Местами совпадающие кривые

      15       Брок       Пирс быстро сообразил (а может, это личный отдел аналитики притащил ему новые факты: «потрясающее открытие, шеф, вы не поверите!»), что отряд, похудевший с двадцати пяти бойцов до тринадцати, заметно потерял в боеспособности. И лейтенанту Рамлоу было велено доукомплектовываться до прежнего количества, а к повелению приложен и список кандидатов. Брок поговорил с претендентами, прогнал всех через слегка урезанную версию «веселых стартов» ЩИТа и из предложенных двадцати кандидатур оставил четверых — на испытательный срок. Вызов на беседу к новому начальству в таком раскладе был предсказуем и ожидаем.       Брок заранее продумал линию защиты и на аудиенции у министра выступил — на собственный вкус — просто безупречно: был корректен, немногословен, привел четкие взвешенные аргументы. Даже не матерился, кругом молодец! Однако, как и предполагалось, Александр Пирс был не только главой американской Гидры, но и самовлюбленным уебаном, поэтому всю эту замечательную речь он выслушал с видом терпеливого дядюшки, привыкшего к лепету дураковатых племянников, а дослушав, ласково осведомился: — Все представленные вам кандидаты имели достаточно высокие показатели комплексной подготовки, не так ли? — Формальные показатели, — сдержанно сакцентировал Брок. — Сэр, при всём уважении, Альфа СТРАЙК был лучшим отрядом ЩИТа, и каждого своего бойца я отбирал лично. Предположу, что вам нужен отряд не хуже. Я его формирую. — Значит, речь именно о вашем личном впечатлении, — так же ласково продолжил Пирс. — Вы, Рамлоу, считаете, что лучше меня разбираетесь в людях?       И вот тут Брок ощутил, что пора проводить красную линию. Жить, конечно, хотелось со страшной силой, но отвечать за проебы долбодятлов, которые ему не понравились еще на этапе отбора, он не собирался, пусть лучше сразу расстреливают. — У меня в отряде на данный момент три тяжелых штурмовика, четыре легких бойца-универсала, один снайпер, один боец медицинской поддержки, три легких разведчика с навыками скрытного проникновения и один тактический лидер с правом командования. Если мне будет приказано добавить в личный состав отряда людей, я, разумеется, не стану оспаривать приказ. Но прошу разъяснения, что я должен делать с этими людьми в условиях боевых миссии. Охранять?       Пирс смотрел на него очень долго и очень задумчиво. Брок в ответ преданно сверлил взглядом его переносицу. Наконец министр одобрительно рассмеялся: — А я не ошибся в вас, лейтенант! Вам предоставят столько людей, сколько понадобится, пока вы не наберете себе достаточно бойцов. Попрошу вас только давать краткие письменные характеристики на всех претендентов, думаю, отделу аналитики будут интересны ваши критерии отбора. — Да, сэр! — о да, Брок же мечтал позаниматься писаниной и в Гидре тоже! — Действуйте, Рамлоу! Свободны. — Хайль Гидра! — отсалютовал Брок и отвалил.       Конечно, получать новую порцию кандидатов каждую неделю тоже было херово — обычно новички появлялись в отряде по одному-двое, и старожилы присматривали за ними всем личным составом. Теперь же Брок оглянуться не успел, как образовалось почти пол-отряда новобранцев, каждый со своими оригинальными косяками и заёбами. Спасибо и низкий поклон доброму начальству, что все-таки дало на притирку пару месяцев, в течение которых Шин ходил на миссии с расчетным боесоставом не более пятнадцати человек: так удалось хоть немного обкатать новичков. Впрочем, бойцы все были годные, Брок отбирал старательно. А человеческий фактор... Либо убьются, либо излечатся, с первым Брок даже готов помочь в особо неизлечимых случаях.       