L'ubl'u is...

***

Идеальному детективу — идеальные щёки: милые, в меру пухленькие и в то же время упругие, точно бочок моти. «Я идиот», — думал Анго, но продолжал наблюдать, как Эдогава, мурлыча под нос песенку, примеривался к конфетам в вазочке. Сакагучи давным-давно взял себе за правило пополнять содержимое этой внушительной чашки, но, как бы он ни старался, то бесследно исчезало не позднее, чем через два дня. Куда Рампо расходовал полученную энергию так, что не становился похож на моти целиком — вот величайшая загадка. Кто такой Сакагучи, чтобы решить её? Наконец-то самая вкусная конфета была выловлена со дна. Сыщик придирчиво изучил обёртку, с громким шуршанием разорвал хрусткую фольгу, понюхав, закинул сладость в рот и, не показывая зубов, широко улыбнулся, зажмурившись от удовольствия. — Манго! Ничего себе! Ты где их берешь? Никогда не встречал здесь похожих, — заговорил Эдогава. Щёчки тем временем слегка покраснели, от улыбки проступили ямочки. Эта хитроватая счастливая физиономия всё чаще вызывала у Анго приступы беспричинной радости. — Опять улыбаешься? Сакагучи с удивлением ощутил напряжение в уголках губ. Нахохлившийся детектив, грозно надвигавшийся на него, больше напоминал большую синицу: свет удачно падал на его лицо из окна слева, жёлтая свободная кофта топорщилась, джинсы с чёрными полосками по бокам делали ноги длиннее, а конкретно щиколотки, торчавшие из подвёрнутых штанин, уже. До последней минуты они оба собирались в парк за мороженым. На дорожку Эдогава захотел перекусить — и вот Анго завис, рассматривая партнёра и точно не узнавая. — Почему бы тебе не выяснить это самому? — ответил эспер, на что сыщик упёрся обеими руками в стену, нависнув над ним, и, подмигнув, перенёс вес на одну кисть, потянувшись за очками. Обычно люди с трудом выдерживали взгляд гения, однако Сакагучи ловил себя на тотальном расслаблении, когда оказывался напротив. Похожее одарённый замечал за Мори: шеф мафиози явно «выдыхал» максимум официоза в компании Фукудзавы независимо от того, какие отношения ныне связывали глав организаций. — Их здесь, в Йокогаме, нет: не возят. На той неделе был день памяти: мы ходили есть карри и не ночевали дома, потому что бродили по улицам, — начал тот издалека. Сакагучи не торопил. — До этого ты ездил в командировку. Конфет не было, следовательно, ты забрал их в Токио, но на фантиках, помимо английских, есть странные символы, смутно напоминающие арабскую вязь. До арабов далеко, а сладости свежие, следовательно, конфеты прибыли из более близкой страны, например, из Малайзии. Этикетки частично на малайском языке — там как раз английский только в официальных документах идёт, а письменность похожа. Ты купил их заранее, ведь знал, что я знал о заначке под раковиной, ещё до первого из трёх самых грустных дней в году. Одного не пойму: ты действительно сделал заказ прямо с работы или с тобой поделились? — И первое, и второе верно, — улыбнулся Анго, подмечая, насколько спокойным и серьёзным стало выражение лица детектива. Этим внутренним дзеном во время «активации способности» он напоминал своего опекуна. — Коллега, которая ушла в декрет в начале месяца? — просиял Эдогава. — Да, всё так, — согласился Анго. — Я испортил тебя. Как Танеде скажем? — прошептал Рампо. — Научил пользоваться служебным положением и выведывать государственные тайны у коллег по цеху. Не поддерживать отечественных производителей. — Нонсенс, — с заговорщическим видом подмигнул Сакагучи. — Фукудзава-сан не поймёт. — Да нет, он давно знает, — махнул рукой детектив, отчего его спутник едва не свалился с банкетки. — Как знает? — уточнил потрясённый этим заявлением эспер. — Тебя Дзёно застукал в лавке со сладостями, когда ты забирал обычный заказ. Считай, учуял. Не волнуйся, если бы кому-то что-то не нравилось, ты бы узнал. Ну, за мороженым? — закончил Эдогава, нетерпеливо перетаптываясь на месте. — Надо салфетки взять. Ты перепачкаешься, — с трудом собрался Анго и поспешил на кухню за пачкой. Такой способ ненавязчиво потрогать самую мягкую из доступных частей детектива и успокоиться нельзя было считать чрезмерно навязчивым. Щёки-то всё же не колени. — Мы оба, мы оба, — усмехнулся Рампо.