Местами совпадающие кривые

7. Брок.       То, что отбитые выкрутасы Мэй, бурная деятельность Дока и многие другие хлопоты имеют первопричиной его недопрожаренную персону, было не сказать чтоб совсем новостью. В конце концов, Брок — вроде бы? — здраво осознавал реальность и понимал, что вырубаться от усталости примерно каждые двадцать минут — это нихрена не норма. Медиведьма Элис долго зависала над ним, иногда шевеля своей палкой, и была в этот момент очень похожа на Старка, понтующегося на каком-нибудь учёном форуме. Только полупрозрачные сенсорные экраны Старка были видны всем, а то, над чем втупляла магичка, видела только она сама, Мэй и, судя по сосредоточенному взгляду, Капитан недомагическая Америка. — Ну что, жить буду? — хмуро спросил Брок, когда это разглядывание чего-то в полуметре над его телом окончательно задолбало. — Приложу все усилия, — без улыбки ответила Элис. — Я не специалист в лечении немагов, так что обещать ничего не могу. Думаю, что если вы до сих пор живы, то поддержать вас дальше я справлюсь... Хотя вот тут вообще не понимаю, каким плетением это собрано... — Исключительно зелья, в целительство я не умею, — отозвалась Мэй. — Тогда еще более не понимаю. Образцы есть? Кто составлял рецепт? — Я не знаю, как его по документам, — Мэй зло осклабилась. — Можешь спросить на информационной стойке МАКУСА — он сейчас либо арестован, либо активно сотрудничает. Док, у тебя образцы остались? — Поищу.       Из всего этого высокоученого разговора Брок понял только, что с ним довольно херово, но шансы есть. Про лежащих рядом ампутантов — Роллинза и Лемменса — медичка высказалась весьма спокойно, мол, нужных зелий взяли, все отрастёт, только медленнее, чем у мага. Роджерса осмотрела внимательно, но сказала, что организм сквиба отлично справляется сам, разве что чутка поддержать. Остальные по итогам тотальной диагностики были в норме. Кроме Мэй, естественно, и вот то, что в их выделенный под лазарет угол притолкали пятую кровать — это уже была реально новость, и не из приятных. Может, конечно, это просто сыграла какая-то солидарность — женская или магическая, но над Мэй медиведьма квохтала и ругалась куда активнее, чем над всеми остальными пациентами, вместе взятыми. — Асклепий великодушный, это что же надо было делать! Только посмотри на эти лохмотья! Что ты принимала? АППАРИРОВАЛА ДВОИХ ПОСЛЕ ТОНИКА?! Ох, змей-покровитель, твоей волей живы...       Роджерс беззастенчиво пырил в то невидимое, во что с горестными вздохами тыкала палочкой Элис, и хмурился всё более тревожно. Хрен знает, что он там понимал, но, может, и правда «лохмотья» как-то отличались от условно-«целого», что бы оно ни было. Мэй же вяло отмахивалась, для нее откровения медиведьмы явно не были новостью. — Я очень постараюсь помочь, — наконец резюмировала Элис. — Но, милая моя, ты сделала ну просто всё, чтобы осложнить мне задачу! — Я крепкая, восстановлюсь. — Милая моя, любой прочности есть предел. Твоя регенерация... — тут Элис наконец заметила напряженное внимание чертова Роджерса, раздраженно зыркнула, как на чужого противного сопляка — дать бы леща, да нельзя! — и как-то хитро крутанула палочкой. Звук от кровати Мэй как отрезало. Через несколько секунд раздалось хоровое недовольное сопение, а Ли высказался от имени всего отряда: — Кэп, на будущее: когда слушаешь то, что не тебе говорят — делай это как-то менее назойливо.       И дальше отряд мог насладиться зрелищем реально смущенного и осознающего свой косяк Капитана Америка. Правда, утраты источника информации это всё равно не компенсировало. — А мне одному кажется, что эта баба как-то очень быстро страх потеряла? — с недоброй ленцой вопросил Чака. Вокруг пару раз согласно буркнули. — Забудь! — резко оборвал соглашающихся Роллинз. — Магическая клятва. Мэй башкой отвечает. — Так я же не всерьез, чисто напомнить... — Забудь, — на этот раз отозвался Док. — Вот поверь мне, мужик, если медик ссытся пациента — это хуево. Для самого пациента в первую очередь. — Именно поэтому я изначально настаивал на гарантиях для миз