Предначертанный путь. По зову долга

      – Она такая милая. И поразительно похожа на Луку, – на кухню в квартире Маринетт вошла Зои со смеющейся Мелоди на руках. – Папина девочка!       – Это ты ещё не видела его детских фотографий, – воскликнула Алья. – Анарка нам как-то показывала альбом. Один в один! Я, честно говоря, от такого сходства в лёгком шоке.       – А ещё она такая же упёртая, как её папа, – добавила Маринетт, глядя, как дочь старается извернуться таким образом, чтобы дотянуться пальчиками до привлекательного блестящего камушка в серёжке Зои. – Не успокоится, пока своё не получит.       – Не назвала бы Луку упрямцем, – задумчиво накрутила локон на палец Алья. – Он скорее терпеливый. Сколько он тебя ждал? Десять лет?       – Больше, – по-доброму рассмеялась Маринетт, отбрасывая волосы назад.       – И ведь не зря ждал, – хихикнула Зои, легонько подбрасывая Мелоди вверх. – Она у вас чудо!       – Это она при вас такая покладистая. А так сущий дьяволёнок, – Маринетт ласково улыбнулась дочери и налила подругам чай.       Умиления малышкой Мелоди, восхищённое обсуждение новой сумочки Зои, за которую она отдала треть месячного гонорара, и воспоминания обучения в коллеже хорошо дополняли душевные девичьи посиделки. Но Алья и Зои пришли сегодня навестить подругу совсем по другому поводу.       – Ты принесла его? – решилась поднять важную для мужа тему Маринетт.       Зои кивнула и, поудобнее перехватив Мелоди, вытащила из сумочки тёмно-синий бархатный мешочек. Алья развязала узелок шнурка и выудила на свет украшение, которое сразу показалось ей необычным. Уложив цепочку между чашек, она заворожённо разглядывала кулон. Маринетт потянулась за телефоном и сравнила вещицу со снимком, что прислал ей Лука. И с каждой минутой она всё больше убеждалась, что Зои уже несколько лет хранила у себя весьма ценный артефакт. Оттенок камня, его вытянутые острые грани, тонкие металлические оковы, изящные завитки по краям – всё подтверждало правоту Куффена.       – Выглядит... – Алья на пару секунд задумалась, – как старинное сокровище. Таким место в антикварных лавках.       – Похоже, что именно его Лука и ищет, – заключила Маринетт, отодвигая телефон в сторону. – Можно?       – Конечно, – кивнула Зои.       Маринетт взвесила украшение в ладони. Повертела в руках, поднесла к свету. В сердце камня заиграли оранжевые блики, напомнившие ей опасные языки пламени. Маринетт поёжилась, невольно восстановив в памяти недавний пугающий сон. Руку кольнула невидимая иголка. На миг ей показалось, что кулон в зажатой ладони нагрелся.       «Так, не хватало только двинуться умом. Или же... это и впрямь необычное украшение?»       – Ты знаешь, как он попал к твоей матери? – Маринетт вернула кулон Зои, села за стол и на всякий случай подула на ладонь.       – Вроде как ей его подарил Габриэль Агрест в знак благодарности за содействие его карьере. Про ценность украшения мне ничего не известно. Да и получила я его по чистой случайности – оказалась рядом с Хлоей именно в тот момент, когда она перебирала свою коллекцию драгоценностей.       – Габриэль нашёл два камня чудес в снегах Тибета, – напомнила Алья. – Что, если и этот кулон оттуда?       – Зачем же он отдал его маме? – растерянно пробормотала Зои.       – Из благодарности, как ты и сказала, – ответила Маринетт. – А ещё он мог элементарно не разобраться, как он работает, да и вообще для чего нужен. Счёл бесполезным для себя.       – Но он определённо понимал, что вещица непростая... Впрочем, Одри Буржуа не посторонний для него человек. Мы не знаем доподлинно, что их связывало прежде. Так что, пока всё логично, – Алья цокнула языком. – А Лука разобрался, для чего это украшение?       – Они с Адрианом думают, что это ключ от тайного зала в храме. И им позарез нужно туда попасть. Больше ничего, увы, не знаю, – развела руками Маринетт. – И мне ужасно неловко просить тебя, Зои.       