***
К ночи паника захлëстывала Броуддику, разгораясь, точно лесной пожар. Чем ближе они подходили к дому Коннала, тем больше росла её тревога. В полутьме она увидела знакомый могучий дуб, росший у двора побратима, и в горле у неё образовался ком. Коннал посадил его как только пришёл в эти края. Неужели сегодня всë закончится? Вот так? Кëрн хоть и опытный воин, но эльфов банально больше. Лусетиус с каким-то особенным удовольствием связывал её перед этим событием, да вдобавок перетянул тряпицей рот, на манер удила его перетягивающий. Ублюдок. В окнах жилища Кëрна, несмотря на на глубокую ночь, мерцало пламя зажжëнного очага. Это означало что хозяин дома. Броуддика с громадной надеждой уповала на то что сейчас появится Красная Роса, верная кобыла Кëрна, и своим возмущённым ржанием даст Конналу знать о прибытии незваных гостей. Тем временем один из подбирающихся к дому воинов кинул в дверь небольшой камешек. Броуддика, преисполненная гневом, бессильной яростью и возмущением, не могла не промычать сквозь тряпку во рту. Выразить негодование более членораздельно она не могла, увы. Следом она поймала насмешливый взгляд Баллериана. — Тш-ш-ш... — он вертикально приложил указательный палец к своим губам. — Мы ведь не хотим чтобы нас услышали. Подонок. Она ответила ему самым яростным взглядом, на который только была способна. Ну а в следущий момент она напряжённо замерла на месте, обращая всë своë внимание на дверь дома Коннала, которая начала медленно отворяться, и все лучники, как один, натянули тетивы луков. Они приготовились чтобы поразить мишень. Броуддика шумно задышала через нос. — Пикси? — в голосе Беллариана было даже лёгкое удивление. Жестом он велел воинам опустить свои луки, и те повиновались. — Откуда здесь эта пакость? Эльф покосился на Броуддику, ища в её глазах ответ, но та уставилась на ежа в ступоре. Тот был немного не похож на Атти. Мельче что ли. Ёжик на пороге подозрительно дёрнул ушком и привстал на задние лапы, поведя носиком в воздухе. — Кажется, в доме Кëрна завелись крысы... — презрительно протянул Беллариан. — Хочешь выяснить как так вышло, валькирия? Я позволю. — спросил он у воительницы, и та задумчиво нахмурилась. — Иди, поговори с ним. — вкрадчиво велел охотник Оберрона. Чуть помедлив, она кивнула. Пожалеет же если не попытается выяснить. А вдруг этот пикси его и прикончил? — Вот умничка. — с глумливой нежностью похвалил Беллариан, и преодолел небольшое расстояние между ними, а она дëрнулась на месте когда он достал из-за пояса кинжал. Когда холодная сталь коснулась её щеки, подлазя под ткань кляпа, она вздрогнула и на короткое мгновение зажмурилась. Неотрывно глядя ей в глаза, Беллариан с каменным выражением лица и чуть приоткрытыми губами принялся медленно перерезать перетягивающую её рот тряпицу. Создавалось впечатление что он делал это нарочито медленно не только чтобы не порезать ей кожу, но и чтобы поиграть на её нервах. Она в этот момент дышала через раз, молясь всем богам каких только знала. Затем он приступил к развязыванию пут на её руках. — Только смотри, без глупостей. Выясни где воин. «А ласок ниже пояса не завернуть, паршивец?», — мысленно саркастично спросила она, но ни за что не произнесла бы это вслух. Она хотела знать где Коннал, но так не хотела чтобы это знали длинноухие! Поэтому слегка затормозила себя, от чего в следущий момент Беллариан и толканул её в плечо по направлению к дому. Несильно, но грубо. Возвращая в реальность. — Пошла. — велел он, чуть рыча.***
