Местами совпадающие кривые

      17       Брок       Было наивно ждать прежнего единства от отряда, состоящего теперь из двух разных половин. Но, благодаря помощи Мэй, через восемь месяцев новой жизни Брок точно знал, что четверо из новобранцев имеют дополнительную директиву «наблюдать и докладывать», еще двое искренне верны идеям Гидры и, если что — доложат по собственной инициативе, а остальные определились с приоритетами и, при наличии выбора, предпочитают приказы Рамлоу, а не Пирса. Девятнадцать против шести — достаточно неплохой расклад, позволяющий в нужные моменты обезвреживать внутренних противников. Жизнь отряда Шин наладилась, Брок даже перестал регулярно искать у себя признаки седины.       Стабильность — уж какая есть — длилась благословенные три года.       А потом Брок узнал, что особенная Мэй была ему ниспослана (Небом, Адом или Пирсом) в качестве разминки перед настоящим вызовом. В декабре две тысячи седьмого лейтенанту Рамлоу вручили досье на Зимнего Солдата. — Вы предпочитаете боевые единицы, а не людей, и я вполне уважаю такой подход. Работать с Активом вам определенно понравится, — а кто-то сомневался, что Пирс не забудет Броку самостоятельности в выборе кадров?       Актива Брок уже неоднократно видел в деле, последние два раза отряд Шин даже был одной из групп внешнего периметра, прикрывающих его зону работы. А вот теперь Пирс любезно сообщил, что вне миссии Зимнему Солдату нужна нянька с функциями конвоира и что первый лейтенант Рамлоу получает эту должность как повышение.       Хайль Гидра, блядь...       Брок внимательно прочитал досье и спецификации врученного «оружия». Потом вытряс из умников исследовательского отдела регламент обслуживания Зимнего Солдата и прочитал его тоже, периодически неуютно передергиваясь всей шкурой. По всему выходило, что «хэндлеры» Актива долго не жили, зато умирали затейливо.       Роллинз, тоже ознакомившийся со всей документацией, разделял его пессимизм, а вот это уже был однозначно плохой признак.       Впрочем, при личном знакомстве Актив не показался Броку таким уж страшным. Убойным, как ядерная боеголовка — это да. Слишком подчеркнуто послушным и безэмоциональным, чтобы это хоть сколько-то походило на правду. Мутным и себе на уме. Но не представляющим непосредственной угрозы здесь и сейчас. Однако прочитанное досье настаивало, что вот тут жопочуйка лейтенанта Рамлоу конкретно сбоит, так что на всякий случай Брок не терял бдительности и о том же предупредил свой отряд.       Разумеется, после этого предупреждения к нему прислали засланца с уточняющими вопросами от доверенной части детского сада. И разумеется, полученные развернутые ответы устроили всех, кроме особенной девочки Мэй. — Что? — весь вид Брока намекал, что очередному ходоку здесь не рады, но ведьма наглухо пропустила намек и перешла сразу к делу: — Зимний Солдат — это проблема? Я могу помочь?       Брок просверлил ее взглядом, образования дырки не добился, зато вспомнил, что отрядная ведьма — это недокументированные, а главное — непредсказуемые возможности. Вздохнул, достал из личного сейфа досье Зимнего Солдата, открыл на странице с причиной выбытия предыдущего хэндлера и положил перед Мэй. — Его перед этим били током, — резюмировала она, прочитав краткий отчет и с живым интересом просмотрев фотографии. — Шокер предписан как основной способ воздействия, если он бесоёбит, — нехотя сказал Брок. Отмеченный Мэй факт он и сам считал очевидной причиной бойни, но инструкция утверждала обратное. — Отряды поддержки у него меняются довольно часто, и все — примерно так. У тебя есть подходящее волшебство?       