Клятва на крови в четыре тридцать

Стояла довольно долгая и неловкая тишина. Цезарь, после того, как помог Марку подняться на ноги, так и не отошёл от него. А Хитклифф не знал, стоит ли уйти самостоятельно, или это действие только больше расстроит альтернатива. Сам юноша как оказался в вертикальном положении, словно моментально протрезвел. Это состояние в крайней степени странное, сравнимое с внезапно пробитыми заложенными ушами: раньше и не замечал, что они заложены, а когда их пробило, всё будто стало лучше раз в тысячу. Нечто похожее испытывает Марк. До сего момента он был сам на себя не похож. А те жестокие слова, которые вовсе не произнёс бы в здравомыслии… Но и точно утверждать, что в них не было смысла, Хитклифф не берётся. Всё высказанное тогда ещё размыто качается где-то средь потока сознания и неторопливо уплывает на дно. Остатки здравого смысла хоронят эти мысли, отрезая все пути к их становлению чем-то большим. Взгляд Марка юркнул на Торреса, тоже витавшего в собственных раздумьях. Парень понятия не имел, как следует реагировать на переменчивое поведение альтернативного. В один момент Цезарь в мирном, даже приподнятом настроении, в другой — бросается на человека в всплеске агрессии. Его легко вывести на эмоции, но и успокаивается он быстро. Быть может, Торрес просто не успел научиться контролировать себя и свои действия. Как некстати мысли Марка вдруг занял вопрос о возрасте своего товарища. А ведь раньше юноша не задумывался об этом. Сам Цезарь выглядит лет так на семнадцать-девятнадцать. Вернее, человеческая оболочка, местом внутри которой он овладел. Марк мало хотел развивать этот домысел дальше, ибо боялся возможных последствий в виде повторившейся произошедшей недавно передряги. Чисто технически само существо не может быть старше нескольких месяцев. Впрочем, возможно, альтернативные на самом деле появились намного раньше, однако не светились на глазах людских, скрышись в потаённой, невиданной и не слыханной глуши. Твари, появившиеся нежданно, буквально из неоткуда, решили превратить некогда уютный округ в забытое Богом пристанище ада. Зрак Марка вновь сосредоточен на Цезаре, что сейчас мятежно ковырял ромашки на яркой кофте. Хитклифф почувствовал укол совести и стыд. И вправду, какая муха его укусила? Вот так сразу, без ведомой на то причины, бросаться в перепалки. Совсем не в репертуаре юноши. Кажется, у Хитклиффа действительно стали сдавать нервы из-за сильных эмоциональных потрясений. — Слушай, я не знаю, что на меня нашло… — Я не хотел валить тебя на землю, извини. Парни заговорили одновременно, после чего в изумлении уставились друг на друга. А к ещё большему удивлению обоих, Марк внезапно зашёлся в хохоте. Торрес обескуражено смотрит на него, совершенно не вдупляя, что, чёрт возьми, твориться с его приятелем. — Хэй, Марк… всё хорошо? — с волнением интересуется он. — У тебя что-то болит? Неужели это из-за того, что ты ударился головой? Человек после этого засмеялся пуще прежнего. Альтернативный выглядел уже не на шутку испуганным, приподнял руки, видимо, готовый в любой момент поймать Хитклиффа, если тот начнёт падать. — Ладно, либо ты очень талантливый актёр, — наконец выдавил Марк, сдерживая очередной приступ смеха, — либо самый необычный альтернатив, которого я только встречал. — Ты точно в порядке? — Цезарь осторожно протянул руки, задержав их на уровне плеч Хитклиффа, не решаясь дотронуться. Марк лишь отмахнулся, хотя на затылке в месте ушиба вероятнее всего образуется шишка. — Я принимаю твои извинения, — на этих словах альтернатив снова застыл. Марк добавил: — И ты меня извини. — Ты…правда это имеешь ввиду?… — Торрес нервически почесал за ухом. — Ну да, я же сказал, — непонимающе уточняет Хитклифф. — Просто я ожидал, что ты будешь зол на меня, — голос альтернатива наполнен сомнением, а лицо скорчилось, словно бы он решал сложную головоломку. — Обычно я довольно сдержан и… не должен был начинать грубить тебе. — Но ты же говорил, что многое в твоей жизни поменялось… Может, поэтому так вышло, — выдвинул предложение Цезарь. — … Наверное, так и есть. И в который раз воцарилась тягостная тишина. — Что ж, я принимаю твои извинения тоже, — сконфужено проговорил Торрес. — Ага. — Марк отвечает не менее нервно. Хитклифф торопится отвести взгляд, ища спасение из неловкой ситуации. И тут его внимание зацепилось за кое-что в значительной мере тревожное. — Эй, а где наш «сумасшедший дружок»? — парень мгновенно встал в настороженную позу. — Что? — Цезарь