Он знал что пикси не так просты как некоторым кажутся. И какие формы они способны принимать. И с какими силами они дружат. Эти колючие крысы могут быть той ещё занозой. Рыжая подошла к двери на расстоянии не меньше пяти метров. Сохраняя дистанцию. Она почтенно поклонилась пикси, и так и осталась стоять, чуть наклонившись вперёд, уперевшись ладонями выше колен. Видимо, так она демонстрировала что находится с ним на одном уровне чтобы тому было комфортно с ней разговаривать. Но вместе с тем как она наклонилась вперёд, стала видна её задняя поверхность ляжек. Задница и бельё оставались скрыты, но остальное было как на ладони. — Приветствую тебя, гость. — поздоровалась с пикси валькирия. — Гость? — скривил морду ëж. — Это ты гость, незнакомка. Зачем ко мне пожаловала? — К тебе? — издала беззлобный смешок Бродд. — А ты не лукавишь, сей дом своим называя? Беллариан переводил свой взгляд с ежа на ноги Броуддики, и обратно, гадая что заставляет его глаза раз за разом смотреть на её тело, - её татуировки или тот факт, что она красивая баба. С каждым новым днëм приличных мыслей при взгляде на неё убавлялось. И нравилось что она пререкается с ним. Нравилось что она стервозная. Наверное, если бы она опускала глаза и помалкивала, было бы иначе. Он всегда порицал когда эльфы путались с людьми. Благо, такое редко встречалось. Такое не каралось, но и ни в коем случае не поощрялось. На данный момент он мог сказать наверняка что ему хотелось каким-либо образом затрагивать её, злить её, выводить её из себя. Это давало ему энергию. — Кто ты? — требовательно и напряжённо поинтересовался у рыжей ëж. — Я Броуддика Бродд. Пришла проведать своего побратима Коннала Кëрна. Вопрос в том кто ты и почему ты топчешь его земли своими... Лапками... Ëж фыркнул. — Никогда не видел и знать не знаю такого. В дом сей меня пригласил его законный хозяин пикси по имени Атти. Так что ты ошиблась, дева. Здесь живу я. Уже давно. И буду жить впредь. А тебе... Вам всем здесь не рады. Уходите. Пока чего плохого не вышло. — Что ж, я вижу что ошиблась, хозяин. — заявила она с поклоном, и выпрямившись, отошла в сторону. — Не стану больше отвлекать тебя. — Мой лорд... — горячо начал Лусетиус, почтительно склонив голову перед Белларианом. — Неужели мы всë так и оставим? Отчего бы нам просто не подстрелить эту лесную тварь? — От того что мы понятия не имеем сколько их набилось в дом. И они нам ничего не скажут. А устраивать здесь напрасное побоище я не намерен. С них толку не будет. Так что лучше ищите следы. Раз они привели нас сюда, поведут и дальше. Перед сном он вновь связал женщину. Избавившись от брони, оставшись в тёмной рубахе и такого же цвета штанах, он устроился от неё на расстоянии пяти метров. Она даже не представляет насколько чуток его сон. Когда он на охоте, он не спит, лишь дремлет. Зато когда возвращается в Бросселианд, может рухнуть на несколько суток, отдавая организму то, что до этого занял. Поэтому он и не связал её когда она хворала. Видел как ей тошно. Она так тяжело и шумно дышала, постоянно ворочалась на месте, и кроме того, много чихала, что убежать ей было ну просто без шансов. Он раскрыл бы её сразу.***
Пусть шансов было мало, но другой возможности улизнуть ей могло и не представиться. Она прикрыла глаза, изображая сон, и иногда приоткрывала один чтобы оценить обстановку вокруг. Стрекотание сверчков даже немного убаюкивало, и она прилагала достаточное количество внутренних усилий и концентрации чтобы не заснуть. Достаточно близко с ней неподвижно лежал Баллериан. Которого она терпеть не могла. Один раз он дёрнул во сне рукой, и она сварливо надеялась что ему снится как его там убивают. Дождавшись пока большинство эльфов уснут, бесшумно и мягко откатилась с места, где так старательно изображала сон, и таясь при каждом шорохе, змеëй поползла прочь от лагеря. Оказавшись на достаточно безопасном расстоянии, воительница вскочила на ноги, и, затратив огромное количество усилий, перетерев верёвку о ближайший камень, уже почти не таясь побежала прочь. Но далеко убежать было не суждено. — Далеко собралась? — услышала она медленный знакомый тембр, и когда она с ужасом рывком развернулась, по инерции пробегая задним ходом пару шагов, пытаясь затормозить, она зацепилась за камень и упала, успев заметить как над её головой, гудя рассерженным шмелëм, пронеслась стрела. Поднявшись на локтях, она увидела как решительно направляется в её сторону