«Добрый день, Мисс Брикман. Закончила ваше платье раньше запланированного срока. Надеюсь, вам очень понравится. Прошу так же посетить мой магазин тканей, пришло новое поступление шелка и атласных лент, которые вы так ждали.
Мастерская мадам Бриджит»
Значит, мои брюки и рубашка уже готовы. Отличная новость! Кажется, день начинается не так уж и плохо. Снарядившись на выход, я отправилась в магазин мадам Бриджит дорогу к которому уже хорошо знала. В самой швейной мастерской меня радушно встретила портниха, и, предложив чашечку чая, начала показывать мне комплект мужской одежды. Он был просто скроен, но ткань оказалась просто потрясающей. – Как раз то, что нужно, – восторженно сказала я. – Отлично, мисс Виктория, – обрадовалась швея. – Я вам сейчас все упакую. Сначала я подумала, что слишком завуалировала сообщение о готовности комплекта, но теперь я спокойна. – Спасибо вам большое, – поблагодарила женщину и отправилась домой вместе с обновками. Вернувшись в особняк губернатора, я сразу направилась в свою комнату и попробовала примерить брюки и рубашку. Как я и думала, одежда была очень удобной, а ткань весьма приятной. Думаю, это будет мой любимый комплект. В дверь постучали. – Мисс Брикман, – послышался голос дворецкого, – я могу войти? – Нет, нет! – Я не одета, – ответила, стягивая рубашку. – Мистер Уезерби Суонн просил передать, что вам нужно быть готовой через полтора часа, – поведал мужчина. – Вы отбываете на открытие завода. – Я буду готова к этому времени, – ответила через дверь дворецкому. – Пусть ко мне зайдет Дебра. Дебра помогла мне с новым платьем и с прической. К назначенному времени я была собрана и готова ехать. Дворецкий сопроводил меня до экипажа. Я расположилась в уютной бричке с открытым верхом на двух пассажиров. Мистер Суонн немного задерживался, но, примерно, через четверть часа занял место возле меня и экипаж тронулся. Ехать пришлось не очень долго, но все-таки существенно, так как рыбный завод оказался в некотором отдалении от города. Подъехав к заводу, мы ощутили резкий запах свежей рыбы. Аромат, скажем так, стоял на любителя и это тут еще ничего не протухло. Из огромного деревянного короба виделось множество рыбных тушек, которые работник лопатой перебрасывал в желоб, который уходил в здание. На украшенном плакатами центральном входе в завод была толпа людей, они ожидали приезда мистера Суонна. Один из джентльменов стоял, возле красной ленты, держа в руке позолоченные ножницы. Все ожидало только прибытия губернатора. Как только мы вышли из брички, публика обступила нас. На губернатора посыпалось множество вопросов, как связанных с работой завода, так и совершенно сторонних. Один из самых часто задаваемых просил раскрыть, кто же сегодня сопровождает губернатора. Мистер Суонн ограничился пояснением, что я его названная племянница и продолжил разговор на деловые темы. После перерезания ленты в одном из залов завода, где, по всей видимости, на время убрали производственную линию, организовали зал для приемов, в котором стоял богатый рыбными закусками и икрой фуршетный стол, играли музыканты, а леди и джентльмены вели светские беседы. Губернатор познакомил меня с разными представителями коммерческих объединений и торговых компаний. С некоторыми мужчинами, по просьбе Уэзерби, мне пришлось станцевать пару вальсов. Спасибо моему прошлому и тому, что на день победы у нас в городе были флешмобы с вальсами победы, а то я бы ударила лицом в грязь. В общем и целом, прием был достаточно скучным. В конце приема мы все проследовали по разным цехам завода от разделки рыбы до ее засаливания и укупорки в деревянные бочки. Экскурсия заканчивалась хвалебными отзывами о продукции и предложением к сотрудничеству и инвестированию, а так же планами по расширению завода в дальнейшем будущем. До поместья мы ехали молча. Уэзерби изучал врученные ему в процессе открытия предприятия бумаги. Мне от этого, конечно, было только лучше. Не