посмотрел в сторону, где они оставили того самого работника заправки. Ожидаемо, что его там не обнаружилось. Торрес, как и Марк, принялся озираться. — …. Как он так незаметно исчез? — Это не так уж важно, пора валить отсюда в любом случае, — шатен продвинулся к машине, не сводя глаз с мест, где предположительно мог оказаться впятивший мужчина. — Ну, вообще-то… — Чего ещё? — Я хотел взять больше шоколадных батончиков, — заявил Цезарь. — Ты…! — опешивший от такого высказывания Марк вытаращился на альтернатива. Тот же упорно избегал обращённый к нему пронзительный взор. — Мы уже взяли достаточно еды, у нас места в багажнике не останется. — Никогда не знаешь, когда они могут пригодиться! — восклицает Торрес, — Мы могли бы взять парочку, чтобы перекусить в дороге. — Нет уж, мы уходим. — … Я быстро! Цезарь нетерпеливо пошёл в сторону магазина. — Ты мелкий…! А если этот псих снова нападёт? — крикнул вслед Марк. — Я же нечеловек, он мне ничего не сделает. — Скажи это своему состоянию, в котором я тебя нашёл! Брюнет обернулся, выглядя по-настоящему преданным. Марк понял, что опять задел больную мозоль. Если припомнить, Торрес вышел из себя как раз таким образом. Хитклифф сделал мысленную пометку — быть впредь аккуратнее со словами. — … Мы не должны разделяться в такой ситуации, — более рассудительно заговорил парень, надеясь убедить. — Ты, может, и сильнее того человека, но а я — нет. Кажется, это немного вразумило Цезаря. Он остановился и, переводя взгляд то на Марка, то на магазин, старался определиться. — А тебе совсем-совсем нечем себя защитить? — с мимолётной надеждой звучит от него. Опасаясь, что голос подведёт, Марк развёл руками, мол, «ничего нет». Найденный пистолет колит бок. До чего же отвратно врать, когда Цезарь оказался таким открытым и искренним в своём проявлении. — Может, тогда пойдём вместе? — Это опасно. — самообладание Марка иссякает, — У тебя будет возможность поесть позже. — Что если он просто ушёл? — Цезарь! — укоризненно рявкнул Хитклифф, толком не заметив, как назвал альтернатива. Торрес встрепенулся на этот резкий окрик, повернувшись к зданию и обратно к человеку. — Ладно, — сказано им с досадой. — Если по пути нам попадётся магазин, мы возьмём там всё, что тебе хочется, — чуть возвысив уголки губ, оповестил Марк, ощутив, что непременно должен был это произнести. Брюнет немного ободрился и уже в хорошем расположении духа направился к машине. Но не успел он дойти до конечного пункта, как ночную гладь разбил душераздирающий вопль. Оба парня испуганно вздрогнули и начали оглядываться по сторонам. Судя по всему, звук донёсся как раз со стороны магазинчика. — Это был наш сумасшедший друган? — Марк беспокойно задал вопрос с довольно очевидный ответом, когда продолжительный крик пресёкся. Цезарь ему не ответил. — … Тем больше поводов удрать отсюда. И на сей момент реакции не поступило, чутьё Марка подсказывало неладное. Он резво подбежал к Торресу, схватил за предплечье и утянул в сторону автомобиля. Тот от неожиданности сделал шаг вслед за юношей, но после замер. Марк настойчиво, с удвоенной силой продолжил тянуть. — Марк, стой, что-то не так! — Цезарь вцепился в руку, что взволнованно его удерживала. — Да ты Шерлок! Я, думаешь, этого не понял?! — Хитклифф предпринял попытку снова оттащить альтернатива и тоже провальную. — Поэтому мы и уходим! Шевелись уже! — Я просто посмотрю, что там происходит! — Торрес крепче сжал чужое запястье. Никто из них не желал отпускать. — Теперь мы знаем, где этот человек, он не причинит тебе вреда! Я лишь узнаю, что с ним... Хитклифф отпустил Цезаря. — Да к чёрту всё это… — Марк?… Остановившись у авто, Хитклифф на пару секунду застопорился, точно раздумывая дальнейший план действий. Далее он оглянулся. — Если ты задержишься больше, чем на минуту, я уеду без тебя. На это Цезарь со всей серьёзностью кивнул и пообещал вскоре вернуться. Лицезрея исчезающую фигуру в дверях заправочного здания, Марк садится за руль и резко обрушивает руки на него. Это не успокоило бурю эмоций, ещё череда ударов посыпалась на рулевое кожаное колесо. Марк продолжал бы и продолжал, если бы побитые ладони не свело зудом, вынудив Хитклиффа успокоиться. — Чёрта с два. С каждой канувшей в небытие частицей времени человека всё настырнее терзал вопрос «почему он в который раз повёлся на поводу у альтернатива?». Марк грубо выругался и принялся отсчитывать минуты. — Если эта клятая «Любопытная Варвара» не вернётся через пять минут, я точно уеду.

