Долгая дорога к тебе.

Галф был в таком отвратительном состоянии, что даже не помнил, как вернулся за столик. Лишь одно желание зудело в голове: напиться, да так, чтобы поутру забыть всё об одном трусе, который так быстро сдался. Он не глядя схватил со стола стакан, наполнил его до краёв спиртным и выпил залпом. Галф даже не почувствовал вкуса, пока внутренности не обожгло. Однако напряжение, крепко державшее за горло, так и не отпустило, поэтому он решил повторить. Ещё раз Галф взялся за полный стакан и уже было хотел осушить до дна, как чья-то рука оцепила мёртвой хваткой его запястье и не позволила стакану дойти до пункта назначения. — Галф, что случилось? — спросил Макс. Он видел, как вернулся Галф, на лице которого читались горе вселенского масштаба и ярость, и не поверил своим глазам, когда тот проглотил его залпом стакан текилы, словно воды хлебнул. Но промолчал, понаблюдав за ним до тех пор, пока тот не задумал повторить. Галф в их компании славился тем, что не употребляет много алкоголя, и Макс точно знал: второй стакан горячительного для него будет перебором, поэтому попытался остановить и выяснить, какая муха его укусила. — Отпусти, — рыкнул Галф, выдернув руку из захвата. В попытке освободиться он выплеснул содержимое стакана на одежду, но, перехватив другой рукой, допил остатки. Алкоголь никак не отпускал, желание кому-нибудь набить морду так и бурлило в крови. А особенно хотелось наподдавать тому, кто бросил трубку, пообещав больше не звонить. Мью повезло избежать кулака Галфа, ведь тот был вне его досягаемости. Он попытался было налить ещё, но Макс отобрал бутылку. Галф задумал отвесить ему пару подзатыльников, чтобы не лез со своей заботой. — Твою мать, может, ты перестанешь лакать текилу и скажешь, что случилось? — закричал Макс. Он не понимал, с чего это его друг нажирается как не в себя, хотя небольшое предположение было. Однако догадку лучше подтвердить, прежде чем что-то предпринимать. Вернувшийся из уборной Тул застал странную картину: Макс держит руку Галфа, а тот сидит с видом, будто готов всех поубивать, что очень на него не похоже. Он никогда не видел Галфа в таком состоянии. — Так, что у вас здесь произошло, пока меня не было? — Тул говорил как можно спокойнее, переводя взгляд с Макса на Галфа и обратно. Макс, отпустив руки Галфа, ответил: — Чёрт его знает. Как пришёл, ничего не сказал, начал глушить текилу, — он поставил бутылку на стол и предупреждающе посмотрел на Галфа. — Так, что случилось? — спросил уже Галфа Тул, присаживаясь рядом с ним. Тот молчал, опустив голову, но через какое-то время всё же ответил: — Меня бросил Мью, — текила всё же немного подействовала, и его даже подотпустило. Теперь он был готов всё рассказать, хотя чувствовал всё ту же боль. — Твою ж… И почему? — удивился Тул. — Я не пришёл на свидание. — Очешуеть. И что, такой глупый предлог стал причиной? — Макс не сводил глаз с поникшего Галфа. Он предполагал, что тот просто повздорил с Мью, а всё оказалось намного хуже. Макс замечал, каким счастливым был в последнее время его друг, слышал его слова о том, что Мью для него — первая и последняя любовь, а здесь такое. Из собственного опыта Макс знает, как болезненно проходит разрыв с первой любовью и какие порой после неё остаются шрамы на всю жизнь. — Для него — да, — Галф откинулся на спинку дивана. Алкоголь постепенно отпускал, и ему становилось стыдно за желание поднять руку на лучшего друга. — И чем он это аргументировал? — Тем, что не хочет выбираться из очередной депрессии, если в итоге у нас ничего не получится, — он видел в глазах друзей искреннюю тревогу, и ему стало ещё более стыдно. Своими проблемами он испортил такой чудесный вечер. — Да уж, вот дела. Но Мью понять тоже можно: он целый год не мог в себя прийти после того кретина. К тому же люди искусства очень