L'ubl'u is...

***

В самый разгар лета над городом висело удушливое марево. В дневные часы от зноя слегка плавился асфальт и машины раскалялись до состояния микроволновых печек. Люди старались поменьше покидать офисы или работать в тенистых парках, потому улицы можно было назвать оживлёнными только по утрам. После истории с неудачным солнцезащитным кремом утренней прохладе Дзёно было не провести: не доверяя погодным сводкам, он надевал лёгкие рубашки с самыми тонкими брюками, какие нашёл, и, спрятав лицо широкополой шляпой, неторопливо добирался в офис за компанию с Суэхиро. Из-за Куникиды последний обрёл привычку появляться раньше, чтобы включить кондиционер и купить по пути кофе со льдом, поэтому провожал слепого от общежития без возражений, но перед ларьком застревал каждый раз минут на десять, прикидывая вариант угощения. — Нельзя ли поживее, Тэттё? Мы скоро сваримся, — бурчал Дзёно, надвигая шляпу ниже. Для защиты рук он разорился на перчатки из тончайшей кожи, купил к ним шёлковый платок, отчего единственной открытой частью незрячего оставалось лицо, затенённое широкими полями. В минуты ожидания эспер нетерпеливо лохматил растрёпанные края головного убора и сердито перетаптывался на месте, точно рассерженный пёс. — Пошустрей, на работу опоздаем или сгорим заживо. — Ты бы сам что-нибудь выбрал: Йосано-сан не откажется от десерта, — задумчиво выдал обычно молчаливый напарник, просматривая меню. — Вагаси там, моти, тортики. Женщины в этом смысле муравьи: падки на вкусное. — Сироп добавляем? — оживился тем временем колдовавший над кофе продавец. — С корицей и орехами, пожалуйста, — спокойно заметил Тэттё. — С кокосом не надо. — А Вам? — услужливо улыбнулся бариста — Дзёно расслышал характерное потрескивание мышц в уголках его губ. — Чай со льдом? — Сертификат на молочную продукцию и все документы к холодильнику, — кисло пробормотал незрячий. — Откуда я знаю, что написано? — Я могу озвучить, — обернулся Суэхиро. В тишине зазвенели подвесками связанные Кёкой и Люси фенечки, отчего Сайгику чуть не заскрипел зубами. Плохое настроение стало его верным спутником с начала зноя, потому эсперы в Агентстве хоть и советовались с ним по делам, в личные разговоры старались не вступать. — Кондиционер внутри работает, холодильник вовсю шумит. Думаю, всё в порядке. Оставь санитарную инспекцию в покое, им и так приходится весь день на колёсах проводить. — Что Вы, что Вы, всё свежее! — перепугался мужчина внутри: сердце его зачастило, точно у кролика, и Дзёно практически различил свист прижавшихся к черепу длинных ушей. — И немного жареных каштанов для напарника: у него утро не бывает добрым, — вздохнул бывший полицейский, отсчитывая оплату, — а ещё большой сэндвич с самой толстой сосиской, которая есть. Сосиску пожарить. — Я не ем подобное, — аккуратно уточнил слепой, немедленно потянувшись к пакету: занять руки каштанами всегда приятнее, чем соломой. — Дазай ест, а он вечно опаздывает, — пожал плечами Тэттё, забирая кофе и горячий из-за начинки бутерброд. — Спасибо! — Хорошего дня, — проблеял запуганный продавец. — Чего на людей шипишь? — ненавязчиво уточнил Суэхиро по дороге. — Не выспался? — Ты не поймёшь. У тебя всё в порядке, — пожал плечами Дзёно. Он не ел каштаны: перебирал их в пакете, ощупывая чуть масляные бока и вдыхая божественный запах. — Ты отвратительно доволен жизнью в последнее время. — Хочешь тоже? — слабо улыбнулся напарник. — Чего хочу, Тэттё? — бывший преступник фыркнул, словно недовольный кот. — Ты не можешь выключить солнце. Ты не можешь призвать дождь. Ты не можешь вернуть всё на круги своя. — Ну, не сразу, — пожал плечами мечник. — К командиру съезди. Выговоришься — полегчает. — Толку-то? Под таблетками лежит, дышит — ладно, — отмахнулся Сайгику. Каштаны показались на секунду невыносимо тяжёлыми, в запахе померещилась нота крови. — Не горю желанием встречать заново того, кто хотел отправить меня на тот свет. — Не только тебя, ага? — буркнул мечник и чудом увернулся от чувствительного тычка в рёбра. — Съезди. Часть препаратов перестала работать, так что напасть не сможет, но выслушает. Он там на стенку лезет от одиночества, любые гости, кроме собирающих материалы для научных статей, в радость. Может, посоветует чего. — Не думаю. Женщины любили нашу славу, а не нас, — развёл руками Дзёно. — Глупо делать вид, что это не так. Одни только чёртовы усы чего стоят! Суэхиро нервно прыснул, и через секунду они оба расхохотались на лестничной клетке. — Торжественно обещай мне не отращивать