Холинсью! — Роджерс быстро управился со своим смущением. — О, да ты типа психолог! — немедленно взъелся неостывший Чака. Роджерс в ответ сложил морду «Капитан Америка щас объяснит тебе твою неправоту», но выступить не успел. — Сара Роджерс была медсестрой, — проинформировал Зимний из своего угла. Внезапные реплики стали, похоже, его новой любимой фишкой. — М, так это у тебя личное, — буркнул Чака уже без огонька. — Скорее, близко знакомое, — Роджерс мгновенно вывалился из капитанского модуса, снова прикипел взглядом к своему Баки, подождал, не изречет ли тот еще чего-нибудь, а потом продолжил помягчевшим голосом, рассказывая словно бы только ему: — Ее иногда звали к тем, кому не стоило показываться у легальных врачей. Именно её, потому что она не отказывала в помощи раненым и никогда не боялась иметь дело даже с самыми... Просто вынимала пули и зашивала дыры. — И не принимала грязных денег, — в тон ему продолжил — сейчас совершенно точно — Баки Барнс. — Разумеется, — кивнул Роджерс. — «Помощь страждущим заповедана нам Господом. Пожертвуйте в церковь, если считаете нужным платить». Зато на любой улице Бруклина она была в безопасности хоть днем, хоть ночью, хоть в разгар беспорядков. — Личное, — безнадежно резюмировал Брок. — Зато сработало, — согласился Роллинз. — Я всего лишь хочу сказать, — повысил голос и градус пафоса в нем Капитан Америка, — вернее, я хочу верить, что люди, плечом к плечу с которыми я сражался и с которыми на одной стороне нахожусь сейчас, не окажутся более беспринципными подонками, чем были уличные бандиты моей юности! — Мы так-то Гидра, если помнишь, — не сдержался Брок. — Вы были в Гидре! — настала очередь Кэпа старательно акцентировать прошедшее время. — И ваше решение порвать с нею...       Пламенная речь прервалась, когда Роджерс вместе со всеми своими слушателями отвлекся на наметившееся движение возле кровати Мэй. Сама Мэй в движухе не участвовала, безвольно обмякнув, а Элис при помощи своей палки, а не руками, устраивала ее на подушке и кутала в покрывало. Потом махнула еще раз, и ровное сонное дыхание Мэй стало слышно всем, кто находился достаточно близко. — Что с ней? — нервно спросил Ли. — Просто спит, — ответила медиведьма с видимым раздражением. — Сон вообще способствует восстановлению организма, а в случае травмы магического ядра — однозначно показан еще и во избежание спонтанного колдовства. — Ну а вообще, как она? — не успокаивался Джоу, за что все остальные альфовцы были ему сугубо признательны. — Отвратительно. Рецидивирующее истощение магического ядра с использованием стимуляторов — раньше подобное практиковалось в качестве казни! — медичка выплюнула это как обвинение и уставилась на Джоу взглядом «что еще ляпнешь, убивец?» Джоу, как и любой из заек Брока, по жизни на хую вертел любые взгляды и обвинения, не подкрепленные стволами или ордером на арест, но тут как-то стушевался, больше от неожиданности. — Прошу прощения, мэм! — иногда бронебойная прямота Капитана Америка была очень даже в кассу. — Мы все — друзья миз Трейси и искренне переживаем за нее. Не могли бы вы чуть подробнее сообщить, насколько тяжело ее состояние и каковы шансы на благополучное выздоровление?       На слове «друзья» медичка демонстративно скривилась, а дослушав вопрос, несколько секунд сверлила прокурорским взглядом теперь уже Роджерса. Брок профессионально отметил, как она сжимает в руке свою деревяшку и как изменился ее настрой с того момента, как эта деревяшка, собственно, вернулась к ней в руки. Теперь Элис Холинсью совершенно не походила на удобную заложницу, какой описывала ее Мэй, а больше напоминала дебила Чарли Роллинза, который типа вроде как и знал про себя, что слабее примерно любого из окружающих, но был искренне уверен, что это вообще ни на что не влияет. Проблемнейший типаж, как на взгляд Брока Рамлоу. — Вы имеете в виду: «когда ваша ручная фея снова сможет вас обслуживать»? — ядовито осведомилась медиведьма, закончив уничтожать Кэпа взглядом. — Так вот — не скоро! Я, по крайней мере, очень на это надеюсь! Ей