строптивая

Она проснулась от недружелюбного толчка в плечо. Распахнув глаза и встрепенувшись на месте, валькирия угодила ладонями во влажную траву, покрытую росой. Что ж, добрые эльфы пожертвовали ей плащ, и изначально она использовала его как подстилку, но видимо в процессе сна закуталась в него, и часть её тела оказалась на траве. Плащ и одежда на боку и в плече промокли. Это плохо. Хворать сейчас не вариант. О, Дагда, хоть бы этого не произошло. Свои манатки она потеряла в лесу Бросселианда, когда ретировалась от Стража, - не терпящего компромиссов волка размером с медведя. Длинноухие были педантами, расчëсывая свои волосы точно девы. Как странно вот так просто за ними наблюдать. Логайр впрочем тоже из той же породы. Если вдруг он проходит мимо отражающей поверхности озера, то тут же напрягает мускулы и поправляет волосы. Это смотрится смешно. — Ты тоже расчешись или хотя-бы умойся, чумазая. — брезгливо скомандовал один из эльфийских стражников, обращаясь к ней. Сонная Броуддика была слишком сонная чтобы среагировать должным образом. Она села на кусок плаща, что был посуше, вытянув полусогнутые ноги перед собой, протëрла глаза связанными спереди в запястьях руками, затем почесала коленку, на которой красовался укус комара. Коленку, икру, а вот до локтя, увы, было не дотянуться. — Фоморовы кровопийцы. — пробурчала Бродд. — Лучше бы этих кусали. — Хорошо спалось, женщина? — привлекая её внимание, протянул Беллариан, закрепляя шлевок от колчана со стрелами на плече. Он обдал её странным взглядом ниже корпуса, и Броуддика поняла что она сидит слишком вызывающе, расставив ноги шире чем следовало, а ведь она была в юбке. Рыжая тут же сомкнула ноги вместе, и через мгновение грациозно поднялась, оказавшись на своих двоих. Грациозно, насколько это возможно с верёвками на руках. — Дабы упростить тебе мыслительный процесс, скажу что планы на сегодня те же, что и вчера. Ищем следы иномирянки и Кëрна. Ты здесь потому что можешь быть полезна. И лучше тебе прислушиваться ко мне. Вопросы? «Да, есть один. Почему у тебя такой голос, из-за которого тебя так и хочется огреть кочергой?», — подумала она, но вслух ничего не произнесла. Лишь угрюмо чуть повела головой в сторону, давая понять что ей всë ясно. — Хорошо. Не хотелось бы дырявить твоë плечико стрелами, как я сделал это с твоим другом. Или кто он там тебе? — беспардонно поинтересовался эльф, затем преодолел расстояние между ними и принялся развязывать ей руки. Броуддика резко взбодрилась. И от колкости, и от близости. Прикусив язык, а то вдруг ещё не развяжет, она возмущённо сжала пальцы в кулаки. Он наблюдал за её реакцией с усмешкой. Такая у него натура дурная, видно, что наслаждается чужим смятением и беспомощностью. Утешает что обычно такие как он всë равно в конце получают по заслугам. «Хочешь вывести меня из себя с утра пораньше, длинноухий?», — мысленно спросила девушка. — «Шëл бы ты, прогулялся вдоль утëса». — Выстрелил в него, говоришь. — сказала она после того как её руки оказались свободны. — И тем не менее, он сумел сбежать. Может, ты не такой и отличный охотник, а? — выдала она, и зло отвела от него взгляд, развернувшись к плащу, на котором спала, принявшись расправлять его на весу и смахивать с него невидимые травинки и пылинки. Он не отреагировал. Непонятно было, задело его или нет. «Надеюсь, хоть чуть-чуть». — пыталась мысленно злорадствовать валькирия. И когда он отошёл от неё, направившись в другую сторону, тихонько облегчëнно вздохнула. А ведь могла нарваться. Но не ответить не могла.