ничего подобного! — поднял палец незрячий. — Клянусь на каштанах, — пошуршал едва не уроненным в суматохе пакетом Тэттё. — Что? Меч в кабинете директора, директор пока не пришёл. Работаем с тем, что есть. — Ты собираешься буквально скормить мне свою клятву? — переспросил напарник. — Это бессмысленно. — Едят же люди подорожник, чтобы лучше работал? — пожал плечами мечник, отчего Сайгику страдальчески возвёл руки к потолку. — К коленям разбитым приклеивают, дурень! — Изнутри эффективнее, — буркнул экс-Ищейка. — А тебе ведро подорожника надо, да? Одного явно мало, — доктор всея Агентства практически бесшумно выплыла со стороны улицы. По случаю жары она сменила туфли на босоножки, оттого её шаги за грохотом машин оказалось различить сложнее. — Доброго утра, Йосано-сан, — мягко улыбнулся Дзёно, по привычке сняв шляпу и пригладив примятые волосы. По неизвестной причине выглядеть хорошо в присутствии именно этой особы стало невероятно важным. — Доброго, — весело фыркнула женщина. — Тэттё, попал в скважину? — Да, секунду, — дверь поддалась, и покачнувшийся напарник ввалился внутрь офиса, едва не расплескав кофе. — Йосано-сан, Вы не могли бы сесть на кресло за шторкой для осмотра? — Суэхиро, засновавший по помещению, производил шума больше, чем вся офисная техника: за считанные минуты экс-полицейский успел включить кондиционер, принтеры, перелить подношение в кружку Доппо, завести кулер, полить цветы, открыть пару пачек с бумагой и дотащить пару пакетов с почтой, забытых кем-то в коридоре. — Зачем? — одарённая прищурилась и развернулась к нему всем корпусом. — Пациента приведу. Вы же врач? Поможете, — заметил одарённый. — Допустим, — шлёпки удалились в сторону кабинета, а Суэхиро подтолкнул коллегу следом. — Действуй, — деловито напутствовал мечник. — Не понял, — растерянно уточнил Сайгику. — Да что же такое, Тэттё? Суэхиро сделал нечто вовсе непонятное: подхватил с дивана маленькую подушечку, которую, чтобы подремать с комфортом, подкладывал под голову Дазай, и удалился к Акико, захлопнув за собой дверь. — Ну вот, оставили одного. Прелесть, хоть кофе в тишине попью, — вздохнул Дзёно и потянулся было к кофемашине, как из-за запертой двери раздалось лаконичное: «Заходи». — Вызывали, Йосано-сан? — эспер решил появиться эффектно, поэтому использовал дар: втёк через замочную скважину и материализовался из частиц перед моментально задержавшим дыхание коллегой и засмотревшейся на переход девушкой. Если Сайгику и красовался, переходя из раздробленного состояния в телесное, то совсем немного: синие всполохи на его коже медленно гасли. — Да, всё верно. Тэттё говорил, ты в последнее время мало спишь, оттого ходишь нервный. Это правда? — уточнила Йосано, поправив рабочие очки. — Что верно, то верно, — кивнул одарённый и приподнял уголки губ в вежливой улыбке. Об истинной причине сообщать ему не хотелось. — Духота. — Стресс, — отсёк Суэхиро. Ложь Дзёно напарник чуял хребтом. Врач нахмурилась и положила ладони на тесак. — Тебе кажется, Тэттё, — примирительно покачал головой незрячий и приподнял руки, демонстративно «сдаваясь». — Попробуй тут засни без кондиционера в такую погоду. — Тебя на миссиях рубило только так, а сейчас ты свистишь и разваливаешься ночью. Локально разваливаешься, — Суэхиро опёрся спиной на стену, не сводя взгляда с коллеги. — Вскидывался раз пять нынче. Йосано-сан, дело серьёзное. — Профессиональные риски. Не стоит беспокойства. Ты сам-то, Тэттё, стонешь и трёшь ожоги, если гроза надвигается, — под блуждавшим взглядом напарника, упиравшимся в оставшиеся от ударов Амегодзена следы, прикрытые одеждой, слепой насупился. Кожа слабо зудела от такого количества внимания. — Хватит. Это раздражает. — Я не смотрю, — улыбнулся мечник и, стремительно прошагав мимо напарника, покинул помещение. — Рассказывай. Проще, конечно, изрубить тебя до полусмерти: мозг обычно устраивает организму длительный отдых после перегрузки вроде этой, — Акико похлопала по свободной части койки рядом. — Я, правда, не настроена. Садись. Так понимаю, беседа затянется. — Что Вам сказал этот идиот, сэнсэй? — эспер глубоко вздохнул и всё-таки опустился рядом. — Подушку принёс и, положив мне на колени, прямым текстом попросил тебя погладить, поскольку ему самому это помогает расслабиться, а ты откровенно дичишься людей в последнее время, даже Дазая, хотя обычно Вы вместе сидите на перерывах. Про бессонницу напомнил. Уточнил, что я подхожу для подобных воздействий, поскольку у меня лёгкие руки и мой тесак не вызывает ряда неприятных ассоциаций у тебя, — ухмыльнулась доктор. — Тэттё простой в этом смысле, а вот ты... — Наблюдательный, паршивец. Я не знаю, как подойти ближе так, чтобы не задеть, — Дзёно прокашлялся — в горле внезапно пересохло, — Вы ведь в штыки воспринимаете типичные мужские попытки сближения.  — Я не понимаю то, что называют «токсичной маскулинностью» и «мужским шовинизмом», если ты об этом, с прочим нет проблем, — Йосано развернулась всем корпусом к собеседнику и переложила подушку на ближайшее к эсперу бедро. — С «чамо» невозможно разговаривать: они словно живут в комнате с полной звукоизоляцией и микрофоном для передачи сигналов наружу. Таким не нужна обратная связь. C психбольными проще. Бывший преступник надолго замолк, не понимая, что конкретно задело его в ответе врача. Часы тикали, Акико терпеливо ждала, ненавязчиво рассматривая узоры на шейном платке — продавец говорила Дзёно, что лазурные разводы идеально оттеняют лицо, а фон очень подходит к перчаткам. Он специально надел голубоватую рубашку и светло-серые брюки, чтобы образ был тон в тон. Про цвета знал: все вещи в гардеробе отличались по фактуре, а комментарии консультантов при покупке Сайгику запоминал. Слова одарённой натолкнули его на объяснение успеха друга и серию неизмеримо трудных вопросов к самому себе. «Куникида умеет корректно реагировать, вот и весь секрет. Он отвечает на действия моего напарника, хоть и весьма специфические, адекватно, а Тэттё внимательно отслеживает результат. Если так, то как я должен действовать? Что я должен говорить, чтобы это интерпретировали верно? Чёртов командир был прав: обратная связь — это самое важное. Почему это вылезло здесь, за пределами службы? Каждый из нас собирал рекомендации и благодарности, однако в личных отношениях это работает иначе. Что мне делать?» — от переживаний голова пухла: внутри черепа рождались и умирали на месте сотни крошечных тактик. Процесс этот грозил затянуться, но аккуратная кисть накрыла тыльную сторону его собственной, плотно прижав руку к матрасу и продев между пальцев Дзёно свои, и от этого резко стало тихо. Пульс Йосано отстукивал в тыльную сторону ладони экс-Ищейки немного чаще, чем секундная стрелка в стоявших на столике часах. В рубашке, совсем тонкой и свободной, Сайгику становилось всё жарче, хотя в медпункте работал кондиционер. Свободной рукой Акико нервно перебирала наполнитель подушечки: ткань синтетической наволочки слабо поскрипывала от этих отчаянных попыток успокоиться, пока синтепон внутри с тихим потрескиванием поддавался. — Я не знаю, как надо правильно. Моя жизнь не то чтобы располагает к этому, — прошелестел одарённый. — Я не Тэттё. Не умею, как он, но хотел бы. Это так глупо... Я способен по запаху различать эмоции и вытаскивать правду из самых отбитых, и только на меня этот навык не распространяется. — Ты шутишь? — Акико усмехнулась шире и слабо сжала пальцы незрячего. Сквозь сладковатый шлейф духов Дзёно улавливал сложную смесь волнения и удовольствия. Пришлось экстренно отбросить на задний план мысль о том, что страха не было. — Нет. Я буквально не знаю, как это работает. Я хочу купить тебе цветы, наверное. Другой вопрос: должен ли я нести саке Фукудзаве-сану? — Сайгику ощущал, как сконцентрировавшая эйфория растекается от соприкоснувшихся рук до самой макушки. — Понадобится не менее двух приличных бутылок: я люблю саке не меньше цветов, — весело фыркнула Акико, перестав мучить подушку и переключившись на коротенькие пожатия кисти эспера. Удовольствие в её запахе окончательно перекрыло волнение. Думать стало одновременно очень легко и непривычно трудно: мысли текли так быстро, что слепой не мог сосредоточиться ни на одной. — Оставить шпану, которую я точно встречу по пути, слегка подбитой или привести полноценный хвост за собой в качестве аперитива? — неожиданно для себя предложил Сайгику, легонько пожимая пальцы девушки в ответ. На него на улицах порой заглядывались парни, это могло сыграть свою роль в развлечениях на вечер: Дзёно и Йосано оба — не без доли садизма. — После хорошей драки ужин всегда вкуснее, — охотно согласилась доктор. — Надо как-нибудь без свидетелей, справишься? — Как погладишь, так и справлюсь, — пошёл ва-банк экс-Ищейка и даже возмутиться не успел, как был вдавлен в подушку виском и плотно прижат к бедру врача. Освобожденную кисть слабо покалывало, но это ощущение меркло перед оказавшимися в волосах пальцами, мерно потиравшими подушечками череп. — Только попробуй не, — фыркнула Йосано. — Только попробуй.