Работать в таком составе, естественно, стало труднее, и не только по части боевой слаженности. Как-то Брок даже вывел (и изложил Джеку) целую философскую теорию о настигшей бывшую Альфу карме: раз они работают теперь на противоположную сторону, то и ситуация в отряде стала противоположной — раньше все были поголовно «свои», но при этом Брок аккуратно выбирал, кому из них можно приоткрыть грязный секретик неприятной, но денежной второй работы. А теперь все готовы убивать во славу Гидры, но приходится столь же аккуратно выбирать, кого записать в «свои» и доверить секретики, как-раз таки к Гидре совершенно не относящиеся.       Одним из таких секретиков старого состава была отрядная ведьма. Брок, помня недавний разговор, ей очень четко и подробно разжевал, чем нынешняя ситуация отличается от той, где он ей наобещал за весь отряд дружно не увидеть любую ее особенность, лишь бы она сработала на пользу делу. Мэй деловито покивала и подтвердила, что теперь будет чудотворить только максимально скрытно или объяснимо для непосвященных. А потом начала мяться, что было верным признаком скорого обнародования парочки новых колдунских тайн. Брок не подгонял, давая разродиться самостоятельно. — Есть зелье. Никак не определяемое в любых напитках. Человек теряет возможность солгать или отмолчаться на прямой вопрос. И есть заклинание, от которого человек на несколько секунд теряется, как будто спросонья или пьяный, в общем, плохо понимает, что происходит. Если в этот момент задать вопрос — он не сообразит, почему ответил честно. — Так... — Брок старательно выдохнул, чтобы не начать орать. — Ты мне сейчас мимоходом рассказываешь о существовании полноценной сыворотки правды?       Мэй кивнула, как будто так и надо. Потом оценила гамму эмоций на лице командира, сделала какие-то свои выводы, рефлекторно ощетинилась, но не отступила. — Тебе надо побыстрее выяснить, кто из новичков стучит темкогонельзяназывать, — она коротко дрогнула губами, словно гася усмешку, — кто просто дурак, а кто будет верен отряду. Так Роллинз сказал. Вот так можно узнать наверняка.       Брок же, за эти секунды успевший прикинуть, как бы так заминировать милую девочку Мэй цианидом, чтобы о Сыворотке никогда не пронюхал Пирс; каким будет мир, если Гидра все-таки получит такую Сыворотку; что Роллинз — ёбаное трепло и нашел, блядь, самого толкового слушателя; и наконец — что, вообще-то, ведьма дело говорит. И, блядь, Мэй всё еще была дохрена тёмной лошадкой, но если продолжать ее подозревать в подставе — мозг просто лопнет к хуям. Так что вариант «всё это — провокация Гидры» отметаем, потому что отметаем в пизду. — Я тебя услышал, — сообщил он агрессивно нахохленной Мэй. — Зелье говорения правды тащи в любом случае, пригодится колоть языков, которые потом в расход. А все остальное — без самодеятельности, поняла? Займемся, но позже. — Да, командир, — ведьма немного расслабилась. И, блядь, раз уж Джек решил растолковывать ей проблемы отряда, то хрен с ним, командир поддержит инициативу зама: — Пока допрашивать новобранцев бессмысленно — не познакомились еще толком. Если там есть парни, попавшие так же, как и мы, а не идейные — они как раз нас считают идейными по умолчанию. Надо сперва дать им нас рассмотреть и определиться, сечешь? — Да, командир, — успокоенно кивнула Мэй. И просто ушла, зараза.       Но Брок ее простил. И Джека простил, тем более, слегка отойдя, сообразил, что обвинять Роллинза в спонтанной болтливости — это как обвинять улитку в лихачестве. А идея, в результате принесенная ведьмой, была со всех сторон богатая: шанс не вслепую перебирать бойцов, пытаясь угадать, у кого что за душой, а в пару-тройку вопросов подтверждать или опровергать собственное подозрение о каждом, как только оно четко сформируется. И сам факт доступной сыворотки правды — это вам не в тапки срать, а охуеннейшие просто возможности.       Но храни нас всех Дева Мария, если Мэй попадет в разработку Пирсу!       