будет глупых разговоров о моем будущем. Сердце мое полностью было в завтрашнем дне. Мне так и не терпелось получить работу картографа и уехать из особняка губернатора… И вот, я уже иду к в кабинет к офицеру полиции, чтобы услышать самый долгожданный и волнительный ответ за последнее время. Овальная вывеска в сине-белой цветовой гамме, как и в прошлый раз, показалась над входом. Офицер указал на тот же самый кабинет в конце коридора. Я стучу в уже знакомую дверь. – Войдите! – Пригласил заместитель старшего констебля. – Доброе утро, – поздоровалась, заходя в кабинет. – Здравствуйте, мисс Брикман, – поздоровался полицейский. – Я как раз вас ожидаю. – Значит, я вовремя, – мой голос, звонкий и задорный, залил всю комнату позитивом так, что офицер стал невольно улыбаться. – Да, мисс, – согласился офицер. – Мы готовы принять вас на работу, но не будет ли у нас проблем? – заместитель посмотрел на меня с некоторой тревогой. – Губернатор Суонн вчера на открытии рыбного завода сказал, что вы его названная племянница. – За это не переживайте, офицер, – успокоила я мужчину. – Дело в том, что мистер Суонн знал моего отца, и они были дружны. Сейчас моего отца уже нет в живых, и, так как я являюсь единственной наследницей своих родителей, и полностью вступила в права наследования, то имею полное право самостоятельно принимать решение и нести полную ответственность за свои поступки. – Хорошо, мисс Брикман, – выдохнул офицер. – Тогда будем считать, что мистер Суонн просто сильно беспокоится за вас, и, в случае чего, вы сами принимаете решение о дальнейшем трудоустройстве на работу. – Именно так, офицер, – подтвердила слова заместителя. Сердце мое ликовало от того, что меня приняли, но виду я старалась не подавать. – Пройдемте в кабинет старшего Констебля, – офицер указал рукой на дверь, – Мужчина галантно открыл передо мной дверь и проводил к нужному кабинету. Мы вошли в комнату, и перед взором предстал мужчина, стоящий спиной к входу. Серебристая проседь в волосах вкупе с крепким телосложением и широкими плечами сбивала с толку при попытке определить его возраст. – Доброе утро! – поздоровался офицер со своим руководителем. Я же стояла, молча наблюдая за происходящим. – Доброе утро! – поздоровался старший констебль в ответ. – Вы можете идти. Спасибо, что показали, где мой кабинет, – на этих словах мой проводник покинул офис. – Доброе утро, мисс Брикман, – обратился мужчина уже ко мне. – Здравствуйте. Извините, я не знаю как к вам обращаться, – пожала плечами. – Я старший констебль Билл Торингер, – представился мужчина. – Итак, мисс Брикман, верно ли я понимаю, что вы отозвались на вакансию картографа? – Да, мистер Торингер, все верно, – уверенно подтвердила я. – Вы понимаете все риски работы в этом деле? – Офицер посмотрел мне в самые глаза. – Да, я понимаю все риски от того, что придется жить на палубе, до кораблекрушения и пропажи безвести. – У вас есть навыки в данной профессии? – Старший констебль опустил глаза в папку с бумагами. – Есть некоторый опыт в составлении несложных карт и копированию уже имеющихся, – с каждым словом я пыталась убедить себя, что я вовсе не лгу и школьный курс географии — это тоже своего рода навыки, – если вы имеете ввиду работы с инструментами, то этого я не умею, но готова учиться. – Хорошо, мисс Брикман, – мужчина одобрительно кивнул. – Как вы думаете, мисс, у нас не будет проблем с губернатором? – Хотелось бы прояснить, что проблем с губернатором не будет. Мистер Суонн юридически никем мне не является и все решения я могу принимать сама без его участия, – начала я с самого главного. – Уезерби Суонн раньше был дружен с моим отцом, Карлом Брикманом, и после утраты обоих родителей губернатор хотел меня поддержать и помочь, но даже сам Суонн не видит, что от его навязчивой помощи мне не становится лучше. – Хорошо, – полицейский задумался, потерев подбородок. В кабинете воцарилось молчание. – Я вижу, что вы