следует избегать сотворения любых чар до полного восстановления! Любых, я повторюсь, здесь не бывает «мелочей»! И поскольку моя клятва требует приложить все усилия к полному исцелению каждого в этом доме, то я, поверьте, очень постараюсь, чтобы она действительно воздерживалась от колдовства! — Мне кажется, мэм, вы неверно поняли ситуацию! — Кэп был воистину непробиваем, но ведьма оказалась тоже крепким орешком, решительно прервав наметившуюся было фирменную речь Капитана Америка собственным контр-монологом: — Я-то как раз отлично всё понимаю, не раз такое видела! «Как же я без тебя, милая, ты такая незаменимая, милая»! Не знаю вот только, кто из вас так задурил голову бедной женщине, что она рвёт себе магическое ядро в лоскуты, спасая своих «друзей»! А я, мистеры маглы, не такая уж зашоренная ведьма, я-то в курсе, что неволшебники давно уже изобрели собственные лекарства от всего на свете, и тут я вижу десяток здоровых взрослых мужчин, которые наверняка могли бы достать все нужные неволшебные снадобья. Но для этого вам пришлось бы поднапрячься, верно? Деньги потратить? Давайте лучше попросим ведьму, ведь ей всё это легко, только палочкой махнуть! Неволшебники всегда уверены, что магам волшебство дается просто и бесплатно, вы знать не хотите, чего стоит исполнение ваших хотелок! Вот если бы я вас, с вашими мускулами, заставила без отдыха ворочать тяжести, вы бы быстро заметили, что даже если один камень вам легко передвинуть, то десятый, сотый — уже могут и в гроб вогнать. Свои-то силы вы рассчитывать умеете, верно? А ведьме что, ей же только палочкой махнуть! Если хотите знать, это одна из причин, отчего маги скрываются от вашего брата — едва узнав о волшебстве, вы тут же хотите его без конца и края, требуете, не верите, когда вам говорят, что волшебники тоже устают. Выжимаете досуха! А потом искренне удивляетесь, как глупый ребенок над замученной бабочкой, мол, вы же ничего такого не делали, что же она не летает больше! Друзья, пф! — Высказалась? — ровно уточнил Брок, когда медиведьма умолкла и тишина после ее пламенной речи оказалась буквально звенящей. — Молодец, хорошо пользуешься тем, что дать тебе по шее никто из нас не может. А теперь коротко и по делу: Мэй будет жить? — Да, жить — будет, — кажется, его тон все-таки произвел на распалившуюся бабу некоторое впечатление, она заговорила куда тише и лаконичнее. — Необратимые травмы? — Физически — никаких. — Проблема только в магии? — Только! — Элис снова взвилась газовым факелом. — Чтобы вам было понятно, мистер: среди моих знакомых мужчин-магов подавляющее большинство предпочли бы лучше остаться без детородного органа, чем без магии! Только! — Ты Мэй со всякими вашими не равняй, — внезапно подал голос Роллинз. — У нее не в деревяшке сила. — Вам, маглам, не понять!.. — Понял? — хором с ее воплем Роллинз повернулся к вытесненному из беседы Роджерсу. — Вот об этом тебя предупреждали. — Только магия имеет значение, — вместо Роджерса покивал Брок. — А мы — хищники, магоеды. Тупые и жадные. Элис, детка, а маглы все такие, или бывают исключения?       Ведьма осознала степень угрозы в его голосе и предпочла заглохнуть, покрепче стиснув в кулаке волшебную палочку. — Значит, все, — холодно резюмировал Брок. — Сочувствую, детка. Страшно тебе, наверное, в нашей компании. Безопасность же тебе Мэй обещала, ей и прилетит, если что? А нам, сама понимаешь, ведьмой больше, ведьмой меньше. Вместо нее заведём тебя, мы всегда так делаем. — Рамлоу, — укорил Роджерс, но совершенно без огонька. У Элис начала подрагивать нижняя челюсть, пальцы на палочке, кажется, попросту свело. — Шутка, — тем же тоном сообщил Брок. — Какая из тебя, к хуям, замена нашей Мэй? Никто тебе ничего не сделает, работай спокойно. — И обвел взглядом комнату, особо строго просканировав Зимнего. Солдат был единственным, кто избежал тотальной диагностики: слишком сильно занервничал, когда медичка нацелилась на него палочкой, и Брок решил не проверять — ни степень вменяемости Зимнего, ни то, какой уровень спонтанного физического насилия в