Персиковая птица

      — Я не смогу! Иди к черту!       Я стоял на перилах балкона и балансировал руками и крыльями. За моей спиной маячил Мафую. После объяснений он заявил, что пора бы уже и за работу, но перед этим нужно «встать на крыло». Сначала идея показалась мне заманчивой, даже любопытной, но когда я глянул вниз, туда, куда я всего пару дней назад хотел сорваться от муки будучи еще человеком, то вся эта затея показалась самой глупой на всем свете.       Да, я уже даже не просто знал, что не могу умереть, но и просто чувствовал — отсутствие сердца делало меня бесстрашным. Однако все равно опыт человека говорил мне, что ничего хорошего от падения не будет. Я уже заранее каждым нервом чувствовал боль от перелома и разорванных тканей.       — Хватит мять булки, кстати твои булки с этого ракурса просто ого… — я злобно зыркнул через плечо, и Сато для приличия заткнулся, поливая меня ехидным взглядом.       Я вдохнул, выдохнул и решил, что шагну в пустоту насчет десять. Медленно, надеясь еще, что какое-нибудь спасение придет и прервет этот неприятный процесс, я стал считать. Мафую позади часто с досадой вздыхал, торопя меня.       Только я досчитал до пяти, как внезапно меня толкнули в спину.       — С днем рождения, блин, — последние слова, услышанные мной перед тем, как я ухнул вперед.       Мой вопль ужаса услышали все икиру в округе. Размахивая руками и ногами, словно воздух мог меня поймать, я видел, как земля подо мной расползается, как футболка от неправильной стирки. Мысли бились в истерике, откуда-то рвался фрагмент из фильма, где в последний момент героя в такой же ситуации спасали. Только вот фильм явно не про меня был, потому что через секунду я весьма грубо поцеловался с асфальтом. Все лицо взвыло, вдохнуть не получалось — меня не покидала мысль, что ребра прошили насквозь легкое, руки жгло тупой пульсирующей болью.       Рядом со мной раздались размеренные хлопки, крылья Мафую. Такие же сейчас должны были издать и мои, но не стали. Краем сощуренного от боли глаза я увидел, как Сато подошел ко мне и сел подле меня на корточки, положив голову на руки.       — Странно, не сработало, — надеюсь, что удивление в его голосе наигранное.       Он поднял мое белоснежное крыло, посмотрел на него, положил, словно искал причину поломки в машине.       — Надо было все же проконсультироваться с Августом, он уже стольких летать учил, что явно какие-то лайфхаки знает.       — Придурок! — сквозь густую, как сироп, кровь и отсутствующие зубы прохрипел я.       — Давай-ка, — он аккуратно перевернул меня на спину, я чуть не подавился от того, что кровь теперь текла в горло. — Мда, будь ты человеком, я бы сказал, что тебя проще добить.       — Когда я умирал, в тебе было больше сострадания, — я чувствовал, что на лице раны уже медленно начали затягиваться, а десна ныть давно забытой болью.       — Так это знаешь, как у самок, которые заботятся о потомстве — очередной прикол создателя, чтобы мы помучились. Я чувствовал твою боль острее, а на твои страдания смотреть было, словно от меня по живому отсекали плоть. К тому же бросить в таком состоянии жертву сложнее. Потерпи немного, — он внезапно толкнул меня в спину, я почувствовал, как неохотно и с резкой болью ребра встали на место, но за это я заплатил новым криком. Тут же Мафую вправил и кости рук.       Рядом раздались более частые хлопки и громогласный резкий голос:       — Ты что сделал, шинигами? не боишься, что тебя в тесто превратят икиру или его прародитель?       Рядом с нами опустился прекрасный юноша с такими же крыльями, как и у меня. Он настороженно смотрел на Мафую, словно еще не решил — наносить удар или нет? По внешности я бы сказал, что он откуда-то с Европы, но что он тут тогда забыл?       