всë ещё не опустивший свой лук Беллариан, и рефлекторно попятилась, отползая назад. Она упёрлась спиной в дерево и поняла: это конец. — Мамочка. — жалобно пискнула Броуддика, и сжалась, согнув и подтянув к себе ноги в коленях и обхватив голову руками. Бежать было бессмысленно. Он бы её догнал всë равно. И сделал бы ещё больнее. Она видела как он сражается, когда ему попытались дать отпор в деревне после того как он вышел из кузни. Свирепо, ловко, матëро. Он не оставлял сомнений в своих боевых талантах. И в своей злобе тоже. А прямо сейчас она была безоружна. Броуддика смотрела впереди себя, но на него избегала. Он замедлил шаг, будто раздумывая, затем прошёл мимо неё, и тогда она таки рискнула посмотреть в его сторону. Охотник Оберрона обхватил застрявшую в стволе дерева стрелу рукой, и рывком её выдернул. Затем перевёл взгляд на Броуддику, и она затравленно отвела свои глаза. Боковым зрением она видела как он прислонил свой лук к соседнему дереву, а затем неспешным шагом подошёл по направлению к ней, видимо, играя на её нервах, как тогда, когда медленно срезал верёвку с её лица. Мужчина остановился практически вплотную. Беллариан опустился перед ней на корточки, и воительница очень осторожно выглянула на него исподлобья из своего домика с руками. У эльфа в глазах царила такая весёлая насмешка что ей аж тошно сделалось. Ну и удивилась она что это всего лишь насмешка, а не испепеляющая ярость. Беллариан размеренно крутил стрелу пальцами из стороны в сторону, как бы играясь. Через мгновение она вздрогнула когда стрела боковой стороной наконечника неожиданно и хлëстко упёрлась ей в правую щëку. Он нагло прислонил стрелу к её коже и вжал ей в лицо. Довольно ощутимо. Первым позывом было рефлекторно зажмуриться, что она и сделала, неосознанно откинув голову назад, врезавшись в дерево позади себя. Ей хотелось схватить эту стрелу и оттолкнуть, но она решила не нарываться. Её руки опустились на землю, пальцы напряжëнно сжали траву под собой. Всë её тело, каждая мышца, были напряжены. Если он задумал порезать ей лицо, она переживёт. Главное - остаться в живых. Натиск стрелы чуть ослаб, и охотник Оберрона начал медленно вести ею ниже по её лицу. — Молчишь. — неспешно и тихо прокомментировал Беллариан, и провёл стрелой вправо, чуть ниже её губы. Она смотрела ему в глаза, но его взгляд был там, где был наконечник стрелы. — Решила наконец последовать моему совету про закрытый рот? Она чувствовала негодование, смущение и возмущение. Он играл с ней как кот играет с мышкой. Понимал что ей никуда не улизнуть. Эта беспомощность. Самое чудовищное ощущение на свете! Не стыд, не муки совести, а беспомощность! Он медленно очертил стрелой контур её подбородка, и двинулся вниз, к шее, затем ещё ниже, дотрагиваясь до её солнечного сплетения. Она задышала чуть чаще. Ей хотелось сглотнуть слюну, но она не хотела чтобы он это заметил. — Если твой брат такой же безрассудный как и ты, мне будет легко его поймать когда он придёт за тобой. — усмехнулся охотник, несильно, но ощутимо очерчивая наконечником стрелы контур её правой груди. Бродд попыталась вжаться в дерево чтобы хоть на миллиметр отодвинуться от Беллариана. — Если конечно он всë ещё жив и оправился от ран. Напряжение. Такое густое, что его сейчас можно было резать. Он ждал её реакции. Она её ему не давала. Тогда наконечник стрелы двинулся ниже, к её животу, затем к бедру. Прошёлся по ноге, как бы гладя еë ляжку изнутри. Она оцепенела. Это было слишком. То, что происходило в эту минуту, окрашивалось во что-то с эротическим подтекстом. И он был непредсказуемым. Как тогда, когда она пыталась уплыть. Дал пощёчину, затем помог встать. — Любишь своего братика? Хочешь чтобы он пришёл и спас тебя? Ну вот. А теперь от бессилия и гнева, который невозможно выплеснуть, её даже немного начало потряхивать. — Это называется семья! — яростно выплюнула она, чуть дëрнувшись на месте. — Слышал про такое когда-нибудь? Беллариан по-голодному