сторону Элис окажется смертельным для Мэй. — Ага, — персонально ему кивнул Брок, и Зимний нехотя притушил убийственный взгляд, которым сверлил медиведьму. — Короче, сделаешь всё по уговору, и будет тебе свобода и счастье. А начни с внятного отчета по Мэй. Вот ща ты ее усыпила, дальше что будет? — Поспит несколько суток, — послушно заговорила Элис, и Брок вспомнил, почему счел ее идеальной заложницей. Слегка надави — и всё, шелковая. — Буду следить за состоянием, разбужу, когда ядро стабилизируется. Потом — только воздержание от колдовства и... — Ну? — поторопил Брок. — Волшебникам вредно жить вне волшебного мира, это доказанный факт, — Элис виновато сжалась, ожидая очередной вспышки, но ее не последовало. — Ей бы пожить в чисто магическом поселении хотя бы пару месяцев. Я не знаю, сможет ли восстановиться ее ядро, если она так и будет... если вы... — Ясно. Придумаем что-нибудь, — Брок милостиво кивнул, обозначая, что не сердится. — Работай пока с тем, что есть. — И с остальными тоже! — включился Ли, и по его взгляду Брок понял, что, кажется, опять норовит обтечь в подушку. — Командир у нас тоже незаменимый и, кстати, ответственный за общее благоразумие и соблюдение договоров. — Сделаю, что смогу, — повторила медичка уже сказанное ранее и развернулась к Доку. — Вы местный целитель, да? Мэй сказала, вы покажете зелья...       Брок опять уплыл в сон, сочтя, что дальше и без него разберутся. 8. Мэй.       Если спишь четыре дня — рискуешь пропустить кучу всего. В этом Мэй убедилась, когда медиведьма наконец-то позволила ей окончательно проснуться. У Роджерса хлебало уже выглядело почти нормально, да и сам он вовсю колобродил по коттеджу, пытаясь найти себе дело. Ну, когда не лип к Зимнему с приступами ностальгии, конечно. Джек и Лемми в спешно освобожденной от барахла кладовке почти непрерывно курили марихуану. Костерост вызывает зверский зуд, это Мэй по себе знала, только маги под ним проводят от силы полсуток, а у маглов с учетом микродозировки зелья восстановление костей может занять до недели. На второй день Роллинз слишком серьезным даже для самого себя тоном пообещал застрелиться, и Док мигом расчехлил свою заначку «для медицинских целей», а Ли вечером умёлся в город и к утру приволок оптовый тючок на пять фунтов. Кого он так жестоко ограбил — так и не сознался даже командиру, но денег из общака совершенно точно не брал.       Кстати, командир уже не выглядел совсем трупом, сам ползал до сортира и почти нормально ел. Мэй чуть не начала убивать, когда ей, зверски голодной после четырех дней на чистых зельях, сунули в качестве обеда банку детского пюре, но обнаружила, что их на такой издевательской диете трое — она, Командир и Зимний. По две баночки каждые два-три часа. Зимнему к баночкам через раз полагались его обычные болтушки, но зависть вызывало не это, а энтузиазм, с которым Солдат исследовал каждый новый вкус. Зато Брок вслух изнывал насчет хорошего стейка, и это обнадеживало — значит, оживает.       В общем, у всех наблюдалась положительная динамика. Почти у всех, кроме одной бестолковой ведьмы, которая, собственно, теперь не факт что ведьма. Впрочем, Мэй твердо решила не заморачиваться и не слишком циклиться на ощущении болезненной пустоты у солнечного сплетения. Командир ее в отряд взял, еще не зная ни о каком волшебстве, ну и всё! Боец Мэйбл Трэйси полностью здорова и готова к несению службы. А ведьма Трейси Дэвис и ведьмой-то была — название одно...       