чувствительные и ранимые, — сказал Тул, пытаясь хоть немного успокоить Галфа. — Что собираешься делать? — спросил Макс. — Не знаю, пока только напиться, — Галф хотел воспользоваться тем, что его руки свободны, и потянулся за бутылкой, но Макс успел перехватить её. — Это не выход, только хуже станет. Если так продолжишь, то можешь и сдохнуть. Ты же никогда не пил в таких объёмах, — Макс хотел как лучше, но, посмотрев в глаза Галфа, в которых плескалась боль, понял: того подобные перспективы ни капли не пугали. Зато это пугало Макса. — Нужно завтра пойти к нему и поговорить, — предложил Тул. Галф посмотрел на него обречённо. — Ты забыл, что для того, чтобы с ним поговорить, мне нужно немного подождать. Примерно два года, — съязвил Галф. Он тоже не против поговорить с Мью по душам, но эта чёртова преграда времени не давала этого сделать. Хочется биться головой о стену от безысходности. — Чёрт, забыл совсем. Задолбали меня эти ваши непонятки со временем. А что, если сделать, как я предлагал ещё раньше? — не унимался Тул. Его запас идей, как помочь другу, иссякал. — Тул, это не вариант. Мью по уши влюблён в своего парня. Мне там ничего не светит. — Ага, но это не помешало ему вчера целовать тебя. — Не буду я вмешиваться в их отношения. Вдруг всё испорчу так, что даже через два года не смогу ничего исправить? Ладно, давайте сейчас выпьем. Оклемаюсь — буду думать, как быть дальше, — парни согласились. Выпив, они поняли, что настроение безвозвратно испорчено, потому было решено идти домой. Они встали из-за стола и уже направлялись к выходу, когда Галф заметил за соседним столиком парня Мью. Тот обжимался с каким-то мужиком. С новой силой взыграла в нём такая злость, что глаза застлала пелена. И теперь он точно знал, на кого её выплеснуть. Галф быстро подошёл к ним, схватил за грудки ничего не понимающего парня, вытащил из-за стола и со всего маху дал ему в челюсть. Кьен свалился на пол, глядя ошарашенно снизу верх. С нижней его губы текла кровь. — Сука, у тебя есть парень, который тебя любит, а ты не ценишь этого, ублюдок, — Галф хотел добавить, но на него самого налетел мужик, к которому Кьен минутой назад ластился, и вцепился в его плечи. — Ты кто такой, пацан? — зарычал здоровяк, намереваясь проучить наглого парня. — Иди ты… — Галфу не дали договорить: Макс, закрыв ему рот рукой, оттащил друга в сторону. Они с Тулом не успели вовремя среагировать на выпад Галфа, который сегодня удивлял своими выходками: то глушил спиртное, как воду, то в драку лез. — Простите его, он перебрал. Парень бросил, вот и буянит, — оправдывался Тул, пытаясь успокоить мужика, пока Макс держал их буйного друга. К счастью, мужик оказался понятливым и не стал продолжать скандал. Только вот Галф уже ничего не понимал и вырывался как мог, но Макс держал крепко. — В следующий раз держите этого психа подальше, а не то я ему шею сверну, — грозно рыкнул мужик и помог Кьен подняться. — Галф, пошли, если не хочешь грядущую ночь провести в каталажке, — упрашивал Макс, держа его поперёк тела и уводя прочь. — Отпустите меня, я прибью этого урода, эту суку… — продолжал кричать Галф, но парни уже вывели его на улицу. Макс встряхнул его, дабы привести во вменяемое состояние, и спросил: — Чего ты добьёшься, если набьёшь ему морду? Думаешь, всё исправится? Успокойся, нужно головой думать, а не кулаками. Ну дашь ты ему пару раз по роже, и что? Он перестанет гулять налево, по-твоему? Ошибаешься. Таких только могила исправит, — Галф притих. Разбитая губа Кьен его немного удовлетворила, он даже ощутил удовольствие от своего поступка. Слова Макса доходили до него, Галф понял: этого гулящего урода удар не исправит, а Мью так или иначе предстоит страдать. Эта мысль причиняла боль. Он опустил голову на плечо Макса и заплакал. Друзья удивлённо переглянулись: никогда они ещё не видели, чтобы