Суицид Королевы

      «Да, безусловно, лорд Волан де Морт был могущественным волшебником. Были темные времена, когда он держал весь наш магический мир в страхе», — так начиналась вторая глава книги «Хэллоуин, 1981 год». Враки, все враки! Но не суть, Агата продолжила чтение.       «По собственной же глупости, Том Реддл, более известный как Тот-Кого-Нельзя-Было-Называть, загорелся желанием убить Гарри Поттера. И как же он ошибся, решив, что способен избежать судьбы! Как и предвещало пророчество, Избранный был единственным, кто смог бы одолеть Волан де Морта. И он это сделал, пожертвовав собственной жизнью… когда Тот-Кого-Нельзя-Было-Называть попытался убить маленького Гарри, он, по интересному случаю, погиб и сам. Избранный, еще младенцем, избавил нас от могущественнейшего зла…»       Дальше чтение казалось невозможным. Агата воскликнула, зная, что зал сейчас пуст. — Да черта с два я потрачу свое время на этот кусок дерьма.       Следом за фразой, она сразу же бросила книгу в камин. Гарри Поттер, совсем младенец, живое изображение, что красовалось на обложке, кажется пытался кричать. Но пламя поглотило том, спалив при этом каждую букву произведения. Наблюдая за тем, как огонь пожирает маленького мальчика, леди грустно улыбнулась. Ей не было жаль его — хуже того, ей было плевать…       В мгновение забыв о книге, дама решила разобрать вещи. Распотрошив сумки, Агата сумела найти забытый флакончик с лилово-розовым зельем. Зельем, что она боялась… но носила с собой, оберегая тщательнее любого амулета. Бросая его в сумку, перед своим отъездом, она просто надеялась, что эта окаянная вещица сгинет в груде других вещей… но вот, она вертела в руках этот флакон, глядя с ужасом, в свое будущее. — Ты говорил, я имею право встретиться с тобой когда угодно… ты ведь слышишь меня в этот миг? Подай знак, прошу, стоит ли мне делать это прямо сейчас…       Леди взглянула в окно, всего полминуты всматриваясь в небо. Затем, когда она отвела взгляд, в голове сразу пронеслась картина… ее родители. Идут прямо на встречу, но… и мать, и отец, ничуть не изменились с момента своей смерти. На коже гнилые пятна, хотя это грубо сказано. Сама кожа состоит из гнили, местами даже оголяя мышечную ткань. Которой, к слову, едва ли наберется четверть от нормы для среднестатистического человека. Глаза налиты кровью, а лица все в язвах, в волдырях, наполненных кровавой жидкостью. По большей части кожа, оливкового цвета, местами начинала чернеть. На локте, и вовсе, у матери Агаты наружу торчала кость. Волосы остались на голове лишь редкими клоками. Каждая вена на шее, на руках, ногах, везде, была словно раздута, и наполнена чем-то черным, как смоль. Позвоночник согнулся почти зигзагом, не оставляя шансов для работы спинного мозга.       Вся эта картина, все, что ей привиделось, длилось лишь секунду… Лишь секунду. — Это ли мой знак…? — прошептала леди.       Затем Агата, все еще в некой прострации, медленно начала откручивать крышку флакона. Над жидкостью сгустилась дымка, и девушка почувствовала в тот миг резкий запах крови. У Агаты задрожали руки, и перед тем, как она твердо решила выпить содержимое, в гостиную Слизерина зашли пять учеников. Девушка мгновенно спрятала флакон за спину, аккуратно закрутив крышку назад. — Ты идешь с нами, или нет? — поинтересовался Драко.       Агата улыбнулась, с виду, довольно искренне, но в душе ощущая пустоту. — Да, идем, — леди оглядела присутствующих. Среди них была Гестия, своим пассивным взглядом смотря на такую же апатичную сестру-близнеца. Как оказалось позже, ее зовут Флора. Агата удивилась, что у ее новой знакомой есть близняшка, но не придала этому особого значения. Так же, само собой, в группе стоял Драко Малфой, пристально глядя на Агату. Чуть поодаль от блондина стояли два парня. Один из них — очень крупный, и толстый ученик, с короткими черными волосами. Второй был кудрявый парнишка, с весьма зловещей ухмылкой. Это была известная всем на факультете свита Малфоя — Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Такой вот компанией слизеринцы вышли из замка, направившись прямиком в деревушку Хогсмид…

***

      Даже четко не понимая, что она делает, Агата просто плелась за компанией однокурсников, не желая как либо встревать в диалог. Она до сих пор не отпустила то странное ведение, и тщетно пыталась найти его суть. Так же не был отпущен ею тот пузырек с лилово-розовой жидкостью, который она все еще сжимала в кулаке.       Уже в Хогсмиде, Малфой заметил у нее этот флакон. — И что же это, де Фриз? — он вырвал у нее из рук бутылек. Девушка заволновалась, и в миг достала палочку. Но не успела она произнести «акцио», как Крэбб обезоружил Агату, переменив «эскпелярмус». Получив палочку девочки, он сломал ее на две части. Очевидно, все присутствующие ожидали какой либо интересной реакции. — Жаль, хорошая была вещь, — процедила Агата, глядя на свое зелье. — Отдай мне это, я прошу тебя. — Иначе что? — поинтересовался Малфой. — Что ты мне сделаешь, без своей палочки? — Тебе? Ты мне не нужен. Я хочу забрать свою вещь и лечь спать пораньше.       Девушка одарила его презрительной ухмылкой. Стало заметно, что она слегка напряглась. Шквал эмоций, вызванный видением, на миг замер, оставляя кристально чистое сознание. Затем Агата лишь протянула руку — и флакон сам к ней потянулся. Все это происходило в гробовой тишине. — Драко Малфой, ты сейчас буквально играл со Смертью, — произнесла она, положив флакончик в карман.       Таким же образом она притянула к себе части своей волшебной палочки. Агата прошептала что то, и части срослись. Ей с виду было наплевать на все, да и в душе ее не особо волновало нынешнее окружение. И все же… некоторые вещи продолжали терзать девушку. Вдохнув прохладного воздуха, леди взяла себя в руки. Но… несмотря на личину хладнокровности, рядом стоял человек, который прекрасно понимал всю боль, что сейчас медленно поглащала Агату. — Если это все, что вы могли и хотели сделать, то я, пожалуй, пойду. — Мерзкая… мерзкая грязнокровка… — прошептал себе под нос Драко.       Агата не отреагировала. Она направилась назад, к замку, переодически вспоминая эту страшную картину… был ли это знак?