***

Передвигаться на двух ногах всё ещё непривычно и странно. Хотя Торрес до последнего считал, что овладел этим искусством в совершенстве. «Даже лучше некоторых людей!» — возмечтал он, пусть бывало, когда запинался на ровном месте. Как и сейчас, шествуя по коридорчикам склада, Цезарь то и дело путается в собственных конечностях. Дело усугубляют глаза: вместо того, чтобы смотреть куда надо, эти двое хрустальных непосед так и норовят ускользнуть врозь. А глупое сердце мешает вслушиваться, отвлекает своим назойливым стуком! Торресу приходится насильно сосредотачивать себя идти прямо и смотреть только туда, где, по его наблюдениям, был человек, напавший ранее на Марка. Он совершал всё это как-то бессознательно, возможно, из-за чувства, с которым ему уже доводилось знакомиться — любопытство. Но и не только оно двигало альтернатива навстречу манящей неизвестности. Также было что-то кроме. Другое непонятное чувство, что не могло быть определено Цезарем. Весьма тревожно. Мысли идут куда-то не туда. Торрес отчаянно старался не поддаваться провокациям собственных сантиментов, посылал тревогу подальше, ритмично, глубоко набирая и выпуская воздух из груди, как его однажды научила одна чудесная женщина. Цезарю постыдно, ведь он не помнил, как её звали. Вряд-ли «психолог» является именем. Да уж, стоило больше интересоваться вещами, происходящими вокруг, а не надеяться, что всё само собой встанет на свои места, как ему и твердила «мама». Мама. Это слово нагоняет тяжесть, сдавливающую рёбра своим объёмом и вставшую поперёк глотки тошнотворным комком, отчего глаза вмиг влажнеют. Вот что Торресу не приключалось ощущать в себе. Хотя память его проецирует тётю-психолога, уверяющую об абсолютной нормальности сего явления, которого не стоит смущаться, если таковое произойдёт. И Цезарь не стесняется. Просто… сейчас это очень неуместно. Он прыткими движениями пальцев смахивает горючую слёзную пелену, в результате получив ясное зрение. Как печально, что телефона нет поблизости. Было бы очень кстати позвонить женщине-психологу, так как после разговоров с ней душевное спокойствие всегда возвращалось к Торресу. Всё же не зря «мама» вручала той даме деньги. Это похоже на благодарность за оказание услуг или что-то в этом роде. Альтернатив так и не понял, зачем люди обмениваются бумажками. Он считает это лишь пустой, бесполезной тратой времени и жизненных ресурсов в целом. Цезарь смекалисто сообразил, что тема капитала у людей очень деликатная, потому ничего не спрашивал по этому поводу, однако самостоятельно разобраться в вопросе финансовов так и не получилось. Только вот, помнится, однажды он случайно упомянул о деньгах и что совершенно не имеет представления, как работает система платежей. Это произошло в больничном отделении во время ожидания приёма. Юная леди, с которой говорил Торрес, лишь улыбнулась, поведав, что он не понимает многих вещей, поскольку немного отличается от остальных, и в этом нет беды. Девочка вела себя слишком неестественно, ведь, как воспринял Цезарь, фактически раскрыла маскировку существа, чем обескуражила его. Торрес даже не догадывался, что девчушка приняла альтернатива за человека с аутистическим расстройством. С момента той встречи шло время. Цезаря выписали из больницы, и он впредь никогда больше с ней не сводился. Альтернатив отстраняется от липучих воспоминаний. Он осмотрелся. Вокруг — бесконечное множество полок, кучи разного барахла, сваленного то тут, то там. Никаких признаков безумного парня, что странно. Цезарь ожидал какого-либо следа разрушений… но не мог же человек исчезнуть так незаметно для ребят, оставив после себя лишь останки того ужасного крика, эхом продолжающего стукаться внутри черепушек… Чёртова подавленность после вздора с новым другом нагнела вонзившуюся в ранимое сердечко осиновым колом вину за чрезмерную реакцию. А ведь всё случилось так непредсказуемо, один момент — потемнение