Фелоснежка и семь гномов

Гном второй. Играй гормон. "Очень мило. И что это может означать? - улыбнулся Фелоснежка - Бесплатный концерт?" Но гному было не до смеха: " Судя по силе звука, волков в стае не меньше пятидесяти и хуже всего то, что столь огромную стаю мог собрать только волк- оборотень. Это - существо огромное, могучее и безжалостное..". В одиночку, только с перочинным ножом, Либит мог бы справится с двумя- тремя волками, а трансформировавшись в Черный Тентакль - максимум с десятью- пятнадцатью, но с пятью десятками… Волки завыли ближе. Вокруг раскинулось болото, путь назад был перекрыт волчьей стаей и Либит, недолго думая, схватил Фелю за руку и потащил его за собой вперёд, молясь всем гномьим богам чтоб не завязнуть в трясине. По мере продвижения в глубь болота, следы разрушения, оставленные Джупом, постепенно терялись, поглощённые водой и жидкой грязью, зато появилось много камней. Древние, покрытые вязью неведомых букв, мхом и лишайником, каменные плиты то тут то там торчали из воды. "Что это?" - спросил Феля, но Либит только пожал плечами. Он уже давно понял, что это - надгробия, но обнадёживать или пугать Фелоснежку раньше времени не хотел. Если это некрополь, то в центре должно быть много склепов, в одном из них можно будет спрятаться от волков и переждать ночь, если нет, то спасти их могло только чудо. Пока гном и человек брели по болоту, с трудом выдирая ноги из грязи, солнце село и холодный туман зазмеился между могил, поднимаясь все выше. Феля никогда раньше не сталкивался с оборотнями, тогда как его товарищ явно о них кое-что знал, и Феля между делом вызнал у гнома, что оборотнем могло стать любое живое существо, попавшее под проклятие. Пока существует источник проклятия, оборотень привязан к нему, не может вернуться в свой истинный облик и обречён в шкуре волка, обезумев, бродить неподалёку. Что может служить источником проклятия, гному было не ведомо. Идти по щиколотку в вязкой грязи для Фели оказалось непосильной задачей: он ещё не полностью оправился от встречи с Черным Тентаклем, к тому же за день, кроме утренней порции мяса и пары горстей лесных ягод и орехов по дороге, ничего не ел и теперь он выбился из сил. Видя что Снежку начинает пошатывать на ходу, Либит подхватил его на руки и, не снижая скорости, продолжил путь. Феля попытался вяло сопротивляется, но сил у него уже не осталось, он быстро сдался и, уронив голову на плечо Либита, в свете восходящей луны разглядывал его резкий профиль. "А вдруг он и есть тот самый - внезапно подумал Феля - и как мне это проверить? Для начала надо будет спросить, где он был в тот день, а уж потом…" С этой мыслью Феля, убаюканный теплом гнома и размеренным темпом его шагов, начал проваливаться в забытье. Уже почти заснув, Снежка снова услышал волчий вой. Ему показалось, что он узнал мелодию - это была детская песня про щенка: "Голубой - голубой, не хотим играть с тобой…" Неожиданно ему стало грустно: " Кто придумал покрасить щенка в голубой и почему никто не хочет с ним играть?"- на этом сложном философском вопросе Фелино сознание забуксовало и наконец то отключилось. Либит тем временем выбрался из трясины на старую мощеную кладбищенскую дорогу и добрел до первых склепов. В древнем некрополе кипела ночная жизнь: кто то в отдалении орал похабные частушки под аккомпанемент гармошки, две команды зомби на полянке неподалёку пинали друг другу череп, прямо возле дороги под стеной склепа сидела на корточках компания скелетов, громко и визгливо хихикая и через слово матерясь. Либит почувствовал, как тело в его руках безвольно обмякло. Он остановился и встревоженно посмотрел Феле в лицо. Тот спал, тихонько посапывая, и гном, забыв обо всем на свете, стоял и в лунном сиянии рассматривал длинные пушистые ресницы, веснушки, пухлые губы, отметив с тревогой, что под глазами человека залегли черные тени, а щеки запали. Пока Либит размышлял чем накормить Фелю, чтобы вернуть ему силы, от кучки гогочущих скелетов отделился один и вразвалочку подошёл к гному. Харкнув Либиту под ноги и выплюнув при этом половину своих зубов, скелет гнусаво протянул: "Слышь, недомерок! Задрота убогая! Я - Харчок, и мои чёткие пацаны держим этот район! Если поймал чё стоящее -делись…"- при этом он указал на Фелю. Либит, не обращая внимания на некро-гопоту, продолжал рассматривать свою драгоценную ношу, но Феля, потревоженный громкими звуками, беспокойно завозился у него на руках и Либит медленно повернул ничего не выражающее лицо к источнику Фелиного беспокойства. Тьма в его глазах мерцала и переливалась. Скелет хотел ещё что то сказать, но, посмотрев в эти глаза вдруг передумал, мелко затрясся и, быстро подхватив с земли свои зубы, повизгивая от страха, унесся в туман, прихватив своих чётких подельников. То, что смотрело на него глазами гнома, не любило и не собиралось ни с кем делиться своим. Либит перевел взгляд обратно на Фелю, слегка покачал его на руках, убаюкивая словно ребенка, убедился, что он снова крепко спит и только потом отправился дальше. Волки вдруг взвыли совсем рядом и Либит поспешил к видневшемуся впереди мавзолею. Уже на подходе к нему, гном почуял что то неладное: кто- то бродил возле богато украшенного здания, нещадно терзая гармошку и рыгая. Гном хотел было повернуть обратно и найти другое убежище, но было уже поздно. Пьяный рев пронесся по кладбищу: "Мимо Дракулова дома я без шуток не хожу! То им кол в забор просуну, то чеснок им покажу!". Фелоснежка узнал этот голос даже во сне и тут же проснулся: "Джуп?". Тролль уставился на Либита с Фелей на руках и пару секунд соображал, а потом, опознав Снежку, бросился к ним заливаясь пьяными слезами: "Хозяяиииин! Х..хоз..я.иин! Все пропало! Все что нажито непосильным трудом: часы с кукушкой, библиотека, трусы, а главное Плюшевый мишка! Все меня покинули! Осталась только вот гармошка, да мухоморовки немножко!". От непосильности утраты тролль начал говорить стихами. Он уже хотел пятистопным ямбом поведать Феле, как какой то гнусный упырь пытался отобрать у него последнее с криками "Рэп - это кал!", но тут наткнулся на взгляд Либита и осекся. "Это он тебе денег должен? Сколько? Я отдам тебе в тысячу раз больше и прикончу проклятую тварь прямо сейчас!"- лицо гнома было по прежнему невозмутимо спокойно, но голос подрагивал от ярости. Джуп, оскорбленный до глубины души предположением, что он кому то должен, замахнулся на обидчика гармошкой, но немного не рассчитал и ловко отправил сам себя в нокаут. Феля тяжело вздохнул, слез с рук Либита и, схватив тролля за ногу, потащил его в мавзолей. За троллем по земле тащилась, подвывая, гармошка. За гармошкой следовал гном, тревожно озираясь по сторонам. Наконец безумная процессия втянулась в мавзолей, тяжёлые двери захлопнулись и на кладбище воцарилась долгожданная тишина. На площадь перед мавзолеем медленно вышел огромный белый волк…