Парень двинулся к нам, схватил меня за плечо — я слабо застонал от боли — и потянул меня на себя. Мафую сдвинул брови и обхватил меня руками и ногами. Отличное начало — быть разорванным икиру и шинигами.       — Я его прародитель, — пробурчал Мафую, силясь вернуть мне плечо. — Ну нет у меня опыта, он мой первый и единственный икиру. Я думал, что он, как я, сможет просто так полететь, а он шмякнулся.       — Если бы Август это увидел, то ты бы уже кланялся в ноги этому бедному икиру. Сочувствую тебе, брат, — молодой человек приложил руку к глазам, словно стыдясь моего «прародителя».       Мафую вскочил, уронив меня, я сматерился. Интересно: можно ли уже после перерождения поменять своего шинигами? Я от своего уже устал. Вот передо мной икиру — явно ответственный и собранный парень, наверное, Август свое дело знает. Ну ничего, я чувствовал, что еще пара минут и я смогу встать, чтобы хорошенько пнуть Сато. Это еще подумать надо, кто кого воспитывать будет.       — Ты икиру Августа?! — похоже, Мафую очень рад, видимо, надеется на помощь. — Слушай помоги, пожалуйста. Как мне его научить?       Парень гордо прошел мимо моего шинигами, видимо, уважение к нему было потеряно окончательно. Сев передо мной, икиру протянул мне руку, улыбнулся, кстати улыбка была настолько живой, что мне кажется именно ею он и воскрешает людей. Без колебаний я принял его руку, еле сдержавшись, чтобы не показать Сато язык в отместку за его косяк. Мафую кстати после этого стал возмущаться и напоминать мне, что он мой, но я не обращал внимание на его волнения — лицо разбивать мне не понравилось.       Моего нового учителя звали Маркус. Он был самым старшим из икиру Августа, и, по его словам, тот шинигами ни разу не пытался научить кого-то летать методом Мафую. Я вновь недовольно посмотрел на своего прародителя, который надулся, нахмурился и покраснел, надеюсь, от раскаяний.       Как ребенка, Маркус притянул Сато и поднес его руку к моему лицу.       — Кусай, очень надеюсь, что вы просто не знали, что после перерождения ваша кровь действует друг на друга положительно, — он вновь недовольно посмотрел на шинигами.       Неловко, ибо реально стремно, я прокусил руку Мафую. Я заметил, что он напрягся, но не показал, что ему больно, значит, ему все же стыдно. И вновь я пил его кровь, только теперь я чувствовал, как тело полнится силой от нее, мысль о том, что я теперь так же ловок как кошка невольно проскользнула.       Довольно кивнув, Маркус оттолкнул Сато назад и теперь уже стал учить меня летать. Надо было сразу же просто попробовать взлететь с места, стоя уверенно на земле, потому что в этом-то как раз не было ничего сложного и страшного. Я уже через пять минут оторвался от поверхности, правда тут же упал назад, потому что испугался, но после этого процесс пошел быстрее. Аккуратно я сделал круг по двору, Маркус меня сопровождал на случай, если я растеряюсь. Мафую стоял и смотрел на нас с земли.       Уже в воздухе, удостоверившись, что азы я понял, мой учитель покинул меня — работа не ждала. Я стал планировать к земле, приземляться было страшно, мне казалось, что я кувырком пущусь по земле, потому что запнусь. Однако в последний момент перед тем, как мои ноги должны были коснуться земли, Мафую обхватил меня и подстраховал.       — Извини, я правда думал, что у тебя получится просто полететь, — он склонил голову, будто провинившийся щенок. Если честно, то после такого мне его даже жаль стало. Я посмотрел на руку, на которой он зажимал мой укус. В голове у меня пронеслась идея.       — Сильно болит? — я кивнул на рану.       — Уж точно не умру, — попытался он опять спаясничать.       Но я уже прокусил губу и приблизил к нему лицо. Впервые я проявил инициативу и Сато на это откликнулся.