Фелоснежка и семь гномов

Гном третий (и сразу в нём - четвертый). Мозаика. Мин Мин подошёл к лежащему на столе лицом вниз Бин Бину и, не тратя времени на прелюдию, вошёл в него сразу и полностью - Бин Бин завизжал, как поросёнок и задёргался, но Мин Мин был безжалостен. Бедный Фелоснежка уже с ужасом представлял, как сейчас станет свидетелем зрелища похлеще танцев Джупа, но в этот момент у входа в шатер послышался голос волосатого гнома Шмыги: "Альфа-босс Мин, мега- босс Биник - мы поймали тех, кого заказала хозяйка Катрин. Не изволите ли взглянуть? Хозяйка доплатила за срочность!". Мин звонко шлёпнул по голому заду Биника и поморщился: " Ну так отдайте ей. Нам зачем смотреть? Мы с мега-боссом заняты важными кхм..кхм..реабилитационными упражнениями." Но от Шмыги так легко было не отделаться: " Ну мы не совсем уверены, тех мы взяли или нет. Один больше на мартышку смахивает, чем на человека. Вдруг это все таки обезьяна? Тогда хозяйке Катрин придется деньги вернуть!…А меня она заставит танцевать и делать всякое…а я на такое не учился!". Мин снова от души шлёпнул Биника, с удовольствием послушал эхо от шлепка и слабое попискивание мега-босса. Затем, со вздохом разочарования, вышел из гнома, натянул на него штаны и потянул к выходу, ворча: "Весь настрой поломал! Не может отличить человека от мартышки! Шмыга, ты - жертва ЕГЭ (единый гномский экзамен, прим.авт.)! Если окажется, что зря оторвал меня от важных дел - танцевать начнёшь прямо здесь и сейчас! Не говоря уже о всяком…" С этими словами Мин и Биник вышли из шатра, а за ними через какое то время последовал Феля, стараясь держаться на приличном расстоянии, все время прячась в ночных тенях. Сарай открыли и светом масляной лампы осветили пленников: Джуп похрюкивал в углу, пытаясь сжевать свой кляп; Чаник уже пришел в себя и связанными руками бодро совершал подкоп; Либиту видимо досталось сильнее всех и он до сих пор лежал без движения. Мин равнодушно оглядел всех троих, сразу определил видовую принадлежность Джупа и кратко распорядился: "Гномов отдашь Катрин. Тролля - на кухню. Сожрать или воду таскать - это пусть повара решают. Человека найти сегодня до полудня. Если не найдешь - сам станешь человеком. Бин Бин, за мной!". Он уже развернулся уходить, когда Биник вдруг выхватил лампу из рук Шмыги и поднес ее поближе к лицу Чаника. "Не может быть - выдохнул Биник - брат?" Примерно час спустя, после череды бурных объяснений, объятий, слез и тому подобного, за огромным столом в шатре сидели Чаник, Мин и Биник. Либита положили на кровать и Феля осторожно обрабатывал ему рану на голове: в гнома запустили камнем из пращи, когда он утром умывался в ручье и теперь к нему только начало возвращаться сознание. Чаник был старшим из трёх сыновей гномьего вождя, который твердой рукой правил Олигархической Политеей Гномов (сокращённо ОПГ). Если бы Фелоснежка родился девочкой, то два соседствующих государства: Королевство и ОПГ, благодаря первому межвидовому королевскому браку должны были слиться в одно супер-государство: ХомоГномоГея (в пер. Земля Гномов и Людей). Но сначала Фелоснежка своим рождением нарушил грандиозные планы, а затем череда несчастливых событий отдалила семьи правителей друг от друга и в конце концов привела государство гномов к упадку, а семью гномского вождя - к разорению. Родители Чаника давно умерли, средний брат Биник ступил на неверную дорожку разбоя, насилия и сексуальных девиаций, а младший Ханурик сбежал из дома, украв последние семейные драгоценности, заделался менестрелем и колесил теперь с группой таких же проходимцев по всему Плоскоземелью, в настоящее время по слухам пребывая то ли в плену то ли на гастролях в островном государстве Ебалия. "Так что все таки произошло в ночь твоего исчезновения?- недоумевал Биник- Я был мелким и толком ничего не помню, а родители потом не хотели это обсуждать. Слышал только сплетни, что тебя украли вроде как из мести, по приказу его отца."- и Биник указал на Фелю. При этих словах у Снежки дрогнула рука и уже было подсохшая рана на голове Либита снова начала кровоточить. Феля принялся перебинтовывать голову гнома по новой, губы у него задрожали, а глаза стремительно наливались слезами. Либит уже полностью пришёл в себя и теперь молча и внимательно смотрел, как Феля пытается совладать с эмоциями, наконец не выдержал и притянул его к себе. Это было последней каплей и Феля разразился потоком слез, дрожа и всхлипывая в гномьих руках, словно пытаясь водой из глаз смыть все то, что произошло с ним в последнее время. Чаник бросился было утешать свою принцессу, но Либит был не в полигамном настроении и одарил Чаника таким убийственным взглядом, что тот, расстроенный, сел обратно и постарался вернуться к разговору. Феля ещё какое то время рыдал, уткнувшись Либиту в шею, а тот обнимал его и тихонько шептал: "Плачь. Все плохое выйдет со слезами. Я потом заполню пустоту…" Постепенно поток солёной влаги иссяк и Феля затих, прижимаясь к груди Либита, шмыгая носом и прислушиваясь