сомневаетесь, – прервала тишину я, – господин Торингер, это мой единственный шанс убежать от чрезмерной опеки мистера Суонна. Прошу вас, одобрите мою кандидатуру, и я вас не подведу, – это был мой последний аргумент, хотя я понимала, что для офицера он может показаться блажью из-за моральных устоев этого времени. Комната вновь погрузилась в тяжёлое молчание. Моё сердце бешено билось в груди в ожидании ответа. Мы стояли в кабинете друг напротив друга и молчали. Билл Торингер давно выложил бумаги из рук и просто смотрел мне в глаза. Взгляд старшего констебля был, мягко говоря, тяжёлым. Мне казалось, это странное «испытание взглядом» длилось целую вечность, не меньше. По истечении времени, достаточного по мнению мистера Торингера для такой проверки, констебль коротко кивнул каким-то своим мыслям, после чего проследовал к своему рабочему месту и извлёк из тумбы, скрытой от моего взгляда столешницей, какой-то бланк. Воспользовавшись пером и чернильницей из настольного письменного прибора из меди и малахита, украшенного фигурками медных слонов, гружёных тюками, и идущих друг за другом, мистер Торингер сделал несколько записей и пометок в бланке, промокнул пресс-папье и передал его мне. Бланк гласил, что я принята на вакансию картографа при условии стажировки с опытным картографом. Внутри себя я почувствовала такое облегчение, что, казалось, ещё чуть-чуть, и я заплачу от счастья. Опытным картографом оказался Робин Торингер. Сын старшего констебля Билла Торингера. Для меня это был неожиданно, но делать нечего. Торингер младший как раз возвращался из экспедиции через пару дней, а пока мне нужно было просто дождаться наставника, составить карту Порт-Рояла, и собрать вещи в предстоящую небольшую экспедицию. – Офицер, позвольте мне еще один вопрос? – Обратилась я к полицейскому напоследок. – Слушаю вас, мисс Брикман, – старший констебль встал из-за стола. – А почему собеседование по картографии проводится в полиции? – Я пыталась скрыть явное любопытство во фразе, но не уверенна, что мне это удалось. – Сейчас Робин в плаванье, – начал ответ мужчина, – так как прошлый его напарник нашел себе работу по этому профилю на большом материке, то Торингера просто некому заменить. Вообще, здесь недалеко у картографа есть небольшая канцелярия и, когда он не в экспедиции, его можно найти там. – Спасибо вам, мистер Торингер, за доверие и за все, – получив всю нужную мне информацию я поблагодарила офицера и направилась к двери, – до свидания и хорошего вам дня, – вежливо попрощалась я, открывая дверь. – Всего хорошего, мисс Брикман, – послышалось в ответ, – было приятно с вами познакомиться. По дороге к поместью губернатора я зашла в торговую лавку со всякой нужной всячиной. Для своей практики купила бумагу и кальку, в этот момент продавец смотрел на меня, как на божество, и до расчета я не понимала почему. Оказывается, бумага тут имеет особую ценность и стоит целое состояние. К бумаге так же приобрела пишущие устройства, несколько линеек, которые были странного вида. Система мер на них была имперская, колониальной Англии, поэтому место привычных сантиметров занимали дюймы и футы. Так же закупила моток веревки, небольшую деревянную коробочку под него и склянку с чернилами. К моему удивлению, даже после попытки сторговаться, у прилавка пришлось оставить золотой, который, по местным меркам, представлял собой целое состояние. На обратном пути я заскочила в мастерскую мадам Бриджит и попросила отдать мне ненужных обрезков ткани за какую-нибудь скромную плату. В свою очередь Бриджит засмеялась бесплатно отдала мне целый ворох всяких мелких обрезков, которые годились бы только для подвязки помидор к кольям или на выброс. Так же женщина сказала, что уже работает над реставрацией моего второго платья, и завтра к вечеру его принесет посыльный прямо в резиденцию Суонна. Дорога до дома оказалась скорой, так как дневная духота способствовала желанию побыстрее дойти до места