Мэй нехорошо задумалась, несколько раз оценивающе глянула на Брока, потом медленно заговорила: — Варианты есть. Во-первых, если его так сорвет при мне, я думаю, что сумею его остановить. Если успею до того, как он убьет меня. Есть такое заклинание, очень тяжелое и вообще, но в самом крайнем случае — сделаю. А еще бывает... зелье дружелюбия. Только мне надо узнать, сработает ли оно, если и цель, и объект — не волшебники. Его надо будет давать не реже раза в сутки, тогда эффект будет стабильным. Но это не... — она запнулась, явно проглотив какое-то слово. — Короче, это просто симпатия вместо равнодушия. Если он будет зол на тебя — оно не поможет. — «Тяжелое» заклинание из пункта «во-первых» его убьет? — Не должно. Вгонит в ступор, я думаю. Редко его применяла, тяжелое, — Мэй упорно смотрела в сторону. — Тем более он ведь не обычный человек, так? И не волшебник. Но всё равно должно сработать. — Ладно, понял, — Брок чуял огромную недомолвку, но уже смирился, что Мэй за каждую мелкую подробность о своем колдунстве бьется как за последние трусы. — Принято. Узнавай про зелье и сколько это будет стоить. — Узнаю. И постараюсь быть рядом, когда он не в духе.       Последнего Брок ей определенно не приказывал, но спорить не стал. Любая страховка лучше никакой.       Мэй явилась с докладом уже на следующий день: — Чтобы гарантировано сработало, зелье надо варить под заказ с добавлением крови Актива.       Пережив острый приступ желания пришибить идиотку, Брок напомнил себе, что она особенная, и максимально сдержанно разжевал: — Вот за растаскивание его биологических материалов нас точно ликвидируют всем отрядом. — Да? — искренне удивилась Мэй. — Не знала, что у магл... неволшебников это тоже важно. — Наука-хуюка, кровь суперсолдата могут исследовать враги и что-нибудь изобрести во вред... нам, — именовать Гидру лишний раз Брок всё еще не любил. — В моем договоре отдельный пункт — о зачистке всех следов Зимнего, если он ранен или просто сплюнет не туда.       Мэй послушно кивнула, усваивая информацию. — Тогда берем обычное зелье для неволшебников. Нужны будут твои волосы. — А эт-то еще нахуя? — вежливо изумился Брок, и теперь уже Мэй смотрела на него, как на слабоумного, поясняя: — Зелье варится на кого-то. Или думаешь, выпивший его должен задружиться с каждым, кого увидит? Ты же хочешь, чтобы симпатия Зимнего работала на тебя? Можно на любого сделать, но на каждый объект — отдельная доза. — Так. А вот эта симпатия, она как будет выражаться? — чуть запоздало занервничал Брок. — Не влюблённость, — Мэй правильно истолковала его опасения. — Просто как будто человек чем-то приятен. Типа болеет за ту же футбольную команду. Это не сильное воздействие, просто проще общаться. — Ага, — кивнул Брок. — Так сколько, говоришь, будет стоить, если, скажем, на неделю брать? И сколько волос надо?       Цена оказалась вполне приемлемой, так что Брок решил заказать чудо-пойла и с волосами Роллинза. Экстренно вызванный зам без вопросов позволил настричь с себя биоматериала. — Послезавтра с утра будет, — предупредила Мэй, засовывая помеченные инициалами пакетики в карман. — Заработает сразу, как выпьет, устойчивое воздействие после третьей-четвертой дозы. — Ага, — с умным видом покивали бывалые спецназовцы, как будто так и надо. Только когда за Мэй закрылась дверь, Роллинз позволил себе сложить ручищи на груди и вперить в командира выжидательный взгляд. Брок коротко пересказал ему идею с зельем, Джек выразительно угукнул, благодаря за заботу. Потом немного потупил в пространство и спросил: — В болтушку ему лить? — Ага, — поскольку основной рацион Зимнего составляли протеиновые коктейли, Брок не видел проблемы доставить волшебное зелье в суперсолдатский организм. Но Роллинз не даром был его бессменным советником по всем вопросам. — На вкус эта херня как? — Бля... — Доложит.       В последнем Брок был как раз не уверен. Общаться с «обслуживающими» его техниками и тем более с Пирсом Зимний совершенно не рвался и отвечал им только на конкретные прямые вопросы. Но вот что сам он заметит примесь в своей болтушке — это почти гарантированно. И хрен знает как на нее среагирует.       