16       Трейси       Рамлоу, как Трейси и надеялась, шум из-за неожиданной стажерки поднимать не стал, однако же отчетливо не одобрял ее присутствие в отряде. Трейси пыталась и так, и эдак, показывала чудеса результативности в самых разных областях, но, кажется, это только раздражало Рамлоу еще сильнее. Потом его заместитель, Роллинз, снизошел до вопроса в лоб, и Трейси поняла, на чем облажалась. Пришлось косить под дурочку, мол, когда вижу, что начальство оценивает — выкладываюсь на полную, а когда рядовая пробежка — можно не напрягаться сверх нормативов. Роллинз буркнул что-то неодобрительное и отвалил. Пришлось показать пару фокусов и в отсутствие Рамлоу, чтобы остальная команда чего не заподозрила. Старожилы, кстати, её никак не выделяли из полудесятка стажеров, так что продавливать надо было именно командира. Что ж, Трейси была уверена, что случай обязательно представится. Если сроки начнут поджимать — можно же и еще раз потратиться на Феликс Фелицис. Но пока стажировка едва перевалила за треть, и Трейси просто старалась соответствовать уровню Альфы и ждала удачного поворота в естественном ходе вещей.       Что ж, поворот случился, хотя насчет того, удачный он или нет, Трейси определилась несколько позже. На нее упал взорвавшийся дом. Ладно бы только на нее, но рядом оказался еще один из самых ценных бойцов Альфы — отрядный медик. И если в прошлом среди наемников такие ситуации Трейси разруливала однозначно, то сейчас, твердо решив стать в Альфе СТРАЙК своей, причем надолго и без всяких там зелий дружбы, оказалась перед незнакомой ранее дилеммой.       Щит-то она выставила рефлекторно и с запасом, так что он накрыл обоих. Глухануло, конечно, всё равно, но не насмерть. Щит она себе уже несколько лет тренировала не простой, а с завязкой под переход в заклятье воздушного столба, которое в подобных ситуациях раздвигало ей коридор к поверхности осыпи. Но оно было энергоемким, тем более для невеликих сил Трейси, и обычно она ползла вверх, позволяя коридору обрушиваться сразу за ее ботинками. Прямо на случайных свидетелей, ага. И нет проблем. — Оу, пизде-ец, — оглушенно помотал головой Док Эндрю. Ему прилетело заметно сильнее, чем Трейси. — Двигаться можешь? — хмуро прошипела она. — Куда? — За мной.       Док не стал требовать объяснений открывшемуся тоннелю, а может, и правда туго соображал ушибленным мозгом. Но двигался он чертовски медленно, а держать тоннель еще и за собой Трейси давалось чертовски тяжело. Вот когда она пожалела, что так и не сочла стоящей затеей выяснить, как лечебные зелья работают на маглов. Про амортенцию, зелье доверия и прочие — узнала: что работает, что — нет, что надо модифицировать под заказ. А про лечебные и укрепляющие... — не было у нее в «Андах» таких знакомых, ради которых стоило бы рискнуть Статутом. А потом и вовсе стало не до того.       Она целиком уронила тоннель, едва ощутив вытянутой вперед рукой податливость окружающих камней. Понимала, чем это грозит, но силы тупо кончились. Ее тут же спрессовало поехавшим камнем, Док за спиной сперва охнул, а потом как-то нехорошо булькнул. Трейси извернулась так, чтобы видеть его, и разглядела воткнувшуюся ему прямо в живот арматурину. Пришлось изворачиваться дальше, заодно узнав и о собственных травмах. — Эпискей, — выдавила она с усилием. Вроде как заклинание подействовало: кровотечение из Дока прекратилось, по крайней мере уменьшилось. Железка из раны, правда, никуда не делась. — Обливейт! — и на этом Док окончательно вырубился.       Трейси немного полежала пластом, восстанавливая хоть сколько-то магии в резерв, а заодно соображая, что когда ее вытащат, то сильно удивятся свежезарубцевавшимся ранам. Пришлось отложить самопомощь, ограничившись обезболивающим заклинанием и кроветворным зельем. И копошиться по-магловски, стараясь хоть как-то продвинуться в сторону поверхности и при этом не потерять Дока. Иногда он приходил в себя и начинал стонать, в первый раз Трейси даже порадовалась, потому что у нее самой сил на достаточно громкий крик совершенно не было. Но секунд через тридцать поменяла решение и кинула в Эндрю обезболивающее. Он удивленно охнул, потом слишком активно попытался двинуться к ней ближе и снова отключился, а Трейси снова пришлось останавливать ему кровь.       