к беседе гномов. Все произошло в день бала - маскарада, который отец Чаника и Бин Бина устраивал в своем замке. Танцы были ещё в самом разгаре, но детей уже отправили спать. Чаник шел к Фелоснежке, пожелать спокойной ночи и в дверях Снежкиной комнаты столкнулся со слугой королевы-мачехи, который окинул Чаника недовольным взглядом и попытался преградить ему путь. В это время из комнаты раздался детский крик, Чаник отпихнул слугу и ворвался внутрь: маленький Фелоснежка, все ещё в костюме принцессы фей, лежал без сознания на полу, сжимая в руке какую то золотую штуковину. Чаник бросился было к Феле на помощь, но на крик уже сбежались слуги, быстро позвали лекаря и отца Фели. После осмотра лекаря, Фелин отец был сильно недоволен, что то кричал про проклятие и заговор, и требовал расследования, но что он имел в виду Чаник не понял. Всем объявили, что маленький принц Королевства тяжело заболел, тут же погрузили в карету и отправили домой, а Чаник успел только помахать вслед Фелоснежке, как его похитил неизвестный. На этом рассказ Чаника завершился и все взоры обратились на Фелю, но тот мало что мог добавить, поскольку в то время был ещё мал и плохо помнил произошедшее, кроме того, что он зашёл в свою комнату и увидел как на столике возле кровати что то блестит. Любопытный, как и все дети, Феля потянулся к неизвестной блестяшке, но она оказалась невероятно острой и, уколов палец, Феля практически тут же потерял сознание. Либит на этом моменте неожиданно сильно заинтересовался, на что походил сей блестящий предмет и что Феля испытывал после прикосновения к нему, но у того в памяти сохранились лишь какие то смутные образы: как будто кто то разговаривал с ним и за что то благодарил, а было это на яву или во сне он сказать не мог. "Штуковина была продолговатая, размером с ладонь и гладкая - неуверенно пробормотал Феля - интересно откуда она там взялась и куда потом делась?". Биник скривился: "Ну, если она была из золота, то теперь скорее всего путешествует по миру вместе с Хануриком и прочими фамильными ценностями, а может уже сменила владельца. Доходили слухи, что наш непутёвый братец в плену у второго принца Ебалии - это остров в Южном Океане. Говорят он покрыт джунглями, в которых до сих пор стоят древние храмы, где поклоняются и приносят жертвы весьма кровожадным и таинственным богам." Чаник немедленно пришел в ужас: " Так почему ты здесь до сих пор сидишь, братец?! Надо сейчас же ехать и спасать малыша из лап кровавых культистов!". Бин Бин покосился на Мина и покачал головой: " Я могу помочь тебе попасть на корабль и даже денег с собой дам, но бросить своего…своих людей - нет! Уж прости, но Ханурик сам выбрал свою судьбу." Чаник ещё долго спорил с братом, но переубедить его не смог и в конце концов решил ехать выручать младшего сам. Тем временем Феля, лёжа в теплых объятиях Либита, смотрел на Чаника и думал о том, что не сможет отпустить его одного и о том, как неожиданно много стали значить для него эти двое. До встречи с ними он словно не жил, а существовал, сердцу не для кого было биться и оно, за ненадобностью, разлетелось на куски, но вот он наконец собрал эти куски почти в единое целое и только одного, очень важного кусочка по прежнему недоставало. Где его искать Феля до сих пор не знал, но откуда то появилась уверенность, что однажды он непременно найдет. С этой мыслью Снежка уснул, а проснулся уже под утро, когда к ним с Либитом на кровати присоединился Чаник (боссы Мин и Биник решили временно уступить свою жилплощадь новообретенным родственникам). Либит попытался было протестовать, но Феля быстро нейтрализовал его поцелуем. И пока один гном, забыв обо всем на свете, жадно припал к Фелиным губам, другой стягивал со Снежки одежду, попутно покрывая поцелуями каждый обнажаемый кусочек кожи, спускаясь все ниже и ниже вдоль позвоночника. И вот уже Феля тихо застонал, чувствуя как один язык проник в его рот, а второй двигается сквозь плотно сжатую плоть внизу. Язык Чаника плясал внутри Фели, заставляя того выгибать спину сильнее, чтобы дать ему возможность проникнуть как можно глубже. Наконец Чаник решил, что смазки достаточно и язык сменился на гораздо более массивного вторженца. Толкаясь сначала медленно и аккуратно, Чаник добился того, чтобы его член свободно двигался внутри Снежкиного тела не встречая сопротивления и только после этого начал ускорять ритм доводя Снежку до исступления, пока Либит ловил губами каждый его стон, затем обхватил свой член и Фелин ладонью, прижав их друг к другу и движениям руки приведя их к твердости камня. Феля уже чувствовал как горячая волна наслаждения начинает растекаться по телу откуда то из центра живота, наконец она затопила все без остатка и Феля забился в экстазе, почти крича, кончая одновременно со своими любимыми. Потом все трое потихоньку успокоились, сплелись в тёплый удовлетворённый клубок и заснули. Уже этим вечером им придётся отправиться в долгое плавание. Впереди Фелоснежку и его гномов ждала жаркая Ебалия…