Пришлось экстренно набирать Мэй. — Слушай, а вот эта настойка, про которую ты рассказывала, она какая примерно на вкус? — А-эм?.. — в трубке повисло неуверенное молчание. — А, поняла! Я ващет его чистым не пробовала, знаю, что хорошо идет с соками, газировками всякими сладкими, в чай, знаю, добавляют. — А есть такое, с чем точно не зайдет? — Не в курсе. Спрошу. — Принято. Отбой. — Соображает, — вздохнул Роллинз. — Иногда. — Ага, — без энтузиазма согласился Брок. — Походу, это что-то сладкое. Болтушка у него с подсластителем... О! — Брок ткнул пальцем в сторону Роллинза, знаменуя момент озарения. — Кто у нас жрет химозный протеин? — Лемменс, Чака, Камски иногда. — Эти банки для лохов наверняка бывают с хуиллионом разных вкусов! Расспроси Чаку, короче. Актив по десятку порций в день сосёт, можно же на девять наших давать одну дозу покупного? Как раз попробуем наладить контакт, вдруг ему какой-то вкус понравится, а то сопли эти... — Брока художественно перекосило. — И тогда вопросов о незнакомой примеси точно не будет. — Если никакой не понравится? — Джек тоже считал протеин из магазинчиков при гражданских спортзалах банками для лохов, не в последнюю очередь — именно за неубедительность вкусоароматизаторов. — Значит, дадим попробовать колу, соки, да хоть шеридан'с! Он вне крио редко больше пары недель, лично мне фантазии хватит. — Вариант, — кивнул Роллинз. — Пробуем.       Брок тоже кивнул, подтверждая принятое решение, и закопошился в бумагах на столе. Солдат-Солдатом, а остальную работу никто не отменял. Верный зам покорно взял папку со своей долей страданий и тоже принялся что-то в ней перебирать. Брок запустил ноут, несколько секунд потупил в лого загрузки, а потом нарочито-задумчиво спросил: — Роллинз, а твой сосед-молчун не рассказывал, что еще они могут? — М? — уточнил Роллинз, глядя в распечатку со следами кофе по центру. — Зелье может сделать тебя дружелюбным к любому мудаку. Полноценная сыворотка правды. Что еще эти чароплёты могут сделать с человеческими мозгами?       Роллинз продолжал медитировать на кофейное пятно. — Джекки? — напряженно окликнул Брок. — Поговорим, — отозвался Роллинз, и у лейтенанта Рамлоу от его тона шевельнулись волосы на загривке.       18       Трейси       Трейси знала, что хороша в тактике. В тактику ее еще с малолетства дрессировал целый капитан слизеринской квиддичной сборной. Ну как «её»: Марк, не заморачиваясь, проводил теоретическую подготовку команды прямо в гостиной, а Трейси нравилось греть уши там, куда ее не звали. А еще Марк обожал ощерить свой штакетник и на потеху всей гостиной инструктировать игроков в духе тупого тролля: нам плана не надо, нам бы только уронить кого с метлы и накернить бладжером сверху. Потому как слизеринские квофлы в чужие кольца завсегда просто ветром заносит. И кубок школы шесть лет подряд мы брали только потому, что всех противников нахрен вырубали битами. С попустительства Дамби и Маккошки, да-да! Хладнокровные слизеринцы с его выступлений ржали в голосину.       Оказавшись в Молодежной Лиге, Трейси в первую же неделю на серьезных щах припомнила Флинту эти стэндапы, заодно воспев Бешеную Беллатрикс и ее единственную на все случаи жизни тактику, в народе именуемую «потом разберем на две кучки». Не по дури даже вякнула, а из вполне сознательного желания доебаться до свежего «начальства» и поглядеть, что будет. Марк тогда сходу вкатил ей совершенно магловскую затрещину, а потом уж разжевал, что мадам Лейстрендж с одной бомбарды сносит небольшой коттедж, одним круциатусом — сводит с ума подготовленного аврора. Если мадемуазель Дэвис продемонстрирует нечто подобное, скромный Флинт учкнется и заглохнет пожизненно, а пока — захлопнула пасть и слушай старших. Трейси захлопнула и стала слушать, о чем не пожалела ни разу.       Так что в тактику Трейси очень даже умела, да, а вот стратегия — это было что-то непостижимое, как теормаг. И теперь, достигнув безусловного тактического успеха, она отчаянно пыталась разобраться в стратегических горизонтах. Работать в отряде Рамлоу — это победа и прекрасно! Но, во-первых, использовать волшебство можно только на глазах у командира и — ладно, командиру надо верить! — на глазах у остального отряда тоже можно. Для союзников, подлежащих захвату живьем противников, случайных и не очень наблюдателей, начальства, обожающего пошаговые отчеты о миссиях, врачей, у которых задокументирован каждый шрам каждого страйковца — ее волшебство должно оставаться секретом. А чертовы маглы с их техникой могут смотреть очень далеко и совершенно незаметно. Выходит, что колдовать нельзя практически никогда.       