назначения, выпить стакан прохладной воды с лимоном и укрыться в тени деревьев. В поместье жизнь текла своим чередом. Повстречав Дебру, я узнала, что Бени и Карвер собрались пожениться и пригласили горничную на свое торжество, оказывается, я тоже была приглашена. Порадовавшись за молодых, попросила Дебру передать от меня молодоженам поздравления и купить символический подарок. Горничная с радостью согласилась и сказала, что сегодня же этим займется, чтобы успеть до церемонии, назначенной на субботу. Я занесла покупки в свою комнату и сразу разложила все по своим местам в саквояже. Мне не терпелось приступить к заданию, но составлять карту острова было еще рано, так как сначала нужно подготовиться. Из купленной веревки я начала делать своего рода рулетку для измерения длины. При помощи линейки и лоскутков ткани навязала метки через определенное расстояние друг от друга. Белые метки означали расстояние в один дюйм, красные – двенадцать дюймов или один фут. Навскидку один фут напоминал, примерно тридцать сантиметров по единой измерительной системе СИ. «А у меня не плохо получается. Интересно, а тут уже кто-то додумался до такой штуки или мне можно патентовать изобретение?» Закончив с «рулеткой» мне пришла в голову еще одна идея. Нужно сделать из деревянных реек такую штуку, которая будет как большой деревянный циркуль, чтобы на месте можно было измерять расстояния переставляя ноги циркуля и, как бы, «шагая» им по земле. Да, это бы точно упростило жизнь при масштабировании карты. За помощью в конструировании я обратилась к Карверу. Выслушав, что именно мне нужно и как я вижу исполнение своей работы, мужчина удалился, и, через некоторое время, пришел уже с готовым инструментом. За ширину я решила взять меру в один ярд, что равнялось трем футам или тридцати шести дюймам. Довольная проделываемой работой я даже не заметила, как прошел обед, а, затем и ужин. С Уезерби мы встретились в саду, когда на город начали спускаться сумерки и Карвер начинал зажигать фонари, расставленные вдоль мощеной аллеи. – Добрый вечер, Виктория, – послышался голос губернатора из-за спины. – Добрый, мистер Суонн, – поздоровалась в ответ, поворачиваясь лицом к собеседнику. – Что-то тебя сегодня не было видно ни днём, ни к ужину, – подметил губернатор. – Да, сегодня я как-то забылась и не заметила, как пролетело время, – без доли сомнения ответила я. – Чем же таким ты занималась? – Поинтересовался губернатор. – Я плела макраме, – сказала, то, что первое пришло мне в голову. Увидев недоуменный взгляд Суонна добавила, – макраме – это такой вид плетения всяких панно и ковров из веревочек, где узор создается из различного вида узелков. – Понятно, – протянул мужчина, – твое пристрастие к рукоделию – это похвально. Каждая приличная леди должна делать красивые вещи своими руками, – попытался похвалить меня губернатор. В ответ я лишь учтиво улыбнулась. – Вы слышали, что ваша прачка Бенни и дворник Карвер задумали играть свадьбу? – решила перевести тему я. – Да, Карвер сам мне сказал об этом, – рассказал Уезерби. – В честь этого я дал им выходной в субботу и уже подготовил неплохой подарок. Конечно, нам не сообразно присутствовать на торжестве, но поздравить все равно нужно, – подметил губернатор. – Вы хорошо относитесь к слугам, – заметила я доброе отношение. – Они и их родители служили мне верой и правдой не один год, – Уезерби сделал вверх указательный палец так, будто говорит какую-то очень важную мысль. – Тем более мне выгодно, если оба работника останутся при мне. – Понятно. Ну, наверное, им тоже тут нравится, – с улыбкой поддержала я. После этого мы тепло попрощались и пожелав друг другу доброй ночи отправились каждый по своим делам. Еще немного я побродила по саду. Легкий ветерок и прохлада позднего вечера так и манили остаться здесь как можно дольше. Поупражнявшись в измерениях своей новой «рулеткой» я совсем вымоталась и отправилась в свою комнату на боковую.