Время поджимало. Хоть известия о семейной реликвии и застали Ли врасплох, позволить себе полноценные размышления о предполагаемой поездке в Тибет она не могла – не имела права заставлять хранителя ждать и теряться в догадках. Немногочисленные разумные доводы в пользу дальнейшей тихой жизни в Париже на раз перекрывались зовом сердца.       Что могла сейчас Зои – уже давно актриса, а не супергероиня? Закрыть глаза на проблемы друзей и прослыть жестокой, бездушной или трусливой? Спросить совета у близких? Но семейного тепла она не знала с самого рождения, вторую половинку до сих пор не встретила, а самые близкие друзья как раз и нуждались в её помощи.       Сознание едва ли не истерично вопило о неуместном риске. Должно быть, со стороны Зои сейчас выглядела как самонадеянная и отчаянная дама, заблудившаяся в тупике под названием «личная жизнь». Но она понимала, что ничего не теряет. Да, паутина страха расползалась по телу и подкидывала и без того впечатлительной девушке не самые радужные картинки кончины друзей или её собственной гибели, но Ли упорно отмахивалась от всех дурных предзнаменований. Она знала, что света её души и твёрдости внутреннего стержня хватит, чтобы не оступиться, не сбиться с дороги и стать действительно полезным членом команды.       – По правде говоря, я уже всё решила. Раз я нужна ребятам там, то я прилечу. Когда ещё выпадет шанс посмотреть Тибет? – едва заметно улыбнулась Зои, пряча украшение обратно в сумочку.       – Они что, портал открыть не могут? – возмутилась Алья. – У тебя дел других нет, кроме как оформлять визы да толкаться по аэропортам? Сколько там пересадок? Четыре? Пять?       – Всего две, – Зои невозмутимо пожала плечами. – Не страшно.       – Лука сказал, что им пригодится хоть один человек с официальным разрешением на посещение Тибета, – ответила Маринетт. – И что время пока есть, поэтому можно не спешить. Ну, как не спешить... Просил уложиться в неделю.       – Я хорошо переношу перелёты. И у меня друг в посольстве. Документы получу быстро, – поспешила успокоить подруг Зои. – Можно бронировать билет. Ну, а сейчас я побегу, ладно? Надо кое-какие дела завершить. Неизвестно, когда снова появлюсь в Париже.       – Конечно. Увидимся!       Маринетт тепло обняла Зои на прощание, вернулась на кухню и, пока Алья укладывала Мелоди на дневной сон, налила ещё по одной чашке чая. Вошедшая Сезар вопросительно изогнула бровь – видела, что подруга перекатывала мысли на языке, но никак не решалась озвучить ни одну из них.       – Что ты там прячешь в себе? – Алья накрыла ладонь Маринетт своей и сразу заметила, как дрожат и холодеют её пальцы. – Поделись со мной.       – Я... – Маринетт прикрыла веки и глубоко вдохнула, – уверена, что Лука чего-то недоговаривает. Там, в Тибете происходит что-то странное, страшное, а он... Он только убеждает меня, что всё в порядке и повода беспокоиться нет. Но я чувствую, что это не так!       – И ты собираешься что-то сделать, да?       – Хочу полететь вместе с Зои.       Повисла пауза. Маринетт боялась спугнуть минутную смелость. Алья ждала, что подруга объяснит отчаянное решение сорваться с места, оставить дочь и снова нырнуть с головой в омут опасностей. Но Маринетт не спешила говорить, а лишь разглядывала через окно прохожих, мельтешащих по тротуарам вдали.       – А Лука что на это сказал? – Алья перешла на шёпот.       – Кричал, чтобы я не смела даже думать о поездке. Что моё место дома. Что, если им понадобится ещё помощь, то они позовут кого угодно, но не меня.       – Прямо кричал? – удивилась Сезар. – Не преувеличиваешь?       – Если бы... Как с цепи сорвался в один миг, стоило мне гипотетически предположить, что я тоже могла бы войти в игру, – Маринетт от воспоминаний мрачнела на глазах. – Впервые слышала его голос таким... железным что ли. Безапелляционным. Потом извинялся, конечно. Снова твердил, что любит, что скучает. Но те слова врезались мне в память. Я бы и рада вычеркнуть этот эпизод жизни, да не могу.       – Милая, – Алья приобняла Маринетт, – он же не со зла. Он и правда тебя любит. И всего лишь хочет защитить от опасности.       – Знаю, но...       Маринетт всхлипнула от подступающих слёз и силой сжала кончиками пальцев переносицу в попытке не разрыдаться. Задумалась. В чувствах Луки она не смела сомневаться ни на секунду. Она видела, что муж может быть не только ласковым, но и твёрдым, решительным, прямолинейным. Знала, что он может сорваться, не выдержать напряжения и повысить голос, но никогда прежде его злость не касалась её.       Реакция Луки на предложение помощи прочно засела в сознании, заставляя теперь бесконечно вздрагивать в ожидании неизбежной ссоры. Маринетт тогда предпочла закончить разговор и сослалась на занятость, чтобы эмоции окончательно не поглотили её. Лука, как и подобает хорошему супругу, попросил прощения. Они оба считали, что поступили правильно, но вопрос так и остался неразрешённым.       Маринетт никак не могла отделаться от мысли, что муж рассказывал ей далеко не обо всём, что происходило в Тибете. И это лишь усиливало желание примчаться вопреки его строжайшему запрету. Даже если он отчитает её за безрассудный поступок и тут же отправит домой. Даже если ещё больше разозлится. Не страшно. Она хотя бы будет знать, что с ним всё в порядке. Увидит его. Прикоснётся к нему. Разум призывал слушаться Луку, сидеть дома и заботиться о дочери. Но в потаённых уголках души вырастало что-то иное. Смутно знакомые чувства, что когда-то толкали вперёд Леди Баг, и сейчас заставляли действовать, а не ждать.       В голове вновь совершенно некстати всплыл реалистичный ночной кошмар. Ладонь в месте, где совсем недавно лежал кулон Зои, зажгло. Маринетт дёрнулась от осознания, что по сути на риск её заставляет идти не букет разношёрстных эмоций, а одно единственное чувство – всепоглощающий животный страх за жизнь любимого человека.       Лука вряд ли счёл бы это достойным аргументом и в который раз принялся бы доказывать, что ситуация под контролем. Но если это правда, для чего им подмога? Для чего Зои? Новая мысль пронзила и без того уязвимое сознание. Зои Ли, такая смелая, преданная, отзывчивая. Конечно, она не откажет и рванёт на помощь. Но как Маринетт будет жить дальше, если с ней случится что-то плохое?       – Алья, поставь себя на моё место, – заговорила Маринетт, откидывая в сторону чёлку и открывая лицо подруге. – Я заставляю Зои бросать дела и отправляю её на край света бороться неведомо с кем. Подталкиваю на свидание со смертью!       – Но это же не впервые. Раньше ты поступала... – Алья мысленно перебирала слова, чтобы одной неосторожной фразой не спровоцировать поток слёз, – примерно так же. Когда мы шли против Бражника, мы смеялись в лицо опасности. Да, юность – прекрасное время, когда ты ещё умеешь отключать здравый смысл. Но мы все повзрослели. Потрогали эту самую опасность руками. Вдохнули запах смерти. Узнали, что такое быть на волоске. Но мы все встали в один ряд с тобой, когда Росси окончательно обезумела. И справились. Мы боялись, какой смысл это скрывать? Но итог борьбы тебе известен.       – Раньше я поступала не так, – горько улыбнулась Маринетт. – Я сама шла в бой, а не только отправляла друзей. Я была центром команды. Даже в той битве с Росси я оставалась в строю, пока не сдался мой истощённый организм.       – Не истощённый, а беременный, – строго поправила Сезар. – Есть, знаешь ли, разница.       – Да не в этом дело. Я теперь как плохой руководитель, который раздаёт задачи, а сам отсиживается в тепле и комфорте. Но так нельзя! Я так не могу. Я...       – Чувствуешь себя ненужной? – тихо уточнила Алья.       – Что-то вроде этого, но... – Маринетт принялась массировать виски. – Я понимаю, что Лука теперь главный. Я сама когда-то приняла решение изменить жизнь и отказаться от шкатулки. И я никак не думала, что чудеса вместе с памятью вернутся. Но теперь всё иначе. Да, я не привыкла чувствовать себя бесполезной. Да, я не уверена, что стоит бросать в эпицентр беззащитную Зои. Но больше всего я боюсь за Луку, понимаешь? Мне страшно, что он... – голос дрогнул, – не вернётся. И я опять останусь одна.       – Маринетт, – Алья успокаивающе сжала ладонь подруги, – ответь мне честно, ладно? Все разговоры про Зои, про одиночество, про чувство ненужности... Только ли это тобой движет? Ты Луке... доверяешь?       Алья, сама того не ведая, разворошила новый клубок и без того перепутанных мыслей Маринетт. Сомневаться в верности мужа не было ни единого повода. Казалось, для него не существовало женщин кроме неё. Казалось. Но сейчас их разделяли леса, реки, степи и горы. И былая семейная идиллия вдруг стала казаться чем-то фантастическим – не то искусно наколдованной недоброжелателем иллюзией, не то игрой собственного воображения, что ищет проблемы на ровном месте. Маринетт от мыслей, что Лука мог встретить кого-то ещё, захотелось сжаться в комок. Нет. Она решительно не могла принять такой мерзкий факт.       – Доверяю, но...       – Стоп, – Алья остановила Маринетт. – Всё, что после «но», меня не интересует. Ты ищешь достойные оправдания. Ищешь веские причины. Но, знаешь, по-хорошему, тебе бы к Луке прислушаться.       – Считаешь, моя роль теперь сводится к хранению домашнего очага? – Маринетт попыталась усмехнуться. – А на большее я не способна? Дальше что? Он мне из дома выходить запретит? Везде же опасно! Можно попасть под машину, или оступиться на лестнице, или...       – Хватит! Ты перегибаешь, – голос Альи стал строгим, но она быстро смягчилась. – Не впадай в крайности. Просто пойми, что теперь ты несёшь ответственность не только за себя, но и за жизнь одного прекрасного маленького человечка.       – Я лишь хочу, чтобы у этого человечка был отец. Живой и здоровый. Разве это много? – с мольбой во взгляде спросила Маринетт.       – Теперь становится понятно, почему правила Ордена хранителей запрещали заводить семью, – Алья вздохнула и потянулась к уже остывшему чаю. – У Луки ведь обязательства не только перед тобой. И, увы, иногда приходится делать выбор. Я уверена, ему сейчас ещё тяжелее. Думаешь, он спит и видит, как бы врагов по храму погонять? Он домой хочет, к тебе и дочери. И прилагает нечеловеческие усилия, чтобы разобраться со злом поскорее. Не ради Ордена. Ради тебя и Мелоди.       Маринетт покосилась на чашку в руках Альи и тоже сделала глоток. Осевшая на языке терпкая горечь лишь усилила ощущение беспросветности. Теперь ни одно решение уже не казалось правильным.       «Чёртов Орден! Чёртовы правила! Чёртова шкатулка...»       – Я не пытаюсь тебя ни в чём убедить, Маринетт, – вкрадчиво проговорила Алья, возвращая на стол пустую чашку. – Я поддержу любое твоё решение. И окажу посильную помощь. Если хочешь, помогу здесь с Мелоди. Если хочешь, полечу с вами в Тибет.       – Скажешь тоже, – прыснула Маринетт. – В Тибет... Меня Нино за такие фокусы прихлопнет. Но мне приятно, что ты готова помогать и, куда бы нашу семью не забрасывала судьба, остаёшься рядом.       – Разве я могла бы иначе, м? – Алья провела пальцами по волосам Маринетт. – А ты, я так понимаю, все мои доводы отправляешь в утиль вместе с запретами Луки, да?       – Не подумай, что я не ценю твоё мнение, – Маринетт попыталась оправдаться, хотя прекрасно понимала, что злиться на неё Алья уж точно не станет. – Но я полечу. Я должна.       – Ну, а Луке ты как о своих планах скажешь?       – Никак, – Маринетт отстранилась от Альи и решительно подошла к окну. – Он не узнает, пока не увидит меня в местном аэропорту.       – Ох... – Алья прошлась следом за подругой и бережно коснулась её плеча. – Ты же понимаешь, что он это воспримет как минимум неоднозначно?       – Я и не жду, что он бросится ко мне в объятия, – прошептала Маринетт.       И тут же замолчала, разглядывая изящные балконы дома напротив, тонущие в косых солнечных лучах. Внезапно захотелось выбежать на улицу и жадно, так, чтобы голова закружилась, вдохнуть весенний воздух полной грудью. И забыть, сколько проблем скопилось вокруг, сколько опасностей идёт по следу Луки, сколько не самых приятных эмоций вызовет её появление в Тибете.       «Кого я пытаюсь обмануть?» – неистово пульсировало в голове. – «Зачем?»       Маринетт мечтала поскорее очутиться к крепких руках мужа, услышать его бархатистый голос, увидеть неиссякаемый источник любви в его глазах, осознать, что он не на словах, а на деле цел и невредим. Она мечтала почувствовать, как он собирает тёплыми губами солёные капли с её лица, как гладит ладонью по дрожащей спине, как смыкает горячее кольцо рук на талии, как отрывает её от земли и кружит в воздухе. Или же вовсе забыться сном и проснуться от щекочущего ноздри аромата свежесваренного кофе, увидеть, как Лука в клетчатой пижаме со спутанными волосами замирает возле детской кроватки не в силах налюбоваться на спящую дочь, сбросить одеяло, обхватить мужские плечи, уткнуться носом в колючую щетину, целовать шею и самой тихонько посмеиваться от ответной ласки. Проснуться в идеальном мире, где нет и не было никогда ни камней чудес, ни безумных злодеев, что за ними гоняются. Где их любви, такой чистой, светлой и искренней, ничего не угрожает.       – Мне осталось лишь пожелать тебе удачи, – прошептала Алья, безжалостно выдёргивая Маринетт из фантазий, которым вряд ли суждено сбыться в ближайшее время. – Но пообещай мне, что будешь себя беречь.       – Обещаю.

***

      Угрюмый Адриан склонился над взятой из библиотеки храма книгой и методично изучал страницу за страницей. Дни напролёт он разглядывал порядком выцветшие изображения и пытался расшифровать тибетское письмо. Символы кое-где стёрлись или же специально были пропущены, чтобы текст не расшифровали люди, по случайности завладевшие гримуаром. Но Адриан, хоть и порядком устал от нудного занятия, не терял надежды узнать больше о таинственных залах и ключах от них. Корпеть над книгой приходилось в номере Луки. Выносить её за двери Куффен строго настрого запретил.       Стройного текста не получалось – лишь несвязные обрывки, но упорства Агресту было не занимать. Пока Лука в ожидании Зои Ли скрытно наблюдал за группами туристов, желающих поглазеть на тибетские монастыри или испытать себя на прочность среди суровых горных хребтов, и искал выделяющихся из общей массы путешественников людей, Адриан, не покидая отель, штудировал магическую литературу.       Куффен своими достижениями не слишком гордился, а успех и вовсе расценивал как нулевой. Ему казалось, что он совершенно зря тратит время, но лучшего занятия придумать не удалось. Так по крайней мере он не надоедал Адриану, который требовал для своей работы одиночества и тишины. Успокаивал Лука себя лишь тем, что успел изучить популярные маршруты и присмотреться к лицам местных гидов. Не исключено, что когда-нибудь эта информация пригодится. Как минимум теперь он знал, куда не следует ходить, чтобы не обзавестись парочкой новых проблем.       И всё же сообщение от Ли с датой её прибытия в Лхасу Куффена несказанно обрадовало. Впереди замаячил шанс прекратить бессмысленно скитаться по горам, узнать нечто новое и открыть запретное. Адриан, погружённый в расшифровку, энтузиазма проявлял чуть меньше.       – Ты уверен, что не хочешь поехать со мной в аэропорт? – Лука заставил Адриана оторваться от книги. – Четыре дня уже не разгибаешься. Хочешь вернуться домой с остеохондрозом?       – Если не расшифровать это, мы можем вообще домой не вернуться. И потом, вы же и без меня справитесь. А я тут попытаюсь довести до ума свои наброски, – Адриан накрыл ладонями затёкшую шею и кивнул в сторону хаотично усыпанных обрывками фраз и мелкими цифрами листов.       – Что-нибудь вырисовывается? – Лука наклонился к запискам напарника. – Ну, полезное для нас.       – Да тут много любопытного, – Адриан закусил кончик ручки. – Но я не стал тратить время на незнакомые нам украшения, а сосредоточился на кулоне. Ключ этот весьма необычный, не такой, как посох послушника. Для него не предусмотрено никаких ячеек в стенах. Если верить книге, он сам укажет путь своему владельцу, как только тот окажется возле искомой комнаты.       – Каким же образом? – Лука ещё раз вгляделся в рисунок украшения и провёл пальцем по шершавой странице.       – Вот здесь засада, – Адриан смахнул капельки пота со лба. – Шрифт стёрся. Расшифровать эту часть страницы толком не получается. Вот список отдельных слов, которые мне удалось перевести.       – Свет, свечение, тепло, пламя... – Лука вслух прочитал выведенные неровным почерком слова. – Негусто...       – Да знаю, – Адриан забрал листок обратно. – Второй день значения остальных символов ищу, но безуспешно. Пока безуспешно. Уверен, что я исчерпал ещё не все силы.       Лука задумался, прокрутил несколько раз прочитанные слова. Свет, тепло и свечение. Всё в итоге сводилось к пламени и огню. Большая часть текста Адриану, несмотря на завидное упорство, не поддалась, но кое-что складывалось. Предположения Луки нельзя было назвать разгадкой, но в памяти всплыла чёткая картинка пылающих стен храма. Пожар, нападение, книга с артефактами, кулон... Где искать связь? И есть ли она? Не тратят ли они силы и время, напрасно гоняясь не за реальными врагами, а за призраками прошлого, возможно вымышленными?       – Так, мне пора, – Лука мельком глянул на часы и набросил на плечи куртку. – Точно останешься?       Адриан лишь отмахнулся, давая понять, что напарник сбивает его с мысли своими вопросами. Лука настаивать не стал, аккуратно прикрыл за собой дверь и направился на парковку. В голове без конца мельтешили прочитанные слова.       «Свет... Свечение... Тепло... Пламя...»       Путь до аэропорта выдался спокойным. Лука уже привык к резким изгибам узких горных трасс и не пытался инстинктивно зажмуриваться на каждом повороте, а лишь изредка чуть крепче сжимал руль. Но всё же невозмутимое лицо Адриана, с которым он едва разъезжался со встречными машинами, не давало покоя. Агрест так уверен в собственных навыках вождения или после пожара и битвы внезапно перестал бояться вообще всего на свете?       Аэропорт встретил не стихающим ни на минуту шумом и толпами туристов с огромными рюкзаками и чемоданами. До прибытия рейса из Шанхая оставалось не больше пятнадцати минут. Лука опустился на скамейку в зале ожидания и упёрся взглядом в табло, ощущая редкие, но весьма болезненные уколы совести.       Зои Ли по просьбе Маринетт отложила дела, оформила документы и провела почти тридцать часов в пути. Единственное, что мог сделать для неё Куффен – забронировать номер в отеле, чтобы она поела и как следует выспалась. Но уже на следующий день им втроём предстояло вновь посетить храм. Лука держал в голове слова Адриана о том, что само украшение покажет своему владельцу верный путь. Этот факт не давал угаснуть крохотным искрам оптимизма. Оставалось надеяться, что кулон не поддельный, а сгоревший храм – действительно то место, где хранятся сокровища. Желание узнать, что за тайны скрыты за каменными стенами, пересиливало всё. Даже мысли о нападавших и вероятной причастности Феликса отходили куда-то на периферию. Сейчас было важно лишь одно – успеть добраться до разгадок первыми.       Лука сверил наручные часы с табло, поднялся со скамейки и шагнул вперёд. В новом потоке туристов, воплотивших мечты о Тибете в реальность, он уже рассмотрел лучезарное лицо Зои. Выглядела она так, словно предвкушала незабываемый отдых среди снежных вершин и неприступных стен монастырей, а не опасные прогулки по залам сгоревшего храма. Лука не сумел сдержать довольной улыбки и, приветственно махнув в воздухе ладонью, поспешил навстречу.       Но тут же замер, не в силах сделать следующий шаг, и приложил руку к груди в нелепой попытке угомонить бешено забившееся сердце. Из-за спины Зои, робко опустив глаза в пол, вышла та, кого он меньше всего ожидал сейчас увидеть и больше всего мечтал сжать в крепких объятиях.