Галф плакал, тем более так горько. Макс быстро пришёл в себя и приобнял друга, больше не пытаясь его успокоить. Он понимал, что тому нужно выплакаться, и тогда его отпустит. Через какое-то время подошёл Тул и обнял их обоих. Так они и стояли, пока Галф окончательно не успокоился. На следующий день Галф поднялся в третьем часу дня, в своей постели, хотя даже не помнил, как в ней оказался. Состояние жуткое, в голове били колокола, а во рту, словно в пустыне Сахаре, засуха. Пошатываясь, Галф вышел из спальни и направился прямиком в ванную, по пути пытаясь вспомнить, какого хрена он накидался до такого состояния, ведь никогда не был любителем напиваться до чёртиков. Галф резко завернул на кухню: стоит всё же выпить воды с лекарством, а то больная голова не оставит в покое и уж точно ничего путного не выдаст. Когда боль и шум в ушах наконец покинули его, к Галфу вернулись воспоминания, и ударила его, как обухом, реальность, в которой он не сможет больше слышать любимый голос, потому как Мью отказался испытывать судьбу. Галф опустился на пол и сидел так, пока в двери не постучали. Всё ещё пошатываясь, он побрёл в прихожую и, открыв дверь, увидел Макса. В его руках был пакет, как догадался Галф, с едой. Рядом с Галфом не было самого классного парня, но неизменно оставались прекрасные друзья, которые никогда не бросят в беде и позаботятся о нём. Он любил их больше, чем как друзей — они стали для Галфа братьями. Поэтому он ни капли не удивился, увидев Макса после вчерашней попойки: тот, как старший брат, пришёл поддержать младшего в его трагедии. Галф отошёл в сторону, пропуская Макса в квартиру. — А где Тул? — спросил он. Эта парочка, как два неразлучника, всегда вместе, поэтому видеть Макса одного было непривычно. — Сейчас придёт, внизу застрял, с сеструхой по телефону болтает, — кивнув в ответ, Галф прошёл на кухню, а Макс последовал за ним. — Ну, как ты себя чувствуешь? — Макс поставил пакеты на кухонный стол. — Как брошенка, — Галф грузно приземлился на стул: ноги были ватными после выпитого, и пусть таблетки помогли от боли, но общая слабость никуда не делась. И впредь он точно знает, что никогда больше не будет так напиваться, что бы ни случилось. — Знаешь, мы тут с Тулом подумали… В твоём случае ещё всё можно исправить, — Макс облокотился о столешницу, обратив взгляд на друга. — Как? Ты забыл, я не могу ему звонить, — повторять каждый раз, что не Галф правит ситуацией, было больно. Это выводило из себя. — Ну и не нужно мочь. Во-первых, по-прежнему можно прислушаться к совету Тула, — Макс после всего, что видел вчера и видит сегодня, понимал: возможно, Тул был не так уж и не прав, когда предлагал отбить Мью у Кьен. Ведь тому кретину он явно не нужен, в то время как Галфу Мью жизненно необходим. Так почему же тогда не поступиться принципами и не забрать его себе? — Ты же знаешь, я не буду примерять на себя роль разлучника. Хоть и знаю, какая блядь его парень, — Галфу после того, как Мью его бросил, тоже приходила эта мысль, но он не хочет играть не по правилам и не собирается лезть в чужие отношения, как бы ему ни хотелось пойти наперекор совести. — Ну тогда у тебя целых два года, чтобы с ним сблизиться. — Это да, но я не знаю, где его потом искать. Они расстанутся только через год. — Раз ты такой принципиальный, то остаётся одно: выждать этот год, поехать на озеро и сблизиться с ним там. Судя по тому, как Мью в тот раз поцеловал тебя, он явно не будет против. — Это было бы неплохо, но для начала нужно найти его друга, которому я отдам ключи от домика. — Не вопрос, найдём, — Галфу стало значительно легче: действительно, у него впереди целых два года, чтобы всё исправить честным способом. Ему лишь нужно найти Бума. — Я без понятия, как найти этого Бума, возможно, придётся вернуться на выставку и попробовать о нём разузнать от Мью. Но