А потом их нашли, и вроде бы лишних вопросов ни у кого не возникло. И позже, когда Док пришел в себя — тоже, говорят, что он и взрыва-то особо не помнил и вообще едва соображал, что за миссия его так нагнула. Но опять-таки, у контуженного такой пробел в памяти вопросов не вызывает. Трейси успокоилась... И тут же с какого-то ляда решила вывалить командиру едва ли не всю правду. По-крайней мере — жирно так намекнуть. Вероятно, у нее тоже были последствия контузии, так-то она считала, что за годы среди маглов стала продуманной и осторожной. Но язык сработал быстрее мозга, и командир, конечно, такой зацепки не упустил. — Теперь рассказывай, что за «фарт», как конкретно он работает. Внятно и с ТТХ. — Извини, командир, засекречено, — попыталась отмахнуться Трейси. В конце концов, все они здесь давали всякие страшные подписки, почему бы у нее не быть еще одной. Впрочем, если бы командир повелся, она первая бы всерьез разочаровалась. Он не подвел, конечно. Проигнорировал попытку увернуться, а потом пригрозил: — В докладной так и укажу, что боец обладает некими способностями, о природе которых сообщать отказывается. Пусть тебя в лабораторию на опыты забирают, в ЩИТе, говорят, таких любят.       Трейси очень старалась думать быстро. Если бы Рамлоу разговаривал с ней один на один, она бы просто вывалила ему всё как есть, ответила на все вопросы, а в конце разговора уже по его поведению делала бы выводы о необходимости обливейта. Но в кабинете был еще и его заместитель Роллинз, отобливейтить двоих одновременно она не справится, а последовательно — не успеет, реакция у обоих отличная, и не заметить ее манипуляций второй просто не сможет. С другой стороны, если бы Флинт узнал, что в его отряде завелся боец с магловскими примочками, о которых никто не знает — он бы в три секунды его заимперил и всю душу бы вывернул, выясняя что и как. Вряд ли Рамлоу будет действовать мягче.       Дальше она изворачивалась так, чтоб формально не нарушить Статут, но и сказать Рамлоу достаточно для его успокоения. К счастью, он и сам решил не давить до упора, разрешил не отвечать на некоторые вопросы и формулировал их довольно обтекаемо. Уже потом она сообразит, что он наверняка жил в режиме секретности не первый год и научился виртуозно жонглировать словами, избегая запретных тем. А пока только тихо радовалась его неожиданной терпимости на грани милосердия.       Рамлоу подробно расспросил ее об эпизоде с Доком и вроде как остался доволен ее расплывчатыми ответами. Потом задумался и вынес вердикт: — Допустим, я верю в твою «секретность». Допустим, я засчитываю стажировку и принимаю тебя в отряд. В таком случае я предупреждаю всех своих, и никто не удивляется, если видит какие-то чудеса с твоей стороны. Все слепнут, никто не задает вопросов, все только радуются удачным раскладам. Но если замечу, что неудачных случайностей тоже стало больше — тебе не понравится, это понятно?       Она согласилась, конечно, и успела порадоваться окончанию допроса, но не угадала. — Тебе сколько лет, коза? — Двадцать четыре, сэр, — прямо врать командиру она не рискнула. В конце концов, не семнадцать же! Рамлоу цифра все равно расстроила, и следующий его вопрос просто выбил у Трейси весь воздух из лёгких: — Хуле ты забыла в моем отряде, мелкая?       Он спросил это точь-в-точь как Марк, до интонации, до последней буквы. Это было оглушающе, странно, сладко и больно, Трейси едва удержала себя в руках, чтобы не сделать что-нибудь невероятно глупое. Но удержала. Только поняла со всей определенностью, что не уйдет из этого отряда ни за что и никогда, а выпрут — будет с ними под невидимостью бегать. Потому что.       Она широко и искренне улыбнулась настороженному Рамлоу: — Я тебе сразу честно сказала, командир: мне у тебя понравилось!