Во-вторых, командиру тоже можно рассказывать далеко не все, потому что если он узнает об империо, обливейте и других подобных штуках... Маглы очень боятся вмешательства в разум, Трейси это выяснила еще в детстве, из разговоров собственных родителей и их знакомых. А Рамлоу, к тому же — профессиональный параноик, вдвойне психанет. Короче, совсем откровенничать нельзя даже с командиром.       В «Андах» у нее не было никаких проблем с соблюдением Статута, потому что была она, и были всякие маглы разной степени полезности. Но теперь-то это ее отряд? По крайней мере — её командир, она себе его сама выбрала! Так что Трейси очень старалась как-то балансировать на тонкой грани между верностью и осторожностью. Получалось хреново и нервно.       А потом на Альфу СТРАЙК свалилась какая-то реорганизация, из-за которой они разом потеряли пол-отряда. Все ходили злые, как мордредовы черти, лажали не по делу, а от этого командир и его зам злились еще сильнее. Трейси затаилась, пытаясь разобраться в творящемся дерьме, и... ничего не поняла. Остатки их отряда по очереди таскали «на беседу», но командир вовремя шепнул, что там могут использовать всякие магловские штуки типа веритасерума, и Трейси просто несколько дней подряд перед выходом из квартиры глотала безоар. Когда пришел ее черед, интервьюер действительно споил ей что-то противное, от чего начало слегка клонить в сон. «Индивидуальная побочная реакция» — сказал интервьюер кому-то в наушнике и продолжал задавать вопросы. Трейси отвечала, с чистой совестью тормозя и медленно моргая, даже когда сонливость ее отпустила. Несколько раз собеседник ее ударил, видимо, надеясь взбодрить, но никакого эффекта не добился и впечатления не произвел. В конце концов, со всеми бойцами Молодежной Лиги хоть по разу «задушевно беседовал» Корбан Яксли, Руквуд регулярно пытался найти среди них юных идиотов для участия в каких-то своих опытах, а Долохов, безумный и смертоносный почти как сама Беллатрикс, иногда появлялся в лагере с предложением поспарринговать в полный контакт, хотя бы по трое на него одного. Испугаться рыбьих глаз и карикатурно-злодейского тона своего интервьюера Трейси не смогла бы при всем желании, тем более это был просто магл. Маглов она боялась, только если они в нее стреляли.       Но остальные парни Рамлоу тоже повидали в жизни дерьма и вряд ли были такими уж пугливыми. Однако выглядели после этих бесед — как только что из под артобстрела. Чего-то Трейси явно не понимала.       Она сходила к командиру Рамлоу проверить свои наблюдения. В результате лишний раз убедилась, что маглы иногда просто гениальны в своем безумии: нарисовать миллионы комиксов про секретный правительственный проект и секретную же злодейскую организацию, серьезно? А потом она вдруг представила комиксы про Лорда, и у нее случилась форменная истерика. «Тот-кого-нельзя-называть», но про рисовать же ни слова не было!       На самом деле все это было нихрена не смешно. Трейси как-то уже привыкла к мысли, что будет служить по светлую сторону пусть и магловского, но все-таки закона на стороне официально хороших парней. Оказаться снова среди приспешников злого властелина в ее планы определенно не входило. Не по моральным причинам, естественно, а по чисто шкурным: ее прошлый опыт в этой части закончился бегством и потерей всего, да и сейчас ей нравилось обращение «миз Трейси» и десятки листов со всякими «гарантиями профсоюза» и «расширенной страховкой», а получать по лицу, когда недостаточно быстро отвечаешь на вопросы — не понравилось. Как ни крути, «хорошие» и «плохие» ребята отличались не только глобальными целями, но и методами работы с персоналом. Трейси, с высоты своего богатого жизненного опыта, определенно предпочитала хороших. Но с другой стороны, Рамлоу теперь за плохих, а его она уже выбрала, не передумывать же?       Потом командиру «сверху» приказали добирать отряд до прежней численности. С одной стороны, это было даже хорошо, потому что Трейси моментально оказалась не салагой, а старой гвардией, и наравне с остальными альфятами «присматривала» за новичками. Но плохо было, что пока новички не перешли в разряд своих, командир велел ей никаким образом не отсвечивать особенными возможностями. А стать своим для командира — дело не быстрое, Трейси это помнила по собственному недавнему опыту. Новобранцы же командиру еще и активно не нравились, все до одного, даже прошедшие первичный отбор. А от этого тренировки отряда Шин стали нервными и скучными, всё более сводясь к однообразной рутине, без печати искрометного, хотя и местами болезненного для бойцов командирского воображения.       