в глазах, боль в грудной клетке, а после неистовое желание кричать и сокрушать… К радости, Марк остался цел. Почти. Человек даже извинился! Это было привычно на слух. «Мама» переодически извинялась, а тётя-психолог без мерно говорила «Мне жаль». Для Торреса подобное не являлось чем-то экстраординарным, хотя когда Марк выговорил это ему, оно удивительно подействовало на ярость, что отступила и вернула душе лёгкость. Было здорово, Цезарю интересно, почувствовал ли Марк то же самое. Поняв, что вновь ушёл на погружение не в те мысли, Торрес подумывает о контрольном обходе всего сооружения по периметру. Тут то вспоминается и лихорадочность Марка, и ограничение во времени. Хитклифф как-то уже почти уехал без него. Неприятный осадок после такого поворота событий всё же отпечатался где-то в нутре Цезаря, что теперь относиться к репликам человека с бдительностью. Лишь слегка разочарованной походкой альтернативный тащиться к выходу, но около дверей вдруг ощущает чужое присутствие сзади.

***

Марк был весь как на иголках, когда внезапно услышал оглушительный шум. Он тут же выскочил из машины и потянулся к пистолету. В следующий момент хруст и звон осколков врезается в уши: это Торрес вылетает из вдребезги лопнувшего окна магазина. За ним следом показывается и уже знакомый Марку мужчина. Вот только теперь его вряд ли можно таковым охарактеризовать. Руки бывшего человека полно покрывал привычный смоляный цвет. Ушедшая в искусственную тень голова смотрится совершенно чёрной; морда извращённо протянута вперёд, точно пасть зверя. Не дав Цезарю оклематься от столкновения со стеклом, враждебный альтернатив наскакивает сверху. Если бы первый не сумел вовремя дёрнуться вправо, страшно острые, ломаные и кривые зубищи впились бы ему в шею, надломив ту за считанные секунды. Заместо этого челюсти нападающего жадно сомкнулись на плече Торреса, сподвигнув того на шипящий болезненный вскрик. Все попытки как-либо сбросить угрозу с себя не увенчались успехом, он был просто слишком мал для противника, почти целиком закрывавшего своим телом. Ну и хорошо для Марка! Чем больше цель, тем легче в неё попасть. Раздалось три выстрела, но, кажется, они едва воздействовали физически на тварь, зато послужили хорошим отвлечением. Враждебный альтернатив отрывается от Цезаря с маслянистым хлюпаньем крови, поворачиваясь к Хитклиффу. Парень, вслух ругнувшись, взмахивает оружием и всаживает в чудовище ещё несколько пуль. Торрес, что наконец высвободился из «плена», сбрасывает хищника, который, видимо, оценил Марка как большую угрозу, поэтому переключился на него. Юноша не успевает даже увернуться, когда это нависает над ним. Альтернативный с лязгом металла выбивает из его рук glock и пыряет Хитклиффа. Миг — парень вновь ощутил нечеловеческую силу нечисти и соприкосновение с шершавой горизонтальной плоскостью. В его ушах будто звенели колокола, Марк тут же припомнил, какого оказаться перед альтернативом. Не милым и дружелюбным, а перед настоящим кровожадным монстром. Существо, издав злобный одичавший рык, готовится убить. Юноше хочется плакать от парализующего страха неминуемой смерти, до наступления которой остаются миллисекунды, но Хитклифф не в состоянии даже отползти подальше. И вроде бы — конец вот-вот наступит, но пара рук со спины оплетают торс существа и с силой оттаскивают от человека. Цезарь в очередной раз за день спас жизнь Марку. Торрес неуклюже заваливается на землю и опрокидывает другого альтернатива вслед за собой. Теперь они оба напоминали двух бешеных кошар, катающихся и издающих нечленораздельные звуки. Хотя скорее Цезарь был котом, а его противник — собакой, что может порвать на части. — Марк! Хитклифф, остолбеневший, точно поставленный на паузу, услыхав оклик Цезаря, вышел из временного паралича. Он шустро выискивает упавший пистолет. Развидеть хоть намёк предмета для стрельбы было просто нереально. Такая темень! Юноша прикладывает