Когда его сердце не выдержит?(How long until his heart breaks?)

      Стайлз встал прямо, не чувствуя ни капли страха. Он начал приближаться к ней, с трудом переступая с ноги на ногу. Она тоже начала двигаться, только не к Стайлзу, а в сторону, и они начали кружить друг напротив друга, словно хищники, готовые прыгнуть на свою добычу.       — И что же собирается делать, тощий и беззащитный Стайлз? Ты ведь и мухи не сможешь обидеть, — Никс пыталась задеть его, при этом ухмылясь.       — Что ж, теперь я уверен в том, что убил именно твоего брата, — пока Стайлз это говорил, он думал лишь о том, что ему стало действительно плохо только тогда, когда его друзья смотрели на него с разочарованием.       — Ах, бедное моё сердечко, — девушка схватилась за сердце, однако её ухмылка не пропадала ни на секунду.       Стайлз чувствовал всё сильнее закипающую ярость в глубине души. Он чувствовал это и раньше, но не настолько сильно, это было похоже на бушующее море внутри него, которое было близко к тому, чтобы начался шторм.       — Ты понятия не имеешь о том, что ты сделала, что ты выпустила… — Стайлз смотрел прямо на Никс, не беспокоясь ни о чём больше. Теперь он был полностью сосредоточен и сконцентрирован.       Парень подбежал к ней и со всей силы ударил в челюсть, казалось, что если бы она не была оборотнем, он мог бы её выбить. Никс отшатнулась и ухватилась за ближайший столб, чтобы не упасть. Стилински снова попытался её ударить, однако ей удалось увернуться, из-за чего Стайлз ударил по столбу, отправляя волну боли по всей руке. Он зашипел от боли, но вспомнив, что это далеко не игра, моментально обернулся к ней. Никс, вытерев губы рукой, посмотрела на неё и увидела кровь, из-за того, что Стайлз рассёк ей губу.       — Не так уж и плохо для ребёнка, — хмыкнула Никс и кивнула своим мыслям.       — У меня в теле, конечно, всё также 147 фунтов хрупких костей, обтянутых белой кожей, но сарказм больше не является моей единственной защитой, — улыбнулся Стайлз, по всей видимости, наслаждающийся дракой.       Они оба вновь налетели друг на друга, атакуя снова и снова.       Долгое время они наносили противнику удары с целью нанести как можно больший урон, однако действительно серьёзных ударов не выходило, и они оба были изрядно потрёпаны, когда Никс откатилась и вынула клинок из-за пояса. Девушка внимательно осмотрела лезвие клинка и своё отражение в нём, после чего перевела взгляд на мальчишку, всего в крови и пыли, перед собой.       — Прежде чем ты что-нибудь скажешь, я — честный боец. Да и ты, как я посмотрю, не можешь проявить свою истинную сущность лишь после слабого обмена приветственными ударами, не так ли? — она достала второй идентичный клинок из-за пояса и метнула его в сторону Стайлза, оружие приземлилось в нескольких сантиметрах от его ног.       Он наклонился и поднял нож, внимательно изучая 5-дюймовое лезвие. Стилински отвернулся и сплюнул запёкшуюся кровь во рту на пол и затем снова обратил свой взгляд на оборотня. В тусклом свете склада мерцали глаза цвета сапфира.       Никс сосредоточилась и выставила нож в ожидании первого действия сына шерифа. И он его сделал.       Подбежав к ней, Стайлз, как можно сильнее сжимая нож, целился ей под рёбра и наносил удары. Она отбила его атаку своим ножом и контратаковала, оцарапав его. Стайлз отскочил назад, едва избежав смертельно опасной раны, лезвие в этот момент вонзилось в его кожу, рассекая предплечье и оставляя кровь свободно стекать по его руке к ладони и падать на пол, образуя небольшую лужицу.       Стилински осмотрел свою рану и старался подавить желание закричать от боли. Ладно, так или иначе, он не мог в полной мере прочувствовать всю боль, благодаря адреналину, который так и бурлил в его венах.       Сын шерифа попытался вновь сосредоточиться на Никс, её движениях и действиях, анализируя их.       Он снова атаковал её, но в этот раз целясь в плечо и убедившись в том, что она сконцентрирована на его защите, Стайлз ударил по ногам. Никс потеряла равновесие и в попытке вернуть его начала махать перед собой руками, в этот момент Стайлз схватил её за руку, выбивая нож.       Они оба повалились на землю. Упав на пол, Никс, будто потеряв сознание, раскинула руки, но уже через секунду распахнула глаза. Стайлз же навис над ней и приставил клинок к горлу.       — Убей её…, — прошептал голос у Стилински в голове.       Он почти поддался этому, надавив на клинок чуть сильнее, из-за чего на шее Никс проступили капельки крови. Глядя на её потрясённое лицо, которое находилось на грани с испугом, что-то внутри заставило Стайлза улыбнуться и чуть не заурчать от удовольствия.       — Ты собираешься убить меня, — видимо, шок прошёл, и теперь Никс улыбалась.       — Звучит действительно заманчиво, однако я не позволю тебе победить, манипулируя мной, — прошипел Стайлз, всё ещё пытающийся заглушить голос в своей голове, который уже не просто говорил, а приказывал убить девушку.       Выпрямляясь, Стилински захватил её нож, чтобы предотвратить последующие попытки атаковать его, и, засунув клинок за свой пояс, начал уходить. Он мог наблюдать, как она вставала позади него, однако не стал даже оборачиваться.       — Что же, после всего этого ты просто собираешься взять и сдаться? Ты собираешься отпустить меня и позволить убить всех тех, кого ты любишь? — начала кричать ему вслед Никс.       Рука Стайлза крепче схватилась за рукоять ножа, который ему так любезно предоставила Никс.       — Знаешь, я тут подумала, может, мне стоит заставить тебя смотреть. Смотреть на то, как я буду мучать твоего отца. Ох, бедненький шериф Стилински, даже не поймёт, что же будет происходить, — Никс хотела добавить что-то ещё, но максимум, что получилось, это какие-то непонятные сдавленные хрипы и бульканье.       Рука оборотня инстинктивно потянулась к шее. Какое-то странное тепло окутало её руку, а потом она почувствовала, как из шеи торчало что-то острое. Девушка вытащила это наружу.       Никс держала в руках собственный нож, в её же собственной крови, иронично, не так ли? Он выпал из её рук и с громким звоном приземлился на пол. Никс схватилась за своё горло, пытаясь остановить кровотечение и сохранить как можно больше крови, однако стоило ожидать того, что это будет абсолютно бессмысленно.       Через несколько минут бóльшая часть её крови вылилась на пол. Она последовала за ней, падая и больше не двигаясь. Лужа крови, окружавшая её, медленно увеличивалась, но кроме неё уже ничего не двигалось. Сын шерифа слушал последний рваный вдох.       Стайлз стоял там, безэмоционально рассматривая её тело, его глаза были подобны тёмной непроглядной бездне.       — Ты говорила слишком много, — он развернулся и, ухмыляясь, продолжил свой путь к выходу.