Обычный мальчик из Бирмингема

      На следующий день Эдвард почти бежал в школу, представляя, как он увидится с Тишиной и со Светом — его новыми знакомыми. Ему не терпелось найти тихое местечко, где могла таиться Тишина, и ещё лучше будет, если то место будет светлым — как любит Свет. Так он мог увидеться с ними обоими. Эд задумался. Тишина вроде говорила, что у неё есть друзья. А что, если она уже знакома со Светом? Скорее всего! Они оба необычные — в хорошем смысле — и оба почти олицетворяют их имена.       Обычно Эд приходил в школу довольно рано, где-то за полчаса до начала уроков. Сегодня небо было чистым, хоть и февральская погода не обещала быть тёплой. Эду было всё равно — ведь он увидит Света!       Когда он нёсся, витая в своих мыслях, по коридору, он почувствовал, как кто-то легонько схватил его за воротник, заставив притормозить. Мальчик обернулся, а через мгновение улыбнулся, увидев, что это тот, о ком он думал.       — Куда ты так несёшься, сломя голову? — поднял бровь Свет и улыбнулся.       — Извините, я… я просто задумался.       — Предвкушение чего-то хорошего? — поинтересовался мужчина, отпустив мальчика и неспешно пойдя рядом с ним своими широкими шагами, заложив руки за спину.       — Что-то вроде того, — кивнул Эд. — Я… я очень долго ждал того, как встретиться с вами и Тишиной.       Мужчина ненадолго остановился.       — Тишина? Ты знаком с ней?       — Да. Она интересная, — сказал мальчик.       — Она своеобразная, — пробурчал Свет, продолжив идти по светлому коридору. — На самом деле — интересная, только вот странненькая и тихая девочка.       — А вы тоже странненький и весь светлый очень, — возразил мальчик, защищая недавно появившуюся подругу.       Свет вскинул брови, удивлённо улыбаясь.       — А ты поистине интересный и хороший друг, — сказал он, остановившись перед Эдвардом и наклонившись, улыбаясь (В разнице у них было как минимум тридцать сантиметров с чем-то. А ведь Эд не был даже маленьким по росту!).       Эдварду не очень понравилось, как Свет открыто обсуждает его подругу с ним и как взрослый считает себя главнее. Он сложил руки на груди.       — О, Эд, не воспринимай всё, что я сказал, как оскорбление, — примирительно ухмыльнувшись, Свет прищурил глаза. В радужках глаз будто загорелись тысячи огонёчков, которые светили через хорошо начищенный янтарь. Золотые дужки очков блестели на солнце, а в бликах волос играл янтарно-медовый свет. — Я просто не умею общаться с детьми.       — Заметно. — чуть задрав нос, Эд хмыкнул. Свет пытался сдержать смех от такого гордого, но чересчур уверенного вида. — А сколько вам, кстати, лет?       — Ох, мальчик мой, я уже и сам не помню, настолько я долго живу на этом свете, — Свет мечтательно поднял глаза на потолок, явно вспоминая что-то. — Но я точно старше, чем наш мистер Всезнайка. — мужчина несильно ткнул в нос Эдварду, а последний закатил глаза.       — А вы будете весь день со мной? Ну, как бы… вы что, мой ангел-хранитель? — болтая ногами, спросил Эдвард.       — Ну что ты! — световой мужчина тихо рассмеялся. — Я не ангел, всего лишь Свет. А быть с тобой весь день не могу, мальчик мой, уж извини, — он взял Эда за руку, и мальчик, хотя сделать шаг, обнаружил, что его нога остановилась в воздухе, будто встала на невидимый воздушный пол. Свет чуть придерживал его. Так он провёл за руку мальчика до подоконника, и отпустил. Эдвард мягко спрыгнул с «воздушных ступенек» и элегантно опустился на широкий подоконник. — А тебе вообще нужно к урокам готовиться, — сказал Свет Эдварду с доброй усмешкой.       — Мы же увидимся ещё сегодня? — Эдвард с надеждой поёрзал на подоконнике.       — Конечно. — прикрыв глаза, всё так же ухмыляясь, Свет раскинул руки, и мягкая вспышка осветила коридор, будто очень яркое солнце. Эд прикрыл глаза. А когда открыл, увидел, что мужчины по имени Свет здесь нет. Что ж, потом с ним увидятся, с мужчиной-светом.       Первым уроком был английский язык, на нём не было ничего особенного. А вторым уроком должна была быть музыка.       