***

— Ну и как же он его победил по твоему? — спорил один стражник-эльф с другим, когда они всем отрядом бодрым шагом двигались по маковому полю. Оба воина были в её поле зрения и слуха, находясь от неё в трёх метрах. — Ты описываешь кого-то вроде Беовульфа. Он тот ещё хвастунишка. Обнажённым, без орудия, выйти против великана. Любишь хвастунишек? — Да ладно тебе, Лусетиус. Тебе знаком феномен удачи и случайностей? — Историю пишут победители. — не соглашался Лусетиус. — Даже если истина иная. У людей это особенно распространенно. Они лгут чаще чем кто-либо. Смертная подтвердит. Правда, смертная? — обратился эльфийский воин к ней, и она нарочито сладко улыбнулась, неспеша поворачивая к нему голову. — Поле из красных маков такое красивое. Небо часто голубое. Ты позëр. — быстро, но членораздельно пробормотала рыжая, и вызвала у двух эльфов лёгкое недоумение и недопонимание, потому поспешила продолжить. — Что из трëх сказанных мною истин ложь? — пауза, длящаяся пару коротких мгновений. — Правильно, ничего из этого не ложь. Всë правда, куркуль! — чуть более грубо чем возможно следовало закончила валькирия, и ускорила шаг чтобы избавить себя от их общества. Ну, вообще-то он только что заведомо назвал лжецами её и всех кого она когда-либо знала и узнает. Просто потому что ему захотелось. Её гнев обоснован. — Против слов, полных гнева, нет ничего лучше, чем закрытый рот. — прокомментировал Беллариан, возникнув рядом с ней. Теперь они шли рядом друг с другом. — Соколу лес не в диво. — отмахнулась девушка. — Раз он и так невысокого мнения обо мне, хуже не станет. — Когда все женщины бежали за кротостью, ты ногу верно подвернула. — А ты не слышал? Нынче кротость не в цене. — немного вульгарно проронила валькирия. Беллариан красноречиво выдержал паузу. — Правильно, откуда взяться смиренности когда росла без матери. Она остановилась на месте на секунду, но практически тут же взяла себя под контроль и как ни в чëм ни бывало заставила себя двинуться дальше. Её ноги словно ошпарило кипятком изнутри, обожгло так что захотелось побежать. Прочь. Это было волнение и мимолëтная паника. Как он узнал? — Значит, я прав. — удовлетворённо заключил ищейка Оберрона. Броуддика искоса кинула на него несколько тревожных взглядов. — На самом деле я лишь предположил. Знаешь, этот мир действительно редко дружелюбен к тем, кто не имеет представления о том как себя защитить, так что мне понятны твои мотивы, смертная. Что он имел в виду, говоря о мотивах? Ему понятно почему она стала воительницей? Правильно, никто не любит чувствовать себя уязвимо. В любом случае его проницательность подавляла её. Он не должен знать о ней ничего кроме имени. Больше всего приводило в недоумение что он демонстрировал понимание. Зачем? «Наверное, промолчать всë же будет лучше», — определилась про себя с тактикой рыжая, решив что он зацепится за любую информацию что она может ему дать и, вероятно, запомнит её. Меньше знает - крепче спит. Что ж, они прошли маковое поле, поле из шалфея, ромашки, васильковое. В угнетающе однообразной тишине, нарушаемой лишь жужжанием насекомых, да трением растений об одежду пеших. Когда они вышли на фиолетовое ирисовое поле, Броуддика одновременно и залюбовалась, и приуныла. Всë это время пока они сегодня шли, она пыталась хотя-бы представить что она в походе с людьми из соседнего оппидума, что был рядом с её домом. В той компании всегда было весело и отрадно. К примеру, Эрн и Булин, два-брата близнеца, так похожие внешне, но такие разные по характеру, за их общением можно было наблюдать вечно. Шутки и остроты сыпались из Эрна как из рога изобилия, а Булин был молчалив и суров, от того его реакция на родственника была ещё забавнее. — О чëм задумалась, женщина? — прошелестел Беллариан. Она даже не заметила как он подошёл к ней, уже с другой стороны. «Тебе какое дело, фоморы тебя задери?», — вспыхнула она про себя. — Твои татуировки говорят о том что ты храбрый воин. — продолжил он, имея в виду некоторые символы на её правой ноге, и в дополнении он, как будто в этом нет ничего такого, коснулся ткани её платья и задрал его вверх, вероятно, чтобы ещё лучше рассмотреть тату, от чего её нога оголилась ещё больше, платье было и без того коротким. Броуддика пришла в бешенство, тут же открыв рот. Как он смел коснуться её? Бессовестный! Валькирия грубо откинула его ладонь и отошла на пару шагов в сторону. — А в вашем оппидуме что, их всем набивают? Просто так? — невозмутимо закончил мужчина. — Что ты имеешь в виду, бесстыжий? — отреагировала валькирия возмущëнно. — То, что на самом деле я никчëмная? — Думаю, что настоящих битв ты толком и не видела. — Ясно. Ну да, я же смертная. — заключила она без эмоций. Спорить не хотелось. Ну, раз ему хочется поговорить, она может попробовать что-либо узнать. — Скажи, чем Гвиневра насолила твоему Владыке? — Я отвечу на твой вопрос только после того как несколько лепреконов тот час окажутся здесь и подарят мне свои сокровища по доброте своей душевной. Броуддика легонько закатила глаза и перевела взгляд на ирисы. Она вдруг задумалась почему некоторые люди изобрели так называемый целый язык цветов. Белые ирисы якобы означают искренность и непорочность. Ещё она слышала что фиолетовые ирисы символизируют духовность и интеллект. Жëлтые ирисы вроде как являются символом материального успеха и достатка. Оранжевые ирисы можно дарить творческим людям, так как они символизируют вдохновение. Ну вот кто это придумал? И почему раз один придумал, то другие согласились и подхватили? И почему Броуддика до сих пор помнит что ей сказала в детстве соседская девчонка Лаета? Это ведь было лет пятнадцать назад. И откуда та знала обо всëм этом? Мужики, разумеется, ни о чëм таком не рассуждают и не размышляют. Вышивка, значения цветов. Это то, что сближает женщин, подруг, матерей и дочерей. Раз уж длинноухий вспомнил про мать, Бродд теперь не может отделаться от мысли сколько подобных знаний вроде значения цветов прошли мимо неё. Если бы Талира, её матушка, была жива, судьба самой Броуддики была бы иной. Наверняка бы нынче стала какой-нибудь врачевательницей, и это в лучшем случае. Скорее всего, просто следила бы за домом и пятью детьми. По крайней мере, жизнь, которая у неё сейчас, более свободная. «Хороша свобода», — удручëнно подумала она, рассматривая толпу эльфов.

