо, ты всё-таки удивительный человек. Ты можешь одними словами выбить почву из-под ног, а в другой момент, стать этой самой опорой, — выдохнул Санджи, запуская свои пальцы в эти, казалось, жесткие, но на самом деле невероятно мягкие волосы цвета сочной травы. — Чувствую себя такой принцессой. А голову чудищу отрубишь? — Я готов отрубить головы всей твоей семейки или даже Сенгоку, лишь бы ты был в спокойствии и безопасности, — пробубнил Зоро, снова засыпая под такие тёплые ласки и все крепче захватывая в свои ленивые объятия чужое тело, — я готов пойти на уступки и принять этого пацана. Просто помни о том, что я тебе сказал. — Хорошо, — легко улыбнулся Санджи, мысленно ликуя от своей маленькой победы, — тогда давай просто плыть по течению? — Согласен, — Зоро повернул голову наверх, пытаясь всё-таки прогнать дрему прочь. Но тут резко распахнул глаз, учуяв чужое присутствие со стороны коридора. Санджи лишь медленно кивнул, предвещая уже вопросы со стороны этого лежебоки. Их, стараясь не выдать себя, за стенкой подслушивала та самая седовласая звездочка, что с большим трепетом прижимала к себе игрушку рыцаря, которую ему вернул Луффи. Он же и попросил поторопить этих голубков, но Хоук не был в силах их прервать, особенно тогда, когда они обсуждали его. И да видит его Сенгоку, он был несказанно рад, что они решили дать ему шанс, что аж слёзы наворачивались из этих прелестных глазок. Но агенты не плачут, а потому надо их спрятать в его нового друга, уткнувшись моськой в его затылок.