L'ubl'u is...

Рабочая комната Анго — эсперу никогда не нравилось называть это пространство «кабинетом» — место удивительное: в ней сходятся две стороны Йокогамы. Внешний, реальный сияющий город смотрит из-за стекла на небоскрёбы заполненных бумагами полок — отражение того, что происходит внутри бетонных стен. Набитые историями и уликами отчёты давят с обеих сторон, грозя обвалиться пизанскими башнями прямо на бывшего тройного агента. На грани миров, обозначенной контрольно-пропускным пунктом стола, пребывает Сакагучи-сан. Самый резкий звук в помещении — гремящий звон стационарного телефона или возмущённое курлыканье сотового. Круглые настольные часы практически бесшумны, громче — дыхание эспера или его разговоры вслух, чтобы не заснуть над отчётом. Иногда за окном кто-то сигналит, за дверью — кто-то ругается или запинается за край старого ковра. Запахов, кроме пыли, бумаги, чернил и слабого парфюма, не предусмотрено. Время внутри течёт по альтернативным закона. Оно замирает на период, пока Анго нет, а потом стремительно ускоряется, когда расписание одарённого заполняют нежданные беды, замедляется, точно входя в режим slow more и размазываясь тягучей краской по всем поверхностям разом, при просмотре данных с носителей — улик. Запах ванили и кофе бьёт по рецепторам ещё агрессивнее, чем грохот распахнувшейся двери — по ушам. Рампо, принёсший с собой уличную свежесть, хрусткий бумажный пакет, стаканы и папки, сияет с порога. — Вот как знал, что ты тут сидишь! — весело комментирует детектив. Не размениваясь на приветствия, он уверенно топает по ковру, шурша запасами, ставит стаканчики на край стола, туда же, едва не сбив органайзер, роняет еду, аккуратнее складывает на пол свои документы так, чтобы Анго не дотянулся до них сам, и, опершись на руки, нависает над эспером. — Ничего не хочешь мне сказать? — Доброго вечера, Эдогава-сан. Что привело Вас сюда? — терпеливо интересуется Сакагучи, откладывая вещдок в упаковку. К сожалению, способность отказывается читать предметы через слой полиэтилена и упорно рассказывает обладателю, как именно фасуют пакеты на фабрике. — Так ты на свидание опоздал. Я прождал полчаса, понял, что не придёшь, и сам к тебе направился. Правда, по пути заплутал, добрался до Агентства, захватил кое-какие заключения, которые всё равно хотели сюда тащить, набрёл на кондитерскую, принёс тебе всё-всё сюда! — радостно тараторит Рампо, не давая похолодевшему Анго ни шанса оправдаться. — Я, — тушуется наконец-то вставивший слово госслужащий, — потерялся совсем во времени, Вы правы... — «Ты»! — фыркает ни разу не эспер, примеривается к своей накидке и разбирается с завязками. — Сколько раз говорил — «ты»! Пиджак сними. — Зачем? — окончательно смущается сбитый с толку Сакагучи, не успев извиниться, на что гений широко улыбается. — Ладно... Так? Стоит пиджаку занять своё место на спинке кресло, Эдогава, распрямившись и точно став больше, накидывает свой плащ на плечи сотрудника особого отдела и водружает на его голову кепи, отчего «Рассуждение о декадансе» просыпается впервые не для работы. Мир распахивается. Ветви деревьев тянутся из стен, солнечный свет льётся не только из окна, но и с разорванного небом потолка. Вовсю пахнет угощениями, кругом — гомон ребятишек, болтовня студентов, смех парочек, шаги-шаги-шаги людей, грохот фестиваля, плеск воды, шелест смешных праздничных одежд и перезвон фуринов. Анго глубоко дышит, теряясь на полминуты. Мозг просто не может оцифровать столько всего, но пальцы отчаянно цепляются за плащ, а внутри всё воет: «Ками, да! Наконец-то!» В руку тыкают картонным стаканчиком, и Сакагучи, не задумываясь, находит выступ на крышке, приподнимает и отпивает кофе, сидя посреди парка. Рампо куда-то пропадает — в реальности приносит табурет из другого кабинета — подносит провалившемуся в параллельный заоконный мир одарённому палочку со сладостью. — Жуй! — весело командует он, и эспер отгрызает кусочек. От данго во рту растекается приторная сладость, перекрытая лёгкой горчинкой. — Я ещё рисовых треугольников взял и лапши. Не знал, что тебе нравится, но подумал, ты забудешь пообедать. — Как ты узнал? А... Да, точно. Спасибо, — растерянно отзывается госслужащий, откусывая немного и отхлёбывая кофе. — Я доставил столько неу... — Так. Стоп. У каждого из нас такая работа, которая требует внимания, — когда Рампо включает внутреннего взрослого, любому становится чуть-чуть не по себе, — а ты думал, что я сделаю вид, будто это не так, и закачу скандал? Это не обязательно! У тебя же такая способность: если ты не идешь на свидание, я могу привезти свидание к тебе, а потом ты можешь отдать мне что-то интересное из дел! По рукам? — Кроме гостайны — по рукам, да, — улыбнулся Анго и довольно зажмурился. Самые странные отношения в его жизни — без поцелуев, но уже с совместным сном на правильном матрасе и правильных подушках, походами в химчистку за компанию, чтобы Эдогава не потерялся, и в перспективе такими ненормальными свиданиями — не тянули на привычную картину влюблённости, но отдавали нормальностью больше, чем всё, что было раньше.