Медичка Элис уверяла, что восстановление возможно, что необратимых повреждений магического ядра удалось избежать, для того и нужен был четырехдневный сон. А теперь, мол, только строгий режим без нагрузок, курс зелий и жизнь в магически насыщенном месте. Вот тут-то Мэй от нее и отмахнулась. Вернее, уточнила, насколько обязателен последний пункт, Элли гневно припечатала «категорически обязателен!», и на том Мэй расслабилась и выкинула лишнее из головы. Элис не отстала, требовала, чтобы Мэй отправлялась куда-то прям немедленно, пришлось послать ее в несколько грубой форме. А потом объясняться уже с командиром, который лежал через койку и весь этот балаган волей-неволей слушал. Вообще-то объяснять не хотелось, но командира безмолвно поддерживал Зимний, а Зимнему не отвечать — себе дороже. — Ты пойми, командир, когда нас ищет ФБР, ЩИТ, да хоть Старк с Вдовой — это всё-таки люди. Мы знаем методы, как не попасть на камеры и как съебаться, если все-таки спалился. Потому что мы все и я лично — агенты, у нас есть подготовка, ага? А в магии я примерно как халат на полосе: для гражданских вообще другие нормативы. И если что — я нихерища не справлюсь ни засечь аврорскую слежку, ни среагировать при захвате, магбоёвке меня учили в карательном отряде, это заточка под вообще другое. Постоянно под обороткой жить — уныло, да и где я ее столько возьму, а без нее счет на воле у меня пойдет на дни, если не на часы. — Понял. Значит, найди себе магически насыщенное место не в Штатах, в чем проблема?       Мэй уставилась в стену. Проблема в том, что перспектива снова уходить из стаи и валить в никуда пугала больше, чем потеря магии. Один раз уже пробовала, спасибо, хватит! Но оставаться тоже был не вариант, потому что в любой момент, на любой магловской улице мог совершенно случайно оказаться аврор под невидимостью, и тогда она не только встрянет сама, но и с шансами подставит весь отряд. Значит, уезжать всё равно придется. — Можно к Лиаму под бок свалить, — вяло сообщила она терпеливо ожидающему ее ответа Броку. — Посмотрю там. В таких нетронутых ебенях часто бывают места силы. — Нахрена ты Лиаму? Наводить на него?       Вопрос правильный, конечно. Сам Лиам не пошлёт, наверное, но он дохерища сил грохнул на глубокое легендирование, и любой из отряда в ближнем контакте ему нужен, как хуй на лбу. Но это был единственный вариант остаться рядом хоть с кем-то знакомым. В бывалой оперативнице Мэй заходилась паническим скулежом семнадцатилетняя дурёха Дэвис, однажды обнаружившая себя абсолютно свободной в абсолютной пустоте. — Я подумаю, командир.       Это всё, что она могла обещать.       Конечно же, дорогие сослуживцы старательно грели уши на эти разговоры и, конечно же, потом все по очереди ходили доебываться. Каждый первый был уверен, что лучше Мэй знает, как всё устроено в волшебном мире и куда там можно безопасно приткнуться. Мэй задолбалась доказывать, что не страдает потерей памяти, отлично помнит всех родных и знакомых, к которым могла бы податься за пределы Америки — просто их реально очень мало, и все они в Англии, где она тоже в розыске по еще более тяжелым статьям. Тогда пошел второй виток разговоров: да скока там срока давности, а вот ты говорила, что твоего прошлого командира уже даже выпустили, а он вроде нормальный парень, да? Пару раз Мэй сорвалась, матом объясняя, что возвращаться под крылышко к тому, от кого дезертировала, подставив под наверняка пиздец неприятный Лордов гнев — вообще несмешная идея. Но чаще снисходительно поддерживала разговор, потому что болтать о Марке Флинте и вообще о прошлом было куда приятнее, чем думать о будущем.       Впрочем, о будущем говорили и думали все вокруг, так что совсем соскочить с темы не получалось. Многие из парней ждали только пробуждения Мэй, чтобы отвалить на индивидуальные лёжки, и теперь командир решительно придал им ускорения начальственным пенделем. Понятно, что всем трудно решиться, да и обстановка вокруг отряда всё равно оставалась довольно тревожной, но проникновенная тирада Брока мигом отмела всякую неуверенность, и в коттедже стало на пять койкомест свободнее. Естественно, все ушедшие оставили контакты и клялись прийти по первому сигналу, естественно, командир скорее сдохнет, чем дёрнет обратно тех, кто решил завязать. Право на выбор — то, ради чего они все уходили из Гидры.       