Пока Эдвард ходил по коридорам, переходя из кабинета в кабинет, он втайне надеялся, что встретит Тишину. К сожалению, всё было забито школьниками, отчего было маловероятно, что он найдёт её в такой большой и, тем более, шумной, толпе. Он сел на последней парте, как всегда. Нужно было сыграть какую-то грустную композицию на пианино с помощью учителя, минор, вроде. Эд вздохнул. Зачем ему вообще музыка? Никак не понадобится в будущем. Но при поступлении нужно было выбрать искусство или музыку. А поскольку рисовать и пилить Эдвард не особо любил, с маминым согласованием он выбрал музыку. На ней хотя бы спокойнее.       Когда урок закончился и все побежали на перемену, Эд решил не бежать вместе со всеми. Хотелось посидеть в пустом кабинете, кто знает, может, даже Тишина объявится. Учитель, мистер Филипс, вышел из кабинета, как и другие учителя, не поругав Эда за то, что он не пошёл вместе со всеми в столовую, вниз. Мальчик остался сидеть на последней парте и достал потрёпанную книжку, хотя почитать.       Внезапно что-то дёрнуло Эда вниз, под парту. Он прижал книгу к себе и сложился пополам, заглядывая под неё. Он мало что мог разглядеть, так как свет в классе был выключен, а солнце едва проникало туда через плотные шторы. Эд прищурился и спустился со стула на пол, сев на корточки.       Он услышал голос рядом с собой.       — Ты чего не вышел, как все? — голос был детский, и он старался говорить как можно тише. И вопрос явно адресовался Эду. Он повернул голову в сторону. Рядом с ним сидел мальчик с чуть тёмной кожей, но кристально белыми волосами. Аккуратный белый воротничок выглядывал из-под тёмной футболки-рубашки, а белые комбинезонные лямки соединялись с такими же белыми тканевыми шортами. На ногах были чёрные туфли-лодочки с белой подошвой. Чёлка у мальчика будто была косо подстрижена, так как она полностью открывала один глаз, но постепенно спускающиеся вниз волосы наполовину скрывали второй за волосами. У него были интересные глаза. Почти чёрные, но будто это чёрный кристалл, который светится изнутри. Вместо зрачка у него был белый значок какой-то ноты, будто искусственные линзы. Эти глаза пристально смотрели на Эда, с интересом его рассматривая.       — Мне разрешают не выходить, если я не хочу. — Эдвард пожал плечами.       — Ты разве не знаешь, что тут происходит, пока никого нет в классах? — спросил более тихий и мягкий голос с другой стороны от Эдварда. Он повернулся. Там сидел… тот же мальчик, который затащил сюда Эда. Но только всё в нём было наоборот. У него был такой же приятно-тёмный тон кожи, такая же одежда, как у первого, похожая причёска. Но волосы его были коричнево-тёмные, почти чёрные. И чёлка опускалась в обратную сторону, нежели у другого — у беловолосого мальчика она опускалась на правый глаз, а у темноволосого — склонялась на левый. И глаза его были белы, как лунный камень, а зрачок тоже был искусственным, как и у первого. Его рубашка была белой, а шорты и воротник — чёрными. Туфли тоже поменялись местами цветами — белые с чёрной подошвой. Этот мальчик не выглядел настолько же заинтересованным в Эдварде, и он был каким-то… расслабленно-меланхоличным, что ли.       — Вообще-то нет, — признался Эд.       Вдруг окно приоткрылось, и холодный ветер с тихим воем влетел в комнату. Беловолосый пискнул:       — Тихо! — и приставил палец к губам Эда Хаустона. Он чуть склонился, пытаясь сделаться незаметнее, вместе с темноволосым близнецом. Эдвард неловко последовал их примеру.       Смотря из-под половинки дерева, которая была приколочена к передней стороны парты, мальчик увидел высокую обувь и тихо ахнул. Едва подавшись вперёд, он увидел, что в классе стоял высокий мужчина, выглядящий на лет двадцать, примерно, как Свет. Но он совсем не был похож на светлого. На нём была длинная голубоватая блузка, которая свисала на его худом теле, и чёрные, как смоль, волосы, были заплетены в маленький хвост, который едва опускался ниже плеч. Узкие штаны с широкими концами и разрезами на концах были сине-серые. Нос был с небольшой горбинкой, глаза были синие, как чистое море, но это даже пугало. Ногти у него были покрашены в отблёскивающий, будто металл, лак. От этого были заметны медные кольца и перста на его пальцах.       Эд почувствовал, что чувствует себя не очень — на кабинет будто опустилась полутьма, солнце совсем ушло и скрылось за облаками. Лицо незнакомца стало почти невидно. Он выпрямился и сделал шаг к двери. Мальчик попытался не дышать — а что, если он услышит?!       