сверхусилия, паникующе вглядываясь и шаря руками по асфальту, выщупывая злосчастное оружие. Протестующий визг и последущая представленная Марку сцена смотивировала его проводить поиски активнее: враждебное существо вернуло доминирующую позицию в сражении. Теперь оно навалилось на Цезаря, распростёршегося брюхом книзу. Правая ручонка Торреса вжата в землю рукой противника и в тщании вырваться бесполезно процарапывает хаотичные узоры на гравийном покрытии. Левая конечность присосалась к волосам оппонента, чей угол наклона головы не дарит ни шанса стряхнуть врага с Цезаря. Когти другой руки человекообразного отродья беспощадно вогнались брюнету меж лопаток. Наконец, ладонь человека осязает что-то металлическое. Победно Хитклифф подскакивает и нацеливает ствол чётко в голову противника. Серия выстрелов. Движения злоумышленного альтернатива замедляются. Цезарь таки освободился, развернувшись и поменявшись с ним месторасположением, после чего всё лицо Торреса вдруг закрашивается чёрным цветом. Пасть с белыми заострёнными зубищами раскрывается и нещадно вгрызается оппоненту в шею. Хитклиффу, натерпевшемуся жестоких видов за такой короткий промежуток времени, вновь пришлось взять роль «свидетеля» безобразного изображения. Он впал в ступор, ошеломлённо наблюдая широко раскрытыми глазами, как рвутся в клочья шейные мышцы и сухожилия, превращаясь в алое месиво, приправленое литрами артериальной крови, что фонтаном неизбежно обрызгивают всё в радиусе пары метров. Приметна обнажившаяся гортань, пилоподобные зубы рассекли, подобно бумаге, и её, тем самым утягивая из тела. Торрес, практически не применяя усилий, вскрыл противнику горло, а после чего обвил руками окровавленную голову и резким крутым движением выдернул прочь. Та, отделившись от туловища с противным громким хлюпаньем и хрустом раздробленных шейных позвонков, шлёпнулась неподалёку. Кошмарные агонические крики, издаваемые враждебной сущностью, в один миг завечно угасли. Марк, будучи в состоянии шока, и не улавливал их наличие, пока пространство вокруг не погрузилось в пугающую тишь. Цезарь же со сдавленным болезненным стоном сползает с бездыханного тела. — Уф, чёрт…— доносится со стороны Торреса, — Я не чувствую своей руки. Опять… Немного копошения, и вот брюнет вытягивается в полный рост, чуть пошатываясь, направляется к шатену. Хитклифф неспокойно отступает от него, не убирая дрожащую руку со стиснутым в ней пистолетом. — Марк, ты обманщик! — тот не поднимал своей головы, а потому не видел ошарашенного выражения лица человека. — Сказал, что нечем себя защитить. Эх… А я так хотел те шоколадные батончики. Не совершив толком и шага, он спотыкается, морщась от последующей вспышки боли. — …Возможно, мне всё же не стоило никуда идти. Теперь моя кофта испорчена, рука снова повреждена, а ещё… Торрес обернулся, глядя себе за спину, прямо на умерщвлённого получеловека. Цезарь тут же содрогается всем телом, осознав, какое зверство только что сотворил. Он свалился на колени, приложил руку ко рту и внезапно очистил желудок, не сумев сдержать рвотный позыв. Марк, растеряв весь дар речи и возможность пошевелиться, продолжал стоять как вкопанный, таращась на сопутника. Послышался мучительный кашель и судорожные всхлипы. — Хэй, Марк. Хитклифф с трудом опустил взгляд на Цезаря, сидевшего на земле в мешанине из крови и желчи. — Марк, — продолжает всхлипывать Торрес, — давай уедем отсюда. «Безумие…» — мысленно причитает человек, — «Это полное безумие…» — Ты был прав, я жалею, что не послушал тебя. Марк рассмеялся.

***

Немного послесловия!! Я создала свой тг канал! https://t.me/+1bm5wlPoJQA4MzVi Можете присоединиться, если хотите)) там будет инфа по фику и мои порисульки. Буду выкладывать кусочки из него и просто чето рассказывать. Будут также мои мысли. Там же буду оповещать о новых частях, обновлениях и делать объяснения❤️❤️ У кого будет желание, прошу, присоединяйтесь🖤🖤🖤