Трейси от рутины спасалась тониками, позволявшими походя выполнять занудные физические нормативы, и собственными личными тренировками: не сбиваясь с ритма какого-нибудь упражнения, колдовать из рукава всякую незаметную маглам мелочь. Чаще всего — эванеско на ближайший мелкий мусор, заодно и зал чище будет. Ветерок в лицо, когда жарко. Заклятье проявления магии — просто потому, что для маглов незаметное: свечение собственных побрякушек только она одна и могла увидеть...       Мимо нее прошел Роллинз, и у него в кармане полыхнуло. Трейси ахнула и оступилась с беговой дорожки. Роллинз оглянулся на звук, недовольно мотнул головой, мол, филонишь, боец. Трейси очень постаралась ничем не выдать смятение, но Роллинз все равно что-то почуял и уставился на нее в упор: беги дальше, я посмотрю. Трейси вернулась на дорожку, яростно соображая: Джеку что-то подсунули, а он и не знает, что таскает волшебный предмет, или Джек на самом деле не магл, а только прикидывается? И зачем ему это? И кто и что мог подкинуть? Кто-то выследил Трейси Дэвис? Роллинз ее пасет?       Она паниковала, понимая, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать, слишком неожиданным было случайное открытие. В голове намертво застряла мысль, что надо срочно и любым способом вытрясать из Роллинза правду. Пригласить на пиво с веритасерумом? Подкараулить одного и заимперить...       Из кармана Джека донесся пронзительный мерзкий свист. Трейси чуть не навернулась второй раз, но теперь не она одна — звуковая атака проняла многих. На пару секунд все в зале замерли, решая: падать в укрытие или бежать в оружейку, но тут Роллинз чертыхнулся, выдернул из кармана яркую мигающую штуку и чем-то на ней щелкнул. Мерцание и визг прекратились. — Джекки, ты мудак, — первым отмер, конечно, Рамлоу. — Племяха засунула, — расщедрился на пояснения Джек. — Которая мелкая. — Нахера оно тебе в кармане? — Орет когда попало. Прикинь, так бы из раздевалки выло? Выкинуть нельзя! — последнее прозвучало очень веско, и Рамлоу сочувственно кивнул: — Дети — зло!       Джек равнодушно утолкал хреновину обратно в карман, обозначая, что инцидент исчерпан. Махнул рукой замершей Трейси: беги, хули встала. Их коротко пересекшиеся взгляды остались незамеченными более никем в зале.       Трейси ясно опознала в орущей хреновине вредноскоп. Роллинз точно знал, что держит в руках, как оно работает и что означает вой рядом с Трейси. Трейси продолжила бежать. Роллинз попырился на нее с минуту, потом потащился дальше, куда он там шел. По его вечно чугунной физиономии так и не проскользнуло ни одной эмоции. Но до конца тренировки к Трейси он больше не приближался.       За оставшиеся до перерыва полтора часа Трейси успела передумать всякое, от того, что ей все померещилось, до идеи «Роллинз — агент Лорда по отлову предателей». Когда Рамлоу скомандовал обед, она сорвалась едва ли не бегом, но вот тут Роллинз возник рядом, коротко бросил: — Мэй. Поговорим, — и кивнул в сторону специальной лавочки для разговоров. В зале была лавочка, аккуратно пристроенная в слепом пятне всех трех камер, и туда ходили, чтобы побесить возможных наблюдателей. А лавочка для разговоров стояла вроде бы и на виду, но за рядом боксерских груш, так что при желании и правильной рассадке там можно было хоть кальян курить, маяча в объектив камеры плечами и макушками — никто ничего не разберет. — Хули я тебе сделал? — Роллинз не признавал предисловий. — Откуда у тебя вредноскоп? — Приятель подарил. Отвечай на вопрос.       