я, хоть убей, не знаю, как спросить об этом. В дверь снова постучали, и Макс пошёл открывать своему парню. Они вдвоём вернулись на кухню, Тул выдвинул стул из-под стола и сел рядом с Галфом. Макс вытащил тарелки, разложил в них принесённую еду и расставил посуду на столе, попутно включив чайник. Вообще, вёл он себя, как заботливая хозяюшка, но парням такая забота была не впервой, поэтому никто не подкалывал его, да и настроение не располагало для шуток. — Ну, теперь, когда ты вменяемый, жду подробностей о той херне, что произошла ночью, — Галфу неприятно было вспоминать тот разговор, но после того, как они с Максом обсудили это, ситуация уже не казалась такой безнадёжной. Поэтому он всё рассказал Тулу. На другой день Галф поехал в галерею, чтобы встретиться с Мью. Его угнетали странные чувства: вчера только Мью подписал им приговор, а теперь Галф идёт к нему же, вот только этот Мью ещё не в курсе, что между ними произошло. А ещё Галф не знал, как Мью будет себя вести после поцелуя: была вероятность, что он не захочет разговаривать и начнёт избегать Галфа. Остановив машину возле здания, он посидел недолго в ней, собрался с мыслями, досчитал до десяти и пошёл в галерею. В самом помещении было меньше посетителей, чем в день открытия, и он ещё раз прошёлся вдоль картин, вспоминая прогулку по выставке и интересные рассказы. Так сильно хотелось остаться там, в том дне, но реальность сурова. Прохаживаясь по залу, он заметил парня, с которым в день открытия беседовал Мью. Было видно, что они очень хорошо друг друга знают, поэтому Галф решил подойти к нему и узнать, как найти Мью. — Здравствуйте, вы не подскажете, где мне можно найти Суппасита? — парень повернулся к нему лицом и, с интересом оглядев Галфа, спросил: — А кто вы такой и что вам нужно от него? — Я знакомый Мью. — Странно. Я знаю его достаточно хорошо и не помню вас среди его знакомых. — Мы познакомились недавно в баре, вчера я был на его выставке. — А, тогда понятно. Его, к сожалению, нет, он уехал со своим парнем, — он специально сделал акцент на «парне», чтобы Галф не питал надежд по поводу Мью. По крайне мере сейчас, пока Мью вместе с этим уродом. — С Кьен? — Так вы знаете его? — собеседник был удивлён вопросу и даже стал смотреть на него по-другому, не как на назойливого поклонника. — Да. Скажите, а они надолго уехали? — Мью предложили небольшую работу в Китае. Я не знаю, когда они вернутся, — Галф понял, что у самого Мью ему не удастся узнать про Бума. Тогда ему пришла другая идея. — Может, вам удастся мне помочь? — Чем же? — Вы знаете друга Мью по имени Бум? — собеседник искренне удивился. — И зачем он вам? — У меня к нему есть дело. — И какое? — предполагаемый друг Мью уже начинал подбешивать Галфа своими расспросами, но тот старался сдерживаться: ему нужна информация, а этот парень ей обладал. — Извините, конечно, но это я скажу только ему. Так вы знаете его? — собеседник долго смотрел на него, о чём-то размышляя, и наконец ответил: — Как вас зовут? — Галф. — Хорошо, Галф. Я и есть тот друг, которого вы ищете, меня зовут Бум. Так вы скажете, какое у вас ко мне дело? — Галф осмотрел его с ног до головы. Говорит ли он правду и стоит ли ему доверять? Но у Галфа не было выбора. — Вы точно Бум? — решил всё же уточнить. — Да, точно. Может, вам паспорт показать? — Нет, я верю, — Галф вытащил ключ и протянул его Буму. — Что это? — тот озадаченно посмотрел сначала на ключ, затем на Галфа. Что это за странный тип, не стоит ли вызвать охрану? Бум не был уверен, но всё же решил выслушать его до конца и лишь потом предпринимать что-либо. — Это моя просьба. Когда Мью будет очень плохо, отдайте ему этот ключ, он от домика у озера. Поверьте, придёт время, и ему это понадобится. А вот адрес. Храните его у себя до нужного времени. И ещё, хочу попросить вас: не говорите Мью о том, кто