***

К вечеру девка начала то и дело чихать. Смертные такие слабые. Нет, он не испытывал злорадства. По крайней мере насчёт неё. Просто временами звук её чиха вырывал его из собственных мыслей. Опираясь на навыки следопыта, обоняние и интуицию, Беллариан всë лучше понимал куда они направляются. Что ж, они вышли на фиалковое поле. Дом пленницы возможно даже где-то в этих краях. Он был уверен что к следующему или последующему дню они выйдут к оппидуму. Оппидум это припасы и информация. Другое дело как к отряду эльфов отнесётся народ. Человеку они помогут всë же охотнее, нежели эльфам. Это закономерно и обосновано. Эльфы сделают точно так же потому что это их народ, а те чужаки. Другое дело, что и среди своих можно чувствовать себя чужим. Другие эльфы уважали Беллариана, но сторонились. За ним шла слава беспощадной правой руки Оберрона. Если перед Владыкой благовели и раболепствовали, то с Белларианом старались держаться на расстоянии. Ведь его появление обычно обозначивало чью-то кару. Его в принципе всë устраивало. Кроме того, великосветский трëп был самым неинтересным элементом нахождения при дворе. Косноязычием он не страдал. Лишь неприязнью к откровенно пустой болтовне. — Ночью привала не будет, сейчас светло, сделаем его под утро. — скомандовал он своим. Смертная издала утомлëнный стон. Она открыла рот чтобы что-то произнести, но вместо этого резко повернулась в сторону, согнулась пополам, прикрыв лицо руками, и несколько раз подряд чихнула. — Ты как, валькирия? — с иронией поинтересовался Беллариан. Высморкавшись, Броуддика зло стрельнула в него глазами. — Твоими молитвами, длинноухий. — прокудахтала она. На привал они остановились через пару часов. Смертная изрядно отставала. Из-за купания в реке её волосы не успели высохнуть, и ночная прохлада сделала своё дело, да и роса вероятно подмогла. Если так дело и дальше пойдёт, её придётся нести или отправить к праотцам. Немного подумав, охотник Оберрона решил что к праотцам она всегда успеет. По крайней мере, иногда она его забавляла.