Роллинз продолжал изображать невозмутимую чугунную глыбу, и Трейси, внезапно для себя, тоже начала успокаиваться. — Я смотрела особенным зрением, ну просто так, скучно было. Увидела особенный предмет у тебя в кармане. Джек, ты — сквиб? — на волшебника Роллинз точно не тянул. — А? А, нет. Магл. Сказал же — приятель подарил. Ну и? — Откуда у тебя мог быть вол... эта особая вещь? Я подумала, может, про́клятый предмет подкинули, или... — Трейси замялась, Джек еще побуравил ее взглядом и понимающе кивнул. — Как скрытый ствол на гражданском. — Ага. — Поговорим, — зачем-то повторил Роллинз. — У меня был сосед. Из ваших. У него не очень получалось иногда — жить как маглы. Однажды я здорово помог ему.       Трейси недоверчиво скривилась. Джек ответил ей очередным долгим взглядом, потом хмыкнул: — Ага. У вас так не принято. У меня природная невосприимчивость к обливейту, — и сделал паузу, откровенно изучая гамму эмоций на лице Трейси. — Он так сказал. Оказался нормальный мужик. Мог бы решить проблему радикально, да? А вместо этого предложил мне на всякий выучить слова, услышав которые надо сразу прикидываться овощем. Чтобы менее совестливые ваши не сообразили и не порешали меня по-другому. Мы поладили.       Трейси оглушенно молчала. Полгода сомнений, недомолвок и маскировки, это же маглы... Полностью обосравшаяся дура Дэвис!       Джек тоже молчал, гоняя во рту неведомо откуда появившуюся зубочистку. Заговорил он первым. — Брок добавил девку в отряд и сам не заметил как. Я следил за тобой. Слушал всё, что ты бормочешь под нос. Привык таскать эту штуку в кармане, она настроена только на волшебный вред, а то б орала, не затыкаясь. Ты была паинькой больше полугода. Сегодня был залет, но понятный. Я тебе верю. — Да ладно? — получилось по-детски, Трейси поспешно отвернулась, но Джек хмыкнул вполне дружелюбно. — Хотела бы сделать говно — уже попыталась бы. Но ты так и не рассказала Броку про обливейт, империо, легил... — Он меня вышвырнет! — жалко выкрикнула Трэйси. — Он не поверит, что я никогда... Стой, ты ему говорил? — Нет, — спокойно отозвался Роллинз. — Нахрена? Он параноик, будет дергаться. А сделать всё равно нихуя не сможет. Осуждаешь?       Вот это был дохерища внезапный вопрос, Трейси даже показалось, будто Джеку действительно нужно услышать ее одобрение или упрек. Но она только нервно замотала головой. Джек вздохнул. — Мы давно работаем со всякой неведомой ебало́й. Мы по жизни в курсе, что начать стрелять в нас может хоть бурундук из шишки. Но ваша братия может заставить любого делать что угодно так, что он потом и не вспомнит. Броки ёбнется, пока будет изобретать защиту от этого говна, причем ёбнется впустую. Нахуя оно надо? — Ага, — снова покивала совершенно потерянная Трейси. — Узна́ю, что пакостишь нашим — пристрелю, — так же спокойно и буднично продолжил Джек совершенно нетипичный для него монолог. — Ага, — ничего нового он ей не сообщил. — Не ссы, шучу, — а вот это снова было внезапно. Трейси даже обернулась, чтобы посмотреть, Роллинз ли еще сидит рядом с ней. Тот хмыкнул, потом с той же каменной рожей похлопал ее по плечу и повторил: — Не ссы. Своих не сдаем.       Трейси поняла, что сейчас будет рыдать, как тогда на корабле. Джек предостерегающе поднял палец, и это помогло — по-настоящему волшебным образом, куда там магии! — А вот молодняк — не из наших. Пока. И неизвестно из чьих. Хорошо бы их проверить по-тихому. Сообрази что-нибудь.       На этой многозначительной ноте Роллинз поднялся с лавки и утопал в сторону душевой. А Трейси осталась попинать грушу, чтобы хоть немного успокоиться и не сойти с ума от шокирующих новостей...       ...Джек Роллинз умеет говорить длинными фразами, серьезно? Сначала она могла думать только об этом, остальные мысли норовили вывернуться и ускользнуть.       Ей потребовалось больше двух недель, чтобы хорошенько обдумать этот чокнутый разговор, покрутить в голове каждую фразу и сделать выводы. А параллельно наблюдать за Джеком, и Рамлоу, и всеми остальными парнями, чтобы убедиться: ничего не изменилось. Джек Роллинз, заместитель и первейший советчик командира Рамлоу, ничего никому не сказал. Даже подержав в руках орущий вредноскоп.       Трейси поняла, что ей плевать на стратегию дальнего прицела, мелкие неудобства со Статутом и маглами вокруг, тяготы работы на «плохих». Цели достигнуты, можно выдыхать.       Выдохнуть удалось на долгие благословенные три года.