Лемменс тоже планировал свалить, но, пока отращивал ногу, об этом речи не шло. Чака и Милз сомневались. Остальные твердо заявили Броку, что пока отряд Альфа существует, они из него никуда не денутся. — Да вы, я смотрю, совсем не ищете покоя! — хмыкнул тот. — А я еще не факт что вообще вернусь в форму. Будете наёмничать под Джеком... — Не каркай, — оборвал его оный Джек, как раз ненадолго, до следующего «бля, не могу больше» вылезший из импровизированной кумарни. — Поправишься. — Не сдохну — это факт, а вот насчет годности к строевой — не уверен. Хрен с ним, не буду загадывать. Пока все, кто не по домам, продолжаем сидеть. Мэй, ты ж дом спрятала не прямо по контуру стен? Там есть где побегать, не выходя из под чар? А то вон пуза уже растут! — Вроде есть, ща намечу границу, — кивнула Мэй и, прихватив пару обормотов и Роджерса, который был уже вообще за любую движуху, пошла оценивать, насколько ее и покупная защита вообще еще стоят. За ними непреклонно увязалась Элис: — Милая, я вижу, как у тебя руки чешутся! Я обязана следить, чтобы ты себе не навредила.       Элли была оптимисткой. Мэй не пришло бы в голову пытаться колдовать, потому что она всей собой чувствовала, насколько это сейчас недостижимо. Но отговаривать медиведьму не стала, пусть тоже проветрится.       Скрытая от маглов территория была совсем небольшой, но пары-тройки ярдов вокруг дома должно было хватить для минимальных нагрузок. Заодно Мэй убедилась, что Кэп тоже отлично видит сквозь морок, вернее, не видит морока вообще. Она тщательно разметила вешки, а тройка помощников — Элис не участвовала, естественно — натянула по границе яркую полицейскую ленту, обозначив таким образом будущий «стадион». Брок еще не мог выходить, так что для него подробнейшим образом всё отфотографировали. — Годится, — кивнул он. — Ну и чо стоим? Все, кто не накуренный — бегом марш! Кругов тридцать для начала, а я пока придумаю еще что-нибудь. — Мэйбл никуда не побежит! — немедленно припечатала медиведьма. И посмотрела на Брока так, будто всегда была уверена в его сущности ведьмоненавистника. Мэй ожидала взрыва, но командир показательно задрал руки: — Как скажете! Медотвод так медотвод. — Да всё со мной нормально! — возмутилась Мэй и получила от Элис десять минут экспрессивного монолога о сути Непреложного Обета и запрете на значимые нагрузки, любые, не только магические. Спорить не имело смысла.       Зимний ускакал резвиться вместе со всеми, потому что тоже засиделся. Медиведьма ушла в их с Доком совместную вотчину и гремела там флаконами, строго поглядывая на оставшихся пациентов. А Роджерс несколько минут посверлил стену фирменным капитанским взором, а потом решительно развернулся к командиру: — Рамлоу, я правильно понимаю, что с местом дальнейшего пребывания отряда вы еще не определились? — А что, хочешь предложить нам домик на теплом море? — Возможно. — Даже так? — Командир картинно вздернул бровь. — Чот дохуя это подозрительно, Кэп. — Баки, — просто пояснил тот. — Я вижу, что выбор между мною и вами... Я сейчас вовсе не хотел бы ставить его перед подобным выбором.       Брок кивнул, даже не съехидничав в ответ. Всем в коттедже было очевидно, что Зимний что-то там активно вспоминает и что Капитана они ему вытаскивали очень даже не зря. Но точкой стабильности для него так же очевидно был отряд Альфа и командир Рамлоу лично, к Броку он лип, когда терялся в воспоминаниях и не знал, что с собой таким делать. Хорошо, что Роджерс тоже понял, что заставлять Солдата выбирать, кого он больше любит — маму или папу, будет, во-первых, жестоко, а во-вторых, опасно для окружающих. — Твои предложения? — Вы изначально планировали моё участие. Я... Я могу заявить, что вы были отрядом внедрения в Гидре. По моему поручению. — Допустим. Допустим, это прокатит и нас не пересажают. А дальше что? — Останетесь моим личным отрядом поддержки. Вместе с Баки. — Одноглазый этого не проглотит. — Ему придется! — сообщил Капитан Америка. — Так вы согласны? — Пока это всё только разговоры, потому что мы вообще не знаем, что там как. Может, тебя уже парадно списали. Хотя не, по ящику бы были речи о невосполнимой потере. — Я могу вернуться и узнать... — Ты вроде скорешился с Романофф, пока бегал? — перебил Брок. — Напишешь ей, обрисуешь ситуацию, короче, я скажу, что писать, и проверю, чтоб не было лишнего. Придумаем, как отправить письмо, чтоб получить ответ тем же путем, а не Романофф собственной персоной в дверях. И в зависимости от ее ответа будем плясать. — То есть принципиально вы согласны? — То есть принципиально я готов посмотреть на результаты разведки и реакцию твоей паучихи, а тогда думать, — огрызнулся Брок. — Ты прав в том, что если мы разбежимся сильно далеко друг от друга, Зимнему может покорежить крышу. Но Рафта себе и ребятам я точно не хочу. — Понял, — Роджерс решительно проглотил все лишние слова и ответил максимально смиренно. — Давайте посмотрим, что бы ВЫ хотели, чтобы Я написал.       