скользнул взглядом по её губам. — Когда ты злишься, ты прекрасней чем сотни эльфиек вместе взятых. — вдруг сказал Беллариан, и её это признание ошпарило как кипятком. Она удивлённо воззрилась на него, будто видела перед собой единорога. Он смотрел на неё спокойно, говорил уверенно. Что отвечать на такое? Он прекратил свои манипуляции со стрелой, зажав её в своей правой ладони, перехватив посередине. Правая его ладонь была занята оружием, а вот левая... Он осторожно коснулся её левого колена, и погладил пальцами чуть выше. Очень аккуратно. — Ну вот зачем ты такая? Броуддика оцепенела. Первый раз когда мужчина касается её чтобы приласкать, и этот мужчина он... Он! ОН! Что она ощущала сейчас, так это смятение, испуг, недоумение. На миг она подумала о том что было бы неплохо завладеть стрелой в его руке и воткнуть её ему в глаз. А ещё... на короткий миг... ей стало любопытно... а что случится если он... погладит... чуть выше. То есть, это было плотское любопытство. Когда что-то происходит впервые, это интригует. И она просто представить себе не могла что эти руки могут не только причинять боль и держать оружие. Одна мысль лихорадочно сменяла другую. А его рука продолжала гладить её колено. — А ведь всего минуту назад ты хотел проткнуть меня только стрелой. — пересохшими губами произнесла Броуддика. Беллариан мягко усмехнулся и начал гладить её икру, нежно. Её поражало что он способен на нежность. — Я не целился в голову. Хотел чтобы ты просто остановилась. — Кажется, я стесала локоть. — призналась рыжеволосая, складывая руку в локте и пытаясь его рассмотреть. Ей было невероятно неловко и странно от его прикосновений. Она не знала что делать и что говорить. Как прекратить и надо ли прекращать. Если прекратит, то отмутузит как тогда, на реке. Если не прекратит, то станет её первым мужчиной. Ну не хочет же он просто обниматься, правильно? О, боги... Потерять свою невинность вот так, с ним? Он не будет прислушиваться к её желаниям, он просто возьмёт своё, игнорируя её боль. Ей было страшно. От его непредсказуемости. От его желаний. От его напора. От того, что он сделает потом. Он ведь запросто может убить её брата, к примеру. И осозновать что твой первый мужчина это тот, кто прикончил твоего братика, будет больно. — Я... — Броуддика без резких движений поднялась на ноги и выпрямилась, чему он не препятствовал, выпрямившись следом. Она избегала смотреть ему в глаза. Одна её рука нервно теребила пальцы на другой руке. — Я... Паника нарастала как снежный ком и грозилась снести её как лавина. Взгляд лихорадочно блуждал по пространству вокруг, не в силах сконцентрироваться на чëм-то одном. Беллариан нежно коснулся её подбородка пальцами одной руки, но она не могла посмотреть на него. Просто не могла. Затем... Он осторожно поцеловал её в щëку. Прислонился к её щеке своими губами на несколько секунд и медленно отпрянул. Физически это было приятно. Но адреналин велел ей бежать со всех ног. Он поцеловал её снова. Снова в щëку. Так же медленно, но сместившись чуть в другое место, в сторону. Затем он отшвырнул стрелу в сторону, и его рука обвила её талию и придвинула к себе. Другая его рука принялась поочерёдно ласкать её плечи. Одна её рука нервно теребила ткань собственной юбки, а другая была сжата в кулак. А когда его губы переместились на её шею, она непроизвольно прикрыла глаза. Ну... потому что это было довольно приятно. Нет, не довольно приятно, а очень приятно. Но только всë равно это не должно зайти далеко. Она не может этого позволить! Её руки легли ему на плечи, и она попыталась легонько упереться в них чтобы оттолкнуть его, но он не сдвинулся с места. Она попробовала сделать это снова, но вместо того чтобы прекратить свои действия, его губы переместились на другую сторону её шеи. Он плотнее прислонил её спиной к дереву, его руки плотно обхватили её талию. Она была слишком шокирована чтобы взять и расплакаться. Она ощутила себя в клетке. А он распалялся всë сильнее.