дал вам ключ. Это очень важно. — Вы говорите какими-то загадками. Почему я должен поверить, что там ему не угрожает опасность? — Буму этот разговор казался каким-то бредом, ворох вопросов зародился в его голове. Поколебавшись, он решил: раз уж этот парень в курсе о не очень хороших отношениях между Мью и Кьен, есть смысл доверять ему. Бум и сам удивлялся тому, как Мью терпит своего парня, зная о его изменах. Как говорится, чужая душа — потёмки. — Вы можете туда съездить и убедиться самостоятельно, — Бум внимательнее посмотрел на Галфа, но его вид не вызывал тревогу, и тогда у него появилась догадка: возможно, этот парень влюблён в Мью и, зная его ситуацию, хочет помочь? Он видел в Галфе теперь не назойливого поклонника, а тайно влюблённого мальчишку. Заметив его безнадёжный взгляд, Бум понял, что догадка близка к истине. — Ладно, я поверю тебе, — Бум принял ключи и адрес, убрав сразу во внутренний карман. — Спасибо большое, — Галф сразу направился к выходу, чтобы Бум больше не задавал вопросов, а то уж точно вызовет бригаду из психушки. А Бум смотрел парню вслед и думал: как было бы здорово, если бы возле Мью был этот светлый мальчишка с таким отчаянным, но смелым взглядом, вместо наглого и надменного Кьен. После разговора с другом Мью Галф понял, что сейчас он ничего не сможет изменить, и нужно ждать два года, прежде чем что-то сделать с их отношениями. Сейчас слишком много излишних факторов, и поэтому он согласился на предложение отца поехать в Гонконг, чтобы помочь ему в продвижении нового филиала.

***

Мью не знал, как освободиться от воспоминаний о Галфе. Ему было плохо, как после расставания с Кьен, только тогда он пытался вылечиться от него и тех токсичных отношений, которые его держали рядом с этим человеком. Здесь же приходилось отказываться от мечты быть счастливым всю свою жизнь, и от этого было вдвойне хуже. Он как в бреду слонялся по квартире, прогоняя воспоминания, но те, разрушая все преграды, прорывались в сознание, не давали дышать и нормально работать, а по ночам возвращали к тому поцелую, от которого весь мир исчезал, оставляя лишь его милого и смелого мальчика. Несколько раз Мью хотел сдаться и поехать на озеро, позвонить ему и попросить прощения за свою трусость. Но каждый раз задавался одним вопросом: что делать, если за эти два года он встретит другого, живого человека, а не голос в трубке телефона, и полюбит его? И каждый раз, отвечая на него, Мью останавливал себя от попыток, успокаивая себя тем, что всё сделал правильно. Но легче не становилось. — Господин Суппасит, вам звонил Ким Джун. Он спрашивал, подумали ли вы о его предложении? — Мали вырвала его из дум, и Мью силился вспомнить этого человека, с которым, вероятно, встречался на выставке. Однако бесполезно — он не помнил. — Мали, ты не могла бы мне напомнить, о чём идёт речь? — С господином Ким Джуном вы встречались на выставке, и он предложил написать картину для холла его гостиницы в Корее, — Мью наконец выудил из памяти этот эпизод. Тогда Мью сказал ему, что подумает. Он не знал, как будут складываться его отношения с Галфом, и думал, что они будут вместе. Теперь эта возможность позволила бы избежать соблазна поехать на озеро. Да и сама работа поможет забыться на какое-то время. — Мали, позвони и скажи, что я согласен. Согласуй все вопросы по этому поводу. «Да, я поступаю правильно», — очередные успокаивающие слова. — Хорошо. И вот, он уже в самолёте, который унесёт его прочь от необдуманных поступков, так далеко и надолго, что он сумеет начать всё сначала, только теперь совсем один. Больше он не хочет страдать и собирается запереть своё сердце навсегда. Они разлетаются в противоположные стороны из-за невозможности быть вместе. Один — чтобы время пролетело быстрее, другой — чтобы забыть, но у судьбы уготовлены другие планы для этих двоих.