Вокруг каждого шага мужчины будто сгущалась тьма, становилось всё более холодно и страшно. Его сверкающие во тьме глазницы освещали ему путь. Он приоткрыл дверь в коридор, где мало кто шёл, и скрылся за ней. Напоследок лишь его ногти блеснули в слабом свете из коридора, когда он закрывал дверь. Эдвард наконец смог спокойно выдохнуть.       — Быстро! — вдруг воскликнул белобрысый мальчик, синхронно вскочил вместе со своей противоположностью на ноги из-под парты, и побежал к двери. Его туфли чуть сверкали в тёплой темноте. Они с братом опёрлись руками о дверь и захлопнули её чуть сильнее, чтоб точно никто не вошёл сейчас. Первый из братьев выдохнул, и было видно, что он не хило напрягался всё время, пока непонятный мужчина ходил по кабинету, в то время как темноволосый вообще не показывал страха или интереса ко всему происходящему.       — Кто это был? — спросил Эдвард, вылезая из-под парты.       — Полумрак, — ответил белобрысый. — Он помощник Тьмы. Она ещё страшнее. Правда, днём её мало когда увидишь. — мальчик потянулся, смотря на Эдварда.       — Ничего себе. — Хаустон сел на стул, думая. А после он поднял взгляд на братьев. — А вы кто?       — Мажор, — сказал белобрысый живо.       — Минор, — сказал негромко его противоположность.       — Вы… как клавиши пианино, да? И имена в честь… в честь ладов музыки, так понимаю, — кивнул сам себе Эд.       — Разве простые клавиши могут разговаривать? — фыркнул Мажор.       — У тебя странноватое имя, — признался Эдвард беловолосому, слабо улыбнувшись.       — Имя «Эдвард» не прекраснее, я считаю! — отрезал Мажор, фыркнув и сложив руки на груди. Он тоже знает имя Эдварда. — А ты что думаешь? — он повернулся к брату.       Минор сидел на другом ото всех конце класса, переплетая пальцы и ничего не говоря.       — Я ничего не думаю. Имена — просто имена, они же не для того, чтоб рассуждать, что лучше, а что хуже.       — И то правда, — хмыкнул Мажор и подошёл к Эду, и последний выпрямил спину, смотря со стула на того, кто стоял перед ним. — Что ж, приятно познакомиться, Эдвард, — он улыбнулся и протянул руку мальчику. Эд пожал её. — мы долго ждали, что ты нас заметишь.       — Долго ждали? — пробормотал Эдвард и неуверенно улыбнулся. Они хотели с ним дружить! — А вы откуда? Что вы здесь делаете?       — Мы в этой школе, сколько себя помним, — подал тихий голос Минор. — Мы живём в этом кабинете. Просто смотрим за порядком инструментов.       — Это скука смертная! — перевесившись через парту в сторону Минора, будто подтверждая слова брата, белобрысый мальчик кивнул. — Так и поговорить не с кем. Сюда только Тишина и заходит, эта ненормальная.       — Нормальная она! — возмутился Эд. Почему все так говорят о Тишине?! — Просто необычная. Если так судить, вы тоже ненормальные, я вам так скажу!       — Я о ней и тебе и слова не сказал, а ты уже обзываешься, — печально отметил Минор, повернувшись в пол-оборота к брату и Эдварду и вздохнув.       — Она странная, — громко сказал Мажор, помотав головой. — как ни крути. И слова не говорит, всегда убегает, если говоришь громко…       — Так она же Тишина! Это логично, — возразил Эдвард.       — Лучше бы к нам побольше Свет заходил, — мечтательно вздохнул Мажор. — Он такой классный! И добрый. Он нам всем тут, как отец.       — «Нам всем»? Это кому?       — Тут много кто есть, — сказал Минор. Но брат перебил его.       — Не будем ему всё тут спойлерить, Эд сам потом всё узнает! — уверенно улыбнувшись и оперев руки в боки, он повернулся к мальчику. — Ты уже встречался со Светом?       — Да. Он даже как-то сделал так, что я смог походить по воздуху.       Мажор завистливо взвыл.       — Мне отказывается так делать под предлогом, что это опасно, а малознакомым мальчикам — так сразу!       — Ему показалось, что я особенный, — гордо сложил руки на груди Эд.       — Все, кого ты увидишь, отличающихся от других, по-своему особенные, — игриво улыбнулся беловолосый. Но его улыбка сократилась до ухмылки губами, и он пробормотал растерянно: — Только держись подальше от Полумрака.       — А почему? Имею ввиду, наверное, я понимаю, но…       — Он жуткий, — брезгливо вздрогнув, бросил Мажор. — Если захочешь с ним поговорить наедине, встанет перед тобой, и начнёт высасывать твою душу своим бесконечным взглядом, — провыл он, чуть подняв руки над Эдом. Последний нервно хихикнул. — На самом деле, я не уверен. Я не настолько ненормальный, чтоб один на один сталкиваться с ним. Но по рассказам других — да, это правда.       За окном потихоньку стали развеиваться облака. Эд подошёл к окну и чуть подвинул занавеску, зажмурил один глаз от внезапно яркого света.       Свет!       Эдвард обернулся.       — Свет! — радостно провизжал Мажор, проносясь между парт к мужчине. Тот стоял, излучая тёплую яркость, и улыбаясь. Когда Мажор, раскинув руки, подбежал к Свету, мужчина пригладил его по плечам. Минор встал со своего места на парте и неуверенно пошёл к ним.       — Мальчики вы мои, вы как?       — Полумрак опять приходил! — пожаловался беловолосый, радостно прижимаясь к нему.       — Ох, ужас. Он вас не застал? — в глазах промелькнуло лёгкое беспокойство.       — Неа. Мы, как всегда, под партой спрятались. Эд был с нами, — Мажор повернулся в сторону мальчика, который стоял у окна. Тот неловко пожал плечами и усмехнулся.       — Эдвард! — лицо Света прояснилось. — Ты не был напуган? В первый раз увидеть Полумрака — это всегда неповторимое чувство. — его взгляд чуть затуманился, и он стал теребить цепочку, которая свисала у него из кармана на рубашке. Эд мотнул головой.       — Нет. Я совсем не был напуган, — сказал он.       Минор подошёл ко Свету, покраснел и уткнулся лицом в него, тихо показывая радость того, что старший пришёл. Свет посмеялся и погладил его по голове. У Эдварда даже тепло на душе стало — они так дорожат друг другом, почти как семья.       — Вы молодцы, что не испугались. — Свет снова повернулся к Эдварду. — Новые друзья?       — Вроде того.       — Ну, что ж, Эдвард, — Свет, отойдя от мальчиков, но подойдя к Эду, наклонился над ним и пригладил по волосам. — если что-то странное или необычное увидишь — не пугайся. Просто чётко отвечай на вопросы и не бойся, вот самое главное оружие против… некоторых.       — Таких, как Полумрак, — добавил Мажор.       — Поскольку ты встретился с нами, скоро ты встретишь ещё больше… необычных, — Свет отвёл взгляд. — но знай, только ты сам можешь защитить себя от страхов. Если ничего не будешь бояться, то и остерегаться будет нечего! Ты же не боишься никого из меня, Тишины или мальчиков?       — Нет, конечно.       — Тут работает это же правило. — Свет добро улыбнулся. — видишь ли, здесь никто по-настоящему не хочет зла ни для кого. Для тебя — так точно.       — Ты нас увидел, поскольку ты особенный. — кивнул Минор, не смотря на мальчика.       — Так что, если что — зовите меня, — мужчина прикрыл глаза. — мистер Свет всегда от всего вас защитит и поможет.       Эд поднял брови, растерянно улыбнулся и кивнул.       — Умный мальчик! — сказал Свет, переплетя пальцы и оперев их под подбородком. — Ну, ребятки, я думаю, мне пора дальше идти работать. — повернулся он к близнецам.       — Вы с нами вообще не поговорили! — обиженно крикнул Мажор, уперев руки в боки. — А уже уходите!       — Я зайду к вам после уроков, обещаю, — спокойно сказал мужчина, и беловолосый притих. Такое чувство, что только он может утихомирить вспыльчивый характер мальчугана.       — Мне, наверное, пора идти на урок, — сказал Эдвард — и не прогадал, потому что раздался звонок.       — Беги. — Свет кивнул.       — Пока, заходи к нам ещё, — решительно улыбнувшись, воскликнул Мажор. Минор лишь слабо улыбнулся и кивнул.       — До свидания, — сказал Эд в дверях кабинета. Сердце бешено стучало от осознания, что совсем скоро у него будет много необычных знакомых и друзей. Как минимум уже три друга есть. Но можно ли считать Света другом? Хм. Пожалуй, можно.       Он выбежал из кабинета и понёсся в коридор математики. Кажется, его голова никогда так не была свободна и не работала так усердно и трудолюбиво, пока обрабатывала информацию, которую ему доложил Свет. Он — особенный… это, пожалуй, даже прекраснее, чем необычно. Необычным можно быть по-разному. Как хорошо, что Эд — обычный и особенный по-своему человек.