К чему приводит недоверие

Александр Христофорович искренне надеялся на то, что на Настасье никак не отразится его выходка. Да что там... Полицмейстер даже в церковь стал захаживать чаще обычного, чего сроду за ним не наблюдалось. Не сказать, что был мужчина атеистом, но предпочитал в этом вопросе скрытность, даже в великие праздники забиваясь в церкви в самый угол. Он знал, что такое быть оборотнем, еще свежи были воспоминания о первом его обращении. Тогда Бинх был твердо уверен, что умирает, настолько сильной была боль во всем теле, так искренне казалось, что все кости разом сломаны, а кожа пылает огнем... Такого своей невесте он точно не желал и готов был на все, дабы с ней этого не произошло. Вон, даже обидел ее, пытаясь отказаться от самой мысли сочетаться им священными брачными узами. А затем... Сам же ее и укусил. Надежда была только на то, что укус был не совсем волчьим, а значит, Настасье его проклятие может и не перейти. Все надежды рухнули в день, предшествующий ночи полнолуния. Первого полнолуния с того момента, как девушка была укушена. Бинх, как бывало всегда, проснулся на рассвете, едва петухи за окном начали на разные лады драть глотки. Обычно, не проходило и пяти минут, как до слуха мужчины, а даже будучи человеком Александр обладал преизрядными способностями в этом отношении, начинали доноситься утренние хлопоты Настеньки, не смотря на отсутствие статуса законной супруги, являвшейся в его доме полноправной хозяйкой. Но сегодня... Он уже успел одеться, а из комнаты Насти, по-прежнему, не долетало ни звука. Саша пытался себя уговорить, что девушка просто проспала, утомленная приготовлениями к свадьбе, до которой было времени все меньше, но, не смотря на эти доводы, душу его затопил липкий страх. Подойдя к двери девичьей спальни, он прислушался. Изнутри не доносилось ни звука, даже в ответ на его стук. Входить без разрешения мужчине в комнату девицы было верхом непристойности и угрозой чести, но... И слухи о них по селу ходили уже давно, раз уж девушка жила в его доме, считай с самого появления в Диканьке, и ситуация была таковой, что было не до соблюдения приличий. Бинх тихонько проскользнул в спальню невесты, приблизился к ее кровати и замер. Первого же взгляда хватило, чтобы понять - самое страшное все же произошло. Ни лекарства, ни молитвы не помогли. Анастасия уже на пути к преображению. Внешне все выглядело так, словно девушка застудилась и сейчас в беспамятстве от жара. Любой врач посоветовал бы обычные в таких случаях компрессы и лекарства от простуды. Только Бинх врачом никогда не был, зато прекрасно знал, как происходит первое обращение и видел, что именно это Настасья сейчас и переживает. На данном этапе ей было совершенно ничем не помочь, он мог бы преспокойно покинуть ее, уйдя на службу и вернувшись вечером, когда начнется самое опасное, но... Сняв камзол и жилет, Александр Христофорович сел на край кровати девушки и аккуратно взял ее за руку, чуть сжав пальцы. Покидать единственное близкое и дорогое ему существо мужчина совершенно не хотел, пусть от него сейчас и не было совершенно никакого толку. Вышел из спальни он только раз, когда Тесак, переживающий из-за отсутствия начальства, прибежал к дому. - Пару дней разбирайся сам, - сообщил он писарю. - Настасья заболела. Я побуду с ней. Как и следовало ожидать, паренек тут же заволновался, заохал и стал советовать тысячу средств, как побороть хворь. Выпроводить его удалось с огромным трудом, но, почти сразу же на пороге бинхова дома появился Леопольд Леопольдович Бомгарт. Не иначе, Тесак его по дороге встретил и все рассказал, а доктор поспешил навестить пациента. - Александр Христофорович, миленький, что ж вы сразу за мной не послали? - полюбопытствовал доктор, проходя в дом. - А зачем? - Александр был спокоен, хоть мысленно и хотел спустить всех посетителей и нынешних, и будущих с крыльца и закрыться в спальне невесты. - То есть... Как это?! Зачем? - от возмущения, даже очки съехали на самый кончик Бомгарта. - Я ведь врач. Я могу помочь, если Анастасия Павловна занемогла. - Ваша помощь здесь не нужна, - мотнул головой Бинх. - Я считаю, что вам вообще следует уйти. - Александр Христофорович... - Ночь полнолуния, Леопольд Леопольдович. Уходите, иначе может произойти все, что угодно, - Александру Христофоровичу даже хамить не хотелось, настолько выбило его из колеи то, что происходило буквально за стенкой. - Так значит... Она... - Да. Уходите. Выпроводив настойчивого доктора, заперев дверь на засов, Бинх вернулся к Анастасии. Весь день, до самого заката он не отходил от нее ни на шаг, хоть и знал, что это совершенно бесполезно. Солнце село, на улице стало темно, но свечей он зажигать не стал. Зачем? Волки прекрасно видят в темноте, а свет только больно бьет по неокрепшим глазам. Внезапно, тело девушки выгнулось так, что еще немного и сломается позвоночник. "Вот оно...." - рассеянно подумал Бинх, прижимая невесту обратно к кровати. Можно было обойтись и без этого, но по своему опыту он знал - чем сильнее бьется человек в перерождении - тем больнее и больше шансов покалечиться. Девушка негромко застонала, ненадолго затихла, но затем вновь изогнулась всем телом, а стон вышел уже куда громче. - Потерпи, душа моя. Потерпи, - прошептал Александр, удерживая стремительно меняющее контуры тело, прижатым к кровати. Раздался мерзкий хруст, Анастасия буквально завыла от боли, а затем затихла, тяжело дыша. На кровати уже лежала не девушка, но волчица. Разобрать, какого она цвета, в темноте было невозможно, но, судя по тому, что человеческие глаза Бинха ее различали крайне слабо - шерсть была темной. Мужчина поторопился обратиться сам, в отличие от невесты уже не испытывая боли и меняя облик буквально за секунду. Волчица спрыгнула с кровати, принюхалась к незнакомым запахам и слегка приподняла губы, демонстрируя клыки и негромко рыча на другого волка, обнаруженного в комнате. Волк был раза в два крупнее ее, матерый, сильный. Настоящий вожак, который даже ухом не повел в ответ на ее рычание. Видимо, первое обращение отняло порядочно сил у девушки, ибо, вместо шага, волчица внезапно шлепнулась на пол, словно ноги отказали. Волк подошел ближе, устроился рядом, делясь с волчицей теплом и, несмотря на ее возмущенное пыхтение, вылизывая ее, словно маленького волчонка. Она совершенно обессилела, но, возможно, это было и к лучшему. Не пришлось ловить ее по всей Диканьке, когда Настасья еще не овладела как следует способностями, а значит, совершенно не контролировала волчью сущность. Вместо этого, волчица, уткнувшись носом в теплый бок волка, крепко заснула, да умудрилась проспать почти всю ночь. А вот Бинх всю ночь бодрствовал, опасаясь упустить из виду молодого, неопытного оборотня, который может и человека загрызть, коль встретит на своем пути...