Дальше Мэй перестала старательно слушать и задумалась о своем. Это решение, в принципе. Если они снова будут под Роджерсом, она сможет прописаться на базе безвылазно, а на операции они ходят в масках, будет натягивать чуть заранее, не проблема. Хотя после ее столкновения с аврорами МАКУСА может заинтересоваться ЩИТом, и тогда на базе тоже не будет безопасно. Тоже разведать бы, что там творится в местном Аврорате, но надежных агентов среди магов у Мэй не было, не озаботилась вовремя. Дурища! 9. Брок.       Медиведьма Холинсью была, конечно, курица и магичка на всю голову, но кое-что в ее обличающем монологе заставило Брока задуматься. Вернее, задумался он где-то на третий день, когда интенсивное лечение дало первые результаты и голова начала работать полноценно. Посоветоваться с Джеком толком не вышло, тот тянул косяки почти без пауз, и доверяться его суждениям Брок был не готов. Зато к командиру по собственной инициативе пришел пошептаться Ли, который, оказывается, все эти дни исподволь улещивал и расспрашивал ведьму, что да как. Сколько бы Элис ни проецировала на их отряд обиды всех волшебниц мира, но к ее мнению как медиведьмы стоило прислушаться, не зря же они ее себе завели. И по всему выходило, что Мэй с ними много лет калечилась — сперва тихо, просто живя в отрыве от того, что ей там нужно для магического здоровья, а в последней заварухе — на всю катушку, игнорируя любую технику безопасности, какая есть у колдунов. И ни слова, коза, об этом не сказала!       Тут Брока слегка догнало чем-то вроде угрызений совести: не то чтобы прямо уж не сказала, если так-то. Просто он привык, что если боец может бегать, стрелять и разговаривать, а на вопросы о самочувствии отвечает «хуево, но жить буду» — значит, всё нормально, до госпиталя дотянет, а там заштопают. Попытки прятать загнивающие раны и симптомы лихорадки — иногда бойцы, как дети малые, ей богу! — он всегда просекал и пресекал. А тут... Не знает он, как выглядит магическая гангрена! Не уследил. Проебал то есть.       И теперь они всем отрядом следили за проснувшейся Мэй, болтали с ней, прощупывая почву, и дружно понимали: пиздец, девка твердо настроилась гробиться и дальше, хотя уже превратилась в сквиба не лучше Роджерса и при этом знатно засветилась перед волшебными спецслужбами. А уж когда пошли разговоры, что бегать от авроров она не умеет и может подставить всех, так что всё же стоит свалить в одиночку в максимально глубокие ебеня... Такой безысходности во взгляде Брок и у Солдата, пожалуй, не видел. Но упёрлась, как осёл на осыпи, всеми четырьмя копытами: подставлять вас не хочу, прятаться не хочу, проверять старые связи не хочу! И при этом трындит о своем первом командире с такой мечтательной мордой, что аж тошно. А с третьей стороны, объективно, она такая нужна была в отряде не больше, чем Лиаму: без магии, зато с перспективой в любой момент притащить на хвосте злых магических копов, от которых не ясно, как отбиваться. Только не вышвыривать же ее на мороз из-за этого. В Альфе со своими так не поступают, да и за чудесное спасение они все изрядно задолжали лично Мэй, а такие долги надо отдавать. — Роджерс, — обратился Брок к соседу по койке, пока весь отряд резвился вокруг дома, а Мэй просто сидела на крылечке и завидовала. — Ты ведь сквиб, от тебя магия не спрятана. Сможешь сгонять в их волшебный район, кое-что узнать надо? У ведьм в заначке вроде оборотное зелье было, на тебя должно сработать...